- Роберт? – спросила девушка с печи.
Он осветил себя фонариком и отошёл так, чтобы она смогла увидеть.
- Хорошо, что это ты. Я сначала подумала, что они нас нашли. Потом, что они бы не стали топить печь.
С другой стороны подал голос Арсен.
- Линда, я вообще-то тоже здесь. Почему ты подумала про Бо, а не про меня?
- Потому что печь топили молча, – мягко ответила девушка.
- Да я что, болтаю что ли? Холодина такая, язык ко рту примёрз. Бо, бро, чай мутишь или чаёчек?
Роберт не стал отвечать, впрочем, Арсена ответ не интересовал, он отлучился за дверь. Линда спустилась с печки.
Роберт махнул рукой, мол, пустяки. Потом жестом предложил посидеть-подождать и провёл новый полноценный рейд по дому, собирая годное на дрова. Крысы давно сожрали всё съедобное и погрызли остальное. К счастью, с их рюкзаком за ночь ничего не случилось. Вскоре на кухонной полочке, заменявшей стол, появилась бесплатная газета объявлений, хлеб, консервы, растворимый кофе.
Пока Роберт организовывал завтрак, Линда невольно сравнила его с пропавшим парнем из другой команды. Снежным комом закрутились остальные события ночи 22 ноября 2014. Она не хотела вспоминать, но разве память слушается? Хочешь запомнить – не удержит, хочешь вспомнить известное – не подскажет. Хочешь забыть – схватит и бросит в гущу самых мрачных событий. Не к началу, когда среди бела дня Мишка прислал анонс набирающей популярность «Дозор ковена Бафомета». Не к тому, как увлечённо команда готовилась. А к старту гонки, когда прожектора организаторских машин вобрали в себя весь свет, окрасили красным и бросили в лица участников. Тогда это, балахоны и жуткие маски организаторов, изменённые голоса из динамиков казались только придумкой для атмосферы. Как, например, культ чёртовой дюжины: тринадцать заданий в новолуние близь двадцать шестого числа – дважды тринадцатого, как его называли здесь.
Именно на старте Линда увидела того парня. Красивый, спортивный, без девушки. Она смотрела на него – и атмосфера кошмара выветривалась, уступая место фантазиям об одновременном прохождении заданий, финале, прекрасном совместном будущем. Светлые лучи мечтаний смогли прорваться даже сюда, озаряя домишко в забытой богом деревне. Забытой богом, но приглянувшейся противоположным силам. Диск Инь-Ян провернулся снова. Линда не смогла остановиться на светлом и стала щепетильно восстанавливать хронологию событий, только бы оттянуть неизбежное погружение в тёмное. Как будто смотрела на трос, вытягивающий труп из болотной жижи: точно зная, что грядёт отвратительное зрелище, но не в силах прекратить смотреть. В такие моменты начинаешь вглядываться в прилипшие к тросу сгустки тины, лишь бы пропустить момент, когда по воде пойдут круги от показавшегося тела. И наивно убеждаешь себя, что всё может оказаться страшным сном или ошибкой и трос вытянет старый пень. Ведь это может быть пень? Пусть может. Лишь бы ещё затянуть встречу с неоспоримыми фактами. Начало гонки, красивый незнакомец. Что было дальше? Задания?
Задания организаторы составляли так, чтобы со временем участники рассеялись по городу. Для этого каждая команда в любой момент могла выбрать долгий – дважды тринадцать лёгких заданий, – или сложный маршруты. Её команда сначала попробовала сложный, не справилась, навёрстывала по длинному, потом снова бросилась на сложный. При любом выборе стратегии загадки отнимали у команд разное время. Поэтому каждая встреча с другими случалось редко. Кроме мотоциклиста. Он, казалось, следил именно за ними, но кто предположит, что это не очередной трюк для создания атмосферы? Весь в чёрном, безмолвный. Не станешь же задерживаться для разговоров с другими командами о призраке на мотоцикле. Наоборот, найдя ключ и, чтобы не выдать его местоположение соперникам, отойдя прочь, они возвращались к машине и стремительно покидали место, дабы никто не успел поехать за ними.
