- Что думаешь? – Морвин отложила бинокль в сторону и со вздохом покосилась на северянку.
Та задумчиво смотрела на огромный лагерь, раскинувшийся внизу.
В живописной долине, посреди которой текла быстрая лесная речка, примостился самый настоящий город, обнесённый частоколом и охраняемый многочисленной стражей. И все его обитатели, определённо, служили Лесному Царю.
По улицам, мощёным брёвнами, ходили предатели, древолюды, зеленокожие коротышки, здоровенные ящеры, ещё какие-то непонятные создания, которых Морвин ещё ни разу не видела, о которых господин Иоганн даже не рассказывал!
А ещё в самом центре города располагалась арена, на белом песке которой каждый день дрались насмерть. С одной стороны – люди, с другой – местные.
И некоторых людей Морвин узнавала! То были бойцы отряда господина Иоганна. Но не только – хватало и незнакомых смертников, наверное, захваченных в бою метсанов.
- Нас слишком мало, - сказала она наконец и это было чистой правдой.
Хоть многие из них и попали в эти негостеприимные места, не каждому повезло оказаться рядом с товарищами. А одиночкам тут делать было нечего.
Покинув башню, они трое суток двигались от одного лесного лагеря к другому, находя трупы и выживших, и теперь группа насчитывала почти тридцать бойцов. Тут были и наёмники, и пара революционеров, и даже один рейнджер Эйри, вот только штурмовать город с таким числом товарищей – самоубийство.
А штурмовать было нужно: пара дней наблюдения за городом точно сказали Морвин, что в нём прячется кто-то очень важный, кто-то, кого нужно убить, чтобы выбраться дальше.
Следующие несколько наблюдений дали однозначный ответ на этот вопрос: каждый раз заключительный бой на арене проводил мощный четырёхрукий монстр, вооружённый огромными мечами. Никто не мог противостоять ему, никто не продержался и минуты.
И он больше прочих походил на офицера, а может быть, даже и на генерала Лесного Царя, чья смерть откроет путь на волю.
- Пошли обратно, - прошептала Калеви, - решим в лагере.
Они достаточно неплохо разместились в захваченной лесной делянке, населённой древолюдами. Тут хватило места для всех, а ещё имелись запасы вполне съедобных фруктов и ручей с чистейшей водой.
Естественно, оставаться тут надолго было нельзя, но день-другой это место дарило безопасность, а большего и не требовалось.
- Ну что? – вышел из хижины Геимгхри, вцепившийся в грубо вырезанную из ветки трость.
- Без вариантов, - мрачно сообщила Калеви. – Их там с батальон, если не целый полк, пробраться не сможем.
Маг льда тяжело вздохнул и покачал головой. Другие бойцы, слушавшие это, выглядели ничуть не веселее. Их можно было понять: пока что всё шло по самому плохому из возможных сценариев и становиться лучше не собиралось вообще, а значит…
- Придётся морозить? – спросил чародей.
- Да, - кивнула Морвин. – На всю силу.
- Пленники умрут, - пробормотал один из наёмников.
- Они и так умрут, - отрезала Калеви. – Их убивают каждый день на арене под улюлюканье толпы! Вариантов нет, если хотите - идите и ищите сами.
Люди замолкли, переглядываясь, и во взглядах их читался страх.
- Тогда действуем по плану? – спросила Морвин. – Решено?
С ней согласились. Нехотя, без особого желания, от безысходности.
- Геимгхри, твой выход, - проговорила девочка, мило улыбнувшись отчего-то покрасневшему магу.
- Я не подведу, - пробормотал тот, отвернувшись. – Верьте.
Она верила, всё равно не оставалось ничего больше. Верила и ждала.
В этом странном царстве вечного лета и лесов, как ни странно, день сменялся ночью. Как? Морвин не ведала, ведь ни солнца, ни луны, ни звёзд на небе попросту не было, но в какой-то момент просто начинало темнеть, а после наступала непроглядная мгла. Именно этого ждали бойцы её небольшого отряда.
Почему-то все беспрекословно подчинялись искажённой, что радовало и пугало одновременно, но Морвин решила разобраться с ощущениями позже. Сейчас стоило решить более насущные вопросы…
Спрятавшись в тенях, избегая охранников и отрядов, возвращавшихся из леса с добычей, они, разделившись на три группы, заняли условленные места. К сожалению, переговорные артефакты тут не работали, а потому Морвин, сжавшись в комок подле нервно грызущего ногти Геимгхри, ждала появления Калеви.
Северянка должна была обойти отряды, проверить, что всё хорошо, проверить вражеские посты.
Время тянулось невыносимо медленно, тьма сгущалась, а в ней, подобно брюшкам цикад, загорались факелы, наполненные ароматом смолы.
