CreepyStory

Моя тётя Валя все время насмехалась над чертом, дьяволом, демонами поменьше, поносила на чем свет стоит. Шуточки в сети откапывала одну за другой. Я уже стал уходить с кухни, когда она начинала свой стендап. Схожусь, бывало, в Диабло погонять, а она тут как тут, сечёт с языка искромётным юмором из Камеди Тётя Валя.

И вот однажды пришёл к нам некий юрист. Лысоватый, худощавый, в костюме и очках и при портфеле. Впустили его почему-то без проблем, усадили на кухне, чаю, водочки предложили. От чаю он отказался, а вот рюмку легко бахнул, затем другую, раскраснелся и говорит: «Ну что, Валентина Васильевна, доигрались?»

Тётя Валя пожала плечами и удивлённо на меня посмотрела, потом на допивавшего из бутылки водку дядю Стёпу, а затем на юриста. И сразу понятно, что это юрист, даже мне, оболтусу, а он и слова об этом не сказал.

— На вас тут, - произнёс гость, доставая из портфеля бумаги, - Семь тысяч девятьсот шестьдесят шесть дел.

— Каких ещё дел? - спохватилась женщина и попыталась вырвать из рук юриста листы, но тот не отдал и оттолкнул тетку, да так, что даже Дядя Стёпа полез к нему с бутылкой, но был быстро нейтрализован возле холодильника.

— Итак, 1 сентября 2022 года, публичное оскорбление его высочайшего величества, хозяина мира сего, воплоти, Люцифера Сатановича Дьяволова. При собрании народу был прозван: сивой бородой, красным петухом, курицей пудиливой. В сопровождении слов народу были явлены репосты скабрёзных изображений полуэротического содержания с образами, напоминающими истца в унизительном контексте. Восемь веков трудовых лагерей в недрах планеты, — подытожил мужчина и положил бумаги на стол, прижав локтем.

— Пожди милок, ты что такое несёшь, - взмолилась тётя Валя.

— Ничего я кроме тела этого не ношу, — усмехнулся юрист, — закон новый у нас, за оскорбление темных сил теперь будьте добры.

— Да хряк ты шелудивый, — крикнула женщина и бросилась на гостя со скалкой. Но не успела ударить обидчика и исчезла.

— Засим приговор приведён в исполнение, — пожал плечами юрист, положил бумаги в портфель и сам растворился в воздухе.

Пробовали потом тётку по моргам искать, потом по психбольницам, ну, и тюрьмы обзванивали, не без этого. Но результату ноль.

Дядя Стёпа совсем запил. А во мне поменялось что-то. Следить за собой стал. Лишнего не скажу, не похулю темные силы. Странное такое ощущение, скажу вам. Живу в постоянном страхе, расслабиться не могу. Напряжение не проходит с того дня. Заметил, что люди пропадать стали. Жило у нас во дворе несколько таких вот шутников. Нет больше.

Что делать не знаю. В церковь идти? А там кто такие, раз темной силе вот так разгуляться дали? Неужели и правда мы тут с вами под ней ходим и спасу от этого никакого нет?

Источник: Ужасные истории медиков

Артур Шоукросс родился в США в 1945 году в многодетной семье. О его ранней жизни известно мало: в детстве он страдал энурезом, в школьные годы он прослыл хулиганом, а его интеллект был ниже среднего или “пограничным умственно отсталым”. В подростковом возрасте он увлёкся зоосексом, он отлавливал кошек, насиловал, затем топил их в озере.

В 1967 году в возрасте 21 год его призвали в армию. Он служил во Вьетнаме и хвалился боевыми подвигами, что убил более 30 человек и съел 2-х вьетнамок, хотя на самом деле он никогда не видел боевых действий. Именно в армии Артура признали психопатом, врач порекомендовал пациенту чаще мочиться после припадков страха или ярости, чтобы «освобождаться от вредного вещества, образующегося в это время» в его организме.

После Вьетнама он работал оружейником, и в это время у него развилась пиромания, армейский психиатр заключил, что Шоукросс получил "сексуальное удовольствие" от начала пожара.

После увольнения из армии маньяк переехал в Нью-Йорк и достаточно быстро сел за решетку за поджог и кражу со взломом. Его приговорили к 5 годам заключения, но он вышел всего через 22 месяца за хорошее поведение и помощь смотрителю во время тюремного бунта.