Мотоциклист действовал наоборот. Первый раз он подкатил к ним, копошащимся на заброшенной стройке между сваями и плитами. Остановился, указал светом фары нужное направление и уехал. Второй раз до смерти перепугал, когда Линда ловила сигнал очередной метки – организаторы делали ключи с помощью названий точек доступа беспроводной сети или блютус. Ослеплённые экраном глаза не сразу заметили в десятке метров чёрную фигуру мотоциклиста. Линда вскрикнула и едва не выронила телефон. Мотоциклист же указал рукой в сторону источника сигнала и ушёл.
В принципе, и без него жути хватало. Особенно предпоследнее задание на заброшенной даче, когда чернота чердачного проёма вспыхивала жёлтыми глазами. Сколько бы она не повторяла себе, что это лишь игра, бутафория, лампочки, войти в дом смогла только когда туда зашла вся команда, и Линда осталась на улице одна. Полы скрипели, скрытые динамики передавали крики о помощи, стуки и шаги со всех сторон. Даже финал показался не таким страшным: пришлось спуститься в коллектор, где вспыхивал огнём разлом трубы, озаряя танцующим светом скрытые плащами фигуры и демонические маски организаторов. Совсем не страшно стало, когда Витя, капитан их команды, работающий спасателем, принялся отчитывать организаторов за пиротехническое шоу в замкнутом пространстве. Вернее, тогда стало страшно по-другому, по-МЧСовски, без всякой мистики.
А после игры Линда искала своего незнакомца и выяснила, что вся его команда пропала. Дальнейшие поиски вывели на группу с пафосным названием «Проект ДжамБо против ковена Бафомета», которую администрировали Арсен и Роберт, однажды сами принимавшие участие в игре. Согласно их материалам, участники дозора пропадали уже полгода. И тогда стало страшно по-новому: реальному и мистическому. Полиция не находила зацепок, ключей, следов, а против организаторов не нашли прямых улик. Действовал кто-то ещё, тщательно скрывающийся. Арсен, Роберт и ещё один активный участник сообщества вели своё расследование. Конечно, они походили на увлечённых конспирологов и любителей страшилок. Ну как можно воспринимать их всерьёз, когда Арсен говорит: «шабаш содомистов»? Но они обосновывали слова фотографиями, скриншотами, статистикой. И фактами о пропавших участниках дозоров. По версии расследования, за похищениями стояла радикальная секта колдунов, поклоняющаяся «тем, чьи имена забыты, а новые никто не посмеет придумать». В обмен на жертвы сектанты рассчитывали получить неизвестные супер-силы. По одним данным речь шла о превращении, по другим – о власти над разумами людей, по третьим источникам – о способности воздействовать на предметы и процессы. Секта старательно изображала тайное общество и тщательно скрывала свою дурь и личности участников. Поэтому достоверной (если это понятие применимо) информации найти не удалось, обрывки во многом противоречили друг другу. Не исключено, что у секты вообще не существовало каноничного мифа, а участникам скармливалась на ходу придуманная ерунда. Но это никак не улучшало положение похищенных, чья роль всегда сводилась к жертвоприношению.
Последние кусочки мозаики сложились на прошлой неделе. Арсен и Роберт следили за машиной предполагаемых жертв. Линда сравнила их путь с маршрутом собственной команды и поняла, что пропавшие на предпоследнем задании ушли на другой объект. Покинув оживлённые улицы, они забрались в старую промзону и там спешились. Свет фонариков потерялся в пустом здании, голоса перестали различаться в ночном гуле городских улиц, за машиной больше никто не вышел. Спустя полтора часа мимо проехал фургон, который вряд ли мог случайно оказаться среди ночи на руинах фабрики. За ним проследили с начала по земле, а когда он ушёл на загородную трассу – преследовали скоростным дроном до поворота к деревне. Разрядившаяся батарея не позволила получить крепкие доказательства. Поэтому все трое решили отправиться туда и на месте выяснить, что происходит.
