CreepyStory

3 место  7500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @KatrinAp В надёжных руках. Часть 1

4 место 6500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Koroed69 Адай помещённый в бездну (часть первая из трёх)

5 место 5500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @ZippyMurrr Дождливый сезон

6 место 3500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Skufasofsky Точка замерзания (Часть 1/4)

7 место, дополнительно, от Моран Джурич, 1000 рублей @HelenaCh Жертва на крови

Арт дизайнер Николай Геллер @nllrgt

https://t.me/gellermasterskya

сделает обложку или арт для истории @ZippyMurrr Дождливый сезон

Так же озвучку текстов на канале Призрачный автобус получают :

@NikkiToxic Заповедник счастья. Часть первая

@levstep Четвертый лишний или последняя исповедь. Часть 1

@Polar.fox Операция "Белая сова". Часть 1

@Aleksandr.T Жальник. Часть 1

@SenchurovaV Особые места 1 часть

@YaLynx Мать - волчица (1/3)

@Scary.stories Дом священника
Очень лесные байки

@Anita.K Белый волк. Часть 1

@Philauthor Рассказ «Матушка»
Рассказ «Осиновый Крест»

@lokans995 Конкурс крипистори. Автор lokans995

@Erase.t Фольклорные зоологи. Первая экспедиция. Часть 1

@botw Зона кошмаров (Часть 1)

@DTK.35 ПЕРЕСМЕШНИК

@user11245104 Архив «Янтарь» (часть первая)

@SugizoEdogava Элеватор (1 часть)
@NiceViole Хозяин

@Oralcle Тихий бор (1/2)

@Nelloy Растерянный ч.1

@Skufasofsky Голодный мыс (Часть 1)
М р а з ь (Часть 1/2)

@VampiRUS Проводник

@YourFearExists Исследователь аномальных мест

Гул бездны

@elkin1988 Вычислительный центр (часть 1)

@mve83 Бренное время. (1/2)

Если кто-то из авторов отредактировал свой текст, хочет чтобы на канале озвучки дали ссылки на ваши ресурсы, указали ваше настоящее имя , а не ник на Пикабу, пожалуйста, по ссылке ниже, добавьте ссылку на свой гугл док с текстом, или файл ворд и напишите - имя автора и куда давать ссылки ( На АТ, ЛИТрес, Пикабу и проч.)

Этот гугл док открыт для всех.
https://docs.google.com/document/d/1Kem25qWHbIXEnQmtudKbSxKZ...

Выбор для меня был не легким, учитывалось все. Подача, яркость, запоминаемость образов, сюжет, креативность, грамотность, умение донести до читателя образы и характеры персонажей, так описать атмосферу, место действия, чтобы каждый там, в этом месте, себя ощутил. Насколько сюжет зацепит. И много других нюансов, так как текст идет для озвучки.

В который раз убеждаюсь, что авторы Крипистори - это практически профессиональные , сложившиеся писатели, лучше чем у нас, контента на конкурсы нет, а опыт в вычитке конкурсных работ на других ресурсах у меня есть. Вы - интересно, грамотно пишущие, создающие сложные миры. Люди, радующие своих читателей годнотой. Люблю вас. Вы- лучшие!

Большое спасибо подписчикам Крипистори, админам Пикабу за поддержку наших авторов и нашего конкурса. Надеюсь, это вас немного развлекло. Кто еще не прочел наших финалистов - добро пожаловать по ссылкам!)

— Эй, хулиган, далеко мы собираемся заходить в лес вообще? — спросил Паша Макса.

— Боишься заблудиться?

— Ха! Бойся ты, когда проиграешь мне спор.

— Ну-ну.

Дети прошли ещё несколько сотен метров, пока перед ними не закончилась тропинка.

— Ну, и что дальше делать будем? — спросил всех Андрей.

— Страшно тут. Даже не знаю, что страшнее: этот лес или разъярённая Когтерезка, когда узнает, что мы пропали, — заговорил Саша.

— Это просто ночной лес, не более, — успокаивающим голосом сказал Макс.

— Знаешь, тут, в лесу, после услышанных страшилок и с мыслями, что нам здорово влетит, когда нас найдут, адреналин так и хлещет по венам! — взволнованно произнёс Саша.

— Да успокойся ты! — ответил Паша.

— Так, а фонарики у нас-то есть?

— Что бы вы без меня делали? — сказал Саша, после чего полез в свой рюкзак, чтобы достать пять фонариков. Хотя было их у него чуть больше. Не зря же Когтерезка списала их, как поломанные, которые потом Саша умело починил.

— Отлично! А слушайте, может в прятки? — спросил Андрей ребят.

— А заблудиться не боишься? — спросил в ответ Паша.

— Да какой там? Мы же тут, по месту. Когда ещё будет такой шанс поиграть вне детского дома, да ещё и в ночном лесу?

Саша тоже захотел присоединиться.

Рита подошла поближе к Максу и сказала на ухо, чтобы он вмешался и прекратил развивать эту идею с прятками.

— Эй, ребят, может в следующий раз?

— А что ты собираешься ещё делать? Тупо ждать, пока нас начнут искать? — спросил Паша.

— Тупо? Если сейчас кто-то из нас заблудится, то тогда Когтерезке влетит, а нам от неё. Ты ведь знаешь, на что она способна, — переубеждал Максим Пашу.

— Подумал выйти из лагеря и быстро вернуться обратно, чтобы Когтерезка не заметила, что мы куда-то уходили? Самый хитрый что ли?

Макс злостно посмотрел на всех вокруг и понял, что просто так он не переубедит никого из них.

— Хорошо, только один раз. И старайтесь прятаться так, чтобы вам было видно то место, где мы сейчас находимся, — для этого Макс попросил у Саши ещё один запасной фонарик, включил и поставил его на пенёк, чтобы каждый по свету фонаря мог найти это место. А Рита молча опустила вниз голову.

— Так, я буду водить и делать это буду с фонариком. Тот, кого найду, будет искать вместе со мной. Водящий всегда держит фонарик включённым, — твёрдо сказал Макс.

Ребята начали прятаться, пока Макс считал около минуты, уткнувшись в дерево.

Прятки проводились около часа, прежде чем Макс всех нашёл. Первым оказался Саша, который прятался за деревом, находившимся недалеко от места, где лежал фонарик. Вторым они нашли Андрея, который укрылся под листьями ещё дальше. А Паша умудрился залезть на небольшое дерево, с которого он потом приземлился на Сашу, тем самым напугав его, но выдав себя. Оставалось найти только Риту, а до отбоя оставалось совсем немного. После множества безуспешных попыток Макс с ребятами заволновались и стали громко звать Риту, надеясь, что их не услышит никто из лагеря. Но Рита тоже не слышала их.

— Если кто забыл, отбой через полчаса, но быть в лагере нам нужно ещё раньше, — напомнил ребятам Саша, посмотрев в свой телефон.

— Без тебя помним!

— Так что же делать будем? — спросил Андрей.

— Искать дальше, — ответил Макс.

— Я думаю, если бы она была где-то недалеко, то уже отозвалась бы, — сказал Паша.

— Но она же не заблудилась? — спросил Андрей.

— Я не знаю. Как-то уже не похоже это на игры.

— А если она действительно пропала? — спросил Саша.

— Значит я её найду! — молниеносно ответил Макс.

— А может вернёмся в лагерь и расскажем всё Когтерезке? — предложил Андрей.

— Ни в коем случае! Тогда всем достанется! Когтерезка потом будет всех нас до совершеннолетия гонять… — сказал Макс.

— Ну тут ты прав, — сказал Андрей.

Паша подошёл к Максу поближе и положил свою руку ему на плечо.

— Храбрый такой, да? В таком случае, я с тобой.

— Что так?

— В детском доме у меня не было нормальных друзей, кроме братца моего, но теперь я так не думаю. Вижу, что ты не из робких. Так что я не против найти твою подругу.

— Сестру, — подправил Макс Пашу.

— Точно.

— А что с этими двумя делать? — спросил Макс Пашу, после чего они посмотрели на Сашу и Андрея как на испугавшихся собак, которые дрожали от одной лишь мысли: не вернуться в лагерь до отбоя.

— А что с них взять? Братец мой один не вернётся в лагерь, так ведь?