После выхода из тюрьмы он вернулся в родной Уотертаун, где в 1972 году, заманил в лес, изнасиловал и убил 10-летнего Джека Оуэна Блейка. Почти 5 месяцев тело мальчика не было найдено пока в полицию не пришло сообщение о найденном трупе. Незадолго до обнаружения тела, Шоукросс изнасиловал и убил 8-летнюю Карен Энн Хилл, а на следующий день его арестовывают. Он признался в непреднамеренном убийстве, т.к. он находится в состоянии «крайнего эмоционального расстройства». Он получил наказание 25 лет, но спустя 14 лет, по вине неопытных тюремных смотрителей и соцработников, игнорируя предупреждения психиатров, которые оценили Шоукросса как "шизоид психопат”, освободили его по УДО, посчитав его не опасным.

В 1988 году он уехал в Рочестер и начал убивать проституток с особой жестокостью. Проститутку, случайно разбившую в машине Шоукросса коробку передач, маньяк избил с такой яростью, что от головы несчастной осталось лишь кровавое месиво. Идентифицировать эту жертву не удавалось до тех пор, пока к делу не был привлечен судебный антрополог Уильям Родригес-третий. Он вылепил из глины череп девушки, вставил в него стеклянные глазные яблоки и надел парик. После того как фотография Родригеса была продемонстрирована по телевидению Рочестера, обезумевший от горя отец признал свою дочь – Энн Стефен.

Еще одна путана пошутила над «рыхлым задом» маньяка и обрекла себя как на погибель, так и на анальное надругательство. Оральный секс во время езды на машине часто заканчивался ранениями его члена от зубов очередной девушки легкого поведения, и тогда несчастную ждало не только удушение, но и надругательство над половыми органами. Всегда после своих зверств он мочился, освобождался от вредного вещества, образующегося во время приступа гнева.

Каждый раз маньяк привозил их к речке Дженеси и маскировал странным образом. Закиданные ветками или присыпанные сверху снегом мертвые обнаженные тела легко обнаруживались подвыпившими рыбаками и путешественниками, но были неразличимы с воздуха! Даже при самом внимательном осмотре места преступления с борта полицейского вертолета.

Полиция арестовала Шоукросса 5 января 1990 года. Его заметила группа полицейского наблюдения, он стоял возле своей машины, мочился на мосту через Сэлмон-Крик в ледяную воду которого было брошено тело его последней жертвы.

Следствие по делу монстра оказалось не менее сенсационным, чем предыстория его ареста. Маньяк врал сыщикам напропалую, начиная от того что его насиловала в детстве тетка, заканчивая выдуманными убийствами во Вьетнаме, что пошатнуло его психику. В общем, как бы изощрённо не лгал монстр, ему так и не удалось выдать себя ни за жертву войны, ни за жертву детства. Шоукросс получил пожизненное заключение без права на УДО.

В 2008 он умер от остановки сердца и был кремирован.

Телеграм

"Взяв отрезанную ногу жертвы, от колена до бедра начал обгладывать жир, заставляя ее ещё живую смотреть. Она описалась и я влюбился"

Джеффри Дамер, "Милуокский монстр", "Палач Дамер"

Октановые слёзы, глава 1

Октановые слёзы, глава 2

Октановые слёзы, глава 3

Октановые слёзы, глава 4

Октановые слёзы, глава 5

Октановые слёзы, глава 6

– Доктор! Максим Юрьевич! – позвал капитан.

Они сидели на бетонном блоке неподалёку от онкоцентра, где работали другие полицейские. Из окон областной больницы, выходящих на парковку, выглядывали десятки любопытных лиц. Солнце весело сверкало темечком над игольчатыми верхушками, обещая тёплый день.

– На чём я остановился? – спросил Максим.

– Черный седан с туманом внутри, человек с голубым перстнем, – перечитал свои записи капитан.

– Да. Денисов сел в машину к этому человеку.

– Он как-то его описал? Возраст, внешность, хоть какие-то приметы, кроме кольца и бледных рук?

– Нет, ничего.

– И о чём они говорили, что делали?

Максим напряг память, собирая осколки информации, что роились в голове беспокойно звенящими мухами.

– В общем, – сказал он, пытаясь сосредоточиться, – человек в машине спросил, в чём его слабость. Денисов сказал, что его слабость – это малодушие; его мягкотелость. Что он – тряпка, одним словом.

– Так, – капитан что-то записал. – Дальше?

– Дальше человек спросил, какой его главный страх. Денисов больше всего боялся именно огня. Это он и сообщил. В ответ на это человек сказал, что он может избавить его от слабости, через страх.

– Он объяснил вам, как это?

– Как я понял, суть в том, что человек в машине, каким-то образом связывал слабость человека с его главной фобией. Прежде чем продолжить, напомню, что я всего лишь передаю слова пациента…

– Да, я это отметил в самом начале, – капитан ткнул кончиком ручки в верхний левый уголок листа.

