— Ну что они там застряли? — буркнул рядом Гавр.
Лёха обернулся. Виталик прощался с Машей: девушка повисла у того на шее и никак не хотела отпускать. Андрей тоже задержался, обсуждая что-то с Викой и Мег.
— Зачем нам вообще такая толпа? — спросил Грэм, натягивая шапку на лысую голову. — Там всего-то три чувака и две девки. Да я сам с ними справлюсь.
— Девки порой бывают куда опасней, — Алёна сверкнула глазами.
— И не говори, — осклабился Гавр. — Особенно метко бросающие камни.
— Так, — Лёха повернулся к Гавру. — Действуем, как договаривались. Вы двое сидите в засаде. Говорить с ними буду я, или Виталик. Вас они видеть не должны.
— Не дрейф, Хмурый, — Гавр подмигнул ему. — Всё будет пучком.
— Вот этого я и опасаюсь. — Лёха покачал головой.
К предполагаемому месту стоянки беглецов группа добралась довольно быстро. Снега на восточном склоне было больше и лес тут просматривался лучше. Туристы даже выключили фонари на подходе. С высоты лагерь и тёмный вход в пещеру просматривались идеально. Лёха видел даже снующих туда-сюда туристов.
— Они могли нас заметить, — выразил опасения Сумрака Виталик.
— Не уйдут, — отмахнулся Гавр. — У них рюкзаки, а мы налегке.
В принципе, он был права, но в Лёхины планы не входило ночное преследование предателей по незнакомой местности. К тому же угроза очередной вспышки висела дамокловым мечом, и уходить далеко от лагеря Сумрак опасался.
— Тут всё поменялось. — Лёха убрал бесполезный более компас в карман. — Надо искать следы.
Разделившись, туристы прочесали лес, но ни следов, ни палаток обнаружить не удалось. Лёха уже было приготовился к словесной перепалке с Гавром, как услышал сдавленный женский стон или какой-то похожий звук, словно кто-то тихонько плакал. Напрягся. В памяти тут же всплыли образы призраков, иных и прочих прелестей этого места.
Стон повторился уже громче. Теперь его услышали все. Гавр призывно махнул Лёхе рукой и побежал к источнику звука. Сумрак выругался, но поспешил следом. Алёна держалась рядом. Виталик с Андреем спускались с пригорка левее.
Когда Лёха нагнал Гавра, то стоны затихли. Долговязый замер и гневно зыркал по сторонам. Грэм переминался с ноги на ногу за его спиной.
— Саня, может ну его? — спросил он.
— Да что вы все ссыкливые такие? — Гавр обнажил мачете. — Вон там.
Долговязый указал куда-то клинком.
— Да, я вижу, — подтвердил Виталик. — Кто-то сидит у дерева.
Лёха вытянул тесак. Напряг взгляд. У скрюченного ствола бука действительно будто кто-то сидел и раскачивался из стороны в сторону. Кажется, это была девушка.
— Лёша. — Алёна тоже увидела её. — Это девушка?
— Так, обступаем и ослепляем фонарями, — приказал Гавр.
Не дожидаясь подтверждения, он бросился вперёд. Лёха сжал потной ладошкой рукоять клинка, сглотнул подступивший к горлу ком и побежал следом. Ребята не отставали. Лишь только Грэм плёлся в хвосте.
Подбежав к дереву, Гавр издал протяжный рык и врубил фонарь на полную мощность. Сумрак клацнул тумблером своего, выхватывая из полумрака сгорбившуюся фигуру. Девушка медленно подняла голову и немигающим взглядом уставилась на них. Луч фонаря яркостью в две тысячи люменов её совершенно не смущал.
Лёха узнал девушку. Она была в компании сбежавших туристов. Беглянка медленно поднялась, всё так же продолжая смотреть в одну точку. Слева вспыхнул ещё один фонарь, а за ним другой. Позади чертыхался Грэм.
Девушка не нападала, но этого и не требовалось. Лёхе было достаточного того, что он увидел: босая, в рваной футболке и грязных штанах с оборванными карманами, но её совершенно не смущал мороз; беглянка либо не дышала вовсе, либо дыхание её было столь же холодным, как окружающий воздух; руки её покрывала чёрная паутина, доходившая девушки до локтей.
— Твою мать… — процедил сквозь зубы Гавр.
— Отмерит время шесть — в тот час настигнет месть. Ты к пику путь держи, иного не буди. Отмерит время восемь — и лето сменит осень. Ха-ха, — беглянка залилась жутким хохотом, зрачки её стали янтарными, и она прыгнула.
