Максимыч покивал лысой головой, выражая понимание.
- Слушай, ты может заебался просто? Извини за мой французский. Понятно ведь – старания есть, а толку нет, - сказал он после паузы и продолжил, - заметно ведь. Как только пришел – глаза горели, а теперь работаешь, как робот и ведешь себя также.
Игорь думал, что умеет скрывать эмоции. Чуть кивнул. Максимыч продолжил, понизив голос, наклоняясь:
- Но это ничего. Тут слушок прошел, что босса нашего наверх забирают прямо на пост зама по финансам. Ты это… выше нос держи. Кого, если не тебя, на его место? Ты бы поговорил с ним что ли потихоньку, узнал, что и как…
Всего лишь слух, но как он поднял Игорю настроение! Бывает, что от солнца надежды хватает всего лишь лучика. Почему-то захотелось обнять Максимыча, крепко пожать ему руку за его поддержку. Нельзя. Поэтому Игорь просто улыбнулся, весьма искренне.
- Спасибо, дружище, - сказал он, - может сходим в пятницу после работы в тот бар, как раньше, хоккей глянем?
- Да я всегда готов, как пионер.
Игорь не смог бы назвать его другом, потому что друзей у него не было, но тут на работе Максимыч был самым близким ему человеком. А вот Сергей уже откровенно раздражал: приходил позже всех и уходил раньше всех. Даже босс Михаил Иванович не позволял себе этого и на жалобы Игоря всегда кривился, хмурил брови и говорил, что обсудит с Сергеем и поставит все точки над i раз и навсегда. Но ничего не менялось.
Сияя улыбкой, заканчивая диалог с кем-то в коридоре, в кабинет зашел Сергей. Опоздание – 35 минут, зафиксировал Игорь. Сейчас он войдет, начнет болтать без умолку, отвлекая всех от работы, потом будет пить кофе и скролить ленту с новостями на рабочем ПК. Игорь почувствовал, как сжались скулы от раздражения.
- Привет всем господам и господамам! – проговорил громко Сергей, входя.
Девушки отвлеклись и заулыбались идиотскому каламбуру.
- Вчера начал смотреть «Пустую корону», напитался атмосферой, так сказать - продолжил он, снимая пальто.
«Держи в курсе, клоун», - подумал Игорь.
- Доброго дня, достопочтимый сэр Максимыч!
- Доброго дня, прекрасная мадам Арина.
Смешок и мягкое рукопожатие. Ну хоть руку не поцеловал.
- Доброго дня, прелестная мадам Надежда.
Вот тут поцелуй последовал, Надя без раздражения одернула руку.
- Добрый день, рыцарь хмурого образа Игорь!
Рукопожатие без всяких сожалений.
- Печального образа, - поправил Игорь.
- Ну печального, один черт…- Сергей что-то еще говорил, не подозревая, как по его жадно пробирается вверх жадный зверь. Цепляясь и хлюпая, он уверенно двигался и поглощая силы нового носителя.
Игорь наблюдал, как через час молодой человек начал хмуриться, ощущая неприятное присутствие где-то внутри, под ребрами. Незаметно для всех начал ощупывать себя, массируя область живота. Игорь смотрел, как внутри Сергея пульсирует и разливается по органам липкая боль. Смотрел без удовольствия, но с интересом, как ученый, наблюдающий за крысой в лабиринте.
Несколько часов спустя Сергей вышел из кабинета, потом вернулся и забрал вещи. Не попрощавшись, ушел. Ему просительно: цвет лица землисто-серый, на лице застыла гримаса, Игорь видел, что боль проросла даже в паховую область. Странно получалось: молодой парень был полностью здоров еще утром, и это с одной стороны его спасло от более страшных последствий (все же это был не инсульт), а с другой именно это определило выбор Игоря (хотя может и не только это).
Совесть молчала весь день и вечер, и настигла только перед сном. Хотелось позвонить Сергею или хотя бы написать сообщение. Но Игорь просто смотрел как мирно сопит его жена, у которой сегодня был хороший, обычный день без боли и понимал, что сделает это и завтра.
