Авторские истории

Историйка будет об ударах по лицу и их последствиях.
Об "убийствах", которые не убийства.

По азбуке уголовного права вина - это субъективный признак состава преступления.
Когда от виновного поведения человека наступает чья-то смерть, всегда возникает вопрос об умысле. Что, собственно, хотел преступник?
И от ответа зависит квалификация преступления.

Однажды по утру, в одной маленькой деревеньке, соседями, на лавочке у своего сарая со снастями обнаружен труп рыбака.
Умерший сидел себе безмятежно, следов борьбы не наблюдалось, видимых признаков насильственной смерти не было.
Отчего особой паники у деревенских не случилось, вызвали сельского фельдшера, а тот скорую помощь. Сердце, решили все "дотошные" медики и отправили тело в район на вскрытие.

Звоночек судмеда Сан Саныча, по обыкновению, собрал в кучку меня, оперов, криминалиста и направил в эту рыбацкую деревеньку.
Искать убийцу.

Поскольку, как выяснилось при исследовании трупа, смерть потерпевшего наступила от перелома костей затылочной части черепа, субдуральной гематомы и отека вещества головного мозга. Травма причинена в результате однократного воздействия твердым тупым предметом.

Виновника нашли довольно быстро, вернее не успели начать искать. Он сам пришёл с повинной, едва мы выгрузились всей следственно - оперативной толпой из милицейского УАЗика у дома потерпевшего и озирались по сторонам, размышляя с чего начнём начинать. Поджидал, стало быть.

Оказалось, что сосед повздорил с рыбаком по их важным рыбацким делам.
В момент ссоры последний сидел на лавочке возле дощатого сарая.
Сосед, разозлившись на реплику, в сердцах и презрительно ударил раскрытой ладонью рыбака по лбу и ушёл.
Его трясло от ужаса и непонимания, он, как и другие увидел по утру труп, и с его слов выходило, что сидел мертвый рыбак в той же позе, что в момент их ссоры. Но не мог же он умереть от удара ладошкой в лоб?!
Осмотром выяснили, что между скамейкой и стеной сарая, вкопан для неведомых целей бетонный столбик -"пасынок" и это наводило на кой-какие размышления.

С арестом не торопились, да и для проверки показаний подозреваемого решено было провести следственный эксперимент, результаты которого при дополнительной экспертизе подтвердили версию, что область приложения твердого тупого предмета на затылке потерпевшего с учётом его роста и положения сидя совпадает с углом этого бетонного пасынка у стены. Воздействие было однократным.
По всему выходило, что от удара в лоб, голова потерпевшего откинулась назад приложилась затылком к бетонному столбику под таким углом, что привело к перелому костей черепа и сосед говорит правду.

По второму уголовному делу мной поддерживалось государственное обвинение в суде.
По обстоятельствам дела, молодой парень, недавно вернувшийся из армии, на сельской дискотеке повздорил с соперником за благосклонность одной барышни.

Ну, как водится, горячие парни пошли "поговорить" за угол, где соперник получил от дембеля удар кулаком в переносицу и наотмашь упал затылком на асфальт.
Умер он в машине скорой помощи.
Причем, тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни был причинён как и от удара кулаком - перелом лобных костей черепа, так и от последующего удара затылком об асфальт при падении, что, насколько я помню, в совокупности вызвало тотальное кровоизлияние в мозг.

В первом случае сосед рыбака осуждён был к условному сроку по ч. 1 ст. 109 УК РФ, а молодой дембель по ч.4 ст. 111 УК РФ  к 8 годам лишения свободы реально.

Казалось бы, два удара по лицу, оба в момент ссоры, но ввиду разного умысла преступников выбраны разные удары, разной интенсивности, и цели у этих ударов тоже были разные. Впрочем, как и наказание за них.

И немношк нудной лекции...
При совершении преступления предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ смерть является побочным результатом действий виновного, его действия изначально направлены на умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, а не  на причинение смерти потерпевшему.
При совершении преступления, предусмотренного ст. 109 УК РФ, виновный, совершая противоправные действия, не желал и не допускал ни причинения потерпевшему тяжкого вреда здоровью, ни причинения ему смерти.
А смерть, как правило, наступает от последующего причинно - следственного ряда.

Кстати, пока поддерживала обвинение в этом процессе, то и дело вспоминала, сколько ж немыслимых драк в 90х было в моей юности на таких сельских дискотеках))) Чудом же выжили, ейбогу.

Глава 1.

Я стоял, опёршись о борт, и глядел вниз, на водную гладь. Паром неторопливо вёз нас прямиком на остров, туда, где раскинулся большой - даже по земным меркам - город. Несмотря на лютый мороз, озеро и не думало замерзать, тёмные глубины манили своей неизведанностью, полнотой и завершённостью покоя смерти, что грядёт, настанет и заберёт жалкие души, определив те в места страдания - юдоль скорби, заготовленную Жнецом для каждого, кто жил, жив или ещё не издал свой первый крик…

Моргнув, я протяжно выдохнул, после чего до хруста сжал пальцы.

И снова безумие даёт о себе знать, снова оно напоминает о сделанном выборе и ошибках, которые уже не исправишь.

Холодный ветер бросил горсть снега в лицо, и я натянул шапку пониже, а потом, не удовлетворившись результатом, поднял воротник и нахохлился, точно воробей. Позорю гордое звание русского, но что поделать: холод всегда был моей ахиллесовой пятой.

- Уже немного осталось, - пискнула Морвин, стоявшая возле меня и не думавшая отходить даже на шаг.

После того, как я проснулся, девчонка, кажется, задалась целью контролировать каждую минуту жизни одного несчастного попаданца. Даже читала и учила новое заклинание, вполглаза посматривая на меня. Одно слово – пубертат.

Я вздохнул и рассеянно кивнул близняшке.

- Да, уже скоро мы заглянем в библиотеку Ойлеана. Если, конечно, не пойдём на дно: что-то меня пугает это ржавое корыто.

Тут, конечно, слегка покривил душой: паром выглядел на удивление сносно и бодро скользил по озёрной глади. Да, с черепашьей скоростью, но всё же лучше так, чем никак.

- Что думаешь, - спросил я Морвин, - найдём мы в городе мудрости книги о путешествиях между мирами?

Девочка отвернулась и что-то буркнула себе под нос. Кажется, идея моего возвращения на Землю не слишком ей нравилась, но тут уж, извините, ничего не поделать. Я слишком долго шёл сюда и заплатил за билет до Ойлеана чрезмерную цену. Да, конечно, можно сказать, что полгода – это небольшой срок, но не тогда, когда твоя дочь учится ходить и говорить без тебя! Не тогда, когда жена плачет по ночам, с каждым днём всё яснее осознавая, что стала вдовой, не тогда, когда родители с ужасом и надеждой ждут любого звонка, желая услышать заветное «он нашёлся» и боясь смертельного «просим прийти на опознание тела».

Дамхейн – это не дом, а тюрьма, в которую меня зашвырнули против воли, а из тюрем следует сбегать, особенно если ты сидишь ни за что! Благо, подельник имеется.

Я обернулся и мазнул взглядом по Иоганну, беседующему о чём-то с Ганьей и Фотини. На плече охотника вольготно и даже нагло расселся чёрный ворон, зажмурившийся и спрятавший голову под крыло. Айш-нор собственной персоной, великий архидемон, один из повелителей мира мёртвых, выглядящий теперь как мокрая курица. Кажется, это великое создание страдает от того же недуга, что и один невезучий попаданец – не любит холод.