А жители меж тем готовились праздновать очередной вечер. Жаль только, что не всем их гулянья добавляли здоровья. Даже здесь ушей Морвин достигали кошмарные вопли людей, умирающих на песке арены. Даже прикрыв глаза, девочка с лёгкостью представляла, как громадный, покрытый чёрной шерстью человек-волк красуется, играя мышцами, с лёгкостью отбивая атаки обречённых.
Как он откусывает руки и ноги, а затем швыряет истекающего кровью, кричащего и молящего противника на песок, дабы насладиться его страхом и отчаянием…
Ярость затопила Морвин от пальцев ног и до кончиков ушей, и та до хруста стиснула зубы, заставляя себя успокоиться, не переживать, расслабиться…
Получалось плохо. После второго посещения мира мёртвых, когда госпожа Тор-ила заставила девочку толкать в гору громадный камень, усмехаясь и говоря непонятные слова про плагиат, что-то изменилось навсегда. В сердце поселилась какая-то невероятная злоба, хотелось отомстить миру за всё, что тот с ней делал. Морвин желала убивать и упиваться смертями тварей, посмевших насмехаться над слабыми и мучать тех, кто не способен ударить в ответ!
Вот только худшее, что можно было сделать – это броситься теперь в атаку, сорвав план.
Второго шанса у них не будет, а значит, ошибка недопустима.
Успокаивая себя так, она дождалась прихода северянки. Та, всё такая же весёлая и довольная собой, каплей ртути просочилась через опасное место – хорошо освещённую тропу, по которой ходили враги, и, склонившись над Морвин, шепнула той на ухо:
- Всё готово, можем начинать.
Девочка кивнула и дёрнула задремавшего Геимгхри за полу плаща.
- Пора, - проговорила она.
Маг кивнул, его бледное лицо стало ещё белее, но он не отступил.
Напротив – поднялся во весь рост и замер, скрестив руки на груди.
От волн магической энергии, хлынувшей во все стороны, Морвин стало не по себе, захотелось спрятаться куда-нибудь, укрыться одеялом, чтобы избавиться от ужасающего, проникающего в самые недра души холода. Но увы, ей следовало заняться другим – враги уже спешили разобраться со вторженцами.
- Убить их! – закричала она и первой бросилась в атаку.
Первым под руку попался древолюд, не успевший даже понять что происходит. Топор раскроил его голову, и враг повалился на землю, обливаясь кровью, а Морвин, вспомнив слова господина Аластара, заорала во весь голос:
- Кровь для кровавого бога!
А после рванула на остолбеневшего врага с копьём.
Этот в последнюю секунду дёрнулся, но куда там: первым ударом она отрубила ему руку, а вторым, крутанувшись вокруг своей оси и набрав скорости, вогнала топор на всю глубину.
Дёрнула, освобождая оружие, обратилась к усилению, такому приятному и славному, такому… родному.
Тёплая волна силы смыла усталость, и третьего врага – какое-то жалкое насекомоподобное создание – она пинком впечатала в дерево.
Ещё одно насадила на копьё Калеви, а после лихорадка боя закружила Морвин - и та наслаждалась каждой секундой на передовой. Она шла первой, круша и сминая жалких слабаков, возомнивших о себе невесть что! Она крушила, дробила и ломала недостойных!! Она приносила их души в жертву владыкам мира мёртвых!!!
А спустя мгновение её сковал ледяной покров, остудивший разгорячённое тело и приведший в порядок ум. Морвин стряхнула с себя холодную корку и в три прыжка поравнялась с Геимгхри.
Маг стоял, широко раскрыв глаза, ставшие белыми как зимний снег. Изо рта его вырывались клубы пара, а ноги вмёрзли в землю. Но это не имело значения, потому как главное свершилось!
Они смогли выиграть достаточно времени.
Прямо сейчас над поселением лютовала смертельная зима. Ветер, завывая и причитая, бросал охапки белой крупы, щедро делясь ею с вражеской крепостью. И там, куда падали снежинки, тотчас же прорастал лёд.
Промораживая насквозь дерево и камень, он делал их хрупкими и податливыми, готовыми рассыпаться от лёгкого дуновения ветра, который, подобно жестокому тирану, крушил и обращал в пыль! А когда снежинки касались плоти, та покрывалась инеем, синела, умирала.
Морвин видела, как молодая девочка из племени Чёрных Волков поймала целый веер мелких снежинок, как она закричала дико, протяжно, страшно, как обернулась ледяной статуей, рассыпавшейся от удара о мостовую.
Но кошмар только начинался! Из туч, сгустившихся над городом, ударили ледяные копья, пронизывающие насквозь и дома, и защитников.
