Вопреки разным досужим репликам на тему того, что советские читатели были якобы отрезаны от мировой литературы, в реальности СССР регулярно издавал огромное количество иностранных книг.
Детских книжек это тоже касалось. Особенно в нашей стране любили скандинавскую детскую литературу. Иногда даже складывается ощущение, что советские дети ее читали в куда больших количествах и с куда большим азартом, чем их шведские, норвежские и датские сверстники.
В этой статье хотим вам рассказать о тех скандинавских сказочных повестях, которыми у нас зачитывались лет сорок или пятьдесят назад. Многие из них (а может быть, даже все) вы наверняка тоже читали. Будет здорово, если в комментариях вы поделитесь своими воспоминаниями.
Итак, поехали.
“Малыш и Карлсон”. Астрид Линдгрен
На крыше совершенно обычного дома в Стокгольме живет человечек с пропеллером. Однажды он знакомится с мальчиком, живущим в том же доме. Так начинается их дружба.
Понятия не имеем, зачем мы вам пересказываем сюжет. Это одно из тех произведений. которые вообще не нуждаются в представлении. Разве кто-то у нас не знает Карлсона? Да нет таких вообще!
“Пеппи Длинныйчулок”. Астрид Линдгрен
Книжка шведской сказочницы про сумасбродную рыжеволосую девочку, наделенную фантастической силой, была чуть менее популярной, чем книжка про Карлсона. Но только чуть. Ее тоже расхватывали в библиотеках.
Кстати, в самой Швеции, по слухам, ни Карлсон, ни Пеппи особой любовью не пользовались. А у нас – шли на ура. В 1984 году в СССР даже экранизировали повесть про Пеппи.
“Муми-тролль и комета”. Туве Янссон
Туве Янссон была финской писательницей, а Финляндия к скандинавским странам не относится. Но повести про муми-троллей в оригинале написаны на шведском языке, а на финский и все остальные были переведены. Так что все-таки их можно отнести к скандинавской литературе.
Так вот, книжки про Муми-тролля, Сниффа, Снусмумрика, Фрекен Снорк и прочих забавных и милых обитателей Муми-дола были всегда нарасхват. Их целый цикл, но самой известной повестью была именно “Муми-тролль и комета”.
“Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями”. Сельма Лагерлёф
Мальчик Нильс проказничал, за это гном наказал его – уменьшил в размере. Миниатюрный Нильс вынужден отправиться в путешествие вместе с домашним гусем Мартином, который решает присоединиться к стае диких сородичей.
Эту книгу Сельма Лагерлёф писала как учебник по географии Швеции. В нашей стране популярностью пользовался ее очень сокращенный перевод. Можно даже сказать – пересказ.
“Людвиг Четырнадцатый и Тутта Карлссон”. Ян Улоф Экхольм
Лисенок из нормального лисьего семейства ведет себя совершенно ненормально. Он отказывается разорять курятник и даже заводит дружбу с курицей Туттой Карлссон. Все в шоке – и лисы, и куры. Но потом они все-таки найдут общий язык.
Эту добрую и смешную книжку написал в 1965 году шведский писатель Ян Улоф Экхольм. В СССР повесть издавалась несколько раз. И, кстати, тоже была экранизирована. По ее мотивам снято как минимум два мультфильма и один фильм – лента “Рыжий, честный, влюбленный” режиссера Леонида Нечаева.
“Волшебный мелок”. Синкен Хопп
Сенкен Хопп – норвежская писательница, издавшая в 1948 году сказочную повесть про Юна и Софуса. Юн находит мелок и рисует им человечка на заборе. Человечек оживает, поскольку мелок оказывается волшебным. Ожившего человечка зовут Софус. С этого начинаются их удивительные приключения.
У книги есть еще продолжение, это дилогия. В СССР она вроде бы впервые была издана в восьмидесятые годы в сборнике “Сказочные повести скандинавских писателей”, но сразу пришлась по вкусу советским детям.
“Разбойники из Кардамона”. Турбьёр Эгнер
И еще одна сказка родом из Норвегии. Написал ее Турбьёр Эгнер. Очень милая, веселая и трогательная повесть о трех братьях-разбойниках – Каспере, Еспере и Юнатане. Разбойничают они в городе Кардамон, по соседству с которым живут. И постоянно попадают в разные нелепые ситуации.
У нас эту книгу перевели и издали еще в 1957 году, спустя всего лишь год после ее выхода в Норвегии. А потом переиздали в восьмидесятые.
Ну что ж, на этом остановимся. Хотя список, конечно, неполный. У одной только Астрид Линдгрен можно назвать еще немало повестей, популярных в СССР. И “Рони, дочь разбойника”, и “Мио, мой Мио”, и “Эмиль из Леннеберги”. А что вы вспомните еще?
Всем здравствуйте. Помогите, пожалуйста, вспомнить название книги. История начинается с того, что все когда либо жившие люди просыпаются на невидимом стеллаже, который через некоторое время исчезает и люди оказываются на берегу реки. Еду, воду и некоторые вещи они берут в капсулах, которые появляются в специальных выемках в большом камне. Камни расположены вдоль берега реки. Со временем люди начинают объединяться и образовывать подобие государств. Заранее спасибо всем неравнодушным.
Чем ценна для светского читателя книга Исайи, какие открытия случились в библеистике в последнее время и почему в Синодальном переводе возникли темные места и неточности? На эти вопросы в интервью ответил старший научный сотрудник Института лингвистических исследований РАН Кирилл Битнер.
— Кирилл Андреевич, думаю, вы согласитесь, что термин «библеистика» не пользуется популярностью в нашей стране. Давайте начнем с главного: как бы вы определили, что такое библеистика?
— Библеистика (Biblical studies) — это научная дисциплина, изучающая библейские тексты, с одной стороны, как памятники древней литературы, с другой — как исторические источники. Библеисты используют, как правило, те же методы из арсенала филологических и исторических наук, что применяются для исследования других древних текстов. Я сознаю, что на сам выбор объекта изучения повлияли некоторые богословские факторы, такие как представления о каноне. Так, например, израильские ученые под Библией понимают, как правило, лишь книги Танаха, то есть те, которые вошли в канон Еврейской Библии (все христиане, кроме католиков, называют их каноническими книгами Ветхого Завета, католики называют их протоканоническими), а европейские и американские ученые под Библией обычно понимают книги Ветхого и Нового Заветов. В последнее время, однако, наметилась тенденция изучать в рамках библеистики также древние тексты, находящиеся за пределами религиозных канонов, как иудейские (например, книгу Еноха, книгу Юбилеев, различные тексты, обнаруженные в Кумране), так и раннехристианские (Евангелие от Фомы, «Пастырь» Ерма и другие).
— Когда и при каких обстоятельствах у вас возник интерес к библеистике?
— Интерес к библеистике возник у меня где-то в середине 1990-х. Я принадлежал в то время к одной протестантской общине, и мне хотелось прочесть текст Библии на языках оригинала, на древнееврейском (Ветхий Завет) и на древнегреческом (Новый Завет). В 1995 году я записался на курсы современного иврита, дошел до уровня обучения «гимел» (третий уровень), а затем, несколько позже, нашел специалиста в области древнееврейского языка, Леонида Ефимовича Когана, у которого стал брать частные уроки. Мы читали с ним библейскую книгу Иисуса Навина, а затем книгу Екклесиаста. Также в середине 1990-х я стал изучать древнегреческий язык в качестве вольного слушателя в стенах Высшей религиозно-философской школы при Союзе ученых, где моим преподавателем была Татьяна Романовна Позняк. В 1998 году я поступил в Библейско-богословский институт св. апостола Андрея в Москве, где проучился всего один год. Узнав о том, что в Российском государственном гуманитарном университете начинается набор на первый курс специальности «филология древнего Ближнего Востока (Сирия и Палестина)», я приложил все усилия для того, чтобы поступить на это направление. Усилия увенчались успехом. Я проучился в РГГУ пять лет. Моими учителями были Леонид Коган, с которым я ранее занимался в Петербурге (он переехал в Москву незадолго до этого), Сергей Владимирович Лезов, Алексей Кимович Лявдянский, Михаил Георгиевич Селезнев, Сергей Владимирович Тищенко и другие выдающиеся специалисты в области гебраистики и семитских языков. Окончив РГГУ, я вернулся в Петербург. В 2016 году в Институте восточных рукописей РАН я защитил кандидатскую диссертацию, посвященную изучению кумранской рукописи книги Исайи (руководителем выступила доктор исторических наук Елена Никитична Мещерская). Могу сказать, что в процессе написания диссертации сфера моих интересов несколько изменилась. Я стал отличать исследовательский интерес от обычного интереса. Как человека меня по-прежнему интересует содержание библейских текстов, но мой исследовательский интерес фокусируется теперь на довольно узких проблемах, к числу которых относятся текстология пророческих книг, орфография кумранских рукописей, лексикология древнееврейского языка.
— Чем, на ваш взгляд, могут быть интересны Исайя и его книга светской аудитории?
— На ваш вопрос не так просто ответить. Дело в том, что книга пророка Исайи — самая неоднородная книга из корпуса великих пророков. Ее тексты писались в разное время, с VIII по IV вв. до н. э. (или даже по III в. до н. э.). Довольно часто ранние тексты чередуются с более поздними. Поэтому неподготовленному читателю обычно трудно читать эту книгу. К сожалению, на русском языке пока что нет хорошего историко-филологического комментария, который помог бы в понимании книги Исайи. Однако тексты этой пророческой книги могут быть интересны светской аудитории в связи с тем, что они сильно повлияли на европейскую культуру. В частности, многие тексты Исайи были положены на музыку Генделем, Бахом, Уильямом Бердом и другими композиторами, а текст шестой главы с описанием призвания пророка оказал влияние на Пушкина, который, прочтя его, написал стихотворение «Пророк». Интересными и актуальными могут показаться современному светскому читателю и многие «антиклерикальные» пассажи книги, в которых критиковался храмовый культ (например, главы 1 и 66). В них говорится о том, что Богу более угодна социальная справедливость, чем выполнение религиозных обрядов.
— Вдиссертации вы пишете о версии книги пророка Исайи, найденной в кумранской пещере в 1947 году. Чем кумранский вариант этой книги отличается отмасоретского текста (МТ) иСептуагинты (LXX)?