Максим вдохнул, собрался с мыслями, предвкушая нелепицу, которую должен изложить. Что поделать – кроме нелепицы у него ничего не было.

– Человек, который с кольцом, каким-то образом изменил тело Денисова.

– Операция? – спросил капитан.

– Нет. Это случилось очень быстро и незаметно для самого Денисова. Когда он вышел из машины он уже был другим.

– Так никакого воздействия на него не было?

– По крайней мере он этого не ощутил.

– И в чём заключались изменения?

– Эти чёрные точки. Из них начал сочиться какой-то секрет – так называется жидкость, продуцируемая железами, – пояснил Максим.

– Я прекрасно знаю, что такое секрет, - улыбнулся капитан.

– И жидкость эта воспламенялась от контакта со слезами под действием солнечных лучей, – закончил доктор.

Капитан перестал писать.

– Как вы сказали?

– Я могу повторить это хоть трижды, но лучшее доказательство сейчас лежит на втором этаже онкоцентра. То, что от него осталось. Секрет из этих странных желёз, слёзы и солнце, – сказал Максим выставив три пальца перед капитаном, точно излагал рецепт пирога.

– Это же чушь.

Максим пожал плечами.

– Я лишь передаю его слова.

– Выходит, человек из машины сделал так, чтобы Денисов боялся плакать под угрозой самовозгорания? Чушь! – снова сказал капитан. – В конце концов слёзы лишь следствие его проблемы, а не причина. Будь это правда, как боязнь заплакать изменила бы его характер?

– Никак, – согласился доктор. – Потому его хватило на пару дней.

– И случился тот самый пожар?

Максим кивнул.

– Получается, он заплакал, будучи дома, после чего вспыхнул сам, а заодно подпалил квартиру вместе с женой и ребёнком?

– Так он сказал.

Капитан сложил руки на листок со словами доктора.

– Но как он пережил это? В смысле, почему он не сгорел дотла?

– Человек с кольцом сказал, что он не сможет умереть от огня. То, что добавило ему новые железы, изменило структуру кожи. Он всё ещё был восприимчив к огню, по крайней мере в первый раз, но тот не проникал вглубь – не мог причинить вреда. Конечно, волосы его сгорели, но в остальном – всё в порядке.

Капитан тяжело вздохнул.

– Никак не пойму, зачем это человеку из машины? – спросил он. – Этот колдун – или кто он такой – что-то попросил взамен?

– Он сказал, что своё заберёт позже, что бы это ни значило… Может, это означало жизнь Денисова и жизнь его родных. А может, душу.

– Шутите, доктор?

– А что ещё остаётся?

Они минуту помолчали, думая о случившемся.

– И что мне с этим делать? – прервал тишину капитан.

– Не знаю. Передать в отдел людей в чёрном?

Капитан улыбнулся. Мимо пронесли тело в специальном мешке, и улыбка тут же пропала.

– Что-то ещё?

– Да. Возможно, вам стоит проверить коллегу Денисова, который дал ему тот номер.

– Кстати, что за номер?

– Трижды семьдесят три. Ещё, – вспомнил Максим, – у чёрной машины были такие же номера. То есть, вместо обычного номера был номер телефона.

Капитан записал.

– А что за коллега?

– Какой-то лысый и волосатый здоровяк из другого отдела. Кажется, из отдела продаж.

– Лысый и волосатый? – удивлённо переспросил капитан.

– Да, голова лысая, зато тело всё в волосах. Денисов назвал его гориллой-продажником.

Капитан снова чиркнул ручкой по листку. Затем просмотрел написанное и выпустил воздух сквозь плотно сжатые губы.

– Не представляю, как я буду подавать отчёт. Эта история больше годится для какого-нибудь журнала фантастических историй, если такие ещё выпускают.

Максим молча пожал плечами.

– В любом случае, запишите мои цифры. Вдруг вспомните ещё что-нибудь, – капитан продиктовал номер. – Спасибо за помощь, – сказал он и, встав с бетонного блока, протянул руку. – Думаю, вам пора возвращаться, а то пациенты там совсем одни.

Максим поднялся и пожал руку.

– Мария приглядывает за ними, на неё можно положится.

– Денисова со скальпелем она упустила, – справедливо заметил капитан.

– Было бы хуже, реши она его остановить. Могло бы быть два тела.

– Денисов бы так не поступил, – сказал капитан. – Кишка тонка.

– Хорошо, что не пришлось проверять.

– Тоже верно, – кивнул капитан.

Они немного помолчали, глядя на восходящее солнце, что выбивало из окружающих больницу сосен длинные тени – мерила нового дня.