Впрочем, уже то, что он не стал улетать не пойми куда, многое говорило о заинтересованности моего контрактора. Тот явно жаждал оказаться в Ойлеане, раз рискнул пробираться в столицу одного из сильнейших государств мира, пережившего апокалипсис. Знать бы ещё, что его так манит в город знаний?

Увы, но пернатый спутник цедил сведения в час по чайной ложке, плюя с высокой колокольни на моё непонимание и недоумение. Тупой? Ну что ж, поплачь, сам виноват. Вот его кредо.

А о чём, интересно, болтают охотник на монстров, бесовка и вампиресса? Какие они нашли общие темы для разговоров? Интересный вопрос.

Так уж получилось, что Иоганна заинтересовала Фотини, а ту – Ганья. Ну а бесовка, кажется, была одинаково открыта для общения вообще со всеми на этом свете. Любопытство её могло посоперничать с жаждой знаний Морвин. Что ж, рад, что эта троица не старается перегрызть друг другу глотки, потому как, будем честны, я уже привык к Фотини и её регулярным сеансам кровопускания, и будет жалко потерять такую интересную собеседницу, ибо результат её драки с Иоганном не вызывает ни малейшего сомнения. Да и милашка Ганья приятно дополняет нашу мрачнохарюю компанию. Обидно будет, если с ней что-то случится.

Оставшихся трёх членов группы я нашёл возле коней. Ананда вместе с Нарендрой и Илэром… играли в карты. Вот так, просто. И если от Шутницы я чего-то подобного мог ожидать, то вот Дитя Амока, подобранный в довоенном бункере посреди Великой Западной Пустоши, удивил.

Впрочем, меня поразило то, что парнишка вообще решил отправиться в путь с нами, не имея ровным счётом никаких причин для этого. Я до сих пор не понимал, что подтолкнуло его к столь опрометчивому поступку, но факт оставался фактом: прямо сейчас он решительно и уверенно проигрывал в местный аналог покера, правила которого я стараниями Илэра даже запомнил.

Ну они, конечно, додумались – сесть к катале и играть его колодой. Ну да ладно, не на раздевание - и то хлеб, пусть веселятся.

Интересно, как там Сюин? Всё ли в порядке у этой бешеной и выживших бунтовщиков? Я неожиданно понял, что скучаю по китаянке и её фашистским тренировкам.

Как-то так получилось, что эти странные люди, многие из которых без шуток пытались меня прикончить, стали мне родней и ближе, чем друзья и товарищи, с которыми я учился в университете и работал в офисе. Наверное, это то самое «боевое братство», о котором говорят ветераны. Глупо, конечно, но я, наверное, без понуканий пойду по трупам ради них, и отнюдь не потому, что задолжал жизнь едва ли не каждому.

Я тряхнул головой. Опять мысли отправились вслед за шизофренией – не в ту степень. Хватит, Сашенька, если всё пройдёт как надо, очень скоро мы попрощаемся, я отправлюсь домой и забуду Дамхейн как кошмарный сон. Не нужно привязываться к ним.

Не нужно, да… Но я ведь уже привязался. На губах сама собой появилась слабая улыбка, столь редкая в последние дни. Вот был ты дураком, Саня, дураком и помрёшь.

Ну и чёрт с ним, значит, судьба такая!

Я зло оборвал ненужные измышления и, достав бинокль, принялся разглядывать приближающийся город.

Он решительно не походил на то, что встречалось в Дамхейне раньше.

Совсем.

Яркий, освещённый, разросшийся по всему острову, устремивший в небеса шпили многоэтажек, Ойлеан – город мудрости, вместилище знаний, один из четырёх осколков минувшей эпохи - действительно внушал уважение и вызывал вопросы.

Откуда в мире, погружённом во мрак, взялось столько электричества? Какой источник энергии использовали местные? Мозги новорождённых? Кровь девственниц? Слёзы матерей?

С этих станется!

Впрочем, не воспринимать этих ребят серьёзно не получалось. Как ни крути, а отгрохать - ну или восстановить на острове подобное – дорогого стоит.

Какая-то точка в небе привлекла внимание. Я отвлёкся от лицезрения многоэтажек и, перейдя на истинное зрение, разукрасившее ночь яркими цветами и отогнавшее мрак, задрал голову и посмотрел в бинокль.

Нет, не показалось! В небе, наплевав на холод, темноту и ветер, гордо расправив гигантские крылья, летело существо, назвать которое птицей лично у меня не поднимался язык. Громадное, пернатое, с мощным клювом и внушительными лапами, оно несло на спине человека, слабо различимого даже в окуляры бинокля.

Спустя минуту к первой твари присоединилась вторая, они взяли вираж и по широкой дуге направились на юг, туда, где летела целая стая птицеподобных чудовищ, прирученных и осёдланных.

Это что же выходит, у местных есть… авиация?

А что будет, если подобная птичка схватит, ну не знаю, какой-нибудь местный аналог ФАБ-250 и отправит его на головы вражеской пехоте?

Богатое воображение нарисовало картину, от которой я зябко поёжился и снова покачал головой. Ладно, хватит тратить время на ерунду, на город и окрестности полюбовался, теперь – тренировать ментальную защиту. Мне нужны новые заклинания! Боевые!

Решив так, я уселся, опёршись о борт парома, прикрыл глаза, и, отрешившись от дел и забот, вернулся на тёплый пляж, к своему замку, своему пляжу, своему альтер эго, торчавшему в подземелье, запоры на входе в которое с каждым днём держались всё хуже и хуже…

Увы, долго отдыхать мне не дали.

Иоганн собрал всех в уголочке, решив, что настало идеальное время для проведения ликбеза по поводу города на острове. Почему именно сейчас? А хрен знает. Видимо, таков Путь.

- Итак, - с постной рожей проговорил артефактор, - в настоящий момент я собираюсь сообщить вам некоторые базовые сведения относительно Ойлеана, которые следует знать при посещении данного населённого пункта.

Сегодня наш лектор был даже нудней, чем обычно, а потому я лишь кивнул, надеясь, что экзекуция не продлится долго.

- Ойлеан – это город, управляемый Научным Советом, - начал Иоганн, - однако не следует наивно рассчитывать на то, что в нём власть носит коллегиальный характер. Это не так. Всем тут заправляет профессор Горм, прозванный Владыкой Книг. Он и его дочь – истинные правители Ойлеана, которым никто не посмеет сказать и слова поперёк.

Начало речи мне уже не понравилось, но не задать очевидный вопрос не удавалось.

- Он настолько силён?

- Как Патрик, причём до заключения во временную аномалию.

Я грязно выругался.

Опять? Нет, серьёзно? Мы снова прёмся навстречу очередному монстру? И почему никто раньше мне не говорил про этого Горма? Хотя… А это изменило бы что-нибудь?

Во-во, так что успокойся, Саша, всё равно ты оказался бы тут.

- Что он умеет? – спросил я.

- Повелевает словами, - просто ответил Иоганн. – Он – господин чернил и бумаги, способный обернуть реальностью строки рукописи. Он маг книг.

Я помнил совет, данный Патриком. Тот предупреждал, что помимо темпоральных чародеев следует избегать магов зеркал и книг. Что ж, кажется, становится яснее из-за чего.

- И что же, - подала голос Фотини, - он способен истребительствовать человека, написав о его смерти в книге и прочитав вслух?

- Близко к этому, - кивнул Иоганн. – Конечно, его силы далеко не так беспредельны и имеют ряд ограничений, на которых в настоящий момент мы останавливаться не будем, но если очень кратко, то магия концентрируется в книгах, написанных Гормом собственноручно. Каждая строка, каждая страница, каждая глава – это заклинание, способное вывернуть мироздание наизнанку и собрать его так, как хочет автор.

