Авторские истории

Долго я внутри кипел от непонимания правил игры, пока наша секретутка не разъяснила. (Она тоже его не любит, сама прожжённая деваха с какого-то дна мира, привыкла выживать.) Сказала, как в мозги мне ток пустила: этот идиотик нужен для благотворительных целей. Он нашим тёткам напоминает, что они вот какие хорошие, благородные, не только доходы считают, но и стремятся к чему-то ещё... И я после немного стравил давление, а то уж думал — рвану!

Не зря я отпустил ситуацию. Перевели его в личные ассистенты к шефине нашей. Я даже на работу стал приходить с меньшим отвращением. И тут, месяца три уже прошло, направили с договором в командировку. Прилёг я в плацкарте на верхнюю коечку и сплю себе. Просыпаюсь чего-то, ага — мерзкий голос знакомый! Но одновременно и не такой какой-то... Уверенный голос, поставленный, как у певца. Соседу снизу про магические аватары рассказывает. Не лопочет нежно, как дитятя-переросток, а прям вдалбливает свои мысли. Как, мол, важно выбрать в жизни другое лицо. Оно и судьбу меняет, и защитит от завистников, и правду о тебе скроет, и другое поведение подарит. Это он у самого Алистера Кроули вычитал, величайшего мага прошлого века, чернокнижника и вроде сатаниста. А Кроули идею у жрецов древних перенял. Те всё время прятались: в обычной жизни чтоб в богохульстве не обвинили, на мессах маски надевали по статусу и по обряду. Даже сами члены культа друг друга не знали лично, так тайну хранили!

Вот и себя перворождённого надо хранить, словно великую тайну. Выбрать маску и закрыться ей, но оживить — наделить аватар энергией. Выдуманной личности придумать историю и биографию: образ, взгляд, голос, принципы, настроение. Собеседник моего коллеги-чародея в осадок выпадал от этой речи, а уж я... Заслушался, как песни. Он увлёкся, остановиться не может! Ну и в одну паузу я вклинился: "Э, аватар-то не урони, дай людям поспать!". Он аж подскочил, недомерок! Узнал, конечно. Вот и отлично. Я тоже узнал. Всё, нету больше масок, красавчик!

Видеть он меня теперь не захочет, ясно, но мы же жрецы одного культа — нам и нельзя встречаться. Я вперёд из купе выходил, подножку ему подставил на перроне. Годами мечтал!! И пошёл легко, как волчонок-подросток, галстук в кармане в клубок скатал.

Мой-то аватар простой: в колонии тянул по малолетке, потом одинокий дядька-ветеран усыновил, аннулировав моё прошлое своим влиянием. Такого же точно ссыкуна, как этот жрец трусливый, я с горки скинул, чтоб не ябедничал за спиной. Этого голыми руками надвое б переломил, но уже не требуется.

Я в колонии ещё пением занимался, в хоре солировал, отдельно тоже номера были. Эх, неплохо у меня получалось, сердчишко и щас щемит, как вспомню.. Особо жалостливо у меня "Поговори со мною, мама" Толкуновой выходила. Вот куда поедем с гастролью — везде её исполняю, да со слезой. И на бис её с этой, из мультика, "Пусть мама услышит...", называлось "публику добить". И наш хормейстер, инвалид всех тюрем, раз сказал: о, у тебя, Ковалёв, две "чемоданные арии" нарисовались.

Это у старых певцов были лучше всего получавшиеся арии, и они их как бы всегда с собой возили. Так что и песен, и масок у нас у каждого свой чемодан. Не закроешь иногда, столько их там! И глупо, опасно, непроницательно думать иначе. Прикрываясь одним бесячим олухом, рассчитывать, что покоришь и обманешь всех одинаково.

- Мы же не дежурные сегодня, - почти простонала кошка.

- Не дежурные, но у Егорыча для нас особенное поручение, - объяснил Гена и жестом поторопил ее – подъем!

Кассандра спрыгнула со своего ложа и мстительно вскарабкалась на него, хотя обычно по конторе бегала сама, демонстрируя всем свою легкую походку и великолепную внешность. Рик забрался на Грея, он всегда делал так, когда они спешили.

Гена почти побежал вниз, на выходе из конторы ему протянула флешку секретарша полковника.

- Все, что успели. Но шеф дал тебе допуск, так что любой запрос сможешь сделать на месте, - добавила она.

Гена кивнул и выскочил из здания. Кошке даже пришлось сильнее зацепиться за его джинсовку, чтобы не слететь на асфальт.

"Допуск это серьезно".

Кассандра вздохнула, настраиваясь на работу. Пока Гена открывал и заводил машину, она размышляла о том, что у их группы какой-то особенный профиль. Она, как и другие дежурили по городу, помогали в случае необходимости другим группам, но именно с ними все чаще случались всякие нештатные ситуации.

- Кассандра, ау!

Оказывается машина уже тронулась и Гена вставил флешку во встроенный комп.

- Готова я, готова, - буркнула кошка, - слушаю. А куда мы едем-то?

- А говоришь, слушаю.

Гена качнул головой.

- В музей мы едем.

- Что, снова подвалы? – картинно ужаснулась Кассандра.

- Нет. На этот раз первый этаж. Новая экспозиция. Слушай теперь внимательно!

Гена выбрал аудиофайл из того, что было на флешке.

Первые секунды было тихо. Потом послышался бой часов. Полночь. Потом машину заполнили звуки…

Какой-т шепот, шорохи, скрипы. Что-то открылось – послышался характерный звук отпираемого замка, снова шорох, тихое постукивание по стеклу, потом резкий крик и тишина.

- Все? – спросил Грей.

Гена отрицательно покачал головой. Нет. Пару минут снова было тихо, а затем они услышали какие-то жуткие скрипучие звуки, которые в то же время напоминали жалобное мурлыканье или мяуканье.

Кассандра изумленно подскочила на сидении.

- А еще раз?

- Давай дослушаем до конца, потом еще раз, - возразил Гена.

- Хорошшшшшо, - прошипела Кассандра, вздыбив шерсть.

Рик и Грей недоуменно покосились на нее.

Дальше кошка ничего интересного не услышала. Шаги людей, крики, призывы догонять и хватать. Пока они все это слушали, Гена доехал до здания музея и припарковался.

- Ну, что скажете? – обернулся он к партнерам.

- Включи еще раз тот кусочек, - напомнила ему кошка.

Гена снова включил аудиофайл, а сам принялся читать какой-то документ.

- Стоп. Перемотай последнюю минуту! – скомандовала Кассандра.

Она напрягла слух третий раз, ловя невнятные звуки.

- Могу ошибаться, - Кассандра говорила с несвойственным ей сомнением в голосе, - но мне кажется, нас просят о помощи.

- Нас? – переспросил Рик.

- Ну не нас, а вообще! – огрызнулась Кассандра, - но слушаем-то мы! Точнее я! – добавила она.

-Но ты сомневаешься!

Кассандра спорить не стала. Вместо этого она попыталась обосновать свою неуверенность.

- Язык, на котором это сказано очень старый.

- Э! Но там было явно слышно кошку!

- Наш язык тоже меняется. Не так быстро и кардинально, как человеческие, конечно, но тот, кто пытается позвать, жил очень давно, Рик, - объяснила Кассандра. – Раньше, чем та, чье имя Гена дал мне.

Гена дочитал документ. В нем был список всех экспонатов, их происхождение, исторические ссылки, стоимость страховки. Парень хмыкнул. Не густо, но хоть что-то. Возможно, сначала стоит проверить сохранность самых дорогих экспонатов.

Партнеры смотрели на него выжидательно. Он не стал вылезать из машины, решив, что расскажет, что выяснил здесь.

- Ты права, Кассандра. Вчера была открыта новая экспозиция, связанная с древним Египтом, доставленная в наш город по обмену с другим музеем.

Говоря, он приглядывался к небольшой группе людей, которая стояла на ступеньках и которую, видимо, не пускали в музей.

Вдруг Гена замер. Его внимание привлек немолодой человек, который стоял неподалеку от людей, стремившихся попасть в здание.

- Ген, заснул?- спросила Кассандра, но парень не ответил.

Вместо этого он повернулся к Грею.

-Видишь вон того мужика?

Пес кивнул.

- Проследи за ним. А если поставишь жучка, будет идеально.

Грей негромко гавкнул, соглашаясь. Гена выпустил его из задней дверки и повернулся к остальным.

