Все началось, как мне казалось, вчера. Но на самом деле я понятия не имею, сколько времени прошло. Видите ли, мне требовалась операция. Ничего серьезного, нужно было удалить желчный пузырь. Относительно небольшая процедура, но боли были такие сильные, что без этого никак. Если вы знаете эту боль, вы поймете, почему я на это решился.
В общем, операцию назначили на такой-то день: неразборчиво. Моя жена и дочь были со мной в больнице. Если все пройдет хорошо, меня могли отпустить домой в тот же день. Но дело в том, что в наше время в воздухе словно витает что-то странное. Знаю, звучит дико, но по новостям говорили, что по всему миру улавливают какие-то странные радиоволны. До того, что они мешают электронике повсюду. От чудящих телефонов и микроволновок до полных блэкаутов в некоторых городах.
Это продолжается уже неделю. Люди все еще пытаются работать, и повседневная жизнь в основном прежняя. Но пока… неразборчиво… все так запутанно. Я просто не понимаю, что происходит! Как я уже сказал, в целом все было нормально. Так что я обрадовался, что мою операцию не отменили. Я действительно хотел наконец избавиться от этого желчного пузыря.
Медсестра сказала, что в больнице есть резервные генераторы. Так что если отключат электричество, они все равно смогут работать. Для каждого пациента у них даже были маленькие «сонные устройства», чтобы поддерживать состояние, похожее на кому. На случай, если резервные генераторы откажут, эти аппараты не дадут пациенту проснуться посреди операции. Они также удерживают пациента в состоянии сна и после процедур, чтобы тело могло немного восстановиться. Пациент оставался бы в подобии комы, пока устройство не прекратит работу.
Мне стало чуть спокойнее. Я читал истории о том, как люди просыпались во время операции, и точно не хотел оказаться в их числе. Добрая медсестра сказала, что такое случается крайне редко и это распространенный страх у пациентов. Она еще заметила, что мне повезло с солнечной палатой, потому что устройство работало на солнечной батарее. Оно могло накапливать энергии на три месяца вперед, прежде чем снова понадобится свет.
«И главное — мы будем с тобой от начала и до конца!» — помню, сказала моя жена.
«Ага», — коротко отозвалась моя дочь-подросток. Она едва оторвала глаза от телефона.
«Когда ты проснешься, мы будем прямо рядом», — улыбнулась она.
Я и представить не мог, насколько правдой окажется… неразборчиво… то, что я увидел. Но тогда красивая улыбка жены дала мне надежду и утешение. Я знаю, дочь выглядела безразличной, но она у меня всегда была очень доброй. Это просто подростковый возраст — временами быть чуть отстраненной.
Ждать в больнице пришлось недолго. Через час меня уже позвали на операцию.
«Удачи, пап!» — крикнула дочь. Она даже отложила телефон. По ее взгляду я понял, что, возможно, она нервничала даже сильнее меня.
«Мы тебя любим, милый!» — услышал я голос жены, когда меня увозили.
Я глубоко вдохнул. «Это всего лишь небольшая процедура», — три раза повторил про себя. Не понимаю, почему меня вдруг так накрыла тревога. Обычно я довольно спокойный и приземленный человек. Хотя, конечно, операции не каждый день случаются. Медсестра спросила, нервничаю ли я.
«Да, немного», — ответил я.
«Это нормально, — сказала она. — Большинство нервничают, но вы в надежных руках».
Я и сам это понимал. Она повезла меня по длинному коридору, и, глядя на пролетающие над головой лампы, я заметил, что свет моргнул.
«Да, такое в последнее время случается чаще», — сказала медсестра.
Даже если это теперь стало почти обычным делом, успокоения мне это не прибавило. Свет мигнул еще дважды, прежде чем мы подъехали к большим дверям в конце коридора. Она остановила мою каталку перед ними. Поднесла пропуск к сканеру возле двери. Через несколько секунд раздался длинный монотонный сигнал.
«А?» — удивилась медсестра. Она попробовала снова. Снова длинный сигнал. Дверь оставалась как будто намертво запертой. Она посмотрела на маленький экранчик над сканером.
«Что такое ошибка 79225.2116?» — пробормотала она.