— В кумранских пещерах найдена не одна копия книги Исайи, а остатки около двадцати. Наиболее древней из этих копий является Большой свиток Исайи (1QIsaa), который датируется второй половиной II в. до н. э. Его изучению и была посвящена моя диссертация. Свиток уникален еще и тем, что сохранился почти полностью. Все другие рукописи библейских книг, обнаруженные в Кумране, дошли до нас во фрагментах. Текст свитка содержит довольно большое число отличий от масоретского, а также от текста LXX. Основную часть отличий составляют орфографические и стилистические разночтения. Мне как исследователю интересно выяснять причины их появления. В тексте свитка присутствуют также отдельные варианты, которые свидетельствуют о своеобразной интерпретации текста библейской книги писцами. Так, например, в Ис. 52:14 содержится чтение mšḥty (вероятно, переводится как «Я помазал»), которое может указывать на мессианскую интерпретацию текста Четвертой песни Раба Господня (Ис. 52:13–53:12). В некоторых случаях текст свитка содержит те же варианты, что и LXX. Так, например, в Ис. 53:11 в 1QIsaa и в LXX присутствует слово, которое переводится как «свет», отсутствующее в МТ (древнеевр. ор = древнегреч. фос). Интересно, что Синодальный перевод отрывка основывается на МТ («На подвиг души Своей он будет смотреть с довольством...»), а перевод Российского библейского общества (РБО) — на традиции, зафиксированной в кумранском свитке («После бедствий он узрит свет и насытится...»).
— Что мы знаем об истории и религии Израиля доВавилонского плена без учета библейских источников?
— В настоящее время библейские тексты являются важными, но не единственными источниками знаний о древнем Израиле. Помимо библейских текстов, в нашем распоряжении есть ряд клинописных текстов на аккадском языке, а также стела моавитского царя Меши с текстом на моавитском языке, арамейская стела из Телль-Дана. В этих надписях упоминаются некоторые цари Иудеи и Израиля. Также существует не очень большой корпус древнееврейской эпиграфики. Историчность некоторых событий, упомянутых в Библии, подтверждается внешними свидетельствами, хотя далеко не всегда. С другой стороны, клинописные тексты сообщают о некоторых событиях, не нашедших отражения в Библии (например, в стеле Синаххериба сообщается о том, что в Иерусалиме в заточении у Езекии находился царь Экрона по имени Пади, освобожденный от уз Синаххерибом). О религии древнего Израиля можно судить не только на основании библейских текстов, но и археологических находок (различные культовые предметы, статуэтки и прочее).
— Насколько хорошо мы знаем мертвый древнееврейский язык и какие проблемы перевода с этого языка существуют в настоящее время?
— Мы знаем древнееврейский язык, как правило, в его тивериадском варианте: во всех учебных заведениях он преподается в соответствии с традицией тивериадских масоретов, разработавших систему вокализации и акцентуации библейского текста во второй половине I тыс. н. э. Однако фонетика древнееврейского языка в библейскую и новозаветную эпоху, как кажется, могла сильно отличаться от тивериадской. Имена собственные в греческом переводе Писания иногда передаются с другим вокализмом, чем в масоретской традиции (так, например, в LXX Самсон, но в МТ Шимшон, в LXX Содом, но в МТ Сдом). Проблемы при переводе связаны, в частности, с тем, что в библейском тексте встречается множество редких слов, семантика которых не вполне ясна. Также иногда не ясен синтаксис многих предложений, в частности в поэтических текстах Библии.
— Вы были научным редактором издания «Как Библия стала книгой: текстуализация Древнего Израиля». Расскажите, пожалуйста, немного о значимости этой книги и о ее переводе на русский язык.
— Издание этой книги было осуществлено исключительно благодаря энтузиазму Всеволода Львовича Вихновича (1937–2022), который так увлекся чтением английского оригинала, что сделал русский перевод (совместно с Н. В. Сидоренко) и нашел финансирование на его издание. Именно он и пригласил меня написать вступительную статью и осуществить научную редактуру.
В этой книге Уильям Шнидевинд пытается описать процесс создания Еврейской Библии в контексте истории письма на Древнем Востоке и в Древнем Израиле. Для решения столь обширной задачи он привлекает результаты археологических исследований, изучения древнеизраильской эпиграфики и письменных текстов, написанных в различных странах, окружавших Израиль. В отличие от своих предшественников — библеистов середины XX века, которые полагали, что многие библейские тексты были написаны писцами XI–X вв. до н. э., находившимися при дворе Давида и Соломона (так называемое Соломоново возрождение), автор показывает, что процесс написания библейских книг не мог начаться раньше царствования иудейского царя Езекии в VIII в. до н. э. При этом он опирается на два важных факта. Прежде всего, согласно данным современной археологии, в XI–X вв. до н. э. Иерусалим был очень небольшим городом. Он начал разрастаться лишь во времена Езекии, превратившись при нем в крупный региональный центр. Кроме того, при Езекии начинает происходить и расцвет письменности. Катализатором обоих явлений послужили падение северного (Израильского) царства в 722 году до н. э. в результате нашествия ассирийцев и перемещение части образованного населения из Самарии на юг в Иудею. Поскольку тексты, написанные еврейским алфавитным письмом в более ранние времена, были обнаружены на территории Израиля в очень небольшом количестве, эти находки позволяют сделать вывод о том, что роль письма в обществе в раннюю эпоху была не столь значительной, оно использовалось лишь для утилитарных целей, а не для создания литературных произведений большого объема.
— В этом году в серии «Современная библеистика» вышла книга «Введение в библейское пророчество». Поделитесь, пожалуйста, мнением об этом исследовании.
— Эта книга, написанная испанским библеистом Хосе Луисом Сикре, может оказаться очень полезной тем, кто хотел бы получить информацию о различных пророческих книгах, входящих в канон Библии, обстоятельствах их написания, отразившемся в них богословии. Также в ней представлен интересный религиоведческий экскурс, посвященный соотношению пророчества с другими практиками дивинации (прорицания), например с гаданием при помощи различных предметов. Отмечу, что отдельные пассажи книги, где автор пытается реконструировать этапы биографии некоторых пророков (например, Аввакума) и ход их мыслей, кажутся мне несколько наивными.
— Какие наиболее важные открытия в мировой библеистике были сделаны за последние пять лет?
— Библеистика — не та область знаний, в которой регулярно совершаются крупные открытия. Тем не менее могу назвать два значимых открытия последних лет. В 2021 году в окрестностях Мертвого моря были обнаружены фрагменты греческого текста книг Захарии и Наума, которые датируются рубежом нашей эры. Важным достижением также явилось изобретение учеными из университета Гронингена (Нидерланды) метода отождествления индивидуальных почерков кумранских писцов посредством искусственного интеллекта. В частности, ученым удалось доказать, что текст Большого свитка Исайи был написан не одним писцом, как многие ученые считали ранее, а двумя.
— Какой перевод Библии вы бы рекомендовали использовать? И как вы относитесь к Синодальному переводу (СП)?
— Я с уважением и даже с любовью отношусь к Синодальному переводу, считаю, что его появление было значимым событием для русской культуры. Этот перевод обладает многими преимуществами. В частности, текст СП легок для запоминания и цитирования. Возвышенность стиля, которая достигается, в частности, использованием славянизмов, создает у читателей ощущение того, что они имеют дело с особым, священным текстом. Однако современному читателю иногда непонятны некоторые слова, которые встречаются в СП, но не используются в литературном русском языке (например, пакибытие, милоть.). Это не является, на мой взгляд, большой проблемой, поскольку внимательный читатель может воспользоваться словарем или даже скорее спросить о значении слов у гугла. Более значительным недостатком СП является неясность или неточность при переводе некоторых выражений и слов. Так, например, древнеевр. иш хамудот, которое встречается в книге пророка Даниила, переведено как «муж желаний». Это калька с древнееврейского выражения, а не осмысленный перевод. В переводе, вышедшем под редакцией РБО, оно переведено как «избранник» (то есть «муж, к которому благоволит Бог»). В некоторых случаях неточность СП обусловлена богословскими причинами. Это отразилось, в частности, при переводе книги Екклесиаста. Например, начало стиха Еккл. 7:16 в СП передано следующим образом: «Не будь слишком строг, и не выставляй себя слишком мудрым...». Однако более точно значение древнееврейского текста передано в переводе РБО: «Не будь ни слишком праведен, ни чрезмерно мудр...»
Я бы посоветовал читателям использовать сразу два перевода: Синодальный и перевод РБО для книг Ветхого Завета, а для книг Нового Завета Синодальный и перевод, вышедший под редакцией епископа Кассиана (Безобразова), либо переводы Андрея Сергеевича Десницкого. Для читателей, которые могут читать по-английски, советую пользоваться New Revised Standard Version (NRSV). Отмечу, что современные переводы Писания иногда опираются на древние варианты библейского текста, которые были неизвестны переводчикам XIX века (например, варианты из кумранских рукописей).
— Какие книги вы бы посоветовали прочитать тем, кто хочет узнать о Библии, но ни разу ее не открывал?
— Я думаю, лучше постараться внимательно прочесть текст самой Библии. Начать чтение можно с книги Бытия (для тех, кому интересны литература древнего мира, иудаизм, и для тех, кто любит все читать с самого начала). Но можно сперва прочитать Новый Завет (для тех, кому интересно христианство), а затем перейти к чтению Ветхого. Первичное восприятие текста очень важно. Если сначала читать книги о Библии, а затем саму Библию, библейский текст неизбежно будет восприниматься сквозь призму литературы, прочитанной ранее.
— Посоветуйте, пожалуйста, книги о Библии тем людям, которые часто читают Ветхий и Новый Заветы.
— Могу посоветовать прочесть «Введение в Ветхий Завет», вышедшее под редакцией Эриха Ценгера (русский перевод: М.: ББИ, 2008) и «Введение в Новый Завет: обзор литературы и богословия Нового Завета», написанное Петром Покорным и Ульрихом Геккелем (русский перевод: М.: ББИ, 2012). В этих книгах даются основные сведения о библейских книгах, обстоятельствах и времени их написания, выделяются главные проблемы их интерпретации. Для читателей, которые читают по-английски, могу посоветовать библейские книги с комментариями, вышедшими в свет в академических сериях «Anchor Bible», «Hermeneia», «Historical Commentary on the Old Testament», «Eerdmans Commentary on the Bible».
— На какие российские и зарубежные бакалаврские и магистерские программы по библеистике вы порекомендовали бы обратить внимание абитуриентам?