- А мы тихонько зайдем с заднего входа. Рик, прячься. Кассандра – отдельно. Не надо, чтобы кто-то заметил группу. Я не думаю, что тут много народа замешано, но мало ли…

Кошка выпрыгнула следом за Греем и метнулась в сторону. Они встретились около служебного входа через пять минут. Подождали Грея, но пес не появился.

Гена проверил его локализацию по карте и увидел, что Грей удаляется от музея.

- Работаем без Грея.

- Чего ты послал его за мужиком-то? – спросил Рик.

- Этого мужика мы с вами видели. Кассандра вспомнила, как мы проверяли подвалы. Работал он здесь, а теперь стоял как неродной. Глазами шарил по окнам. Что-то мне это не понравилось, - ответил Гена.

- Ну, может, уволился.

- Может. Но лучше мы будем знать, если он с кем-то встретится, да, Геночка? – заявила кошка, - Мне он тоже подозрительным показался.

Рик пискнул, давая понять, что считает все это не важным, но спорить не будет.

Гена показал документы, и они проникли в здание. Немного поплутали по длинным коридорам со слабыми лампочками, но все-таки выбрались "в свет", как выразилась Кассандра.

Гена сориентировался.

- Нам сюда. Вот в этом зале экспозиция.

На входе в зал их остановил полицейский. Гена снова предъявил документы.

- Мы вас ждем. Проходите.

Кассандра спрыгнула с рук и первой забежала в помещение. Огляделась и уверенно направилась к одному из стеклянных шкафов. Не доходя до него, она резко затормозила и замерла.

"Вот это да", - услышал Гена, - "с ума сойти".

Он тоже не стал подходить вплотную. Вместо этого он открыл описание и прочитал, что здесь находится необычный саркофаг.

" Раньше к кошкам относились более почтительно, чем сейчас", - прокомментировала Кассандра.

"Чего хорошего", - ответил на ее рассуждение крыс.

"Завидуй молча. Крысам-то саркофагов не делали", - огрызнулась Кассандра.

Она обошла витрину со всех сторон, повернулась к Гене и лапой показала на одну из стеклянных поверхностей.

"Посмотри хорошенько".

Гене пришлось приблизиться. Он достал лупу из кармана своей многофункциональной куртки и начал внимательно рассматривать соединения стеклянных пластин витрины.

- Молодец, - прокомментировал он, - присутствуют следы вскрытия. Но очень аккуратные.

"Я уверена, что те звуки, которые мы слышали, доносились отсюда", - сказала кошка. – "И именно во время взлома".

Гена немедленно связался с конторой и вызвал специалистов.

- Одну часть экспозиции вскрывали или, по крайней мере, пытались. Сомневаюсь, что есть отпечатки, но все-таки нужно проверить.

Они обошли весь зал. Экспозиция была довольно большой и, несомненно, интересной для изучающих этот период истории человечества. Партнеры больше ничего особенного не нашли. Они вернулись к первой витрине.

- Обязательно возьмите микро пробы, - сказал Гена прибывшим из конторы ребятам.

- Микро пробы чего?

- Всего. Воздуха из витрины, стекла в районе взлома. Даже с пола. Я подходил вот здесь. Хотя, скорее всего, тут уже все затоптали до нашего прибытия.

- Что будем делать? – спросила кошка, наблюдая за работой специалистов.

- Нужно поговорить с местным начальством. Дождаться Грея.

Грея ждать не пришлось. Стоило про него вспомнить, как пес появился в дверях зала. Он шел с таким видом, что ему никто не посмел заступить дорогу.

"Чип поставил, правда, на одежду. Если он сменит брюки, то не найдем", - отчитался Грей.

"Будем надеяться, что мужик не начнет штаны менять каждые два часа", - фыркнула Кассандра, - да и как бы ты поставил следилку на кожу!".

Кошка подразумевала, что она бы могла. Кошек люди на руки берут, а таких собак, как Грей – не особенно.

"Хорошая работа", - сказал Гена, покосившись на кошку.

В этот момент подошел представитель администрации музея и спросил, что интересует группу. Гена задал вопросы по составу экспозиции, времени ее доставки, а потом попросил показать изображения с камер, направленных на площадь.

- Можно посмотреть то время, когда мы приехали?

Гена довольно быстро обнаружил нужного человека.

- Вот этот мужчина, он же работал у вас?

- Работал. Уволен по статье буквально месяц назад.

- Что за статья?

Администратор замялся.

- Несоответствие должности. Пьянка, проще говоря. Злоупотреблял. И еще, - мужчина засмеялся, - странный он какой-то стал. Эзотерикой увлекся. Всем говорил о своем особом предназначении. Похоже, крыша у Петровича поехала. От магии.

Гена послушал, как прозвучали последние слова.

"А он серьезно так считает", - сказала Кассандра и партнеры с ней согласились. - "Правильно ты на него внимание обратил, Гена!".

Парень кивнул, улыбнулся.

-Ладно, тогда мы пока пройдемся по ближайшим залам, потом в контору. До готовности результатов проб.

"Подожди", - попросила его Кассандра.

Она подбежала к витрине и посмотрела на саркофаг.

"Мы сделаем все, чтобы понять, что тебе нужно и потом помочь!", - пообещала она.

По залам они прошлись, но ничего интересного обнаружено не было. Все, что в них выставлялось, находилось в музее давно и никаких инцидентов не вызывало.

Гена послал запрос насчет личности уволенного эзотерика в контору. Перед этим он, разумеется, сходил в отдел кадров музея и познакомился с личным делом Петровича. Оказалось, что Заломов Виталий Петрович на заре жизни мечтал быть учителем. После школы он поступил на исторический факультет вуза, был отчислен. Отслужил в армии, некоторое время работал в разных местах, десять лет назад осел в музее.

Начал с дворника, занимал еще несколько рабочих должностей.

Когда Гена озвучил партнерам этапы блестящей карьеры, Кассандра фыркнула.

- Ну да. Почти посланец небес. Весь такой просветлённый.

- Интересно, а за что его из института турнули? – спросил Рик. – Может он тогда еще что-то замышлял.

- Да неуспеваемость, скорее всего, дел-то.

- Надеюсь, наши что-то раскопают. Пока ничем не примечательная жизнь обычного человека. А эзотерика… Может, у него тараканы на такое заточены, - вздохнул Гена.

Он проводил партнеров, которым давно нужно было перекусить, в кабинет, а сам отправился за новостями.

- Знаешь, Рик, а ты прав. Самое интересное в плоской жизни Петровича было именно в студенческие годы, сказал Гена, вернувшись. - Он действительно отчислен за неуспеваемость.

(Кассандра фыркнула).

- Но, - продолжил Гена, - до этого он учился вполне успешно, выиграл межинститутский конкурс и в составе группы студентов побывал в Египте. После этого его возможная карьера учителя и покатилась под откос. Студент Заломов зациклился на посещенной стране. Пропадал в библиотеке, изучил все доступные источники. Ездил в другие города, предположительно, с такой же целью. Пытался снова выехать за границу, но это ему не удалось сделать.

- А интернет? Зачем он мотался-то?

- Интернет тогда еще был не слишком доступен. В результате своих отлучек, не получил допуск к экзаменам, отчислен и отправился служить. После службы к изысканиям про Египет не вернулся. Жил, как большинство людей, более современными мечтаниями. Не женился.

- А когда он снова увлекся тайнами прошлого? – спросил Грей. – Уволен он месяц назад, но не сразу же.

- Хороший вопрос. Придется нам еще раз в музее побывать.

- Давай посмотрим, где он сейчас! – подпрыгнула кошка.

Гена включил ноут. Чип обнаружился на одной из спальных окраин города. Гена проверил место жительства Заломова.

- Дома он. Или его брюки, по крайней мере.

-Не думаю, что у него богатый гардероб, - сказал Грей, - наверно он тоже дома. В компании со своими штанами.

- Гена, давай поедем в музей сейчас, - предложила Кассандра.

- Может, лучше завтра? Рабочий день заканчивается уже.

Кошка запрыгнула на стол.

- Это даже лучше. Я думаю, нам, или вернее мне, стоит провести в музее ночь.

- У тебя есть идея, - констатировал Гена.

- Есть. Ночью этот недоисторик потревожил дух кошки, по-видимому, запертый в саркофаге. Дух просил о помощи. И я хочу с ним поговорить.

Партнеры уставились на Кассандру.

- Это может быть опасно, - выразил Гена общее мнение.

Кошка потерлась об него.

- Не думаю. Она, когда бы ни жила, была кошкой. Или котом. И я тоже кошка. Мы своих не обижаем. Вот вам не стоит там находиться.

