Сообщество - Авторские истории

Авторские истории

40 260 постов 28 283 подписчика

Популярные теги в сообществе:

Ночной гость

Просыпаюсь среди ночи — тишина, а потом… скрип. Тихий, будто кто-то осторожно ступает по коридору. Зеваю, думаю: ну, мало ли — сквозняк, дом старый, всё бывает.

Иду на кухню — и вдруг вижу: холодильник открыт настежь! А на холодной плитке пола сидит… мой дед. Тот самый, что ушёл пять лет назад. Я будто каменею: мыслей нет, только сердце выкатывается из груди.

Дед строго смотрит и качает головой:

— Ты опять не поела перед сном? Вот язву себе заработаешь. Суп вон стоит, разогрей.

А потом — смешок из-за двери. Это брат, только вчера из армии. Взял парик, дедов халат… До сих пор не знаю, то ли смеяться, то ли плакать. Но суп я съела — на всякий случай. Мало ли… деду лучше знать!

10

Лидирующие мнения (5) Часть 2

Денис связался по рации с лагерем и сообщил Кириллу о произошедшем во всех подробностях, в том числе о том, что в данный момент принял командование разведгруппой. После небольшой паузы, которую Кирилл взял, чтобы обдумать произошедшее и разработать дальнейший план действий, разведгруппе поступили новые инструкции: сидеть и не дергаться, ждать прибытия остальных участников экспедиции.
Пока Денис и остальные ждали Кирилла и Джона, он постарался всеми силами достичь повышения уровня общения и активно общался с отцом спасенной местной девочки. Ему удалось узнать, что конкретно в этом регионе власть находится у определённой группы местных, название которых трудно было определить с помощью переводчика, который упорно переводил его как "девочки". После приступов истерического смеха от Ирины и Василия на эту тему, которые уже не смогли сдерживаться после часа общения, Денис также выяснил, что он спас дочь местного, который возглавляет небольшую группировку противостоящих местной власти. Было не до конца понятно, повстанцы они или просто отдельная структура, в состоянии войны с большей структурой.
Стало ясно, что летательный аппарат экспедиции определённо сбили именно представители этой большой структуры, однако, новый знакомый заверил участников, что они не заявятся сюда так просто и нападения от них ожидать не стоит.
Касательно станции связи, Денису удалось определить, что это станция, принадлежащая большой структуре, которая раньше использовалась для попыток связаться с внеземными цивилизациями, однако, когда в большой структуре изменилась власть, проект был закрыт и станцию запечатали. Она находится на территории большой структуры, однако, охраняется очень слабо, как и любой бесполезный, но ранее важный объект.

Когда Кирилл и Джон наконец-то прибыли, на входе в поселение их вдруг начали обыскивать и один из местных что-то им говорил. Подоспевший Денис включил переводчик.
- Отдать... Кукурузу, - выдал переводчик.
- Какую нахрен кукурузу?!- нервничал Джон, - чего он от меня хочет?
Местный показал на оружие Джона.
- Похоже, они предлагают тебе отдать им оружие, - пробормотал Денис, - но разве мы не спасли вашу дочь и не деланные гости тут? - спросил Денис уже у местного.
- Он никого... Не спасти... Кукурузу вернем... Потом, - выдал переводчик.
- Какого хрена? - возмущался Джон, - ты же сказал, что тут все ровно?
- Так и есть, - вздохнул Денис, - они, видимо, испугались твоего оружия, оно больше остальных. Отдай, пожалуйста, он потом тебе все вернет. Иначе мы не сможем поговорить.
- Да конечно, разбежался! По протоколу я всегда должен быть при оружии, даже во сне!
Кирилл положил руку на плечо.
- Я отменяю протокол. Отдай ему ствол, - сказал он спокойно глядя в глаза Джону.
Какое-то время Джон продолжал настойчиво смотреть в глаза Кириллу с негодованием, по все же сдался и очень неохотно снял оружие и передал местному.
Пока все присутствующие дружно шли к столу для переговоров, Денис поведал Кириллу обо всем, что узнал, пока они с Джоном добирались до поселения.
- Ты серьезно? Спрашивал какая мощность? - радостно спросил Кирилл.
- Да куда там, мы едва дошли до самого факта наличия маяка. Кстати, есть баги в работе переводчика. Если хочешь сказать слово "связь", говори в переводчик "рыба". Если "охрана" - "птица".
- Это шутка? - поднял бровь Кирилл, - проблемы с языком или с переводчиком?
- Увы нет, - вздохнул Денис, - скорее с переводчиком.