— Но Паш… ведь скоро отбой…

— И что с того?

— Ничего. Просто… — Саша крутился на месте не зная, что сказать, — Без тебя мне некуда, так что наверно деваться некуда, к сожалению.

— Вот и всё, порешали значит.

— А ты что думаешь? — спросил Макс Андрея.

— Не хочу во всё это влезать, но отдуваться за вас перед разгневанной Когтерезкой куда хуже, так что один я в лагерь точно не вернусь.

— Неплохо, Андрей. Молодец. — выразил своё уважение Паша.

— С чего же начнём?

Макс пораздумал и спросил, не знает ли кто, в какую сторону могла пойти Рита, когда пряталась. Внятного ответа не последовало, поэтому парни разделились на четыре стороны и договорились встретиться здесь же через пятнадцать минут. При этом фонарики у всех включены, чтобы не потерять друг друга. В ночном лесу можно было полагаться только на них.

Макс шёл, пока видел фонарики остальных ребят, но впереди себя, в нескольких метрах, он увидел тусклый жёлтый свет, который еле моргал. Подойдя ближе, Макс заметил один из фонариков.

— Эй, ребят, сюда! Быстрее! — позвал Макс.

Минута и парни были уже на месте.

— Фонарик?

— Может в лесу ещё кто-то есть?

— А с пенька никто не забирал фонарь?

Саша, Паша и Андрей пытались думать и говорить всё, но только не то, что на самом деле думали…

Пока ребята раздумывали над тем, как так получилось, недалеко от фонаря Макс заметил чьи-то следы и полосу возле них. Выглядело так, будто кто-то кого-то тащил по земле.

Макс подошёл поближе и осмотрел следы.

— Что там, Макс? — крикнул Паша, после чего все подошли к Максу.

Макс не хотел верить в то, что здесь могло что-то плохое произойти с Ритой, но картина в его воображении показывала обратное… Он повернулся и спросил ребят:

— Вы всё ещё хотите пойти со мной?

— А что?

Макс указал ребятам на следы.

— Ну что ж, первая зацепка, — сказал Андрей.

— Заодно узнаем, будут нас искать или нет, — добавил Саша.

Макс повернулся к следам, ведущим в глубину сумрачного леса, после чего сказал:

— Или не узнаем…

Он двинулся вперёд, а следом за ним остальные парни.

Ветки деревьев, напоминающие острые ножи, глубокие овраги, похожие на вырытые ямы для мёртвых людей… и всё это еле освещалось одним лишь фонариком, который держал Макс, стремительно идущий по следам в надежде, что вот-вот перед ним будет стоять напуганная Рита, которая просто заблудилась во время пряток.

— Макс, мы не успеваем, подожди! — кричали на весь лес ребята.

Следы привели Макса к обрыву.

— Мост?

Старый мост вёл на другую сторону леса. Макс думал, как идти по такому мосту, у которого не хватало досок и во многих местах рвалась верёвка, соединяющая его. К этому времени подоспели братья с Андреем.

— Что, мост? Откуда он тут?

— А я высоты боюсь.

— Другого пути нет, — Макс вступил на первую доску моста. Мгновенья отделяли его от того, чтобы упасть, но Макс прошёл уверенно, хоть и медленно.

— Теперь вы, — сказал ребятам Макс.

— Ты первый…

— Не умничай…

— Пошли оба, быстро!

— Он нас не выдержит…

— Шуруйте!

— Трус.

— Окей…

После длительных споров первый пошёл Паша, чтобы показать, что ничего страшного в старом еле державшемся мосту нет. Но проходя после Паши, Саша зацепил доску под собой и чуть не упал.

— Когда назад пойдём, не забудь ещё одну доску сломать! — сказал Паша.

На улице уже не было того болотного запаха в воздухе, но стало слегка вонять чем-то чуждым. По этому запаху юные сыщики вышли к старым заброшенным домам. С виду они были похожи на постройки из Древней Руси.

— Да это же сколько им столетий? — поинтересовался вслух Андрей.

— Я читал как-то про архитектуру и скажу так, что эти здания были построены примерно в девятом веке. Но это не точно, — похвастался Саша.

— А я думал, ты только в игры свои играть умеешь, — удивился Паша.

— Но как они могли сохраниться? Пусть даже в таком плачевном виде.

— Они сгоревшие, — заметил Макс.

— Куда мы забрели, кто-нибудь скажет мне, а? — спросил Паша.

— Может Рита где-то тут?

— Всё возможно, — сказал Макс, после чего предложил разделиться по двое и исследовать ближайшую окрестность, всю пропахшую ранее неизвестным запахом, который, казалось, становился с каждым разом противнее. А потом нужно будет встретиться у ратуши, которая находилась прямо по улице.

— Итак, братьев я разлучать не собираюсь, а то мало ли что учудят в одиночку, — насмешливо сказал Макс, потом обратился к Андрею, — так что, Андрей, пойдёшь со мной?

— Выбор-то у меня невелик, так что да, пойду.

— Отлично!

Макс с Андреем двинулись в одну сторону деревни, а Саша с Пашей в противоположную.

— Паш?

— Что?

— Между нами, как тебе Рита?

— С чего вдруг ты про неё спросил?

— Она ведь красивая, скажи?

— Есть такое.

— Как думаешь, подружилась бы она со мной или может ещё чего?

— Чего? С тобой-то? Никогда. А вот со мной… возможно, — говорил Паша, пока не вступил в вязкую кучу вонючего помёта.

— Ха, теперь вряд ли. Такой вонючий никому не понравится, — с ухмылкой сказал Саша.

— Заткнись! Когда мы найдём Риту, я первый предложу ей такую дружбу! — злостно сказал Паша, вынимая ногу из помёта и пытаясь вытереть её найденной под собой палкой.

Саша что-то пробормотал себе под нос и замолчал, когда они подошли к дому, который слегка отличался от множества других. Пожжённый дом был без крыши, весь в поломанных брёвнах со всех сторон. Вокруг находился пепел и всё ещё так же сильно воняло непонятно чем.

Тем временем Андрей с Максом исследовали остальные дома, а точнее, избы.

— Макс, когда мы познакомились у костра, я подумал, что ты из старшей группы, — начал говорить Андрей, ковыряясь в старом ящике.

— С чего вдруг?

— Ну, я подумал, что тебе лет семнадцать. Не?

— Какой там? Мне пятнадцать, но скоро стукнет шестнадцать.

— Ну почти угадал, подумаешь… — говорил Андрей, продолжая разбирать ящик.

— А тебе сколько?

— Мне? Четырнадцать… А стати… Рите… сколько?

— Как и тебе.

— Оу, ну… хорошо, — с улыбкой сказал Андрей.

— А Саше с Пашей не знаешь, сколько? — спросил Макс.

— Когда я прятался с Сашей, он сказал, что ему четырнадцать, а Паше пятнадцать. Вроде так.

— Понял. Ещё вопросы будут, или пойдём уже отсюда? А то воняет до жути.

— Пошли, только посмотри, что я нашёл, — Макс подошёл к Андрею, и тот дал ему помятую старую книгу, которая, почему-то, очень хорошо сохранилась, если не считать пепел и паутину на ней.

Макс открыл её и увидел текст, потом сделал вдумчивое лицо.

— Не знаю я, что тут написано. Какие-то каракули, похожие на наши буквы, а где-то страницы оборваны или сожжены, не понятно, — после этих слов Макс отдал её Андрею и сказал, чтобы он взял её с собой.

Обыскав несколько избушек, ребята не нашли ничего, кроме различных ржавых инструментов для разделки мяса, однако, им повстречалась одна картина, которая тоже очень хорошо сохранилась. Даже лучше, чем книга.

На картине был изображён человек, поклоняющийся большому огню, а вокруг него лежало различное холодное оружие, на котором виднелась кровь. Всё это было изображено в пещере.

— Мистика какая-то.

— А вдруг эта мистика стоит миллионы? — с интересом спросил Андрей, уже приготовив порванную ткань, чтобы обмотать картину.

— А куда ты её девать собираешься-то?

— Пока в руках… — Андрей начал укрывать картину.

— Макс, я тут… Макс… Приди… — стал внезапно говорить знакомый Максу голос.