Рик возмущенно встрепенулся.

- Я знаю, что вы можете себя защитить, - как-то непривычно ласково сказала Кассандра, - но я хочу, чтобы дух не ощутил ни одного импульса негатива. Ты только представь – тысячелетия быть запертым! Конечно у духа нервы не в порядке…

- Если у духов бывают нервы, - заметил Грей.

- Духи, безусловно, чувствуют. Значит и нервы у них есть… или что-то их заменяющее.

Гена видел, что Кассандру не переубедить. В принципе, он был не против. Если дух или что-то еще нападет, то кошка защититься сможет. Он также верил предчувствию Кассандры. Слишком большой опыт всяких испытаний, чтобы она ошиблась. Да еще в таком деле.

- Хорошо, поедем в музей. Я зайду навести справки, а ты незаметно проберешься внутрь. Едем прямо сейчас. Я боюсь, что нужные нам люди уйдут.

Гена остановился поближе к служебному входу. Людей вокруг не было. Кассандра выскользнула из машины и незаметно подобралась к двери.

- Могу я задать еще несколько вопросов?

Гене пришлось минут десять давить на звонок и барабанить в дверь, чтобы сказать это. Центральный вход был уже закрыт и служащие, по-видимому, заканчивали свои дела в разных залах и на его стук долго никто не отвечал.

- Может, завтра? Начальство уже утопало, - несколько развязано сказал открывший дверь человек.

Кассандра незаметно проскользнула внутрь и спряталась в ближайшем зале, решив дождаться, когда все последуют за начальством.

- Да мне скорее нужно не оно, а те, с кем работал Заломов. Есть такие?

Вахтер, или уже ночной сторож, кивнул и крикнул:

- Валь, позови мужиков.

Когда мужики пришли, Гена интересовался, когда у их бывшего коллеги поехала крыша.

- Он же не один год работал, когда он начал пить?

Мужики переглянулись.

- Так ведь, это, все пьют…

- Когда это стало заметно, - Гена понял, чего опасаются рабочие, - вас-то не уволили. Значит, он перегибал палку.

- Ну, так мы с Серегой не говорим, что мы избранные и эти, дидохи! – мужик заржал.

Стоящий рядом Серега присоединился.

- Диадохи? – переспросил Гена.

- Во-во! Они! У нас весной еще одна выставка была. Сашку посвященная.

- Какому Сашку? – не сообразил Гена.

- Македонскому. Вот как приехала она, так он просто прилип к экспонатам и съехал.

- Понятно.

Гена поблагодарил мужиков и пошел к команде, размышляя, что сделал бы с непочтительными современниками "Сашок Македонский", появись он из прошлого.

Кошка затаилась за шторами. Она убедилась, что здесь ее никто не увидит, поскольку зал уже убрали, и просто заснула.

Проснулась она от боя часов.

На улице было уже совсем темно. В окнах мелькали лучи от фар проезжавших машин, но Кассандре света хватало.

Она облизнулась. Кошке захотелось пить. Она решила наведаться к сторожу. Может, у него в комнате что-то есть. Кассандра дождалась, когда тот пойдет проверять музей. На столе стояла большая кружка с чаем.

Кошка сморщилась. Чай она не любила, а кроме этого в жидкости было добавлено что-то со спиртом. Придется терпеть.

Но Кассандре повезло. Она услышала звук текущей воды и в служебном помещении нашла плохо завернутый кран. Кошка долго ловила тонкую струйку. Облизнулась. Вот теперь другое дело. Можно и в египетский зал.

Она бежала по пустым помещениям. Двери к привезенным экспонатам оказались закрытыми. Даже запертыми. Кассандра пыталась когтями оттянуть створку. Потом нашла другую дверь в тот же зал, но она тоже не поддалась. Кошка выругалась. Что, все зря? Не просить же их открыть, да и ключей у сторожа может не быть.

Кассандра обвела взглядом соседний зал. Вентиляция! Замечательно!

"Люблю современные примочки", - подумала кошка.

Здание музея было старым, по после реконструкции сделали современную вентиляцию. Высоко? А шторы на что?

Кошка вскарабкалась, подцепила когтями рамку, закрывавшую вход в систему вентиляции. Не сразу, но ей удалось ее оторвать. Решетка упала, но она была из пластика, поэтому много шума не наделала.

Кассандра скользнула в широкий ход. Прекрасно. Собственно, идти ей чуть. Она посмотрела сквозь прорези в соседней решетке – нужный зал был перед ней.

С этой пришлось повозиться дольше, крепления оказались с другой стороны, но Кассандра справилась.

Пока она ломала музейное имущество, часы били еще два раза. Ура. Решетка выпала, и кошка, наконец, оказалась там, куда стремилась.

- Я молодец, - похвалила она сама себя.

Больше-то ведь некому было. После этого она просто спрыгнула в зал и за секунду оказалось перед витриной с саркофагом.

Кассандра замерла. Она сказала Гене правду – она не боялась. Чувство, которое кошка испытывала трудно было описать. Почтение к древности и бесконечное сожаление о той, которая оказалась запертой в тюрьме так надолго.

Кассандра сидела и ждала. Ей показалась, что внутри витрины начал сгущаться воздух. Нет, не показалось, там действительно появилось нечто. Или некто. Призрачная фигура кошки.

Кассандра довольно хорошо знала породы себе подобных вообще, но узнать старейшую породу, мог бы, наверно, каждый.

Египетская мау! Типичная мау с изящным телом, хорошо развитой мускулатурой и пятнистой шерстью.

Такая она была при жизни и такой ее увидела Кассандра.

Дух смог поддерживать такой вид недолго, потом он почти развоплотился и еле прошептал:

- Ты пришла! Подойди ближе, дай разглядеть себя получше.

Кассандра подошла ближе.

Дух приник к стеклу витрины.

- Ты звала. Я пришла. Что ты хочешь от меня? – спросила Кассандра.

- Освободи!

Кассандра села на пол и почесала себя за ухом. Стекло было довольно плотным. Что сделать? Разбить?

Она так и спросила.

- Это не проблема, - прошептал дух, - это не преграда.

Дух начал просачиваться через мельчайшие, невидимые глазу отверстия в склеивающей витрину пасте и скоро весь оказался снаружи.

-Но ты свободна! – окликнула Кассандра.

- Нет. Я привязана. Я вынуждена быть рядом с местом упокоения, - с сожалением пояснил дух.

- А что нужно, чтобы разрушить привязку?

- Жертва. Кровь. Нужна кровь.

Кассандра снова почесала себя за ухом. Ей было очень жалко древнюю мау, но жертвой она как-то не готова была стать.

- Много крови надо? – осторожно спросила она.

- Каплю, две капли. Но существо, давшее кровь умирает…

- Хм, существо, говоришь…

"Я в музее. Здесь море всякой съедобной фигни…".

Она посмотрела на дух.

- Будет тебе кровь. Подожди часок.

В зале с египетскими витринами никого, кроме нее самой, с кровью не нашлось. Назад к вентиляции лезть было трудно – шторы рядом не оказалось. Кассандре пришлось карабкаться по обоям. К счастью, они были с рисунком. Довольно плотные и когти за них цеплялись хорошо.

Пара минут и кошка где нужно.

Она выглянула в зал, откуда пришла. Послушала. Никого. Сторож или был у себя, или проверял залы в другой части музея. Кассандра оглянулась, снова посмотрела на дух.

- Я скоро! – шепнула она и спрыгнула на пол.

Ей пришлось побегать, останавливаясь и прислушиваясь. Потом кошка спустилась к подвалу. Есть! Кассандра припала к кирпичной кладке. Прыжок и жертва забилась у нее в зубах.

- А нечего здесь шататься, - сквозь зубы прошипела кошка и пустилась в обратный путь. Это времени много не заняло.

Мышь трепыхалась, стараясь выбраться, но Кассандра помнила, что жертва должна быть живой и не задавила свою добычу.

Она вскарабкалась по шторам и спрыгнула на пол.

- Я вернулась. Что мне делать?

Дух зашипел:

- Жертва! Я буду свободна! Отпускай ее!

- А ты сможешь поймать? – засомневалась Кассандра.

- Смогу! Столько лет я не охотилась! Я смогу.

- Ну ладно, - Кассандра уже хотела отпустить мышиный хвост, как вдруг ей на ум пришел вопрос:

- Подожди секунду, пожалуйста! Тот человек, что он хотел, ты можешь мне сказать?