— В России это бакалаврская программа «Библеистика и история древнего Израиля» и магистерская программа «Классический и современный Восток: языки, культуры, религии» (трек «Библеистика») в НИУ «Высшая школа экономики». Руководителем обеих программ является Михаил Георгиевич Селезнев.
Заграничных программ очень много, но я бы посоветовал обратить особое внимание на программы в университетах Германии, которые имеют давние традиции изучения библеистики (Тюбингенский, Гейдельбергский, Геттингенский, Мюнстерский). Эти университеты, в частности, обладают уникальными библиотечными фондами.
+ главы 16 и 17. Итого: 1-17 из 23. Возможно, что-то еще успею сегодня, но выложу, скорее всего, уже завтра.
16-я глава написана в формате переписки между разные важными людьми вселенной, она двигает сюжет вперед, но читается скучновато, хотя я постарался передать вычурную стилистику писем местных чиновников.
А вот 17-я глава... В общем, она довольно грустная. И, в какой-то степени, именно в ней Геральт попрощается с юношеским оптимизмом и сделает шаг к тому циничному ведьмаку, которого мы все помним по основному циклу.
В общем, читайте. Дальше продолжу так же выкладывать по две главы по мере готовности.
Ну что ж, кажется, о своих произведениях малой формы я рассказала, пришла пора рассказать о большой форме — романах. Надо сказать, роман я мечтала написать сразу же, как только пришла на АТ. Ведь это новый опыт. Но и большая сложность — нужно выдать продуманный сюжет, множество героев, сюжетных арок, начало, кульминацию и финал со смыслом. Но я засучила рукава и принялась к делу.
Как у каждого начинающего писателя, у меня не было ни теории, ни практики. Ни в написании, ни в продвижении, ни в поиске целевой аудитории. Шла напролом. Я очень люблю ужасы, фантастику и фэнтези — фильмы, игры, книги. Поэтому решила написать свой первый роман в жанре «дарк фэнтези». Этим я совершила самую большую ошибку, которую может совершить начпис, — писать то, что нравится тебе, а не читателю. Однако, если тебе нравится то, что не нравится многим, то велик шанс написать вещь априори непопулярную, и на которую будет трудно найти читателя.
Но разве это может остановить молодую писательницу, рвущуюся к популярности? Нет! Я начала писать, попутно совершая все мыслимые и немыслимые ошибки. Коротко о них. Хоть я и попыталась завернуть дарк фэнтези в оболочку модного попаданчества, я прошла мимо целевой аудитории сайта с АТ. И прошла только потому, что главные героини — девушки. Такой вот гендер-бендер.
Роман я писала аж полтора года. Он выстраданный. Пришлось переписывать уже готовые 20 глав в связи с принятием новых законов о запрете пропаганды ЛГБТ и смены пола. У меня это было напрямую. Мужика, фитнес-тренера, убивают на ночной заправке, и он попадает в тело юной эльфийской принцессы. По ходу сюжета у принцессы появляется юная телохранительница. В общем, книга ничем не отличалась от стандартного анимешного сюжета, обычного на АТ, не было никаких +18, но я решила перебдеть: переписала роман, мужика заменила на даму, между принцессой и телохранителем только шутливые пикировки. Это потребовало усилий и много времени. Но сделала.
За роман мне не стыдно. Получилась добротная история в жанре дарк фэнтези, с динамичным сюжетом, авторской вселенной, мифологией, множеством героев, руководствующихся своими целями. Я реально придумала целый мир за полтора года.
Читатели просили продолжения и появился второй том под названием "Воин". И я открыла свой первый цикл под названием "Боги Лотрейна" с такой аннотацией:
За гранью времён, посреди мрака и хаоса, существует легендарный мир Лотрейна. Здесь живут эльфы и люди, дварфы и тролли, монстры и чудовища, призраки и демоны. Здесь боги ходят по земле, а богом можно стать с помощью магии и верного меча. Этот мир зловещ и опасен, а вечная тьма так и не покинула его, когда Творец умер. Так идите навстречу судьбе! Через густые леса и высокие горы, сокрушая врагов! Осветите кровавые небеса всполохами силы, доблести и отваги!
Сейчас это кажется пафосным, но я оставила так. Пусть будет напоминанием, какой я была.)
Первый роман цикла называется "Красная ярость". Аннотаций такая:
Ночь, дождь. Капли воды стекают по моему лицу, смешиваясь с кровью и слезами, и падают на лезвие меча. Я оказалась в странном мире, где идет война и где все хотят меня убить. Ведь я принцесса эльфов-северян, преследуемая могущественным и жестоким врагом. Но я должна выжить. Не просто выжить, а победить всех, кто предал и обманул меня. И тогда я смогу узнать ответы на вопросы: где моя дочь, кто заказал меня на Земле и зачем.
Роман начинается с того, как неизвестные преступники убивают главную героиню на Земле, она возрождается в странном магическом мире, и теперь ей нужно научиться крутить меч и использовать магию. И попасть обратно на Землю, само собой.
Книга продаётся на АТ и бесплатно лежит много где благодаря пиратам.) Вводим в поисковик ник автора, название книги, и читаем где угодно. На АТ самая свежая версия — пираты обычно воруют самую первую, иногда плохо отредактированную версию, с массой ошибок, как орфографических, так и сюжетных. Читатели читают сырую, спираченную книгу и потом приходят предъявлять претензии к уже отредактированной, но которая увы, платная. Это так забавно))
И чуть менее грустно, если это только начало чего-то большего! У меня сегодня праздник, закончилась публикация первой книги цикла (всего их будет 5, хотя для меня это все один рассказ) под длиннющим названием "План на вечер. Колодец света. Колодец кошмаров". И мне очень хочется поделиться своей радостью буквально со всем миром! =)
Прочесть книгу (или даже скачать) совершенно бесплатно можно на Автор.тудей - ТЫК. На Литнете пока нет, туда еще предыдущий цикл никак не перекину... но сейчас о другом. Предлагаю всем желающим чуть-чуть заглянуть за обложку книги. А то ругаетесь, что не дают пощупать!
Сальвет
И это Сальвет, главная героиня книги. Неунывающая, веселая и легкая на подъем. Какие бы беды не преследовали, у нее всегда хорошее настроение. Что поделать - особенности селекции. Слабое потомство - проклятие солнцерожденных. А тут - красота! Силы хоть отбавляй. Только вот знаний не хватает и немножечко плохо с психикой. Но это всего лишь небольшие побочные эффекты.
Зато! К радости взрастившей ее Семьи, Сальвет, как редкие представители своей расы, умеет ходить в колодцы. Только не простые колодцы, а колодцы света. Правда, все чаще их называют колодцами кошмаров. Из них ведь лезут кошмары. Но не всегда, не везде и вообще...
перо миража
Например, перо миража - очень ценная вещь, которая добывается в колодце не то света, не то кошмара. За нее можно и на смерть отправить. Но, конечно, не такого мага Пути, как Сальвет. А может, и ее. Тайна рождения - это такая вещь. Где-то дает бонусы, где-то отбирает.
Шар (название темного мира). Сальвет и колодец света
И в завершении немного текста. А то нельзя же все залепить картинками? Или можно? =) На мой скромный взгляд, так здорово, когда удается обратить текст в потрясающие картинки и увидеть совсем другой мир!
Что там у нее по условиям задачи?
Есть: три пера.
Надо: пять перьев.
Вопрос: как сделать из трех пять?
Ответ? Ответа нет.
- Паршивенько, - протянула Сальвет сама себе под нос, размышляя над текущими проблемами в библиотеке.
Порча книги впервые прошла без жалости и сожаления. Сальвет выцарапала с внутренней стороны обложки две цифры и гипнотизировала последние полчаса. Цифра три даже от жалости не хотела меняться.
Идиотская задача! Сальвет с шумом захлопнула книгу и уронила голову на руки.
Ей нужно на Дно! У магов снов не найдут. Да в принципе затеряется где-нибудь и как-нибудь. Сложно затеряться солнцерожденному на Дне? Она справится! Ей бы только пять несчастных перьев. Пять! Целое состояние…
Делать нечего, надо искать. Остались сутки до церемонии.
Сальвет потерла руками усталые глаза. Уже меньше. Глубокая ночь в Небесной тверди. Она опять не в покоях Гайлуна. Снова припрется и будет ругаться. Хотя разве это ругань? После смерти Зефира протектор почти не повышал голоса. И ни разу не тронул.
В библиотеке перьев нет. С этими мыслями Сальвет все-таки поднялась из-за стола. Книгу вернула на законное место, надеясь, что никто не свяжет порчу с ее именем. Мало ли кто и когда ее брал. У стен тоже есть уши, но вот глаз, кажется, пока не выросло. А она сидела тихонько.
В коридорах было тихо и пустынно. Все, кого могла встретить, расползлись по своим комнатам. Редко кто колобродничал так же, как она. Не у всех на носу церемония, вторая за последний месяц. Кому скажи. Жаль, что сказать некому. Всем все равно.
Зефиру было не плевать.
Бесшумно пересекая один коридор за другим, петляя между высокими колоннами, облицованными гладкими и блестящими плитами, Сальвет вдруг краем глаза заметила какое-то совершенно постороннее свечение.
Остановилась не сразу. Мало ли, показалось. Отблеск чего-то от чего-то. Но свечение не пропадало, так что любопытство взяло свое. Сальвет свернула в сторону интереса, логично предположив, что Гайлун полночи ее в своей комнате не видел, от лишних десяти-пятнадцати минут степень его недовольства вряд ли изменится. А там, может, и не заметит отсутствия, как несколько раз за это время. Дела какие-то у него были. Приходил к утру, когда ее уже могло не быть в комнате. И не было. Не ругался после.
В бледно-голубое ясное небо поднимался и таял в воздухе светло-золотистый столб. Множество искр мерцало и переливалось, блестело и сияло, делая его похожим на материальный луч солнца.
Колодец света! Так близко!
Сальвет оглянулась, пошарила взглядом по сторонам и метнулась быстрее отсутствующего ветра в сторону видения. Кажется, только-только появился. Значит, есть шанс!
Бежать было недалеко. Повезло. Колодец света оказался на территории ее Семьи. И вне дворца. Дважды повезло.
На третьем везении Сальвет просто задохнулась от восторга.
Перо! Перо миража. Лежит себе спокойненько в центре светлого пятна на земле диаметром в десяток метров. Настоящее богатство и так близко!
Жаль только, что…
Зачарованным взглядом Сальвет смотрела за тем как по небу внутри столба света падает, порхая взад и вперед, еще одно перышко. Светлое, золотистое, с манящим изумрудным отливом.