Гавр шагнул вперёд. Он ударил коротко снизу, метя лезвием клинка в горло, но промахнулся: девушка выгнулась словно кошка, пропуская мачете на головой, оттолкнула Гавра стопой и устремилась в лес.
Туристы светили той в спину, пока беглянка не скрылась.
— Мать моя женщина, — выдохнул Андрей.
Лёха сменил режим фонаря, покрутил им из стороны в сторону, вырывая из мрака ближайшую округу — никого.
— Странно, — Гавр задумчиво потирал подбородок. — Раньше они никогда не отступали.
— Странно другое, — Андрей обвёл туристов взглядом. — Что? Вас ничего не смутило?
— О чём речь? — Лёха нахмурился.
— О да, ты гений, — долговязый криво ухмыльнулся.
— Не спешно, — Алёна скорчила гримасу.
— Нет, вы не поняли. Это Даша, я с ней общался в лагере. В тот день, когда Лёха и ребята ходили разведать долину.
— Ближе к делу. — Гавр крутанул мачете.
— Точно, лагерь, — догадался Виталик. — Она же прошла через барьер.
— Это что получается? — Грэм с опаской покосился туда, где скралась беглянка. — Она типа уже тут стала иной? Но иные же часть этого места. Да, они могут прикидываться нами, но они — не мы. А мы — не они. Ведь так, Гавр?
— Не знаю, — Саша продолжал хмуриться. — Это уже не важно. Логикой это место не понять. Ту всё не так.
— А что за бред она несла? — нарушил тишину Виталик.
— Это похоже на тот текст, что был на табличке. — Лёха почесал небритый подбородок.
— Да, продолжение, — подтвердила Алёна.
— Вот бредятина-то, — сокрушённо покачал головой Грэм.
— Короче, надо посмотреть ещё следы. — Гавр убрал мачете. — Если эта тварь сожрала наших беглецов, то должны остаться их вещи.
Возразить долговязому было нечего — вещи и правда не помешают. Хотя Лёха бы предпочёл взять руки в ноги и без оглядки нестись обратно в лагерь.
Но беглецов туристы не обнаружили: ни тел, ни вещей, ни следов борьбы, даже не было следов ботинок на снегу, лишь отпечатки босых стоп у дерева, будто Даша появилась там прямо из воздуха.
Отчаявшись, ребята собирались уже назад, когда Андрей воскликнул:
— Смотрите! — он указывал вверх по склону, где у скального обрыва виднелось каменное строение. Лунный свет отразился в оконном стекле, а быть может, внутри горела свеча или какой-то слабый источник света.
— Высоко, — оценил Виталик. — Но думаю, я смогу туда забраться.
— Так, Хмурый, запоминай путь, ориентиры и всё такое, — приказал Гавр. — Вспышки ещё не было, а потому…
Голос его стал раздваиваться, а слова звучали словно из-под воды. Воздух пошёл рябью, а потом у Лёхи перед глазами вспыхнуло солнце. Сумрак зажмурился. Рядом ругался Грэм. Когда зрение вернулось, то, вопреки ожиданиям, вокруг ничего не поменялось, но Лёха мог бы поклясться, что произошла очередная вспышка, только какая-то странная.
— Ух… — Гавр потряс головой. — Думал ослеп.
— Засеките время, — посоветовал Андрей.
Лёха посмотрел на часы — получалось, что с прошлого раза прошло девятнадцать часов — и перевёл стрелки на двенадцать.
— Сколько? — спросил Гавр.
— Девятнадцать с копейками.
Долговязый на миг задумался, шевеля губами, будто считал что-то в уме.
— Бред же, говорю, — сообщил он. — Шесть и восемь — это из стишка — четырнадцать. Даже если как-то привязать к двенадцати — то не стыкуется.
— Возможно она рассказал не всё, — предположила Алёна.
— Да сдался он вам? — хмыкнул Грэм. — Осталось только верить идиотским стишкам.
— Ну, что-то в этом есть, — Гавр с задумчивым видом изучал домик на краю обрыва. — Когда тот чудик приходил в лагерь, ещё до вашего появления, то нам с Жекой он рассказывал нечто подобное. Стишки, блин. Ладно, топаем назад.
Лёха направил фонарь в сторону пещеры и подал три длинных сигнала. Ему ответили.
— Вроде всё хорошо, — сообщил Сумрак.