– Ну, дальше мы попробуем разобраться сами, – сказал капитан, убирая листок в папку. – Спасибо ещё раз. Во сколько у вас заканчивается дежурство?

Максим посмотрел время на телефоне.

– Через полтора часа.

– Тогда хорошо вам додежурить. Надеюсь, дальше всё пройдёт спокойно.

Максима точно током ударило. Опять это слово: спокойно.

– И вам спокойно поработать, - сказал тот в отместку.

Оба оглянулись по сторонам в поисках дерева, но рядом на нашлось ничего, кроме железа, пыли и бетона. Оба понимающе улыбнулись и трижды постучали каждый по своей голове.

Чуть позже в то же день Максим, вернувшись с дежурства, не лёг спать, как делал после каждой ночной смены. Он сидел на кухне, глядя как супруга собирается на работу. Она видела, что его что-то беспокоит, но так торопилась на работу, что спросила лишь:

– Тяжёлое дежурство?

Максим поднял вверх брови и кивнул.

– Мягко сказано.

– Запиши голосовое, а то я опаздываю… – сказала она и, поцеловав мужа налету, выбежала из квартиры.

Жена Максима работала в отделении гинекологии Черноярской областной больницы. Все равно ей там всё расскажут, подумал он, глядя, как закрывается входная дверь. Слухи распространялись по больнице также быстро, как внутрибольничные инфекции. Даже переносчики те же, подумал он, улыбнувшись.

Ближе к обеду Максим вспомнил про халат, пропитанный кровью Денисова, а ещё этим маслом, что выткало из чёрных точек. Он достал его из рюкзака и понёс в стирку. Прежде чем закрылась дверка-иллюминатор, в голове возник голос супруги: Макс, – она называла его именно так, – карманы проверил?

Конечно не проверил. Снова извлёк халат, сунул руку в карман и достал оттуда синюю потрёпанную маску. В другом кармане лежал мягкий шарик коричневого цвета. Максим пытался вспомнить, что это. Он повертел предмет в руке и, заметив легкий радужный блеск, вспомнил. Бросив халат в стирку, он дошёл до телефона и позвонил по номеру, который дал капитан.

– Говорите!

Максим узнал голос. Хоть и усталый, но всё ещё бойкий.

– Роман Алексеевич?

– А-а-а, – протянул капитан. – Доктор! Что-то вспомнили?

– Нет, но я хотел узнать кое-что… – доктор помолчал, обдумывая ещё раз, насколько он вправе это спрашивать.

– Слушаю…

– Я так понимаю, что вскрытия не будет, раз тело Денисова сгорело почти до костей. Но я бы хотел узнать, та жидкость, которая вытекала из чёрных пор, она ведь осталась на полу в больнице и в онкоцентре тоже…

– Так.

– Её ведь будут исследовать? Могу ли я как-то узнать, что это вообще такое?

Капитан помолчал несколько секунд.

– Погодите, – сказал он. Какое-то время Максиму казалось, что телефон опустили в карман. Глухое шарканье доносилось с той стороны трубки, затем капитан вновь заговорил, но уже тише.

– Я не должен вам этого говорить, надеюсь, вы понимаете?

– Конечно, – сказал Максим. – Ни капли не обижусь, если вы откажете.

– Но я скажу. В этом деле вообще всё пошло не так, как должно было. До окончательного заключения далеко, как вы понимаете, но уже есть кое-что. Это какое-то топливо. Горючее, которое воспламеняется от нескольких факторов. Свет и соль. Но это не всё. Мне сказали, что недостаточно просто выставить это на свет и добавить соль. Жидкость воспламенится, только если там будет частица самого Денисова: не знаю, что из его останков кинули в пробирку, но она загорелась. Видео уже во всю гуляет в нашем чате. Это какой-то рефлекс, да? Почему они вечно достают свои телефоны? – Капитан вздохнул. – Наш эксперт, кстати, уже видит, как получает докторскую за изучение этого масла из тела Денисова.

– Вот как…

– Именно. Кстати, мы нашли того коллегу. Гориллу-продажника, помните?

– Помню. И что он сказал?

– Ничего. Его тело находится отделении судебно-медицинской экспертизы. Кажется, он покончил с собой.

Максим молчал, обдумывая услышанное.

– Что с ним случилось?

– Тут сразу несколько факторов: вообще он выпрыгнул из окна своей квартиры, а жил он на десятом этаже. И вроде бы всё очевидно… если бы не одно но. У него во рту нашли волосы. Не только во рту – в глотке, в трахее и даже глубже. Не проглоченные клочки волос, а… они там выросли, понимаете?

– Трихофобия…

– Простите?