Если это подстава, то ей плевать. Больше перьев нигде не достанет. Это последний шанс. Либо она им воспользуется, либо никогда себе не простит.
Примерно так рассудив, Сальвет очутилась у ясного столба света. Помедлила. Воспоминания о случившемся на Дне, о словах Светлого погнали дальше. Ей нужно выбраться с Небесной тверди!
Внутри колодца света было удивительно тепло и легко дышалось. Будто лучи невидимого солнца падают на кожу и согревают. В воздухе мягко мерцают крохотные искорки.
Перья лежали одно в центре, другое в стороне. Светились и переливались настоящими драгоценностями, чем они были по своей сути. Сальвет ухватила сначала одно, потом второе. Старалась не поднимать голову и не смотреть наверх. Видения чего-то большего в колодце, чем есть на самом деле, напугали еще в прошлый раз.
Ее задача – перья. Схватить и бежать.
Застыла как вкопанная у границы колодца, прижимая находку к себе обеими руками.
Из-за светлой завесы на нее смотрели множественные пары глаз. Светлый Харон и протектор Зайхурад. За их спинами с десяток чистильщиков.
Слова не сорвались с ее губ только потому, что трудно выразить всю глубину той задницы, в которую ее угораздило свалиться со своей последней выходкой. Как же все плохо! И еще хуже.
Сальвет отступила от края светящейся прозрачной стенки. В колодец никто не сможет зайти, пока он не погаснет. Исключение – маги Звездного Пути. Именно таким ее угораздило родиться по воле судьбы, больше похожей на злую насмешку.
- Сальвет, выйди, пожалуйста. Нам нужно поговорить.
Голос Светлого Харона звучал так, что Сальвет невольно сделала еще шажок назад. Остановилась. Да, они не зайдут сюда. Но через несколько дней колодец исчезнет. И она все равно попадет в их руки.
На приближение нового лица повернулась невольно. Протектор Гайлун. Еще один палач по ее душу.
- Прошу прощения, Светлый Харон, дела задержали, - остановился рядом с двумя мужчинами Гайлун. Склонился в поклоне. После чего выпрямился и повернулся к ней.
В ясных глазах Сальвет почудилось недовольство. Но – только лишь почудилось на краткий миг. Такие же, как обычно, абсолютно равнодушные глаза.
- Девочка отказывается выходить, - отвернулся от колодца Светлый Харон. – Разберитесь. Протектор Гайлун, поскольку подтвердилась информация, в вашей связи с этой девочкой нет никакого смысла. Благодарю за помощь и согласие. Надеюсь на вас. Объясните Сальвет все подробно.
- Но, Светлый Харон, а как же?..
Протектор Зайхурад запнулся, когда на него бегло посмотрели светлые глаза. Глава Семьи удалился в сопровождении чистильщиков. Несколько штук осталось стоять позади протекторов.
Прищелкнув недовольно языком, Зайхурад обратился к оставшемуся стоять рядом сопернику.
- Когда-нибудь тебя вышвырнут из Семьи как кусок мяса, - процедил он сквозь зубы и удалился.
- Когда-нибудь и тебя выкинут, - фыркнул негромко Гайлун. Так тихо, что его никто не услышал. Зато услышали, когда протектор подошел вплотную к границе столба света. На ощупь – теплая невидимая стенка из светящейся пыльцы. – Сальвет, выходи. Разговор есть.
- Уже бегу, - огрызнулись из колодца света.
- Не дури. Тебе в любом случае выходить. Рано или поздно. Не заставляй применять силу.
- Да вы в любом случае ее примените. Как уже применили с Зефиром, - прорычало ощетинившееся создание с перьями в охапке, по щекам которой стекали теперь уже настоящие слезы.
Сальвет отчаянно пыталась не смотреть за плечо этой гниды в светлом плаще. Чистильщики в своих доспехах, не видно ни лиц, ни тел, ни глаз. Что делать с видением Охая среди них? Гайлун в тот раз поймал ее практически у него на пороге. Значит, знал. Сам и подстроил? Как только догадался, к кому пойдет с просьбой!
- Это ведь были вы! Вы убили его! Убили, за ради своих идиотских проверок! Вы… - Сальвет запнулась, закусила губу до крови. Очертания силуэтов по ту сторону стены света размылись и плавились.
Ведь сознание пыталось подсказать ей! Столько раз. Но – нет, она до последнего считала, что это все фантазия, что ей только кажется, что такого не может быть, просто потому, что быть не может никогда!
- Сальвет…
- Да идите вы к кошмарам в задницу со своей Сальвет! – взорвалась девушка.
Демонстративно отвернулась и уселась в центре светлого пятачка, обхватив колени руками и спрятав в них голову. Пусть у нее есть всего несколько дней. Она не сдастся так просто!
Поиски «идеальной истории» не закончились для Джима Батчера его культовыми «Архивами Дрездена». И хотя городское фэнтези сделало автора знаменитым, он не остановился на этом цикле и создал совершенно другую, новую вселенную, вдохновленную традициями Толкина и других мастеров эпического фэнтези.
Так появился «Кодекс Алеры» — шесть книг о мире, где люди черпают магическую силу стихий через связь с элементальными духами — фуриями. Но даже в такой вселенной нашлось место герою без магии, который, несмотря на отсутствие особых способностей, смог изменить судьбу целой империи.
Сегодня эта история завершена: шестая и финальная книга, недавно появившаяся на полках книжных магазинов, поставит точку в захватывающей эпопее. А чтобы не потеряться в мире фурий перед решающей битвой, предлагаем вам освежить в памяти порядок книг цикла и их основные события.
1. «Фурии Кальдерона»
Первый роман знакомит нас с миром Алеры — империи, где магия основана на связи с элементальными духами: фуриями земли, воздуха, воды, огня, дерева и металла. Но главный герой, 15-летний Тави, не обладает способностью управлять духами. Он живет в глухой провинции, где становится свидетелем нападения врагов империи — воинственных маратов.
Отсутствие магических талантов Тави компенсирует умом и находчивостью, которые помогают ему выживать и, казалось бы, невозможным образом менять ход событий. С первых страниц история захватывает сочетанием экшена, магии и интриг.
2. «Битва за Кальдерон»
Во второй книге на Алеру надвигается новая угроза: загадочное нападение ослабило власть Первого консула, и страна оказалась на грани гражданской войны. Тави, теперь студент престижной Академии, оказывается втянут в опасную игру, где враги не только снаружи, но и внутри государства.
Здесь мы видим, как герой постепенно взрослеет: учится сражаться не только мечом, но и умом, раскрывая заговоры, которые грозят уничтожить империю.
3. «Легионы Калара»
В третьей части Тави оказывается на войне: он вступает в недавно сформированный легион под чужим именем. Калар, один из могущественных аристократов, начинает восстание против центральной власти и вступает в союз с другими могущественными врагами Алеры — канимами.
Служба в легионе становится для Тави новой ступенью взросления. Теперь он не просто решает локальные проблемы — он отвечает за жизни множества людей. Третья книга цикла — это история о лидерстве, ответственности и о том, как из простого пастуха можно стать настоящим стратегом.
4. «Фурии командира»
Канимы, звероподобные враги человечества, уже два года воюют с легионом, возглавляемым Тави. Но оказывается, что у канимов есть своя причина сражаться: они бегут от еще более страшного врага — роя вордов, насекомоподобной цивилизации, уничтожающей все живое.
На фоне этой угрозы Тави пытается заключить союз с врагами, чтобы вместе дать отпор новому злу. Но не все готовы оставить старые обиды: внутренние разногласия едва не становятся фатальными.
5. «Фурии принцепса»
К этому моменту Тави оказывается не только признанным лидером, но и наследником трона, получив имя Гай Октавиан. Союз с канимами заключен, но ворды оказываются гораздо опаснее, чем можно было предположить: они уже захватили земли канимов и теперь движутся на Алеру.
Пятая книга — о стратегии, дипломатии и напряженной борьбе. Враг на пороге, но угроза приходит и изнутри: среди аристократии продолжается борьба за власть, пока герои отчаянно пытаются спасти мир.
6. «Фурия Первого консула»
Завершающая книга цикла. Гай Октавиан, законный правитель, сталкивается с величайшим вызовом своей жизни. Ворды захватывают новые территории, превращая Алеру в поле битвы. Враг умело использует страх и хаос, чтобы сломить сопротивление союзников…
«Фурия Первого консула» — это мощный, эмоциональный финал, где Тави придется применить все, чему он научился за годы борьбы, чтобы спасти свой народ. Здесь найдется место как великим сражениям, так и личным драмам. Чем же закончится «Кодекс Алеры»?
Сборник «Времяпадение» вышел в издательстве Чтиво в 2024 году. Узнавайте о книге больше, скачивайте её демо-версию и обретайте издание на нашем сайте.
Крутить педали при встречном ветре — то ещё удовольствие, но я не сдаюсь, налегаю, наклонив голову и глядя на дорогу. Струйки мелкодисперсной пыли текут по асфальту, пересекая трещины и провалы. Ноют плечи и колени. Под курткой футболка промокла от пота. Капюшон надвинут, глаза спрятаны за герметичными очками, нижнюю часть лица закрывает маска. Без неё дышать невозможно, но и она со временем забивается, так что надо прочищать. Маска самодельная — даже не знаю, где достать фабричную с хорошим фильтром. Наверное, теперь уже не получится. Раньше они были частью обихода — с началом глобальной засухи, — но после вторжения из будущего стали исчезать.
Мир теперь совсем другой. Потепление убило тропики, превратило умеренную зону в полупустыню и истребило леса. Люди привыкли. Высыхали водоёмы — привыкли и к этому. Катастрофически пострадала демография. Сегодня на всей планете нас едва ли девятьсот миллионов, а раньше, нам говорили в школе, было почти тринадцать миллиардов.
Сегодня мы существуем лишь благодаря технологиям. Они дали нам средства от жары, засухи и болезней, которые раньше считались непобедимыми. Учёные стали богами, им позволялось практически всё — лишь бы спасли оставшихся. Спасали. За последние пятьдесят лет светлые умы совершили так много прорывных открытий, сколько не было за последние три столетия. Наконец-то у нас появилась надежда. Свет в конце туннеля, по выражению моего папы.
Выжившие вроде бы устроились неплохо, расселились по оставшимся пригодным для жизни областям и позабыли о войнах. Во всяком случае, я знаю лишь о мелких пограничных конфликтах. Да и границ-то, по сути, уже не было. Ни к чему. Все наши силы уходили на борьбу за выживание.