— Рита? — прошептал Макс и двинулся из избы на голос.

— Жертва… Приди… Макс… — продолжал говорить голос.

Макс стремительно шёл на голос, но с каждым шагом голос становился глуше. В итоге Макс дошёл до каменного колодца, где голос оборвался. Заглянув в колодец, Макс увидел воду. Внезапно вода брызнула сильной струёй прямо Максу в глаза. Оттолкнувшись из-за струи от колодца, Макс почувствовал, как его лицо начало щипать, будто по нему ударили свежей крапивой, а потом размазали её по всему лицу. Он держался за лицо и еле сдерживался, чтобы не закричать. Но продлилось это недолго. Боль, сопровождающаяся зудом и помутнением зрения, не давала покоя, и Макс закричал.

Решившись зайти в еле стоячий дом, Паша отправил первым Сашу. Не подав вида, что ему страшно, Саша вошёл, но не пройдя даже двух метров, резко упал. Зазвучал резкий крик, на который Паша сразу же забежал в дом и увидел упавшего брата, который держался за ногу и орал так, будто потерял её.

— Да как тебя угораздило-то!? — Паша пытался вытащить с ноги Саши что-то, напоминающее капкан. — Подожди, не получается, — Паша начал искать что-то, что поможет поддеть капкан, — вот, сейчас… — Паша достал капкан и поднял кричащего брата, после чего вышел с ним из дома.

Неся брата, который изнемогал от боли и двигался на одной ноге, Паша поднял голову вперёд и заметил странные светящиеся переливы лунного цвета, плавно летящие к ратуше, словно волны.

— Ты тоже это видишь?

— Да, но нога не даёт мне смотреть на это так удивлённо! — чуть ли не плача ответил Саша.

Паша, помогая младшему брату, поспешил в сторону ратуши.

Тем временем Андрей, потерявший Макса, впал в панику. Ещё один потерянный человек? Страх, дезориентация, незнание, как быть дальше – всё это мешало Андрею действовать, чтобы попытаться найти Макса.

Андрей стал кричать Макса, надеявшись, что тот откликнется.

— Макс! Ма-а-а-а-акс! Макси-и-и-и-им! — бесполезно. Откликов не было.

Пробегая в неизвестном направлении и продолжая выкрикивать Макса, Андрей прибегает к неизведанной шахте. Казалось, там был вход. И на вид не сказать, что шахта заброшенная.

В это время Паша наконец доходит до ратуши, но ни Макса, ни Андрея не видать, поэтому он с братом, неся его уже почти на себе, решается зайти в ратушу.

Увиденная картина ужасает Пашу и Сашу: десятки сожжённых тел лежат где попало, везде раскидано древнее холодное оружие, среди которых топоры, мечи, лук, копья…

— Да что здесь произошло!?

— Меня сейчас вырвет, — Сашу тут же вырвало, задев одежду Паши.

— Ну молодец… — Пашу тоже начало рвать.

Чуть отойдя после извержения желудка, Паша подхватился к двери, чтобы открыть её, но она не открывалась, а ближайшие стены были обугленными, поэтому другого выхода не представлялось. Сама ратуша была каменной, в отличие от других построек деревни.

Не растерявшись, Паша замечает лестницу, ведущую наверх. Подобрав брата с окровавленной ногой, он устремляется наверх.

Потрескавшаяся лестница напоминала тот старый мост, который мог обвалиться в любой момент. А тут ещё и с грузом на плечах в виде младшего покалеченного братца.

Поднявшись к верху ратуши, не имеющего крыши, перед братьями предстал вид на всю деревню. Казалось, отсюда можно было увидеть всю округу деревни, если бы не туман, которого ещё некоторое время назад вообще не могло быть.

— Это место хочет нас убить? — тихим голосом спросил Саша.

— Всё будет нормально.

— Ага, посмотри на мою ногу. Её нужно чем-то обработать.

— Да чем? — Паша стал искать поблизости всё, что могло бы послужить перевязкой.

— Так, сейчас будет больно, — Паша стал приподнимать ногу Саши, чтобы обкрутить её спаленным шматком. Было непонятно, что это, но было оно мягким и слегка эластичным.

— Спасибо, — сказал Саша, крепко взяв Пашу за руку.

— Ты главное, потерпи, — взял другой рукой Паша брата, потом встал и осмотрел ближайшую зону внизу ратуши.

Силуэт, явно человеческий, стоял возле двери в ратушу и неподвижно смотрел наверх, на Пашу. Единственное, что можно было заметить в этом чёрном силуэте – безумные глаза бледно-голубого цвета. Оно смотрело на Пашу, будто бы ожидая, когда он спустится. Чтобы хоть как-то отпугнуть этого мрачного человека, если таковой им являлся, Паша решил крикнуть во весь голос. Потом ещё. Потом ещё раз. И Снова.

На голос Паши откликнулся Андрей, который находился у шахты, и Макс, у которого немного сошёл зуд, и частично проявилось зрение. Находясь раздельно, они поспешили на крики Паши.

Неясное проявление зрения мешало Максу бежать изо всех сил, поэтому Андрей прибежал быстрее.

— Стой! Остановись! — крикнул Паша с ратуши, увидев бежавшего Андрея.

В этот момент таинственный человек тоже заметил его.

За несколько десятков метров Андрей резко остановился, но не потому, что услышал слова Паши, а потому что увидел того человека.

Человекоподобное существо начало орать громким и мерзким голосом, внушая страх на Андрея, которой стоял, как статуя.

— Да беги ты! Ну! — кричал Паша Андрею, а потом стал искать что-то, чем можно кинуть в того незнакомца.

Животный страх потряс Андрея, после чего у него включился инстинкт самосохранения.

Развернувшись в сторону, из которой ребята пришли около часа назад, Андрей устремился бежать со всех ног. А позади слышалось быстрое грубое дыхание и звук отлетающей воды из луж. Андрей не посмел оглянуться назад, предполагая, что за ним бежит это существо.

Пробежав, как Андрею казалось, где-то половину километра, он понял, что позади никого не стало. Остановился испуганный до жути Андрей уже посреди сумрачных деревьев и полной тишины, где сильная отдышка стала переполнять его, а потом ещё голова сильно закружилась. От такого Андрей потерял сознание.

Так получилось, что ранее Андрей, сам того не желая, отвлёк того злобного человека. И это дало преимущество Максу, который в этот момент добежал до ратуши и успел войти в неё, закрыв дверь, но уже с внутренней стороны.

— Кто там?

Слышны были чьи-то шаги.

Паша включил фонарик, у которого уже садилась батарея. На свету он увидел поднимающегося по лестнице Макса, отчего очень обрадовался.

— Макс? Ты?

— Я, — сказал Макс, подойдя к Паши и увидев раненого, стонущего Сашу.

— Что с ним?

— Наткнулся на капкан. Ну или что-то похожее на него.

Макс присел к Саше.

— Ты как?

— Боли-и-и-и-ит!

Макс смотрел на изорванную ногу, из которой уже виднелась кровь через намотанный шматок.

— Нужно остановить кровь.

— Знаю, но больше нечем закрывать рану. По крайней мере, здесь.

Макс посмотрел на горизонт и увидел надвигающиеся тучи и звук еле слышимой грозы.

— Нам нужно спуститься вниз. Может там что-то найдём. И заодно укроемся от надвигающейся непогоды.

— Хорошо, но если что, в следующий раз лестница может не выдержать. А тут пока безопаснее всего.

— Да, но не от такой погоды, — Макс показал взглядом на горизонт.

— Да, погода явно нелётная. Тогда помоги.

Макс подошёл к Саше и вместе с Пашей взял его, чтобы спуститься вниз.

— Ты же видел, что находится при входе в ратушу?

— Да…

— Мы же не будем прям там располагаться?

— Других, более-менее, закрытых мест я не знаю, — нехотя сказал Макс.

— Эх, будет неприятно… — сказал Паша.

Друзья пришли в «мясную» комнату.

— Смотри, там, в углу, меньше всего… ну ты понял, — Макс указал в дальний угол комнаты, где было чище, чем в любом другом месте ратуши.

— Укромно. Относительно всего… вот этого, — сказал Паша, отодвинув ногой отрубленную и прогнившую руку. После чего расположился, разместив возле себя Сашу. А Макс сел рядом.