Утром следующего дня Света проснулась раньше мужа, полная сил. Обняла и прижалась к нему всем телом, теплая и нежная. Рас требовательно гавкнул один раз. Видел, что она проснулась, а значит пора гулять.
Когда она вернулась, Игорь уже собирался на работу.
- Доброе утро! – сказал он, надевая рубашку, - как там твой проект?
- Доделала вчера, вчера же проверили и оплатили. К папе съездила, может ты со мной когда-нибудь? Он был бы рад.
- Да, обязательно, - ответил муж и подошел к ней.
Нежно погладил по голове, зарывшись в волосы рукой.
- Было бы побольше таких дней, без мигрени. Как раньше, помнишь? – сказала Света, вдыхая его запах.
- Мне кажется, что теперь всё будет хорошо, - сказал Игорь, улыбнувшись.
- Хоть бы, хоть бы, - Света подхватила на руки Раса и помахала его лапой на прощание, - до вечера, любимый муж!
Игорь уже был в дверях, когда она окликнула его.
- Ключи забыл, чудик! – она протянула ему ключи и вдруг резко схватила за руку, притянула к себе и поцеловала в губы.
Он не успел среагировать и, отрываясь от поцелуя, боялся посмотреть на свои руки. Быстро вышел в подъезд и, спустившись на пролет, облегченно выдохнул. Назад к прошлому хозяину эта тварь не липла. По руках привычно бегали мурашки.
Выйдя на улицу, он пошел не к своей Тойоте, а к остановке. Жене скажет, что машина сломалась, чтобы не вызывать подозрений. В этом был кое-какой умысел.
Если не ты решаешь кому передать боль – твоя совесть остается чистой. Никакого умысла. Можно было просто случайно касаться незнакомых людей на улице, но это не обеспечивает достаточной выборки, могут возникнуть внутренние предпочтения, а это уже не честно. Утренний забитый автобус номер 8 в час пик похож на корявый генератор случайных чисел. Пусть судьба решает, кто станет новым хозяином Светиной боли. Ограничение для себя Игорь все же ввел: дети. Их всегда жалко, и он никогда не становился с ними рядом. Взрослые могут быть плохими или хорошими, а дети - еще чистый лист по своей сути, поэтому заслуживают будущего. Так он решил.
Все становится рутиной. Даже такая необычная вещь, которая случилась с Игорем. Каждое утро он выходил из дома, пряча в карманах черные руки, а потом скидывал это на кого-то в автобусе. Кто=то обязательно возьмется рядом за поручень, толкнет, прижмет или просто случайно заденет руку Игоря и все: это уже его проблема. У Светы ничего не болело, у Игоря болела только совесть. Спасало только то, что он не видел страданий своих невольных жертв. Проскакивала мысль, что можно передавать боль животным, как Расу в тот первый раз, но Игорь для себя животных приравнял к детям или даже поставил их выше, потому что плохих животных, в принципе, нет.
Полегче стало, когда через неделю вернулся поправившийся Сергей. Он был вполне здоров, как и раньше. На вопросы о здоровье отвечал уклончиво, но все также веселился и шутил, отвлекая от работы.
Как-то на обеде Игорь подсел за стол к своему начальнику, с которым они неплохо общались, как наставник и ученик. Слухи о его повышении долетали до него все чаще и Игорь, не выдержав неизвестности, решил спросить напрямую.
- Ну да, - ответил Михаил Иванович, - есть такое. Скоро стану ЗГД, дослужился.
Игорь молчал, не зная, как перейти к самой важной теме.
- Хоть бы поздравил, тебе ведь первому из отдела говорю, - посетовал босс, - тебе, наверное, другое интересно, да?
- Что? – Игорь удивленно свел брови. Получилось неправдоподобно.
Михаил Иванович медленно помешивал суп, не продолжая мысль.
- Ааааа, - протянул Игорь (как же он был плох в актерстве) и продолжил, - если честно, да. Мне интересно, могу ли я претендовать на место руководителя отдела в будущем.