- Итак, - начал Кирилл, - давайте обсудим дальнейший план действий. Мы знаем, что неподалеку есть станция связи, достаточно мощная, чтобы передавать сигнал между планетами, но насколько мощная - неизвестно. Это не такая уж и проблема, можно использовать одно из "зеркал". Одно такое, как раз на такой случай, было недавно установлено на крайней планете в этой системе. Если мощности хватит до нее - вопрос решен.
"Зеркалом" назывались станции связи, которые развитые цивилизации размещали на необитаемых планетах с приемлемыми условиями. Если мощность передатчика была недостаточно большой, "зеркала" помогали избавиться от этой проблемы, отражая сигнал в другие зеркала по пути следования сигнала, вплоть до станции связи на родной планете.
- А если не хватит? - спросил Джон.
- Тогда мы не сможем послать сигнал на Землю, - раздраженно огрызнулся Кирилл, - во всяком случае не сразу. Нам повезло, что на этой планете вообще есть станции связи и дважды повезло, что Денис вышел на контакт с местными, у кого есть информация о таковой. Если мощности будет не хватать, загрузим наше оборудование в "ровер", привезем туда и будем улучшать станцию, куда деваться.
- Он работает? - удивилась Ирина.
- "Ровер"? - переспросил Джон, - да, я его смог починить, когда вы ушли. было долго спокойно, попросил Кирилла покараулить и решил взглянуть.
- Есть транспорт... Если понял... - выдал переводчик.
- Кажется, наши новые друзья заявили, что у них тоже есть транспорт, - заметила Ирина.
- Скажите, - обратился Кирилл к местному, - вы можете нам помочь с нашим делом?
- Дадим что нужно... Не пойдем, - выдал переводчик, - перемирие... Не усугублять.
- У вас есть карта местности? - спросил Кирилл.
Отец спасенной местной девочки куда-то ушел, после чего вернулся с бумажной картой.
- Я здесь, - ткнул пальцем в карту местный, - рыба здесь.
Кирилл повернулся к Денису.
- Денис... Скажи-ка, есть ли шанс, что он имеет в виду... Ну...
- Настоящую рыбу? - вздохнул Денис, - на все сто не скажу, но я на девяносто девять процентов уверен, что он говорит о станции связи.
- Хорошо, - успокоился Кирилл, - она охраняется? Когда туда лучше прийти - ночью или днем?
Денис резко замахал руками и исправил речь Кирилла в соответствии с багами переводчика.
- Лучше днем... Охраны нет... Звука больше... Рыбу охраняют только ночью, - выдал переводчик.
- Есть вариант отдохнуть у вас до утра? - спросил Денис.
Местный кивнул.
- Сможете сообщить самый безопасный маршрут? - спросил Кирилл.
Местный снова кивнул и начал объяснять, чертя на карте линии небольшим круглым карандашом. Когда он закончил, Кирилл попросил Дениса отключить переводчик и пригласил участников экспедиции пообщаться в тесном кругу.
- Денис, уверь меня, пожалуйста, что мы тут до утра в безопасности, - попросил Кирилл.
- Я не могу ручаться, опять же, но уверен, что они нам вреда не причинят.
- Достаточно. Значит, план такой: до утра отдыхаем, после чего тихо пробираемся на станцию на "ровере" и пробуем связаться с Землей. независимо от результата, к вечеру мы должны вернуться сюда. Отсюда, если все пройдет спокойно, возвращаемся в лагерь и ждем спасения. Теперь - всем спать!

Денис не мог уснуть. Бывает такое, что трудно уснуть на новом месте, но в его случае новым местом являлась целая планета. Он вышел из здания и пришел на берег какого-то местного озерца, чтобы спокойно подумать.
Через некоторое время, Он услышал свое имя. Ирина, окликнувшая его, приблизилась и села рядом.
- Не смог уснуть? - спросила она.
- Как и ты, - проговорил Денис.
На минуту воцарилась тишина.
- Ты женат? Может, девушка есть? - вдруг спросила Ирина.
- Ты чего это? - насторожился Денис.
- Интересно, ждет ли тебя кто-то там. Подумай, одна из этих точек - наше солнце. Мы сейчас смотрим на родную планету очень издалека.
- Захватывает дух, - улыбнулся Денис, - а тебя кто-то ждет?
- Кот. Но ты так и не ответил.
- Да, вроде есть.
- Ты знал кого-то из погибших? - поникла Ирина.
- Нет. Ты?
- Почти всех. Один из них был моим братом.
Денис посмотрел на нее с ужасом в глазах.
- Ты серьезно? Какая жуть... Почему ты раньше не говорила?
- А смысл? Кирилл верно сказал - мы в жопе. И сначала было важно выбраться, а там уж найдется время для эмоций.
- Они погибли так далеко от дома... Может, их похоронить?
- Если повезет, заберем их останки на Землю, там и похороним.
- Кирилл говорил, что ты сильный человек, но я даже не догадывался насколько. Даже не плачешь по нему.
Ирина грустно улыбнулась.
- Обязательно поплачу, как только окажусь дома. Но ты тоже молодец. Для новичка ты справляешь так круто, что уверена - в следующий раз тебя позовут одним из первых, - Ирина хлопнула Дениса по плечу, - все, иди уже спать. Завтра трудный день.

