Вахтер поднял голову из лужи крови, охнул, ощупывая голову.
— Матушку твою достойную, Каэмран, ты что лезешь поперек Баа Ци! — упрекнул он незадачливого спасителя. И сразу осекся, понимая, что это не его кровь.
— Извини, я думал, что раз мне суждено повергнуть арагму, для этого подойдет умение Утраты Памяти. — отозвался Каэмран, отчего-то накрывая лицо лежащей неподвижно Тейлитэ защитной тканью, словно саваном.
— Наивные надежды, — отозвалась Тетет. — Умения аграи куп пеле слишком слабы для воздействия на меня.
— А что с Тейли, почему...
Каэмран поднял на него воспаленные глаза, что сверкали легким огоньком сумасшествия.
— Она сказала, даже хорошо, что ты отключился. Тогда не сможешь помешать свершить Извинение Кровью.
Вахтер ждал дальнейших пояснений.
— У нее еще не заросли накладки, закрывающие раны от удара сепрая. Достаточно было сдернуть фиксатор. Она ушла легко. Она сказала — Вбатхи из будущего. Когда она спросила тебя — «какая я в будущем» — твое лицо отразило лишь глубокую печаль. А значит, в будущем ее нет. И ты знал об этом и пытался остановить. А останавливать нельзя.
— Но почему ты ее не остановил? — спросил Вахтер, присаживаясь рядом с телом Тейлитэ. Пульс. Пульса на холодной руке не ощущается. Он наклонился — еще слабое дыхание.
— Нельзя становиться между человеком и ее честью! — провозгласил Каэмран. Вахтер свистящим шепотом поведал потолку, что думает о тупых обычаях аграи куп пеле.
— Чозахуй придумал вас вообще, аграи куп пеле с вашими тупыми законами? — сдавленно спросил землянин. — Что за урод...
— Она умрет в ближайшее время! — прервала его нетерпеливо Тетет и спросила. — Баа Ци, позволишь ли мне забрать ее тнете?
Арагма уже была рядом, ее искры-глаза жадно взирали на умирающую.
— Но как же, — прошептал растерянно Вахтер. — А судьба? Муж, дочь и сын...
— Да как бы у нее были дочь и сын, если в ее организме яд сепраев!? — окрикнул его Каэмран. — Прими и смирись! От судьбы не уйти даже богу!
Вахтера словно перемкнуло от слова «судьба» и он воззрился на Тетет, словно видел впервые.
— Тетет! — начал он и чуть тише добавил. — Эрферет Тетет!
И, видимо, смог удивить призрачное создание.
— Как твоя левая рука, Эрферет Тетет?
— Прекрасно, очень прекрасно, — ответила Тетет. — То, чего уже не существует, все прекрасно.
— Я нашел тебе отличного носителя, арагма Тетет, — сообщил тоном продавца пылесосов Вахтер, слегка приподнимая холодеющее тело Тейли. Мрачно добавил. — Можно сказать, от сердца отнимаю!
— Я не вижу смысла в обретении носителя именно сейчас. — равнодушно ответила Тетет.
— То есть, сценарий пошел не по плану, — произнес Синоптик с плеча Каэмрана, — Мы хотели защитить Тейлитэ от посягательств арагмы, а теперь выходит, мы еще должны уговаривать арагму взять носителем Тейлитэ?
Вахтер лихорадочно придумывал причины и вроде даже отыскал.
— Тетет, днем раньше, днем позже. Все равно дыру проделают и тебе придется обрести носителя! Я прошу...
— Прости меня, Баа Ци, но задача важнее. Мне требуется стоять здесь для защиты ворот. Для этого нам не нужны носители. Носители нужны для сбора тнете.
Вахтер напряг мозг, вспоминая недавно пролетевшее у него перед глазами чужое воспоминание. Воспоминание Тетет.
— Какую задачу вы ставили перед богом?
