CreepyStory

Предыдущая глава:

Ферзевый гамбит. Глава первая

─ Что ж, интересно. Вот ты и вывел вперед своего белого ферзя. Хотя признаюсь, я был уверен, что за этой фигурой будет кое - кто другой, ─ Александр почесал кончик носа.

─ Кто знал? Может это злой рок, а может чья-то гениальная комбинация. Не так ли? ─ Макс пристально уставился на оппонента.

─ Обладая такими знаниями, ты еще веришь, что наша жизнь расписана в книге судеб? ─ Александр ехидно улыбнулся.

─ Чем больше я знаю, тем больше понимаю, что ничего не знаю, ─ откинулся на спинке кресла Макс.

─ Я ожидал нечто больше, чем цитаты древнегреческих философов, ─ комната наполнилась смехом, ─ ладно, не хочешь, не отвечай.

* * *

Существо медленно спускалось вниз, цепляясь когтями и не спуская взгляда с ребят. Своими сверкающими глазами оно словно гипнотизировало своих будущих жертв. С гнилых и острых, как бритва, зубов капала вязкая зеленая жидкость. Голубое лицо, перемазанное кровью, исказилось в лютой злобе. Существо продолжало рычать, хотя звук больше напоминал, хрип из разорванных голосовых связок. Оно спустилось вниз и, не отрываясь от стены спиной, боком направилось в сторону дверного проема.

─ Хочет уйти? ─ С надеждой спросил Толик.

─ Оно отрезает нам выход! ─ Дрожащим голосом ответил Артур.

Существо, не доходя дверного косяка, отделилось от стены и направилось в сторону гостей усадьбы. В мгновение движения чудовища преобразились. Оно начало быстро двигаться из стороны в сторону. Фонарь едва поспевал за его движениями. Пятившиеся назад друзья громко кричали, каждый раз теряя его из виду. Толик нащупал спиной заколоченный досками второй выход. Он закрыл глаза в ожидании неминуемой смерти. Хрип звучал совсем рядом…

Яркая вспышка разорвала плотную завесу мрака. Из окон вывалились черные тени, громко крича и ругаясь. Послышались оглушительные трески очередей. Везде мелькали десятки фонарей, они словно слились в один мощный, озаряющий все вокруг. Откуда-то снизу включился прожектор.
Некто обступили друзей с двух сторон, прикрывая щитами. Сильные широкоплечие фигуры оттеснили их от места кровавой бойни. Существо, смертельно обиженное из-за ускользнувшего ужина и боли, причиняемой травматическими пулями, разозлилось не на шутку. Оно с дикой скоростью, уклонялось, убегало, атаковало. Сильные когти в стремительном ударе отбросили одну из черных теней. Мужчину спас бронежилет с высоким закрывающим горло воротником. Пули находили свою цель все чаще. Существо в три огромных прыжка запрыгнуло на стену и, добравшись до потолка, полезло на чердак.

─ Отсекайте его! ─ Громко прокричал ближайший к ребятам мужчина своим зычным голосом. Но существо успело пролезть наверх, скрывшись от пуль. В этот самый момент крышу озарили десятки бесшумных ослепительных вспышек. Громкий, полный боли хрип вторил им. Существо выпрыгнуло из дыры и, потеряв равновесие, приложилось о пол, бессвязно крича на своем грубом языке. Его продолжали поливать дождем из травматических пуль. Оно дергалось и извивалось, пытаясь встать. К нему близко подбежала одна из фигур, неся в руках короткое и широкое оружие. Мушка пересеклась с чудовищем. От напряжения ствол ходил ходуном. Существо, воспользовавшись ослабшим потоком калечащих пуль, вывернулось и ударило его ногой. Боец завалился назад, выстрелив прочной сетью в потолок. Монстр в один прыжок достиг стены и, пробив в ней дыру в соседнюю комнату, нырнул в отверстие, ведущее в цоколь.

─ Антон, мы загнали его к тебе! Принимай. ─ Тот же звучный голос наклонил голову к плечу и добавил что-то жестами свои подчиненным, которые мгновенно закидали отверстие световыми гранатами. Оттуда сразу вырвался столб света.

На цокольном этаже его ждал теплый сюрприз. Шквал пуль встретил его с удвоенной силой. Чудовище ослабло от боли и травм, бессильно закрывая шишковатую голову конечностями. Выпущенная повторно сеть сковала его движение, заставляя биться в бессильной ярости.

Крепкий коренастый мужчина зарядил в причудливый пистолет дротик и, прицелившись, нажал спуск. Существо сильно дернулось, выгнулось дугой и замерло. К нему подошел черноволосый с длинным носом молодой парень. Он расслабил лямку шлема и, наклонившись к пойманному чудовищу, ткнул в него пистолетом и силой надавил. Мужчина махнул двум рядом стоящим бойцам и произнес:

─ Будьте предельно внимательными. Эта тварь очень хитрая и живучая. ─ Он привстал, насколько позволяла заваленная мусором комната, и пошел в сторону выхода. Через три шага он снова остановился у оторванной и обглоданной головы бывшего полицейского. Ему повезло, так как жрать его начали уже после смерти. Он не узнал того невообразимого ужаса. На теле, лежащем рядом, через всю грудь тянулись три глубокие кровавые борозды. Тело второго оперативника со сжатым в руке пистолетом, расположилось в углу. От разорванного горла тянулась лужа крови. Чудовище оставило его здесь, чтобы позже устроить пир.

Антон, насмотревшись за годы работы на подобное, лишь тяжело вздохнул. О том, как прошла операция, скажут позже, внимательно проанализировав все детали. С гражданскими потерями в таком количестве его организация привыкла не считаться. В их работе ставки всегда высокие. Но убитые часто всплывали в его памяти немым укором. Что ж! Он промедлил, поздно дав отмашку, но не дать возможность скрыться столь редкому экземпляру того стоило.

Антон пересек порог цокольного этажа, снял каску и глубоко, полной грудью вдохнул воздух. Он проводил взглядом школьников, которых конвоем вели к санитарной машине. Их осмотрят, подлечат, накачают препаратами, заставляющими память за последние сутки превратиться в один сплошной провал. Потом их высадят у дома. Нет! Им никто не поверит. Все превратится в очередную городскую легенду.

Антон открутил крышку фляги и с наслаждением отпил воды. Руки дрожали. Стресс, накопившийся за последнее время, выматывал до предела, но больше его волновала судьба напарника, который успел стать другом. Эти тяжелые мысли не покидали его уже несколько месяцев.

От погружения в себя его отвлек крик сзади. Оперативник резко нырнул внутрь, где во тьме хаотично плясали фонари. Крик перемежался с хрипом чудовища. Оно пришло в себя, быстро переработав мощнейший транквилизатор. Два глухим удара о стену подсказали ему, что двух его бойцов вывели из строя. Снова раздались выстрелы травматического оружия. Теперь существо неслось прямо на Антона, бешено выпучив разъяренные глаза и угрожающее вытянув когти.

«Если оно пройдет меня, то его уже не поймать. Оцепление сняли!» ─ Мысль ослепительной молнией пронеслась в его голове. Драгоценные секунды вытекли без остатка. Антом рывком из набедренной кобуры маленький керамический пистолет и целиком разрядил в монстра, который издал предсмертный хрип и замер навсегда. Спецраствор, которым обрабатывали пули, не оставлял никому не единого шанса.

Антон опустил дымящийся пистолет и вышел на улицу. Операция бездарно провалилась на финальном этапе. Парень с силой бросил шлем на землю, который тут же подобрал вышедший из цоколя широкоплечий мужчина, запустивший дротик в тело существа пять-десять минут назад.

─ Тревор, как так вышло? ─ Антон развел руки в сторону. Глаза пылали огнем.

─ Понятия не имею. Все сделал, как ты сказал, ─ мужчина виновато опустил голову. Он совсем недавно перевелся из южноамериканского отдела вместе с заместителем начальника оперативного отдела Егоровым. ─ Антон, его убил ты, а не я.