Заглянула в круглое окошко в двери. Снова поднесла пропуск к сканеру. Теперь прозвучал короткий сигнал. Дверь наконец открылась.
«Наверное, все из-за этих радиопомех в последнее время», — сказала она и вздохнула.
Она пошла быстрее. Я огляделся: люди в оливково-зеленых операционных костюмах спешили мимо меня туда-сюда. Казалось, все куда-то торопятся. К нам подошла женщина: «Здравствуйте, я сегодня ваш анестезиолог». Наверное, она улыбнулась — из-за маски я ее рта не видел.
«Вы чуть раньше времени, мы еще убираем для вас операционную».
В нескольких шагах я заметил предыдущего пациента. Он был отключен наглухо. Голова свесилась набок, лицо белое как мел.
«Раньше?» — рассмеялась медсестра. — «Я думала, мы опоздали — дверь не открывалась».
Анестезиолог посмотрела на медсестру: «Ну, тут какие-то технические неполадки, но, к счастью, ничего серьезного».
Анестезиолог поблагодарила медсестру: «Дальше мы сами».
Прошло несколько минут, прежде чем нас пустили в операционную. Анестезиолог сказала, что начнет с установки капельницы. Я тем временем осматривал довольно просторную комнату. Врачи, хирурги, медсестры — множество людей сновали туда-сюда. По их движениям я чувствовал спешку.
Словно они… неразборчиво…
Все торопились. Как будто каждому нужно было срочно все закончить. Пока я на них смотрел, внезапно почувствовал резкий укол в левую руку. Тело дернулось.
«Ой, простите! — сказала анестезиолог. — Забыла предупредить про иглу. Тут очень суматошно, совсем забыла сказать, чтобы вы приготовились».
Я сказал, что все в порядке, но на самом деле от всего происходящего мне становилось все тревожнее.
После короткого ожидания операционную убрали, и меня закатили внутрь. Хирург спокойно спросил:
«Здравствуйте. Назовите, пожалуйста, ваше имя и скажите, что мы сегодня делаем».
«Когда вы в последний раз ели?»
Я ответил и вспомнил, что не ел уже 14 часов. В этот момент я вдруг отчетливо почувствовал голод.
«Сейчас начнем вводить вас в наркоз, чтобы мы смогли приступить к операции», — сказал хирург.
Ассистент надел на мое лицо маску. «Вам может стать немного дурно. Пожалуйста, медленно считайте с десяти до нуля», — сказал он.
Где-то в стороне внезапно начал быстро пищать какой-то прибор. Я услышал, как кто-то громко воскликнул:
«Серьезно? Он сейчас в аварийный режим уходит!?»
Дальше я ничего не помню. Все оборвалось. Будто свечу задули — сознание просто отключилось…
Не знаю, сколько прошло. Но было ощущение, что мозг медленно «перезагружается». Ни снов, ни чувства течения времени, и, к счастью, никакого внезапного пробуждения на столе. Только темнота и пустота. Я едва смог открыть глаза. Свет был слишком ярким, чтобы что-то различить.
Я услышал абсолютную тишину. Ни голосов, ни писка аппаратуры — ничего. Первым я почувствовал спину. Будто проспал слишком долго. Затылок был влажным от пота.
Я удивился, насколько бодрым себя чувствую. Как будто в голове выключили свет — и сразу включили обратно. Я приподнял голову и повернул ее на левый бок. Свежий воздух приятно охладил затылок.
Я медленно потянулся рукой туда, где раньше был желчный пузырь. Марля на ране от малейшего прикосновения левой руки упала. Я подумал, как плохо она держалась. Наверное, и это делали в спешке.
Правую руку я чувствовал, но двигалась она хуже, чем левая. Будто на нее что-то было положено. Я пытался прищуриться, открыть глаза, но свет все еще слепил.
Рана не болела. Наверное, обезболивающее. Мне хотелось понять, как там все, даже если лучше бы свежий разрез не трогать. Любопытство взяло верх. Чуть потрогать — не страшно. К тому же марля уже свалилась. Я медленно провел пальцами по животу к ране на груди.
Я нащупал небольшое углубление в коже. Но это было странно. Я ощупал вокруг. Никаких швов, никаких признаков разреза. Только это углубление. На ощупь как уже заживший шрам.