— Дыра. Только бог способен ее закрыть. — произнесла Тетет и едва Вахтер с улыбкой попытался что-то сказать, добавила. — С той стороны.
— С той стороны? А в чем подвох?
— Та сторона — Изнанка Вселенной, Низ. — пояснила Тетет. — Оттуда вышло чудовище. Туда мы его загнали, но оно до сих пор там. Надо будет выйти в дыру и с той стороны закрыть ее. Оставшись там же навсегда.
Вахтер смотрел на бледное лицо Тейлитэ. Каэмран смотрел на него. В зале повисла напряженная тишина. Наконец, Вахтер спросил.
— Ты же самообучающаяся система, Эрферет Тетет. Так? Хочешь, я научу тебя, что такое торг?
— Что такое торг?
— Я предлагаю тебе выполнить действие для моего спокойствия, ты в ответ предлагаешь нечто сделать мне для себя.
— Хорошая вещь, — оценила Тетет. — Я тебя поняла. Если я возьму предлагаемого тобой носителя, ты выполнишь задачу, возложенную на бога Баа Ци?
— Так точно. Я совершу жертву бога. — Вахтер сумрачно глянул на Каэмрана и Синоптика, — А что, люди и сепраи? Бог ведь — не только красивое слово, но и красивое дело. Бог — это не только принимать почести и поклонения, жрать принесенное ему в жертву, удивлять силушкой офигенской, это в первую очередь — в один прекрасный момент самому принести себя в жертву! За всех вас! Хе-хе.
Народ безмолвствовал. Арагме же меланхолично оценила умирающую девушку у своих ног.
— Не знаю, не знаю, кажется, у нее даже нормальных боевых умений нет...
— Она еще и торгуется! — возопил Синоптик, но тут же заткнулся под недобрым взглядом Вахтера. Собственно, он и научил арагму торговаться. Она была прекрасной ученицей.
— Даю тебе честное божеское, Тетет, она выучит столько умений... ой, да она умная, она тебе все их выучит! Каэмран, если что, проследит.
Каэмран выпучил глаза, с ужасом представляя, как технически выполнить подобное обещание и при этом не получить на руки племянницу со съехавшей кукушкой. Несколько секунд Тетет нависала над Тейлитэ, а затем исчезла. Просто исчезла.
— Вот и ответ, откуда у нее будут дети, — сообщил Вахтер, глядя, как начало розоветь лицо Тейлитэ. Вот она глубоко вздохнула, но продолжила лежать, не открывая глаз. — Тетет залечит все ее раны. Все! Понимаешь, Каэмран? Ха-ха.
Каэмран не разделял его веселья.
— Теперь я понял тебя, Баа Ци, когда ты сказал, что я вижу арагму Тетет пред собою, когда смотрю на Тейлитэ. Возникает другой вопрос: ты говорил, что она выйдет за сына главы Сей. А сын главы Сей... хм...
— Жив, — сказал Синоптик. — Жив, здоров. У него такая туша, да и пил он немного, так что на него меньше всего Расширитель Сознания подействовал. Только вот мозги ему выжгло начисто. Он, как бы сказать, овощ.
Тейлитэ подняла голову. Посмотрела на Вахтера с легкой лукавой улыбкой.
— Как я тебе, Баа Ци?
— Прекрасна, как и всегда, Эрферет Тетет, — ответил Вахтер, заставив ее слегка покраснеть от комплимента. Арагма ты или нет, как понял землянин, но в первую очередь — девушка.
Каэмран пискнул от испуга, подскакивая на месте: тело Абкаталау зашевелилось, поднялось с места. Он обвел присутствующих радостным взглядом, остановился на Вахтере, вытер слюну, обильно сочащуюся изо рта и воскликнул.
— Чааави! Прикинь, че я тут отыскал? Он телом живой, а мозгами полный труп! Ухоха, Чави! Давай я его танцевать заставлю! «Ламбада», Чави!
