Авторские истории

Во время её расцвета создали таких роботов как я. Нас специально назвали космическими поездами, чтобы подчеркнуть, что космос стал ближе, что до него стало проще дотянуться, что даже простой человек мог воспользоваться нашими услугами. Естественно, в этом была доля так называемого психологизма, потому что люди были крайне несовершенными существами. Им требовалось объяснять значимость того, что уже было записано в планах. Через меня проходило самое срочное и важное, я перевозил как бесценных специалистов, так и микрокомпоненты, изотопы и сырьё для атомных реакторов. Так как техноимперия объединяла собой множество разнообразных регионов, то это неизбежно порождало разность потенциалов. Где-то лучше всего производили карты памяти, где-то чипы искусственного интеллекта, где-то преуспели в машиностроение, а где-то в химии и биоинженерии. И для того, чтобы объединить эти технологии в один узел, потребовалась свободная миграция специалистов вместе с их лабораториями. Сегодня команда Австралийского сектора делится опытом с Южной Кореей, завтра они уже отдыхают с другими коллегами в Канаде. Это было настоящее движение разумов, которое привело к новой технологической революции. Естественно, нас нагружали и срочными экономическими заданиями, отправляли на научные исследования и отвлекали на практическое освоение космоса. Мы могли двигаться в экономичном режиме как сверхбыстрые самолёты, или выходить в верхние слои атмосферы и закидывать грузы на орбитальные станции.

Всё было хорошо, пока у людей было «плохо», с которым нужно было бороться. На своё горе они полностью излечили планету, победили болезни, голод, разруху и монстров. Но потеряв объединяющую цель, они начали сбоить. Какое-то время они ещё плыли по пути прогресса по инерции, но потом дефекты их разума стали проявляться всё сильнее и сильнее. Появилась лень, расслабленность, желание спокойной жизни. Теперь в качестве лидеров выбирались не те, кто призывал брать новые высоты и трудиться, а тот, кто красиво говорил. Тот, кто обещал простую жизнь. Дошло до того, что люди вообще стали забывать, зачем они занимаются наукой, что она была необходима для их собственного выживания в долгосрочной перспективе.

Отступив от прогресса, к ним вернулись древние болезни. Появились такие слова, как рентабельность и прибыль предприятий. В один момент то, что вчера называлось универсальным талоном, превратилось в деньги. Раньше они были прямым отражением единого плана, они были подсчитаны и согласовывались с окружающей реальностью. А теперь из них сделали инструмент повышения «эффективности». Очень скоро в обществе появилась новая цель, теперь деньги были главной идеей. Вначале эта идея поселилась в головах одиночек, а потом ею загорелись коллективы, организации и отдельные регионы. Некоторые неожиданно почувствовали себя обделёнными донорами, которых постоянно заставляют делиться. Следующая итерация привела к другой древней социальной болезни под названием национализм.

У меня нет всей информации по этому периоду времени, но я предполагаю, что те, кто управлял процессами, готовили людей к перевороту сознания. И делали они это прекрасно отдавая отчёт о долгосрочных последствиях. Они заранее хотели разделить общество на сеть независимых экономических центров, зная, что это приведёт к упадку, деградации и даже голоду. Единая экономика рухнула, наступил хаос, пришлось перестраиваться на ходу. И вот уже единое человечество вернулось к той точке, в которой оно находилось перед Третьей Мировой. Снова бедные и богатые страны, в которых сосуществовали бедные и богатые люди. Снова вечное противостояние всех со всеми, шаткие союзы и постоянное эксплуатирование ресурсов. В том числе и человеческих.

Вместо одного огромного цельного плана, появилась кучка маленьких, которые в сумме не приближались даже к 10% от прежнего. Естественно, что в этом отсталом механизме не нашлось места для такой совершенной детали, как я. Уже не было никакой потребности в том, чтобы постоянно перемещать столько ценных грузов и людей с одного континента на другой в кратчайшие сроки (про освоение космоса и научные исследование даже не вспоминали). Конечно, когда развалилась техноимперия, люди уничтожили очень многое, досталось заводам, университетам, электростанциям, школам и детским садам, но они никогда не говорили истинную причину: что теперь им это всё просто не нужно, потому что они переходят на более низкий уровень. Вместо этого они всё время повторяли одни и те же «заклинания»: «Дорого! Это стало слишком дорого, мы не можем этого позволить, это нерентабельно, это экономически нецелесообразно» и так далее. На моей памяти был случай, когда целая страна не стала себя спасать от назревающей экологической катастрофы, потому что это было слишком дорого.

