Книжная лига

Вопреки разным досужим репликам на тему того, что советские читатели были якобы отрезаны от мировой литературы, в реальности СССР регулярно издавал огромное количество иностранных книг.

Детских книжек это тоже касалось. Особенно в нашей стране любили скандинавскую детскую литературу. Иногда даже складывается ощущение, что советские дети ее читали в куда больших количествах и с куда большим азартом, чем их шведские, норвежские и датские сверстники.

В этой статье хотим вам рассказать о тех скандинавских сказочных повестях, которыми у нас зачитывались лет сорок или пятьдесят назад. Многие из них (а может быть, даже все) вы наверняка тоже читали. Будет здорово, если в комментариях вы поделитесь своими воспоминаниями.

Итак, поехали.

“Малыш и Карлсон”. Астрид Линдгрен

На крыше совершенно обычного дома в Стокгольме живет человечек с пропеллером. Однажды он знакомится с мальчиком, живущим в том же доме. Так начинается их дружба.

Понятия не имеем, зачем мы вам пересказываем сюжет. Это одно из тех произведений. которые вообще не нуждаются в представлении. Разве кто-то у нас не знает Карлсона? Да нет таких вообще!

“Пеппи Длинныйчулок”. Астрид Линдгрен

Книжка шведской сказочницы про сумасбродную рыжеволосую девочку, наделенную фантастической силой, была чуть менее популярной, чем книжка про Карлсона. Но только чуть. Ее тоже расхватывали в библиотеках.

Кстати, в самой Швеции, по слухам, ни Карлсон, ни Пеппи особой любовью не пользовались. А у нас – шли на ура. В 1984 году в СССР даже экранизировали повесть про Пеппи.

“Муми-тролль и комета”. Туве Янссон

Туве Янссон была финской писательницей, а Финляндия к скандинавским странам не относится. Но повести про муми-троллей в оригинале написаны на шведском языке, а на финский и все остальные были переведены. Так что все-таки их можно отнести к скандинавской литературе.

Так вот, книжки про Муми-тролля, Сниффа, Снусмумрика, Фрекен Снорк и прочих забавных и милых обитателей Муми-дола были всегда нарасхват. Их целый цикл, но самой известной повестью была именно “Муми-тролль и комета”.

“Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями”. Сельма Лагерлёф

Мальчик Нильс проказничал, за это гном наказал его – уменьшил в размере. Миниатюрный Нильс вынужден отправиться в путешествие вместе с домашним гусем Мартином, который решает присоединиться к стае диких сородичей.

Эту книгу Сельма Лагерлёф писала как учебник по географии Швеции. В нашей стране популярностью пользовался ее очень сокращенный перевод. Можно даже сказать – пересказ.

“Людвиг Четырнадцатый и Тутта Карлссон”. Ян Улоф Экхольм

Лисенок из нормального лисьего семейства ведет себя совершенно ненормально. Он отказывается разорять курятник и даже заводит дружбу с курицей Туттой Карлссон. Все в шоке – и лисы, и куры. Но потом они все-таки найдут общий язык.

Эту добрую и смешную книжку написал в 1965 году шведский писатель Ян Улоф Экхольм. В СССР повесть издавалась несколько раз. И, кстати, тоже была экранизирована. По ее мотивам снято как минимум два мультфильма и один фильм – лента “Рыжий, честный, влюбленный” режиссера Леонида Нечаева.

“Волшебный мелок”. Синкен Хопп

Сенкен Хопп – норвежская писательница, издавшая в 1948 году сказочную повесть про Юна и Софуса. Юн находит мелок и рисует им человечка на заборе. Человечек оживает, поскольку мелок оказывается волшебным. Ожившего человечка зовут Софус. С этого начинаются их удивительные приключения.

У книги есть еще продолжение, это дилогия. В СССР она вроде бы впервые была издана в восьмидесятые годы в сборнике “Сказочные повести скандинавских писателей”, но сразу пришлась по вкусу советским детям.

“Разбойники из Кардамона”. Турбьёр Эгнер

И еще одна сказка родом из Норвегии. Написал ее Турбьёр Эгнер. Очень милая, веселая и трогательная повесть о трех братьях-разбойниках – Каспере, Еспере и Юнатане. Разбойничают они в городе Кардамон, по соседству с которым живут. И постоянно попадают в разные нелепые ситуации.

