-- Дерьмо… -- бубнил Конрад где-то далеко позади. Он дрожал от лихорадки. – Полнейшее дерьмо… ненавижу… всех убью… трахну семейку Неманичей… прямо в отрубленные черепа своим новым членом… всех… до последнего младенчика… Дерьмо. Полнейшее дерьмо…
-- Что ж, не питаю иллюзий насчёт него, -- сказал Камил. – Я использую его в качестве расходного материала. Долго он вряд ли протянет. Мои эксперименты будут очень опасны. Настолько, что от былого Конрада не останется и следа – астральные существа истерзают его закалённую в боях душу, прежде чем я сумею найти нужный подвид паразита-симбионта. И останется, если нам не повезёт, только серая безвольная и плаксивая оболочка. Варвар не знал, на что идёт.
-- Он заслужит свои мучения, -- заверила Алина. – Чудо, что его дикари не добрались до меня. Темница – это последнее место, где они надеялись найти женщин. Но я слышала ужасные крики по всему городу… он – чудовище.
-- Чудовище получит свою долю, -- обещал Миробоич.
На недолгих стоянках ведьма не теряла времени даром и бралась за изготовление отваров – перед отбытием из городка она сразу же раздобыла необходимые ингредиенты. Камил поглядел на то, как Алина готовила целебные отвары, и пришёл к выводу, что знания из того самого травнического трактата не были столь же затеряны в веках, как некромантия.
-- Где твоя бабушка научилась всему этому?
-- От своей бабушки. А та – тоже от своей… и так до самого начала времён. От бабушки к внучке передавался дар.
-- Дар? И в чём же он заключается?
-- В том, что я сейчас делаю – лекарства, исцеляющие даже безнадёжно больных.
-- Чтобы сварить снадобья – дар не нужен. Этому может научиться любой.
Дружина Смерти неслась по дороге бегом. Январские ночи были очень длинными. Небо затянули тучи и на леса спустилась колючая непроглядная тьма.
-- Когда ты сделаешь меня сильнее? – спросил вдруг Конрад, когда нагнал Миробоича.
-- Ты, вроде, обещал, что будешь называть меня «господином» до самой своей старости?
-- Язык сломаю, -- буркнул Конрад.
-- Надеюсь, остальные обещания не останутся пустым звуком. Кажется, я пришил тебе жизненно важный орган, но взамен пока не получил даже уважения.
-- Извини, господин, -- сказал Конрад и тут же поморщился. – …Сейчас блевану! Какое мерзкое слово! Да и к чему оно?
-- Кажется, я начинаю понимать, почему тебя выгнали из гарнизона в Дикой Тайге. Не любишь подчиняться и признавать чьё-то главенство над собой?
-- В этом мы похожи, -- сказал Камил.
Камил пытался хоть немного скоротать путь во сне. В грёзах можно было вообразить перед собою очень многое и порою чрезвычайно реалистично. Голова всегда запоминала гораздо больше деталей местности, чем ты мог вспомнить в реальности, будто открывались самые глубины памяти. Камил давно заметил эту особенность сновидений. Этим же методом Камил пытался вспомнить страницы утерянных в сожжённой библиотеке книг. Однако глубины памяти раскрывали вовсе не абстрактные символы и буквы, а лишь то, что имело внятный образ. Сами страницы были расплывчаты, и больше вспоминались лишь незначительные детали, вроде запаха от стеллажей, ощущения на пальцах от древней обложки, или вовсе пенье птиц за окном в тот момент, который Камил пытался восстановить.
Поэтому он оставил неудачные попытки вспомнить трактат о перемещениях в пространстве, а взамен этого нарисовал воображением крепость Драгана Лисича с тройными стенами – и крепость оказалась близка к настоящей, какой он её видел с высоты птичьего полёта.
Камил воспроизвёл грядущую битву, пытаясь отработать наилучший план сражения.
И сколько бы он не штурмовал воображаемую крепость – всегда нёс огромные потери. Хоть это и было лишь отражением его страхов и беспокойств, а не реальным отражением действительности, однако крепость и вправду была очень сложной и казалась неприступной, особенно с тысячей защитников на стенах.