– Видимо, горилла-продажник боялся, что волосы попадут к нему внутрь. Это был его страх.

– Интересно, – сказал капитан. – Думаю, это можно проверить, если опросить кого следует.

– А номер, что-то известно об этом номере и машине?

– Сейчас мы пытаемся добыть видео с камер возле офиса. Честно, думаю, что нихрена мы там не найдём. Такие системы хранят запись всего три дня. Будем пытаться найти машину по видео с регистраторов машин, которые стояли в тот день на парковке. Может, что и выйдет.

– А номер?

– Вот ту интереснее… номер нигде не зарегистрирован. Мы пытаемся по нему дозвониться, однако ничего не выходит. Я уже раз сто услышал, что набранный мной номер не существует.

Максим нисколько не удивился. Никаких сомнений, говорил волосатый продажник Денисову. У капитана их было полно.

– Что будете делать? – спросил Максим.

– Звонить людям в чёрном в департамент, как вы предложили, или братьям Винчестерам из восьмого отдела, – нервно посмеялся капитан. – А что ещё нам остаётся? У вас ведь тоже бывали случаи, когда вы не знали, что делать?

– Да, – сказал Максим. – А может этот случай, когда лучше ничего не делать…

– Я! – отозвался капитан кому-то по ту сторону трубки. – Хорошо… хорошо… сейчас. Должен идти, – деловито сказал капитан Максиму. – Всего доброго.

Максим нажал на красную иконку и на дисплее появилась картинка космоса, какой-то его отдалённой, возможно, ныне мёртвой части.

В голове возникла мысль – дурацкая, бредовая мысль, что кристаллизовалась до шести простых цифр. Нервный трепет пробежал по телу, неприятный холод застыл в области желудка. Большой палец нажал на иконку с зелёной трубкой. Максим набрал шесть цифр – холод внутри стал обжигать. Он нажал ещё раз на зелёную трубку и подставил телефон к уху. Секунда тянулась долго, мучительно долго… В какой-то момент ему послышалось хриплое дыхание, словно кто-то снял трубку, но ещё не решил, обозначить себя словом или нет.

Набранный вами номер не существует!

Синтетический голос никогда не казался Максиму таким приятным. Он нажал на красную иконку и выдохнул. Вытер ладонью лоб, на котором за ту самую бесконечную секунду выступил холодный пот. Ноги загудели от слабости. Он положил телефон на кофейный столик и рухнул в кресло. Что бы он сделал, если ему ответили? Что сказал, услышав хриплое: ты готов?

Максим не знал ответа на эти вопросы и был счастлив, что не узнает. Некоторые тайны должны оставаться тайнами, думал он. И в этот самый миг ощутил, что поверил Денисову. Поверил в историю с номером и чёрной машиной.

Телефон, который он оставил на столе неподалёку, загудел. Чёрный корпус прерывисто и тревожно загрохотал по стеклу, подкатываясь всё ближе к краю. Максим наклонился к устройству и тут же отстранился так далеко, как мог.

На дисплее горел номер: «73-73-73»

P.S. Привет, читатель! Спасибо за терпение и участие! Очень приятно видеть твоё внимание к моему рассказу. Надеюсь, читать его было также интересно, как мне писать эту историю. Приглашаю выразить эмоции, оставить очарованный (или разочарованный) отзыв или уколоть (можно даже неконструктивной) критикой в пустое поле ниже. 

Закончив пить пиво и травить анекдотами мужики разошлись по своим машинам. Мы тоже направились к своему КАМАЗу. Солнце ещё не успело полностью показаться из-за горизонта, а наша машина урча вновь двинулась к конечному пункту. - Деда, а почему вчера тот парень так сказал насчёт волков? - спросил я вспоминая вчерашние события. - Понимаешь Андрейка. - тяжело вздохнул дед. - это не совсем волки. Давай так я тебе расскажу, что знаю, но ты молчок? Особенно бабке ни слова? Я закивал с такой силой, что челюсть два раза щёлкнула.
- Во время второй мировой, мой отец был в пехоте. И он рассказал, что по этой дороге фашисты вели заключённых на железную дорогу, а от туда в концлагерь. Народу было тьма. Мужики, бабы, дети малые все пешком. Эти то на машинах своих да мотоциклах, а люди пешком. Кто падал и отставал их убивали, поэтому каждый пытался нести немощных. Даже дети родителей нести пытались. Но потом началась бомбежка или наши подступили, или ещё чего знает что. Короче решили эти гады, что люди им не нужны. И чтобы патроны и время не тратить закидали их гранатами всех. Почти всех. Одна бабка выжила, как выжила никто не понял чудо какое-то. Обнаружили ее наши когда мимо этой бойни шли. Она скатилась куда-то под дорогу и сидела там без ног. Сидела и шептала одну только фразу " проклинаю вас и эту дорогу" когда она увидела наших Солдатиков то сразу и померла. И вот с тех пор кто по этому участку ходит или едет, те кому не повезет в ночь с 24 на 25 июня появляется какое-то чудо. Когда женщина на дороге стоит, когда вот такие твари бегают, иногда и ещё страшнее. Тут главное не растеряться и на газ давить, правда не всегда помогает. Я Андрейка совсем позабыл про числа, хотел быстрее рейс закончить и домой. А потом когда вспомнил уже и поздно было. - не отрывая взгляда от дороги сказал дед. Дальше мы доехали без происшествий. В школе уже одноклассники рассказывали про ужасный случай, что летом примерно 24 июня на пустой дороге столкнулись две машины лоб в лоб. 8 трупов и машины гнали с такой скоростью, что при столкновении стали одним целом куском металла.