─ Из-за того, что вы его упустили! Я оставлял его связанным и без сознания, ─ оперативник, круто развернулся и пошел к машине.

Черный минивэн стремительно мчался по ночной трассе. Им предстояло провести в дороге около четырех часов. Оперативник сидел на пассажирском сидении в салоне, привалившись головой к окну. Раздалась громкая трель спецсвязи.

─ Орлов, слушаю.

─ Это Виталий Андреевич! Доложитесь. ─ Голос Егорова показался напряженным.

─ Объект пятьдесят семь ликвидирован.

─ Я поставил задачу взять его живым и доставить сюда! Нам надо было его разговорить, а не убивать. Жду от вас подробного отчета. Вы некомпетентны.

Связь отключилась. Орлов временно встал на место, принадлежавшее его старшему товарищу Сергею, находящемуся в карантине. Медицинское освидетельствование вынесло не утешительный приговор. Костомаров инфицирован. Эта новость шокировала весь отдел, хотя они привыкли ко многому. Сергей считался невероятно везучим, чем вселял надежду каждому в том, что в битве со злом возможно выжить. Глава отдела, совмещавший в себе и должность начальника оперативников, отбыл на крупное внеплановое межконтинентальное совещание. Теперь всем заправлял его заместитель Егоров.

Время в дороге тянулось вечно. Впереди его ждал неприятный разговор с новым начальством. Он сдал оружие и снаряжение на склад, оставив лишь керамический пистолет в набедренной кобуре, с которым категорически запрещалось расставаться, даже ночью.

Зверский голод куда-то незаметно улетучился. Уставший Антон прямиком отправился в душ, под горячие плотные струйки, смывающие все на свете. Вслед за ним пришел и сон.

За окном занимался рассвет. Оперативнику удалось поспать пару часов в комнате отдыха. Дежурные кровати всегда приятно похрустывали чистотой и свежестью. Комфорт - то немногое, чем им компенсировали сверхтяжелую работу. Его разбудил сонный дежурный, слегка растолкав в плечо. Красные глаза свидетельствовали о напряженной и суетливой ночи.

─ Иди, тебя вызывает босс.

Антон быстро привел себя в порядок и отправился выполнять приказ. Он шел по длинному коридору, оставляя позади огромные учебные аудитории. Где-то за закрытыми дверями новобранцев посвящали в тайный мир теней, знакомя их с представителями списка двухсот. Им предстояла узнать, кто еще населяет привычный мир, все его прелести и ужасы. В соседнем зале уже опытным сотрудникам научники рассказывали о новой разработке - приборе, помогающем оружию «видеть движение» и более точно отправлять пули в цель. В предпоследней аудитории начальник архива читал лекцию о недавно пойманном объекте сто одиннадцать, развенчивая миф о его божественном происхождении.

Антон зашел в лифт, ведущий в самый низ, на минус десятый этаж. Там теперь, круглосуточно охраняемые двумя бойцами, располагались кабинеты его руководства. Камеры и датчики движения зорко следили за гостями этажа. Он коротко постучал и вошел внутрь, услышав ответ.

─ Григорий Алексеевич? Я думал, вы в командировке еще! ─ Неожиданное появление главы отдела принесло неимоверное облегчение.

─ Присаживайся, Антон. Уже закончилась. С каждым разом все сложнее решать какие-то вопросы с ними. Ну, да ладно. ─ Он пододвинул кружку дымящегося кофе оперативнику. Вторая стояла напротив него. ─ Вызвал тебя пораньше, потому как хотел поговорить наедине. Слышал, ночью у тебя сорвалась операция.

─ Спасибо, ─ оперативник кивнул на кофе, ─ да, моя вина. Ваш зам обещал устроить мне разнос.

─ Не устроит. Он человек новый, всю специфику не знает еще. Не обижайся. ─ Арсеньев отхлебнул из чашки и продолжил. ─ Радует, что осведомитель не подвел, и там действительно оказался пятьдесят седьмой.
Он встал, обошел свое кресло и облокотился на спинку. ─ Видишь ли, до тебя был Сергей. Он не просто являлся старшим опером. Он был моим личным помощником. Теперь им будешь ты. Я доверяю тебе. А по сему, скажу, как есть. Этот провал меня пугает. Пятьдесят седьмой изворотливый и изобретательный монстр. И самое главное, он разумен. Он, если постарается и будет не сильно голоден, способен к телепатии, залезть в мозг даже к объектам - не проблема. Такие твари – редкость, и сами по себе не появляются. Они, как индикатор того, что мы слабеем. Ощущение, что на нашей шее затягивается петля. Мой доклад на эту тему на совете завернули. Они считают, что это все текучка. Вдруг это как-то связано с тем, кого мы ищем?

─ Хотите сказать, он погиб не случайно? ─ Антон сдвинул брови, ─ не похоже.

─ А вот сейчас и расскажешь, как было. Все по порядку. А там решим. ─ Он пристально уставился на своего подчиненного. В его взгляде, как всегда, читалась мощь, непоколебимая сила и нечеловеческая проницательность.

Антон прищурил глаза и отхлебнул еще глоток. Он помнил все до мелочей. Его память, как заточенный скальпель, препарировал каждый шаг операции. Начальник остался одновременно доволен и озадачен. Теребя что-то в карманах, он расхаживал по кабинету. В какой-то момент Арсеньев остановился, снял с вешалки свой синий пиджак и надел, прикрыв полосатую белую рубашку и подтяжки.

─ Съездим в одно место. По дороге подберем сотрудника. Ты с ним знаком, ─ Он снял трубку телефона и отрывисто отдал команду в нее, ─ машину и трех бойцов подготовили?

Лифт остановился на нулевом этаже. Они лицом к лицу встретились со своими коллегами. Арсеньев протянул руку своему заместителю, лицо которого приобрело смутившийся вид.

─ Виталий Андреевич! Приветствую. Как обстановка? ─ Начальник казался наигранно любезным.

─ Доброе утро! Быстро вы вернулись. Все идет по плану, кроме вчерашней операции. Кстати, Орлов мне нужен для разбора полетов. ─ Егоров смерил подчиненного рассерженным взглядом.

─ Придется обойтись без него. Я его забираю с собой по важному делу. Да, по поводу операции. Кто ей руководил? ─ Арсеньев слегка наклонил голову в сторону. Этот жест знали все, кто с ним работал, и, как правило, он не сулил ничего хорошего.

─ Я, ─ Егоров согласно кивнул и опустил глаза в пол, ─ а вы куда, могу чем-то помочь? У меня есть толковый оперативник. Могу его направить с вами.

─ Спасибо, сегодня мне помощь не нужна, ─ начальник ответил, не оборачиваясь, твердо шагая по коридору.

Машина ждала их у входа. Его минивэн представлял собой уникальный автомобиль, оснащенный усиленной подвеской, с автоматической подкачкой шин. Его умная броня спокойно выдерживала крупный калибр и попадание гранаты. В салоне их уже ожидали три бойца в полном обмундировании. Всех их Антон знал и неоднократно с ними работал. Кречет, Сокол и Клест. Они входили в группу Феникса. Внутри структуры бойцов этого подразделения в шутку называли «Пернатый отряд». Арсеньев с оперативником уселись в задний отсек, отгораживающийся от салона звуконепроницаемым стеклом. Машина тронулась.

─ Тесновато, зато обсудим некоторые моменты без лишних ушей. Хоть и всем, кто находится в машине, я доверяю, ─ Он откинул подлокотник и уселся поудобнее. ─ С сегодняшнего дня ты допущен почти ко всем нашим секретам, кроме, пожалуй, наивысшего уровня. Место, в которое мы сейчас едем, особое. Само его существование идет в разрез со всеми нашими канонами и правилами. То, что ты там увидишь, заставит тебя хвататься за оружие, но этого делать ни в коем случае нельзя. К сожалению, мне пришлось идти на уступки и не стереть это место в порошок, как и моим предшественникам. Слушай внимательно! Что бы там не происходило, не вмешивайся. Запомни! Меня самого каждый раз выворачивает.