Алина. Ведьма появилась во сне неожиданно. Камил принял бы её за обыкновенную декорацию, возникшую случайно, если бы не её чрезмерно разумное поведение – она была удивлена тем, что Миробоич умеет управлять своими сновидениями. Она замерла, наблюдая развернувшуюся перед ней кровавую битву: мертвецы отсекали кондотьерам головы, из рассечённых животов вываливались кишки, грохот стали оглушал, а крики умирающих приносили на сердце серую тоску.
Ведьма была ошеломлена жестокостью, а потому не развернулась к выходу сразу, а замерла, и Камил преградил ей путь.
Девушка проникла в сон Миробоича, но для неё оказалось неожиданностью, что сон этот оказался полностью осознанным. Она думала, что Камил всего лишь некромант.
-- Почему ты не рассказала, на что способна?
– Потому что мне сначала нужно было увидеть твои сны, -- ответила она. -- Чтобы узнать какой ты человек на самом деле.
-- Что ты делаешь? Смотришь, как люди умирают? Зачем?
-- Это крепость Лисичей. Скоро предстоит её штурм. А я отрабатываю тактики.
-- Неужели впереди столько ужаса…
-- Это война. Таковы мои сны. Это всё, что ты хотела узнать? Ты проникла в мой сон без спроса. Может, ты хотела меня убить?
-- Зачем мне убивать того, кто меня спас? – спросила ведьма. -- Правда, это было лишь из любопытства. Извините, если я вас оскорбила. Мне и правда не стоило этого делать…
-- Извиняю. Но лишь на первый раз. И то – потому, что ты красива, -- сказал Камил. -- Я бы с удовольствием показал свои сны тебе, но уже давно не видел их и сам. Я вижу лишь управляемую выдумку вот уже последние два-три месяца…. но можно ли это считать за сон?
-- Почему же вы не спите полностью? Боитесь кошмаров?
-- Меня преследуют сновидцы Престола. Они хотели убить меня во снах… На что же ты ещё способна? Что ты ещё скрыла от меня?
-- Владеешь ли ты Ясным Светом?
Но ведьма многое не знала, а если и знала, то называла всё своими именами. Алина была способна выходить из тела, проникать в чужие сны и управлять собственными, и считала это способностью, присущей исключительно ведьмам. Ясным Светом она не владела, зато душа её была способна улетать довольно-таки далеко от тела…
-- В этом и заключается мой дар, -- говорила она.
-- Увы, но и это тоже – не дар, -- возразил Миробоич. -- Этому может научиться любой.
-- Да нет же. Моя бабушка говорила, что это умеют делать только ведьмы!
-- И всё же я не ведьма, -- заметил Камил. -- А при этом именно так и научился – по чужим наставлениям. И мои соратники тоже учатся по моим советам, пусть и с переменным успехом.
-- А я думала, что это – дар...
-- Не спорю, в этом деле есть таланты. Например, сновидцы Престола – те полудурки умеют многое в мире сновидений, но они никого не сумеют этому обучить. Потому что у них всё это получалось спонтанно с самого детства, когда те только начинали летать в мире сновидений, а потом лунатить, случайно подхватывая в Зазеркалье безобидных сущностей. Это юродство в Престоле считается святостью. С таким успехом святым можно было обозвать и меня, некроманта, и тебя – ведьму, которую едва ли не казнили инквизиторы.
-- Откуда ты всё это знаешь? Твои родители – волшебники?
-- Я многое прочитал, пока учился в Ветрограде. Нашёл нужные книги, спрятанные на стеллажах. К тому же у меня был хороший наставник.
-- Жаль, что мир так устроен. Жаль, что люди рады жить в заблуждениях и предрассудках.
-- Люди – тупицы. А правят этими тупицами чаще всего такие же тупицы, потому что умников никто не терпит. Но у нас есть шанс всё изменить – и построить государство, где будут править мудрецы. По крайней мере, такова наша общая цель, помимо той, чтобы выжить среди бесчисленных врагов, окруживших наше Царство как раз из-за тех самых заблуждений, предрассудков и, конечно, жажды наживы.
-- Получится ли? Ведь пока мудрец думает и размышляет, как ему лучше всего поступить – дикарь крушит и ломает.
-- Поэтому я и стараюсь быть дикарём-философом, -- нашёлся Камил и Алина рассмеялась.
Алина умела ходить по Зазеркалью, но не погружалась в него глубоко из справедливых опасений столкнуться там с чудовищами, а потому и с другими сновидцами никогда не виделась. По крайней мере, если верить её словам.