— У Саши вроде был телефон. Вы пробовали уловить связь?

— Да, но её не было. И заряда там уже мало. Бережём, так сказать.

— Ну а крики… Я слышал не только твой крик.

— Когда я стоял наверху, то внезапно увидел человека. Я не мог отчётливо его рассмотреть, но выглядело всё это жутко, — рассказывал Паша, смотря безмолвным взглядом туда, где располагалась основная куча сожжённых тел.

— Значит, мы точно не одни тут, — сказал Макс, дослушав Пашу.

— А ты тоже видел странные переливы?

— Переливы?

— Да. Они стремительно, но плавно двигались к ратуше. До того, как мы пришли сюда.

— Нет, такого не видел.

— Ладно. Что будем делать?

— Переждём непогоду, потом двинемся дальше.

— Дальше куда?

— Не знаю, надо подумать, — Макс был в замешательстве. Ни он, ни Паша или кто-либо ещё не мог знать, как быть дальше. Рита пропала. Андрей убежал далеко в лес. Саша так ранен, что пока не может самостоятельно передвигаться, — не стоило играть нам в прятки. Я допустил это. Глупец!

— Нет, Макс, не вини лишь себя. Все мы виноваты.

— Но ответственность за Риту была всегда на мне. Я не смогу без неё, понимаешь?

— Понимаю, поэтому обещаю, что мы найдём её, – уверенно произнёс Паша.

В это время лежавший без сознания Андрей находился на сырой земле. С ближайших деревьев летели осенние листья, засыпая землю.

Вдруг к Андрею кто-то подошёл. Это был человек в старом охотничьем костюме с надетым капюшоном, а в руке он держал ружьё. Уложив оружие за спину, этот человек подобрал Андрея и ушёл в неизвестном направлении.

Чердак. Глава 5/23

Чердак . Глава 6/1/23

Чердак. Глава 6/2 /23

Чердак. Глава 7/23

Чердак. Глава 8/23

Чердак. Глава 9/23

Чердак. Глава 10/23

Чердак. Глава 11/23

Чердак. Глава 12/23

Чердак. Глава 13/23

Чердак. Глава 14/23

- Кыш, проклятый нахлебник! Не мозоль глаза, падаль! - сменив ботинки на домашние тапки, прикрикнула Эльвира Павловна на выползшего из кухни деда Мирона и так злобно посмотрела, что дед, звеня цепью, снова уполз на кухню, хоть жрать хотел немилосердно. Эльвира Павловна частенько забывала покормить его.

Эльвира Павловна поставила пустую миску на пол, поджав губы – поглядывая на пустые клетки. Срочно нужно купить курей и кроликов. Тварь проснулась на два дня раньше положенного и была чертовски голодной.

Закрывшись в кабинете, она выпила полную рюмку коньяка и снова накапала себе эликсира. Для себя, любимой, не жалко! Всё дело в девчонке, в её отнюдь не слабой воле: сопротивлялась гипнозу, падаль. Что ж, сама виновата, теперь как раз будет, что скормить твари, чтобы умаслить.

С такими мыслями Эльвира Павловна уселась в кресло и вызвала в квартиру этих ленивых клуш – служанок, сразу загрузив работой. Уборка, стирка, готовка сама себя не сделает!

Отдала приказы – сразу полегчало, даже разулыбалась. Подошла к зеркалу, рассматривая лицо, с удовлетворением отмечая приятную упругость кожи возле подбородка и шеи. Желательно бы этот омолодительный процесс ускорить. А для этого тварь нужно кормить хорошо и досыта. Подкрасив губы и пощипав для румянца щёки, она сняла платок и расчесала свои густые чёрные волосы, отмечая, что былая седина практически исчезла. В животе забурчало, коньячок навеял аппетит.

- Людка, Настя! Что копошитесь? Ужин готовьте, квартиру убирайте, лентяйки! - выдала Эльвира Павловна, выходя из кабинета. И, уперев руки в бока, она медленно стала обходить квартиру, чтобы приметить все, что надо было привести в порядок и сказать служанкам.

Олеся поставила телефон и ноутбук на подзарядку. Выпила ещё чаю, приготовила деньги на магазин и автобус, включая пересадку. Жара и тишина в квартире угнетали. Зевнула и, поставив будильник на телефоне на полшестого утра, пошла спать.

Из глубокого сна Олесю вывело шуршание на потолке, резкое и противное, навеяв мысли о крысах. Только этого не хватало!.. Пришлось включить свет настольной лампы, которую она предусмотрительно поставила рядом с диваном, благо длины шнура хватало. Зевая, жмурясь, уставилась на потолок, словно могла увидеть, что там творится на чердаке, и своим недовольством заставить крыс убраться восвояси.

Направилась в коридор. Пол под босыми ногами местами поскрипывал, что действовало на нервы. Вот никогда бы не подумала Олеся, насколько сильно привыкла к шуму. Привычным шум был и дома, и у предыдущей квартирной владелицы: постоянные звуки шагов, разговоры, крики, смех, ругань, громкая музыка, выстрелы из кинофильмов, шум сливаемой соседями воды в бачке унитаза. Всё это, в целом, была жизнь. Здесь же – вот что внезапным озарением признала девушка, тишина была мёртвой и оттого неприятной. Шуршание не возобновлялось, пока ходила в туалет и пила кипячёную воду. И вот снова заскреблось, едва улеглась. Пришлось накрываться с головой одеялом, и не важно, что было жарко: слушать крысиные перебежки на потолке – действовало на нервы.

Проснулась Олеся вся в поту. Размытый сон оставил гнетущее впечатление, и, пока Олеся принимала душ, затем пила дешёвый растворимый кофе, приторно-сладкий, как любила, наносила лёгкий макияж у зеркала, чтобы замаскировать следы усталости, и чистила зубы, остатки сна донимали самой яркой, запомнившейся до мельчайших деталей картиной. Олеся стояла возле входной двери квартиры дяди Жоры в одной пижаме и в тишине прислушивалась, уверенная, что за дверью кто-то или что-то есть и так же прислушивается к ней с обратной стороны двери. Она осмелилась приоткрыть дверь – всего чуть-чуть до натяжения цепочки – и закричала, когда увидела в тускло-жёлтом, каком-то неправильном сумрачном свете подъездной площадки что-то крупное, мохнатое, тёмное и кожистое.

Брр. Какая мерзопакость. А ну, прочь, дикие мысли, из головы.

Эльвира Павловна вставала задолго до рассвета. Медитировала, пила травяной витаминный чай, делала упражнения. Затем следовал контрастный душ, массаж лица и всего тела. Ох, как же сильно ей нравилось наблюдать, как прожитые годы буквально снимаются вместе со старой, омертвевшей пластами кожей со всего тела в горячей, специально приготовленной ванне. Как с каждой порцией эликсира становится более упругой и бархатистей новая кожа, уходит вялость и дряблость, уменьшаются в размере старческие пятна, как задорно приподнимается грудь, а тело наливается молодостью. Скорее бы уже, скорее бы достигнуть желаемого: снова увидеть в зеркале ту самую двадцатилетнюю красавицу, белокожую, изящную, энергичную, чтобы снова жить на полную катушку.

Вот тогда она и уедет отсюда, тогда с тварью будет в расчёте.

Эльвира Павловна усмехнулась своему отражению, накрасила губы ярко-вишнёвой помадой в цвет сегодняшнему шёлковому платью, которое всё равно приходилось прятать под овечьей жилеткой. Из-за трансформации тела она постоянно мёрзла и оттого употребляла жирную, калорийную пищу, но в этом был свой плюс: можно ни в чём себе не отказывать.

А чтобы как следует обеспечивать свои потребности, Эльвире Павловне приходилось заниматься разными нехорошими и опасными махинациями. Зато азарт в процессе этих тёмных, рискованных делишек бодрил её сильнее утреннего кофе.

Вот и сегодня после завтрака ей снова придётся наведаться в городской офис.

Дед Мирон, эта многократно пытающаяся сбежать шкура, забился в свой угол под раковиной и глодал брошенные Людкой и Настей кости. От его противного, хлюпающего чавканья похлёбки с объедками в миске Эльвира Павловна скривилась.