─ Что же я там должен увидеть, ─ напряжение, царившее внутри их отсека, наэлектризовалось до предела.

─ Мучения и смерть. Все вопросы потом. ─ Он откинулся назад и прикрыл глаза.

Вскоре машина вырулила на шоссе, где мощный двигатель без проблем превратил черный минивэн в стрелу. Сквозь маленькое бронированное окошко Антон увидел, как они свернули и встали неподалеку от автобусной остановки, от которой тут же отделилась знакомая худая фигура. В машину залез Алексей, работающий в азиатском отделе. Быстро со всеми поздоровавшись, он протиснулся в задний отсек. Начальник усадил его рядом с Антоном.

─ Готов? ─Арсеньев кивнул на рюкзак парня. ─ Добирался на попутках?

─ На них, не беспокойтесь. Да все со мной. Сколько у меня времени? ─ Алексей интуитивно посмотрел на часы.

─ Попробуем задержать их в течение часа, но ускорься, ─ Мужчина расслабил узел галстука. ─ Черт бы меня побрал, как я ненавижу туда ездить.

К удивлению Орлова, вскоре они приехали на военный аэродром, где дежурные, даже не поинтересовавшись, кто приехал, молча пропустили черную машину без номеров. Они въехали прямиком на стоянку, а потом и вовсе внутрь самолета, где им предстояло провести несколько часов в воздухе.

Время улетучилось в обсуждении деталей.
Они приземлились на старом заброшенном аэродроме. За живучестью взлетной полосы, тем не менее, кто-то все же следил. По пейзажам за окном и характерным аскетичным постройкам Антон предположил, что они находятся где-то в восточной Европе. Но именно тут время, словно остановилось два века назад.

─ Интересная деревушка. Уютная. Неплохо тут было бы встретить Рождество. ─ Мечтательно произнес Антон, с удовольствием разглядывая виды из окна.
─ Уверяю тебя, ты скоро передумаешь, ─ Арсеньев с приближением к месту все больше кусал свои губы и барабанил пальцами по подлокотнику.

Не прошло и часа, как они остановились в лесистой безлюдной местности. Алексей подмигнул оперативнику и молча вышел из машины. В окне Антон увидел, как парень разделся, достал из рюкзака серый комбинезон, который тут же начал сливаться с окружающей обстановкой, перчатки с тусклыми индикаторами и такого же цвета маску. Он что-то открутил внизу машины и залез внутрь. Оттуда раздался отрывистый стук и минивэн снова тронулся в путь.

Через пятнадцать минут они пересекли огромные металлические ворота, легко и тихо открывшиеся перед гостями. От них тянулся высокий сплошной забор, увенчанный колючей проволокой. Сразу за воротами оперативник увидел двух автоматчиков в бронежилетах. Дальше дорога тянулась между высокими стриженными кустами, за которыми расположилась смотровая вышка, где мерно расхаживал наблюдатель со снайперской винтовкой. Машина миновала и ее, медленно двигаясь в сторону средневекового замка, крепостные башни которого грациозно возвышались над вершинами деревьев. Здание стояло почти на краю большого утеса, покрытого горными цветами, куда и вела разбитая дорога. На западе виднелась зеленая сочная долина, нежно переливающаяся в лучах нежного солнца, а с востока почти вплотную к дороге и замку подходил косматый старый лес. Это место казалось самим воплощением средневековой детской сказки.

На месте, где дорога буквально сливалась с лесом, почти перед самым въездом в замок, автомобиль резко затормозил. Двигатель натужно урчал, но отказывался заводиться. Антон выглянул из окна и увидел, как рассерженный водитель, что-то громко бормоча себе под нос, вышел из машины. Он открыл капот и наполовину туда погрузился. Антон замер и едва слышно уловил какой-то тихий скрежет внизу. Громко хлопнула крышка капота, и водитель, снова плюхнувшись на сидение, направил автомобиль в открывающиеся ворота. Теперь перед оперативником промелькнули массивные высокие двери, камеры наблюдения, направленные в разные стороны, и грязные тусклые стены.

Они остановились в крохотном внутреннем дворе, в центре которого расположился старый крытый колодец. Из машины вышли только Арсеньев и Орлов. Их встретили трое мужчин в красно-черных накидках, в рукавах которых они спрятали свои руки, скрестив их на груди. Они сухо поприветствовали гостей кивком головы.

─ Не хочу тратить ни наше, ни мое время. Мне нужен брат Стефан. Я поговорю с ним и уеду. ─ Арсеньев пристально уставился на черноволосого парня посередине, еле заметно улыбающегося одной половиной рта.

─ Брат Стефан отстранен от руководства орденом три дня назад. Теперь его место занимает брат Григор. Он готов уделить вам немного времени. ─ Его голос казался наигранно вежливым и покорным.

─ Он уделит мне столько времени, сколько я захочу, ─ в глазах начальника Антон увидел вспышку ярости, ─ ведите.

─ Но обязательное условие. Все оружие вы должны оставить в машине.

Антон нехотя сложил все в машину, двери которой тут же закрылись, звонко щелкнув замком. Монахи слегка поклонились. Они провели гостей внутрь замка. Теперь это место не напоминало сказку. Атмосфера и сам воздух внутри словно пропитались тягучей и вязкой субстанцией - страхом. Плохо освещенные факелами бесконечные коридоры, исписанные на неизвестном языке, странные символы на развернутых грязных полотнах. Где-то встречались висящие на стенах палаши и доспехи.

─ Мы вас можем провести как через нижние этажи, так и через верхние. ─ В голосе монаха промелькнула тень ехидства.

─ Через верхние, разумеется. ─ На лбу Арсеньева выступил пот.

─ Брат Сергий, но лифт сломан, мы не сможем их там провести, ─ сказал его спутник с придыханием.

─ Как я мог забыть? Тогда только через нижние, ─ он уже почти не скрывал своего злорадства.

─ Хорошо, ведите через нижние этажи, ─ начальник волевым усилием взял себя в руки. Он странно посмотрел на Антона и перешагнул порог вслед за монахами.

Вниз вела узкая винтовая лестница. Монаху, идущему впереди, пришлось взять факел, громко и раздраженно потрескивающий, который словно тоже не разделял желание спускаться вниз. Оперативник насчитал триста двадцать ступенек. Лестница открылась огромным холлом со сводчатым расписанным потолком. В нем смутно узнавался некий религиозный сюжет, где коричневый угловатый силуэт человека, выгодно отличавшийся от остальных неимоверным ростом, сжимал в руке маленького обреченного соплеменника, пока остальные согнулись в раболепном поклоне. В другой высоко поднятой руке он держал жезл. За спиной титана водрузился трон, увенчанный черепами. От картины веяло небывалой силой.
В центре холла на полу по большому диаметру тянулось ограждение, вдоль которого на коленях стояли монахи, смиренно склонив голову и что-то бормоча. Даже тихий шепот, слившийся в унисон, заставлял звук разноситься оглушительным эхом по всему помещению. В этом круге разместился причудливый символ, который гости уже неоднократно видели в коридорах.

Монахи открыли скрытую боковую дверь и любезно пригласили пройти вперед гостей. Оттуда хлынул нечеловеческий холод, щедро сдобренный отчаянным криком. Сердце оперативника часто забилось. Он с испугом посмотрел на побледневшего начальника, протиснувшегося вперед. Здесь располагался своего рода мясной цех. На глазах у застывшего Антона, два монаха протащили совсем юного парня, громко молящего о пощаде. С перепуганного дрожащего лица градом текли слезы. К его ногам привязали веревку, перекинутую через металлическое кольцо в стене. Монахи с силой натянули веревку, намотав ее конец к крюку в стене и заставив парня висеть вниз головой. Его крик сменился смиренным причитанием. Он молился.