- Ну разве что только в далеком, - начальник серьезно на него посмотрел и замолчал.
Пауза затягивалась. Игорь подмывало сбросить разнос на пол и разбить тарелку супа о его седую голову. Так каждый раз: обещания, формальные повышения, нематериальная мотивации, лозунги, слова, слова, слова. А когда доходило до денег – «подожди, сейчас сложно с этим». Ненависть вспыхнула внутри, захотелось уйти ко всем чертям после семи лет непостроенной карьеры.
- Ты бы себя видел! – босс добродушно засмеялся, - ты извини, не сдержался, пошутил. Дурак старый. Ну кто, если не ты! Брать со стороны точно никого не будут, и я рекомендую генеральному тебя. Не могу ничего гарантировать, потому что не знаю, что ему в голову взбредёт, но точно сделаю все, что от мня зависит.
Шутка была жестокой с его стороны, но гнев сменился на милость, как и всегда раньше. Лучик надежды превращался в целый луч. В голове проносились фантазии о том, как изменится жизнь его и Светы при его новой должности. Как она будет рада.
Он носил эту надежду с собой окрыленной и, в отличии от черной боли, он никому не хотел ее отдавать. Жене пока ничего не говорил, боясь сглазить.
Папа Светланы тем временем еще больше угасал, один раз Игорь съездил к ним и за все время посещения не произнес почти ни слова, настолько он был в шоке от увиденного своим новым взглядом.
Он даже помыслить не мог о том, чтобы забрать его боль. Казалось, что ее не унести.
Света несмотря ни на что держалась молодцом, как и всегда. Суетливая, она умела, когда нужно становиться тихой и облегчать боль. Пусть и не физическую. Она сидела в палате рядом с кроватью отца и держала его руку, говоря с ним шепотом. О настоящем и прошлом, о планах и надеждах, и самое главное, о том, как любит его.
Игорь плохо помнил этот визит, поточу что его постоянно мутило. Стены надвигались на него и хотелось одного: закрыть глаза и не видеть, что стены эти пропитаны следами боли и страданий сотен людей. В каждом коридоре он видел их: множество лиц, искаженных надеждой и тел, пораженных ужасными черными живыми отметинами.
Света сказала, что он молодец и держался неплохо. Но Игорь знал, что если бы она видела то, что видит он, то его жена не провела бы там и минуты.
Ее отца выписывали. Держать его в больнице уже не имело смысла. Прогноз одновременно неутешительный для больного и благоприятный для родных: жить осталось пару недель от силы.
Света и Игорь редко ругались и часто говорили, но, когда она завела разговор о переезде отца к ним до «конца», Игорь, терпеливый и понимающий, вдруг разозлился и сказал, что это невозможно по ряду причин. Света плакала и не понимала, почему он настолько жесток и глух к ее просьбам. Ей было невдомек, что муж ее нес бремя видения и созерцать боль ее отца выше его сил.
Все же Игорь согласился. Он не требовал ничего взамен, просто молча кивнул в конце концов.
Примерно тогда же в один из дней отлаженная схема Игоря дала сбой. Он задел ребенка в автобусе. Точнее не сам задел, а девочка лет шести вдруг взяла Игоря за палец перепутав со своим папой. Время растянулось и Игорь, одергивая руку, успел заметить, как слизь вцепилась в кончики маленьких пальцев и с жадностью скоростью вцепилась в детскую руку. Оно двигалось и разрасталось с огромной скоростью и, только закрепившись в голове, успокоилось и довольно зашевелило черными отростками.
Игорь принял решение за пару секунд. Он резко наклонился к ней (слишком резко), испуганной и потерянной и положил руку на макушку, ласково поглаживая.
- Ну что ты, испугалась? – он старался добавить в хриплый голос мягкости, - Где твои родители?
Казалось, что девочка вот-вот заплачет. Она смотрела на него большими глазами не отрываясь, но после его слов начала вертеть головой.
Взрослый мужчина сел на колено возле маленькой девочки и продолжал ее гладить.