- А он может написать своими магическими чернилами, или чем там, слово «умри» на бумажке и прочитать его, чтобы прикончить одного врага? Или «умрите» для толпы?

- Нет. Я же говорил, его сила имеет границы. Остановить сердце молодому здоровому мужчине ему проще метким выстрелом из пистолета, нежели магией. А вот стереть с лица земли небольшой город, обратив его в залитый расплавленным стеклом каток, Горм в состоянии где-то за десять минут, наплевав на любые защитные чары.

Я поёжился и уточнил:

- Личный опыт?

Иоганн кивнул.

- Мне посчастливилось оказаться свидетелем сражения Ойлеана с большой армией народа моря. Опасность была велика, и Горм лично повёл вооружённые силы в поход. За десять минут он уничтожил, полагаю, процентов восемьдесят вражеских сил, обеспечив нам бескровную победу.

Ох-рен-неть!

- И почему такой мужик ещё не правит континентом? – резонно поинтересовался Илэр.

- Из-за недостатков его магии. Во-первых, он не может нарушить письменно данное слово или завизированный контракт, - охотно пояснил Иоганн, - а во-вторых, вся его магия – одноразовая и плоховосполняемая. Прочитав тот рассказ и уничтожив вражескую армию, он навсегда лишился его.

- Короче, этот твой профессор – что-то вроде оружия массового поражения, - резюмировал я. – Глупо стрелять по воробьям, но если выкатят, то всем сразу следует накрываться фофудьёй и ползти на кладбище.

Иоганну, как ни странно, понравилось это сравнение, и он энергично закивал, соглашаясь со мной.

- Господин, - пискнула Морвин, - а вы сможете сделать с ним что-нибудь, если понадобится?

Вместо ответа Иоганн подтолкнул к себе чемодан, открыл его и, порывшись добрых пять минут, достал красивый браслет, собранный из синих чешуек. Он нацепил его на руку, тряхнул кистью, вздохнул.

- Кое-что смогу. Хотя не хотел бы проверять, что сильнее – моё искусство или его талант.

- А что это? – в глазах Морвин читался неподдельный интерес, и наш могучий чародей - как и всегда - не сумел отказать малявке.

- Артефакт, стабилизирующий реальность. Он не позволит Горму вычеркнуть нас из неё силой Слова. По-крайней мере, я надеюсь на это, так как возможность осуществить проведение полевых испытаний, как вы понимаете, у меня отсутствовала. А потому если события начнут развиваться по самому плохому сценарию, прошу всегда находиться не далее чем в двадцати метрах от меня.

Такое себе условие, но да ладно, чем богаты - тем рады. Можно было бы попросить что-нибудь хорошее и для нас, но что-то я сомневаюсь, что у Иоганна полный чемодан таких игрушек.

Как ни крути, а его искусство требует долгого и кропотливого труда. Я же видел, как на каждом привале он садился и что-то строгал, шлифовал, подгонял, вырезал, чертил, ошкуривал - и так далее, и тому подобное. Артефактная магия в этом мире – удел истинных ремесленников. Тех самых, которые в средние века ничем не отличались от художников и скульпторов, истинных мастеров и творцов.

- Хорошо, с главным боссом качалки мы разобрались, - вздохнул я, - что ещё нужно знать?

- Никакой демонической магии в городе, архидемону с ллингом быть тише воды, ниже травы. Никаких драк, не привлекать к себе внимание. Ойлеан – это, пожалуй, самый спокойный город континента. В первую очередь из-за неимоверно эффективных полицейских сил, возглавляемых дочерью Горма – Реалтой, прозванной иными Законницей. А потому наша главная задача…

- Не отсвечивать, - закончил я за него, после чего оглядел компанию.

Легендарный артефактор, три экзекутора, пожирательница, южанка-алхимичка, вампиресса, бесовка, Дитя Амока, хомяк-телепат… и архидемон на закусу. Ох-ре-неть!

Отряда незаметней в природе не сыскать.

Судя по всему, на моём лице отчётливо читалось охреневание, потому что Иоганн, чуть повысив голос, проговорил:

- Постарайтесь избегать неприятностей и не совершать глупых поступков, могущих привести к беде - этого будет достаточно. Ойлеан – это очень хороший город для того, чтобы отдохнуть и расслабиться. Тут множество магазинов, вкусная еда, отличные сувениры. Есть всё для счастливой жизни. Пусть так и остаётся. Мы просто придём в него, узнаем всё, что нужно, и, не привлекая внимания, отправимся по делам. А теперь…

И добрых двадцать минут он полоскал нам мозги на тему того, что можно и чего нельзя делать в городе прогресса и знаний.

***

- Вот мы и на месте, - Морвин горящими от восторга глазами смотрела на берег, приплясывая от нетерпения.

Люди покидали пришвартованный паром, наши уже выбирались на твёрдую землю, ведя под уздцы лошадей, а я стоял у борта и глазел.

Поглазеть, и правда, было на что – мы пришвартовались в закрытом и на удивление тёплом причале, освещаемом тусклыми лампочками под потолком и, о диво, застеклённом!

Похоже, владыкам Ойлеана нравилось пускать пыль в глаза, иных объяснений такому наглому и беспардонному расточительству у меня не было. Что ж, если так, со своей задачей они справились блестяще!

Я подошёл к Иоганну, державшему под уздцы двух лошадей, и тихо спросил:

- Куда?

- Для начала пройдём паспортный контроль, затем осуществим остановку в гостинице достойного уровня, ну а после можем приступить к решению твоего вопроса, - в тон мне отозвался охотник.

- Погоди… контроль? – я ошеломлённо уставился на собеседника. – А почему мне раньше никто даже слова не сказал об этом?

Нет, серьёзно, полчаса ездить по ушам на тему опасных мест и неправильных поступков, но ничего не сказать о самом главном! У меня ж документов нет, я в Дамхейне вообще на птичьих правах!

- Не волнуйся, - одними губами улыбнулся Иоганн, - эту неприятную бюрократическую процедуру я целиком и полностью беру на себя. Но взамен ещё раз прошу вас всех об одной вещи.

- Какую же?

- Не попадать в неприятности до тех пор, пока мы не осуществим уход из данной местности. Вы все будете пропущены под мою ответственность. Не хочется портить взаимоотношения с научным советом Ойлеана.

- Склоняюсь перед мудростью достойного, веди.

И он повёл.

Сперва – к местному паспортному контролю, до боли знакомому мне по Земле. Те же ребята в форме с печатями, та же очередь, те же крутящиеся турникеты. Вот только на этот раз появилась возможность ощутить себя ВИП-ами: Иоганн сразу же подошёл к одному из охранников, вооружённых автоматами, показал ему что-то, и нас с огромнейшим уважением и даже страхом отвели в отдельный кабинет, где, как я понял, и предстояло проходить упрощённый досмотр.

Животных пришлось перепоручить слуге, но и так вышло неплохо: мы оказались в светлом, тёплом помещении, на столе в вазах лежали фрукты, а в чашках исходил паром ароматный местный чай.

Я, наученный горьким опытом, даже не подумал притрагиваться к угощению, каждую секунду ожидая подвоха, но, как ни странно, ничего страшного не происходило. Нас продержали минут десять, пару раз внутрь забегали сотрудники таможни, задававшие простые вопросы, а потом Иоганну выдали какую-то красивую гербовую бумагу, снабжённую кучей печатей - и всё.

Молчаливый и вежливый сотрудник отвёл нас к выходу, и спустя пару минут мы вдыхали морозный зимний воздух, наслаждаясь городскими видами.