Арсен убедил, что, во-первых, операция должна остаться секретом даже для их сообщества, ибо шпионы, во-вторых, появляться в деревне на машине будет слишком заметно и рискованно, поэтому нужно ехать на электричке. По его плану, участники проекта под видом поиска натуры для съёмок фильма и жилья для съёмочной команды общались с местными, искали улики, вызывали подкрепление. Ещё в вагоне стало понятно, что погода портится и стоит прекратить операцию. Мир за окном растворялся в снегопаде, ветер завывал через щели.
- Всё правильно делаем, – повторял Арсен. – Машина бы точно застряла, а так дойдём незамеченными, сможем изучить все тайно. Банзай, Джамбо!
Сойдя на станции, троица поспешила покинуть продуваемый перрон. Они забежали в небольшой лесок, через который вела тропа к деревне. Пока ещё вела. Среди деревьев ветер пронизывал меньше, но видимость не превышала трёх десятков метров. По карте, за лесом должна была показаться деревня и остатки колхозных построек. На деле – просто кончились деревья.
- Метров сто, не больше! – крикнул Арсен. Роберт попытался указать на несоответствие расстояния, но Арсен уже пошёл вперёд. Линда оглянулась на тропу позади. На секунду девушка усомнилась в правильности своих действий. Она не могла полностью доверять словам этих людей, она не могла быть уверенной в том, что пропавших держат в деревне, и что среди них будет тот незнакомец. Зато она могла прямо сейчас вернуться к станции, дождаться электричку и отправиться домой. Роберт стоял рядом, поворачивая голову то к ней, то в след ушедшему другу, боясь, что они вот-вот потеряются в метели. Линда поглубже натянула капюшон пуховика.
- Пошли уже, – крикнула она.
Пока им удалось дойти до первого забора, даже Арсену стало понятно, что изначальный план неосуществим.
- Может вернёмся? – спросила Линда.
Роберт помотал головой и постучал пальцем по рукаву, где скрывались часы. Это по ощущениям поход через метель продолжался вечность. А в объективной реальности до ближайшего прохода электрички было минут сорок.
- Здесь останемся! – объявил Арсен.
- Здесь – где?! – не поняла Линда.
- Это ж деревня! Я жил в деревне. В деревне в каждом доме есть печка. Зайдём в любой, протопим, переждём.
Оказалось, правда, что любой дом не годится: первые два осмотренных пребывали в настолько плачевном состоянии, что для обогрева пришлось бы сжигать их целиком. У третьего хоть и не закрывалась входная дверь, крыша, стены и ставни остались целыми. Сразу выяснилось, что Арсен жил в деревне, где трубы печей регулярно чистились. Оставленные же без присмотра неизбежно наполнялись мелким мусором, из-за которого дым предпочитал идти не вверх, а в дом. Арсен даже предложил прекратить эксперименты и развести костёр в ведре посреди комнаты. К счастью, удалось договориться оставить этот вариант на крайний случай и кое-как добиться приемлемого уровня задымлённости. Когда стенки печи наконец-то стали теплеть, они подбросили дров, поплотнее приставили заслонку и наконец смогли передохнуть. От холода и усталости моментально начало клонить в сон. Не понимая, насколько высока вероятность угореть насмерть, Линда забралась наверх печи и уснула.
- Пока вы спали, я всё рассчитал, – объявил Арсен во время завтрака. – Мы подожжём соседний дом, если кто-то есть, они придут посмотреть. Пожарные всё равно сюда не приедут, а мы узнаем сколько людей в деревне. Чё там до конца пурги?