Эх дороги. Пыль да туман. Что такое дорога? Путь? Расстояние? Наверное только дальнобойщики по-настоящему знают, что это такое . Мой дед был заядлым водилой, и он вырос за рулём. Всегда смеялся ходить мол, научился только потому, что нужно к заправочной колонке ходить. С 3 лет его отец брал с собой в поля где за рулём ЗИЛа развозил от молока до зерна. Когда деревня стали вымирать, а колхозы развалиться переехали в город и как только деду стукнуло 18 лет подался в дальнобои. Не знаю правда или нет, но по его рассказам его КамАЗ был один на всю жизнь. Сначала его ему выдали. Потом он его выкупил. Когда я приезжал к бабушке, и деду и дед оказывался дома это было лучшее время. Про улицу и мультики я забывал на прочь. Каждый вечер дед рассказывал истории своей сложной работы. Мне стукнуло 10 лет и с помощью сверхъестественного и необъяснимого я уговорил родителей и деда взять меня в поездку. Дело было летом, каникулы, и все равно я был на 2 с половиной месяца отправлен к бабушке. Договорись, что дед загрузится и бабушка отведет меня на остановку где я уже пересяду в КамАЗ. Ехать нам нужно было с Москвы в Ростов-на-Дону. Вот подошло время мы с тояли с бабушкой на остановке и вот подъезжает он - чистый белоснежный КамАЗ. Он остановился и издал три коротких гудка. Я попрощался с бабушкой и взвалил на себя рюкзак и гордо пошел в сторону машины. Когда я залез в кабину будто не обращая внимания на оболдевшие лица сверстников свесил руку из открытого окна. - ахиреть- раздался тихий вздох ребятни когда мы стали отъезжать.
Дед не любил останавливаться груженым, рассказывал про тяжёлые времена 90х. Как за ними ехали бандиты, пытаясь, ограбить где-то под Тамбовом. Как кафе однодневки приглашали водить на ночь потом травили и забрав груз быстренько закрывались. Мне было и страшно и интересно одновременно. Я всегда обожал это состояние. Мы проехали большую часть пути. Уже стемнело. Я не заметил как уснул. Неожиданно я услышал сильный удар по кузову. Я резко вскочил и стал оглядываться. Кругом было темно и только дед освещаемый приборной панелью и сигаретой в зубах был виден. Я подумал что мне послышалось, но тут снова сильный удар в бок заставил меня ойкнуть. - Не бзди внучок-сквозь сигаретный дым сказал дед. - Это волки, ща оторвемся.
Мной овладел азарт. Настоящая погоня. Волки в кабину не залезут так как высоко, но само чувство драйва было. Я выглянул в боковое окно и увидел большую темную тень которая нет не бежит просто, несётся как поезд рядом с машиной. Неожиданно из оказалось две, три, пять и вот уже не большая стая бежит рядом с нами. То обгоняли то чуть и пропускали. Они не на секунду не давали нам отдыха. Я заметил, что при всей этой гонке они ни разу не попали в свет автомобильных фар. Я подсел поближе к деду и начал подбадривать его. - Деда давай, жми. 80. 90. 100. Машина ревела. Дед тихо рычал в уже бычок сигареты, пытаясь, выжать из машины максимум. Через 10 минут погони мы выехали на освещенный участок дороги, где знак нас оповестил ночлег 450 метров. Погоня прекратилась. Подъехав к большой площадке ночлега я увидел ещё 4 фуры стоявшие друг с другом. Подъехав к ним дед заглушил КамАЗ и помог мне спуститься. Во мне кипела кровь. Я прыгал возле деда на эмоциях пытаясь что-то объяснить, в этот момент дед улыбался и качал головой. Мы зашли внутрь кафе где за одним столом сидело человек 8. Пили пиво, ели орешки и шашлык. Один из них поднял голову и крикнул. - Ооо Палыч ты чтоль? Давай к нам, да ты с помощником. - подняв руки вверх крикнул мужчина в красной фуражке. Остальные тоже подняли головы и на перебой стали здороваться. ( Моего деда знали все) Посадила нас за стол грузная официантка поставила мне стакан с кока-колой а деду стакан пива и большое блюдо мяса с луком. Я налетел на это как оголодавший.
- Встретили? - как можно тише спросил дед - Встретили-моментально понизив голос проговорили все. - Представляете-начал я с набитым мясом ртом-мы сейчас от волков убегали. Аж до ста километров разогнались.. - Да какие нахуй волки бегают со скорость в 100 километров - начал молодой водитель - это были... неожиданно сильный удар по колену заставил парня замолчать. Он посмотрел вокруг и закивав закурил сигарету. - ну в принципе да. Волки. Они в этих краях голодные.