Здание местного порта выходило на длинную заснеженную набережную, освещённую массивными фонарями, поставленными по обе стороны от проезжей части.

Да-да, дорога тут разделялась на пешеходную и проезжую части, и впереди на перекрёстке я видел самый настоящий светофор, подмигивающий красным глазом.

Справа и внизу, огороженные узорной оградой, едва заметно плескались волны, ударяющиеся о мокрую гальку и наращивающие тонкий хрусткий ледок, справа же, укутанные тёплой снежной шубой, росли ёлки, высаженные в аккуратном скверике, посреди которого виднелся побитый временем памятник.

За перекрёстком поднимались первые невысокие домики, в окнах которых празднично горел свет, а по улицам, о диво, ездили немногочисленные автомобили.

И, кстати говоря, небольшой кортеж как раз приближался к нам. Два мощных ролсройсоподобных лимузина, перед каждым – по бронеавтомобилю сопровождения, и грузовик, замыкающий колонну.

Я поймал взгляд Иоганна и безо всяких слов понял, что мы попали. Конкретно так, надёжно и с гарантией.

- Бежим? – прошептал я.

- Поздно, - отозвался он, - нас ждали. Не дёргаемся.

И мы не дёргались, глядя на то, как кортеж останавливается, как из броневиков выходят закованные в доспехи и увешанные магическими защитами бойцы, а из грузовика горохом ссыпаются, расходясь веером, легковооружённые стрелки, как на нас наводят стволы пулемётов и автоматов, как воздух начинает искрить от магической энергии.

Минуту спустя бронированная дверца открылась и на снег примостилась длинная нога, упакованная в сапог на высоком каблуке. За ней последовала и вторая. А после из машины выплыла укутанная в меха девушка безумной, неестественной красоты.

Высокая, стройная, с тонкими изящными чертами лица, с кожей нежно-лазоревого цвета - она напоминала прекрасное виденье, искусно загримированную топ-модель мирового уровня, решившую зачем-то посетить убогий гадюшник, именуемый Дамхейном.

По обе стороны от этого прекрасного видения тотчас же замерли бронированные охранники. И, тем не менее, на её фоне оба телохранителя казались жалкими и слабыми щеночками, решившими пристроиться к здоровенному алабаю, измазанному волчьей кровью. От девушки буквально разило опасностью - и это почуяли все: я видел, как заворчала Морвин, как руки Нарендры сами собой потянулись к клевцам, как Фотини напряглась, готовясь обрушить на округу смерть и разрушение.

Но ничего не произошло. Девушка, чьи длинные фиолетовые волосы были собраны в тугую косу, а зрачки отливали розовым, одарила нас манящей улыбкой, чуть приоткрыв полные алые губы, после чего склонилась в чётко выверенном формальном поклоне.

От равного к равному.

- Приветствую, господин Иоганн, - проговорила она, распрямившись. – Давно вас не видела.

Охотник напрягся, точно сжатая до предела пружина, его рука дёрнулась было к мечу, но замерла, опустилась.

- Приветствую, доцент Реалта, - поклонился он. – Да, немало зим прошло, вы так выросли и похорошели. Как дела? Как здоровье? Как батюшка?

- Всё прекрасно за исключением того, что батюшка как раз и послал меня, - склонив голову набок и с интересом разглядывая нас, ответила незнакомка.

Я вспомнил холодный операционный стол, мясника со скальпелем, боль, рвущую каждую клеточку тела, и пальцы сами сжались на древке копья. Страх с яростью водили хоровод в душе, и с каждой секундой мне становилось всё сложней держать их в узде.

Тяжелая рука Иоганна легла мне на плечо, успокаивая, не позволяя сделать глупость.

Я подобрался, постарался засунуть волнение и злость поглубже, а ещё приготовился читать заклинания. Быстро, без остановки. Сперва пойдёт Щит Разума, после – Железное Тело, ну а затем я до упора напитаю Стрелу Древних укрепляющими контурами и выдам получившееся чудо прямо в синюшную рожу нашей новой знакомой, кем бы та ни была. Главное, не торопиться, быть может, всё ещё можно решить мирно.

А ещё секунду спустя до меня вдруг дошло, что вот эта фифа и есть глава местной полиции! Та самая, о талантах которой Иоганн отзывался с превеликим уважением. Та, кто заставила жителей разрушенного мира соблюдать закон, пускай и в одном городе!

Скажу честно, не так я представлял себе лучшую сыщицу постапокалиптического мира.

Укутанная в меха, запаянная в плотное, облегающее каждую складочку тела платье, стоящая на двадцатисантиметровых шпильках, она меньше всего походила на человека, способного в дедукцию, логику и управление. Воистину, внешность бывает обманчивой!

Иоганн, меж тем, вышел чуть вперёд и замер, глядя сверху вниз на Реалту, на что та ответила, изящно скрестив руки на груди и задрав подбородок. Чего-чего, а храбрости девушке было не занимать. Самомнения - тоже.

- Мы арестованы? – спокойно поинтересовался он.

- Нет, что вы, кто посмеет арестовать великого Убийцу Чудовищ? – звонко рассмеялась девушка, жестом приказав телохранителям опустить оружие.

Те послушались, но я видел, как им неуютно в нашей компании.

- Тогда с какой целью должны осуществить посещение резиденции профессора Горма?

- У батюшки есть к вам некоторые вопросы, - тотчас же ответила девушка, затем быстро стрельнула глазками в мою сторону, перевела взгляд на Фотини и добавила, - насчёт инцидента в Афбрейфе.

- И что же вы сделаете, если мы откажемся?

Он демонстративно оттянул рукав и почесал кисть повыше свеженадетого браслета.

Красавица истолковала посыл верно, потому как вытянула руку, в которой тотчас же оказалась папка, незаметно переданная невзрачной секретаршей, всё это время прятавшейся за спиной госпожи.

- Прошу, - она изящно протянула документ Иоганну.

Тот спокойно раскрыл её и достал белоснежный лист бумаги, испещрённый голубыми, слегка фосфоресцирующими чернилами.

- Хм-м-м, - проговорил он, дочитав текст до конца. – Даже так?

- Именно так. Батюшка объявляет вас почётными гостями города на неделю и гарантирует беспрепятственное оставление Ойлеана в случае, если мы не придём к согласию по результатам переговоров. Никакого прямого или косвенного урона, никаких интриг и ударов в спину. Никаких проблем с паромом. Все пункты визированы лично батюшкой. Как видите, его подпись стоит поверх печати Научного Совета.

Иоганн выглядел задумчивым. Наконец, он спросил:

- Зачем?

Девушка всплеснула руками, а глаза её очаровательно округлились.

- Как, вы разве не в курсе? Метса и Темный лес воюют, а значит, мы заинтересованы в помощи столь выдающегося специалиста по Лесному Царю.

Лицо Иоганна окаменело. Я видел, как он, подобно жене Лота, обратился в соляной столп. Недвижимый, обращённый внутрь себя, в прошлые свершения и пережитые страдания. В жажду мести, что сжигает изнутри…

Наконец, спустя миг длиной в тысячу лет, он разлепил губы и прохрипел:

- Когда?

- Буквально пару дней назад, - охотно пояснила голубокожая красавица, обворожительно улыбнувшись нам всем.

Вот только мне от её улыбки хотелось бежать на край света, столько фальши было в ней.

Иоганн оглядел нас с ног до головы, изучил машины и встречающих, наконец, задержал взгляд на документе, который должен был защищать нас целую неделю.

Наконец, он принял решение и уверенно проговорил:

- Едем. Позаботьтесь о лошадях.