Сморщенное лицо Роберта выразило всё его мнение о плане Арсена. Линда включила телефон: заряда осталось двадцать три процента.
- Здесь нет сигнала, – сообщила она. – Мы не знаем, когда закончится метель.
- По любому, через час утихнет.
- Да чё нет? Вчера – мело, ночью – мело. По любому скоро закончится.
- Мальчики, не надо усложнять. Когда закончится, тогда пройдём на тот конец деревни, с коптера посмотрим, что в заброшке. А потом на электричку и в тепло. Только легенду надо переделать, мы все дымом провоняли, никто не поверит, что мы только из города приехали.
Роберт достал из рюкзака тетрадку, в которой предусмотрительно зарисовал упрощённый план местности. Молча подумав над ним, он нарисовал карандашом маршрут для облёта заброшенных зданий. Потом достал потрёпанную книгу, чьи углы стали округлыми, а обложка – мягкой. На любопытствующий взгляд Линды, он показал название «Готье Лесаж. Разломы созвездий и другие наблюдения Спурия Гомулла». Название иронично соседствовало с многочисленными трещинками на обложке. Закрепив фонарик на лбу, Роберт открыл книгу по закладке и, к большому удивлению Линды, начал читать вслух. Спокойный и глубокий голос, с выражением зачитывал абзац за абзацем. Предыстория не угадывалась, Линда словно заглянула в замочную скважину, где своим чередом шла иная жизнь, о прошлом которой можно было только гадать. В настоящем же открывались картины далёкого похода в край, где бескрайние степи сменились горными перевалами. Караван людей, чьи имена звучали впервые, поднимался по склонам, где вряд ли ступала нога человека в здравом уме. Описание ветров и холода роднили караван с тремя пленниками метели, усталость путников резонировала с вчерашним упадком сил. Страницы переворачивались в бело-голубом свете фонарика, караван продолжал движение к таинственной цели, терял людей, выбирался из лавины, подсчитывал запасы провианта. И каждая ночь отмечалась наблюдениями за постоянством вращения звёзд и предположениями о положении, форме и глубине разломов. В подробных описаниях, как кости из-под кожи, проступал астроном, сыпавший терминами, очевидными лишь его коллегам. Робко пропуская детали, девушка довольствовалась общей конвой, мечтая позже заглянуть под таинственную ткань незнакомых слов и узнать о цели путешественников. Должно быть, Арсен чувствовал то же самое: его болтливость не смела вторгнуться в ожившие события книги. Читавшие чувствовали присутствие друг друга рядом. Не здесь – этого дома и даже их самих ещё не существовало, – а там, в другом месте, в другой эпохе.
В какой-то момент путешествие замерло. Линда молчала, находясь уже не там и не тогда, но ещё не здесь и сейчас. Пережитые ощущения путешествия невозможно было сравнить или выразить в словах. Многое хотелось узнать, но как спрашивать о том, что ясно без слов и о том, что не спросить словами? Сознание отметило движения рядом, девушка повернула голову. Где и зачем она оказалась? Двое парней собирали вещи.
Слова несли какой-то неочевидный смысл. Линда кивнула и машинально привела себя в порядок. Они вышли из дома. Мрачная вчера, сегодняшняя улица казалась белой и пушистой. Не вызывали уныния даже обветшавшие дома, украшенные шапками снега похожими на облака с детского рисунка. Где-то дальше по улице залаяла собака. Молодые люди посмотрели в ту сторону и увидели тянущуюся наверх серую полосу печного дыма.
- Быстрее, быстрее! – подгонял Арсен. – Нас не должны заметить у дома.
Они вышли на улочку и плохо изображая беззаботность пошли на лай. Плавный поворот улицы открыл им крупного мужчину, казавшегося толстяком из-за тёмно-серого тулупа. Его руки держали двустволку.