Утром Дружина Смерти подошла к крепости Лисичей – у её стен уже расположилось живое войско под предводительством князя Цветана.
В крепости засуетились: вот и мертвецы явились на осаду вместе с некромантом. Кондотьеры глядели меж зубцов. Командиры готовились к отражению атаки, покрикивая на бойцов. Никто не насмехался, ощущая себя в безопасности на стенах – враг тоже понимал, что ему придётся нелегко, а потому был предельно серьёзен.
Бароны округлили глаза, едва разглядев странное знамя, возвышающееся над Дружиной Смерти – то был обветренный труп Огнеяровича, насаженный на кол. На лице убитого мальчишки застыли ужас, боль, сожаления и печаль. Мертвецы воткнули это «знамя» прямо посреди лагеря, чтобы все могли увидеть – вот что ожидает предателей.
Цветан Дальнич опечалился, когда увидел своих мёртвых богатырей.
-- Что же с ними случилось?! Как же так?!
-- Подлые мятежники использовали стрелы с ядом – отвечал Камил. -- Они хотели убить меня, но богатыри отважно заслонили меня своими телами и погибли геройской смертью!
-- Чтоб все предатели были прокляты!!!
И в эту красивую сказку охотно верили. Богатыри сложили головы, самоотверженно защищая государя, но теперь они продолжат службу в рядах его мёртвой гвардии. Лишь в лицах немногих Камил прочитал тень сомнения – ведь если мёртвые богатыри сильнее, то зачем некроманту оставлять живых?
Не меньше бароны и командиры были впечатлены новыми вампирами. Надежда загоралась в их сердцах, отчаявшихся при виде тройных стен:
-- Теперь-то мы точно победим!
И хотел бы Камил надеяться лишь на грубую силу, но даже пятерых мёртвых богатырей и восьмерых вампиров было недостаточно, чтобы полностью переломить ход грядущей битвы в свою пользу. К тому же вампиры были неопытны и вряд ли могли потягаться даже с самыми дрянными симбионтами Престола, ведь Корнелий отбирал их не по боевым заслугам, а по уму. У них просто устанут руки рубить тысячу кондотьеров, а случайные арбалетные болты будут вонзиться в их спины точно так же, как в спины обычных людей, особенно когда те будут карабкаться по приставленным лестницам или когда будут перебегать от избы к избе.
Камил начал день с совещания в главном шатре. Он собрал баронов и сотников для обсуждения положения.
Тысяча кондотьеров за добротными стенами могла легко проредить войско настолько, что дальнейший поход вглубь Лесной Дали потеряет всякий смысл. Это сражение будет проиграно, если даже Камил всё-таки возьмёт крепость, но понесёт при этом потери несовместимые с продолжением похода – а это был наиболее вероятный исход, которого и опасались бароны – особенно Драган Лисич, знавший силу своих стен.
-- Их оттуда не вытравить, -- сказал Лисич. – Атаковать можно только со стороны ворот, но стены там крепче всего и людей больше, потому что все знают, откуда мы будем атаковать – это ведь очевидно… а с других сторон мы атаковать не сможем, потому что там ледяная река и вражеский флот. Как бы я ни хотел отнять свою крепость, но я не знаю, как же мы отобьём её.
Мужики Цветана уже возводили передвижные терема с таранами – осадную башню же строить было бесполезно, по крайней мере, для первых двух стен, небольших и деревянных. Цветан поинтересовался, следует ли возводить башню, ведь её можно будет провести к каменной крепости пусть и разобрав ворота на её пути, но Камил сказал, что та не пригодится. Штурм пройдёт быстрее, чем её успеют построить. Пригодился бы требушет, но на его изготовление тоже уйдёт уйма времени. Камил не мог позволить себе ведение длительной осады, да и подвоз провианта по реке сильно осложнял осаду.
Тодорович, увидев Конрада и узнав, что же тот натворил на улицах его городка, пришёл в бешенство и потребовал немедленно казнить дикаря. Камил, разумеется, ответил отказом, на что Тодорович невообразимо оскорбился.
-- Собак нужно убивать!!!
-- Тогда я легко могу тебя придушить, щенок, -- ответил Конрад. Тодорович разозлился ещё сильней и принялся браниться, оскорбляя дикаря. Но Конрад легко парировал все его выпады одним лишь предложением:
-- Я измотан, едва держусь в седле и даже ссу с трудом, -- сказал Конрад. -- И поэтому думаю, маменькин ты сыночек, что шансы наши равны! Поэтому я бросаю тебе вызов. Выбирай оружие, от которого собрался подыхать… Что? Ты испугался? Меня? Раненного калеку? Какой же ты барон, если не можешь отвечать за свои слова?