В лагере царила атмосфера уюта, если так можно выразиться. Туристы сделали из оставшихся палаток круг возле костра, постелили на земле карематы ближе к огню. Благодаря такому расположению можно было меняться и спать по очереди даже у костра на коврике, так как от углей шёл сильный жар.
Вспышка на этот раз ничего не поменяла: всё ещё стояла глубокая ночь, вокруг простирался редкий буковый лес, а трава хрустела под ногами. Но пещера пропала, вернее вход в неё. В кои-то веки Лёха был рад, что Гавр оказался с ними. Ведь логично же организовать лагерь в естественном укрытии — гроте, — это первое, что приходило на ум в условиях дефицита экипировки. Если бы не рассказ долговязого, то всё могло закончиться плачевно.
Лёха с радостью принял миску горячего супа и не заметил, как опустошил её. Попросил добавки. За ужином, или чем-то похожим на него, туристы собрали совет и приняли решение идти к домику. К тому же никто не знал куда им держать путь после подъёма. Строки из стишка про пик ребята решили проигнорировать, да и о каком пике могла быть речь? Тут бы в условиях низкогорья выжить.
Отужинав, Лёха решил не заморачиваться и улёгся прямо на каремате у огня, но общими усилиями Алёны и других туристов его всё же уговорили перебраться в палатку, которую освободили для него. Другим ребятам, участвовавших в походе за беглецами, а также альпинистам, которые прокладывали вчера маршрут, тоже выделили места в палатках. Сумрак не любил такого внимания к своей персоне, но сил спорить у него уже не было. А потому стоило ему прикоснуться носом к свитеру, подложенному под голову вместо подушки, как Лёха провалился в глубокий сон без сновидений.
Утром его разбудила Алёна.
— Вставай, лежебока, — девушка нежно провела рукой по его щеке. — Завтрак проспишь.
Лёха взглянул на часы — половина седьмого. Потом понял, что время он перевёл и прикинул в уме: на всё про всё у группы оставалось чуть больше двенадцати часов. Это, конечно, если следующая вспышка случится через девятнадцать часов.
Выбравшись из палатки, Лёха потянулся. Солнце стояло уже высоко. Мороз отступил, трава оттаяла, а с листьев капала вода. Слабый ветерок норовил забраться под ворот куртки, а влажный воздух сгустился в туман. Сумрак застегнул куртку, отмечая про себе, что морозная ночь ему нравилась больше.
Большую часть палаток уже собрали, а дежурные насыпали ароматную похлёбку в миски. Пахло кофе и пряниками. Туристская идиллия, иначе и не скажешь. Лёха улыбнулся Алёне и решил пройтись, размять ноги. У скалы он заметил Жеку, Виталика и Диму, которые о чём-то громко спорили.
— Смотри, не так. — Дима рисовал на камне углём. — Шесть плюс восемь — это четырнадцать, но четырнадцать нам тут ни к чему вообще, это только путает.
— Да ерунда всё, — Виталик не соглашался. — Ты там не был, а я тебе говорю эта девка бред несла.
— Постой, смотри. — Дима снова стал выводить цифры.
— О чём речь? — спросил Лёха.
— Да вот они тут решили высчитать время до вспышки, — ухмыльнулся Жека. — Забавно наблюдать.
— Лёха, ну ты хоть послушай, — обиделся Дима. — Смотри. Шесть плюс восемь — четырнадцать. Цифр, образующих это число две: шесть и восемь соответственно. Так?
— Ну, допустим, — Лёха скрестил руки на груди.
— Ну вот и всё, — географ триумфально воздел уголь к небу. — Четырнадцать делим на два и получаем семь. Семь плюс двенадцать — наше число. Девятнадцать.
— Кажется притянутым за уши, — Лёха скептически поджал губы. — Ты подогнал просто под результат.
— Ну допустим, но это говорит о том, что в тех строках был смысл.
— Быть может, — Лёха не хотел углубляться в эту тему. — Но проверить мы это можем только эмпирическим путём. А делать такое на скалах довольно рискованно. Ты дашь гарантию, что вспышка случится именно через девятнадцать часов?
— Типа вы меня хотите крайним сделать? — Дима отбросил уголёк. — Ну уж нет. Гарантию я не дам, конечно.
— Ну вот, — хмыкнул Лёха. — А сегодня нам снова на скалы лезть. Пусть там и не высоко, но если это, — Сумрак сделал зловещий жест руками, который, по его мнению, должен был символизировать вспышку, — произойдёт на скалах, и они исчезнут, то нам кранты.