Линда поняла, что они не придумали новую легенду. Арсен не моргнув глазом выдал старую.
- Здравствуйте! Мы из города, подбираем натуру для съёмки фильма.
- Ага, фильмы. Знаем ваши фильмы. Здесь частная собственность, находиться не имеете права!
- Уважаемый, частный у вас дом, а улица – общая. На съёмках каждый день оплачивается, вам сплошная выгода!
- А я говорю: стоять! – мужик топнул в их сторону ногой, словно пугал своего пса.
Линда хотела остановиться, но Арсен и Роберт продолжали идти.
- Чем орать послушал бы. Режиссёра Мальцева знаете? Николай Ильич который. Кстати, хотите анекдот про Ильича? Могу медленно и два раза. Не хотите политику, могу и без неё. Так вот Мальцев новый фильм задумал, а там деревня по сюжету нужна.
Отвыкший от обилия речи мужик невольно отступил под напором словоблуда. Глядя то на одного непрошенного гостя, то на другого, он хотел снова прогнать их, но не мог вставить слово.
- Вам ничего делать не нужно, наоборот, вам всё сделают по требованиям, оплата – сколько скажете. Дорогу расчистят, с ремонт сделают. Крыша течёт? Забор покосился? Огород вспашут. Вы, кстати, один тут? Нам про вашу деревню, кстати, Ирина Борисовна, рассказала. Я её спрашиваю: деревня фактурная нужна, Ирина Борисовна, вы меня понимаете? Она: «Конечно понимаю, милок!» И как давай рассказывать…
Они подошли почти вплотную, мужик вне себя ещё раз топнул ногой и заорал:
- Какая ещё Ирина Борисовна?!
- Да любая, – ответил Арсен и кинулся на ружьё в руках мужика. Силы были не равны: Роберт помог свалить местного, Арсен отобрал оружие и хотел уже стукнуть прикладом по вырывающемуся телу, но Линда остановила.
- Успокойтесь! – сказала она. – Мы не собираемся никого грабить или бить. Мы хотим выяснить, что здесь происходит. Кто ещё здесь есть?
Мужик прекратил пытаться сбросить Роберта и раздражённо ответил.
- Один я. Уехали остальные.
- Кто эти остальные?! Ты чего здесь делаешь? – кричал Арсен.
- Ты идиот? Я здесь живу! Мне уезжать некуда! Кто мог – уехал, остальные померли. Ага. Только и шастают риелторы городские, смотрят, когда я сдохну, чтоб деревню разом дачами застроить, как на той стороне.
- Ночью на грузовике – тоже риелторы были?!
- Ты идиот? Ночью метель была, какой грузовик!
- Не заговаривай зубы: 22-го ноября сюда приезжал фургон.
Роберт повернулся и показал в сторону леса и станции. Двумя пальцами изобразил идущего человека и показал под ноги. Привычный к расшифровке друг расплылся в улыбке.
- Точняк! Мужик, ты гонишь: от станции до деревни чёткая тропа, ты один столько не натопчешь. По любому ещё люди есть.
Несколько секунд мужик размышлял, на кого свалить тропу, потом сдался.
- Ладно. Пошли в дом, расскажу всё.
На почти расчищенной от снега дорожке к дому лаяла дворняга. Мужик отмахнулся от неё, как от назойливой мухи. Зная нрав хозяина, собака отпрыгнула в сторону и выместила злобу в лае на чужаков. Тогда хозяин отогнал её к конуре и посадил на цепь. Едва он отошёл, по округе снова разнёсся лай. В доме царил осознанный беспорядок: повсюду лежали вещи, инструменты, книги, мелкие поделки оккультного вида – при этом хозяин дома легко ориентировался и убирая со стола книги сортировал их по стопкам в соответствии с лишь ему ведомой системой. На освободившееся место он поставил два пустых стакана, железную кружку, и – верно предмет особой гордости, – маленькую кофейную чашечку из тонкого фарфора. Следом появилась бутылка самогона, половина буханки хлеба и колбаса неизвестного состава. Мутная жидкость щедро разлилась по посуде и столу.