У нас эту книгу перевели и издали еще в 1957 году, спустя всего лишь год после ее выхода в Норвегии. А потом переиздали в восьмидесятые.

Ну что ж, на этом остановимся. Хотя список, конечно, неполный. У одной только Астрид Линдгрен можно назвать еще немало повестей, популярных в СССР. И “Рони, дочь разбойника”, и “Мио, мой Мио”, и “Эмиль из Леннеберги”. А что вы вспомните еще?

Источник: Литинтерес (канал в ТГ, группа в ВК)

Один из мужских критериев хорошей жены — готовность женщины пойти за мужчиной в огонь и в воду. На практике такая самопожертвенность часто понимается превратно. Недобропорядочные мужчины могут на этой теме спекулировать. Его тянет деградировать, шляться по кабакам и помойкам, втыкать в телевизор, но раз она его любит, то — должна эти его помойные интересы разделять. Примерно так ведёт себя Протасов из пьесы Л.Н. Толстого «Живой труп».

Краткий сюжет:

Центральный персонаж пьесы, Фёдор Протасов, мучается убеждением, что его жена Лиза никогда не выбирала между ним и Виктором Карениным, претендентом на её руку. Он хочет убить себя, но у него не хватает смелости. Убегая от своей жизни, он попадает к цыганам и вступает в отношения с певицей Машей. Однако он бежит и от этой жизни в связи с неодобрением родителей Маши. Он снова хочет убить себя, но ему не хватает сил.

Протасов — сволочь. Но с первого прочтения его не раскусить. Кажется, какого чёрта вдруг мужик начал чудить? Дворянин, при жене, при деньгах. Однако, его, видите ли, мучает вопрос, что жена его, выходя за него замуж не любила, а больше любит друга семьи — Каренина. От такого, понимаете ли, лицемерия бедная душа Протасова не выдерживает и начинает гулять по кабакам, кутить с цыганками, соблазнять молоденьких дурочек. Как раз таких, которые за ним готовы в огонь и в воду. И при прочтении удивляет, вот тебе, Протасов, женщина, готова за тобой куда угодно, но нет — ты её посылаешь на фиг. Как так?

Казалось бы, вот есть у тебя подозрения, что жена твоя в кого-то левого влюбилась. — Чем это не повод разобраться: действительно ли это достойный мужик и, если так, то чем конкретно он лучше тебя, или это всего лишь очередная женская фантазия, приписавшая ему немереные заслуги и достоинства? В обоих случая ты только в выигрыше. Если у мужика есть какое-то хорошее качество, почему бы и самому это качество не освоить? Тем более, если Каренин друг, — ещё проще у него научиться. Если же объект, наоборот, недостойный — избавишь жену от нелепых фантазий.

Но Протасов эту беспроигрышную ситуацию позорно сливает. Отсюда мы видим, что на самом деле интересы Протасова — это «божественный декаданс», как говорила Лайза Миннелли в фильме «Кабаре». И за что он хочет, чтобы его любили? А что он про лицемерие трезвонит, высокие идеалы, рыцарские страдания — всё это чушь собачья. И всё его поведение из этого вытекающее — это не жертва, это — подстава.

Не каждый мужик, затормозивший в развитии, стремиться в помойку буквально, помойка может быть и в голове. Например, как в фильме «Игра» (1997) с Майклом Дугласом в главной роли. Здесь мужик, в общем-то, как и дворянин Протасов, вполне состоятельный — довольно крупный банкир. Но в отличие от Протасова, своё состояние он бережёт, а не проматывает, и вообще, как руководитель, понимает, что от его работы зависит благосостояние и других людей: рабочие места, клиенты.

Проблема у него в другом. Его отец, тоже человек состоятельный, закончил жизнь самоубийством в 48 лет. Не понятно по какой причине. И вся жизнь Николаса Ван Ортона — так зовут главного персонажа — катится то тому же сценарию. До тех пор, пока младший брат не сделал ему на день рождения оригинальный подарок. Фильм очень достойный и зрелищный поэтому сюжет в целом раскрывать не буду. Для темы статьи интересен всё тот же символизм: мужик катится в помойку, а женщина прыгает за ним — это довольно короткий эпизод в фильме.