Дух мау с трудом остановился.

- Он хочет власти… думает – будь у него существо из древности и он сам станет обладать мудростью веков…

- Придурок, - определила Кассандра, - ну ладно, с ним мы разберемся.

- Отпускай…

Кассандра отпустила мышь и дух, реявший снаружи, упал на грызуна.

Кошка не поняла, как он, такой бесплотный, смог укусить, но – смог!

- Жертва… кровь… свобода…

Бесплотный дух весь засветился, начал расти, расти и вдруг исчез. Кассандра посмотрела на то место, куда бежала мышь. Там было пусто.

- Жалко мне тебя, но ее надо было отпустить. Слишком долго она ждала, - вздохнула Кассандра.

Рядом с древностями ей оставаться не захотелось. Кошка снова вскарабкалась по обоям, потом отправилась напиться.

После траты энергии ей захотелось есть.

"Вряд ли жертвенная мышь была единственной",- решила Кассандра и снова пошла охотиться.

"Обожраться можно". С такой мыслью она через пару часов устроилась спать на одном из подоконников за очередной шторой.

Предварительно она выложила из десятка несъеденных ею грызунов некую фигуру посередине одного из залов, хихикнув про себя, при мысли о реакции людей.

"Надо Гене сказать, про это безобразие. Ужас какой-то!", - решила Кассандра, засыпая.

Утром она о своей выходке пожалела, такой громкий визг ее разбудил.

- Что тут происходит? – громко спросил какой-то человек.

Кошка не стала смотреть на их разборки, она устремилась к выходу. Гена должен ее ждать.

Конечно, она не ошиблась. Стоило двери открыться, кошка выскочила на улицу и угодила прямо в руки парня.

Гена уже хотел стучать в дверь, но увидев Кассандру живой и здоровой, прижал ее к себе.

- Едем в контору, я вам такое расскажу! – заявила Кассандра, - после того, как напьюсь чистой воды и съем что-нибудь без шерсти.

В конторе она сначала исполнила свою угрозу, а потом в красках описала свою беседу с духом мау.

- После ухода духа, я долго думала. Получается, студентом Виталий Заломов побывал в Египте и ему кто-то навешал на уши лапши, которую парень принял за истину в последней инстанции. Наверняка у него дома найдутся какие-нибудь, типа, артефакты, которые ему вручили. Разумеется, новодел, и, разумеется, за дорого, но он не профессионал и поверил.

- А дальше заработало воображение. В армии ему промыли мозги, и воображение ушло в подполье. Заломов жил нормальной жизнью. Работал-то он в музее. Но наш музей имеет мало общего с древним Египтом. А весной привезли экспозицию про Александра Македонского, который с ним был связан по самое не хочу. И Заломов снова поплыл. По-моему так, - закончила Кассандра. – Как вам версия?

Партнеры переглянулись.

- Очень-очень может быть, - задумчиво сказал Гена. – Нужно будет провести у него дома обыск. Найти те новоделы, про которые ты говорила. Пошли к Егрычу.

Полковник внимательно выслушал Кассандру.

- Понятно. А мне уже звонили сообщить о необъяснимых событиях произошедших ночью. А оказывается никакой мистики!

Кошка вспомнила, как дух набросился на мышь и фыркнула.

- Мистика, это то, что у них не сожрали еще все экспонаты. Я там столько мышей переловила! Им туда нужно котов, как в Эрмитаж. Дяденька сторож, после чая с наливкой грызунов ловить не будет.

Егорыч посмотрел на кошку и покачал головой.

- Что не так? – возмутилась Кассандра, - и я тоже не буду. Нечего ноутбуком гвозди забивать!

Егорыч взял телефонную трубку.

- Молодцы. К Заломову мы группу пошлем, вашу версию проверим. Если найдем что-то, отправим его к психиатру. Про мышей в музее уже поняли, я думаю. После твоего художества.

- Что ты там наваяла? – поинтересовался о дороге в кабинет Рик.

- Да так, один международный символ дебилизма, - ухмыльнулась кошка.

- И где столько мышей взяла, - покачал хвостом Грей.

- Пришлось повозиться, - скромно ответила Кассандра. – Но нашла же!

Через день версия кошки полностью подтвердилась. Обыск и последующее определение Заломова в клинику совершенно обезопасили египетский зал. Дело можно было считать закрытым.

- Я – молодец? – воинственно спросила Кассандра.

- Молодец.

- Одного признания – мало. Давно мы шашлык не делали! Все за!

- Ну, все, так все, - сказал Гена и поехал за мясом.

Когда экспозицию уже собрались увозить, Кассандра подошла к партнеру.

- Давай еще раз в музее побываем, - попросила кошка.

Они поехали, хотели зайти как обычные посетители.

- С животным нельзя!

Гена вздохнул и достал документы.

- Возможны рецидивы, хотим проверить помещение на предмет возможного присутствия нематериальных следов оставшихся после последней экспозиции.

- Так убрали ее, экспозицию-то! – развел руками служитель.

- То, что надо! – веско сказал Гена, - а это – эксперт, - показал он на кошку. - Саркофаг скрывает родственное современной особи существо. Вам же не нужны новые свидетельства мистического влияния?

Служитель ничего не понял, но на всякий случай кивнул:

- Проходите.

Кассандра, фыркнувшая при слове "особь", чинно сидела у Гены на руках и спрыгнула только в зале. На момент их прихода он был пуст. Ничего нового в нем разместить не успели. Кошка обошла зал по периметру.

- Что ты хочешь найти?

- Я хочу убедиться, что она на самом деле свободна, а не привязана теперь к какой-нибудь штуке здесь, в нашем времени.

Гена смотрел на Кассандру. На мгновение ему показалось, что рядом с его партнершей виден бледный силуэт совсем другой кошки. Серой с пятнышками.

Об этом он сказал Кассандре уже дома.

- Да, я знаю, я тоже ее видела. Но не потому, что она привязана. Она свободна. Но ей почему-то грустно. Она еще не определилась, что ей делать и приходит вспоминать. Может быть, скоро наступит ее новое воплощение и дух успокоится. С ней все хорошо, Гена.

- Ладно. Если она захочет, пускай приходит к нам, передай ей, как увидишь снова.

Кассандра потерлась об него.

- Все-таки я молодец. Такого человека себе нашла, - сказала она, устраиваясь на руках у партнера.

конец 35 дела

— Не трогай шторку, — с напором повторил странный тип и чихнул. С волос в разные стороны посыпалось что-то белое. Оказалось, что это не седина, а шпаклевка.

— Тебе чего, пугало? — спросил Валера.

— Мне нужно, чтобы ты просто вышел и никогда не возвращался в этот магазин. Послушай, у меня мало времени, я вернулся в прошлое, чтобы предупредить тебя.

— Ты псих? — спросил Валера, сделав шаг в сторону.

— Станешь тут психом, — тяжело вздохнул человек. — Я — это ты, только через десять месяцев.

Валера внимательно вгляделся в лицо, которое скрывалось за слоем штукатурки и обойного клея, и, кажется, увидел какие-то знакомые черты.

— Послушай, — продолжил незнакомец. — Как только ты купишь эту шторку, будет запущен необратимый процесс.

— О чем ты?

— Не перебивай! Ты принесешь ее домой, начнешь вешать и поймешь, что штанга совершенно не подходит. Тогда-то ты и вернешься в первый раз… — от голоса мужчины повеяло такой безысходностью, что у Валеры пересохло во рту. — Ты вернешься сюда за другой штангой, и тут же станет ясно, что они с новой шторой совершенно не подходят под старую ванну. Это будет первый минус на кредитной карте. Ты купишь ванну-джакузи, но гидромассажу порадуешься очень нескоро. Под старой ванной обнаружится отсутствующая часть пола, которую раньше скрывали декоративные экраны. Ты, конечно же, захочешь все сделать по-человечески. Ну и раз уж ванну все равно сняли и ты все увидел, то надо бы доделать пол. Но подходящей плитки в магазинах не окажется, и ты решишься на полную замену. За ванной потянется унитаз…

— Но я не… — хотел снова вступить Валера, но ему не позволили.

— Вирус ремонта уже будет не остановить! Зараза перебросится на стены, потом переползет на потолок, а там и на дверь. Ты готов полгода закрываться занавеской, ходя в туалет? — в глазах мужчины появились проблески безумия. — Я уже пережил это во время ежегодного нашествия тещи и тестя.

Валера вспомнил своего тестя — любителя мексиканской и вьетнамской кухни, и у него непроизвольно задергался глаз.