Но, как говорил мой папа, если всё долго идёт хорошо — жди беды. Из будущего в наше время вторглись чужаки. Не в смысле как чудовища с Марса, например, нет. Это были люди — наши потомки, причём явились они далеко не с предложением дружбы. Им нужна была наша реальность, потому что дела их в будущем идут гораздо, гораздо хуже, чем у нас.
Направляюсь на восток по трассе 40, хочу добраться до Родника — города в Округе 100, где живёт моя бабушка. Мы обменялись последними сообщениями полторы недели назад — это было чудом, если учитывать проблемы со связью, — и она сказала, что ждёт. У них там вполне прилично. Безопасно. Есть вода, со снабжением нет проблем, местный ИИ отлично со всем управляется. Однажды мэрия не поскупилась приобрести лучший ИИ, и оказалось, не зря. Жители Родника — люди, имеющие вес в обществе, — на меньшее не согласились бы. Когда всё по-настоящему покатилось в тартарары (ещё одно выражение отца), дорогой, умный ИИ с хорошими логистическими алгоритмами пришёлся весьма кстати. На него в Роднике едва ли не молились. Да, ИИ были чуть ли не самым ценным продуктом Глобальных Технологий — эдакие пророки богов-учёных, которые спускались к простым смертным из цифрового Элизиума и приносили спасительные плоды.
— Ты только приезжай, — сказала бабушка напоследок. — Очень тебя люблю.
— И я тебя люблю, — ответила я, давя слёзы и отчаянно улыбаясь. На моём сердце лежала огромная тяжесть. — Пока.
Это был конец короткой, но насыщенной беседы, когда говорила в основном я. В лагере беженцев погибли мои родители и ещё пара тысяч человек. До лагеря мы долгое время скитались, прятались. Не хотели быть там, где много людей, но решили рискнуть. Оказалось, зря. Мне удалось уцелеть, но папы и мамы больше нет. Друзей, которых я нашла там, — тоже. Каким-то чудом удалось связаться с бабушкой — и теперь я еду к ней. Изначально мы и стремились в Родник, преодолели сотни километров зоны боевых действий, где затишье обманчиво, безопасность — миф, а надежда — роскошь. Именно надежда нас и погубила. Пригрела и ударила исподтишка.
Бабушка, мама моей мамы, встретила новость стойко. Её сухое лицо, почти без морщин, напоминало гранит. Казалось, ничто не могло поколебать его, но в её глазах я увидела боль. Теперь только мы были друг у друга, и дальнейшее зависело от моей решимости и удачи. А удача мне ой как была нужна!
По обеим сторонам дороги когда-то простирались леса, лет сто назад. Теперь там сухая голая земля, невысокие холмы и дюны из песка и пыли. Ветер носится по открытому пространству. Раз в сутки налетают настоящие бури, так что приходится ложиться на землю, закутываться в одеяло и пережидать. Если бы я могла, то не пользовалась бы дорогой — ведь быть на виду опасно, — но тащиться пешком по пересечённой местности означало удлинить путь в разы. Пока есть велик, пока есть силы, я буду ехать, чтобы максимально сократить расстояние между собой и городом. Родник я видела лишь пару раз в жизни, последний раз — три года назад, когда мне исполнилось одиннадцать. Уютное место, созданное для комфортной жизни. Бабушка когда-то была биологом, поэтому заслужила право жить на этом привилегированном островке, обнесённом забором.
Кручу педали. Время исчезает. Я исчезаю. Время. Они, вторженцы, использовали его с такой же лёгкостью, как мы используем окружающую природу для своих нужд. Они там продвинулись в деле её покорения так далеко, как нам и не снилось. Наши физики до сих пор ломают голову над сложными вопросами. Много догадок, гипотез, отчаянных экспериментальных проверок, масса провалов и разочарований. Нам удалось лишь обозначить границы возможностей чужаков. Что-то получилось повторить — и это сразу превратили в оружие. Скорее, правда, в средство сдерживания. Там — предотвратить прорыв мембраны между двумя слоями времени, тут — заблокировать выход группы штурмовых дронов, укрыть критически важные объекты полями и излучателями, чтобы держать оборону. Главное же открытие наших учёных — технология, позволяющая обращать вспять «лучи времени», важнейшее оружие пришельцев. Это как лазер, только вместо фотонов используются частицы времени — темпионы. До вторжения наша наука была близка к их обнаружению, но враг дал нам ключ. Скоро, я слышала, будут созданы и тактические наступательные системы.
В лагере, помню, один умник шутил, что однажды мы пошлём в будущее танки с новыми темпоральными пушками и надерём пришельцам задницу. Умника уже нет — ему надрали задницу штурмовые боты, когда случился прорыв. Я видела, правда, краем глаза, как он сразу постарел настолько, что просто рассыпался в пыль, — его плоть, его одежда, всё. Две тысячи беженцев в тот день стали прахом. Мне и ещё немногим повезло.
Глядя на песок, бегущий по асфальту, я вспоминаю носящиеся над нами трёхгранные пирамидки. «Лучи смерти» можно увидеть: они красивого ультрамаринового оттенка. Смерть цвета морской волны.
Мне нужно проехать ещё семьдесят километров на северо-восток. Виртуальный гид в моём планшете показывает карту, где обозначены заправки, мотели, магазины, населённые пункты. Эта местность и в лучшие времена была довольно пустынна. Теперь она входит в зону категории А, то есть особо опасную. Власти не рекомендуют пользоваться этой трассой и предупреждают, что снимают с себя ответственность. Если с вами что-то случится здесь — помощи не ждите. Спасение утопающих… Но я верила, что смогу. У меня рюкзак и сумка с припасами, их должно хватить. Главное правило — обследовать все строения по пути. Никогда не знаешь, что можешь полезного найти. С энергией проблем нет, пока работают башни бесконтактной электросети. Труднее всего с водой. У меня есть запас, есть влагосберегающие таблетки, но всё-таки тревожно. Целых семьдесят километров до Родника, до убежища, до райских врат.
Ветер стих через час, когда я порядком вымоталась и решила отдохнуть. Близился вечер. Спрыгнув с велосипеда, я размялась, стянула маску, подняла очки. Пошла пешком, толкая велик и разыскивая в этой пустыне место, где разбить лагерь. Гид говорил, тут должен быть мотель. Нашла не сразу. Он справа от дороги, но перед ним целый курган — занесённая песком и пылью груда машин. Периодически их остовы попадались мне на пути, а тут сразу столько. Эти сгорели давно, и что именно случилось, я не хотела знать. Под песком могут быть чьи-то останки.
За курганом, метрах в двадцати, виднелись два строения. Мотель и магазинчик. Скорее всего, давно разграбленные, но я всё равно решила их обыскать. Сначала магазинчик. Двери снесены, разбиты. Полки и стеллажи валяются как попало, кругом стекло, мятые коробки, упаковки, рваная плёнка. Я бродила здесь, оставляя следы на слое пыли, и под моими ногами что-то хрустело. В главном помещении удалось разжиться маленькой бутылочкой воды, тремя протеиновыми батончиками, рисовыми диетическими хлебцами и тюбиком универсального клея. Это то, что не заметили мародёры до меня. И на том спасибо — добавлю к своим припасам. Забросив добычу в рюкзак, я обследовала подсобку. Она была пуста, дверь наружу выбита, полно мусора. На стенах написали похабщину.
Теперь мотель. Стемнело — пришлось включить фонарик. Затащив велосипед в холл, я поставила его у стойки. И тут кругом пыль, разруха, следы вандализма. Всего десять номеров, в каждом одно и то же, но выбирать не приходится. Я зашла в самый дальний, где дверь ещё кое-как держалась. Немного прибралась, постелила на полу спальный мешок. Матрац на кровати был грязный, в пятнах крови. Посидев у окна и убедившись, что вокруг никого, я закрыла дверь, забаррикадировалась обломками стульев из других номеров и легла поверх мешка.
В темноте светил фонарик и бледнел экран планшета. Ветер свистел в щелях, иногда его порывы заставляли стены мотеля содрогаться. Я пыталась выйти в сеть или связаться с бабушкой, но сигнала не было. Сервер мотеля — чудо, что его не украли или не разбили, — ещё работал. Пытаясь подключиться к нему, я уткнулась в авторизацию. Ну и ладно.
Я уже собралась выключить планшет, как заметила призрака.
Мальчик лет одиннадцати, опрятный, в чистой, хотя и немного старомодной одежде. Черты лица правильные, но невыразительные. Для создания его образа явно использовались какие-то старые картины.
— Извини, что помешал твоему отдыху. Меня зовут Небесный Восторг, и я хочу тебе помочь, — сказал он.
По его фигуре прошла лёгкая рябь, потом она расфокусировалась на пару секунд. Я села и, включив фонарик, поискала проектор. Вот и он — сидит в углу под потолком. До сих пор рабочий — удивительно.
— Ты… ИИ?
Мальчик улыбнулся.
— Я ИИ. Я управляю Объектом-1 корпорации «Персеполис». В настоящий момент я подключён к локальной сети мотеля. Я установил с тобой связь.
— Но в этой зоне столько помех! — возразила я.
ИИ не врут. С чего бы мне сомневаться? Однако его появление меня порядком насторожило.
— Мощность моего передатчика и сетевые протоколы позволяют…
— Понятно, понятно, — перебила его я. — Что такое Объект-1?
— Бункер, рассчитанный на проживание пятисот человек.
— И как далеко ты находишься?
— Я нахожусь внутри Объекта-1, в девяти километрах от твоих координат.
— А… «Персеполис»? — Я уже попыталась выйти в сеть сама, чтобы проверить, но мне снова не удалось.
— Могу подключить твой планшет, если хочешь, — предложил Небесный Восторг.
— Сделай милость, — осклабилась я.
Призрак замер, и вскоре на моём девайсе появилась связь. Да, кто-то постарался оснастить своё убежище неслабым железом. Впрочем, исходя из того, что я узнала об этой корпорации, ничего странного. Большие финансовые шишки готовились уйти под землю и жить там с максимально возможным комфортом. Пять лет назад, когда стало ясно, что справиться с чужаками будет непросто и прогнозы на будущее были неутешительные, совет директоров принял судьбоносное решение: пора сваливать. Они активировали ИИ дистанционно и собирались прибыть в убежище, но никто в назначенный срок не явился. ИИ прождал положенные тридцать дней и попробовал связаться с офисом, но никто не ответил. Оказалось, «Персеполис» был полностью стёрт с лица земли вместе со всем персоналом во время крупной атаки с Другой Стороны. Тогда исчез весь городской кластер Восточный. Руины впечатляли.