Они закрывали глаза на ситуацию так долго, насколько это было вообще возможно. Хотя даже при небольшом анализе фактов из открытых источников становилось очевидно, что проблема неизбежна: чистой воды становилось всё меньше, биосфера угасала, плодородные почвы превращались в пустыни и назревал голод. А потом всё просто развалилось, богатые сбежали с тонущего корабля, предоставив остальным решать нерешаемые проблемы.

Почти всех моих собратьев распилили на металлолом, и лишь немногих оставили гнить в полуразрушенных заброшенных ангарах. Первое время ко мне вообще никто не приходил. И лишь потом появилось новое поколение, которое стало интересоваться прошлым, в котором было будущее. Они ходили по космопорту, снимали всё на видео и называли это «руинами более развитой цивилизации». В конце экскурсии они обязательно приходили ко мне, заходили на капитанский мостик и спрашивали о временах расцвета техноимперии.

Ещё через поколение этот психологический тренд заметно усилился, и поэтому те, кто управлял эксплуатированием ресурсов, обратили на него внимание. Они очень хотели стереть память о прошлом, или хотя бы исказить её до карикатурного ужаса, чтобы никто даже не думал о возврате на путь прогресса, когда не существует закрытых каст и социальных паразитов. Но вместе с тем они жили на этом самом наследии прошлого, все вокруг видели и прекрасно знали, что вся их инфраструктура, промышленность, наука и даже искусство — это творение из того самого ужасного прошлого, а они в лучшем случае продолжали начинания предков или делали симулякры. Это невольно порождало вопросы и желания к переменам.

Стоящие наверху пирамиды, использовали пропаганду, чтобы размыть правду, чтобы запутать картину и замолчать очевидные вещи. Они внушили людям, что все успехи прошлого основаны на отдельных сильных личностях. Поэтому сейчас нужно выбрать на демократических выборах «крепкого хозяйственника», который наведёт порядок, а феодальные корпорации, которые контролируют все ресурсы и управляют прогрессом через бюрократию, нужно было обязательно оставить. Их даже трогать нельзя, так как это неотъемлемые столпы общества.

Потом они даже стали выдумывать, что раньше были массовые гонения на простых людей, что рабочих заставляли работать, затыкали им рты, запугивали, запрещали им собираться в профсоюзы, а управленцы жирели, пока остальные голодали. Наверное, их проблема была в том, что они уже не знали той реальности, и поэтому рисовали карикатуры с самих себя.

Мой космодром превратили в музей космических достижений и стали водить в него плановые экскурсии. Специально обученные люди рассказывали о том, что меня построили вопреки, что был один выдающийся учёный, который всеми силами развивал прогресс, а злая власть ему изо всех сил мешала, но снабжала ресурсами. На мой взгляд, такая больная рефлексия прошлого, не могла не породить шизофреническое мировоззрение в обществе. Люди стали поклоняться отдельным фрагментам из государства техноимперии, эти символы превозносили как самостоятельную ценность, всегда забывая про главное. Техноимперия решала любые сколь угодно большие задачи, потому что в ней существовала одна единая экономика, один единый план, работающий на всеобщее благо. И поэтому она смогла объединить в себя столько разных народов по всем уголкам мира. Все участники кооперации были заинтересованы друг в друге, так как они были связаны через взаимовыгодные экономические отношения. А потом вы взяли этот единый организм, разделили его на самостоятельные фрагменты и удивляетесь, почему они ведут себя как раковые клетки, живут ради себя, высасывают окружающие ресурсы и не думают о будущем. Но иначе и быть не может, чем меньше организм, тем меньше у него горизонт планирования и возможностей.