— Проявив слабость перед санузлом, ты станешь легкой добычей для голодного до креатива коридора.

Валера слушал, а сам косился на проходящих мимо людей, которые с невинным видом расхаживали по магазину и даже не подозревали, какой опасности подвергается их согражданин и, возможно, они сами.

— Всё начнется с выключателей. Несмотря на то что они отвечают за свет и вытяжку в ванной комнате, находятся эти клавиши за ее пределами. Электрика — это следующий виток.

Мужчина с валиком умолк на секунду. Кажется, воспоминания причиняли ему боль. Но, собравшись с силами, он продолжил:

— Меняя выключатель, ты поймешь, что подрозетники слишком сильно разбиты и ничего внутри не держится, а старая алюминиевая проводка никуда не годится. Тогда-то и начнется великий процесс соседского разлада! С женой, кстати, тоже будет непросто. Ее эта хворь накроет в три раза сильнее… — на лице путешественника во времени проявилась злобная ухмылка.

Валера огляделся по сторонам. Его жена задержалась где-то в обойном отделе. Дрожащей рукой он потянулся за телефоном, чтобы позвонить ей, но сеть в магазине работала плохо.

— Да-да, ты правильно переживаешь. Она включится в процесс сразу после того, как ты проложишь первую штрабу, и станет ясно, что следующий этап — это стены. Жену точно не устроят те обои и то освещение, что ты выберешь. Ванная отойдет на второй план, а сюда, — он развел руками и затряс ими, — ты будешь приходить как на работу.

Валера хотел сделать шаг в сторону выхода, но его страшная копия вцепилась ему в руку.

— Это не всё. Как только ляжет первый плинтус, ты навсегда возненавидишь углы и повороты, которым не будет конца и края. В какой-то момент ты решишь, что надо остановиться и просто прекратить, но не сможешь. Ты будешь пытаться переложить часть дел на наемного специалиста, начнешь с ванной. Он разложит инструмент, сделает разметку, приготовит клей и, возможно, даже вырежет под углы несколько плиток. Он пообещает сделать все быстро и качественно, а потом у него зазвонит телефон, и он сорвется на другой заказ. По его словам, он отлучится всего на полчаса. Больше вы с ним не увидитесь. А тем временем ты уже будешь есть кашу со вкусом гипсовой крошки и ароматом жженого полипропилена, так как ремонт кухни будет идти полным ходом.

Тут мужчина загоготал как истинный безумец.

— Но… Но как ты попал в прошлое?! — уже почти не сомневаясь в словах этого страдальца, спросил Валера.

— Переместиться в прошлое проще, чем закончить проклятый ремонт! Однажды ты решишь заменить стеклопакет и перестеклить балкон… Монтажники при замене старых окон обнаружат такой древний утеплитель, что, прикоснувшись к нему, можно нечаянно вломиться в пространственно-временное поле, откуда тебя отфутболит в любой промежуток твоего прошлого. Мне повезло, я вернулся к началу, — мужчина показал рукой на шторку с котиками. Валера глянул на нее и с трудом проглотил комок в горле, а когда повернулся, посланник из будущего уже исчез.

— У нас к этим шторкам есть отличные штанги, — раздалось сбоку. — Помочь подобрать?

Валера взглянул на консультанта и с криком бешеного мула бросился от него прочь. По дороге он зацепил свою жену, разглядывающую люстры.

***

— Костя-я-я, там какой-то мужчина пытался руками раздвинуть отключенные автоматические двери, а когда охранники пытались его утихомирить, кричал, что ему нужно срочно бежать и спасать свое будущее, а ремонт — это от лукавого. Это не твоих рук, часом, дело? — строго спросила жена у мужчины с декоративным валиком в руках, когда тот складывал в телегу малярный скотч и грунтовку.

— Не представляю, о чем ты, — изображая задумчивость, ответил тот.

— Костя, завязывай ты уже незнакомых людей кошмарить своей чушью про будущее и ремонты!

— Я человеку жизнь спас. Он мне потом спасибо скажет, что не ввязался в этот ад.

— Ты бы лучше столько сил на изучение инструкций тратил, и тогда нам бы не пришлось потом половину тех жидких обоев от стен отдирать. Пойдем, надо направляющие для звукоизоляции купить.

Костя тяжело вздохнул и закинул в телегу еще несколько товаров. Заметив, что их с женой разговор с интересом слушают какие-то молодые люди, он повернулся и страшным голосом, от которого по телу проносится дрожь, произнес:

— Бегите. Бегите отсюда и не оборачивайтесь!

Александр Райн

Друзья, приходите на мои концерты: 4 апреля в Калининграде, 9-го в Твери, 12 в Москве и 25 апреля в Петербурге. Информация в телеграм канале https://t.me/RaynAlexandr

- Направляетесь в Лондон, господа? - полюбопытствовал проводник, вмиг определив акцент своих пассажиров. - Боюсь, поезд не может ждать и отправляется уже сейчас. Пожалуйста, поднимайтесь в вагон и покажите билеты позже.

Эта пара представляла собой несколько комичный, но трогательный вид. Им обоим было на первый взгляд за семьдесят: мужчина носил видавший виды котелок и очки, то и дело балансирующие на самом кончике носа, дама же одевалась по моде тридцатилетней давности, что в ее почтенном возрасте не возбранялось, и неизменно наводила вокруг себя суету. Так и сейчас, старушка вновь охнула, поправляя громоздкую шляпу:

- Ах, Роберт, эти ступени такие высокие! Помнится мне, раньше они такими не были.

Роберт трясущейся рукой взял свою супругу под локоть и помог ей забраться в вагон, при этом чуть не уронив с носа очки. Когда же пара скрылась из виду, проводник с чувством выполненного долга затворил двери. Поезд Вена - Лондон плавно тронулся, набрал скорость и вскоре покинул шумный вокзал Будапешта.

- Вот наши места, дорогая, - Роберт усадил супругу, аккуратно снял с нее шляпку и приготовился безмолвно внимать обычному потоку жалоб.

- Хорошо, что мы взяли спальное купе. Ты ведь знаешь, Роберт, я так боюсь всего, что связано с поездами.

- Да, дорогая, да.

- Они так ужасно гремят и несутся сломя голову.

- Да, дорогая…

Между тем поезд ворвался в ночную тьму, уверенно преодолевая мили на пути к Лондону.

Меньше чем через час пожилая женщина задремала, как была, сидя, но в купе вошел проводник.

- Позволите ваши документы? Благодарю. Как проходит ваша поездка мистер и миссис… Смит.

Миссис Смит только проснулась и осоловело глядела на посетителя, потому ответную вежливость поторопился проявить ее супруг:

- Благодарю. Нам очень нравится в вашем поезде.

- Рад это слышать, - проводник улыбнулся и вернул документы. - Жаль, что мы проходим по этому участку ночью. Днем с виадука открывается потрясающий вид на местность. Венгрия очень красивая страна.

- Но не краше Лондона, - заметила вдруг миссис Смит.

- О, конечно-конечно. Приятной поездки.

Служащий завершил проверку и теперь ушел оставив супругов одних. Миссис Смит напряженно вглядывалась в непроницаемый мрак за окном, а мистер Смит, будучи несомненно человеком более уравновешенным, раскрыл перед собой газету.

- Душа моя, вы напрасно тревожитесь. Отдых гораздо более пойдет вам на пользу.

- Не могу, дорогой Роберт. Места себе не нахожу, извелась вся.

Внезапно поезд дрогнул, качнулся, и электрический свет беспокойно замигал. Мистер Смит, желая подшутить над супругой успел улыбнуться и сказать:

- Похоже, Мэри, поезд все-таки сошел с рельсов.

Как в следующее мгновение свет погас совсем. Что-то яростно грохнуло, завизжало так, что закладывало уши. Супругов разом подбросило в воздух, а затем, после нескольких кошмарных секунд в невесомости, оба с силой врезались в стену вагона.

Грохот столь оглушительной силы разнесся на многие мили вокруг: люди поднимали головы и вглядывались в горизонт, где яркой вспышкой полыхнуло в ночи зарево, и, в то время как одних сковал ужас воспоминаний о войне, другие действовали решительно.

- Господин Андьял! - юноша распахнул дверь и предстал перед начальником железнодорожной станции Торбадь. - Вы слышали взрыв? Что-то бахнуло в нескольких километрах отсюда, по направлению хода дороги. Я подумал может это…

- Поезд, - обомлел Йозеф Андьял. - Немедленно свяжись с полицией и направь их на место, а я проверю сам.