Ирина не ошиблась. На следующий день поднялся сильный ветер, образовав хоть и не очень крупную, но достаточно проблемную пылевую бурю. "Ровер", загруженный всеми участниками экспедиции, итак продвигался медленно, так еще и буря мешала навигации.
К счастью, все это не обернулось проблемой и участники добрались до станции связи в целости и сохранности.
Тем не менее, без проблем не обошлось, оказалось, что днем на станции также дежурили охранники.
- Местный нас обманул, - прошипел Джон.
- Зачем ему это? - недоумевал Денис.
- Успокойтесь, - перебил Кирилл, - наверняка охрану усилили после того, как сбили нас.
Эта версия устроила всех.
- Охранников на входе всего ничего, человек шесть, - пробормотал Джон, - могу снять их быстро и без шума, но есть другая проблема - неизвестно, сколько их теперь внутри. Если ты прав, Кирилл, то они вполне могли снова обжить станцию после прилета НЛО, то есть нас.
Кирилл задумался.
- Ты прав. Нужна разведка.
- Понял. Значит, пока не снимаю охрану, сначала схожу убедиться, что внутри их не в три раза больше.
Когда Джон уже ушел, Денис внезапно встрепенулся.
- А что будем делать, если их там дофига?
Кирилл покачал головой.
- Честно скажу - это будет огромной проблемой. Возможно, придется заставить местных атаковать станцию.
- Не хотелось бы, - отозвалась Ирина, - они вроде хорошие.
Джона не было около получаса. Он стандартно, каждый десять минут, посылал сигнал о том, что он все еще в порядке, после чего, заявился лично.
- Ну, что скажешь? - нетерпеливо спросил Кирилл.
- Есть хорошая новость и плохая. Плохая - внутри есть люди, ты был прав, они пытаются оживить станцию. Хорошая - это три человека, что ковыряются в оборудовании и еще двое охранников. Проще говоря - вопрос решаемый.
- Сможешь снять их так, чтобы не успели поднять тревогу или вызвать подкрепление?
- Скорее да, чем нет. Они нападения не ждут, все солдаты плюют в потолок и ковыряются в носу, непохоже на очень боеспособный отряд. По одному выведу их из строя минут за сорок.
- Тогда действуй. Коды ты помнишь, если что-то пойдет не так, сигнализируй. Остальным - быть наготове!
Джона не было уже сорок пятую минуту и остальные начали немного волноваться. Наконец, поступил красный сигнал - это значило - что-то пошло не так и нужно было спешить на помощь.
Охраны у забора и входа в здание станции уже не было - Джон с ними разобрался. Ворвавшись в здание, участники обнаружили, что Джон лежит на земле - на его боку была рваная рана, а один из солдат кричит на него на своем языке и тыкает в него пушкой.
Денис вытащил свое оружие и произвел несколько выстрелов в оставшегося солдата, которые, к счастью, попали в цель и участники подбежали к Джону. Василий тут же бросился заниматься его раной, открыв аптечку.
- Джон, держись! - крикнул Кирилл.
Джон глубоко вдохнул.
- Они вызвали подкрепление! Иди! Делай свою работу, связист, у нас мало времени!
Кирилл побледнел и побежал к оборудованию для связи. Денис и Ирина, взяли на мушку вход в помещение.
- Джон, их тут больше нет?
Он с болью помотал головой.
- Ошибка новичка, - пробормотал Джон, - один из них засел в сортире. Я всех снял, а тут он выскочил, - далее Джон начал материться на английском.
- Кирилл, как там дела? - крикнул Денис.
- Порядок, - ответил Кирилл, занимаясь оборудованием, - мощности хватает, мне нужно еще буквально минуту и все будет готово.
Это была, пожалуй, самая долгая минута в их жизни. Когда Кирилл, подбежав, сообщил, что все готово, все участники рванули к выходу. Джона взяли под руки Василий и Кирилл, Денис шел впереди с оружием.
Уже в тот момент, когда все погрузились на "ровер", рядом со станцией показались транспортные средства местных. Джон аккуратно сел.
- Оставьте меня, - проговорил он, - дайте мне оружие и уезжайте, я задержу их.
- Что за глупости?! - воскликнула Ирина, - мы уже на машине, гоним вперед и все.
- Нам не нужна погоня, - прорычал Джон, - как и бесполезные рассуждения. Если они найдут наш лагерь, мы уже никогда не выберемся.
С этими словами, Джон выбрался из машины и, хромая, дошел до большого камня, после чего уселся, опершись на него.
- Оружие, ну! - рявкнул он.
Денис принес ему его оружие, а также передал пару запасных пистолетов-гранат.
- Ты уверен? - еще раз спросил Денис.
- Get the hell out of here! - закричал Джон и принялся стрелять в уже приближавшиеся машины местных.
Остальные участники экспедиции, усевшись в "ровер", уехали прочь.

Далее, все шло по плану Кирилла. Спустя несколько дней, с Земли прибыло несколько аппаратов и участники экспедиции смогли покинуть эту планету.
Уже когда они прибыли на Землю, к ним пришел Вадим.
- Ребята, я понимаю, вы устали, но нам нужно будет опросить вас на предмет судьбы остальных участников экспедиции, - вежливо, но настойчиво проговорил он.
- Пятеро участников и двое пилотов погибли при крушении корабля, - ответил Кирилл, - нас атаковали во время вхождения в атмосферу. Джон погиб позже, защищая нас.
- Вы смогли найти его останки? - спросила Ирина.
- Нет, - ответил Вадим, - на планете оказалось так опасно, что нам пришлось бы пробиваться к нему с боем, это было исключено. Простите. Эта экспедиция не должна была быть такой опасной. Наши сканеры не сообщали о наличии радиоволн и прочих признаков развитых цивилизаций.
Все участники экспедиции молчали.
- Тем не менее, - продолжил Вадим, - несмотря на то, что мы рады, что вы все живы, похоже, из-за всего этого нас ждет очень нехороший конфликт. Оказалось, эта система была в одной из нейтральных зон и конфликты в ней были строго запрещены.
- К чему ты клонишь? - спросил Кирилл настороженно.
- Есть вероятность вторжения на нашу планету.
Ирина охнула. Денис побледнел.
- Это из-за нас? Из-за того, что мы убили людей там?
Вадим помотал головой.
- Нет-нет, из-за того, что мы в принципе высадились там. Это не ваша ошибка, вы следовали протоколу, - Вадим помолчал пару секунд, - хотя комиссия по вашему случаю тоже будет. Для отчетности, нужно убедиться, что вы действовали только по протоколу или в соответствии с ситуацией.
- То есть, мы, возможно, привели человечество к опасности межпланетной войны? - дрожащим голосом произнес Денис.
- Скорее межгалактической, но, я так не думаю. Комиссия, скорее всего, придет к тому же выводу, вы действовали по чрезвычайному протоколу. Попробуем найти виновных и выдать их, быть может, избежим войны. Денис, скажи, ты сможешь участвовать в переговорах? Суди по своему состоянию, прошу. Успеешь отойти от этих событий за пару недель?
- Спроси через пару недель, - устало сказал Денис.
- Ладно. Идите отдыхайте. Остальное позже.
Денис поднялся и направился в сторону выхода. Последнее,. что он услышал, открывая дверь, был тихий плач Ирины.