Я начал шевелить остальными частями тела. Сначала пальцы на ногах, потом ступни, потом ноги целиком. Все на месте. Но на правой руке по-прежнему будто что-то лежало. Я чуть приподнял ее. Не хотел смахивать предмет, не видя, что это. Поэтому снова попытался открыть глаза. Наконец-то в поле зрения что-то проступило.
Голова была повернута к двери палаты. На двери лежали солнечные полосы. В этих лучах я увидел, как в воздухе блестит каждая пылинка. Боже, при таком свете комната кажется ужасно пыльной.
Когда глаза привыкли, я увидел больше. Моя одежда аккуратно сложена на тумбочке у кровати. Точно так, как я оставил. И я не мог не заметить — на ней толстый слой пыли. Вообще вся тумбочка была покрыта плотной пылью. Как такое возможно?
Я хотел приподняться, но вспомнил про предмет, лежащий на правой руке. Повернул голову направо, чтобы понять, что ее придавило.
То, что я увидел, — картина, которую я не забуду до последнего дня на земле. Если у меня вообще осталось много дней.
На моей правой руке лежала другая рука. Скелетная. Серые кости сжимали мою кисть, словно в них все еще оставалась хватка. Но это была не просто скелетная рука. Взгляд скользнул по ней к остальным останкам, к которым она была прикреплена.
Я повернулся дальше и уставился прямо в два черных глазницы. Череп был в нескольких дюймах от моего лица.
Я так дернулся от ужаса, что отпрянул и свалился с кровати с другой стороны. Наверное, со стороны это выглядело мультяшно — как клубы пыли взметнулись, когда я грохнулся на пол. Все еще слегка ошеломленный, я собрался с силами и поднялся. Посмотрел на скелет, который теперь завалился вперед на кровать.
И тут я заметил второй скелет. Он сидел на стуле в углу комнаты. Ноги были поджаты на сиденье. Я осмотрел всю сцену, но только когда увидел телефон на стуле, у меня щелкнуло в голове.
Это был телефон моей дочери…
Значит, я смотрел на мою жену и дочь.
Совершенно обнаженные скелеты. Ни следа кожи.
Я опустился на колени. Посмотрел на скелет, который когда-то был моей женой. Я разрыдался, и в голове эхом прозвучали ее слова:
«Когда ты проснешься, мы будем прямо рядом…»
Я сидел в тишине, наверное, час, прежде чем взял себя в руки.
«Нет, это невозможно!» — выкрикнул я, нарушив тишину.
Не было логического способа объяснить происходящее. Этого просто не могло быть. Следующая мысль — значит, мне это снится. Я все еще на операции, и от тревоги мне мерещится кошмар. Звучит логично. Это все в моей голове…
Я ущипнул себя. Было больно. Я коснулся черепа дочери — он был пыльный, ощутимый, как все остальное. Слишком реально для сна. Но иной логики я не видел.
Я взял телефон дочери. Мертв, конечно. У жены в сумке была зарядка. Я достал ее и воткнул шнур.
Тока нет. Чего я ожидал? Прекрасно. Теперь я был и подавлен, и глуп.
Но это заставило меня переосмыслить. Нет электричества… те самые радиопомехи. Неужели в больнице отключилось питание, пока я был под наркозом? Я вспомнил быстрый писк приборов прямо перед тем, как меня «выключили».
Но как это превратило мою семью в скелеты? И почему не превратило меня?
Когда солнце на миг стало ярче, я заметил «сонное устройство». Ту маленькую машину, что поддерживала мое комоподобное состояние. Оно меня и спасло? Но как? Я был подключен к нему через капельницу. И вообще — как капельница, соединенная с прибором, может поддерживать человека живым? При пробуждении у меня не было никаких трубок в горле.
Электричества не было, но говорили, что этот прибор может работать месяцами, даже при отключениях. Как бы то ни было, сейчас он был нерабочим.
Я был в полной растерянности. Мне нужна была помощь — кто-нибудь, кто объяснит, что происходит.
Я оделся. Одежда казалась заношенной и грязной, хотя я купил ее всего неделю назад. Неважно. Я еще раз оглянулся на комнату. Мозг отказывался принимать правду.
Я вышел в коридор в поисках людей.
В коридоре было то же самое. Все пыльное, заброшенное. На полу — несколько скелетов.