Йозеф прихватил старую керосиновую лампу, вывел со станции дрезину, и повел ее тем путем, которым недавно прошел поезд на Лондон, надеясь всей душой, что состав добрался до следующего пункта назначения благополучно. Однако, вопреки всем чаяниям, доносящиеся до слуха отдаленные человеческие крики и стоны, полные боли, положили конец пустым надеждам.

Там, где должен был проходить виадук, откуда открывался чарующий вид на долину, зияла ощетинившаяся обломками пасть. Вагоны, нырнувшие в пропасть вслед за паровозом, падали друг на друга, и теперь уже выглядели как сваленный в кучу металл. К прибытию Йозефа многие люди уже выбрались на свободу, и воздух полнился их плачем и стенаниями.

Андьял схватил лампу и бросился к месту крушения.

- Помогите, молю! Помогите!

Голоса сливались в общий хор. Лампа освещала лишь маленький пятачок земли, а чуть дальше вставала стеной сентябрьская тьма, от чего казалось, что крики о помощи обрушивались на Йозефа сразу со всех сторон. Мужчина подскочил к ближайшему обломку, и ему почудилось, будто кто-то зовет прямо оттуда. Йозеф ухватился за металл, подналег, но обломок, во много раз превосходящий по весу отчаянного спасителя, не поддался. А между тем голоса все звали, тянулись руки.

Йозеф отпрянул, сжал зубы - он ничем не мог помочь.

- Я еще вернусь! - крикнул он. - И приведу подмогу!

Ничего не оставалось, кроме как вскочить в дрезину и мчаться обратно на станцию. По прибытию, Йозеф Андьял незамедлительно сообщил о случившемся в будапештскую полицию и запросил помощь - это запустило цепочку событий, результатом которой стало приглашение, появившееся на столе комиссара Генната.

Эту ночь Эрнст проводил в своем кабинете и сообщение о вызове встретил с нетерпеливой тревогой. Комиссии следовало отправляться прямо сейчас, но даже так она успевала к месту трагедии не раньше утра.

Тем временем к виадуку прибыли жандармы, полиция, медики и пожарные - им предстояло спасти из-под обломков тех, кто еще дышал, и извлечь тела погибших, но с какой стороны сначала ухватиться?

- Слишком темно! - спасателям приходилось кричать громче, чтобы заглушить вопли раненых. - Нужен свет!

Эта сентябрьская ночь выдалась безлунной, а небо - облачным, и ничто не облегчало положения спасателей. После короткого совета, в близлежащий лес была отправлена группа - им предстояло нарубить так много дров, сколько они могли принести. Время болезненно тянулось, одни люди были почти беспомощны перед горем других. Когда же наконец к месту крушения были доставлены дрова, их облили бензином и подожгли. Пламя взвилось высоко к небу, и его свет невозмутимо пролился на ужасающую картину.

Спасательные работы велись без перерыва и завершились только к полудню, то есть спустя двенадцать часов после крушения поезда. Комиссар Геннат с комиссией прибыл немногим раньше - их встречала бригада венгерских полицейских, расследовавших дело с четырех утра.

- Господин комиссар, - приветствовал Эрнста мужчина в плаще. - Меня предупреждали о вашем возможном появлении, но я не ожидал, что вы доберетесь из Берлина так скоро. Йозеф Швайнитцер, криминалист, председатель уголовной комиссии от Будапешта. Мое руководство и я выражаем надежду, что комиссии двух стран будут во всем вспомоществовать друг другу или хотя бы не вредить.

- Взаимно, господин Швайнитцер, - Геннат немного склонил вперед свое крупное туловище и развел руками, всячески показывая доброе расположение новоприбывших. - Берлин готов передать вам все данные, какими располагает по делу подрывника и рассчитывает на ответную любезность. Теперь, если ваши парни уже закончили, позвольте моим осмотреть место крушения.

Детективы знали свою работу и не нуждались в указаниях, а Геннат, полностью уверенный в своих подчиненных, таковых указаний давать не собирался. Берлинская комиссия взялась за дело.

- Я хотел бы осмотреть место взрыва, если не возражаете.

Детектив Швайнитцер не возражал, и комиссар, в сопровождении нескольких криминалистов, тронулся вдоль железнодорожных путей к виадуку и дальше - к каменному обрыву. О том, чтобы спуститься вниз по крутому склону к деформированным вагонам, и речи не шло - такой путь представлялся для кабинетного следователя неодолимым, да и не смог бы поведать комиссару того, что и без него узнают детективы. Самые ценные ответы хранил мост.

Вот, что увидел комиссар Геннат. Излом железнодорожного моста был окрашен в узнаваемый желтый цвет - следы взрывчатки, а с внешней стороны рельсов еще оставались две батареи, поврежденный складной метр и искорёженный чемоданный замочек. Картина катастрофы была предельно ясна: поезд наехал на метр, прикрепленный к рельсу, из-за чего защелкнулся замок - контакт замкнул электрическую цепь и капсюль сработал как детонатор. Взрывчатка подорвалась. Простое устройство, которое мог собрать даже любитель, о чем свидетельствовали и выбранные материалы.

Напрашивалось несколько выводов, хотя один из них тревожил комиссара больше всего - если и в инциденте в Германии, и в нынешнем, замешан один и тот же человек, то он имеет постоянный доступ к взрывчатке. А ведь это не то, что можно купить на любом углу. Преступник имел ресурсы, и нельзя было сказать наверняка исчерпаемы ли они. Копать предстояло в этом направлении.

Эрнст подошел к краю моста и выглянул вниз, едва сдержав эмоции - от окровавленной груды металла, некогда бывшей вагонами, его отделяли порядка двадцати пяти метров. Вагоны обрушивались один на другой с огромной высоты, погребая пассажиров. Ломались, вдавливались, крошились, сминались. Удивительно, что в таких условиях кто-то мог выжить.

Внизу суетились спасатели - разгребали тяжелые завалы, резали металл, доктора оказывали первую помощь раненым и грузили их в машины, неподалеку вереницей лежали укрытые белой тканью бугорки - тела погибших. Геннат с отвращением отметил, что прибыли журналисты. Эти стервятники кружили вокруг, тревожили тех, кто мог говорить, и даже не стеснялись опрашивать пострадавших.

- Комиссар Геннат, - окликнул его один из следователей, осматривавший местность неподалеку. - Взгляните пожуйста.

Затянутая в перчатку рука протягивала Эрнсту листок бумаги. Некоторые другие следователи, включая детектива Швайнитцера, стали собираться вокруг. Геннат попытался натянуть резиновую перчатку на пухлую руку, но не преуспел и обратился к подчиненному:

- Прочти, что там сказано.

- Это послание, господин комиссар.

Группа затаила дыхание.

- Написано карандашом. Читаю. «Рабочие Европы! Баритесь за себя, как я барюсь за вас! Капиталисты бессовесно используют вас, забирая себе все и не оставляя вам ничего. Я требую рабочих мест для всех и справедливой оплаты, в противном случае капиталисты поплотятся за нанесенные народу социальные обиды». Невероятно сколько ошибок.

- Это усложняет дело, - заметил побледневший Швайнитцер и ответил на немой взгляд коллеги. - Теперь речь пойдет не о преступлении, а о террористическом акте на политической почве. Расследование такой категории дел отнесено к ведению Королевской государственной полиции, я обязан сообщить об этом начальству и передать дело. Вам, комиссар Геннат, остается только надеяться, что моим преемником будет человек честный.

Детективы вернулись к работе. Те из них, что трудились внизу под мостом и не осматривали поврежденный состав на предмет зацепок, опрашивали пострадавших, составляли списки выживших пассажиров и погибших. К одному такому детективу подошел журналист и стал записывать слова очевидца, однако полицейский заметил это и попросил служащего желтой прессы не отвлекать опрашиваемого. Журналисту пришлось отойти.

Этого парня звали Янош Кошта. Он работал в редакции «Пешти Хирлап» и прибыл на место происшествия вместе со своим другом и коллегой из Австрии Гансом Габе. Оба журналиста не отчаивались собрать самый вопиющий материал для экстренного выпуска и получить на том свою заслуженную славу, потому Янош продолжал переходить от человека к человеку с вопросами.

- Детектив, можете рассказать, что здесь случилось? Преступник уже пойман? Когда его поймают? Прошу прощения, вы потерпели крушение поезда, верно? Расскажите, что вам довелось пережить?