Продолжение следует...


https://vk.com/devilhistory
https://author.today/u/logrinium/works

Показать полностью
4

Мама, я больше не Будда

Москва, 2084 год

Комната была пустой, если не считать металлической койки, камеры в углу и стен, на которых не отражался ни один звук. Здесь уже не было имени — только код: ПР-0094-Б. Когда-то он называл себя Буддой. Теперь — никто.

На экране над дверью дрожащими буквами снова и снова повторялась одна и та же надпись:
«Покаяние — путь к покою. Покой — путь к согласию. Согласие — путь к вечности.»

Он не знал, сколько дней здесь. Система не измеряла время в сутках. Она измеряла его в ошибках веры. Каждый раз, когда ты сомневался, ты начинал заново.


Когда-то он читал стихи на крышах. Там, в грязных кварталах Новой Столицы, среди нелегальных антенн и самодельных лозунгов, он говорил о снах. Люди слушали. Тогда всё было проще. Тогда не было Войны — той, что забрала Надежду. Или была? Он уже не знал.

«Ты — Будда», — говорили ему дети улицы, — «Ты не молишься — ты живёшь
Но дети исчезли. Их заменили манекены, высокие как чиновники, с криками вмонтированных динамиков, повторявших мантры Государства:
«Покой. Порядок. Подчинение.»

Он не кричал, когда его схватили. Не было смысла. Электрический пёс унюхал «поэтическую активность» в зоне его присутствия. Его творчество классифицировали как метафорическую диверсию.


Его допрашивал Ангел. В белом халате, с глазами, в которых не отражалась ни одна эмоция. Говорили, он раньше лечил людей. Потом — мысли.
Ангел включал воспоминания, выдранные из подсознания:
— Вспомни маму.
— Она... била посуду на счастье. Пела «Пой, моя шестиструнная»…
— Значит, анархистка. Подлежит удалению из памяти.


Он пытался держаться. Повторял мантру:

«Я больше не Будда. Я больше не верю. Я — пустота, я — ничто.»

Но даже пустота — форма протеста, а ничто — угроза порядку. Система не могла позволить это.

Они вживили в него устройство. Теперь каждое сомнение в системе отзывалось болью — словесной пыткой.
Слово «Любовь» — электрический шок.
«Свобода» — крик в ушах.
«Прощение» — жужжание пса за стеной.


Когда его вывели из камеры в последний раз, он уже не чувствовал лица. Только слова:

— Мама, прости… Я больше не…

Они стерли последнее. Имя. Личность. Песню.

Вместо него на улицу вышел пропагандист нового формата. Он цитировал лживые стихи о согласии и покое. Его шестиструнная превратилась в кабель, питающий усилитель идеологии.
Дети снова слушали. Но теперь — не сердцем. А по приказу.

А где-то под слоем бетона, в глубине архивов, осталась запись.

«Я весёлый бунтарь анархии мамы…»

Её слушать запрещено. Но её помнят. Её боятся.

Мама, я больше не Будда

Мама, я больше не Будда

Показать полностью 1
6

Шинель

Я брёл по осеннему городу, пинал носком сапога жёлтые, мокрые листья, и думал, как странно всё это: воюют в новостях, воюют в головах, а у меня внутри — ни войны, ни мира. Только ветер, что хлещет по щеке, будто хочет растолкать, выдавить изнутри хоть какое-то чувство.

Моя страна — как мама, строгая и уставшая. С тёплыми руками и усталыми глазами. Иногда кажется, что всё, что у нас осталось — это запах шинели в школьном музее и песни, которые давно никто не поёт вслух.

Говорят, был поэтом. Ха. Если быть поэтом — это сдохнуть в подземке с гитарой и парой купюр в кармане, значит, был. Жил так, что стыдно вспоминать, но слишком скучно, чтобы сочинять о себе легенды. Только черти крестились — и то, скорее, чтобы не заразиться.

Вчера видел генерала по телевизору — весь в звездах, как новогодняя ёлка. А у ребят, с кем когда-то пил дешёвый портвейн у вокзала, — у них теперь имён нет. Только памятные таблички да мамины платки. Всё правильно: чем больше медалей у начальства, тем больше дыр в груди у тех, кто молчит.