— Лёха, ты опасный человек, — не зло сказал географ. — Я тут всё утро голову ломал, а ты одним предложением убил всю теорию.
— Ладно, — вмешался Жека. — Я высших образований не имею и на вещи смотрю проще. Какая там высота, примерно?
— Метров сорок, — Виталик покрутил рукой. — Темно было, так не скажу наверняка.
— В это раз я пойду первым, — сказал блондин. — Кто-то из вас последним. Гавра в середину.
— А он об этом знает? — спросил Лёха.
— А его никто спрашивать не будет. — Жека был серьёзен.
К скале туристы подошли, когда солнце уже перевалило за полдень. До вспышки оставалось пять часов, а потому времени на расшаркивание не было. Лёха предложил встать лагерем у подножия скалы и переждать, но его практически никто не поддержал. Все устали от ожиданий и хотели побыстрее забраться уже куда-нибудь. Дом манил ребят и Сумрак понимал почему: выбравшись из-под защиты барьера, туристы снова очутились в этом странном меняющемся мире, о котором у многих остались неприятные воспоминания. А домик на скале — это как ни крути кусочек цивилизации, что-то рукотворное, сделанное человеком. Впрочем, Лёха сомневался, что в этом строении они смогут остаться. Происходящее с каждым днём всё сильнее напоминало ему какую-то игру, шоу. Будто некто дёргал за невидимые ниточки создавая туристам препятствия или же напротив — выбрасывал спасательный круг. Но не играть туристы не могли: стоит остановиться, потерять бдительность или опустить руки, и тебя сожрёт иной, иссушит туман или задавит камнями.
Жека полез первым. Скальный рельеф на первый взгляд казался несложным и лишь на последних метрах имелось нависание, но блондина это не пугало. Альпинисты решили проходить в два этапа с одной промежуточной станцией. Лёха ещё не отошёл от предыдущего подъёма, а потому наблюдать за карабкающемся Жекой не стал — мышцы тут же сковывало судорогой.
«Нет, вот это точно не моё», — подумал Лёха.
Туман растянуло и показалось синее небо. Ни тучки. Ветер стих. Всё шло к тому, что этой ночью спустится крепкий мороз. Сумрак попросил у Димы монокль и решил рассмотреть далёкие пики и горную гряду, благо распогодилось. Впрочем, ничего интересного там не было. Горы, как горы: заснеженные перевалы, остроконечные пики, ледники и скальные осыпи. Определить местность нереально, к тому же Лёха не сильно-то и разбирался, так как в серьёзные горные маршруты не ходил.
Жека довольно быстро вылез на середину, собрал в удобном месте станцию и, дождавшись Виталика, снова вышел на маршрут, а скалолаз остался его страховать. Нависание блондин преодолел с первого раза, а вот на подходе к нему сорвался, что вызвало бурную реакцию снизу. Ну ещё бы, ведь большинство из собравших под скалой товарищей по несчастью подобное видели впервые: одно дело лезть по натянутым перилам, переставляя жумары и совсем другое — эти перила прокидывать.
Выбравшись наверх, Жека закрепил верёвку и Виталик быстро поднялся к нему. Вместе они соорудили несколько станций и сбросили две верёвки. Время не поджимало, но неуверенность в точном интервале вспышки гнала туристов наверх не хуже туманного облака, как тогда в долине.
Гавр, на удивление, спорить не стал и вскочил на верёвку чуть ли не в первых рядах. Выбравшиеся наверх туристы скинули ещё одну верёвку и стали поднимать рюкзаки. Пока всё шло свои чередом.
Лёха решил в этот раз лезть последним. Алёна осталась с ним.
— Они там не поубивают друг друга? — спросила она, намекая на Жеку с Гавром.
— Надеюсь, что нет, — печально улыбнулся Лёха. — А впрочем, чему быть — того не миновать.
— Я устал. Всё это, — он обвёл рукой буковый лес. — Не имеет никакого смысла.
— А я? — она внимательно посмотрела на него.
— Ты — это всё, что у меня есть.
— Тогда верните мне того Лёху, который в лагере совал свой нос в каждую щель.
Сумрак снова почувствовал, как уши его наливаются краской.
— Хорошо, — улыбнулся он. — Тогда на перегонки!
Алёна, не ожидавшая ничего такого, слегка замешкалась, а Лёха уже взбирался по верёвке. Конечно, он ей поддастся, но это будет потом, а сейчас он активно работал жумарами, превозмогая боль в мышцах.