Вариантов не осталось, а потому мы, не сопротивляясь, уселись во второй лимузин, который бесшумно тронулся с места. Подвеска в этой машине была на загляденье! Я на Земле никогда не ездил ни на чём подобном. Жаль только, что удовольствие портили неприятные мысли о нашем горестном житии-бытии.

В голове билась лишь одна мысль - «я не лягу больше на операционный стол, не позволю себя резать, никогда!», она голодным тигром носилась внутри черепной коробки, рыча и распугивая трепетных ланей здравого смысла, приглашая к кровавому безумию, отправляя в бой, на прорыв!

Чтобы успокоиться, я прикрыл глаза и принялся считать, время от времени обновляя усиления тела и разума. Успел добраться почти до трёх тысяч, когда машина остановилась и дверцу распахнул вышколенный слуга.

Мы вышли и столпились подле длинной лестницы, ведущей внутрь трёхэтажного особняка, чьё непередаваемое готическое обаяние наводило на мысли о штате Мэн, туманах, из которых на свет Божий глядят всевидящим оком те, кто не преклонил выю гордую пред адамовыми детьми, проклял их владыку и ушёл во тьму, в ледяные мрачные толщи, не знающие света и радости, в пустые голодные омуты, наполненные беспрерывным и неизбывным торжеством черноты, мрака и отчаяния…

Я моргнул, отгоняя навязчивые мысли того, другого. Хотя да, моё альтер эго было право в одном – особнячок смотрелся мрачно. Стильно, но мрачно.

А уж табун охраны и какое-то неприличное количество работающих магических артефактов намекали на то, что лучше не дёргаться лишний раз.

- Прошу за мной, - Реалта призывно махнула рукой, первой шагнув на мраморные ступени.

Мы, переглянувшись с Морвин и Фотини, шагнули одновременно за нею.

Я, если честно, ждал какой-нибудь хитрой ловушки, а потому не думал расслабляться. И не я один: Чуча с Айш-нором напряглись на моих плечах, от хомяка-телепата во все стороны расходились волны ментальной силы, которую я ощущал даже через Щит Разума, а архидемон, кажется, готовил какую-то убойную штуку.

Вот только очень не хотелось, чтобы он пускал её в ход: мой контрактор хватил лишку, переместив нас из лаборатории безумного вивисектора. Он заплатил за спасение больше, чем рассказывал: я чувствовал это, замечал, как боль время от времени заставляет гордого владыку мира мёртвых валяться, распластав крылья и только не скуля от муки.

А потому оставалось лишь надеяться на то, что Иоганн не ошибся и подписанная бумажка действительно остановит хозяина поместья.

Как ни странно, ничего не случилось. Ни на первом шаге, ни на втором, ни даже на двадцатом. Мы поднялись к роскошным дверям особняка, распахнувшим свои массивные створки, вошли внутрь. И снова никакой засады. Нас просто пропускали, не забрав оружие, не попытавшись как-нибудь ограничить, не обыскав.

И это, говоря начистоту, пугало по-настоящему. Чуть отстав, я поравнялся с Иоганном и спросил:

- Почему нас не разоружили?

- Нет нужды, - спокойно ответил тот. – Патрик тоже не занимался подобным. Скажи, хотел бы ты напасть на темпорального мага посреди его владений?

Артефактор непроизвольно коснулся чешуйчатого браслета, и я поёжился. Очень уж спокоен был наш великий маг. Спокоен и отрешён. Как будто он уже во всю продумывал хитрые комбинации, сверял списки, сортировал имущество и готовился к Настоящему Делу. Его вообще не волновала встреча с великим магом, правящими Ойлеаном. Попросту не было до неё никакого дела! Я отчётливо ощущал это и мог только надеяться, что грядущие победы не заметут под коврик суровое настоящее. То самое, в котором мы идём прямиком в пещеру голодного льва.

Мы проследовали по нескольким комнатам, уставленным шкафами, под завязку забитыми книгами. Пересекли роскошный бальный зал, ослепляющий золотом, мрамором и блеском хрусталя люстр. Поднялись по широкой, устланной алым бархатом лестнице на второй этаж. Свернули направо по длинному коридору, украшенному картинами, доспехами, оружием и охотничьими трофеями, отлично подходящими под тёмную дубовую обивку стен.

Охраны тут было заметно меньше, а вот магических устройств – больше.

А ещё тут было очень много книг. Казалось, что их пристраивали вообще в любое свободное местечко, наваливая тома один на другой, накладывая стопки на столы, распихивая свитки по углам. Профессор определённо любил читать, и страсть его носила нездоровый характер. За всё время мытарств по Дамхейну я ещё ни разу не встречал такого многообразия! И если тут хранится частная коллекция, то что же тогда происходит в главной библиотеке страны?

Это, говоря честно, внушало оптимизм, несмотря на всю сложность ситуации, в которой мы оказались. Хотя я отлично понимал: наша судьба сейчас в руках неизвестного мага, и не факт, что они с Иоганном прямо друзья-друзья.

«Айш-нор», - мысленно обратился я к архидемону, - «сможешь, если что, переместить нас отсюда?»

- Я слишком слаб, вас слишком много, не поведёт нас вдаль дорога, - отозвался ворон.

«Плохо!»

Эту мою мысль он оставил без внимания. Ну и ладно, я человек не гордый.

Реалта замерла перед ещё одними дверьми, украшенными искусной резьбой, и потянула витую ручку, открывая проход в заставленный снедью обеденный зал.

- Прошу, дорогие гости, - склонилась она в шутливом поклоне, - батюшка ждёт.

Огнемёты дружно плюнули зажигательной смесью, и голые зимние деревья вспыхнули, запылали, разогнали тьму своей истончающейся плотью.

Cнег потёк ручьями, мешаясь с грязью, кровью и кусками плоти, омерзительно воняющей палёным.

- Залп! – скомандовал Тармо.

И вновь взвилось пламя, облекая берёзы и осины в роскошный алый наряд. И вновь отодвинулась тьма. И вновь завизжали твари, прячущиеся в ней, нашедшие укрытие в незримом, жаждущие добраться до людей, сожрать, разорвать, поглотить.

Живой факел, дико верещащий, разбрасывающий во все стороны снопы искр, махающий четырьмя когтистыми лапами, попытался было прорваться через оцепление, но сразу десять винтовок разорвали монстра на куски. Он упал на землю, дергаясь и извиваясь, а через секунду затих.

- Залп! – распорядился Тармо, прищурившись и заглядывая во мрак ночи.

Пока всё шло по плану. Порождения Тёмного Леса, вырвавшиеся на волю, решили, что Метса раскроется перед ними, разойдётся светлыми березняками, просторными дубравами, пропустит мимо могучих лиственниц, ароматных сосен, славных кедров. Позволит жечь и крушить всласть.

Наивные твари! Рабы Лесного Царя, забывшие, что народ леса – это воины, а не жалкие южные слизняки, годные лишь быть жертвой Крачину.

- Залп!

Пламя ревело, ревели и монстры, гибнущие в огненной купели.

Что ни говори, а южане при всём своём чванстве умеют делать хорошее оружие!

Когда Тармо поставили командовать первой огнемётной ротой Метсы, он воспринял это как опалу, как желание убрать подальше непокорного офицера, смеющего возвышать голос на всеведущих шаманов, отодвинуть его от действительно серьёзного мужского дела, заставить забавляться с детскими игрушками изнеженных южан, командуя ротой слабосилков с жидкой кровью.

Так, конечно, и было, но очень быстро воитель позабыл о невзгодах, влюбился в новое оружие. Страшные дары южан, работавшие на каких-то диковинных артефактах, превращающих магическую энергию в пламя, ужасали и восхищали, приводили в трепет... Они поистине являли собой вершину человеческого гения, апофеоз войны!