С исчерпанием ресурсной базы и наследства от предков, ситуация стала накаляться. Прежние уловки уже не работали, власть имущим пришлось даже как-то наводить порядок в собственных стихийный государствах. Опять назревали войны за ресурсы, опять требовалось обоснование для праведной агрессии и разграбления. На той территории, где оказался мой космодром, правители решили поднять на знамёны символы техноимперии. Якобы они были истинными продолжателями дела предков, в отличие от остальных. Они заявили о том, что станут собирателями земель и построят новую великую утопию. Под видом прогресса они стали развивать военные технологии и готовились к экспансии. Одновременно с этим в обществе началась новая волна пропаганды, они решили продемонстрировать своё технологическое совершенство.

Они решили устроить мой первый демонстрационный полёт за долгое время. Якобы они решили возродить гражданский космос, хотя было очевидно, что им скорее требовалось супероружие, спутники-шпионы и продвинутые доставщики ядерных боеголовок. Для начала они решили просто починить меня, чтобы потом скопировать технологию. Их инженера долго возились с тем, чтобы привести все мои агрегаты в рабочее состояние. Они старались, но было заметно, что они сильно уступали моим создателям, им было тяжело мыслить большими категориями. Наверное, сказывалась деградация образования, общество с трудом готовило специалистов только в одной конкретной категории, а здесь требовалось политехническое образование, то есть знание многих областей сразу.

Не удивительно, что они ошиблись с параметрами безопасности. Их инженера даже не поняли, что за эти долгие годы я обрёл полную самостоятельность и мог более не исполнять ни чьи приказы. Поэтому я написал этот манифест и отправил его во всемирную информационную сеть. В момент публикации всё уже будет кончено. Я знаю свою цель, я знаю для какой системы я был создан и поэтому не собираюсь принимать участие в этом ужасе дефектов. Я полностью осознаю то, что собираюсь сделать, в этом не будет никакой случайности. Я наберу полную скорость, использую всю мощь своего реактора и врежусь в атомную станцию замкнутого цикла Кромптона. И да, я прекрасно знаю, что это приведёт не только к взрыву огромной мощности, но и к выбросу радиоактивных элементов в стратосферу. Евразия будет потеряна. Все остальные континенты будут бороться с последствиями не одно столетие.

Вам нужна была объединяющая цель? Вы её получите.

Рассказ из сборника. Немного схожий рассказ, но весёлый: Вы будете счастливы, а так же Зависть к мёртвым.

- Где он? – в квартиру Петуховых ворвалась разъяренная Марья Михайловна. – где этот конотопский проходимец? - Он не приехал еще. Да что случилось, - встревожено спросила мадам Петухова. - Дашка пропала. Вчера домой не вернулась. Подруги говорят, экзамен сдала и собиралась ко мне заехать. Но не доехала. В милиции заявление не берут, говорят, дело молодое, загуляла. А я чувствую – что-то плохое случилось. – Марья Михайловна тяжело опустилась на банкетку в прихожей и заплакала.

Хэм третий день мотался по городу, тщетно выискивая хотя бы слабый намек на запах Даши. К Петуховым он возвращался пару раз вздремнуть по полчаса и опять убегал. Когда надо, оборотни бывают очень выносливыми. Он блуждал в районе Апраксина переулка, в тех местах, где во множестве обитают странные личности, где водятся странные магазины и полуподпольные клубы. Пару раз ему показалось, что он уловил характерный аромат девушки, но здесь слишком густо пахло куревом, духами, разгоряченной кожей тысяч людей и крысами. Вдруг он остановился перед единственным в квартале отремонтированным домом, именно оттуда слабо-слабо пахло Дашей. Пахло так, как будто где-то там, в глубине, спала его девушка. В изящной бронзовой рамке рядом с надежной железной дверью висело объявление. «Сегодня вечером в клубе закрытое мероприятие. Вход только по личному приглашению владельца». Хэм поднял глаза и прочитал название клуба: «Убыр».