Увидев хозяйку, дед Мирон весь сжался, левое веко его белесого глаза задёргалось. Он опустил голову, забыв и про кости, и про свой голод.

- Цыц, не шевелись, - усмехнувшись, сказала ему Эльвира Павловна, заглядывая в огромный современный холодильник. В животе заурчало: чего только в холодильнике ни было.

Она отвесила в сторону плотные шторы. Захотелось увидеть, что там творится на улице. Сквозь заговорённые окна никто из редких прохожих, как бы ни старался, ничего не смог бы рассмотреть в квартире. К сожалению, фокус с заговором не срабатывал на твари, поэтому приходилось завешивать на ночь как шторы, так и жалюзи везде на окнах внутри дома, где включали свет. Эльвира Павловна не раз наблюдала, как свет привлекал тварь, словно ночного мотылька - огонь костра. А затем злил опасное существо, порождая вспышку голода. Поэтому, прежде чем Эльвира Павловна догадалась об этой особенности твари, так много жильцов погибло. И, чтобы уладить все последующие проблемы, был исчерпан весь её денежный запас на чёрный день.

Итак, подогрев половинку мясного пирог в микроволновке, она заварила в турке кофе, часть отлила в термокружку – взять с собой. Сделала бутерброды с сыром и ветчиной, с солёным огурцом, тоже с собой. Затем пожарила тосты, намазав их персиковым джемом и злорадно поглядывая на деда Мирона, изо рта которого, как у голодной собаки, текла слюна. И всё же хорошо она его выдрессировала, молчит и не двигается, знает, что будет, если попадёт под горячую руку. Забавно, что не сдох, падла: ни когда отняли для твари руку, ни затем – когда в наказанье за побег отрезали ногу. Крепким и живучим оказался дед Мирон: режешь его, а он, как червяк земляной, ползёт себе дальше.

А вот и студенточка побежала – посмотрела в окно Эльвира Павловна. Вот надо не забыть заглянуть в квартиру Мухомора. Поручим-ка это Насте. Ох, Мухоморчик, сколько меняй, не меняй замки, а без толку, когда хозяйка всего дома – настоящая ведьма. Можно и двери не закрывать. Коль надо будет, она и без ключа зайдёт.

Посуду Эльвира Павловна принципиально не мыла: наваливала гору в раковину – девки-служанки разберутся. Меньше спать будут.

Квартиру она покинула без десяти девять. Как раз успевала на маршрутку до центра… С модной лакированной сумочкой в руках, в сапогах до колена, на удобных каблучках и в болоньевом, карамельного цвета пальто, приобретённом для статуса деловой женщины на распродаже в бутике. На голову Эльвира Павловна цепляла чёрный французский беретик, который хоть и не грел, зато смотрелся – ой, как стильно!.. И заметно молодил. Не каждая зрелая дама позволит себе такую молодёжную вольность. Напоследок она покрутилась перед зеркалом и надела строгие очки-хамелеончики. Взяла перчатки и с сумочкой в руках вышла из квартиры. Двери Эльвира Павловна никогда не запирала – только в кабинет, чтобы служанки Людка да Настя лишний раз не искушались без спросу эликсирчика попробовать и её вещи, памятные, дорогие, в своих загребущих ручках подержать.

До офиса на маршрутке ехать минут сорок. Ну, что поделать, если её дом располагался в таком захолустье?.. Зато при желании можно и клиентов приметить, особенно если ездишь поздно вечерком. Уставшие после работы люди пребывают как раз в том самом, нужном для Эльвиры Павловны состоянии, в котором они наиболее сильно поддаются её гипнотизирующему взгляду, помимо воли рассказывая о наболевшем да тайном. А что ещё располагающему психологу со степенью да с огромным стажем (пусть и купленным) для успешной, а главное – денежной практики в офисе нужно?

Олеся на «отлично» сдала зачёт и во время обеда вдоволь наговорилась с девчонками, засыпавшими её настолько всевозможными сплетнями, что на целый год хватит. Гламурные блондинки из богатых семей дружили с Олесей из-за Женьки, но она мирилась с положением дел, считая такой союз взаимовыгодным. Зато не скучно.

Второй экзамен девушка тоже сдала автоматом, что оказалось неожиданно приятным, потому что появилось время съездить в гипермаркет за продуктами. Или?.. Поддавшись порыву, она направилась в библиотеку с бесплатным вайфаем и час потратила на то, чтобы найти себе новое жильё на две недели, но всё оказалось слишком дорогим. Даже если попросить у отца взаймы, что будет очень стыдно. Можно было обратиться к блондинкам-однокурсницам, но Олесю сдерживал тот факт, что придётся рассказать о причине переезда, а она только час назад дала понять, что съёмное жильё вполне себе комфортное и даже пошутила о его дешевизне. Глупости. Вот почему проклятое чутьё сегодня с самого утра не даёт покоя и сейчас буквально кричит, требуя, чтобы девушка в квартиру больше не возвращалась.

«И что ты предлагаешь? Ночевать на вокзале? - вела сама с собой мысленный диалог. - Издеваешься, а что дальше?! Потерпим ещё один денёк, а завтра я поспрашиваю у блондинок, обещаю». И отпустило, видимо, сошлись с чутьём на компромиссе.

Гипермаркет порадовал ценами и акциями. Девушке снова повезло: большинство продуктов из её списка продавались как раз по акциям. На радостях она даже мороженое и кофе себе купила в мини-кафе в гипермаркете, решив отметить сдачу зачёта с удачными покупками.

Вот только как всё купленное везти домой? Это ведь целых два тяжеленных пакета. Конечно же, на маршрутке! Самое простое, но не экономное решение, а лучше бы ещё было на такси. «Вот размечталась, дурёха, - укорял бережливый разум, - спустись с небес на землю! - сразу же приводя разумные доводы: - Поздно уже, людей в автобусе будет мало, спокойно сядешь и доедешь с двумя пересадками». Чувствуя, что начинает улыбаться, Олеся пыталась сдержаться, но не выходило - и она улыбалась всю дорогу от гипермаркета до остановки, удивляясь, что в хорошем настроении набитые продуктами пакеты совсем не отягощали рук.

Женьку Синицына застукали с поличным прямо в постели. Его вот уже как полгода постоянная девушка Маша просто тихонько стояла у двери, гневно поджав губы, и с пылающими от негодования щеками смотрела, как он кувыркается со знойной красоткой в постели. Как долго смотрела и слушала – этого Женька не знал: был с головой увлечён в любовные утехи. Пока взгляд мельком не упал на дверь. Ситуация вышла патовая, конечно, но с ним такое было не впервой.

- Козёл. Подлец. Пошёл вон! - громыхнула она, топая ногой и словно на мгновение превратившись в огромного, пышущего злобой и яростью дракона. - И шалаву свою захвати! - окрысилась Машка, став как-то сразу выше ростом.

Женька, собираясь привычно извиниться, вдруг опешил, инстинктивно понимая, что извинения тут не помогут. Белокурая миниатюрная Машка прозрела и теперь не купится на его убеждения.

Знойная брюнетка смотрела с надеждой, на ходу заворачиваясь в простыню. Женька покачал головой, и она, юркнув за шкаф, стянула с пола бельё и платье.

Машка молчала, стиснув в тонкую ниточку пухлые губы, и Женька вдруг рассмотрел её квадратный волевой подбородок, совершенно не сочетавшийся с былым покладистым характером. Да-с, его Дюймовочка совсем не такая, какой казалась раньше.

Женька стремительно собирал вещи, укладывая в спортивную сумку, не забывая закинуть за плечи футляр с дорогой акустической гитарой, с которой в турне не расставался.

Теперь брюнетка недовольно молчала и первой вылетела из квартиры, не получив от Синицына ни обещаний, ни чего-то ещё.

Вот честно, вздохнул Женька, поглядывая на дисплей айфона, с девушками, по ходу, ему не везло. Да, они были в его жизни всегда и так же быстро, как появлялись, исчезали. Он знал, что проблема в нём самом, но меняться совершенно не хотелось, а не хотелось, потому что не получалось. Пробовал – всё оказалось без толку, как и борьба с курением.

Начинался снег… Ближайший банкомат находился в пяти минутах ходьбы.