В вагоне электрички дышится трудно. Рисую на стекле птицу — как в детстве, когда верил, что улететь можно в любую сторону. Птица тает, как я сам — от холода, тоски и бессмысленных разговоров. Осень — моя сестра, злая и красивая. Она умеет смотреть в душу и молча уходить, не попрощавшись.

Я возвращался от себя к себе столько раз, что уже не знаю, где начало, а где тупик. Смеются надо мной — провинциальный, мол, дурачок. Но я помню, как с одиночеством пели под дождём, как делили хлеб и сигарету. Это было настоящее. Это было моё.

Теперь всё тише. Даже мысли шепчут. Победа давно лежит где-то на койке, без сил, укрывшись серой простынёй. Осталась только шинель — старая, потёртая. И голос внутри:

Бери шинель. Пошли домой.

Шинель

Шинель

Показать полностью 1
9

Абонент недоступен живым

Москва просыпалась вяло, тяжело, словно махина, которой лень снова вращать своё колесо страдания. Пластмассовый свет бил в окна серых домов, как будто проверяя — остался ли здесь кто-то ещё живым.

Он снова проснулся на лестнице. Щека к замёрзшей плитке. Кто-то проходил мимо, не глядя. Всегда мимо. В этом была суть города — он никогда не смотрел прямо в глаза. Только скользил по поверхностям, как дождь по лобовому стеклу.

В кармане — три рубля и полпачки дешёвых сигарет. На груди — старая гитара, перебинтованная изолентой и временем. В голове — её номер, повторяемый как заклинание, как пароль в мир, где ещё можно было обнять кого-то и не сгореть изнутри.

Он шёл туда, где уже никто не молился — в заброшенный дворик за Арбатом, где звучала правда. Не та, что по телевизору, а та, что рвёт струны и глотки. Там собирались падшие ангелы: грязные, пьяные, поломанные. Они сидели на бетонных плитах и смотрели на него так, будто он был последней надеждой в мире, где надежды давно разменяли на пятна никотина и копеечные сны.

— Спой про войну, где ты не был, — говорил один, у которого в глазах жили мёртвые дети.

— А может, про Бога, который ушёл? — предлагал другой, держась за сердце, будто оно ещё билось.

Он пел.

И в его голосе была вся боль отца, спившегося в тишине. Вся тишина друга, выбравшего петлю вместо слов. Весь холод ночей на лестницах, где мечты оставались как окурки. Он пел, и гитара плакала струнами. Пальцы до крови, сердце — в клочья.

Над храмом кричали вороны. Не как птицы — как души, забытые между мирами. Храм стоял закрытый, брошенный, будто Бог здесь больше не живёт. Но он знал — Бог смеётся. Смеётся тихо, изнутри, когда ты думаешь, что Он ушёл. Потому что смеяться легче, чем плакать вечно.

Прохожие спешили, отворачивались. Они были свободны — не знали, как это, носить в себе пустоту, в которой когда-то был свет. Они слышали аккорды, но не понимали слов. А он рвал струны — за пятачок с ржавым орлом, за признание, которого никто не просил.

Он не был на войне, но он знал, каково это — умирать без выстрела. Умирать каждый день в городе, где равнодушие — валюта, а одиночество — закон.

Ночью он возвращался. Снова к лестнице, к темноте, к цифрам. К её голосу, которого больше нет. Ангел, что когда-то хранил его, теперь крестился от него, отворачивался. И всё, что у него оставалось — шрамы, рваные молитвы и несколько монет, чтобы пережить ещё одну утро.

И он знал: этот город не для спасения. Он — для тех, кто ищет истину среди разбитого стекла и мёртвых песен.

Потому что иногда, чтобы понять жизнь, надо петь о смерти. Даже если ты там не был.

Абонент недоступен живым

Абонент недоступен живым

Показать полностью 1
8

Изощрённая месть

— Глупое выражение «строить отношения». Представляется такая мужланская сила, которая расчистит от всего ненужного площадку и начнёт возводить здание. Разве в отношениях так? Да, ещё есть архитектура, и вы мне сейчас напомните, что это есть «музыка, застывшая в камне». Согласна, музыка, но ведь застывшая. Но бывает, что, когда созерцаешь шедевры, например, Гауди, все представления рушатся. И начинает казаться, что дома, как и отношения, можно выращивать. Скажите, глупые ассоциации? — Яра вскинула туманные глаза.

Виктор пожал плечами. Он почти ничего не понимал из того, что ему говорила эта светловолосая маленькая женщина с томным взглядом. Но ему хотелось её слушать. Ему нравилось, что, ведя диалог, она сама же отвечала на задаваемые ему вопросы, тем самым, не заставляя его краснеть и чувствовать себя невеждой. С ней было интересно, и этот интерес сейчас конкурировал с Антонининым борщом и, кажется, перевешивал. Это доказывало, что путь к его сердцу всё-таки лежит не через желудок, а через мозги. Думать так ему нравилось, и потому он внимательно вслушивался в то, что говорила Ярослава Милонова.

— И я не буду спорить, потому как совершенно ничего не понимаю во фрактальной геометрии.