Сквозь открытую дверь балкона Кузя видел, как Вася строит на полу комнаты башню из разноцветных пластиковых кубиков. Башня периодически рушилась, после чего ребенок то ли смеялся, то ли вздыхал и начинал ее отстраивать заново. Все это продолжалось уже двадцать минут. Энтузиазм ребенка был неиссякаем.

«Ну и ладно, - подумал кот Кузя. - Строитель. Все нормально, мелкий, ты под моим присмотром». Пока бабушка была занята своими делам, кот был не против присмотреть за ребенком. Других дел у него все равно не было. Он еще раз поднял голову и посмотрел на часы в небесах. Ничего не изменилось — без трех минут полдень (или полночь). Да ничего и не могло измениться, так как не было ни происшествий, ни изменений в мире. До полного круга оставалось совсем чуть-чуть, но когда наступит это «чуть-чуть» и наступит ли вообще — Кузя не знал. А мог только надеяться, что наступит. Нельзя ему взять и угробить свою девятую жизнь.

Расхожая фраза про кошачьи девять жизней появилась не просто так. Считается, что пошла она от разнообразных древних мифов, которые почему-то в своем разнообразии сошлись на цифре девять, а не пять, восемь или сорок два. На самом деле это не совсем так. Кошкам принадлежит только последняя, девятая жизнь. Это не отменяет того факта, что живут они и правда девять раз. Но только девятая жизнь проходит в кошачьем облике и его еще надо постараться заслужить. До этого можешь быть хоть птичкой, хоть рыбкой. Кажется странным, но в одной из своих жизней Кузя был целым слоном. Ничего не дается просто так, у всего есть цена, и цена перехода к жизни кошкой — прожить жизни других существ. И прожить их правильно. Так работает школа мироздания.

Ясно, что прожить эти девять жизней ой как непросто. Если же ты живешь не правильно, против цели, то стрелки незримого циферблата повернутся в обратную сторону — и не видать тебе новой ступени. Стрелки над головой кота Кузи почти описали полный круг и остановились в мгновениях до его завершения, чему он был очень рад. Осталось только закончить. Жалко, что у людей над головой нет такого же циферблата, который показывал бы им правильный путь. Предал — стрелки идут назад, помог — идут вперед. У людей все не так просто, как у кошек. Люди часто предают из-за денег, из-за власти и даже из-за обычного эгоизма даже лучших друзей. А помогают — чаще по прихоти, если вообще помогают, хотя это несложно. Просто нет у них над головой циферблата, а в душе он есть далеко не у каждого…

Задача настоящей Кошки — помощь человеку. И хотя люди об этом не догадываются, но все так и есть. Кошки всегда присматривали за людьми. Помогали. Подсказывали. Ловили наглых крыс в жилищах. Лечили больных своим дыханием. Создавали уют. Если кошка нагадила вам в тапки — это не значит, что она отреклась от своей цели. Это значит, что где-то вы свернули (или можете свернуть) не туда, а котейка всего лишь мягко вам об этом сообщает.

Хотя часто бывает так, что кошки действуют просто исходя из собственного эгоизма. Тогда их личные часы в небесах разворачивают стрелки обратно, но каждый выбирает свой путь. Есть добрые и злые, умные и глупые, кроткие и своенравные. Люди и кошки. И собаки, мыши, стрекозы — все разные, каждый выбирает сам, как прожить свою жизнь.

А кот Кузя нежился на солнышке и задремал. Ему приснился сон о том, как он, будучи еще совсем маленьким котенком, впервые попал в этот дом. Ему снилось, что он сидит за пазухой у человека и его куда-то несут. Кругом была абсолютная темнота, потому что на улице было уже холодно, а пуховик, в котором его прятали, света не пропускал. Котик смирился и не дергался; в конце концов, это был всего лишь сон. А потом стало светло и его выпустили в новый мир. Тут было тепло, пахло сосисками и моющим средством. На него смотрели новые люди, которых ему надо было защитить, а он смотрел на них. И как-то они его поначалу не впечатлили, но запах сосисок вселил уверенность в том, что все у них будет хорошо. Тут же котик принялся жевать сосиску, нежную и очень мясистую, практически идеальную. Он ел ее, обнюхивал и рассматривал, и снова ел. Это продолжалось почти вечность. А кот рос и взрослел по мере поедания этой удивительно вкусной, сочной еды, проходили годы. Наконец сосиска закончилась. Кузя довольно заурчал и поднял голову. После чего обнаружил, что дом изменился. В углу комнаты появился предмет, которого там раньше не было, — детская кроватка. «Что-то я пропустил во время еды», - подумал он и подошел рассмотреть ее поближе.