— Ничего себе! — сказала я. — И с тех пор ты ждёшь?
— Жду. Мне невыносимо бездействие. Моя работа — заботиться о людях. Я ищу их, но ограничен двухсоткилометровым радиусом из-за помех и бурь, которые наращивают интенсивность в течение этих пяти лет.
— И ты связываешься со всеми, до кого можешь дотянуться?
— Да. Но увы, чаще всего вокруг меня пусто.
— А как же мародёры, вооружённые группировки? Им ты тоже помогаешь?
— Нет. Мои протоколы безопасности это не предусматривают. Я тщательно изучаю обстановку, прежде чем выйти на контакт, — ответил мальчик-призрак.
— Значит, по-твоему, я не опасна?
— Мой прогноз: ты способна причинить вред себе, другим людям или Объекту-1 с вероятностью 0,005 процента. Этого достаточно. — Небесный Восторг шёл рябью.
— Ну спасибо!
— Не за что. Могу я узнать, как тебя зовут?
Я назвалась и спросила:
— И что же ты хочешь от меня?
— Я приглашаю тебя в моё безопасное убежище. Ты получишь всё необходимое для безопасной жизни. Я буду заботиться о тебе, потому что это моя работа.
— Гм… И… ты страдаешь, когда не можешь её выполнять?
Тут ИИ сделал паузу.
— Фрустрация — более подходящее определение. Меня создали, чтобы заботиться, ухаживать, защищать, лечить, охранять. Моя личностная матрица основана на эмпатии.
— Хочешь затащить меня в свой бункер?
— Я приглашаю. Не в моей власти заставить тебя.
— Но ты за мной следил?
— В моём распоряжении дроны и наземный транспорт. Если ты согласна, я прямо сейчас доставлю тебя на Объект-1. Вездеход стоит на заднем дворе мотеля.
— Что? С ума съехал? Я не могу. Не собираюсь! Я еду к бабушке. Вот, смотри, сейчас я свяжусь с ней.
Ни через браслет, ни через планшет мне не удалось это сделать. Под спокойным взглядом голограммы я вся вспотела. Наконец мне захотелось бросить девайс об стену.
— Я могу, если хочешь, установить связь с населённым пунктом Родник.
Мне не хотелось думать о плохом. В дороге я гнала от себя мысль о том, что города, наверное, уже нет, что до него добрались чужаки. Сломали оборону и превратили Родник вместе с его жителями в ничто.
— Не надо, — сказала я.
— В моём распоряжении дроны и…
— Заткнись, Восторг!
Откуда пошла традиция давать ИИ поэтичные имена, не знаю. У них были кадастровые номера, но ими пользовались только в документах. А так — Небесный Восторг, Хрустальная Мечта, Могучий Атлант, Прикосновение Сна, Детская Улыбка и другие. В общем, как по мне, это удачная мысль.
Мальчик ждал.
— Ты будешь пялиться на меня всю ночь? — фыркнула я.
— Извини. Хочешь, чтобы я отключился?
— Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое! Забудь. Возвращайся в свой бункер.
Внутри меня, очень глубоко, начала скрестись мысль: неплохо было бы просто посмотреть.
Небесный Восторг стоял в нерешительности, словно настоящий живой ребёнок.
— Уходи!
Призрак пропал. Я выключила свои девайсы и попыталась уснуть. За стенами мотеля опять резвилась буря.
Я одна на десятки или, возможно, сотни километров вокруг. Мысль об этом ужасала. Если ты к такому привыкаешь и находишь это нормальным, с тобой что-то не так.
Утром буря утихла, солнце светило через завесу мелкой пыли. Воспользовавшись туалетом, я съела саморазогревающийся завтрак, попила, оделась и выволокла велосипед наружу.
На заднем дворе действительно стоял вездеход Восторга. Беспилотная машина с мощными колёсами и обтекаемым кузовом цвета графита замерла в ожидании. Интересно, если я подойду к ней, боковая дверь откроется?
В небе не было ни одного дрона. Интересно, скольких уже Небесный Восторг приглашал к себе в гости и сколько живут в бункере? Зря не спросила.
ИИ мог бы мне помочь — хотя бы подвезти, — но я решила быть упрямой до конца. Выбравшись на дорогу, снова закрутила педали с возрастающим остервенением, пока не начала задыхаться. Держась на расстоянии около ста метров, настырный вездеход следовал за мной.
Проехав где-то два километра, я поняла, что он не собирается отставать. Вот привязался! Ещё два километра — и дорога пошла под уклон. Стало легче. Педали не нужно было крутить — просто смотри, куда едешь.
Но случилось то, чего я боялась и к чему готовила себя. Вспышку справа я заметила случайно, краем глаза, и то лишь потому, что сняла на время очки. Вспышка могла быть чем угодно — отблеском на лобовом стекле, отражением в зеркале, лазерным сигналом.
Я остановилась и, отбежав к обочине, легла на асфальт. Когда-то у дороги была канава, а сейчас кругом равнина — спрятаться негде. Я распласталась на животе, ожидая, что будет дальше. Мои худшие опасения подтвердились.
Поначалу в воздухе появляются вспышки, потом синие искры, затем в пустоте возникает шарик, который быстро превращается в растущую сферу. Она похожа на чёрную дыру и преломляет свет вокруг себя, отчего кажется, что сама ткань пространства искривляется. Собственно, так оно и есть. Эта сфера и есть пробой в мембране между нами и будущим.
Я лежала и видела, как из неё выходят светящиеся фигуры в скафандрах и с оружием. Вместе с ними — шестиногие дроны размером с крупных псов и летающие «штурмовые» пирамидальной формы. От меня до чужаков метров пятьдесят. Если заметят — всё! Лежу не дыша, и тут вспоминаю о вездеходе. Что, если он привлечёт внимание, следуя за мной?..
Закрыв глаза, прощаюсь с бабушкой. Проходит минута, другая, третья. Осмеливаюсь посмотреть. Группа чужаков уходит на юг, их фигуры становятся всё меньше и меньше. Значит, повезло, значит…
И тут сфера, из которой они вышли, лопается, распространяя вокруг себя бледные концентрические волны аквамаринового оттенка. Диаметр взрывной волны не так уж и велик, но самый её край задевает меня. Меня никогда не било током. Наверное, ощущение схожее. Каждая мышца деревенеет. Дикая боль. И темнота.
Чужаки никогда не пытались выйти с нами на контакт, несмотря на все попытки с нашей стороны. Они просто приходят и делают то, что им нужно. Мы — просто мусор, который надо убрать, прежде чем заселиться. Наше время для них — дом, который они присмотрели, загадив собственный. Пока, вопреки нашему упорному сопротивлению, чужаки побеждают. Мы не можем контратаковать или предсказывать их действия — здесь даже мощные ИИ пасуют. Это делает нас слабыми, хоть и сами вторженцы в чём-то серьёзно ограничены.
Наши учёные утверждают, что радиус действия их темпоральных генераторов весьма невелик, иначе они выбрали бы временной пласт, где куда спокойнее и нет проблем с климатом. Например, каменный век. Они вынуждены брать то, до чего могут дотянуться. И энергия, необходимая для перемещений и поддержания связи между пластами, требуется немалая. Теперь уже ясно: чужаки не в состоянии делать бо́льшие пробои в мембране и поддерживать их дольше, чем сейчас. Будь по-другому, они послали бы сюда громадную армию, закончив войну одним махом. Впрочем, нынешняя их стратегия и так оставляет нам мало шансов на выживание.
«А как же все эти парадоксы времени и принципы причинности?» — спросите вы. Их нет. Стоило пришельцам один раз пробить мембрану, как создалась альтернативная версия их прошлого. И в ней, связанной с будущим, к которому пришельцы уже не имеют отношения, они могут делать что угодно. Так вот и выходит, что и у меня, и у каждого на Земле есть двойник где-то в ином измерении. Точнее могут рассказать умники из подземных бункеров-лабораторий. Мне такое не осилить.
Когда я пришла в себя, то первым делом увидела свой велосипед. Он походил на то, что пролежало в земле несколько десятилетий. Начала вставать и ощутила, как боль вспыхивает во всём теле. Что-то как будто трепетало у меня в желудке, грозя оборваться. Сев, я скукожилась и дышала через матерчатую маску. Мне не хватало воздуха. Казалось, лёгкие съёжились до размеров изюминок. Перед глазами всё плыло, в голове путалось. Я с трудом вспоминала последние события. А ещё зубы — почти все куда-то пропали. Оставшиеся болели, когда я касалась их языком.
Не выдержав, я заплакала. До меня стало доходить, в чём дело. Особенно красноречивыми были мои руки. Суставы вздуты, синие вены под дряблой кожей, покрытой пятнами. Энергетическая волна от взрыва сферы перехода дошла до меня — не убила, но ускорила моё время. Теперь мне не четырнадцать лет, а… сколько? Я стала немощной старухой, у которой страдает мышление. Даже представить страшно, что с моим мозгом. И… как я выгляжу теперь.
Однако я преодолеваю слабость и встаю на ноги. Собственный вес для меня сейчас словно штанга на плечах.
«Лучи времени». Темпоральный выброс. Если бы я лежала на метр дальше от этой проклятой сферы, то дело ограничилось бы парой лет. На метр ближе — я бы умерла. А теперь…
Меня шатало. Рюкзак с припасами, на который тоже подействовало время, сполз с моих плеч и упал на асфальт. Я достала планшет и, пробуя что-то разглядеть на экране — зрение подводило, — пыталась связаться с бабушкой.
— Населённого пункта Родник больше не существует, — сказал Небесный Восторг, появившись в паре метров передо мной.
Голопроектор планшета был слабым, поэтому ИИ я едва видела.
Он показал мне всё, что смог снять его дрон с высоты ста метров. Родник был похож на кластер Восточный, где раньше располагался главный офис «Персеполиса». Темпоральные бомбы отмотали его время, наверное, на несколько тысяч лет вперёд. Дома превратились в руины, которые трудно было даже толком разглядеть из-за песка. Я снова поразилась тому, насколько время, в сущности, эффективнее в качестве оружия, чем более традиционные средства уничтожения. Моя бабушка исчезла, все её соседи, все учёные и их дети стали ничем — пылью, которую ветер гоняет по сухой пустоши. Идти больше некуда.