— Вообще-то, я тоже, — облегчённо выдохнул Виктор и улыбнулся. Он был благодарен этой милой женщине за то, что своим «непониманием» она сравняла их уровни образованности. — Но я про Фриду…

— В отношениях с Передвигиным Гауди была Фрида. Она, как архитектор, выстраивала замок любви, а потом появилась эта девица, и оказалось, что замок был из песка, который снесло набежавшей волной по имени Аллочка.

— И Фрида в отместку решила их убить?

— Вы не считаете это достаточным основанием? — Дымчатый взгляд обволакивал.

— Нет.

— Это вы из мужской солидарности так говорите. Вы женаты?

— Да, — смутился Виктор. — Уже много лет.

— И никаких соблазнов?

— Если только в виде борща, — усмехнулся Котов.

— Борщ — это банально. Слава богу, не все мужчины столь примитивны, чтобы купиться на кусок хлеба и тарелку борща. — Голос Яры зазвенел пустотой ледяного неба.

Виктор поёжился, стало обидно за мужчин, а особенно за себя.

— А на что ведутся не примитивные мужчины?

— Хм… — Ярослава кокетливо отбросила со лба белую прядь. — Вы меня подловили, Передвигин повёлся на смазливую мордашку и на юные годы. Ах! — Она потянулась к шкатулке, вынула оттуда длинную дамскую сигару, но не закурила, просто зажала между пальцами. Красивыми, тонкими пальцами с идеальным французским маникюром. — Он променял Фриду, умницу и талантище, на какую-то пустышку. Конечно, Фрида решила отомстить. Я ничего не знала о её намерениях, она умеет молчать, хотя по глазам я видела, что она что-то задумала. Фрида, конечно, поступила жестоко, но красиво, на такое способен только настоящий художник.

— И что же она сделала?

— Ремонт.

— Ремонт?! — Виктор удивлённо вскинул брови.

— Ну да. — Ярослава снова полезла в шкатулку и вынула зажигалку — узкий цилиндрический тюбик, инкрустированный золотом. — Но перед этим она отправилась в путешествие, откуда привезла то, что на вашем языке называется орудием преступления.

Опустившиеся на миг брови Котова снова взлетели. Яра зажала губами сигару и щёлкнула зажигалкой. Синее пламя подрагивало, но женщина с дымчатыми глазами не торопилась прикуривать, она задумчиво смотрела на огонёк, потом вынула изо рта сигару и защёлкнула зажигалку.

— В институте Фрида писала диплом по истории красителей. Она изучила тему досконально, даже не догадываясь, что это ей когда-нибудь пригодится. Защитилась, кстати, блестяще.

— Она что, убила Передвигина краской? — Брови Котова, наконец, устало опустились, а уголки губ, наоборот, приподнялись.

— Недоверие на вашем лице слишком явно говорит о пробеле в ваших представлениях об изощрённых способах убийства, впрочем, тут вас обвинить нельзя, потому что додуматься до такого мог только человек с умом и вкусом Фриды.

Виктор хотел было обидеться, но передумал.

— Так посвятите меня?

— Чтобы разобраться, необходимо вникнуть в суть вещей. Вы настроены слушать?

— Я для этого сюда пришёл.

— Ну что ж, тогда приготовьтесь — на это уйдёт часа два, не меньше.

Виктор глянул на часы, в музей Оружия он уже точно не успеет, хорошо бы на электричку поспеть.

— Я готов.

— В начале XIX века немецкий химик Карл Шееле изобрел удивительно красивый изумрудно-зеленый краситель. Дамы шили зеленые платья, вешали зеленые шторы и украшали стены зелеными обоями. Однако вскоре общество всполошила страшная смерть британской мастерицы, которая делала искусственные цветы и использовала шеельский зеленый для листьев. Девушка слегла с сильной тошнотой, белки глаз у нее сделались зеленые, и она жаловалась на то, что весь мир залит изумрудной зеленью.

— Звучит как настоящая страшилка из пионерского лагеря!

— Между тем всё это была суровая правда. Дело в том, что в основе прекрасного зелёного цвета был мышьяк. В те времена уже знали, что его нельзя есть. Однако то, что даже дотрагиваться до него или вдыхать пары при нагревании окрашенных стен очень вредно, ещё не знали.

— Интересно. Не знал, что краски могут быть столь опасны.

— Ещё как. Киноварь, например, или «кровь дракона». Её добывали, перемалывая одноименный минерал. Свежий скол минерала — кроваво-красный, отсюда и название. Это очень старая история. В основном на добыче трудились рабы. В те времена редко задумывались, почему они так быстро умирают. Красная краска ценилась слишком высоко, чтобы волноваться об издержках производства. В Китае киноварь быстро стала одним из самых популярных цветов для декорирования посуды, окраски домов и одежды, изготовления чернил. На 85% киноварь состоит из ртути, которая начинает активно выделяться при нагревании, а также при обработке покрашенных поверхностей кислотными жидкостями.

— И она до сих пор используется.

— В настоящий момент киноварь не используется, но древние картины и посуду, изготовленную с использованием киновари, хранят в музеях, хотя можно найти и у коллекционеров.

— Интересно.

— Свинцовые белила. Как оказалось, вдыхать мелкодисперсную краску крайне вредно для здоровья. Накапливаясь в организме, свинец разрушает печень и повреждает мозг. Однако догадались об этом только в XX веке. С тех пор свинцовые белила запретили использовать для строительных работ и выпускают только ограниченным тиражом со строгим предупреждением об опасности.