— Блин, я уже захотел быстрее в эту вашу Изнанку Вселенной от таких фокусов, — пробормотал Вахтер, запоздало осознав, что перед ним не зомби, а старый добрый Рики-тоник. Вот только организм еще пребывал в состоянии испуга.
Тейлитэ, как ни в чем ни бывало, поднялась, поправила окровавленную защитную одежду и пошла прочь, к дальней стене зала.
— Я сейчас подготовлю аппаратуру к твоей инициации и последующему выходу в Изнанку, — сообщила она Вахтеру. — Это займет некоторое время. Подожди.
Каэмран смотрел широко раскрытыми глазами на Абкаталау. Вахтер откинулся на чей-то труп, кажется, Акли-Торэ, как на подушку, задумавшись.
— То есть, вот это чучело, существо в мертвом теле — оно и будет мужем Тейлитэ? — наконец не выдержал Каэмран.
— Чо? — воспротивился Рики. — Вы охренели, что ль? Щас потаскаю и брошу. Я Чави люблю, я поперек него не встану!
— Рики, — ласково сказал ему Вахтер. — Надо, Рики. Будешь жить в этом теле. Каэмран, сможешь ему организовать память Абкаталау, чтоб он в матчасти не терялся?
— Он же будет управлять родом Сей, а также всеми аграи куп пеле! — возмущенно вытаращил на Баа Ци глаза Каэмран. — Как это... существо...
— А ты что, расист? — спросил его в упор Вахтер. — У нас на Земле некоторые депутаты козюльки свои во время заседаний жрут и ничего. При этом заняты государственным управлением. А тут... подумаешь, обезьянка! Зато какая! Резус!
— Я не подведу, Чави! — заорал Рики-тоник, радостно прыгая на месте.
— Да, да, я знаю, не подведешь, — кивнул Вахтер. — Только ты это — если встретишь меня в будущем, постарайся на глаза не попадаться, хорошо?
Каэмран горестно вздохнул. Потом вспомнил еще об одной проблеме.
— Баа Ци! А как быть с Тейлитэ?
— А что не так? — зевнул Вахтер. — Она уже жива и здорова.
— Она арагма! — напомнил Каэмран. — Арагма Тетет! Как мы должны ее усыпить, ты помнишь? Раз атака моим умением не дала результата, а я на нее полагался в этом деле. Как тогда с нею справиться?
— Не в курсе. — ответил Вахтер. — Тоже мозг напряг, уже перегревается. Однажды на свидании я начал предлагать Тетет сходить в душ, потереть ей спинку. И она сказала, что дважды ошибок не совершает. Видимо, погружение арагмы в сон было связано как-то с водой... Да нет, она мылась потом.
— Ух ты блин, какая у меня колбасина! — гоготнул Рики-тоник, ощупывая новое тело. — Бль... мужики, кажись, я обоссался...
— Мда, — крякнул Каэмран. — И вот это тело будет делать моей племяннице детей...
— ... и обосрался! — добавил радостно Рики-тоник.
Его уже никто не слушал. Каэмран сцапал Вахтера за плечи, притянул к себе и свистящим шепотом сообщил:
— Баа Ци! Я все понял! Беременность!
— Че?
— Трахни ее! — воскликнул Каэмран. — Замани Тетет в душ, там потри спинку с дальнейшим переходом на нижние части! Чего мне тебя учить надо, вы этим уже две недели в госпитале занимались, мне даже три жалобы пришли на нарушение морального облика и режима тишины! Видимо, у арагмы с носителем сейчас какие-то вопросы по метаболизму, гормонам. Как только Тейлитэ забеременеет, арагма погрузится в сон! Полностью, понимаешь?
— Дядюшка, а вы точно сегодня не употребляли Расширителя Сознания? — спросил на всякий случай Синоптик недоверчивым тоном. — То есть, этот засранец Рин Сей и Чваки Сей — дети нашего Вахтера?