Антон, задыхаясь от возмущения, бросился ему на помощь, но начальник перехватил его за локоть и крепко притянул к себе. Он, не поворачивая головы, прошипел сквозь зубы:

─ Пойдем скорее. Не смотри туда, ─ его голос дрожал от бессильной злобы. Он утаскивал силой подчиненного, готового сорваться на помощь парню.

Антон обернулся. Последнее, увиденное им, перехватило дыхание. От нарушения слова, данного начальнику, его уберегло лишь чудо. Один из монахов, размахнувшись, с силой ударил парня по голове обухом топора. Второй, привычно орудуя ножом, перехватил оглушенному горло. В подставленное ведро обильным ручейком закапала кровь.

─ Они каннибалы. И питаются исключительно человеческим мясом, как и их ублюдский бог. ─ Антон, посмотрел на шефа. На его виске отчаянно пульсировала извитая вена. Эти тридцать шагов высосали из него все силы.

В следующем помещении разместился своего рода каземат, по обе стороны которого в каменных мешках обреченно сидели люди. Они не кричали и даже старались не дышать, боясь привлечь к себе внимание, хотя каждый из них знал, какая судьба его ждет. В основной своей массе сюда посадили подростков и молодых женщин. Они вздрагивали от каждого шага оперативников, провожая их затравленными взглядами. В середине помещения у ржавой железной решетки стояли три крепких монаха и человек в модном дорогом костюме. Они жадно смотрели сквозь металлические прутья на забившихся в угол семерых девушек. Мужчина в костюме, сверкнув белоснежной улыбкой, протянул свою руку вперед. Он весело напевал считалочку и перескакивал оттопыренным пальцем с одной девушки на другую под тихий хохот монахов. Их отвлекли шаги гостей. Мужчина, не убирая руки, повернул к ним голову и произнес:

─ Новые лица! Присоединитесь к нашему пиршеству? Я как раз выбираю, что нам сегодня приготовят, ─ его оскал хищно блеснул в свете фонаря.

Антон прошел мимо него, до боли сжав кулаки. Это место сводило с ума. От бессилия и молчаливого крика изнутри. Они перешагнули через порог. Пустой узкий коридор уходил круто вверх, оставляя позади обреченных людей.

─ Меня интересует только один вопрос, ─ мучительно выдавил из себя Антон.

─ Все вопросы потом, ─ Арсеньев расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Пот градом стекал ему за спину, ─ а лифт у них никогда не работает для меня. Они так издеваются. Плюют в лицо и смеются. Вот мы и пришли.

У двери, которой слепо заканчивался коридор, их встретил огромный монах, на поясе которого, висел длинный армейский нож. В руках он сжимал короткий автомат. Он презрительно осмотрел гостей и вальяжно открыл дверь, ведущую в просторную комнату. У ее задней стены расположился массивный трон, копия которого красовалась на потолке. Человек, сидящий на нем, смотрелся комично маленьким, хотя и имел средний рост. Он подозвал их жестом, приглашая выйти в центр комнаты. Его одеяния совсем не отличались от остальных монахов, кроме расписной пестрой повязки на плече.

Антон осмотрелся. Из-под ширмы выглядывала смятая постель. С противоположной стороны в золотой рамке громоздился старенький, измученный временем холст. Восседающий на троне великан теперь поднимал кубок, через край которого стекала бордовая жидкость, капающая на ползающих в его ногах люди в уже знакомых мантиях. Мир вокруг сгорал в языках желтого пламени.

─ Ты менее скромен, чем твой предшественник. Хотя мне казалось на тот момент, что это самый мерзкий человек на свете.

─ Нам он надоел, поэтому главой ордена теперь стал я. А вы, достопочтимый Григорий Алексеевич, лукавите. Вас связывали куда более теплые отношения. Почему же вы поменялись в лице? Да, да! Мы все знаем. ─ На его тонких губах заиграла ироничная усмешка.

─ Мне нужно с ним поговорить! ─ Арсеньев сделал шаг вперед.

─ Боюсь, что уже поздно. Хотя, если останетесь на ужин, то вполне можете с ним увидеться. Он сегодня - главное блюдо. Называется «Предатель в собственном соку». ─ Он заливисто рассмеялся.

─ Значит так. У нас были договоренности. Вас не трогают, вы передаете технологии. Мне нужны свитки от 1510 года. ─ Его кадык судорожно дернулся в горле, ─ и информация, касающаяся «седьмого». Вы что-то знаете.

Григор внимательно рассмотрел свои ногти и, переведя взгляд на Арсеньева, ухмыльнулся.

─ Нет! ─ В комнату вошел мужчина в костюме, все также в приподнятом настроении духа и охранник, расположившиеся сзади гостей. ─ Я считаю, что все наши договоренности нужно аннулировать. Пришло наше время. Вы ослабли и больше не можете контролировать этот мир. Вам бы самим выжить, ибо грядет буря.

Охранник сзади вежливо откашлялся, давая понять, что аудиенция закончена. Григор вновь принялся рассматривать свои ногти.
Арсеньев стоял, не двигаясь.

─ Я требую, чтобы вы выполнили свою часть сделки, ─ его зрачки сузились.

─ Что ж! Я давал вам шанс. С учетом того, что войны не избежать, за вашу голову мне дадут много денег знающие вас люди. ─ Он подмигнул мужчине в костюме, ─ кстати, это Генрих. Он поставляет нам товар и обеспечивает связь с нужными людьми. Он и доставит ваши головы по назначению.

Арсеньев опустил голову и, кивая сам себе, спросил:

─ А он монах?

─ Конечно, нет.

Начальник кивнул своему оперативнику. За какие-то доли секунды ствол охранника, направленный в спину Арсеньева, вильнул в сторону и сразу последовал звонкий смачный удар в челюсть. Нож, висевший у него на поясе, мгновенно перекочевал в руки Антона. Генрих откинул полы пиджака в сторону в надежде вынуть пистолет. Но времени катастрофически не хватило. Холодное лезвие с неимоверной болью прошло сквозь диафрагму в сердце, попутно стирая его неизменную белоснежную улыбку. Арсеньев ударом каблука припечатал голову охранника в пол, пока его коллега перепиливал шейные позвонки мужчины в костюме. Он швырнул его голову к трону.

─ А кто доставит его голову?

В считанные секунды их окружили вооруженные автоматами монахи.

На дворе был поздний вечер, конец октября. Прохожих оставалось мало, да и те что были, старались по скорее добраться до дома. Среди всех, выделялось одинокая фигура, бредущая со спортивной сумкой за спиной. Шел он основательно, не спеша, оглядываясь на вывески, в поисках нужной. В углу одной из хрущевок, он увидел пожелтевшую вывеску «Эльбрус» с плохо нарисованной горой и спустился в это полуподвальное помещение. Внутри было сухо, пахло кислым пивом, чипсами. Помещение не большое, барная стойка, да два ряда из трех столов, за одним из которых и сидел единственный посетитель, потягивая пиво из банки. Увидев зашедшего, он осторожно привстал и протянул руку.

- Кирилл.

Паренек был, лет 25, он с опаской поглядывал на пришедшего мужчину, оглядел его с ног, до головы. Приметил старую зеленую куртку, вьетнамку, потертые джинсы, высокие армейские сапоги и шерстяную шапку, которая выбивалось из общего образа этакого рэмбо. Мужчине было где-то за 40 или около того. Почесав свою недельную щетину, мужчина протянул свою руку в ответ.

- Прохор, - будто прокашлявшись, произнес мужчина и сел напротив, рассматривая одно страничное меню.

- Я думал, вы и не придете, кто в наше время, на таких форумах сидит, там последнее сообщения, году в 12 было.

Прохор на несколько секунд перестал разглядывать меню и посмотрел пареньку прямо в глаза и поднял руку, подзывая бармена.

- Начинай пока рассказывать, я поем с дороги.

Кирилл замялся, не зная как начать, ему с трудом верилось в свою историю. Помолчав минуту, он собирался с мыслями, думал, уж было начать рассказ, но подошедший бармен его прервал.