- За знакомство, – сказал хозяин дома и осушил железную кружку.
Молодые люди переглянулись и не стали поддерживать тост. Хозяин проигнорировал это. Скинув тулуп, он расположился в продавленном кресле у окна.
- Тебя как звать-то, знакомый? – уточнил Арсен.
- Анатолий Тимофеевич. И не тыкай: я постарше буду и заслуженный профессор.
- Рассказывай давай, а мы сами решим, чего ты заслуженный.
- Знач, появились они в том году по осени. Приехали на двух машинах, мол, изучить состояние недвижимости. Ага. Ну изучили, пропали. Потом вернулись, давай коровник чинить. Крышу всю под дождём перебирали. Ну не идиоты? Опять пропали. Потом приехали, говорят, у нас тут теперь филиал института исторического, для практик студенческих. Вы нас не беспокойте, у нас частная территория. Ну и стали заезжать – как сказали, с фургоном, ага. И легковыми. И электричкой. На днях опять были толпой. А мне что с того? Моё дело малое: если снегу много, то расчистить, если размыло – щебёнки подсыпать. А чего не подсыпать, если они её привезли?
Роберт тронул Арсена за рукав и указал на развешанные по стенам безделушки.
- Чё дед, колдовство шаманишь? То ж из садо… сатанистов?
- Я в это не верю. Городским нравится: экстрасенсы, цыгане, другие идиоты – сколько сделай, за день купят. А если студенты или дачники за самогоном придут, то девчонкам точно возьмут. И себе, чтоб халяву ловила.
- И чё, много там студентов?
- А я почём знаю? Так-то тихо там, ага. Даж Гунька не лает.
- Сейчас проверим, как там тихо. Бо, доставай коптер!
Роберт достал из рюкзака квадрокоптер, сверился с планом и вместе с Арсеном ушли проводить облёт. Линде вручили ружьё и сказали приглядывать за мужиком. Тот больше не проявлял агрессии, пересел за стол и в одиночестве пил под закуску. Линда чувствовала себя нелепым караулом при важной персоне. Желая избавиться от ощущения никчёмности, она решила поговорить.
- Вы читали «Разломы созвездий»?
Хозяин от неожиданности перестал жевать бутерброд и посмотрел на девушку. Она поняла, что попала в цель и важно воспользоваться моментом.
- Вы ведь знаете, что нужно делать?
- Я знаю когда нужно делать.
Анатолий Тимофеевич бросил остаток бутерброда на стол, Линда поняла, что её блеф раскрыт.
- Дурни безмозглые! По-вашему, древним силам, возникшим до Григорианского календаря есть дело до циферок в нём? Чё не шумерский? Не ольмекский?
- Тогда почему всегда дважды тринадцатое?
- Потому что идиотам вроде вас чем гуще намешивай, тем сытнее жрать. Чем древнее, тем страшнее, круче! И числа туда же! И кровь ветхозаветных ягнят! И новозаветных чертей. И хвост от чёрного кота. Пирамиды динозавров выдумай, так вы кипятком описаетесь!
- Спурий говорил о важности срока… – расстроенно пролепетала девушка.
- Вы идиоты, не способные глядеть в воду дальше собственного отражения. Календари выдуманы людьми. Все. Мир подчиняется не выдумкам людей, а законам астрономического порядка. Дважды тринадцатое! И все уже думают лишь об этом. А вам есть чем задуматься о том, почему заезды проводились в канун дважды тринадцатого, но всегда в новолуние?
- Новолуние важнее цифры, – догадалась Линда.
- Смекаешь наконец-то. Девочка, а какие ещё астрономические события ты знаешь?
- Новолуние есть затмение Луны тенью Земли. Ещё думай!