— Сам ты засранец! — обиделся за сына Вахтер, до которого сразу дошла излагаемая Каэмраном мысль. — Рин вообще-то клевый пацан. Умный, как сто доцентов, с нервами все нормально, манеры офигенные. Весь в папочку. Сразу видно породу!
Баа Ци поднялся с трупа, плюнул на ладонь, прилизал длинные волосы назад.
— Каэмран, займись пока Рики-тоником. Дай ему память Абкаталау. И Тейлитэ — как проснется, сотри нафиг все про то, что она виновата в отравлении своих ребят. А то опять начнет кроваво извиняться...
— Я все сделаю, как нужно, — пообещал Каэмран. — Сочиним легенду, что Тейлитэ по причине атаки арагмы запрещено иметь близость с мужем, перепишем доступные медицинские документы. С архивом, конечно, хуже выйдет — там смотрительница совершенно дикая. Хотя что нам архив, кому эти записи будут интересны. И детей Абкаталау воспитает, как своих.
— Да, будет жаль, что их воспитаю не я. — вздохнул Вахтер. — Я ведь люблю с детьми возиться, опыт воспитания имею, я свою младшую сестренку воспитывал почти сам! В люди вывел, образование дал! Правда, она потом в колонию загремела...
— Иди, Вахтер, иди! — попросил его Синоптик. — Про твои таланты Луначарского мы уже поняли. Прояви лучше таланты Казановы.
— Рики! — окрикнул Вахтер визжащего от восторга резуса, что приложил руки к заднице, ощущая теплоту посторонней субстанции. — Теперь ты Абкаталау. Слушайся во всем Каэмрана! Прям как меня, как боженьку!
— А ты куда? — спросил с тоской Рики-тоник.
— Я еще вернусь, — пообещал Вахтер. — Еще вернусь...
— Устройство приведено в рабочее состояние! — сообщила Тетет, возвращаясь к людям и трупам. — Баа Ци, готов ли ты к инициации?
— Готов, — твердо сообщил Вахтер. — Но прежде чем принять ее, дозволь умыться. Есть тут у вас душ?
— Как ни странно, но есть, — сказала Тетет. — Его использовали урмуры для мытья. Довольно просторные купальни. Пойдем, я провожу тебя.
— Тебе, кстати, тоже не мешает помыться, — сообщил девушке Вахтер. — Очень грязная и вся в крови. Это плохо. Пойдем, я тебе спинку потру...
Вернулся он через полчаса, один, с мокрыми волосами, на немой вопрос Каэмрана кивнул.
— Будут у тебя внучатые племяшки, дядюшка. Девушки — они всегда девушки. Там где спинку потереть — там и грудь помассировать, а где грудь, там и все остальное. Хорошо покупались! Спину, кстати, дерет когтями, как и Тейли. Верно, значит, она говорила, что ничего с этим поделать не может — это само получается, память тела...
— Полчаса тебя не было, — сварливо сообщил Синоптик. — Что с Тетет? Она уже того, превратилась в Тейлитэ?
— Неа. Она там сейчас прилегла отдохнуть. У них же в народе секс давно позабыт, дело непривычное, море впечатлений...
Вахтер посидел немного, потом вскочил с места и направился обратно в душевую.
— Чваки же! — воскликнул, удаляясь.
— Что с Чваки? — не понял Каэмран.
— Ну Рин Сея мы сделали, теперь надо и Чваки.
Синоптик хотел было занудливо сообщить некоторые удивительные подробности процесса зачатия близнецов у приматов, мол, для этого достаточно и одного раза. Однако под строгим взглядом Каэмрана опомнился и заткнулся.
— Не остри, сепрай, — мудро попросил Каэмран. — Возможно, он видит Тейли в последний раз. Так что дай ему с ней попрощаться... хорошо попрощаться. Не остри.
Только через час они все собрались перед установкой инициации. Более всего место напоминало кресло командира воздушного судна в центре непонятных аппаратов.