И вот теперь его рота, поддерживаемая всего лишь парой взводов стрелков, вычищала гниль с такой лёгкостью, что оставалось лишь диву даваться. Никаким огненным жезлам подобное и не снилось! Их заряд давным-давно истощился бы, а огнемёты работали, как часы.

- Стоп! – распорядился Тармо и жестом выдвинул вперёд разведчиков.

Те – бесшумные и незаметные – скользнули меж горящих деревьев и спустя несколько минут вернулись с вестями.

- Враги отступают, сотник.

- Бегут, поджав хвосты!

- Все бегут!

Тармо с трудом удержался от самодовольной улыбки. Вместо этого он поблагодарил людей и отправил вестового назад, собирать пехоту. Его рота своё дело сделала, время меняться.

Какое-то неуловимое, едва заметное колебание заставило сотника принюхаться, он по-звериному вдохнул, выдохнул, выругался и заорал:

- Рассредоточиться, немедленно!

К счастью, бойцы не задавали вопросов, а споро принялись разбегаться по сторонам, занимая позиции, из которых можно поддерживать друг друга свинцом и пламенем.

Это и спасло его роту, потому что мгновение спустя туда, где стояли люди, приземлилось нечто чёрное, бесформенное, напоминающее валун, вырванный из скалы могучими пальцами великана, и брошенный во врагов.

Вот только, увы, по их душу явился не камень. Не совсем камень.

Тармо хищно оскалился, чувствуя, как натянулись нервы, как замер на пороге Зверь, жаждущий порвать цепи разума и вырваться на свободу.

- Всем отступать! – приказал он. – И доложите тысячнику, что враг отправил против нас камнелюдов. Видимо, решил, что простых рабов царства вечного лета не хватит, ха!

Солдат не стоило упрашивать дважды. Увы, но в роту брали слабосилков, не умеющих оборачиваться, лишённых звероформы, а потому делать на поле боя без огнемётов им было нечего.

Каменное же нечто огня не страшилось.

- Ну давай, иди ко мне, потанцуем! – хрипло прорычал Тармо, ощущая, как раздаётся вширь грудь, как обрастает мехом тело, как сила наполняет каждую клеточку, проникает в каждую пору. И, точно ощутив его превращение, камень дёрнулся раз, другой, третий, пошёл трещинами и раздался во все стороны, выпустил длинные каменные руки и ноги, а после - и странное грубое подобие человеческой головы, и ринулся вперёд.

Тармо усмехнулся и, задрав голову, завыл на луну.

Да, огнемёты нравились опальному сотнику, разжалованному из десятитысячников, но честный бой грудь на грудь манил своей красотой, простотой, завершённостью.

- Ну давай, каменюга, посмотрим кто кого! – взревел он, бросившись в атаку, кромсая и дробя первые жгуты-щупальца, - Я отправлю тебя в небытие!!!

А потом, кто знает, быть может, именно он дойдёт до Царства Вечного Лета и проверит свои силы в домене духа, что равен богам!

***

Господин Фаелан со вздохом откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Голова болела, точно по ней ударили молотком, и проходить не хотела.

Он потянулся к коробочке с пилюлями, взял одну, проглотил, запив водой, выдохнул.

Какая это уже по счёту? Третья? Или всё же четвёртая? Причём только сегодня!

По уму, следовало прерваться, отдохнуть, но научная проблема, вставшая перед ним, оказалась столь занимательной, столь многогранной, столь… интересной, что не хотелось ни на секунду отвлекаться.

Вернее, проблем было две, но менее важную он отложил на потом и забыл о ней – так было проще работать, поэтому прославленного естествоиспытателя занимал лишь один вопрос: «Как Судия сумел телепортироваться из лаборатории, защищённой от применения пространственной магии?»

И ладно бы он оказался на пике сил. Архидемон – а в том, что удалось пленить самого Чёрного Ворона, сомнений уже не оставалось – способен перекручивать законы бытия под себя. Как ни посмотри, но сущности, крайне близкие к богам по могуществу, имеют свою точку зрения на то, что есть материя и как ей надлежит повиноваться чистому разуму, обитающему в мире идеальных образов. Проблема заключалась в том, что воскресший после сотен лет небытия Айш-нор по силе едва дотягивал даже до обычного низшего демона. Не просто же так его удалось усыпить лишь одной жалкой чёрной свечой!

Выходило, что слабый архидемон сотворил то, на что он физически не был способен. Но раз сотворил, значит, оказался способен – эмпирическое знание в подобных вопросах всегда превалирует над теоретическими выкладками.

А из этого может следовать лишь одно – в расчёты закралась ошибка.

И, кажется, Фаелан сумел обнаружить источник оной.

Он перепроверил результат и не смог сдержать радости.

- Да! Всё верно!

Вскочив с места и поморщившись от острой боли, ужалившей виски огненными трениями, благородный подошёл к окну, распахнул его и вдохнул полной грудью морозный зимний воздух.

Увы, но восстановление разорённой подземной лаборатории обещало затянуться до весны, поэтому приходилось трудиться в особняке, атмосфера которого действовала излишне расслабляюще.

Впрочем, она не помешала совершить важнейшее открытие, которым следует немедленно поделиться с научным советом графства, а после, вероятно, и хозяевами Ойлеана. Утаивать такое чересчур опасно для здоровья.

Он ещё раз поглядел на записи, покачал головой.

Да, по расчётам всё сходилось, вот только… Вот только где архидемон прячет такую толпу обращённых и как он сумел заполучить их так быстро? Ещё несколько лет назад о воскресшем Судии не было слышно ни полслова, а значит, Айш-нор бодрствует от силы десять-пятнадцать лет. Совершенно недостаточно для получения десятков последователей! А значит…

Значит, с искажённым Аластаром придётся встретиться ещё раз.

Фаелан усмехнулся и закрыл окно.

- Всегда мечтал изучить проводника. Кажется, у меня наконец-то появилась такая возможность.

***

Шень Сюин бегло осмотрелась по сторонам, склонила голову, раздумывая о том, как много вещей изменилось за последние месяцы. Тихая унылая жизнь была сметена куда-то в сторону ураганом по имени Александр, ворвавшимся к ней предвестником новой эпохи.

Что ни говори, а северные варвары всегда умели поражать своей, хе-хе, неожиданностью. И этот оказался точно таким же, как писали о его сородичах в сети. Хотя нет, не совсем таким. Слишком мягкий, добрый. Хотя, разве Лао Цзы не сказал, что слабое и мягкое побеждает? Так, может, это она уподобилась горе там, где следует плыть облаком?

Ответить на этот вопрос было сложно, очень и очень сложно. Сюин давно уже не задавалась им: всё время, все силы, все желания пожирало выживание. Ведь смерть её порадует всех ублюдков, сломавших жизнь юной и подававшей надежды певицы! Тварей, выдернувших её из дома, сделавших игрушкой садиста, изнасиловавших, заставивших есть человечину, превративших в чудовище!

И потому она жила, но только и всего.

Шень Сюин сдалась - и отлично понимала это, продолжая плыть по течению, точно лист сливы, упавший в бурную горную реку.

А потом пришёл бешеный русский и показал, что можно стремиться вперёд, идти, не взирая ни на что, и оставаться… человеком, что ли?

В глубине души она желала ему успеха. В глубине души она надеялась, что Дамхейн сломает Александра. В глубине души она лила кровавые слёзы об их общем уделе.

Но то – когда она была одна. Сейчас же, посреди шумного города, Сюин попросту не могла позволить себе и тени слабости.