Октановые слёзы, глава 1

Октановые слёзы, глава 2

Октановые слёзы, глава 3

Октановые слёзы, глава 4

Октановые слёзы, глава 5

Им повезло меньше Денисова: пассажирский лифт ехал с девятого этажа, на лестнице которого находилась импровизированная, одобренная с молчаливого согласия администрации больницы, курилка. Когда двери открылись, они увидели внутри старичка в зелёном клетчатом халате с закатанными рукавами. От него пахло едким сигаретным дымом. Из края широких, но при этом коротковатых штанин, выглядывал привязанный к ноге мочеприёмник. Предплечья и кисти его покрывали выцветшие татуировки. Старичок, заметив капитана, тут же раскрутил рукава халата до исходного размера и даже попытался скрыть в них кисти. Капитан, кажется, не обратил на него внимания. Он трижды ткнул на кнопку «1», затем трижды нажал на кнопку закрытия дверей. Старичок прижался к дальней стене, ошарашенно глядя на носки капитана: чёрные с разбросанными тут и там половинками авокадо.

– Пока мы едем, вы должны понять, куда он мог пойти, – говорил капитан, глядя на сменяющиеся цифры. – Мы и так потеряли кучу времени. Нельзя терять его на…

Лифт замер на третьем этаже.

– Э-э-э… моя остановка, – виновато сказал тихо старичок сзади.

Капитан будто только сейчас его заметил. Он обернулся, выпучив глаза.

– Бегом!

Старик, шаркая тапочками, вылетел из лифта. Похоже, в тот момент его мочеприёмник чуть потяжелел.

Капитан вдавил палец в кнопку закрытия дверей.

– Он не пошёл бы через центральный вход, – рассуждал Максим вслух. – Пост охранника сразу у двери. Скорее всего он вышел, если и вышел, через приёмное отделение – оно ближе всего к грузовому лифту. Дверь там закрыта на магнитный замок, но кнопка находится на стене справа. Может нам повезёт, и он её не заметит.

– Везение не на нашей стороне, – сказал капитан, потирая плечо.

Двери открылись. Капитан выскочил и уступил дорогу Максиму, тот свернул направо и побежал через отделение физиотерапии к приёмному отделению. Миновав кабинеты магнитотерапии и электротерапии, они вышли к грузовому лифту. В дверях стояла инвалидная коляска. Если бы они решили ехать следом на том же лифте, то потеряли бы куда больше времени.

– Хитёр… – бросил на ходу капитан.

– Я должен вам сказать, пока мы его не нашли. Кажется, он взял скальпель. Думаю, не для самообороны.

– Разумеется.

– Он хотел, чтобы я прикончил его. Спрашивал: есть ли у меня огнестрельное оружие, могу ли я выпустить ему кровь. Думаю, он попытается сделать так, чтобы вы его пристрелили.

– Разберёмся. Следы!

Тусклого освещения коридора хватило, чтобы заметить поблескивающие отпечатки босых стоп.

– Вот и хлебные крошки… – сказал капитан и пошёл по ним.

Следы вывели к той самой двери с магнитным замком. Возле двери стояла медсестра, она смотрела через стекло куда-то в сторону парковки. Услышав шаги, она обернулась.

– Ваш беглец? – спросила она, улыбнувшись молодому капитану.

– Где он?

– Между машин побежал, в сторону онкоцентра.

Капитан нажал на кнопку, послышался писк, дверь поддалась, и погоня перешла на улицу.

– Где этот онкоцентр? – спросил капитан на ходу.