- Что будете, - с акцентом произнес бармен и по-видимому, хозяин заведения.

- Пиво налейте, холодное, светлое, а пожрать есть что?

-Кухня закрылось, могу закуску принести, чечел, сухари, рыбка…

-Херово…

-Можно у меня потом, нормально поесть, - вступил в разговор Кирилл.

Прохор снова оторвал свой взгляд от меню, кивнул парню и попросил пиво с чечелем у бармена.

Когда принесли напиток, Кирилл собрался с мыслями и начал говорить.

-Мы туда спустились в начале лето…

- Чего полезли туда?

- Мы диггеры, ну как, хобби это наше было, еще со студенчество…

- Зря, - по отеческий произнес Прохор и сделал хороший глоток кислого пива.

-Откуда нам было знать,- нервно продолжал парень. -Я всю жизнь в такую херь не верил, но все еще помню, как вчера, это не кошмар. Ты же мне веришь, - с подозрением спросил Кирилл.

-Верю, иначе бы здесь не был… - Больно хорошо ты описал свои похождения.

-Это хорошо, - сглотнул парень. – Я себе уже места не находил… Она, - замялся парень. -Оно было слепым, ориентировалось по слуху и запаху.

- Угу, характерная черта, а вот то что вымахало метра 3 ростом в туннелях, это уже редкость…

- А почему, откуда вообще?! – повысил голос парень, привлекая внимания бармена на странных посетителей. Прохор взглядом успокоил парня. Сделал еще глоток и отщипнул от сыра, хороший шмоток. Начал жевать, задумавшись.

- Темник или просто нюхач, обычно маленькая и подлая тварь, избегает городов, тут им слишком шумно, живут в норах, охотится ночью. Их нападения, на волков списывают обычно.

-Нюхач?, - как то обиженно переспросил Кирилл.

-Да, так кличут его, но ваш случай особый, это точно. В городе, их отродясь не было, да и вымахал он так, значит давно живет, когда говоришь, эту ветку закрыли ?

- Даниил говорил, что еще в перестройку…

-Понятно, а кто вас туда пустил, в метро нынче везде камеры?

-Наш главный, Серега, он и договорился с местной охраной или администрацией, короче с кем-то на станции он договорился и мы скинулись ему по десятки, чтобы глаза закрыл, когда мы нырнули в тоннель.

Прохор откинулся на стуле, снял свою шапку, взъерошил свои черные с проседью волосы.

-Только трое вас было?

-Да, мы ту ветку, полностью обошли, до тупика, тогда и наткнулись на эту тварь. Серега сразу смекнул, что оно слепое и мы обмазавшись грязью, постарались тихо свалить оттуда. Но тварь вроде умная, оказалось, нашла нас. Я только и успел убежать, да и то, потому что, она друзей моих жрала, больно занята была.

- Не глупый парень был Серега, - допив кружку сказал Прохор. – Пойдем что ли к тебе, перекусим.

Кирилл замялся, но потом кивнул. Они оставили на баре деньги и быстро вышли.

Сидели они на небольшой кухне, в однушке. Горела старая лампа, освещая комнату бледно желтым светом. Прохор с аппетитом уплетал отварные пельмени, заедая хлебом. Кирилл, без интереса к еде, попивал чай.

-Значит говоришь, ее можно убить?

- И даже нужно, - вылавливая развалившийся пельмени, сказал мужчина. Он сидел в серой кофте, закатав рукава. Кирилл обратил внимания, на странные шрамы на руке.

- А почему, оно оттуда не выходит?

- Шумно потому что, поездов боится, они шумят, сверху тоже шум, он их оглушает, да и запахов разных, сам понимаешь. В общем, слепнут они от этого. Вот и сидит тот нюхач на заброшенной ветки, спит, питается крысами, воды там хватает, влажно наверное, да и сверху капает, ну и иногда, такие как вы…, - Прохор остановился, - В общем, вы не первые, местная администрация подкармливает видимо.

-А им зачем? - возмутился парень.

Прохор задумался, взял кружку, отхлебнул чай.

- Да хрен его знает, зачем. Узнавать мы этого не будем, вальну я эту тварь и дело с концом.

- А сможете? – недоверчиво спросил Кирилл, он отодвинул кружку и привстал.

- Смогу, завтра же спущусь туда и сделаю это, если повезет, может узнаю, кто вас надоумил пойти.

-Ок, помочь может с чем? Крест, вода святая…

Прохор улыбнулся.

- Я что на Ведьмака похож или на попа? Нарисуй карту того места, по памяти и отведи на станцию, там и жди меня на перроне.

- А чем вы будете тогда…

-Этим…, - Прохор потянулся к своей сумке лежащей рядом и достал обрез, по виду старый Тоз, - Как бы он не вымахал, вблизи не выдержит дуплет, особенно в голову.

Пришли они на станцию уже ночью, следующего дня. Прохор одет был также, только сжимал в руке старательно нарисованный по памяти, план закрытой ветки.

-Если не вернусь до закрытия, иди домой, - положив руку на плечо дрожащего парня, проговорил он.

- А камеры? - с опаской заметил парень.

-Думается мне, никто мешать не будет.

Прохор отошел от парня и подошел к краю туннеля, ожидая, как проедет очередной состав. Как только он отъехал. Мужчина взглянул на паренька, кивнул ему и спрыгнув, побежал вглубь тоннеля. Как он и думал, тревогу никто не поднял. Нужно было пробежать метров 600, до развилки. Парень не обманул, уже через пару минут, Прохор стоял у входа в старую ветку. В ограждении была дыра, явно оставленная человеком. Он зашел туда, аккурат когда проезжал следующий состав. Туннель был сухим, ничем не воняла. Обычная ветка метро на вид, только все было старое, не было света. Рельсы были кривыми. Прохор достал налобный фонарь, нацепил на шапку, включил и стал разглядывать нарисованную карту. Путь до первой станции был прямой, а дальше как бы поворачивал ко второй станции, где и было логово нюхача. Мужчина убрал карту, достал заряженный обрез из сумки и пошел вперед, расхаживая как можно громче. Для пущей уверенности, он нащупал смятую пачку сигарет, закурил, как раз услышав вдали шаги.

-Уже ждет меня…

Прохор шел вперед, нервно затягивался, не вынимая окурок из рта. Бросил он его, только когда дошел до первой станции. Здесь было тихо и чисто на перроне, мусора не было. Хотя смрадный запах начал проступать.

-Друзья диггеры…

Тварь по- видимому не спешила, заманивая путника дальше, чтобы шанса сбежать, точно не было. По туннелю расходились двери, технические помещение, в одном из них оно, наверное и притаилось. Когда Прохор стал подходит ко второй, тупиковой станции, гнилой запах ударил в нос. Валялся свежий рюкзак, оставленный видимо одним из друзей Кирилла. На перроне, была высохшая кровь. А в самом конце у тупика, была вырыта огромная яма, со сложенными туда костями, и рваной одеждой. Заглянув туда, Прохор и обнаружил два свежих трупа, обглоданные практический до костей.

-Наши пассажиры, - проговорил мужчина и снова прислушался к тишине. Стояла гробовая тишина, только где-то капала вода. Прохор осмотрелся еще с минуту и повернул назад на выход, твердо уверенный, что нюхач скоро появится. Он убрал предохранители с обреза, два коротких щелчка эхом прошлись по туннелю. Прохор уже вышел со второй станции и прошел пару десятков метров, когда услышал копошение впереди. Одна из технических дверей, вальяжно распахнулось . Оттуда пригнувшись, на четырех ногах, вылез нюхач, лицом к Прохору. Сильные передние лапы и две ноги по короче сзади. Существо было темно-серым, без шерсти, на лице, два темных, маленьких глаза. В области носа, две дыры, которые быстро вздувались, принюхиваясь к мужчине. Голова была вытянутой, как у собаки. Существа открыла пасть, выступил ряд острых зубов, нюхач расплылся во что-то вроде улыбки, предвещая легкую добычу. Двигалась оно не спеша, уверенная что жертва никуда не уйдет.