— Хм!

— Ещё одна история произошла в XVII веке. В Европу из Камбоджи привезли краску, которая стала очень популярной у художников. Ею пользовались Рембрандт и Тернер. Неизвестно, кто из живописцев однажды поделился со знакомым английским аптекарем Джеймсом Моррисоном интересным наблюдением: стоит порисовать камбоджийским желтым, как немедленно хочется в туалет! Аптекарь быстро смекнул, что на этом можно сделать хорошие деньги: слабительное испокон веков пользовалось большой популярностью. Так появились «замечательные таблетки Моррисона», а вскоре выяснилось, что в больших дозах гуммигут смертелен для человека.

— М-да, выходит, права моя тёща, когда говорит, что лекарства — это яд, лучше лечиться народными средствами. — Не удержался от комментария Виктор.

Ярослава улыбнулась и продолжила:

— В 1936 году американская компания Fiestaware выпустила очень красивую линейку керамики ярко-оранжевого цвета. Посуда вскоре сделалась настоящим хитом. Продажи росли с каждым годом, пока в 1959-м компания неожиданно не закрыла производство. Красивый оранжевый цвет достигался за счет использования оксида урана! В настоящий момент эта посуда считается коллекционной ценностью, хотя ее владельцев предупреждают, чтобы они не использовали её по назначению: тарелки могут слегка «фонить».

У Котова остановилось дыхание. Антонина! Тарелка! Ярко-оранжевая! Подарок француза! Чёртов борщ, и путь к сердцу…

Желудок ответил резкой болью. Виктор скривился:

— Я, кажется, начинаю понимать.

Ярослава кивнула.

— В общем, есть масса историй, когда люди умирали от воздействия токсичных красителей. Болезнь и смерть Наполеона, который в последние годы очень любил длительные ванны, а стены в его ванной комнате были окрашены модным шеельским зеленым. Или «Египетский коричневый» — продукт беспечной доядерной эпохи в истории человечества, когда радиоактивные изотопы уже были обнаружены и активно исследовались, однако их влияние на человеческий организм было неизвестно. На протяжении многих лет он убивал туристов.

— И это всё было в дипломной работе Фриды?

Ярослава затянулась сигарой и медленно выпустила белое облачко дыма.

— За три дня Фрида продала через интернет все свои картины, а заодно и старинную китайскую вазу Передвигина и отправилась на эти деньги в путешествие. Первым делом она посетила Францию, потом Египет, затем Китай. Слетала на пару дней в Америку. Ей хватило десяти дней, чтобы привезти всё, что ей было нужно. Краски для ремонта, картину, посуду, новую вазу и белила для Передвигина.

На Литрес, Ридеро, Амазон

На Литрес, Ридеро, Амазон

Показать полностью 1
4

Типичные попутчики в поезде

(фрагмент из повести)

Почти весь вагон дремал, только наши ближайшие соседки с боковых полок продолжали свою беседу. "Воду надо пить не простую, а отрицательно заряженную, - повествовала тощая тётка. - Такая есть только в Париже и в Гималаях. А из крана у нас положительно заряженная течёт. От неё все болезни, от неё лейкоциты в крови и миокард в сердце! От неё мужики умирают! И обезвоживание - тоже от неё!". Толстая попутчица восхищённо взирала на своего "лектора" и поддакивала: "Да-да... А от нас-то скрывают! Правительство-то молчит!". "Правильно, - кивнула ей худышка. - А у нас потом обезвоживание. И от обезвоживания отёки!". "У меня кругом отёки!" - вздохнула толстая, грустно продемонстрировав своё пузо, дожевав кусок колбасы и потянувшись в сумку за новым. Проходя мимо них, я с трудом подавила смешок.

(...)

Когда мы вернулись в купе, Лёва действительно уже дрых в обнимку со своими шахматами. Свет был выключен окончательно, но и в темноте нам удалось увидеть, что все вещи, к счастью, на месте. Из купе справа и слева уже слышался богатырский храп. Только тётеньки на боковушке не спали. Тощая извлекла из сумки пластиковую бутыль с водой и протянула её упитанной попутчице. Та, в свою очередь, отсчитала ей сумму денег (какую именно, я не разглядела). "С Гималаев, значит?" - удовлетворённо переспросила покупательница. "Из главного ихнего монастыря! - заверила продавщица. - И карму чистит, и шлаки выводит, и от бесплодия помогает!".

- И кошелёк облегчает! - не выдержал Костя.

- Чаво? - спросила толстая. Кажется, она не расслышала его слов и подумала, что парень действительно хочет рассказать ещё об одном чудодейственном свойстве её покупки. - Ты тоже её пьёшь?

- Нет, спасибо! - сказал Соболевский. - Услугами мошенников я не пользуюсь! И мракобесием не увлекаюсь!

- Это кто мошенник?! - возмутилась тощая тётка. - Да я живую воду со скидкой продаю, себе в убыток! У нашего Великого Учителя и Пророка такая пятьсот рублей стоит! А я всего лишь за триста!..

- А ковёр-самолёт вы не продаёте? - насмешливо спросил Костя.

- Мальчик, не суй нос не в своё дело! - окрысилась продавщица.

- Да он просто глупый ещё! - поспешила вмешаться покупательница. - Что ему в школе внушают, тому он и верит!

- Ага! Думает, официальная медицина его вылечит!