Тварь не хотела выходить, она цеплялась за кору мозга, нервные отростки, разбиваясь на части и пытаясь уйти вглубь и ниже. Контакт затягивался, но разрывать его было нельзя. Игорь, что есть сил пытался вытянуть это, сосредоточившись и не заметил, как ее отец, наконец, появился рядом. Игорь совсем не думал о том, что выглядит сейчас странно и даже жутко. Девочка явно была не рада его поглаживаниям и бросилась к папе. Тот сначала выглядел растерянным, а потом нахмурив брови прямо спросил:
- Я перепутала, - сказала девочка, все-таки расплакавшись.
Мужчина посмотрел на Игоря, который теперь внимательно разглядывал его дочь, чуть сощурившись. Мужчина не стал медлить, разбираться и формулировать грамотный вопрос и двинулся прямиком на Игоря.
Уже все пассажиры автобуса номер 8 внимательно смотрели на Игоря. Было не ловко, и он хотел объяснить, что случилось, но почувствовал отдачу от полученной боли. Его кисти сначала свело, а потом вывернуло, сковало холодом и сразу же он почувствовал, как они плавятся. Благо, автобус остановился на остановке, и он стремглав, расталкивая всех, выскочил из него. Черной слизи было слишком много, она капала с рук на асфальт, а он вони его стошнило прямо на тротуар. Он упал на колени, не в силах стоять на ногах, и никто из окружающих не пришел ему помочь. Кое-как он встал, привыкнув к ощущению и шатаясь, и направился к лавочке на остановке, на которой спал какой-то воняющий алкоголем и немытым телом старик. Тот очнулся только когда Игорь коснулся его ноги под задранной штаниной.
Мужчина чувствовал себя отвратно, у него болела голова и он замерз. Но теперь его судьба была предрешена. Коснувшийся его молодой человек сказал негромко: «Извини…» и отошел. И пары минут не прошло как наступила агония: старик хрипел и кричал, выгибался всем телом, его органы один за одним отказывали, и взгляд закрыла пелена: он видел теперь только что-то черное и гадкое, что накатывало на него сверху. Он очень бы испугался, если бы успел это осознать.
Игорь быстрым шагом удалялся от остановки, чтобы не знать последствий своего выбора и поэтому не видел, как тело старого бомжа покидает душа, утаскиваемая черной тварью, в то время как его мышцы еще продолжают сокращаться.
В этот день он не смог переключиться на работу, теперь все казалось таким мелким. Игорь сидел и смотрел в одну точку на стене за монитором с абсолютно пустой головой. Его план не идеален - вероятность ошибки не исключена. Он не жалел, что спас ребенка (а он был уверен, что вытянул всё), но это чуть не стоило ему жизни. Он расслабился. Надо стать внимательнее, чтобы не допускать ошибок. Повторная передача дается очень трудно, а причин роста этой твари Игорь не знал.
- Эй, ау. Ты где? – расслышал он справа голос Сергея, - ты завис что ли?
- Ты мне поможешь с презентацией? Мне Иваныч подкинул, а мне некогда, бежать надо срочно.
Игорь вдохнул и произнес, разделяя слова:
- Эй ты, полегче, начальничек, блядь! – Сергей завелся с пол-оборота.
- Иди на хуй, - повторил Игорь. С каждым произведённым словом ему становилось легче.
- Тебе босс сказал передать это, так что можешь ему передать.
- Ничего такого он не говорил, - начал Игорь, но подошедший Максимыч взял Сергея за плечи и силой отвел в угол кабинета, где о чем-то с ним поговорил.
Игорь чувствовал облегчение. Словно груз упал с души.
- Пойдем в бар сегодня? – спросил подошедший Максимыч, - Помнишь ты предлагал. Тебе очень нужно развеяться.
- Не могу, к нам привезли тестя. Он умрет скоро.
- Поэтому и нужно пойти. Ты чем сейчас поможешь? Поди Света позаботится, а ты еще успеешь погоревать.
- Вдвоем пойдем? – спросил Игорь, намекая на Сергея, который тоже мог быть приглашен для примирения. Ему было мерзко от одной мысли об этом.