- И правда, вымахал,- прошептал Прохор и поднял обрез, мужчина напряг ноги, готовый отпрыгнуть в любой момент. Нюхачу было тесно в туннелях с таким ростом, поэтому оно начала подходит опираясь передними лапами об стенки туннеля. Громадная, ростом с двух таких Прохоров, может, откусит половину от взрослого мужчины и не поперхнется. У твари начало проступать слюна. Явно почувствовала добычу совсем рядом.

Прохор положил палец на курки, готовый в любой момент стрелять. Но существо в метрах десяти, будто замялось. Ей будто не привычно, что жертва не пускается бежать, а стоит на месте. Нюхач пустил слух, осматривая помещение вертя головой, будто знал, что-то тут не ладное.

-Да ладно тебе, я тут один, - громко проговорил мужчина. Существо, услышав громкий голос, прорычала и бросилось вперед, царапая старые шпалы и рельсы. Когда до Прохора, оставалось пару метров, мужчина нажал на курки и старый тоз выплюнул мощный дуплет из двух стволов. Голова существа не естественно качнулось назад от дроби, но всем телом, оно продолжала бежать, Прохор кинулся вбок к стенке туннеля. Нюхач пролетел вперед и завизжал, по тональности звук напоминал визг свиньи, только грубее. Существо мотало головой, от которой спереди остались ошметки. В туннелях стоял гул, от этих звуков, все отдавалось эхом. Прохор вздохнул, тварь явно дезориентированная, постаралось отползти. Но с ран, начала лить густая, темная кровь. Существо теряла силы. Прохор откинул стволы, из них вылетали гильзы. Он с педантичностью, достал из карманов куртки, новые патроны, вставил их и защелкнул обратно обрез. Услышав сквозь боль, характерные щелчки, тварь по-видимому поняла свою участь и попыталось ударить своей лапой на источник звука, махая лапами в воздухе. Но Прохор, не дал ей много времени. Он выпустил дуплет в область головы. За грохотом выстрела, наступила тишина. Дело было сделано.

Встретили его уже на выходе из закрытой ветки. Он не спеша шел обратно, держа обрез в одной руке и куря другой. Перед ним стояли трое. Один в форме охраны, другой мент, а третьим они держали Кирилла, оба вылупили стволы Макаровых. Кирилл же нервно поглядывал в глубину туннеля.

-Не бойся парень, сдохла та тварь…

-А ты кто такой мать твою?! – выкрикнул человек в форме охраны.

-Ствол на пол! – крикнул мент следом.

-Я? Как это нынче называется у вас Кирилл, слово такое: «Фриласнер» кажется, - обратился Прохор к парню, медленно опуская обрез.

-Смотри Вась, он еще и шутит, вы чего тут вдвоем учудили ? – снимая пистолет с предохранителя, спросил охранник.

Прохор не спеша сделал затяг, сбил пепел характерным движением.

-Избавил столичный метрополитен от проблемы и видимо лишил страну еще одного малого бизнеса.

-Валить их обоих надо и с концом..., - мент подошел ближе, стараясь в свете своего фонаря рассмотреть Прохора.

-Что то вы не торопитесь, товарищ милиционер и правильно делаете. Предлагаю разойтись мирно, без крови. Мы вас лишили лучшего в Москве способа утилизации трупов, но думаю вы не бедствуете на оставшуюся жизнь хватит.

-Молчать! Много ты знаешь, только вот бизнес далеко не малый, а весьма крупный. Тварь та страшная, зато сидела себе смирно, ела падаль вроде бандитов всяких, которых вальнули не нарочно…

-Или нарочно …, - выкинув окурок, проговорил Прохор. –Вот детвора, диггеры эти, какого хрена их в ловушку завели?

Мент вопросительно вытянулся, посмотрел на Кирилла.

-Это он, что ли? – мент нервно усмехнулся. –Слушай мужик, парень этот, в карты любит играть и не первый раз, хорошую такую сумму проигрывает.

Прохор злобно посмотрел на Кирилла, тот отвел взгляд.

-Сам понимаешь, первый раз предупреждение за просрочку, а потом надо как-то отрабатывать. Вот и отработали его друзья, тварь ту, ведь надо кормить, иначе он тут и сдохнуть может или того хуже, выйдет наружу. Тот долг он честно отработал, даже сам полез. Еле выбрался, повезло дураку, везло бы так в картах. Как видишь, новый долг нарисовался, ну тут ты и ему и подвернулся.

Прохор кивнул менту.

-Да, лихо Кирилл, думал порядочный парень, - Прохор повернул голову и обратился к менту. -Только тут такое дело, тварь я эту грохнул, что ты своему начальству скажешь, я не знаю.

-Нужно решать, - вступил в разговор охранник. –Лису нашу убил, значит в долгу будешь, пойдешь к авторитету, поговоришь, предложишь свои услуги, а Кирилла… У него отжать даже нечего…

-Вы чего мужики!, - крикнул парень, -Я найду деньги, уговор же был, труп или деньги.

-Да балда, в итоге Лису нашу убили и денег нет, - дав подзатыльник, буркнул охранник.

-Вы ее чего, лисой прозвали? – с интересом спросил Прохор.

-Да прижилось как то само, да не суть, ситуация глупая и виноват в ней, скорее Кирилл, но и ты, как тебя звать не знаю, наворотил..., - мент опустил пистолет.

Тут из глубины туннеля, послышался рев. Мент, охранник, даже Кирилл медленно попятились назад.

-Ты… Вроде порешал же… , -охранник сглотнул, сделал еще пару шагов и бросился бежать в освещенный туннель.

Мент сплюнул. Нервно направляя пистолет в сторону темноты. Прохор поднял с пола обрез. Развернулся в темный туннель.

-Спокойно друг, ты вроде адекватный, предлагаю тебе сделку. Вали. Передай, что тварь жива, а Кирилла мне оставь, - обратился Прохор.

Мент постоял с полминуты, но когда послышался очередной рев, коротко кивнул и убежал. Кирилл прижался спиной к стене, он стоял за Прохором и постарался медленно слинять. Но мужчина, резко повернулся и сделал выстрел вверх, в сторону парня.

-Стой. Выдохни.

Рев продолжался.

-Ты…Чего… Она ведь… Там еще…

-Нет, у нюхача гортань сжимается после смерти, вот и издает такой звук, еще пару минут и прекратит. А вот с тобой, что будем делать?

-Со мной? - парень выпрямился. – Я не специально, долг не маленький…

Прохор достал последнюю сигарету, закурил.

-Не честно как то, товарищи твои погибли, меня хотел сплавить, а отвечать не будешь?

-Я могу заплатить, - не убедительно соврал парень.

-Не вертись, денег у тебя нет, да даже если бы были, не порядок.

Из освещенного туннеля, нарастал звук состава.

-Думаю дело о пропаже еще ведут, тварь скоро испарится. Сознайся в убийстве. Посидишь до конца жизни, подумаешь.

-Не, не у них там все менты на прикорме, грохнут меня.

-Не грохнут, дело будет громкое.

Прохор направил обрез на парня.

-Давай, выхода нет…

Парень попятился назад и побежал.

-Стой!- только и успел крикнуть Прохор.

Паренек выскочил, как раз когда состав пронесся рядом. Парень видимо в отчаянии, решил проскочить, хотя что творилось у него в голове, уже не понять.

В новостях утром, рассказали о самоубийстве. Прохор как раз сидел в кафе, допивал чай. Оставил денег и поплелся устало к выходу.

От накладной бороды ужасно чесался подбородок. Ничего поделать с этим у Деда не получалось, поэтому сперва потихоньку, поглядывая, не заметит ли кто, а потом уже решительно и с синтетическим хрустом он скрёб пальцами лицо. Всё можно простить за удовольствие нести людям праздник за деньги: тяжёлую, пахнущую псиной шубу, расшитую полосами фольги, неудобный мешок на плече и даже посох, который норовил потеряться, стоило только отставить в сторонку.