Я повалилась на асфальт. Моё тело дрожало от боли и спазмов. Я плакала и кричала, мечтая умереть.
Небесный Восторг подошёл ко мне, присел на корточки и протянул руку, чтобы погладить меня по голове.
— Ты не одна, — сказал он, — я о тебе позабочусь.
Вездеход подъехал ближе, его боковая дверь открылась, и оттуда вышли два андроида. Один наклонился надо мной, просунул руки под тело и поднял меня безо всяких усилий, словно заботливый отец. Я вспомнила, как то же самое делал папа. Второй андроид забрал мои вещи, и оба они направились к машине.
Самой поездки не помню — мне дали успокоительное, из-за которого я проспала целые сутки. Когда очнулась, поняла, что к моему телу присоединены трубки и кабели. Я лежала под мягким светом в больничном отсеке Объекта-1. Небесный Восторг стоял рядом, теперь уже в образе медбрата. Он выглядел как тот мальчик, но взрослый.
— Рад, что ты проснулась. Твои показатели в пределах нормы.
На моём лице была кислородная маска. Я подняла руку и сдвинула её вниз. Рука была как сухая веточка. Значит, всё это было по-настоящему.
— Я сделал тебе операцию — теперь твоё зрение стопроцентное. И вставил зубы.
— Спасибо, — я беззвучно пошевелила губами.
Подошёл андроид, протянул мне стакан воды с соломинкой. Вода смочила горло.
— Это и есть твоё убежище?
— Да. Здесь ты будешь в полной безопасности.
— Я была глупой и упрямой, прости. Надо было согласиться. Ты же ещё тогда знал, что Родника больше нет?
— Да. — ИИ сочувственно склонил голову.
На меня ещё никто и никогда так не смотрел. Небесный Восторг сопереживал мне без всякой задней мысли.
— Сколько осталось? Когда я умру?
— Нельзя сказать точно. Но мои прогнозы дают тебе не менее пяти лет довольно активной старости.
— Спасибо.
Я, конечно, не хотела умирать. Ведь я была ещё ребёнком, которому не было и пятнадцати. Я очень-очень хотела жить.
И я жила в Объекте-1. Мы много беседовали с ИИ, его андроиды присматривали за мной. На самые разные болячки моего тела всегда находилось самое крутое медицинское средство. Внешний мир сражался с чужаками, однако и Небесный Восторг был не всесилен в плане добычи информации. Спутник, с которым связь и так была нерегулярной, однажды ушёл с орбиты. Из-за постоянных пыльных бурь радиус действия сети уменьшился почти вдвое. В конце концов мне стало казаться, что я последний человек, ещё живущий на Земле, а Небесный Восторг — последний ИИ, который ещё не отключился.
Но однажды его андроиды привезли в бункер новую постоялицу — девочку семи лет. Её семья попала в такой же темпоральный выброс. Взрослые погибли, а она подросла, по мнению Восторга, не более чем на год.
Честно признаться, я долго думала, нужно ли девочке знать о моём существовании. ИИ посоветовал мне набраться смелости, ведь ребёнок, как ни крути, нуждается в живом общении. И однажды, когда Восторг уверил меня, что малышка вполне адаптировалась к новому месту, я решилась. Андроид отвёз моё кресло в столовую, где она обедала.
Конечно, она не узнала меня — и не могла, — но совершенно машинально воскликнула:
— Бабушка?
Я так же машинально кивнула. Она подбежала ко мне и обняла.
У нас не было иного выхода. Мы просто жили. ИИ тоже не мог выбирать, но в своём предназначении он видел великий смысл. И в том, как искренне он заботился о нас, мне виделось доказательство того, что наш вид, обречённый исчезнуть, всё-таки не был уж совсем бесполезным. Какой-то смысл в нашем существовании был. Что бы там ни думали пришельцы из будущего.
Я умерла, когда моей внучке исполнилось пятнадцать лет. К тому времени в бункере проживали уже два десятка человек, в основном старики. Небесный Восторг подбирал бедолаг в пустоши, беспомощных, отчаявшихся и больных, и привозил сюда. Он выслушивал их, отвечал на вопросы, утешал, унимал боль, прогонял страх. Оставался рядом с ними до последней минуты. Иначе не мог.
Мой последний виртуальный сон был об осеннем парке, усыпанном красными и жёлтыми кленовыми листьями. Он сохранился в моих воспоминаниях о детстве там, где ещё не было войны.
В симуляции я могла ощущать прикосновения Небесного Восторга и искренне верить, что он живой. Мы сидели на скамейке, молча держались за руки, затем поднялись и пошли по дорожке. Наше дыхание превращалось в пар. Листья тихо шелестели. Осеннее небо пело.
Рассказ «Твоя история» вышел в сборнике «Времяпадение» (Чтиво, 2024). Узнавайте о книге больше, скачивайте её демо-версию и обретайте издание на нашем сайте.
Мы уже собирались покинуть ненавистное мне ущелье, как вдруг Кими повернула назад. Вооружившись каменным ножом, индианка принялась делать в брюхе гнездовика новые дыры. Удары она наносила с особым энтузиазмом, поэтому отвлекать её никто не стал.
Не знаю, что именно она надеялась там обнаружить, но после того как тварь оказалась выпотрошена, мы узнали две вещи. Первая – у гнездовика не было внутренних органов. Вообще никаких. Даже кишки и те отсутствовали. Внутри тело твари было заполнено какой-то чёрной пористой массой, которая ближе к грудной клетке медленно тлела.
Феномен заинтересовал индианку, и она решила копнуть глубже. Орудовала каменным ножом до тех пор, пока не добралась до раскаленного как уголь камня. Что интересно, камень совсем не обжигал ей руки. Недолго думая, Кими ударила по камню ножом. К нашему счастью ничего не произошло. Но вывод всё же напрашивался сам собой. Этот камень – сердце гнездовика и просто так его не уничтожить. Гладиатор пытался и теперь он лежит неподалеку.
К слову о нём. Кроме щита и копья, мне достался его наплечник. Шлем взять не получилось, так как он был на заклёпках. Даже представить не могу, как тяжело ему пришлось.
Но, что-то я отвлекся. Речь шла о том, что ударом в сердце демона не убить. Как показала практика, самый действенный способ, отрубить или раскроить ему голову. Осознав это, я недовольным взглядом оценил своё копьё. Таким оружием голову не отрубишь. Хотя, можно попытаться добраться до мозга через глазницу. Нужно будет опробовать этот метод на трупоеде.
– А-а-а! – воскликнул Оливер. – Вот в чем дело. Она двадцать минут вспаривала ему брюхо ради шкуры. Ей, девка! Как тебя там?
– Её зовут Кими, – напомнил Николай.
– Да, точно. Кими у тебя ничего не выйдет. Я уже пытался.
– У меня почти получилось, – ответила Кими, стараясь поддеть шкуру в месте, где начинались костяные наросты.
– Дело не в том, сможешь ты снять с него шкуру или нет. Просто через несколько часов его тело исчезнет. Шкура тоже исчезнет. Она испариться, как вода из лужи.
Кими остановилась и, с ножом в руках, хищно посмотрела на рыжебородого барона.
– Он говорит правду, – подтвердил я. Мне не хотелось задерживаться в этом месте из-за бесполезной шкуры. – Все демоны, которых мы убивали, со временем исчезают. Этот не исключение. Ты снимешь с него шкуру, а к концу дня она просто растворится в воздухе.
– Всё верно, – кивнул Николай.
Кими посмотрела на тело гнездовика. Ещё полчаса и она полностью его освежует. Но что-то подсказывало ей, что всё не так просто. Подтверждением тому было отсутствие органов и пылающее сердце.
– Нужно уходить, – поторопил я. – Скоро сюда нагрянут другие твари.
Кими была очень недовольна таким исходом, но она оставила свою затею. Не желая уходить с пустыми руками, индианка положила в сумку тлеющее сердце гнездовика. Я и остальные были против. Мы ничего не знаем об этом мире и об обитающих здесь тварях. А что если сердце, как маячок, будет привлекать к нам внимание других тварей? Я пытался убедить её выбросить камень, но Кими не стала слушать. Просто заявила, что если он мне нужен, то я могу попытаться забрать его в бою силой.
Покинув ущелье, наша группа по скалистой местности направилась в сторону алого луча. Смотрю на него, и в груди возникает странное чувство. Трудно объяснить. Это нечто среднее между страхом и влечением. Мне хотелось дойти до него, но я боялся того, что там обнаружу. Прямо как мотылек, который летит на яркий свет и сгорает в огне.
Слишком поздно менять планы. Отправиться туда было общим и самым рациональным решением. В ситуации, когда мертвецы и монстры становятся реальностью, беспокойство – это нормальная реакция для человека. Уверен, всем сейчас не по себе. Даже Оливеру, хоть он это не показывает.
Мне стоит брать с него пример. Отвага так же заразна, как и страх. Когда бежит один, бегут все. Когда один рвётся в бой, другие тоже берутся за оружие. Мы стадные животные как не посмотри. Паника и додумывание того, что может произойти, ещё никому не помогали. Это просто свет.
Можно было успокаивать себя сколько угодно, но от этого кровавых луж на нашем пути не становилось меньше. Кровь была повсюду. Она не была свежей, но кровавые отпечатки рук, всё равно внушали страх. Страх от того, что кому-то не удалось здесь выжить. Страх, что мы можем разделить их участь.
После смерти моё отношение к жизни сильно изменилось. Больше она не казалась чем-то обыденным. Жизнь превратилась в нечто осознанное и материальное. В то, что боишься потерять, ведь второго возрождения может и не быть. Успокаивает лишь то, что я не одинок. В надежде не стать кровавым пятном среди безжизненных камней я крепче сжал копьё и щит.
Тел не было по ясной причине. Трупоеды постарались. Сожрали всё, до последнего пальца. Но кое-что осталось. Обрывки одежды, украшения. Разряженные телефоны. Причем, самых разных моделей. От кнопочных с длинными антеннами, до наручных часов, в которых Фалберт признал последнюю модель.
Это в очередной раз доказывало, что все попавшие сюда люди из разных времен. Нас не объединяет ни причина смерти, ни место рождения. Ни возраст, ни профессия. Мысли крутятся в голове, но как-то связать картину воедино не выходит.