Однако здесь этот сценарий проигрывается немного в другом ключе. Во-первых, чтобы клиента охмурить, ведь многие мужчины оценили бы такой поступок женщины. Это довольно ломовой приём кадрёжки и он используется в фильме наряду с приёмами попроще. Во-вторых, Ван Ортона, этим поступком подвели к мысли, что если ты клюёшь на такой приём, то и будешь к себе притягивать женщин определённого сорта. Тех, что с радостью тебя закопают в могилу, предварительно обчистив до нитки.

То есть тех женщин, которые усиливают твою, так сказать, тёмную сторону. Посчитав такой поступок чем-то альтруистическим, в дальнейшем будешь искать более сильные проявление такого «альтруизма»: женщин, которые сводят в могилу профессионально. Но Ван Ортон, в отличии от Протасова, оказался человеком волевым и из своей могилы благополучно вылез.

Есть женщины, которые могут усиливать в мужчине и положительные качества, даже несмотря на то, что мужчина может быть «не в лучшей своей форме». Такой пример показан в фильме «Невыносимая жестокость» (2003). Мужик-продюсер, после того как узнал об изменах жены, проиграл в суде бракоразводный процесс, потерял все деньги и работу и оказался на помойке.

Кэтрин Зета-Джонс в роли Мэрилин Рексрот чудачества своего мужа в виде игры в «паровозики» не одобряла, не одобряла она и в целом стремление некоторых мужчин оказаться на помойке. Никакого желания туда лезть у неё не было. В мужчинах Мэрелин разбирается и определённо в состоянии разглядеть в них профессиональные умения, которыми сама не обладает. Поэтому продюсеру с помойки она предлагает взаимовыгодную сделку. В результате продюсер из мусорного контейнера вылезает и находит новую интересную работу. Он делает шоу как раз на тему волнующей его проблемы супружеских измен.

А вот жена Протасова только кудахтала, охала и ахала, — не могла найти на своего мужа управу. Почему? — Из текста пьесы не ясно. Толи не могла разглядеть в нём ничего хорошего, толи Протасов был диванным дворянином и ничего не умел.

Итак. Что же делать женщине, у которой мужчина начинает чудить или опускаться, как Протасов? Вариантов как минимум два. Либо как Мэрилин постараться увидеть в нём те здоровые способности, которые ещё сохранились и дать ему все возможности этим заниматься. Дать ему вторую жизнь. Либо, как в фильме «Игра», прокрутить сценарий жизни, по которому он идёт к пропасти. Но сделать такое в одиночку, конечно же не получится — тут нужны хорошие помощники.

Оказаться в обществе с такими интересами, как агентство CRS в фильме «Игра», большая удача и привилегия, многим недоступная. Для начала надо оторваться от массовой точки зрения, что литература, театр и кино — это исключительно средства развлечения и досуга, и все описываемые там сюжеты — сплошной вымысел и не имеют ничего общего с жизнью. Затем можно уже потихоньку приобщаться к высокому искусству драматургов. Здесь, кстати, могут быть полезны работы шекспироведа Алексея Меняйлова, члена Российского философского общества, благодаря которым можно взглянуть на кино и театр с другой, отличной от большинства точки зрения.

Прочитал на днях "Ритуал" Адама Нэвилла.

Подробные обзоры на данное произведение уже есть на Пикабу. Да и я не критик)
Но мне есть, что сказать...

Мы узнаём имена героев, что-то про семейное положение, про телосложение (2 толстяка). Но почти полностью отсутствует описание внешности. Это, конечно, не Лев Толстой, но всё-таки для общей картины маловато.

Неведома зверушка тоже описана кратко: рога и лапки копыта.

Книга делится на 2 части: про зверей и людей. И те и другие страшны по своему.

Перечитывать я её, конечно, не буду) Но скоротал пару осенних вечеров, следя за сюжетом.

Экранизацию смотрел на перемотке - не понравилось совсем. Есть отличия, чуть меньше жести. Нет современных тенденций, а может я на перемотке не заметил)

Давным-давно жил в Германии лохматый и крепко пьющий мужчина.