Чёрт, на карточке оказалась только тысяча рублей. Этих денег ему даже переночевать в гостинице не хватит. Как же он мог забыть, что практически все деньги пошли за снятую квартиру. Машка в этом месяце ещё не внесла в оплату свою долю, из-за того что зарплату задержали.

Женька стал обзванивать друзей, и, как назло, в городе не оказалось никого. Емельян и Валера должны были приехать из Питера через пару дней. Звонить им, скорее всего, бесполезно, разве что просить перевести в долг деньги. А это совсем не по-мужски.

С тех пор как его выгнали из дома родители, Синицын никогда в долг не жил.

От безнадёжности сложившейся ситуации он сел на лавочку. Крупные белые снежинки сыпались на голову, таяли на лице. Темнело угрожающе быстро. Так, сидя здесь, он точно замёрзнет в своём стильном чёрном пальто, в котором даже капюшона нет.

В постоянных разъездах основные вещи умещаются в спортивную сумку, что-то покупается в дороге, но, когда не имеется постоянного жилья, в сувенирах нет смысла. Всё равно приходится выбросить или раздарить.

Только встал, как осенило: вспомнил про двоюродную сестру и что в середине марта она снимает где-то здесь жильё. Порылся в контактах, сразу же набрал, затем отменил звонок, решив ограничиться сообщением.

Ответа пришлось ждать минут сорок. За это время, основательно замерзнув, Синицын заглянул в маленькую кафешку, но ограничился кофе. Цены в столице кусались.

«Пролетарская, дом 48/7. Буду поздно. Синицын, ты что? Серьёзно приедешь?»

Он отправил смайлик – котика с грустными глазами – и выдохнул: ну, хоть не отказала.

Поискав адрес в поисковике айфона, скривился. Ехать туда было действительно долго. «А чего ты вдруг думал, что Олеся обоснуется в элитном районе, в новомодном кондоминиуме со всеми удобствами и шикарным видом из окна? На какие шиши, Синицын? Даже если бы у неё были деньги, расточитель по жизни именно ты, а не сестрёнка. И не в счёт год тотальной экономии, с покупкой земельного участка – по рекомендации толковых и более взрослых друзей музыкантов».

До железнодорожного вокзала пришлось ехать с пересадками даже на маршрутках. С тяжёлой спортивной сумкой в руках и с гитарой за спиной перемещаться в толпе метро, а потом ждать автобуса… Не-а. Синицын отвык от этого, и заставить себя сэкономить не получилось.

Доехать до Пролетарской оказалось полбеды, а вот найти 48 дом – очередная проблема.

Крупный снег падал мокрыми хлопьями, буквально застилая обзор. Рядом с остановкой не работали фонари, и было возмутительно темно и безлюдно. Женька кружил, отчаянно чертыхаясь сквозь зубы, подсвечивая себе путь фонариком айфона, гадая, когда же разрядится батарея. Интернет и мобильная связь вдали от остановки не работали, а он так надеялся воспользоваться навигатором.

И, подумав, что уже окончательно заблудился в бесконечных листах огораживающего стройку забора, как словно из-под земли высмотрел двухэтажный дом. Совершенно тёмный, оттого неуютный. Волосы на затылке Синицына дёрнулись вверх, когда увидел тучную женщину в шапке, в длинной болоньевой куртке и тугими сумками в руках, в которых что-то попискивало и шевелилось.

- Эй, эй, постойте! – крикнул, а в ответ – тишина. Даже её шагов на мягком и мокро хлюпающем под ногами снегу не слышно. Неужели показалось?

Но были следы, которые быстро исчезали, засыпаемые снегом, стремительно падающим с грозного, мрачного до черноты неба в окружающей темноте вокруг.

В доме оказалось всего два подъезда с очень неудобным расположением. Одна из дверей была заперта и находилась за домом. Возможно, что вторая дверь (та, что за домом) вела вовсе не в подъезд – решил Женька, а в технические помещения. Двери, к слову, были деревянные, без нумерации квартир.

Чтобы не мёрзнуть, Синицын зашёл внутрь, ориентируясь по следам исчезнувшей женщины.

В подъезде оказалось тихо и очень тепло, что приятно. Лампочка светила тускло из-за пыльных краёв плафона. А почтовые ящики выглядели старыми и неиспользуемыми: с облезлой краской, без всякой нумерации.

При ходьбе деревянные ступеньки на лестнице постоянно и резко скрипели, что Синицына раздражало и даже более того – нервировало. Наконец Женька остановился на втором этаже, где располагались две квартиры. У ближайшей была на двери цифра семь, нарисованная краской. Дальше виднелась чердачная узкая деревянная лестница.

Женька, увидев цифру семь, выдохнул, успокоившись, понимая, что попал по адресу. Поставил сумку на пол, снял чехол с гитарой. Походил по площадке, присел на чердачную лестницу, но вдруг стало не по себе, словно за ним следили. Потянуло сверху медно-едким, таким горьким, что в горле Синицына запершило… А как зашуршало, зашелестело там наверху, так Женька сразу встал, схватил сумку, чехол с гитарой и побежал вниз. Уж очень не по себе стало.

Глотнул свежего снежного воздуха снаружи - и полегчало. Сердце Синицына застучало от радости, когда увидел женскую фигуру, в простом пальтишке, с широким поясом вокруг тонкой талии, с сумкой в руке, идущую к подъезду с включённым телефонным фонариком. Женька улыбнулся и замахал рукой, крича:

- Привет, Яшкина!

Олеся тараторила всю дорогу до квартиры, рассказывая о матери, об учёбе, о работе. Сразу, как вошли, заперла дверь, даже цепочку накинула – и это так Синицына рассмешило, что он, не удержавшись, расхохотался до слёз на глазах. А Олеся сначала нахмурилась, затем тоже рассмеялась, совсем не понимая причины его смеха, и Женька пытался ей объяснить, что эту тонкую дверь простой удар ногой способен вышибить, что цепочка здесь, если что, поможет как мёртвому припарка.

- Раздевайся, Женька! Руки мой – и пошли, поможешь ужин приготовить, заодно расскажешь, что у тебя случилось.

Олеся подняла плотно набитые пакеты и направилась на кухню.

Я решила, что дело уже зашло слишком далеко. Я поняла, что Шадоу не был просто обычным котом, и его присутствие в моем доме приносило нечто зловещее. Я собрала всю свою смелость и решимость, чтобы избавиться от него.

Со скрипящим сердцем, сжав зубы, я вышла на улицу и отнесла Шадоу обратно туда, где нашла его - под дождливый мост. Слезы текли по моим щекам, но я понимала, что это было единственное правильное решение. Сквозь слезы, я прошептала прощание и повернулась уходить.

Обернувшись, я увидела, что Шадоу исчез без следа. В тот момент я почувствовала облегчение внутри себя. Я знала, что это было правильное решение и что я больше не буду в заточении зла, которое притягивал этот черный кот.

И я поняла, что иногда нужно принимать трудные решения, чтобы защитить себя и свою жизнь от тех, кто приходит к нам сюда из другого мира. В конце концов, я почувствовала, что наконец-то свободна.

Еще больше страшных историй вы можете найти в нашем Telegram-канале

Я вернулся домой и решил больше не возвращаться на поляну с этим зловещим колодцем.

Еще больше жутких историй читайте в нашем Telegram-канале

Когда я закончила играть и подняла глаза в зал, то увидела, что все зрители мертвы. Моя мелодия погубила всех этих людей. Когда я осознала, что моя музыка причинила необратимое зло, страх и отчаяние овладели мной. Ошеломленная и обессиленная, я осталась сидеть за фортепиано, не в силах понять, что произошло.

С тех пор я больше никогда не играла на фортепиано, боясь пробудить зловещую сущность, скрытую внутри меня. Но я осталась в поиске истины о происшедшем, понимая, что ложится на мои плечи ответственность за те судьбы, которые были покалечены моей мелодией смерти.