Всё — но не бороду.

Снегурочки на него не хватило, но Дед давно привык. Он вообще сторонился женщин, они пугали его непредсказуемостью. Ну их.

— Хо-хо-хо, — утробным неестественным басом говорил Дед, когда ему открывали очередную дверь. — А вот и я!

Стишок. Вопросы, как вёл себя в этом году очередной малыш. Подарки.

Последние пару лет то ли народ обеднел, то ли просто ему так не везло: и подарки всё больше скромные, и наливали гораздо реже, обходясь оплатой услуг строго по тарифу. К бороде прибавилась маска, делающая Деда Мороза похожим на грабителя банков из старых боевиков.

Теперь нестерпимо чесался ещё и нос, поэтому Дед елозил ватной рукавицей по лицу, уже ничего не стесняясь. Все всё понимали правильно.

— А кто это у нас такой смелый, а? — гундел он на третьем этаже.

— Помогала ли родителям, маленькая принцесса? — это уже на шестом.

— Если можно, бутербродик. Или хотя бы запить? — на тринадцатом, понизив голос, и уже на кухне. Кадык под бородой из искусственной Чебурашки так и ходил вверх-вниз в предвкушении.

Заказов много. Люди любят своих детей, любят. Поэтому до весны Деду можно будет взять отпуск и отдаться единственной страсти. Ну как страсти — можно сказать, призванию. Запереться в однокомнатном скворечнике, предварительно накупив еды и водки, и продолжать писать книгу.

Труд всей жизни. Магнум, можно сказать, опус. Венец творения.

— А вот послушай, Шамахан! — говорил он, обращаясь к коту. — В девятой главе я сделал важное уточнение, теперь моя теория стала ещё сложнее, но тем самым и стройнее. Традиционное понимание многомерности существующей реальности, основанной на теории струн, банально и плоско, потому что не включает в себя мир духовный. Все эти, с позволения сказать, физики не верят в чудесное.

Рукопись уже длинная, мутная, местами непонятная даже автору, но как смысл одинокой жизни — вполне. Бывает и хуже.

Шамахан открывал один глаз, слегка осоловев от обильной кормёжки, старательно смотрел минуту. Иногда две. Потом монотонный голос хозяина, в котором не было ни агрессии, ни призыва продолжить трапезу, убаюкивал зверя по-новой. О мире духовного ему было неинтересно.

Но это уже потом, потом. На честно заработанные. А сейчас шла самая страда, какие уж там теории. Опять же, наливали, пусть и не везде, поэтому к ночи тридцатого декабря Дед держался исключительно на силе воли. Ещё одна квартира — и баста. Лицо чешется нестерпимо, не говоря уже о весьма заметном опьянении.

— Хо-хо-хо... — неуверенно сообщил Дед в приоткрытую дверь. В прихожей было темно, а взамен привычных уже запахов хвои, мандаринов и салатов тянуло из квартиры холодом и неустроенностью. Почти так же, как из его собственной.

Но там хотя бы кот.

Пахло ещё и чем-то медицинским: спирт не спирт, но весьма похоже. Если бы не этот манящий аромат, повернулся бы Дед, да и свалил потихоньку.

— Есть кто живой? — заметно протягивая гласные, осведомился он у темноты. — К вам волшебный Дед Мороз, он подарки вам принёс!

Где-то в глубине квартиры скрипнул пол. Показалось, что пробежало нечто массивное, но на мягких лапах. Запах спирта манил и притягивал, поэтому Дед широко перекрестился рукавицей, поправил на плече отощавший к вечеру мешок и решительно толкнул посохом дверь.

— Сюда же это... Мишку, кажется? Или куклу? — пробормотал он, заходя. — Вот склероз проклятый. А, конструктор, кажется!

Впрочем, уверенности не было. Что-то в мешке точно осталось, но... Хрен его знает.

Выключатель попался под руку на стене примерно там, где и должен был быть. Квартиры типовые все, насмотрелся уже. Неярко зажглась лампочка, свисающая с потолка на голом шнуре, безо всяких абажуров. Ни мебели, ни даже вешалки: стены в пожелтевших обоях, потрескавшийся линолеум под ногами, темный провал прохода на кухню в конце коридора. Хоть бы тапочки на полу валялись — но нет. Ничего.

— Бедновато, — сам себе сообщил Дед, захлопывая дверь за спиной. Может, квартирой ошибся, а здесь и нет никого?

Похоже на то. Но пройдётся, посмотрит. Если что — извиниться недолго.

Пол поскрипывал, пока Дед миновал одну закрытую дверь в стене, потом вторую. Массивные двери, деревянные, с простецкими ручками скобой. Зашёл на кухню, нащупал выключатель и там. Опять лампочка в голом патроне на шнуре. Стол, стул, шкафчик. В горе немытой посуды под ржавым краном давно завёлся не только пенициллин, но и звери покрупнее. На плите таз с остатками неведомой тягучей массы, пахнущей почему-то конфетами. Из переполненного мусорного ведра торчал грязный полосатый рукав какой-то робы. И даже холодильника нет.

Последнее — совсем худо. Если и нальют, то тёплого, а оно может не полезть.

Хотя... Нет здесь никого. Нежилая квартира-то, ошибся он дверью. Однако запах спирта шёл не с кухни, надо бы пройтись и по комнатам. Пьяный задор туманил голову, тащил к ненужным приключениям.

Подошёл к окну, с кривыми деревянными рамами и заметной трещиной на стекле, откуда тянуло холодом. Темновато что-то во дворе, фонарей не видно. Странно, когда сюда в подъезд заходил, там освещено неплохо было. Опять авария какая на подстанции...

За спиной по коридору вновь прозвучали мягкие шаги, скрипнул пол. Дед резко обернулся: а нет никого. И спрятаться некуда: если бы двери открывались, он бы успел заметить. Но что- то лохматое мелькнуло, если зрение не подводит.

Чертовщина. И тишина здесь жуткая, ни музыки от соседей не слыхать, ни пьяных криков. Глухая ватная тишина, даже на голову давит неприятно.

— Вот же хрень! — с чувством сказал Дед. Несмотря на старания, голос прозвучал тихо, неуверенно и как-то жалко. — Пойду я, пожалуй.

Свет в коридоре погас. Ни звука, ни треска сгоревшей лампочки, просто раз! — и всё. И опять шаги, шевеление в темноте, скрип. Показалось даже, что тонко звякнуло стекло и нечто перелили из одного невидимого отсюда сосуда в другой.

Подбородок зудел, поэтому Дед плюнул пока на все сложности, и нервно почесался. Может, ну её на фиг уже, бороду? Снять пора вместе с маской.

Сказано — сделано: неловко шевеля пальцами в рукавице, растянул тугой узел на шее, дёрнул бороду вниз. Хорошо-то как!

Кухонная лампочка над головой мигнула раз, другой, потом засветилась ярче, явно доживая последние минуты. Дед выставил перед собой в темноту коридора посох как копьё, рявкнул нечто матерное и побежал к входной двери, пока не оказался в полной темноте. К тому же запах спирта куда-то делся, сменившись мерзкой вонью мокрой шерсти, протухших яиц и чего-то ещё неопределимого, но, несомненно, гадкого. Так и вовсе наружу вывернет от эдакого амбре!

Дед бежал и бежал по совершенно тёмному коридору — лампочка предсказуемо хлопнула и погасла — а входной двери всё не было. Ужас пробрал, никакое выпитое раньше — не спасало. Пол под ногами трещал и заметно раскачивался из стороны в сторону, мешок на плече летал, хлопал по спине, раскачивался, не задевая стены.

Да и были ли они там, эти стены? Кто их знает.

— А-а-а! — сипло крикнул Дед на бегу. За ним явно кто-то гнался по пятам, пыхтел в темноте, скрипел и царапал пол.

Остановиться и развернуть посох? Ну нет! Вот как раз останавливаться никак нельзя. Поэтому Дед нёсся во всю прыть. Где-то же есть выход отсюда.