Тетет, совершенно розовая, с копной мокрых волос на груди, вся в следах засосов, указала Баа Ци на сидение.
— Разуйся, порань ноги своим кресеканом и взойди на свой престол.
Пока с тихим матом Вахтер делал надрезы на стопах, Тетет мечтательно улыбалась, глядя на кандидата в боги.
Вахтер прошел к креслу, оставляя за собой кровавые следы и сел. Спросил, будет ли больно, стоит ли закрывать глаза. Пока он договаривал последний вопрос, Тетет сообщила, что процедура завершена. И первая же подошла к нему, целуя при всех прямо в губы. Они так некоторое время и провели, пока Синоптик, не выдержав, не поведал, что у Тейлитэ было только двое детей. Посему предпринимать третью попытку не стоит.
Тетет его речь не поняла совершенно, Вахтер кинул на Синоптика злобный взгляд через ее плечо.
— А ты не думай, что легко отделался, тараканыч, со мной пойдешь. Дорогу будешь показывать.
— А куда ты денешься от меня? — удивился самой постановке вопроса Синоптик. — Разумеется, это наше общее дело!
— Не вижу никаких перемен в Чави, — сообщил Рики-тоник, вовсю посасывая указательный палец.
— Перемены он ощутит на той стороне, — пояснила Тетет. — Там он станет истинным Баа Ци, Черным Хромцом в звездных доспехах с пылающим кресеканом. Твой кресекан создан для убийства твари с Изнанки, Баа Ци. Ты сам создан теперь для ее убийства. Иди же, закрой переход с той стороны. Отныне Изнанка — твой мир. Прощай, Баа Ци.
— Прощай, Баа Ци, — повторили Каэмран и Рики-тоник. Вахтер поднял руку и на нее послушно приземлился Синоптик.
— Ну пошли, что ли. — сказал Синоптик. — Чего тянуть. Или ты надеялся, что я со страха уделаюсь, как твой дружок резус?
— Я не от страха! — завопил оскорбленный Рики-тоник, выпучив глаза. — Я от восторга!
Тетет обняла Баа Ци еще раз и прошептала на ухо.
— Ты все же меня перехитрил, я это уже чувствую. — он отстранился, глядя ей в глаза. Обиды в них не было. Тетет улыбалась. Она добавила: — Это был прекрасный обман. Ступай вперед по зеркальной дороге. В конце нее остановись. Тогда закроются ворота с нашей стороны и откроются с другой. Выйдешь, закроешь лепестки пробоин и дашь им божью силу для срастания. Так ты исчезнешь из нашего мира и обретешь новый. У тебя новые свойства и одно из них — маскировка. Чудовище тебя не увидит и не атакует. А далее — я не знаю, что тебе делать.
За ее спиною внезапно зарделась ярким красным огнем установка инициации Баа Ци. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы превратиться в бесформенную кучу
Баа Ци сделал несколько шагов. Остановился. Повернулся.
— А знаешь, Каэмран. Сделай так, чтобы Тейлитэ забыла обо мне совершенно. К чему ей тосковать все эти годы.
— Хорошо, — отвечал Каэмран. Он стоял рядом с Тетет, старательно подмечая момент, когда она начнет возвращать тело законной хозяйке. Тетет же во все глаза смотрела на Баа Ци.
Между ними тяжело опустилась прозрачная стена. Баа Ци почувствовал, как открывается другая — перекрывающая выход в Изнанку. Там по данной ранее инструкции быстро произвел процедуру закрытия дыры снаружи. С этой стороны она напоминала цветок с огромными лепестками. Ему требовалось сложить эти лепестки посередине и своей божьей силой запечатать проход между мирами. Он так и поступил. Сложенные лепестки вспыхнули ярким синим светом и мгновенно пропали, словно их и не было.
Густая чернильная тьма окутала бога, вступившего в свои законные владения.