Еще больше страшных историй вы можете найти в нашем Telegram-канале

Чердак. Глава 4/23

Чердак. Глава 5/23

Чердак . Глава 6/1/23

Чердак. Глава 6/2 /23

Чердак. Глава 7/23

Чердак. Глава 8/23

Чердак. Глава 9/23

Чердак. Глава 10/23

Чердак. Глава 11/23

Чердак. Глава 12/23

Чердак. Глава 13/23

«Ага, Мухомор неожиданно молодую гостью привёл. Явно студенточку, - расплылась в недоброй улыбке женщина лет шестидесяти, посматривая в грязное окошко. - Хе-хе, забавненько. Как же он так внезапно, осмелился? А если студенточка пропадёт, вот потеха будет! Мухомор и сам тогда с расстройства, небось, окочурится».

Она отпустила плотную штору и отошла от окна, чувствуя себя как никогда в хорошем расположении духа.

Мухомором называла Жору Эльвира Павловна, вот уже лет пятьдесят бывшая главной по дому, негласно сама себя на эту должность определив. А называла она его так за вечно красный нос и поредевшие рыжие волосы с проступающими в зазорах лысины пигментными пятнами.

Звякнула цепь в коридоре. Она повернулась и, недовольно скривившись, рявкнула:

- Пошел вон, живо! Нечего тут вынюхивать!

Ползком, на животе от дверного проёма заторопился забиться в свой угол под кухонной раковиной дед Мирон.

Эльвира Павловна поспешила в свой кабинет, цокая по полу маленькими каблучками домашних туфель. Испуганно шарахались, забиваясь поглубже в клетки в коридоре у стены, куры и кролики. Многие из клеток пустовали.

В кабинете окна отсутствовали. Зато имелась тяжёлая и прочная (с железным вкладышем) дубовая дверь. На всю стену, практически до потолка, стояли стеллажи. Некоторые были застеклены. В центре комнаты находилось удобное старинное кресло, рядом – антикварный тяжёлый стол с удобным антикварным же стулом в комплекте. На столе лежал старинный чёрный телефон с дисковым набором и лампа для чтения. Ещё одно такое же кресло стояло у стеллажей. А на дощатом полу, доходя до плотной шторы, закрывающей замурованное окошко, лежала зеленовато-жёлтая соломенная ковровая дорожка, не примечательная ничем, кроме необычного рисунка, который в буквальном смысле гипнотизировал, если долго смотреть на него.

Скорее по привычке, чем по необходимости, Эльвира Павловна включила лампу, затем расстегнула на груди жилет из овечьего меха, уселась в кресло и, взяв телефон, набрала номер. Дождавшись ответа, дала указания, чтобы позвонить затем второй женщине, проживающей в доме. Только в их квартирах имелись рабочие телефоны.

В доме не ловил интернет, как не брала мобильная связь, хоть вышка находилась относительно близко. «Аномальная зона. Ничем не можем помочь», - отвечали в ЖЭУ тем несчастным жильцам, кто ещё пытался чего-то добиться. Счастливчики, плюнувшие на всё, успели уехать. Остальные, что ж.… Из их перемолотых костей Эльвира Павловна делала муку. Если знать, с чем и как смешивать её, то можно было открыть для себя ну просто удивительные вещи. Вот Анастасия Геннадьевна, самая младшая из их трио, вот где действительно энтузиастка. Коллекционировала глаза охмурённых мужиков, закатывая их в банках с формалином. Объясняя всё тем: негоже добру пропадать, всё память. Да и вдруг ещё пригодится?

Отметив на календаре, самом обычном, маленьком и прямоугольном, продающемся в любом ларьке с газетами, сегодняшнюю дату, Эльвира Павловна выдвинула из стола ящик и достала толстенный гроссбух, переплетённый в чёрную кожу. За тридцать лет практики она исписала большую часть страниц, которые даже не пожелтели. «Вот же действительно качественная вещь!» – прищёлкнула языком Эльвира Павловна. Не зря ловко стащила его в маленьком магазинчике в Германии полвека назад, когда была юной и очень красивой, что глаз не отвести. К этой своей былой юности она всё ещё стремилась и средств не жалела, вот поэтому, благодаря её упорству, сточетырёхлетней Эльвире Павловне сейчас и не дашь больше шестидесяти пяти.

Эх, она ненавидела зиму: всё же старые кости скрипели. Скрипели они и к перемене погоды, что значило – нынешней ночью повалит снег.

Она открыла газету «Народный доктор», что два раза в неделю приносила с почты Людмила Сергеевна, ответственная за продукты и за отлов зверей. Бомжами занималась фигуристая Анастасия Геннадьевна, пошлячка, слабая на передок. Зато флиртовала прекрасно, да и язык подвешен что помело. Хоть и не настоящая ведьма, как Эльвира Павловна, а мужиков разводить умела. С её лёгкой руки – в запасе солидная доля молодильного эликсира и пара-другая бесследно исчезнувших алкашей. А эликсира как раз на всю зиму с лихвой хватило. Вот оттого никто из них троих даже банальной простуды и насморка не подхватывал.

Писать в гроссбухе Эльвира Павловна предпочитала старинным гусиным пером и чернилами тёмно-синего цвета. Ими же она делала зарисовки. А что? Раз стала ведьмой, то и положено создавать профессиональный антураж!

Она снова прищёлкнула языком, отметила фазы луны. По всему выходило, что до пробуждения твари оставалось полторы недели. Хех. Мухоморчик ошибся, выходит, себе на беду: студенточку в квартиру заселил – не догадываясь, что в високосный год и правила совсем другие.

От собственных размышлений Эльвира Павловна разулыбалась, поглядывая на полки, на которых размещались все её колдовские штучки: зелья, пучки трав, порошки, снадобья и банки с формалином. Аккуратно стояли размещённые по алфавиту книги разных эзотерических учений, и были среди них, конечно же, и бесполезные, но то – для устрашения сподвижниц. Зато названия какие вычурные, например: «Тайные религии, жертвоприношения, шабаши и ритуалы в угоду Бафомету». Взгляд Эльвиры Павловны то и дело цеплялся к нижней полке: там, в графине, рядом с бутылками дорогих спиртных напитков, находилось молодильное зелье.

- Ах, ёлки-палки…

Поднялась с кресла да налила себе в ажурный бокал из хрусталя (страсть же, как Эльвира Павловна любила всё старинное и дорогое) до середины сосуда коньячка, а поверх капнула зелья. Размешала, чувствуя, как от предвкушения раздуваются ноздри да сильнее гонит по жилам кровь сердце. А пахло то зелье сладко-пресладко зрелыми персиками: ощущалось на языке даже сквозь коньячную терпкость жарким летом, зрелостью, жизнью в самом соку. Глотнула ещё, блаженно закрывая глаза. Неописуемые ощущения! Каждая клеточка в теле дышит так, что хочется воспарить… Ммм, и кто бы догадался, что зелье, с виду похожее на ликёр, сотворено из крови твари да его желчи из отрыжки.

Убравшись в квартире, Олеся вспотела. Вот что значит духота. Поставив чайник, она посмотрела на окна. Серые от пыли стёкла с лёгкими белыми разводами, как от птичьих какашек, с обратной стороны совсем не радовали глаз. И заклеено между рамами было очень плотно, да давно, вон как бумага пожелтела. Ну, что за глупость такая – не открывать окна?! Она поставила чайник, решив попить чаю, сразу как примет ванну и, осенённая идеей, громко сказала:

- Ага!

Затем открыла входную дверь для проветривания, закрепив за цепочку. Так и в квартиру никто не зайдёт, и с подъезда натянет свежего воздуха.

Ванна была глубокая, в хорошем состоянии. Пока набиралась вода, Олеся успела залить кипяток в заварной чайничек и заранее положила себе в чашку пару кусочков сахара, чтобы после ванны напиться вдоволь. Хм. Микроволновки здесь не было, поэтому, вынув из чемодана привезённые полуфабрикаты (блинчики с разными начинками и домашние пельмени – вот где вкуснятина), она целиком заполнила крохотную морозильную камеру, оставив на тарелке пару блинов, чтобы подогреть на сковороде. К слову, больше продуктов у неё не было, сахар привезла с собой – и то кусковой, весом в полкило. Ох, ёлки, и куда ей теперь бежать в магазин, если за окном уже совсем темно? Придётся завтра, после лекций, выискать ближайший круглосуточный магазин и затариться продуктами первой необходимости.