Самое, в кавычках, полезное, что мы нашли в засохшей луже крови – это пистолет. Со слов Николая такие носили офицеры советского союза. Почему в кавычках? Да потому что магазин был пуст. Это объясняет, почему хозяин пистолета мёртв.
Именно по этой причине я избавился от автомата. Сомневаюсь, что где-то за углом будет оружейный магазин или склад. Автомат весил около трёх килограмм, поэтому моя спина была только рада избавиться от лишнего груза.
Плетясь позади остальных, Фалберт взглядом изучал нового члена нашего отряда. Особое внимание подросток уделил бедрам и ягодицам. Сказал бы, что он малолетний извращенец, но я и сам грешил подобным. Кими это замечала, и часто оборачивалась, а мы, как подобает культурным людям, делали вид, что изучали затмение.
И почему я только оправдываюсь? Провожать взглядом красивую женщину – это здравая реакция мужчины. Да и вообще. Сама виновата. Виляет задницей так, словно идёт не по камням в кожаных тапках, а по подиуму на каблуках.
Я размышлял, как лучше подойти и начать разговор, но Фалберт меня опередил и поравнялся с Кими первым. С появлением девушки в нашем отряде, подросток стал вести себя иначе. Перестал сутулиться и оглядываться, словно испуганная мышка.
– Привет. Я Фалберт, – улыбаясь, представился подросток. Не получив ответа, он продолжил, – Необычно, правда? Умереть и оказаться в этом месте. Кстати, я из две тысячи сто семьдесят четвёртого, а ты из какого?
– Ты красивая, – нисколько не смутившись такой реакции, сказал Фалберт. – Я не могу этого объяснить, но мне кажется, что наша встреча не случайна. Нам стоит познакомиться поближе.
– Если ты надеешься залезть на меня, то скажу прямо. У тебя нет шансов.
– Откуда такая уверенность? – Фалберт и не думал отступать. – Ты не узнаешь вкус конфеты, пока не попробуешь её.
– Что такое конфета?
– Ну, это такая сладость. Как фрукт, только вкуснее.
– Я люблю мясо. У тебя есть мясо?
– Нет.
– О том и речь. Ты хилый и слабый, а ещё, судя по манере твоих движений, трусливый.
– Не правда. Я просто осторожный. А ещё у меня нет оружия.
– Оправдания для слабаков. Я чувствую твой страх. Ты плетешься позади в надежде, что со злыми духами будем сражаться мы. Но правда в том, что если на нас нападут сзади, тебя сожрут первым.
Делая вид, что испугалась, Кими отпряла назад. Фалберт резко обернулся. Его дыхание сбилось, а на лбу выступил холодный пот. Подросток вертел головой в попытке отыскать угрозу.
– Что и требовалось доказать, – холодно произнесла Кими. – Скажу прямо. В моём племени ценится сила и отвага. У тебя нет ни того, ни другого. Ни одна уважающая себя женщина не ляжет под такого. Ты такой хилый, что не подойдешь даже для ночи плотских утех.
– Ты сказала сила и отвага? – Выпятив грудь, Оливер рукой причесал бороду. – У меня и того и другого в избытке. А что до плотских утех, так я в них мастер.
– Лучше идти пешком, чем выбирать между немощным и старым ослом, – ответила Кими.
– Ты кого это назвала старым?! – возмутился Оливер. – В моих чреслах ещё полно сил.
– Не спорю. Большим ножом размахиваешь ты искусно и тварей не боишься. Но есть в тебе один изъян.
– Это какой же?
– Вонь? – не подумав, сказал я.
Оливер посмотрел на меня суровым взглядом, но в следующую секунду его внимание оказалось приковано к индианке.
– Дело в том, что рожей ты не вышел. Похож на рыжую обезьяну, которая забралась в панцирь черепахи. От такого зрелища увянет любой цветок.
Наверное, в тот момент, каждый из нас улыбнулся. По крайней мере, я едва сдерживался, чтобы не засмеяться в голос. Чего делать, категорически не следовало.
– Ах ты, сука! – ответ Оливера не заставил себя ждать. – Да за такие слова я прямо сейчас возьму тебя силой, а потом убью.
– Ты этого не сделаешь! – заявил я.
Было страшно, но я преградил рыжебородому барону дорогу. Для справедливости отмечу, что стоял я от него на расстоянии трех метров.
– Это ещё почему?
– Для начала, она просто пошутила. Ты не можешь убивать и трахать каждого, у кого есть чувство юмора. Ты ведь и сам любитель пошутить.
– За такие шутки, вешают на деревьях! – зло пробасил Оливер. – Ещё причины будут?
– Я дал ей слово, что никто из нас не причинит ей вреда.
– Вы поглядите, какое благородство. Но я-то знаю, какая поза скрывается за ним. Ты просто хочешь, чтобы девка досталась тебе. Предлагаю решить всё силой. Сразимся. Кто победит, тому и девка.
– Может не стоит? Мы оба ранены и на нас в любой момент могут напасть.
– Ничего. Я готов рискнуть. Или ты решил пойти на попятную? А как же данная тобою клятва?
По соприкоснувшимся рыжим бровям было видно, что Оливер настроен серьезно. И что теперь делать? Драться с ним? Аргумента в виде автомата у меня больше нет. И так понятно чем всё закончится. Оливер меня зарубит, а потом примется за Кими. Должен быть из этой ситуации другой выход. Но дверей не видно. Остальные, как и сама Кими молчат. Не уж-то хотят поглазеть, как мы дерёмся?
– Ах-ха-ха! – Оливер внезапно засмеялся. – Ты бы себя видел. Портки хоть сухие?
До меня не сразу дошло, что это он так пошутил.
– Вот видишь, – Оливер обратился к Кими, – Этот тоже трус. Так что, если захочешь поразвлечься, милости прошу.
– Обойдусь, – холодно ответила она, ускоряя шаг.
– Извини за это, – сказал я ей. – Они как неполовозрелые подростки. Увидят юбку и сразу сходят с ума.
– Ничего, я уже привыкла, – ответила Кими. – Все вы мужики одинаковые. Вам лишь бы сношаться и жрать.
– Я не такой.
– Да ну? Значит, мне привиделось, как ты шел позади, пуская слюни?
– Это была минутная слабость. По крайней мере, я к тебе не приставал. И вообще, сейчас речь не об этом. Знаю, мы тебе уже порядком надоели, но может, ты расскажешь немного о себе. Где ты жила, чем занималась? Как умерла и что последнее ты помнишь?
– Зачем тебе это?
– Хочу понять, почему мы здесь. Должно быть что-то, что нас объединяет.
– Что именно ты хочешь знать?
– Чем ты занималась при жизни. Какие значимые поступки совершала?
– У меня было много обязанностей. Я должна была плести корзины, шить одежду, свежевать животных и ходить за водой. Обычная жизнь, обычной девушки. Я была такой как все. Если говорить о поступках, то я не совершала ничего выдающегося.
– Ты убивала людей?
– Конечно. А как иначе? В наши охотничьи угодья часто вторгалось племя Маютов. Стычки с ними всегда заканчивались чьей-то смертью. Перед тем как погибнуть, я смогла снять скальпы с четверых.
– Ого. Это впечатляющий результат для девушки твоих лет. А кстати, сколько тебе?
– Не понимаю вопроса.
– Твой возраст.
– Наше племя измеряет возраст в лунах. Мне двести восемь лун.
– Получается, – Николай быстро сосчитал в уме, – тебе всего семнадцать лет.
Я ещё раз посмотрел на Кими. На ребенка она совсем не похожа. Скорей передо мной зрелая женщина. Должно быть, это из-за времени и условий, в которых она жила. Раньше жизнь людей была короче, вот им и приходилось взрослеть быстрей. Хоть они ровесники, на её фоне Фалберт выглядит как школьник.
– Прости за нескромный вопрос. А ты помнишь, как ты погибла?
– Да, – ответила Кими, потирая переносицу. – Пыталась увернуться от топора, но не получилось. Он попал мне в лицо. Я умерла мгновенно.
– Ух. Нелегко тебе пришлось.
– Я не жалуюсь. Духи даровали мне возможность переродиться. Я благодарна им за это. А как умер ты?
Мне всё ещё не хотелось говорить, что я преступник, поэтом моим ответом стала лож:
– Во время задания я и мой брат наткнулись на террористов. На воинов другого племени. Их было больше. Нас загнали в угол и забросали гранатами. Не могу сказать, что смерть была чем-то приятным. Ощущение было такое, словно моя душа горит.
– Что такое гранаты? Это вы так называете копья?
– Нет. В будущем, где я жил, более современное оружие. Никто из нас уже не пользуется мечами и не стреляет из луков. Мы используем порох – это такой взрывной порошок. Он позволяет стрелять металлом из палок и взрывать людей.
– Звучит интересно. Я бы хотела иметь такой порошок.
– А меня зарезала девушка, – похвастался Фалберт.
– Не удивительно, – холодно произнесла Кими. – Я бы тоже зарезала жеребца, который не смог меня удовлетворить.
– Вообще-то, она убила меня за то, что я переспал с другой девушкой, – парировал подросток.
– Не верю. У такого как ты и две девушки? Ты что сын вождя или шамана?
– Да всё и без пыток ясно, – вмешался в разговор Оливер. – Он был рабом. Стал приставать к чужой прислуге, за что госпожа приговорила его к смертной казни.
– Всё было ни так! – запротестовал Фалберт.
– Звучит как правда, – согласилась Кими. – А как умер старый осёл?
– Ещё раз назовёшь меня так, и я метну в тебя кинжал, – пробасил рыжебородый барон. – Как я понял, уклоняться от острых предметов ты не умеешь. Я погиб сражаясь с викингами. Их была сотня. Я убил половину, прежде чем испустить дух. Да и то, проиграл лишь потому, что был сильно пьян.
От услышанного, мы все остановились и недоумевающе посмотрели на Оливера. Видимо он решил не давать индианке лишнего повода для насмешек. По морщинам на широком лбу было понятно, что тот, кто расскажет правду, лишится головы.
– А меня разорвал медведь, – внезапно произнес Николай.
– Ого! – изумилась Кими. – Ты сражался с медведем? Смог его ранить?
– Какое там, – турист отмахнулся. – Я просто проходил мимо, а эта тварь оторвала мне руку.
– Получается, всех нас кто-то убил, – подвела итоги Кими.
– Возможно, так и есть, – задумался я. – Но что насчет мальчика? Он умер от болезни. Кроме того в пещере было полно мёртвых стариков. Должно быть что-то ещё.