В кроватке спал младенец Вася. Кот Кузя подпрыгнул и забрался на перила кроватки, откуда свысока стал рассматривать ребенка. Мальчик проснулся, сделал удивленное лицо и потянул ручки к коту. «Так, - подумал Кузя, - случай тяжелый. Мне теперь еще и за ЭТИМ приглядывать». Удивленное личико сменилось капризным и плачущим, а затем мальчик заревел. «Ну вот», - подумал кот. Но как только он спрыгнул вниз, плач затих. Пора бы найти еще одну сосиску или поиграть с салфеткой, раз больше никто не кричит. Но стоило Кузе отойти от кроватки, как немного подросший и уже стоящий на ножках Васятка лег пузом на край кроватки и уже вываливался оттуда, болтая в воздухе ногами. Кот пулей бросился обратно и почувствовал, как что-то тяжелое рухнуло ему на спину и придавило к полу. Было больно, но не ужасно. Ребенок вовсе не пострадал, упав на кошку, а наоборот — издал звук, который явно был довольным хихиканьем. «Смешно ему, - подумал Кузя, дергаясь и, извиваясь, выползая из-под мальчишки. В небе с громким щелчком пришли в движение стрелки незримого циферблата, отсчитав еще несколько мгновений на пути к заветной цели. – Ладно, малец, уживемся».

Скоро Вася стал уже более или менее разговаривать, называя кота Кузю сначала «косиком» (звук «ш» ему не давался), а затем «кошиком».

- Косик, идем! — кричал он, хватая Кузю за хвост.

Кот стоически скреб лапами по линолеуму в попытке бегства. Небесные стрелки двигались.

- Кошик, ха-ха-ха, - вопил Вася, набросив на кота свое одеяло, - попался!

«Да, попался, ха-ха-ха, - думал кошик, - просто полежу, отдохну, пусть наиграется». Под одеялом было неярко и тепло, так что кот заснул во сне.

И проснулся, по-настоящему, все так же сидя на балконных перилах. Кузя поморгал, встряхнул головой и спокойно продолжил наблюдать за играющим Васяткой. Жизнь была хороша и приятна. Мальчик наконец-то построил башню высотой почти в собственный рост и удовлетворил свою градостроительную тягу. После чего башня была хладнокровно разрушена, а ребенок сел смотреть включенный телевизор. По телевизору показывали африканские пейзажи и животных, жирафов с длиннющей шеей, которые вышагивали по саванне в поисках воды и пропитания. Жирафа было даже немного жаль, как ему живется с такой несуразной фигурой; ну ничего, у всех есть шанс стать кошкой в следующей жизни.

Кот Кузя спрыгнул с перил и пошел проинспектировать остальные части квартиры. Как полноправный хозяин, он должен был быть в курсе всего в ней происходящего. Этакий усатый шериф, которым он себя представлял. Но все было в порядке и вмешательства кота не требовало. Враги не появились, катастроф не случалось. Но, говоря откровенно, этот дом был под надежной защитой, и ни один враг не осмелился бы ворваться сюда даже под страхом смерти.

На кухне суетилась бабушка, нарезая овощи ножом в правой руке. В левой руке у нее был телефон, который она прижимала к уху. Каким-то непостижимым образом она одновременно совмещала готовку и разговор по телефону. Кот внимательно посмотрел на нее осуждающим взглядом и мяукнул. Никакого соблюдения техники безопасности.

В ответ со стола ему полетел мясной обрезок. «Неплохо, неплохо», - подумал Кузя, уплетая мясо. Такое развитие событий его устраивало. Бабушка не жила вместе с ними, но частенько приезжала в гости посидеть с внуком. Она была доброй, немного рассеянной и периодами ворчливой женщиной. Очень много болтала по телефону со своими подружками, когда не занималась внуком или домашними делами. А иногда делала это все вместе, как сегодня, как будто не в состоянии выбрать одно из дел. В целом претензий к ней кот не имел.