- Я не знаю! Солнцеворот!
- У меня от глупости сейчас солцевыворот случится. Солн-це-сто-я-ни-е.
- Летом – летнее, когда день долог. А зимой – зимнее, когда самая длинная ночь.
- Самое длинное новолуние, – наконец поняла Линда, снова ощутив холодное прикосновение мёртвых эпох.
- Додумалась. Читала бы внимательно, давно бы знала, – Анатолий Тимофеевич потянулся над столом и сдвинул в её сторону фарфоровую чашечку с самогоном.
Линда как во сне выпила и закашлялась до слёз: крепкая жидкость обжигала рот и горло так, что хотелось выбежать на улицу и есть снег. Хозяин дома подвинул к ней хлеб, она с жадностью закусила. В голове копошились вопросы, не находящие нужных слов. Проще было додумать про время. Девушка достала телефон, узнать дату солнцестояния, но тот не смог попасть в сеть. На помощь пришла логика: летнее происходит где-то в середине года. Значит, зимнее в начале или конце года. Осталось от трёх недель до двух месяцев. Осталось до чего? Линда посмотрела на мужчину в надежде на продолжение разговора или подсказку, но он лениво доедал бутерброд. Она снова превратилась в пустое место.
Вернулись Арсен и Роберт.
- Лажа, там всё закрыто, ни жучка не видно. Надо идти, вскрывать дверь. Мужик, у тебя лом есть?
Анатолий Тимофеевич лениво кивнул на дверь в кладовую. Арсен заметил перестановку посуды на столе. То ли решил согреться, то ли что повторять чужую ошибку – не то же самое, что ошибаться самому, и лихо осушил стакан. Рыкнув на драконьем наречии, он откусил колбасу.
- Тогда вставай и погнали.
- А если не пойду? – с ленивой угрозой спросил мужчина. Дав молодым людям обдумать своё бессилие, он молча встал и набросил тулуп. Роберт на всякий случай убрал со стола жирный от колбасы нож. Только в этот момент Линда поняла, что совершенно не обратила внимания на его появление.
Расстояние до коровника только казалось небольшим. Преодолевать его по свежему снегу оказалось делом медленным и утомительным. Чем ближе становились старые кирпичные стены, тем большее волнение охватывало Линду. Хозяин дома обманул их, почему раскрыл обман Линде? Самый очевидный ответ: он говорил потому, что сказанное ей не поможет, а ему не помешает. Не помешает сделать что? Алкоголь временно блокировал осторожность и желание копаться в неприятном. Может ему, как и ей, было скучно? Вот и скоротал ожидание Арсена с Робертом. А она – ожидание скорой встречи с красивым незнакомцем. По-дурацки, конечно, получается: провоняла дымом, запаренная походом по снегу. Фу! Одна надежда, что спасительниц не судят.
Дверь коровника занесло снегом. Пришлось повозиться, чтобы освободить проход. Лом воткнулся в щель между косяком и замком, дверь с треском подломилась. Арсен направил на неё ружьё, Роберт начал дёргать, доламывая замок и открывая проход. Привыкшие к свету глаза не разбирали деталей внутри – при ремонте все окна заложили досками и монтажной пеной. Храбрый от самогона Арсен пошёл вперёд. Роберт перехватил поудобнее лом и шагнул следом. Линда посмотрела на Анатолия Тимофеевича: он по-прежнему проявлял меньше интереса к происходящему, чем к звукам проходящей вдали электрички.
- Ты пришла, чтобы всё пропустить? – вдруг сказал хозяин дома, даже не посмотрев в её сторону.