– Вон те баррикады, – указал Максим на недостроенное здание.

– Хрен мы его так найдем, – рассуждал вслух капитан, – он мог свернуть отсюда куда угодно. Нужно как-то…

Капитан замер, когда позади возникла вспышка. Это Максим включил фонарик на телефоне. Следы беглеца переливались на асфальте всеми цветами радуги.

– Отличная работа, – сказал капитан, выхватив телефон.

Следы провели их между машин точно к забору из профнастила. Беглец пытался перелезть через него, судя по следам рук и одному широкому следу, кажется, от туловища. У него ничего не вышло и он побежал вдоль забора. Капитан и доктор прошли вдоль забора, до шлагбаума. Тут заканчивался асфальт. Следы больше не сияли в свете фонарика, но тёмные влажные пятна в форме мужских ступней вели к бетонному каркасу впереди.

Капитан протянул доктору телефон.

– Возвращайтесь обратно, доктор. Дальше вы не идёте, – сказал он, доставая табельное.

Максим не успел возразить, как капитан повернулся и, держа перед собой пистолет, направился к постройке.

Максим отошёл к забору и встал позади строительного вагончика, откуда был виден скелет будущего онкоцентра. К тому времени начало светать. Синеватая тьма отступила к краю, а на востоке уже собирался с силами новый день. Максим заметил, тёмную фигуру капитана, что проследовала по лестнице на второй этаж. У короба почти не было внешних стен, а потому Максим видел, как оперуполномоченный двигается между перегородками. Он что-то говорил, но голос его разбивался об эти самые перегородки и не достигал доктора. Затем капитан замер. Он сказал что-то громче, вскинул пистолет и направил точно перед собой. Послышался второй голос. Что они говорили, доктор разобрать не мог, но он понимал, что словами дело не кончится. Капитан медленно пошёл вперед, пока не пропал из виду.

Это лишь вопрос времени, думал Максим, когда…

Выстрел перебил его мысль. Затем ещё и ещё.

Максим пригнулся и побежал к зданию. Поднялся по лестнице, свернул направо, миновал несколько пустых комнат и вышел на ту площадку, где в последний раз видел капитана. Тот стоял у противоположного края, убирая табельное оружие обратно в кобуру. Перед ним лежал Денисов. Тот ещё дышал, но уже хрипло. У него поднималась только левая половина грудной клетки. Правая не шевелилась, помимо мелких черных точек в ней образовались три новых отверстия, из которых лилась пенистая кровь. В метре от него лежал скальпель.

– Вот и разобрались, – невесело сказал капитан, вытерев рукавом проступивший пот. Голос его звучал обречённо.

Зря он не поверил, что Денисов способен на такое, подумал Максим. Всё могло быть иначе.

Умирающий смотрел на доктора почти безумными глазами, в которых застыли ненавистные слёзы. Он силился что-то сказать, но не мог совладать с воздухом в грудной клетке. Только хрипел, выбивая алые пузыри из трёх круглых ран.

Максим снял халат, свернул его в несколько раз и приложил так, чтобы закрыть сразу все три отверстия, благо разброс был небольшой. Наверное, капитан отличник по стрельбе, решил он позже.

– Мы ещё можем ему помочь, – сказал Максим. – Возьмите мой телефон, наберите…

– Отойди… – сказал Денисов и из последних сил толкнул Максима рукой. Этих сил не хватило бы даже чтобы стряхнуть с себя назойливого комара.

– Нет, всё хорошо. Это можно исправить.

– Солнце, – сказал Денисов и повернул голову туда, откуда должен был показаться огненный шар.

– Даст бог, не последнее в вашей жизни, – сказал Максим и тоже посмотрел в сторону.

В тот самый миг первый луч скользнул между соснами, что густым частоколом окружали Черноярскую областную больницу. Максим прищурил глаза, а в следующий миг его тело обдало жаром, точно он открыл раскалённую духовку. Капитан рванул его за шиворот за миг до того, как перед носом вспыхнул огненный шар. Денисов горел. Пылал целиком, не издавая при этом почти ни звука. Слышался только тихий хрип дыхания. Он не кричал, не стонал. Казалось, пламя его нисколько не заботило. Максим поднялся и отошёл подальше, Капитан закрыл лицо рукой. Спустя ещё несколько секунд хрип пропал, а пламя начало поедать тело Денисова. Послышался запах горелого мяса.

– Твою мать, – сказал капитан. – Твою, сука, мать. Он загорелся. На ровном месте. Просто взял и загорелся! Как это вообще… Как такое возможно?

– У меня есть только одно объяснение – сказал Максим, глядя как огонь доедает тело. – И вряд ли оно вам поможет.