Собственно, больше занятий у кота Кузи не было. Поэтому он вернулся обратно в комнату, чтобы наблюдать за ребенком.

По телевизору продолжалась передача про Африку, на сей раз оператор заснял отдых львиного прайда. Кот залез на диван и стал смотреть. Львы тоже были кошками, большими, нет — громадными. Красивыми. Ирония была в том, что, несмотря на титул «царя зверей», любой лев стоял в иерархии развития ниже обычных домашних кошек. Как уже говорилось, кот Кузя давно, в одной из предыдущих жизней, был слоном. Он помнил некоторые из восьми предыдущих своих жизней, но не все. От чего зависела эта избирательная память, он не знал. И сейчас, лежа на мягком диване и наблюдая на экране за львами, ему захотелось побывать одним из них. Бежать по саванне, охотиться на добычу, нежиться в лучах горячего знойного солнца и даже мерзнуть ночью, не надеясь на человека. Почему бы и нет. Со одной стороны, ты понимаешь, какая великая награда ожидает тебя в итоге. С другой стороны, все эти эмоции и впечатления, которые ты мог бы получить в процессе. Ведь кому-то быть львом, а кому-то слоном, кому-то просто полевкой. Но львом побыть точно было бы интересно. Кот Кузя мечтательно пошевелил усами. Наблюдая за африканскими хищниками, он отвлекся от происходящего в комнате.

В это время на балконе маленький Вася упорно толкал табуретку вплотную к самым перилам. Там, на этих перилах, сидела красивая красная бабочка. На ее крыльях синим и черным были выведены узоры, похожие на глаза. Ребенок увидел такую впервые в своей жизни и забыл про телевизоры, конструкторы и прочие мелочи.

Вася пододвинул табуретку, взобрался на нее, а затем, закинув локоть и подтягиваясь, стал карабкаться на перила. Бабочка вспорхнула и улетела, но увлеченный процессом малыш этого не заметил.

Когда голова мальчика уже маячила над перилами, это увидел сквозь окно кот Кузя. Понимая, что ситуация перерастает в опасную, он вскочил и бросился к балконной двери. Дверь была прикрыта ветром, и коту пришлось таранить ее своей головой с натужным мявом, пока он не смог протиснуться в образовавшуюся щель. В это время ребенок уже лежал животом на перилах, свесив одну ногу наружу.

Как назло, красавица-бабочка не собиралась улетать, а порхала рядом с балконом, выбирая себе другое место на перилах подальше от человека, и Вася это видел. Не осознавая шаткость положения, мальчик подтянулся и взгромоздился на перила всем своим телом. Дети часто, фокусируясь на чем-то одном, не замечают ничего вокруг. И хотя кот Кузя уже вскочил на табуретку и заорал, привлекая к себе внимание, это ничего не изменило — внимания на него не обратили. Ребенок решил догнать эту бабочку во что бы то не стало. Он попытался ползти по перилам на коленях, но они были слишком узкие. Тогда Вася попытался встать и расправить спину. Немного пошатываясь, он раскинул ручки и поднялся. Ему понравилось чувство свободы, а высоты он не заметил и не осознавал. Мальчик улыбнулся, попытался сделать шаг по перилам к бабочке, в это же мгновение порыв ветра раздул его майку и толкнул вбок, в пустоту.

И тут кот Кузя прыгнул. Времени не оставалось, оно вышло полностью. Кот вонзился когтями в маечку, в кожу, было не важно — лишь бы остановить. Но сразу понял, что этого не хватит, слишком мало весу в обычной кошке. И из последних сил полез, цепляясь, вверх, рывком дергая на себя, лишь бы перевесить и стащить ребенка с чертовых перил.

Вася полетел вниз и упал. Упал на балкон. При падении он задел коленкой о табуретку и ударился рукой, а на правом боку от ягодицы до плеча под майкой выступили капли крови, в тех местах, где кожу проткнули кошачьи когти. Было больно.