- Не, еще Иваныч хотел с нами. Поговорить о чем-то, не знаю. Темнит начальник.
Может этот поход к лучшему. Появляться дома не хотелось совсем. С ужасом думал Игорь о том, какова была бы сейчас его жизнь, если бы он не избавил жену от мигрени.
Написал Свете, что задержится после работы, чтобы сходить в бар, но та не ответила. Она не обиделась, просто сейчас у нее было одновременно очень много и очень мало времени.
В баре было не многолюдно, а по телевизорам крутили музыкальный канал. Они втроем сели за стол и выпили по одной кружке светлого пива, потом еще по одной. Его коллега и начальник говорили о спорте и прочих мелочах, Игорь в основном молчал. Алкоголь не помогал уйти от мыслей и только сильнее погружал Игоря в меланхолию.
- … взять вот Игоря, - сказал Максимыч и посмотрел на него.
Начало разговора Игорь пропустил и теперь пытался понять, о чем идет речь.
- Да мы о работе. Говорю, вкалываешь ты за себя и за того парня.
- А, ну да, - кивнул Игорь.
Начальник серьезно на него посмотрел, потом осушил третью кружку и произнес:
- Я бы сваливал на твоем месте, Игорь, если серьезно.
- Куда-нибудь, где тебя оценят по-настоящему.
Игорь вдруг протрезвел и попытался осмыслить сказанное и то, к чему это ведёт.
- Потому что здесь глухо, - продолжил шеф, - болото. Тут надо жопы лизать, да улыбаться, тогда все попрет, а ты не такой.
- Мне надо было тебе рассказать все, поэтому я Максимыча попросил тебя вытащить, - вздохнул, - Сергея на мое место взяли. Сегодня приказ подписан.
- Чего, блядь? – не сдержался Максимыч.
Игорь взялся за голову пытаясь осознать. Какого хера? А как же он? И кого взяли на его место: Сергея, этого дебила бесполезного. Видимо Михаил Иванович что-то прочитал в его взгляде, поэтому быстро продолжил:
- Ты на меня зла не держи. Я все, что обещал – сделал. Рекомендации написал и прямо генеральному направил. Он потом еще звонил и переспрашивал, я все подтвердил.
- А почему? – только и смог произнести Игорь.
- А почему он вообще у нас работает? Почему ему позволяется все подряд? У него КПД отрицательный, он вредит больше, чем делает, - сказал Михаил Иванович, - как думаешь?
- Я не знаю, - только и ответил Игорь и замолчал.
Максимыч сидел, подперев подбородок, и с грустью смотрел, как Игорь съеживается на своем стуле. Было ощущение, что на него разом упала вся печаль этого мира.
Все ложь, все тлен. Все обещания оказались трепом, что бы его шеф не говорил. Разочарование.
Игорь взял куртку и ушел, не попрощавшись.
Это утро у Сергея выдалось невероятно позитивным. Он встал с кровати и пошел умываться, ущипнув свою спящую девушку за попу, та улыбнулась во сне. Скоро она перейдет в статус жены, (кольцо Сергей уже купил), а он перейдет в статус руководителей. Вчера его отцу позвонил друг из руководства и сказал, что этот вопрос решен. Сергей был на седьмом небе: в двадцать пять лет он уже стал руководителем отдела. Ух, а сколько еще впереди. Тут даже не в деньгах дело, в них недостатка не было, а в статусе, чтобы умыть всех друзей и недругов. Особенно этого Игоря, который возомнил себя начальником и раздавал указания. Сначала Сергей просто затягивал их исполнение, а потом просто игнорировал. Кто такой этот Игорь? Сергей даже Иваныч был не указ. Они дружески стали общаться с начальником, когда Сергей дал понять, что имеет здесь связи. Так и сказал ему:
- Отъебись от меня, тебе же лучше будет.
И тот отстал. Так будет и дальше, несмотря на изменение статуса Иваныча.