Живот взвыл от голода. Неудивительно — казалось, я не ел уже несколько дней.
Я решил сначала найти что-нибудь поесть. Пошел по указателям к кафетерию.
По дороге я не встретил ни одного признака жизни. Только голые скелеты. И все они будто застыли в моменте. Словно люди просто занимались своими делами — и вдруг все разом окаменели.
Я видел скелеты мужчин и женщин. Видел детские. И даже, кажется, младенца, вероятно, все еще в утробе матери.
Я зашел на кухню при кафетерии. Открыл холодильник. Это было ужасной идеей: из него дохнуло жуткой вонищей. Внутри все было покрыто толстой черной плесенью. Я захлопнул дверцу.
Обыскал шкафчики. Лучшее, что нашел, — консервированный суп. Разогреть было нечем, но холодный лучше, чем ничего. Я вскрыл банку. Пахло терпимо. На вкус — мерзость.
Хорошо, что я продолжил искать: в конце концов нашел банку меда. Мед не портится.
Я взял банку, ложку и две бутылки воды. И только собрался выходить, как позади громко грохнуло. Я резко обернулся. Никого. Только дверь кухни медленно прикрывалась, а по полу каталась банка супа.
Сначала я надеялся встретить живого человека, а теперь молился, чтобы это было всего лишь животное.
Выход был близко, и я решил проверить, что с внешним миром. Пошел к выходу, изредка зачерпывая мед ложкой.
Огромные вращающиеся двери у выхода не работали. Рядом была маленькая створка, она была открыта.
На улице я увидел только густой желто-бурый туман. И все же сквозь него пробивался солнечный свет. Я постоял немного. Думал, не попробовать ли отыскать машину. Но в таком тумане ехать домой невозможно.
Да и что я буду делать, если доберусь?
Пока я размышлял, вдали послышалось что-то. Высокий электронный звук. Я попытался понять, откуда он. И пока я прислушивался, звук стремительно приблизился. С нуля до ста — в мгновение.
Я медленно отступил к больнице. Стало так громко, что заложило уши.
Я бросился внутрь, и почти сразу снаружи что-то с силой ударилось о здание.
Я оглянулся и увидел нечто, чему я не могу подобрать точных слов. Будто большая черная размытая тень.
Я развернулся и побежал обратно по холлу. Вновь оглянулся. Тень приняла человеческий размер. Она двигалась… единственное, как я могу это описать — рывками, как глюк. Она быстро перемещалась по вестибюлю ко мне. «Прищелкивалась» на месте, потом — еще ближе, еще.
Я застыл на секунду, но когда снова раздался пронзительный электронный визг, пришел в себя и рванул в глубину больницы.
Единственное место, куда я знал дорогу, — обратно к моей жене и дочери.
Я слышал, как это существо следует за мной. Не решался оглянуться. Бежал, собирая последние силы.
Когда добежал до палаты, влетел внутрь и захлопнул дверь. Звук тут же оборвался.
Я сел на пол между скелетами жены и дочери. Ждал, что это создание, или что бы это ни было, выломает дверь и сожрет меня.
Опять тишина. Будто его и не было. Тишина снова заполнила все.
Теперь для меня ничего не имеет смысла. Похоже, вся больница вымерла, а время застыло на десятилетия, а то и века. Я понятия не имею, сколько прошло и почему мое тело могло прожить без еды и воды так долго.
Я не знаю, что убило всех, и не знаю, из-за чего это случилось. Думаю то ли выйти и встретиться с этим лицом к лицу, то ли снова подключиться к «сонному устройству» и посмотреть, когда проснусь.
Мне повезло — в тумбочке нашлась эта тетрадь. Теперь я могу записать, что со мной произошло.
Я хочу попросить того, кто найдет эту тетрадь, пожалуйста, передайте ее дальше. Расскажите это — или, если мир когда-нибудь снова будет онлайн, опубликуйте где-нибудь, чтобы люди узнали, что случилось.
Не думаю, что выживу. Я иногда вижу, как оно движется перед моей дверью.
Пожалуйста, не дайте мне и моей семье быть забытыми.
С уважением, неразборчиво
Больше страшных историй читай в нашем ТГ канале https://t.me/bayki_reddit