В квартире даже соли не было, словно Жора и её забирал с собой, как и мыло. Она не стала зарекаться, потому что скорее всего так и было. Ох, ёлки! Посмотрела на окно и побежала занавешивать шторы. Вздрогнула, когда с карниза взлетело мелкое чёрное нечто, непонятно на что похожее.

Только собралась идти в ванную, как услышала шорох на лестничной площадке. Подошла к двери, выглянула в щель между цепочкой и дверным косяком и, никого не разглядев, закрыла дверь. Всё же замерла на месте, ловя себя на том, что прислушивается. Вот точно – снова шорох, как если бы пока она выглядывала, кто-то прятался от неё. Но зачем? На узкой площадке располагалась ещё одна квартира и длинная деревянная лестница на чердак.

«Ладно, - решила Олеся, - похоже, в этом доме все странные. Смирись».

Она пошла принимать ванну.

В квартире батареи топили на совесть - и можно было спокойно ходить в пижамных шортах и маечке. После чая Олеся с горем пополам подогрела блины на тяжеленной чугунной сковороде, радуясь, что не пожалела добавить в тесто растительное масло. К слову, заготовок пришлось сделать много. Отец Олеси совершенно не любил и не умел готовить. Умел только разогревать в микроволновке, оправдывая себя тем, что пахал на тяжёлой работе порой в две смены, чтобы было на что покупать лекарства для мамы и платить по счетам. Поэтому Олесе пришлось перед отъездом основательно потрудиться. Она наварила две кастрюли супов – борща и рассольника. Накрутила фарша и сварганила пельменей и котлет, заготовила впрок блинов с разными начинками себе и отцу.

…Распаковав чемодан, подготовила вещи на завтра. Затем достала ноутбук, пенал, тетрадки. Проверила телефон и ахнула, с трудом сдерживаясь от ругательств, обнаружив полное отсутствие сигнала. Ну как же так!.. Что за наказание такое?!

Одевшись в рекордно короткий срок, девушка пулей выскочила во двор, где с телефоном в руках занялась поиском связи, которую обнаружила лишь в нескольких метрах от дома, на пути к остановке. Слабый сигнал постоянно колебался, и она прошла ещё немного – как раз до остановки, по пути включив себе телефонный фонарик, ибо фонари здесь тоже не работали. Единственный работающий фонарь оказался на противоположной стороне дороги, далёкий, как свет маяка в бурю.

То, что здесь находилась остановка, можно было догадаться только по пожелтевшей от времени узкой табличке, крепленной на фонарный столб. А вместо лавочки остался голый железный остов, на такой даже присесть не удастся. Изучив расписание, подсвечивая на него фонариком, Олеся поняла, что вставать придётся на полчаса раньше запланированного, чтобы попасть на автобус, и выходить либо на площади, либо на железнодорожном вокзале, чтобы с пересадкой доехать до универа. Либо так, либо идти пешком. Пользоваться маршруткой в столице для Олеси было затратно.

Наконец удалось поймать сигнал, и, включив мобильный интернет, Олеся проверила на страничке универа в Вконтакте расписание занятий. Ну, слава Богу. Всё оставалось без изменений.

Пробираясь обратно к дому, девушка чувствовала в тишине необъяснимую тревогу. Как странно: ни в одном окошке нет света, и ведь не все из них были занавешены плотными шторами. Неужели квартиры пустуют? Скорее всего, проживающие там люди просто работают допоздна, а то и вовсе в ночь, что для столицы – норма.

Зайдя в подъезд и поднявшись на свою площадку, Олеся услышала шорох и скрип на чердаке. Любопытство не позволило сразу зайти в квартиру. Уж очень сильно захотелось увидеть соседей, тем самым уняв свои подозрения и тревоги.

Вставила ключ в замок, повернула. Оставалось только открыть дверь, дёрнув за ручку. Шорохи и скрипы стихли, словно кто-то наверху выжидал. Из-за вновь возникшей тишины поднялись волоски на затылке. «Да что тебе за дело такое, Яшкина? Правила дяди Жоры забыла насчёт соседей?» - взвился ехидный внутренний голос. Девушка прикусила губу, но не поддалась на уговоры. В правилах же не запрещалось увидеть соседей.

Сначала на лестнице показался чёрный ботинок. За ним стройная лодыжка в серых колготках. Или в чулках? Определить не удавалось из-за края длинной шерстяной юбки в темно-коричневую полоску. Затем последовали вторая нога и вся довольно пышная юбка целиком – с краем бело-серого мехового жилета. Тонкие руки крепко хватались за перила - и даже издалека Олеся смогла рассмотреть острые ногти, уж больно длинными они оказались и ярко-красными. И вот показалась голова в красивом шёлковом платке, такими торгуют в бутиках или привозят на заказ из-за границы. Вот ноги приняли устойчивое положение. Одна рука женщины отпустила перила, чтобы, дотянувшись до чердачного люка, достать широкую, глубокую жестяную миску, напоминающую тазик. Держать миску на весу женщине было сложно, поэтому она взяла её за край - и оттого Олеся рассмотрела грязную, тёмно-бурую внутреннюю сторону ёмкости. Точно недавно в миске была кровь, что нелепо.

Олеся только смотрела, не издавая ни звука, уже жалея, что не зашла в свою квартиру и не закрыла за собой дверь. Хрен с этими соседями, пусть себе спокойно занимаются своими делами. А теперь тихонько и не уйти, всё равно услышит. Девушка глубоко вздохнула, приготовившись поздороваться, пока не придумает причину, почему она здесь стоит.

Женщина спустилась легко и грациозно, как гимнастка, чем только усилила любопытство Олеси, потому что под платком пряталось лицо дамы лет шестидесяти, а в таком возрасте, как правило, так энергично не двигаются. Может, и вправду женщина – бывшая гимнастка, которая и сейчас тренируется для здоровья?

- Здравствуйте, - выдавила Олеся, поймав себя на том, что не может отвести взгляда от светло-голубых, ярких, блестящих от кипучей внутренней энергии, необычайно молодых глаз женщины.

- Здравствуйте.

Голос спустившейся с чердака был полон напевной мягкости и неожиданно убаюкивал, так что девушка растеряла все свои собранные мысли и почему-то зевнула. Улыбка женщины оказалась белоснежной, как в рекламе зубной пасты.

Мороз пробежался вдоль позвоночника: соседка бесшумно приблизилась, всё так же продолжая улыбаться. Олеся застыла на месте, чувствуя неуловимую опасность. В гипнотизирующих глазах соседки плавали льдинки. Голова девушки закружилась, во рту стало сухо, ноги задрожали. «Уходи немедленно!» - взвыл внутренний голос, не раз спасавший в жизни то на переходе на зелёный свет от лихой машины, то от разыскиваемого полицией маньяка с интеллигентным лицом и вежливой, ничего не значащей просьбой на остановке поздно ночью, когда возвращалась с работы. Голос, твердивший ей немедленно вскочить в первый попавшийся автобус, чтобы удрать из этого дома навсегда.

И вот теперь ей удалось сжать в кулак пальцы, болезненно, сильно впиваясь ногтями в ладошки. Боль отрезвила до слёз, поэтому Олеся смогла отвести глаза в сторону, спиной шагнуть за порог, инстинктивно смотря куда угодно, только не в глаза женщины, поглядывая на миску за её спиной, эту пугающую миску, окрашенную изнутри темно-красным.

Когда Олеся перепрыгнула порог квартиры, то дверь на месте заело, словно заколдовали, и петли-пружины сжались, то ли ещё чего... Ни в какую не сдвинуть!.. Пока Олеся суматошно дёргала, толкая на себя дверь изо всей силы, увидела, как лицо женщины вспотело и пошло красными некрасивыми пятнами. Улыбка стёрлась резкой гримасой недовольства.

Дверь девушка захлопнула буквально у неё под носом. Получилось недружелюбно и резко. Да плевать! Руки тряслись, когда повернула ключ.

Ступени поскрипывали под туфлями женщины в платке. Неожиданно резанул гортанный смех, сквозь который Олеся различила слова:

- Ишь, вёртлявая девка! Ещё себе на беду узнаешь, с кем связалась.

Смех затих, как и шаги. Олеся дрожала и ещё долго сидела на корточках у двери, не в силах подняться.