Пил он от тоски. С малых лет мужчина хотел заниматься творчеством - играть музыку и рисовать. Но немецкая родня сказала: "Пфуй, какая ерунда! Только музыкантов нам и не хватало. Заводы стоят, одни гитаристы в стране. Нет уж, родной, ты будешь юристом, как и твой родитель, твои дядя и дедушка!".

Юный и тогда еще не пьющий мужчина только тяжело вздохнул и пошел учиться на юридический факультет университета славного города Кёнигсберга, который ныне носит очень длинное имя "Балтийский федеральный университет имени Иммануила Канта", а тогда носил очень короткое, состоящее из одного слова "Альбертина".

Юристом-то он стал, но и мечта о творческой профессии никогда его не оставляла. Он даже пытался бросить все и заниматься только музыкой - но быстро впадал в крайнюю степень бедности, и начинал голодать в прямом смысле слова.

Однажды его все-таки взяли на ставку капельмейстера в недавно открытом театре немецкого города Бамберга. Нет, поначалу-то он был еще и дирижером, но из дирижеров его выгнали практически сразу, а из капельмейстеров - только через несколько лет и уже из другого театра, обидно обвинив в некомпетентности.

Самая главная засада была в том, что юристом-то он был очень хорошим. Поэтому, как только мужчина бросал заниматься дурью и начинал работать по специальности, все в его жизни быстро налаживалось - появлялись деньги, подруги, деловые партнеры, репутация солидного человека...

Но это была ТАКАЯ тоска, что мужчина не выдерживал и плотно садился "на стакан".

Однажды во время приступа тоски состоявшийся юрист и несостоявшийся музыкант открыл для себя литературу, которая и стала для него отдушиной в самый трудный период жизни. Сам он писал об этом так: «Не удивительно, что в наше мрачное, злосчастное время, когда человек едва перебивается со дня на день и еще должен этому радоваться, писательство так увлекло меня — мне кажется, будто передо мной открылось чудесное царство, которое рождается из моего внутреннего мира и, обретая плоть, отделяет меня от мира внешнего».

Да, чуть не забыл. Мужчину звали Эрнст Теодор Амадей Гофман. Верне, сначала его звали Эрнст Теодор Вильгельм Гофман, но из-за преклонения перед Моцартом на пороге "тридцатника" он сменил свое третье имя «Вильгельм» на «Амадей».

Не помогло.

А вот с литературой все получилось, пусть его писательская карьера и оказалась очень короткой.

Она уместилась всего в восемь лет: в 1814 году у Гофмана вышла первая книга, а в 1822 медленно умирающего снизу сказочника не стало - паралич, начавшийся с ног, дошел до горла.

Всемирная слава прожившего 46 лет романтика оказалась почти полностью посмертной.

Немцы вообще умеют писать сказки.

Пожалуй, это у них получается не хуже, чем автомобили, пиво, блицкриги, футбольные контратаки и конструирование длинных слов.

По части сказок с ними могут поспорить разве что англичане. Но если у англичан сказки обычно получаются очень ироничные и немного (или много) странные, то немцы - непревзойденные мастера мрачных сказок, пугающих до ледяного холода в животе.

А Гофман - лучший из пугателей.

Он написал довольно много сказок, но я в этой книге ограничусь только одной - самой знаменитой и самой детской. Потому что большинство его историй и взрослых-то пугают до мурашек, а уж дети от какого-нибудь "Песочного человека" вообще заикаться начнут.

Разумеется, я про повесть-сказку «Щелкунчик и Мышиный король» (Nussknacker und Mausekönig), опубликованную в сборнике «Детские сказки» в 1816 году и впоследствии включенную автором в его книгу "Серапионовы братья" (те самые, ога-ога).

Думаю, я не сильно ошибусь, сказав, что "Щелкунчик" занял в культурном пространстве планеты Земля больше места, чем все остальное наследие маэстро Гофмана, вместе взятое.

Почему?

Так однозначно и не ответишь.

Во-первых, "Щелкунчик и Мышиный король" - первая сказка, где все чудеса происходили не в сказочном "некотором царстве, некотором государстве", а здесь и сейчас, в обычном мире читателей книги. Именно Гофман придумал этот прием, ныне пользуемый в хвост и в гриву авторами "Ночного дозора", "Тайного города" и миллионом других сочинителей рангом поменьше. И одним этим он заслужил низкий поклон от всех любителей сказок.