Однако следователи, жандармы и большинство пострадавших или отказывались говорить или попросту не могли. Янош удрученно смотрел на полупустой блокнот, когда за спиной раздался голос:

- Может быть я смогу вам помочь?

Янош обернулся. Перед ним стоял мужчина в плаще и, пусть не самой модной, но добротной шляпе. На незнакомце не было ни пятен крови, ни грязи, и журналист поинтересовался:

- А вы кто будете, господин?

- Меня зовут Зильвестр. Я ехал в этом поезде, когда он грохнул и обвалился с моста. Похоже вы ищете того, кто мог бы вам все обстоятельно рассказать. К счастью, я как раз тот человек.

Янош измерил взглядом расстояние до виадука, где то и дело мелькали полицейские. Двадцать пять метров. А после протянул руку.

- Рад знакомству с вами, Зильвестр. Я Янош Кошта из «Пешти Хирлап». Расскажите, как все было? В каком вагоне вы ехали?

- Конечно, только сфотографируйте меня сначала, - и мужчина отошел на несколько метров от журналиста, встал перед грудой вагонов и поправил плащ. - Так хорошо? Вы же опубликуете снимок в газете?

Корреспондент несколько растерялся от такого напора, но против фотографии ничего не имел. Он достал камеру и щелкнул затвором, навсегда запечатлев господина потерпевшего на фоне искорёженного состава.

- Я был в вагоне С3, когда все случилось. Просто ужас. Сначала очень сильно грохнуло, вагон дернулся из стороны в сторону и в следующую секунду все завертелось. Нас перевернуло, кто-то упал на меня сверху. Трудно было разобрать, что происходит - почти сразу отключился свет. Куда и как я сам полетел и сказать не смогу. Потом сильный удар, все замерло на мгновение, но новый удар пришелся сверху. Это сейчас я понимаю, что нас собой накрыл следующий вагон. Поднялся крик. Истошный, душераздирающий. Когда вагон перестал сотрясаться от ударов, первым начал выбираться неизвестный мне мужчина. Он вылез через разбитое окно.

Янош торопливо записывал сказанное, едва успевая задавать вопросы - речь этого мужчины лилась и без всяких подсказок со стороны журналиста.

- Благодарю вас, - произнес Янош, когда интервью подошло к концу. - Вы настоящая находка для любого корреспондента. Столько подробнейших деталей о происшествии.

- Рад услужить.

Попрощавшись, Янош проводил взглядом этого необычного пассажира - тот направился прямо к Гансу и завел знакомый разговор. Ганс также сфотографировал очевидца, после чего принялся записывать его слова чуть ли не под диктовку, а Янош все осматривал фигуру коренастого мужчины. Вагон с сидячими местами, о котором упомянул сей господин, был полостью уничтожен. Мало кому удалось выбраться оттуда живым, а господин Зильвестр не походил на человека, только что упавшего с высоты двадцати пяти метров - на нем был плащ без единой складки, отутюженная чистая шляпа.

- Господин детектив, - обратился Янош к полицейскому с блокнотом. - Обратите внимание на мужчину, что сейчас дает интервью. Он утверждает, что является пассажиром потерпевшего крушение поезда и выбрался из того вагона, от которого не осталось и вида, однако одет он так, будто только что вышел из дома. Что-то здесь неладно, господин детектив.

Проигнорировать такое детектив, конечно же, не смел. Позднее Янош узнал, что мужчину звали Зильвестр Матуска. Он показал детективу свой билет, был формально опрошен и откланялся, ссылаясь на острую нужду помолиться и вознести благодарности Богу за чудесное спасение в ближайшей церкви.

- Отбываете? - спросил Ганс. - Вам чертовски повезло, что уезжаете отсюда не на машине скорой помощи. Если хотите, я могу подвезти вас до города - я на машине, да и работа здесь уже сделана. Вы исчерпали все любопытство журналиста, господин Матуска, что отнюдь не легко.

- С охотой соглашусь, господин Габе, - и Матуска развел руками в стороны. - Как понимаете, я сам прибыл сюда на поезде и уж не смогу добраться до города на нем же.

- Земляки должны друг другу помогать, как иначе.

Ганс сделал это замечание не просто так, а потому, что Матуска, как и журналист, проживал в Вене. Им предстояла дальняя дорога, и попутчики само собой разговорились в пути.

- Чем вы занимаетесь, господин Матуска? - спрашивал журналист, прокручивая баранку.

- К сожалению, здесь нет ничего интересного и достойного внимания, - собеседник печально вздохнул, будто рассуждения о работе приносили ему одни лишь неудобства. - Я владелец нескольких предприятий в Австрии. Это не Бог весть что, но приносит некоторый доход, позволяющий моей жене и дочери ни в чем не нуждаться. Сам я полностью занят на предприятии и не имею ни малейшей свободной минуты. Вот и сейчас направлялся в деловую поездку, но только по воле всевышнего могу вернуться к семье живым и невредимым.

- Значит, вы женаты?

- И имею от этого брака чудесную дочурку. Габи еще очень мала, но, безусловно, будет настоящей красавицей, когда подрастет. Они с матерью… Уж простите, я в поездках бываю так часто, что уже и не считаю свой дом своим. Мы. Мы живем в Пятом районе, там фамильный дом, который достался мне в наследство от отца, и которым я очень горжусь.

К концу пути Ганс проникся глубокой симпатией к промышленнику, случайно ставшему его попутчиком. Остановив машину в Пятом районе на названной Матуской улице, Ганс наклонился ближе к лобовому стеклу, чтобы поглядеть на дом и, не сдержавшись, присвистнул. Его компаньон уже выбрался наружу и теперь говорил, придерживая дверь автомобиля.

- Заходите к нам на чай, господин Габе. Должен же я чем-то отблагодарить своего спасителя.

Хоть предложение и было очень соблазнительным, а уставший с дороги журналист терзался голодом, он все же счел невежливым согласиться.

- Тогда давайте встретимся с вами при других обстоятельствах. Допустим, завтра в кафе «Маргаритка» неподалеку. Я принесу что-то, что будет полезно для вашей будущей статьи и пойдет на пользу нам обоим.

Причин отказываться от этого Ганс не видел и охотно согласился.

— Ой, привет, — улыбнулась Лиза, слегка краснея. — Ну как твои дела с пропажей колбасы?

— Представляешь, вроде помогло, — с улыбкой ответил Игорь. — Кажется, домовой удовлетворился печеньем.

Лиза тихо засмеялась, поправляя непослушную прядь рыжих волос:

— Видишь, бабушкины методы работают.

На мгновение повисла пауза. Лиза нерешительно посмотрела на Игоря, затем слегка стесняясь спросила:

— Ты сегодня вечером свободен? Может… погуляем немного?

Сердце Игоря предательски забилось сильнее.

— Да, конечно. Очень даже за, — он улыбнулся, стараясь не выдать волнения. — До вечера, тогда.

— До вечера, — тихо ответила Лиза, улыбаясь и быстро направившись по своим делам.

День прошёл удивительно обычно. Игорь начал утро с обхода — на этот раз список жалоб был типичным: кто-то шумит, кто-то паркуется «не там», у кого-то в подъезде опять кто-то курит, и все уверены, что это «вот тот, с четвёртого».

Он уже собирался вычёркивать последний адрес, как вдруг заметил нечто весьма занятное: две бабушки, явно ветераны дворовых баталий, стояли напротив друг друга у скамейки, излучая взаимное недовольство с такой интенсивностью, что мимо пролетающие голуби предпочитали облететь площадку стороной.

— Я вам говорю, Валентина Григорьевна, вы каждый день занимаете солнечную сторону скамейки, хотя знаете, что у меня спина больная! — возмущалась бабушка в сиреневом платке. — Мне врач сказал: сидеть больше на утреннем солнце. А вы специально с семи утра тут как штык!

— Ой, не надо мне тут про спину! — с вызовом отвечала вторая, облачённая в пальто цвета зелёного чая. — У меня, между прочим, давление! И сахар! И вообще, скамейка общая, а не ваша семейная реликвия!

Увидев приближающегося Игоря, обе синхронно повернулись к нему с выражением абсолютной правоты на лице.

— Вот, молодой человек, вы же при исполнении! — почти в унисон сказали они, словно репетировали.

— Кто из нас прав? — добавила Валентина Григорьевна.

Игорь на секунду пожалел, что не взял с собой табуретку и попкорн — накал страстей был не хуже, чем в любом шоу на федеральных каналах.