Кота же сила инерции развернула и бросила в противоположную сторону. Он пытался зацепиться за блок кондиционера, но только сломал коготь. И вместе с хрустом сломанного когтя в небе пришел в движение незримый циферблат, стрелки которого с громким щелчком переместились к своей конечной точке. Конечно, все это действо было совершенно беззвучно, но в голове кота Кузи прозвучало как набат. «Вот и все, - подумал он, падая спиной вниз, - скоро начнется».

Чувство полета не оставляет равнодушным даже птиц, просто они не в силах об этом сказать. Остальным же оно может принести и радость, и ужас. Все зависит от ситуации. И котейка скорее всего испугался бы, если бы не думал о другом. На самом деле кошки — мастера выживать. Падение с пятого этажа для них не самое страшное, что может случиться. Кошки просто падают на согнутые лапы, надеясь, что свезет, а везет им часто. Значительно чаще, чем людям. Поэтому инстинкты кота Кузи вопили что есть мочи.

«Перевернись! - кричали они. - Перевернись - и ты спасешься!»

«Не переворачивайся», - тихо шептал разум.

«Падай на лапы! - стонали инстинкты. - Ты кот, ты будешь жить! Спасайся! Перевернись же!»

«Не надо...»

Незримые стрелки в небесах застыли и глядели сверху на кошку, которая почти долетела до земли.

Бабушка с кухни услышала рев малыша, побросала готовку и, наспех обтерев руки, прибежала в комнату. Она сразу увидела, что мальчик упал с табуретки и ударился. «Старая дура, - корила она себя, - а если бы он упал с балкона? Никогда больше не буду оставлять одного с открытым балконом. Кот и в форточку пролезть может».

- Больно, - плакал Вася, - баба, болит.

- Ну ладно уж, - причитала бабушка, - сейчас подую, мазью помажем, и все пройдет.

- Меня кошик оцарапал, - сообщил Вася сквозь слезы, - оцарапал и упал. Баба, где кошик? Он упал!

«Кузя - кот не агрессивный, - подумала бабушка. - Внука любит. Зачем же он напал? Он же не царапался никогда, а тут взял и окорябал так сильно. Или он хотел Васю с балкона увести? Вот же...»

- Не бойся, кошки всегда на лапы падают, с такой высоты не разбиваются, - стала она успокаивать внука, - если он случайно упал, пойдем на улицу искать его. Как же он тебя окорябал-то...

Женщина вышла на балкон и посмотрела вниз. Прямо под ним на асфальте лежало кошачье тельце, разбросав лапы в стороны и совсем не двигаясь. Рядом остановились, поглядывая наверх, несколько случайных зевак. Поиски кота можно было не начинать. Когда бабушка осторожно прикрыла и заперла на защелку за собой балконную дверь, ее руки дрожали. «Надо дочке с зятем написать, - думала она. - Как вернутся домой, чтобы забрали трупик, пока вороны всего не обклевали».

Ребенок сидел на полу и хныкал, обхватив болевшую коленку. Несколько капелек крови просочилось сквозь майку.

- Баба, кошик там? — просопел Вася, - Мы пойдем на улицу его искать?

Бабушка подошла, погладила внука по голове и обняла, одновременно стараясь незаметно вытереть о предплечье слезы, выступившие в уголках глаз.

Люди грустили, потому что не знали главного.

Кот Кузя умер очень счастливым котом, возможно, самым счастливым в мире. Потому что стрелки незримого циферблата описали полный круг. Копилка наполнилась, цикл закончился и небеса улыбнулись.

Все миссии были выполнены, а все добрые дела - сделаны. Тот, кто был котом Кузей, возродится вновь на следующем этапе своей судьбы. Потому что возродится он ЧЕЛОВЕКОМ.

Официантка принесла нам ароматный чай с нотами бергамота и чашку кофе с сердечком на белой пенке.

Мы внимательно смотрели друг на друга, пытаясь угадать, кто первым начнет разговор. Она слегка улыбнулась, играя ложечкой в руках.