Во-вторых, "Щелкунчик" - самая светлая книга Гофмана. Он честно пытался написать добрую и смешную сказку для детей, где куклы стреляют в мышей драже и конфетами, а те в ответ палят в супротивников «зловонными ядрами» вполне понятного происхождения.

Нет, ну правда же! Мы все знаем сказку по ее отражениям в мировой культуре, с Чайковского начиная. А вы обратитесь к оригиналу, полюбуйтесь, как взрослый человек со звериной серьезностью пародирует военную литературу:

С мужеством, достойным спартанцев, вырвал бы этот отборный батальон победу из рук врага, если бы некий бравый вражеский ротмистр не прорвался с безумной отвагой к одному из китайских императоров и не откусил ему голову, а тот при падении не задавил двух тунгусов и мартышку».

Кстати, события, происходящие в сказке, получились настолько захватывающими, что известный прусский военачальник, фельдмаршал Август Вильгельм Антониус граф Нейдхардт фон Гнейзенау, увлекшись, подробно разобрал ход сражения между мышиным войском и армией кукол с точки зрения стратегии и тактики, и, резюмируя, похвалил автора за достоверность.

Оказывается, согласно передовой военной мысли тех лет Гофман «очень хорошо изобразил грандиозное сражение, убедительно обосновав поражение Щелкунчика завоеванием батареи, неудачно расположенной у матушкиной скамеечки для ног».

В третьих, как и все книги Гофмана, "Щелкунчик" оказался очень глубоким и многослойным произведением. Чего там точно нет - так это примитивности сказочки для детей. Достаточно вспомнить, что традиции Гнейзенау не были забыты и уже в наши дни Тимофей Алешкин в своей работе "Сражение у стеклянного шкафа" убедительно доказал, что в оригинальном тексте мы имеем дело с односторонней и предвзятой трактовкой событий, а на самом деле Мышиный король был в своем праве:

«…Убийство королевы Мышляндии при дворе Hюрнберга, к тому же в подобных обстоятельствах, являлось casus belli. Вместо извинений и выдачи убийцы королевы в Мышляндию, того фактически наградили и сделали сувереном, что делало его личность неприкосновенной и исключало выдачу. Вероятно, в Hюрнберге рассчитывали, что молодой король Мышляндии не решится начать войну и вынужден будет молча стерпеть оскорбление и удовольствоваться формальными извинениями. Hо не таков был Мышиный Король. Для него пришёл наконец долгожданный день, когда затаённый гнев и жажда так долго подготавливаемой мести получили законный повод к удовлетворению — и какой повод! В своём сыновнем горе он не мог выбрать другой цели первого удара кроме Кукольного королевства, где правил убийца его матери, молодой Дроссельмейер».

Но если серьезно, то мы ведь так и не знаем, действительно ли девочка Мари попала в сказку, или ей это все привиделось в бреду болезни - текст допускает и ту, и другую трактовку.

И это в первую очередь - заслуга одного из главных персонажей "Щелкунчика", крестного Дроссельмейера, загадочного кукловода этой сказки. Одноглазый взрослый очень непрост - он единственный, кто живет в обоих мирах, реальном и сказочном. Это Дроссельмейер все время путает и сбивает с толку читателя, что делает его фигурой одновременно и притягательной, и пугающей.

— Крестный, ведь ты же все знаешь! Скажи, что мой Щелкунчик — твой племянник, молодой господин Дроссельмейер из Нюрнберга, и что он подарил мне эти крошечные короны.
Крестный нахмурился и пробормотал:
— Глупые выдумки!»

Ну да, ну да, Гофман так и не сумел до конца избавиться от сумрачности своего германского гения, и щепотку жути все-таки в сказку добавил.

Чем, разумеется, не могли не воспользоваться отражатели "Щелкунчика" в мировой культуре, которые Дроссельмейера из сюжета обычно выбрасывали, а сумрачность и мистичность, наоборот, нагнетали.

Но про культурный след, оставленный "Щелкунчиком", мы поговорим в следующей главе.

______________________

Моя группа во ВКонтакте - https://vk.com/grgame

Моя группа в Телеграмм - https://t.me/cartoon_history

Моя страница на "Автор.Тудей" - https://author.today/u/id86412741