Тодорович и вправду растерялся. Он ведь слышал про зверства Конрада, особенно про то, что он делал с побеждёнными. Вряд ли парень ответил бы согласием на дуэль, пусть даже дикарь был измотан.
-- Ты мой пленник, -- поспешил вмешаться Камил. – А потому не имеешь права на поединки.
-- Я – пленник? – возмутился Конрад.
-- А кто ещё? Ты же продал мне свою душу взамен на мою помощь. Или ты забыл?
Конрад хотел, было, возмутиться, однако не стал упорствовать. Слишком мало было у него сил.
Это и спасло положение. Тодорович остался жив, а Конрад отстоял свою честь, хоть и не удовлетворил жажду крови. Однако ни Тодорович, ни остальные бароны больше не задирали дикаря. Конрад ушёл спать, пожелав всем подохнуть от кровавого поноса.
Как и ожидалось, совет с баронами и сотниками не принёс Камилу ничего полезного, кроме уверенности подданных в том, что вражеские сновидцы им больше не угрожают. Надеяться снова придётся только на себя.
Ведьма тоже не теряла времени даром: она заявилась в полевой лазарет, где лежали больные и обмороженные, и принялась исцелять их. Показалось, что она знала о лечении болезней и обморожений больше, чем Камил, хоть в хирургии и анатомии не разбиралась столь же хорошо.
-- Сразу отправилась за дело? – отыскал её Камил. -- Луше бы отдохнула после напряжённого пути. Силы тебе ещё понадобятся на грядущем задании!
-- Не хочу сидеть, сложа руки, когда знаю, что в моей помощи нуждаются. А с «заданием» уж как-нибудь справлюсь.
Камил затеял подготовку к грядущему штурму посреди дня, и поначалу ведьма согласилась помочь Камилу в мире сновидений, однако когда она осознала, что тот задумал убивать людей – сразу передумала.
-- Я могу быть твоим союзником, но губить людей не стану, -- заявила она. – Я ведь себе этого никогда не прощу.
-- Мы же на войне! – пытался убедить её Камил. -- Нам нужно одолеть врагов Царства. Иначе нам не победить ни Святой Престол, ни Империю! И тогда подобных нам будут сжигать на кострах!
-- Я не воин. Не боец. Я даже не мужчина! И я забочусь о людях, стараюсь спасать их, а не убивать.
-- Брось! Ты единственный союзный сновидец, повстречавшийся на моём пути за долгое время, и при этом ты хочешь сказать, что…
-- Что не стану делать всё, что ты захочешь? – хмыкнула ведьма. -- Я лучше сгорю на костре из полыхающих брёвен, чем от собственных сожалений о загубленных жизнях! Позволь мне быть лекарем в твоём войске. Быть может, я сгожусь и стражем чужих сновидений, если я смогу противостоять сновидцам Святого Престола… Но убийцей я не стану!
-- Чёрт возьми!... – только и сказал Камил, махнув рукой на ведьму. А ведь помощь ведьмы ему бы очень пригодилась – вдвоём в Зазеркалье куда легче, да и она могла бы помочь с подготовкой к предстоящей ночи. Отказ ведьмы вывел Миробоича из себя, однако он всё равно понимал, что если для него убийства людей – давно привычное дело, то для других людей, а тем более для женщин – это может быть вовсе непосильной ношей. Этого следовало ожидать. Да и когда он брал её с собой, то уж точно не рассчитывал на её сновидчество – пусть уж тогда сидит над калеками.
Надёжный сновидческий терем выдвинулся к стенам крепости – и тогда защитники забеспокоились. Посыпался град арбалетных болтов и зажжённых стрел. На высоких каменных стенах располагалась баллиста – прямо на крыше донжона, откуда легко простреливались как и подступы к крепости, так и река-Смородина. Мёртвые птицы быстро привели баллисту в негодность, налетев свирепой стайкой.