- Наслушался всякого и повторяет бездумно!

- Вот она, мёртвая вода из-под крана! Вот, что она с нашими детьми творит! Аура у него плохая, сразу видать! Сначала к людям в поездах пристаёт... а потом наркоманом станет!

- Сами вы наркоманы! - не выдержал Костя. - Я, к вашему сведению, на всероссийскую олимпиаду по математике еду! У меня лучший результат по округу среди девятых классов! И по физике с биологией тоже "пять"!

- Вот и учи свою математику! - буркнула тощая. - Всё равно не она нужна никому!

- Вот именно, - подтвердила её клиентка. - От образования ума не прибавится - народная мудрость! А в учебниках биологии с физикой вообще сплошное враньё! Вам внушают - а вы верите! Нельзя быть таким легковерным, молодой человек! Надо своё мнение иметь!

Услышав такие слова от человека, который только что позволил навешать себе на уши лапшу про "живую воду", я не выдержала и прыснула. Тётки недовольно воззрились на меня. Видимо, догадались, что мы с Соболевским "заодно" - поддерживаем "официальную" науку в противовес мракобесию. Кажется, ещё секунда, и попутчицы накинулись бы на меня... Но тут из-за спины раздался голос Игоря Аркадьевича:

- Костя! Я же велел тебе не вмешиваться в подобные дискуссии! Ну-ка, спать! И Лена тоже. На завтра у нас много планов, и вы должны выспаться. Дамы, извините их, пожалуйста!

- Воспитывать надо своих детей! - снисходительно бросила толстая тётка.

- Развели наркоманов... - пробурчала тощая совсем уж невпопад. - Пьют что попало, вот и звереют...

А Костя, стиснув зубы, забрался на свою верхнюю полку и лёг носом к стенке.


если кому понравилось, полный текст повести тут https://author.today/work/453310

Показать полностью
8

Солнечная тень

Рассказ от лица мужчины 35 лет, неудачника, очевидца конца света


---

Я был на кухне, заваривал дошик. У меня всегда есть доширак. Это не потому что я нищеброд, хотя и нищеброд, а потому что так проще. Голод не выёживается, если дать ему куриного порошка и кипятку.

Утро было обычным — серым, как моё резюме. Я встал в 11:43, потому что не было смысла вставать раньше: работы нет, девушки нет, мотивации нет. Только будильник звенит, как будто у него в жизни ещё осталась цель.

Я сел на подоконник с чашкой растворимого кофе и уткнулся в телефон. Первые странности начались с того, что в TikTok начали появляться странные видео: небо светится, птицы не поют, компасы крутятся, а собаки воют. Типа очередной инфо-шум — подумал я. Типа «магнитные бури», «Гейтс выпустил комаров» или «Марс сегодня в ретрограде, держите пельмени на юго-западе».

А потом — экстренное сообщение на весь экран. Прям на телефоне. Не от YouTube, не от госуслуг, а откуда-то… сверху. Просто белый фон, чёрный текст:
«ОСТАЛОСЬ 9 ЧАСОВ. ЗЕМЛЯ ПАДАЕТ В ТЕНЬ».

Я, как любой нормальный человек, подумал — вирус. Но всё повторялось. На телевизоре (который показывает только с HDMI), на часах, на холодильнике, блин, даже микроволновка мигнула: «8:59:58».


---

Пока я догонял, мир уже догнал меня. Люди бегали, визжали, кто-то стучался в двери соседей, кто-то молился прямо на асфальте. В небе было… нечто. Я сначала не понял. Не облако. Не свет. А просто... отсутствие. Как будто кто-то вырезал кусок неба ножницами и оставил пустоту. Оно было чёрное. Не «ночное», не «туманное». А абсолютно чёрное. Говорят, за ним было Солнце, но мы его не видели. Метеорит шёл по траектории от Солнца, и его заметили только тогда, когда он закрыл свет.

Учёные в интернете (даже те, кто сидел в тиктоке с фильтром собаки) объясняли, что это астероид диаметром 700 км. То есть, по сути, континент. Только без земли, деревьев и флагов. Просто камень. Прилетел из тьмы, прикрытый Солнцем, как удар, который ты не замечаешь до последней секунды.

Я не побежал. Не стал звонить маме. Не начал пить, хотя спирт дома был. Я просто… сел. Открыл окно. Запах палёной проводки, ионов, паники и ближнего апокалипсиса — всё это влетело в квартиру, как давно забытая жизнь.


---

В 6 часов до удара начались землетрясения. В 3 часа — не стало связи. В последний час — всё затихло. Люди, техника, ветер. Всё замерло, как перед выстрелом.

А потом…

Было светло. Как будто кто-то ударил в глаз прожектором, только не в один, а в сознание целиком. И я понял, что вот он, конец. Без пафоса. Без «Армагеддона» с Брюсом Уиллисом. Без спасения.

Я — неудачник. Но даже мне дали место в первом ряду на величайшее представление, которое закончится занавесом из камня.


---

Не знаю, читаешь ли ты это, или всё уже в пыль. Может, серверы сгорели, а может, кто-то из тараканов с USB-флешкой потом это найдёт. Просто знай:
Мы всё про… зевали.
Из-за Солнца.
Из-за себя.

И, да…
Дошик я не доел.

Показать полностью
Отличная работа, все прочитано!