Особенно тогда, когда на неё смотрели не только старые знакомцы, но и десятки новоприбывших. Охотников. Бунтовщиков. Искажённых. Людей, отказавшихся от человечности ради жизни, поступивших так же, как она. Людей, нашедших новый дом и пытающихся освоиться в нём.

Всего неделю назад они добрались-таки до Вольного Города, и новички не успели ещё примелькаться, но надо отдать им должное: они пришлись ко двору, сразу же занявшись истреблением зверей Судий и вылазками за добычей. Как ни крути, а несколько десятков закалённых мужчин и женщин, получивших в награду демонические силы, оказались знатным подспорьем.

Каждому из них быстро нашлась работа. Те, кто не хотел охотиться, пошли вместе с Малоуном в городскую стражу, усилив гарнизон. Старушка Сэйбх занялась готовкой - и Сюин очень не хотела думать о том, что же эта милая бабушка теперь может сотворить с любым человеком, которому не понравится её стряпня.

Дети же… Дети остались собой даже после пережитого кошмара: они носились по улицам, играли, помогали с мелкими поручениями.

Естественно, что все маги города знали, кого привезла Сюин, но та сослалась на Иоганна, бессовестно использовав его влияние, чтобы погасить недовольство. Так что если новоприбывшие не начнут сходить с ума в ближайшие месяцы, то ситуацию удастся спустить на тормозах.

По-хорошему, ей не следовало лгать, но, как известно, сидя на тигре, трудно с него слезть!

Сюин отлично понимала, что нужно как-то сохранить порядок в городе, что сила искажённых понадобится уже очень скоро. Пару дней назад в город пришли дурные вести: метсаны схлестнулись с порождениями Лесного Царя, а значит, Иоганн отправится воевать. И она будет стоять по левое плечо от человека, которому обязана по гроб жизни! Но для этого Вольный Город должен оставаться единым.

А потому Сюин делала то, что умела лучше всего: лицедействовала, скрывая страх за крепкой бронёй суровости, кутая неуверенность пологом глубокомысленного молчания, гася сомнения пламенем ярости.

Это помогало. Ей повиновались беспрекословно, боясь, наверное, даже больше, чем Иоганна. А ведь лишь избранные знали, кто она такая и чем питает магическую силу!

- Госпожа, госпожа! – размышления прервал тихий голосок мальчишки-посыльного, и девушка дёрнулась, гоня прочь дрёму.

Ей только не хватало сейчас погрузиться в недра собственного я!

Меньше всего на свете Сюин желала вновь оказываться в иллюзорном мире, страшась увидеть портал, ведущий туда… дальше. Сколько уже времени она отказывалась ступить в него? Как давно не делала ни единого шага? Два года, четыре месяца, семь суток и почти шесть часов.

Она понимала, что лишь оттягивает неизбежное, но стремилась не глядеть на тигра в тщетной надежде, что тот уберётся на гору.

- Да? – она машинально поправила шарф, проверяя, не сполз ли тот. – Говори.

- Там двое подъехали к воротам, говорят, что вы их приглашали.

Глаза пожирательницы округлились.

- Кто? – выпалила она, лихорадочно соображая, кого же именно принесли ветра – друзей или врагов?

- Парень и девушка. Красивая, - мальчика расплылся в довольной ухмылке.

Сюин вскочила, подхватив меч.

«Близнецы? Что они тут делают? Как так?», - подумала она, готовясь бежать к воротам. – «Да нет, быть не может, погоди, не суетись, девочка!»

- Ровесники? – коротко спросила она.

- Нет, госпожа, девушка старше.

- Ладно, разберусь, спасибо, - она кинула мальчишке медную монетку Куимре, по случаю завалявшуюся в кармане, и устремилась навстречу незваным гостям.

До ворот Сюин добралась стремительно, будто от этого зависела жизнь всего города. Потому что так оно очень даже могло и оказаться! Стрелой взлетела на надвратную башню, потеснила одного из охранников и, свесившись сверху вниз, крикнула закутанным в тёплые и очень дорогие плащи всадникам:

- Вы кто такие? Я вас не знаю!

- Правда не знаете, госпожа Алаинн? А разве не вы пригласили меня погостить у вас дома? – раздался из-под капюшона до боли знакомый голос.

У Сюин отлегло от сердца, она выдохнула и расплылась в широкой улыбке, до полусмерти перепугавшей бы любого, кто её увидел.

- Быть того не может. Айне, ты ли это?

Капюшон слетел, открывая юное, румяное от мороза лицо, обрамлённое шапкой прекрасных светлых волос, замерших в художественном беспорядке.

- Я, - подтвердила дочка казначея, - и не одна!

Её спутник тоже снял капюшон и поздоровался:

- Приветствую, госпожа Алаинн.

- И тебе не хворать. Всё ещё не исцелился от боязни крови, Эрик?

- Всё так же, - обезоруживающе ухмыльнулся парнишка, и у Сюин отлегло от сердца.

Она повернулась к стражнику и распорядилась:

- Впустить их.

«Ну, хоть что-то хорошо», - подумала китаянка, идя по ступеням вниз – встречать гостей. – «Может, узнаю важные новости?»

И спустя час они уже сидели – отмывшиеся и переодевшиеся – в натопленной комнате Сюин, а хозяйка разливала горячее и выставляла закуски.

- Что случилось, как вы оказались тут, да ещё столь быстро?

- Это короткая и очень печальная история, - пожала плечами Айне.

Сюин уселась за стол, взяла в руки чашку и отпила немного, скривилась – она так до конца и не привыкла к местному травяному настою, лишь по недоразумению названному чаем - и ободряюще улыбнулась собеседнице:

- Поверь, ты не сможешь меня удивить.

Айне засмеялась:

- Не сомневаюсь. Всё было обыденно: батюшка по возвращению решил выдать меня замуж за кого-то там и услать подальше из королевства. Нам с братом эта идея не понравилась - и мы сбежали.

- Лаконично. – Сюин приподняла брови, тонко намекая на то, что ждёт подробностей, и Айне отлично всё поняла.

Она вздохнула и продолжила:

- Брат украл перстень отца и подделал его подпись, так мы выправили себе все нужные документы. А я же раздобыла…

Она умолкла на полуслове, подхватила сумку, лежавшую возле стула, и достала из неё несколько внушительных бриллиантов.

Разумный выбор. Так уж сложилось, что драгоценных камней в Дамхейне водилось изрядно, но и спрос на них превышал все разумные пределы, потому как блестяшки постоянно требовались артефакторам, алхимикам и техномагам. Поэтому все, у кого водилось золотишко, старательно обменивали его на драгоценные камни. Они и весят мало, и места занимают чуть-чуть – сложи в банку - и ты богач, и ценятся всюду.

А потому никакого удивления выбор Айне не вызывал, странным показалось другое.

Как они вообще смогли сбежать из королевства, разворошённого, точно муравейник, набитого до отказа солдатами, перерываемого вверх дном всеми спецслужбами, которые только есть в этом мирке?

Айне отлично поняла невысказанный вопрос, а потому ответила:

- Нам сильно повезло. Из дома сбежали вечером, скакали всю ночь и всё утро, а потом ещё и проскочили через пост паладинов.

Упоминание выродков из Эйри заставило Шень Сюин поёжиться, но она лишь кивнула:

- И что потом?

- Потом перебрались через горы, продали коней, сели в самый быстрый дилижанс до Эйри, сошли, не доехав до осколочного королевства, купили новых скакунов и просёлочными дорогами помчались на восток, не жалея животных и постоянно меняя их. Куда идти – знали, господин Иоганн оставил вот это.

Айне снова порылась в сумке и достала хорошо известный Сюин компас, указывающий направление к Вольному Городу.