Почистив зубы, Сергей стал собираться на работу. Обычно он одевался, как хотел, вопреки дресс-коду, но сегодня надел белоснежную рубашку и дорогой черный костюм, подобрал галстук, по цвету к соответствующий случаю. Думал о будущих решениях в качестве руководителя.
Максимыча сразу на выход. Надоел. После последней перепалки с Игорем, он дал понять, что Сергей не прав. Ну что же, пускай поищет работу в своем возрасте.
Насчет Арины вопрос. Зависит от ее поведения.
Надя, скорее всего ему даст, как только он станет начальником. Она намекала.
А вот кто останется в отделе, так это Игорь. Кто-то же должен работать. Он улыбнулся от этой мысли, а потом вдруг задумался: а если Игорь захочет уйти?
Нужно что-то придумать. Его отец говорил, что людьми проще управлять, когда они считают тебя своим другом. Значит, будем дружить, может даже поднять ему зарплату чутка.
Добрался до работы, опоздав всего на полчаса. Конечно, начальник не опаздывает, начальник задерживается, но надо привыкать к порядку. Статус теперь другой. Молодой охранник поздоровался с ним за руку, ожидая что Сергей опять пошутит про что-нибудь как обычно, но Сергей был сдержан.
Выходя из лифта, он заметил, что кто-то стоит лицом к окну на лестничном пролете. Это был Игорь, ссутуленный и жалкий.
- Привет ударнику труда! - сказал Сергей и хлопнул того по плечу.
- Привет, - ответил Игорь тихо.
- Я хотел с тобой поговорить, сможешь зайти ко мне часиков в одиннадцать?
Фигура у окна повернулась и Сергея, словно, оттолкнуло. Игорь как будто постарел лет на десять за последний пару дней. Глаза впали, появились круги. На ногах он стоял не твердо. Пьет что ли?
- Херово выглядишь, - сказал Игорь, без экивоков, - пойдем сейчас поговорим, а потом давай домой, выдаю тебе отпуск за счет компании. Два дня, но, чтобы потом был как огурчик.
Игорь кивнул и протянул ему трясущуюся руку для приветствия. Сергей почему-то брезговал именно сегодня пожимать эту руку, но счел это жестом примирения. И пожал руку в ответ.
Через неделю после знакового рукопожатия Игорь сидел на диване ожидания в погребальной конторе и думал о том, как, по сути, хрупка человеческая жизнь. Отца Светы похоронили, и теперь они вносили предоплату за памятник, благо у отца Светы были сбережения.
Жена не могла отойти от потрясения и находилась, как будто, в отупении. Родственники на похоронах говорили, что ее отец отмучился, но они не могла знать, что ровно за день до смерти его тесть получил сладкий миг отдохновения и умер не в муках, а во сне.
Игорь не мог забыть его взгляд полный ужаса и мольбы. Он принял решение и облегчил его страдания. Тесть забылся в последнем сне, а Игорь унес это с собой. Никто не смог бы описать то, насколько ему пришлось тяжело в тот день. Он понял, что боль умеет переливаться и имеет грани, как объемная фигура. Он нес это на руках, и за ним волочился черный след, и больше всего он боялся, что проснется Света или кто-то случайно заденет его. О своей возможной смерти он не думал, не слушал также и голос совести, который замолчал в нем навсегда.
Света не плакала по отцу, говорила, что не может. Он читал где-то что, сдерживать эмоции вредно для здоровья. Но за ее здоровье он больше не переживал, уж он-то об этом позаботится. Вычистит все из нее, если даже ради этого придется каждый день убивать по одному человеку.
Мораль всегда вела его по жизни, но только теперь он понял, что вряд ли ему будет польза от такого проводника. Он сделает все, чтобы пробиться наверх, он будет биться за себя и своих близких: ведь есть только черное и белое, наши и не наши, так проще. А совесть пускай катится куда подальше.
Вот Сергей, например, его бывший начальник. Делал и говорил, что хотел и добился больших успехов. Вопреки морали и устоям общества. И все было бы здорово, если бы не случай, сведший его с Игорем. И что в итоге? Он сдох, как собака тем утром, даже не дойдя до своего нового кабинета.