Стихия лютовала недолго, сошла на нет спустя пару минут, а Геимгхри обессиленно рухнул в подставленные руки бойцов, обязанных следить за ним, но разрушения, вызванные им, ужасали. Укрепления обернулись осколками льда, сотни защитников встретили судьбу, вопя от ужаса и боли, обламывая омертвевшие руки и ноги, пытаясь двигаться, но рассыпаясь на ходу.
И этого момента они ждали!
- Вперёд! – закричала Морвин и повела свой отряд – самый многочисленный и сильный – в атаку.
Задача была проста – ворваться на арену и убить её владыку, открыть выход из домена, найти путь дальше, встретиться с товарищами, которые прямо сейчас наверняка штурмуют сердце владений Лесного Царя. Остальным двум группам приказали иное, и оставалось лишь надеяться, что они справятся.
Но это сейчас только отвлекало, а потому Морвин запретила себе думать о постороннем.
Она, убивая каждого, кто смел заступать дорогу, первой прорвалась через открытые ворота, дробя на куски многочисленные ледяные статуи, заслонявшие дорогу, и ступила на жёлтую ещё пару часов назад, а теперь голубоватую арену.
Предводитель никуда не ушёл. Он пережил прямой удар стихии, которая метила в первую очередь по арене, заполненной врагами, но нельзя сказать, что обошёлся малой кровью.
Левая рука гиганта промёрзла насквозь и не сгибалась, в правом боку зияла глубокая рана, не думавшая заживать, а пустые глазницы заполняла смесь льда, мёртвого мяса и слизи.
Похоже, ощутив враждебные чары, он задрал голову, за что и поплатился.
Морвин не собиралась играть в благородство и честность. Она один за другим использовала оба дарованных заклинания. Да, через несколько минут потеряет сознание, но это ерунда, товарищи справятся! Сейчас главное – убить, а остальное неважно.
Она врезалась во врага подобно снаряду, выпущенному из артиллерийского орудия – страшной вещи, которое девушка лично ни разу не видела, но о котором слышала много ужасных историй.
Оба топора глубоко погрузились в грудь врага, впуская в него энергию мира мёртвых, запрещая лечиться и раня лишь сильнее, отпрыгнула пропуская над головой когтистую лапу, рубанула снизу вверх снося последнее оружие врага, затем, не давая тому и секунды передышки, прыгнула вперёд, перекувырнулась, вскочила, присев, и распрямилась точно пружина, выстрелив собой вперёд и вверх.
Топоры ударили, перерубая шею, и вражеская голова покатилась по заледеневшей арене, а Морвин, широко улыбаясь, смотрела на растущую из ниоткуда дверь портала.
Нарендра, держащийся за бок, подошёл и протянул ей руку, которую девочка радостно приняла, поднимаясь.
- Это был славный бой, - сказал южанин.
- Мне больше нравится его завершение, - улыбнулась она, кивая в сторону портала, ведущего прочь из домена.
Предположения подтвердились. Они всё сделали правильно.
В этот самый миг где-то на западе громыхнуло, а на востоке она увидела бегущую Калеви во главе второй группы. И вела она куда больше людей, чем брала с собой. Сильно больше!
Морвин хотела засмеяться, но тело уже не слушалось. Ноги подкосились, голова закружилась, а глаза сами-собой закрылись, погружая девочку в приятный, полный томной неги и героической радости, сон.
Она знала, что когда проснётся, будет уже в другом месте.
- Как интересственно, как любопытственно, как приятственно, - Фотини с трудом держалась, чтобы не заплясать, - какое восхитительственное место.
За два дня пути они истребили ещё несколько поселений и освободили почти сотню пленников. Что характерно, почти никто из них не принадлежал к отряду Иоганна.
Людей артефактора нашлось от силы дюжина, воителей метсы – ещё полсотни. Остальными же были воины союзных стран, пришедшие помогать лесным жителям, бродяги, просто невезучие люди, оказавшиеся не в то время не в том месте.
Похоже, не одни только слуги Крачина – кошмарного ледяного старца, обожающего чужие сердца – собирали пленников для жертвовавствования.
Что ж, тем лучше – проще будет помешать.
Потому как прямо сейчас они пришли к возвышавшемуся посреди огромного поля, усеянного ароматными цветами, алтарю.
Монструозные плиты, поставленные кольцом, огораживали жертвенный камень, пахнущий смертью и кровью. А ещё тут собралось много, очень много обитателей домена. Но главное – на камне, воздев вверх каменный нож, сидел коротышка, который не мог быть никем иным, кроме хозяина этого места.
И Фотини намеревалась съесть его.
- Все готовы? – обнажила клыки дочь ночи.
Ответом ей послужило дружное согласие.
И она первой ринулась в атаку, не жалея сил и не щадя врагов.