Не то, чтобы вотчина Иоганна была спрятана так, что никто не мог её найти, но всё же добраться до поселения, выстроенного на краю Пустоши, было не так просто, особенно если не знать окрестности. Поэтому артефактор и делал подобные игрушки, с помощью капли крови настраивая их на одного носителя. Простенькая и очень полезная вещь, которой прозорливый наставник, естественно, одарил двух «детишек» в беде.

Впрочем, он иначе не мог, а вот «детишки» уже проявили недюжинное упорство: Сюин представила путь - и с уважением покачала головой.

- Непростая дорога. Впрочем, не сомневаюсь, что отец найдёт вас, если пожелает.

- А пожелает ли? – поинтересовался молчавший до этого Эрик. – Ему нет дела до нас.

Сюин с сожалением поглядела на парнишку. Увы, он говорил чистую правду, вот только…

Вот только ребёнок аристократа – это не человек, это функция, статус, актив. Откажется ли благородный Зенри от столь важного ресурса? А если да, чего потребует взамен? То, что скрывать беглецов бессмысленно, Сюин понимала отчётливо: батюшке Айне и Эрика не требовалось даже задумываться о том, куда именно отправились юные мятежники. После знакомства-то с легендарным артефактором!

А значит, придётся договариваться. Весь вопрос в том, отправить ли послание сразу или подождать?

Важный вопрос, важный и очень ответственный, а ответственность Сюин не слишком жаловала, поэтому решила отложить его на завтра, а сегодня узнать свежие новости из мира.

Айне – умница такая – не просто пряталась от отца в другой части мира, она ещё и собирала сведения, внимательно слушая, выспрашивая, запоминая. И то, что ей удалось добыть, не радовало.

Похоже, очень скоро благородный батюшка двух новых жильцов Вольного Города станет наименьшей из проблем, потому как большая война уже не надвигалась - она почти пришла. Возможно, обычный человек ничего бы не заметил, но дочка казначея, успевшая изрядно помочь мятежникам, отлично понимала куда нужно смотреть.

Новые и новые отряды, встающие под знамёна, постоянные тренировки на плацу, работающие на полную мощь фабрики в Эйри, люди, сметающие соль, спички и мыло, бахвальство купцов-суконщиков, торговцев обувью и шахтёров, чьи заработки учетверились… Если этого было мало, то здесь и там можно было заметить неприметных мужчин и женщин, подобно Айне слушающих и задающих вопросы. Следовало обратить внимание и на небольшие группы воинов, незаметно по вечерам отправляюшихся на юг. А уж колонну боевых големов Эйри, которую брату с сестрой пришлось пропускать добрых полчаса, вообще ни с чем было не перепутать.

Да, в толпе шушукались, что в боевые механизмы вдохнули жизнь исключительно ради учений, которые проводятся каждый год, но обмануть этим девушку было невозможно.

Кое-что из рассказанного Сюин уже знала, но, говоря начистоту, не верила донесениям разведчиков – преувеличенным, сбивчивым, неточным. Чёткий же и ёмкий рассказ благородной расставил всё по местам. А ещё китаянка поняла, что к приходу Иоганна обязана сделать многое, куда больше, чем планировала сперва.

И потому, когда Айне договорила, Сюин уже прикидывала как быть. Выходило, что опытная не по годам аристократка, умеющая вести дела, прибыла очень даже вовремя. Работы ей найдётся с избытком!

Дворянка закончила, отпив чая и многозначительно глядя на собеседницу, и пожирательница, прочистив горло и мило улыбнувшись, сообщила:

- Благодарю за новости. Они печалят, но грустная правда куда лучше сладкой лжи. Вы с братом останетесь в Вольном Городе, и завтра я познакомлю вас со всеми, кого вам следует знать, заодно поболтаете с Малоуном и выжившими охотниками…

Сюин оборвала себя на полуслове и выругалось. По вытянувшимся лицам брата и сестры она поняла, что сказала лишнего, надо было подать эту новость как-то деликатней.

- Что… произошло? – дрожащим голосом спросила Айне.

- Так вот, - китаянка не позволила сбить себя с мысли, - вы познакомитесь со всеми, потом подыщем вам занятие. Люди с таким образованием и навыками нужны нам как воздух.

- Алаинн!

Пожирательница прикрыла глаза - и её висков вновь коснулся жаркий воздух Пустоши.

- Они не выжили. – Она подняла ладонь, прерывая возмущение Айне, и посмотрела на неё в упор. – Не спеши, у нас вся ночь впереди, я всё расскажу. Хочу, чтобы вы поняли главное.

- Да? – напряглась благородная.

- Вы среди друзей. В безопасности. Вы теперь одни из нас, а я не продаю товарищей даже их отцам.

Айне с Эриком переглянулись, и на их лицах проступили застенчивые и чистые улыбки.

- Спасибо, - в голос поблагодарили они.

Китаянка ощутила укол совести за мысли, посетившие её голову несколько минут назад, отмахнулась от него и, взяв из тарелки печенье, спросила:

- Ещё чаю? Разговор будет долгим.

Моя младшая сестра ходила в школу с художественным уклоном. Мама сразу поняла, что она — творческая личность, и всячески поощряла её стремление творить. Все стены нашей квартиры были завешаны картинами, превратив её в филиал современного искусства. Повсюду валялись куски ватмана, кисти и мольберт, захватившие стратегически важные позиции в гостиной.

В её возрасте я красиво рисовала только на парте, выводя шариковой ручкой «Катя + Саша», высунув язык от усердия.

Успехи сестры радовали не только маму, но иногда и меня. Особенно, когда на первом курсе объявили конкурс "Мы ищем таланты".

Это было настолько редкое и масштабное мероприятие, что я, как человек с высокими амбициями и мозгом размером с грецкий орех, никак не могла его пропустить. Поэтому в числе первых заявила о своём намерении участвовать.

На вопрос куратора, что у меня хорошо получается, я, не моргнув глазом, ляпнула первое, что пришло в голову: «Рисовать». Меня сразу включили в список участников и попросили принести образцы работ.

На этом этапе проблем не возникло. Я взяла дома несколько рисунков сестры и принесла их в техникум. На восторженные охи куратора: «Браво, Катя! Я и не знала, что ты так умеешь рисовать!», я скромно промолчала. До этого момента я и сама об этом не знала. Отборочный тур был успешно пройден. Я и ещё несколько человек стали кандидатами на участие в творческой компетенции.

Дальше задача усложнялась. Мне предстояло предстать перед публикой и изобразить что-то, что будет хотя бы отдалённо напоминать работу художника. Но это меня не останавливало. Желание урвать кусочек славы было настолько велико, что о последствиях я предпочитала не задумываться.

Звёздный час приближался, а я ничего не делала и целый месяц страдала фигнëй, вместо того чтобы предпринимать какие-то шаги.

За пару дней до конкурса я спохватилась. Было очевидно, что на конкурсе я опозорюсь. Но отступать было некуда.

Я кинулась умолять сестру научить меня рисовать. На что получила исчерпывающий ответ: «Катя, ты вообще что ли, дура?»

Несмотря на весь этот театр абсурда, надо отдать ей должное, сестра согласилась помочь. Два дня, ночные посиделки, кисти, краски, и… я стала художницей. Почти…

Конкурс прошёл. Я стояла посреди актового зала, бледная, как полотно, и с дебильной улыбкой прижимала к груди приз зрительских симпатий "за оригинальность".

После этого я окончательно потеряла интерес к любому виду искусства и держалась подальше от участия в конкурсах. Любых. На всякий случай.

Другие истории автора в телеграм канале: Что нового, Кать?