Он медленно осмотрел скамейку. Действительно, одна половина в тени, вторая — на солнышке. И две бабушки — как две державы, не способные поделить её между собой.

— Предлагаю дипломатическое решение, — с серьёзным видом начал Игорь. — Скамейка длинная, делим её пополам. Каждый день вы занимаете солнечную сторону по очереди: в понедельник солнце — вам, тень — вам, во вторник — меняемся. Устроит?

Бабушки обменялись подозрительными взглядами.

— А если она нарушит договор? — уточнила та, что в зелёном пальто.

— Нарушение — штраф в виде принесённой булочки соседке. С изюмом. Или маком — по договорённости.

На секунду воцарилась тишина, затем обе фыркнули, и, как ни странно, каждая села на свою половину.

— Ладно уж, — буркнула одна.

— Посмотрим, как вы правила соблюдаете, — добавила вторая.

— Главное — без эскалации, — усмехнулся Игорь и пошёл дальше, слыша за спиной ворчливо-довольный диалог:

— А ты что, правда с изюмом любишь?

— Мне вообще-то с маком больше нравится. Но если нарушишь, приноси обе.

Такие мелочи, странным образом, делали день Игоря приятным. Он чувствовал себя не просто участковым, а… дипломатом. Может, не при ООН, но хотя бы при доме №17. Под вечер Игорь отправился домой, с лёгкой усталостью переоделся и быстро привёл себя в порядок перед прогулкой.

Они встретились у подъезда. В воздухе пахло весной, вечерний город постепенно погружался в тёплые оттенки заката.

— Может, кофе с собой возьмём? — предложил Игорь.

— Отличная идея, — с улыбкой поддержала Лиза.

Зайдя в кофейню, они быстро заказали кофе и, прихватив бумажные стаканчики, медленно пошли по улице, легко разговаривая о самых разных вещах.

В ходе прогулки Игорь узнал, что Лиза работает библиотекарем в местной школе и с нежностью говорит о учениках и любимых книгах.

— Иногда я думаю, что знаю каждого ребёнка лучше, чем их родители, — засмеялась она. — Дети часто приходят в библиотеку просто поговорить, рассказать что-то, поделиться секретами.

— Ты прекрасный слушатель, наверное, — сказал Игорь, глядя на неё с восхищением.

— Просто люблю их, и книги тоже люблю. Мир книг — особенный. Он помогает нам становиться лучше.

— Согласен, в детстве тоже любил читать, а сейчас времени всё нет.

— Тут случай забавный был недавно, — Лиза засмеялась. — помогала одному третьекласснику писать шпаргалки к контрольной по географии. Он сначала на пол листа накатал, потом переживал, что учительница заметит — переписал поменьше, потом ещё раз, уже совсем мелким шрифтом… В итоге забыл их у меня в библиотеке. После контрольной заходит, довольный, а я спрашиваю: «Ну как же ты без шпаргалок-то?». А он такой серьёзный: «Так я их пока переписывал три раза — всё и выучил». Вот тебе и сила повторения.

— Бывают же случаи, — усмехнулся Игорь. — Понимаю, у нас в институте с подготовкой тоже, бывало, весело. Экзамен сдавали — почти у всех шпаргалки. Один парень вообще учебник под пиджак засунул, подглядывает. Сидит, листает страницы и шепчет: «Да где же блин?». Преподаватель подошёл, строго так: «Молодой человек, может вам оглавление показать?». А он, не моргнув, отвечает: «Ой, да, спасибо». Аудитория смеялась минут десять, а парень долго не понимал, почему.

Лиза звонко засмеялась:

— И как потом его экзамен?

— Тройку поставили за оригинальность подхода.

Незаметно они оказались на набережной. Закат окрасил небо в невероятные оттенки алого и золотого. Остановившись, они смотрели на эту красоту, внезапно возникла уютная тишина.

Игорь повернулся к Лизе, в его глазах читалось то, что он не мог выразить словами. Девушка слегка смущенно смотрела на него, словно тоже ожидала чего-то важного.

Когда их губы уже почти соприкоснулись, вдруг раздался отчаянный крик, эхом пронёсшийся по ближайшему двору:

— Помогите!

Игорь тут же развернулся.

— Подожди меня здесь, — крикнул он Лизе, уже срываясь с места на звук крика.

Когда он забежал в полутёмный двор, освещённый лишь бледным фонарём, первым, что увидел Игорь, был мужчина в чёрной одежде, склонившийся над лежащим на земле человеком.

— Стоять, полиция! — крикнул Игорь, потянувшись за оружием, с ужасом вспомнив, что оставил его в участке.

Незнакомец резко поднял голову, и, увидев Игоря, резко побежал в глубину двора. Пробегая мимо лежащего человека, Игорь заметил страшное, иссохшее лицо, похожее на мумию.

Не останавливаясь, продолжил погоню. Свернув за угол дома, он неожиданно наткнулся прямо на незнакомца, замерев лицом к лицу.

Тот быстро прошептал низким и уверенным голосом, глядя Игорю в глаза:

— Я видел тебя, когда ты гнался за волкодлаком, видел и тех, с кем ты потом был, этот чёртов отдел. Не лезь в это, парень, ты им ничем не поможешь!

С его руки сорвался тёмный сгусток и резко ударил Игорю в лицо. Тьма проникла в глаза, дыхание оборвалось. Игорь пытался закрыться, но уже ничего не видел и не мог вдохнуть…

Когда Игорь уже думал, что это конец, темнота исчезла, и он рухнул на колени, жадно хватая ртом воздух. Над ним склонилась плачущая Лиза:

— Игорь! Господи, я так испугалась, нужно срочно в больницу!

Незнакомца и след простыл.

— Всё… хорошо, — прохрипел Игорь, поднимаясь на ноги. — Он ушёл.

Вернувшись к телу жертвы, они вызвали Вячеслава, который быстро прибыл на место вместе с людьми в защитных костюмах. Тело погрузили в газель, и Вячеслав, отозвав Игоря в сторону, кратко объяснил ситуацию:

— В городе появился колдун. Он высасывает жизни. Возможно, для ритуала. Вам лучше домой, с этим мы разберёмся сами.

Игорь и Лиза молча вернулись домой. Подъезд, обычно казавшийся уютным, в этот раз был наполнен странной тишиной, как будто даже стены затаили дыхание.

— Ты точно в порядке? — Лиза остановилась у своей двери, глядя на Игоря с тревогой. — То, что случилось… Это ведь было ненормально, да?

— Всё нормально, правда, — мягко ответил он, стараясь улыбнуться. — Просто… немного неожиданно. И страшновато, если честно. Но я в порядке.

Лиза чуть нахмурилась, сжав пальцы на ручке своей сумки.

— Я просто… испугалась за тебя. Когда ты упал, не двигался… Я не знала, что делать. А потом этот мужчина исчез… Он ведь... убил того человека?

Игорь кивнул. Лиза замерла, на мгновение отвела взгляд.

— Такой вечер… — прошептала она. — Был такой хороший вечер. Я… даже не помню, когда в последний раз чувствовала себя настолько легко и спокойно. И вдруг всё... — она не договорила, но взгляд сказал больше слов.

— Прости, — прошептал Игорь.

— Это не твоя вина, — качнула она головой.

Они стояли в тишине, словно не желая, чтобы эта ночь закончилась именно так. Лиза быстро и неловко поцеловала Игоря в губы.

— Я за тебя очень испугалась, — прошептала Лиза, после чего быстро убежала на свой этаж.

Послышалось как захлопнулась дверь.

Он остался стоять в подъезде на секунду дольше, чем нужно. В ушах ещё звенела тишина, а на губах ощущалось её короткое прикосновение.

Дома, чувствуя странное волнение, Игорь не выдержал и набрал Вячеслава:

— Я хочу помочь с этим делом.

Вячеслав коротко помолчал, потом вздохнул:

— Нет, Игорь. Ты ещё не готов.

В трубке послышались короткие гудки. Игорь медленно опустил телефон, смотря на мерцающий в окне город.

p.s. Огромное вам спасибо за то, что читаете мои рассказы, комментируете, делитесь мнением и подписываетесь! Для меня это правда очень многое значит. Благодаря вашей обратной связи я понимаю, что мои истории находят отклик, что они кому-то интересны — и это невероятно вдохновляет продолжать писать. Вы придаёте моим словам смысл. Благодаря вам, я понимаю, что не зря таскаю носки вместе с Моа, бегаю по вызовам с Игорем и сдерживаю хмурый взгляд Максима Фёдоровича.