Вечно голодная тень проснулась, устремив взор жадных очей на пищу, клыкастые пасти раскрылись, вырывая куски из тел, жадно лакая кровь, эту алую хранительницу жизни. Настало время бойни, доступной только её виду, бойни, когда каждый слабый враг делал дитя ночи сильнее, становясь кирпичиком в фундаменте могущества повелителя крови.
Фотини ненавидела этот дар, старалась пользоваться им как можно реже, потому как сложно было остановительствовать себя, начав пить сладчайший нектар. Тяжко противиться голосу, призывающему завладетельствовать жизнь поверженного врага, оставлятельствовать себе его самость, порабощательствовать, испивательствовать, подчинятельство…
Она одёрнула себя, приказав успокоительствоваться, держательствоваться в рамках, не забывательствоть, что позади – друзья, а не корм, и не переедать!
Слабые враги один за другим отправлялись в ненасытную утробу тени, кровавые големы довершали разгром. Фотини прошла сквозь них, разрывая тела и громя врагов, она метила вперёд – в шамана или жреца, не успевшего ещё принести жертву своему странному божку.
Дробовик сам-собой оказался в ладони, и дочь ночи выстрелила, не думая. Картечь буквально разорвала шамана на куски, вот только этого оказалось мало, чтобы убивательствовать его. Недомерок в считанные мгновения собрался воедино и помчался назад, под прикрытие товарищей.
Взревев, дочь ночи устремилась за ним, позволяя тени жрать и дробить всех, кто застилал путь.
Когда-то эти жалкие твари не смогли бы даже замедлить её, но раны и тюрьма забрали слишком многое!
Стремительная рогатая тень промелькнула мимо, и в спину жреца ударили копыта, заставив того кубарем покатиться по земле. Ганья же, вскочив, оторвала голову ближайшему врагу и швырнула её в другого, сломав тому шею. А после принялась сокрушательствовать всё и всех вокруг себя.
Эта милая и нежная девочка в бою оборачивалась кошмарным чудовищем, от которого не по себе становилось даже Фотини, но, пожалуй, иная сторона бесовки сейчас очень пригодилась. Позволила выиграть драгоценные секунды!
Дочь Ночи прыгнула на спину врага и, не давая тому восстановиться, вонзила клыки глубоко в омерзительно воняющую плоть, выпивая досуха сильного и могучего противника.
Никакого сравнения со стражем темницы, которого она убивала вместе с Александром и который сразу был готов к таким атаковательствам. Этот не понимал что происходит.
А спустя мгновение на алтаре возник светящийся проём, к которому, как и договаривались, устремились товарищи. Она заметила, как носильщик, держащий на спине Эрика, потерявшего сознание от вида крови, пропал в сиянии, подскочила к разошедшейся Ганье и схватила ту за плечо.
Бесовка тупо посмотрела на неё.
Со второго раза стало понятней, и они вдвоём, не обращая внимание на неистовствующих врагов, нырнули в спасительный проём, покидая недружелюбный домен.
- И это всё? – Фаррел был озадачен.
Они без особых проблем нашли логово владыки домена. Тот свил гнездо в пещере, заполненной слугами, и походил на помесь медведя с пауком.
Никогда раньше паладин не встречал таких чудовищ. Впрочем, это не помешало ему убить его.
- Да, слабоват, - согласно кивнул Киан, разглядывая открывшийся портал. – Если честно, я опасался, что Лесной Царь отправит нас в домены, чьи владыки окажутся нашими естественными врагами, но ошибался.
- Может, повезло? - неуверенно отозвался Фаррел.
- Или просто не было никакой системы, а может, ему плевать на нас всех, - пожал плечами революционер. – Тоже вероятный исход. Впрочем, неважно. Идём?
- Да, тут больше нечего делать.
Маг пространства первым шагнул в сияющую дверь, а паладин последовал за ним спустя секунду.
Несколько мгновений перед глазами стоял непроглядный мрак, затем пелена спала, но легче от этого не было – они оказались посреди густого тумана, в котором сложно было различить даже деревья, растущие в паре шагов.
Молочно-белые клубы стелились по земле, поднимались в воздух даже от лёгкого движения, они – неестественно густые и плотные – прекрасно скрывали от любопытного взора новое место. Но Фаррелу не требовались глаза, чтобы понять куда идти.
Он принюхался и удивлённо раскрыл глаза.
- Туда! – скомандовал он и первым устремился к цели.
С каждым пройдённым шагом удивление становилось всё сильней, потому что обрывки знакомой ауры твердили в один голос «ты не ошибся, всё верно», и он слушал свою силу!
Проскочив под поваленным деревом, он оказался на небольшой поляне, посреди которой весело и даже нагло горел костёр. А возле огня…
- Быть не может! – рядом появился Киан, глядевший во все глаза на товарищей по несчастью. – Вот уж кого не ожидал тут встретить! Вас двое? Что произошло?