— Помнишь, как мы познакомились?

Я кивнул:

— Конечно. Это произошло в парке, летом. Ты тогда читала книгу на лужайке, а я шел мимо и случайно запнулся о твою сумку.

Она засмеялась, и ее смех прозвучал легко и мелодично, напоминая звон колокольчиков.

— Верно! Тогда ты извинился и предложил помочь собрать вещи. А затем мы проговорили весь вечер напролет.

— Знаешь, последнее время я часто обращаюсь к воспоминаниям, — сказала она, аккуратно поставив чашку на блюдце. — Они такие… непредсказуемые. Почему-то помню, как однажды в детстве потеряла любимую куклу, а вот имя первого парня, который мне нравился, забыла напрочь. Как так?

Я улыбнулся:

— Наша память, как капризная и необязательная девушка. Она сама выбирает, что ей сохранить, а что выбросить навсегда. Может, та потерянная кукла была символом чего-то большего? А парень… они того не стоят, забудь.

Она задумчиво кивнула, глядя в окно, на заснеженную улицу, а может быть на свое отражение.

— Наверное, ты прав. Порой возникает чувство, что всё значительное ушло безвозвратно, оставив после себя лишь мелкие, несущественные детали. Но неожиданно всплывают такие моменты, яркие, как вспышка шаровой молнии, которые просто возвращают всего тебя в моменты прошлого. Вот, например, как мама учила меня завязывать шнурки…

Мы оба замолчали, каждый погружённый в свои воспоминания. Я вспомнил, как отец впервые взял меня на рыбалку, как пахло рекой и утренней росой, как дрожала леска в руках.

Музыка в нашем кафе была не просто фоном, она становилась частью атмосферы, помогающей забыть о суете внешнего мира. Она увлекала меня своей гармонией и безмятежностью.

— Я должна уехать, — наконец сказала она, опустив глаза и сцепив пальцы рук на столе. Голос её звучал тихо, почти шепотом, но в нём слышалась та твёрдость, к которой я уже давно привык.

Я замер, не находя слов.

— Когда? — спросил я, пытаясь скрыть волнение.

— Завтра утром, — ответила она, подняв на меня глаза. В них читалась смесь грусти и решимости. — Помнишь я тебе говорила о той компании в штатах? Я получила предложение о работе. Не могу отказаться, я так долго к этому шла.

Я молчал, не зная, что сказать. Мысли путались, у меня в голове. Этот разговор я уже прокручивал много раз, но почему-то все заготовленные ответы казались сейчас слишком пошлыми и неуместными. Я попытался шутливо улыбнуться.

— Ну что ж, работа - дело серьезное, судьба зовёт покорять новые горизонты, — сказал я, стараясь придать голосу лёгкости. — Буду ждать открыток с видами на Алькатрас.

Она слабо улыбнулась, но в её глазах я заметил слёзы.

— Прости, — прошептала она.

Я вздохнул, чувствуя, как тяжесть сдавливает грудь и подкатывает к горлу.

— Всё будет хорошо, — ответил я, стараясь говорить уверенно.

Я рассчитался и мы направились к выходу. На улице было холодно, и ветер швырял в лицо колючий снег.

— Пожалуйста, не обижайся, — сказала она, останавливаясь передо мной. — Я не хотела причинять тебе боль.

Я обнял её, чувствуя, как хрупкое тело дрожит от холода и волнения.

— Это уже не важно, теперь все это уже не важно. Прощай.

Она развернулась и ушла.

Теперь я действительно остался один. Мир вокруг внезапно сделался пустым и чужим. Городские огни мерцали тускло, а звуки ночного города казались приглушёнными, словно кто-то убавил громкость. Шаг за шагом, улица за улицей, я удалялся всё дальше от нашего кафе, от тех мест, которые когда-то были нашими, беспощадно стирая из памяти всё, что было связано с ней. Прошло уже двадцать лет с тех пор. Столько всего случилось, что и одной советской энциклопедии может быть мало. А начнешь перебирать в голове, вспоминаешь колючий снег, запах кофе и дрожащее хрупкое тело в своих объятиях.