-- Это лишь отсрочит следующий выстрел, который надо бы не прозевать, -- сказал Камил. – Корнелий, разбуди меня, как только станет ясно, что они починили баллисту! И гляди в подзорную трубу…
Душа его отошла от терема на полверсты, и этого хватило, чтобы полностью покрыть пространство за двумя стенами, но не хватило, чтобы дотянуться до самого донжона. Использовать же метод Дверей Камил долго не решался – ведь он станет очень уязвимым. Он боялся, что его может постигнуть та же участь, что и седобородого старца. К тому же в крепости почти никто не спал, ожидая нападения…
Недолго пришлось думать над тем, что делать днём. Камил всё тщательно разведал и изучил, а так же подготовил крепость для дальнейших действий – этой ночью всё и начнётся.
Защитники пытались подпалить терем. Вскоре они починили баллисту и принялись заряжать тяжёлый заострённый шест – Камил увидел это сам и приказал мертвецам шагать обратно. Терем вернулся к лагерю до того, как баллиста выплюнула снаряд, а защитники немного расслабились, озадаченные, в чём же заключался смысл этих странных действий. Камил хорошо подготовился, сделал почти всё, что было в его возможностях.
Ближе к ночи Конрад очнулся от сна.
-- Неплохая работа! -- сказал он, оценив результаты лечения. Раны его затягивались быстро. Казалось, что в его венах вместо крови текли изнаночные отвары. Мерзкий предводитель варваров, потомок знаменитых истребителей нежити, в первую очередь решил проверить способен ли его член подняться. И он остался доволен скромным результатом, даже несмотря на боль, какую при этом испытал.
-- Да какая ж это работа, -- ответил ему Камил. – Так – любимое занятие. Пришивать Нойманнам члены.
Конрад немного оживился и повеселел после сна, а поэтому заржал, оценив шутку.
-- Мы с тобой, мальчишка, то есть, господин, всех отымеем!... Например, вон ту ведьму! У неё длинный язык и характер стервы! Она мне всю кровь свернула, пока смеялась надо мной в темнице! Позволь мне опробовать свою мясную дубину на ней, а? Мне интересно, получу ли я от этого удовольствие?
-- Помолчи. Кулачком проверишь. И не смей её трогать, понял? Не то снова отпадёт твой член! -- сказал Камил, и варвар не стал спорить – мальчишка только что вернул ему самое главное в этой жизни, а поэтому даже такой свободолюбивый дикарь почувствовал, что многим ему обязан.
-- Когда будет штурм, господин? – спросил Конрад.
-- В крепости наверняка остались ещё хорошие девки!
-- Лучше расскажи, где тут уязвимое место. Ты говорил, что хорошо запомнил такие вещи.
-- На лодках со стороны донжона! Где порт! Там – самое уязвимое место.
-- Это я и без тебя знал. У нас нет флота, чтобы атаковать с той стороны. Бесполезный…
-- Я бы пошёл в первых рядах, если ты позволил бы мне повеселиться!
-- Отдыхай и заращивай раны. Ты ещё слаб. Успеешь ещё навоеваться… А штурм будет этой ночью. Издалека посмотришь.
Небо обрело свинцовый оттенок, солнце уже давно не выглядывало из-за густых облаков. Приближалась ночь. Камил приготовил своих мертвецов.
Вячеслав Вадимович Шабанов 486р "Ты меня с др не поздравил:с" Ответ: Шабаныч набухался прост, я его поздравил в лс, но он не помнит, не обращайте внимания. На самом деле он хотел чтобы я его поздравил публично, чтобы потешить его ЧСВ. Чтож, он это заслужил, ибо он -- первый донатер (или в тройке уж 100%) + он со мной со времён написания Злого Парня, а это не хухры мухры, за что он имеет уже хуй его знает сколько халявных камео (щас оно от 20тыров стоит такто, а у него их на тыщ 100). Помнится, он задонатил в 2020 году на НГ, и тогда остальные подписчики увидели, что мне так то можно донатить - и понеслось! а я удивился, что творчество может принести какие то небольшие деньги и впервые зародилась мысль это как то развить, чтобы не на стройке гнить(1 января 2021 года я ехал на объект после литра Егермейстера, это вообще полная залупа), а творить книги. В общем, Шабан, поздравляю тебя ещё раз, ты единственный и лучший неповторимый дерьмоед, желаю тебе не быть лапшой!)) Целую в пуза
Евгения Олеговна 500р "Спасибо за творчество. Привет с Пикабу"
Дмитрий Ш. 500р "Спасибо, продолжайте писать"