Линда вошла в коровник и сразу почувствовала тепло и вонь. Первое помещение было небольшим, нужным для защиты от холода. В следующем горел электрический свет. Помещение раньше служило кабинетом на несколько человек, теперь жилой комнатой с застеленным диваном, столом, стулом, тумбочкой с продуктами и шкафом. Дверь в дальнем конце вывела в слабоосвещённое основное помещение коровника. Вместо стоил тянулись клетки из арматуры, в них кутались в одеяла испуганные люди. В проходе по середине здания целились друг в друга местный сторож и Арсен. Роберт с занесённым над головой ломом обходил противника сбоку.
Линду толкнули в спину, она вскрикнула и упала на грязный пол, тяжёлая нога придавила спину. Над ней прозвучал всё так же спокойный голос хозяина дома.
- Не ссы, Макс, оно не заряжено.
Первым сориентировался Роберт: на выдохе он метнул занесённый лом в сторону противника – тяжёлая железка заставила сторожа отвлечься и пролетела в клетку. В этот момент налетел Арсен, столкнул на прутья и стал бить прикладом. Нога отпустила Линду, пока она кашляла, Анатолий Тимофеевич с пьяной злобой начал колотить молодых людей, нанося тяжёлые удары то одному, то другому. Линда подползла к лежавшей на полу двустволке сторожа. Боясь промахнуться она закричала:
Хозяин дома прекратил мутузить Арсена и посмотрел на неё. Не впечатлённый шатанием стволов в слабых руках, он схватил Арсена за грудки и швырнул в сторону девушки. Не успела Линда опомниться, как сильные руки вырвали ружьё и больно стукнули прикладом в грудь. Бой был проигран.
- А ну все в тот конец! – скомандовал хозяин дома. Избитые люди отошли в указанном направлении. Спорить не имело смысла: даже без патронов в ружье их могли забить до смерти. Анатолий Тимофеевич подошёл к сторожу и пнул тело: оно мешком повалилось на пол, на прутьях решётки остались следы мозгов и крови. Тогда мужик обыскал труп, забрал связку ключей с бирками и своё ружьё.
- Девчонка полезает в клетку.
Линда зашла в пустую клетку, дверь закрылась, ключ дважды скрипнул в замке, отсекая её от надежды сбежать.
- Теперь вы двое, забирайте труп.
- Ты не очень-то скорбишь о своём дружке, – сказал Арсен, в очередной раз пытаясь рукавом стереть с лица кровь.
- Ты о Максе? Макс мне не друг. Макс делал плохо, Макс сидел, Макс бежал, Макс умер. О ком скорбеть. Взяли и тащите в хату.
- Ты идиот? Не ко мне домой, в другую!
Когда Анатолий Тимофеевич и молодые люди с трупом ушли, к стене, общей с соседней клеткой, подошёл щуплый паренёк, завернувшийся в шерстяное одеяло поверх лёгкой куртки.
- Эй, эй! Кто-нибудь знает, где вы? – спросил он синими губами.
- И о нас нет. Они всё продумали, твари. Здесь ни одного крутого, которого бы стали серьёзно разыскивать.
- С сентября. Говорят, первые сюда попали ещё в июне.
- Нас здесь сорок три, с вами, – он задумался, вернутся ли Арсен и Роберт, – с вами сорок шесть. Пропажа полусотни человек разом слишком заметна. А так, они подбирали участников, которых не очень хватятся.
- На кой чёрт вообще такие сложности? На улицах полно людей.
Синие губы расплылись в усмешке.
- Человек с улицы не дурак, чтоб добровольно в новолуние обряд проходить, клятвы давать.
И она вспомнила, как на четвёртом задании они все проходили ритуал, давали клятву, получали печать Склонивших Голову.
- Это был настоящий обряд?!
- Для них – настоящий. Они ж по этому и заморачивались с тем, чтобы мы приносили клятву в новолуние. На всю голову больные. Не эти уроды, – он кивнул на выход, намекая на сторожа. – А те, которые привозили новых. Ходили, орали, что мы будет наш самый короткий день и вечная ночь, что б их!
С другой стороны коровника послышался скрежет металла и радостные возгласы.