Где-то...

Же...

Есть?!

В воздухе хлопнул электрический разряд. По нашитым на шубу полоскам фольги проскочили искры, борода, которую он так и сжимал в руке, вспыхнула и съёжилась, мгновенно расплавившись. Перед глазами Деда, который умудрился не остановиться, плавали бесформенные яркие пятна, а волосы на голове встали дыбом даже под шапкой.

— Врё-о-ошь! — неизвестно кому крикнул он на бегу. — Сгинь!

Посох уткнулся во что-то упругое, его повело и вырвало из пальцев, но Дед сражаться за единственное оружие не стал. Так себе палка, да и он не монах Шаолиня, толку ему держаться и не отпускать.

Нога на бегу наподдала в темноте чему-то мягкому, увесистому, что с глухим ворчанием отлетело в сторону. Но плевать, плевать! Теперь он видел если не дверь, то хотя бы какой-то ориентир впереди: пару явно кошачьих глаз.

— Шамахан! — заорал Дед и прибавил — хотя, казалось бы, куда уж! — скорости. Понёсся прыжками подобно безумному кенгуру в праздничной шубе.

Что-то хлопнуло и зашипело за спиной, но он уже почти добежал. Вот уже и не только глаза, вот и неясный кошачий силуэт...

***

Слышь, дед! Уснул, что ли? Нажруться, а потом поздравлять норовят, — проворчал кто-то недовольно. Потом схватил за отвороты шубы и приподнял рывком.

Дед открыл глаза. Над ним, крепко держа, склонился мужик чуть младше его самого.

— Живой, дедушка-твою-мать-мороз? Замёрзнешь здесь говорю, на хрен. Вставай!

От спасителя приятно тянуло коньяком. Дед не стал сопротивляться, опёрся рукой о снег и с трудом, но поднялся на ноги. Потом откинулся назад, когда мужик его отпустил, и больно ударился спиной о стену. Но устоял.

— Сы... Сы... Сыпхасиба! — еле шевеля замёрзшими губами, прошептал он.

Мужик усмехнулся, наклонился за валявшейся на снегу шапкой и криво напялил Деду на голову.

— Сам дойдёшь?

— Ы... Ну... Ага!

— Вот и отлично! С наступающим тебя, старче.

После этого рассмеялся и ушёл. А Дед остался стоять, опираясь на стену, в тёмной, продуваемой позёмкой и заметённой снегом подворотне. Бог его знает, где это он, но хоть не там... Не в квартире.

Деда передёрнуло от ужаса, он даже протрезвел сходу. Огляделся: ни посоха, ни мешка, ни одной из рукавиц. Да и ладно.

Отлип от стены, сделал пару неуверенных шагов и дальше побрёл ломаной походкой игрушечного робота-трансформера.

Домой. Надо домой. Там Шамахан один, жрать, небось, хочет. А ведь спас. Кот спас. Ну, и мужик этот, конечно, но сперва кот. Накормить. И самому горячего бы. И выпить. Потом спать. Но сперва — кот. А рукопись сжечь к чёртовой матери. И бабу себе найти, что он так живёт, как дурак. Один. С котом. Умрёшь — не заметят.

Сжечь рукопись. Сразу. Да. Да? Да!

Бог знает, как оно насчёт многомерности пространств, а вот о мире духов он знал теперь, пожалуй, даже слишком много.

Впереди желтело пятно от фонаря на столбе, вдалеке звенел запоздалый трамвай, а вокруг была жизнь.

© Юрий Мори

Источник

З.Ы.
Всех с Наступившим Новым Годом.

1.

В дверь постучали. Нет, не верно. В дверь снаружи сильно лупили ногами под аккомпанемент нечленораздельных возгласов местного пьяницы, который ошибся уже третьей дверью в поисках своей квартиры, из которой его выгнала жена. Снова. Повторялись эти бдения и блеяния почти каждый день, и я начинал свыкаться с тем, что жить мне в такой обстановке довольно долго, примерно до момента последнего платежа по ипотеке, а это около, дайте подумать, двадцати пяти лет, хотя быть может, кто и выкупит ипотечную квартиру в дерьмовом районе. При я этом я не унывал, вполне существовал шанс, что костлявая заберет соседа-алкаша быстрее, но пока это лишь мои желания и мысли, думаю, как и многих жителей моего подъезда. К двери я уже не подходил, в виду отсутствия нулевого толка от разговоров, а ударить соседа не выйдет, тут же прилетит наряд полиции с совершенно благой целью - забрать странного нового соседа, что с кулаками набросился на бедного жильца подъезда, который выпил лишь пару бутылок пива, естественно, по словам, вызвавшей их верной супруги, что сама и выдворила за дверь дебошира. Обидно то, что на мои вызовы они не приезжали, аргументируя это дежурной фразой «а что мы ему сделаем?».

Стуки, наконец, прекратились, а в скором времени перешли на другой этаж. На этот раз сосед нашёл свою квартиру. Примерно, через минут двадцать-тридцать, жена откроет ему дверь, в очередной раз громко отчитав, а после хлопнет этой самой дверью, знаменуя окончание пьяной пьесы.

Собственно, что я ожидал от дешевого ипотечного жилья в одном из самых грязных и криминальных районов города. Небольшая убитая двушка в старой пятиэтажке без лифта, с отсутствующим ремонтом, потому как, то многообразие, униженного временем и жизнедеятельностью предыдущих жильцов, интерьера и инженерных решений, ремонтом назвать было сложно. Я, как и полагается, первым делом выкинул из квартиры абсолютно всё, кое как сделал туалет и ванную, да принялся за кухню. В спальне же, на черновом полу, бросил взятый у знакомого, надувной матрац, на котором и проводил те редкие от гуляний и работы вечера, пялившись в ноутбук.

Дни шли своим чередом, работа, ремонт своими руками, насколько можно тихий, так как шум именно от ремонта, но не от пьяных истерик, не устраивал никого из соседей. Ещё был сон. Ну и раз в неделю восхитительные, в кавычках, дни, что радовали меня очередным пьяным загулом соседа, который, уже традиционно, не мог вспомнить свой этаж и упорно шёл, барабаня по квартирам. Как только его терпели? Иногда стуков не было пару недель, и после я узнавал у местных бабулек, что пьяница и тунеядец попал в больницу, но врачи его всенепременно откачают, прокапав физраствором, и всё вернётся на круги своя. Живучий гад умирать отказывался. Минимум на полгода данный график станет моей обыденностью, ну а потом из него исключится ремонт и появятся новые заботы.

Однажды, я возвращался в свою квартиру после тяжелого рабочего дня, какие бывают, когда абсолютно всё складывается не так и, чего таить, сам прихватил с собой несколько бутылок пива, которые предательски звенели в пакете в то время, когда я проходил мимо лавочки. Будучи презрительно осуждённым грозным взглядом молодой мамочки с ребенком со второго этажа, я стал подниматься в свою квартиру, ожидая услышать пьяные вопли соседа и раздражающие удары ногами и кулаками. Настроение в тот день у меня было такое, что мой кулак, непременно бы встретился с его физиономией, а может и несколько раз, много раз, примерно столько, сколько он ударил ногами о дверь моей квартиры. В голове проскочила мысль о том, что если бы мне позволили, я бы вбивал его лицо в подъездную плитку, пока то не превратилось бы в кроваво-красное месиво мяса и костей, ровным слоем размазанное по лестничной площадке. Откинув нелепую мысль, отметив, что та, чуть улучшает мне настроение, я продолжил подъём. На удивление, в подъезде стояла тишина. Именно в этот момент я вспомнил, что сосед всё ещё отлеживается в больнице, после очередной порции влитого внутрь спирта, в очередной раз пожелав ему всенепременно сдохнуть, и уж эти мысли я не откидывал.

Закинув в микроволновку еду и после, на автомате и совсем без аппетита, запив пивом, каждая бутылка которого выпивалась буквально несколькими огромными глотками, я лёг спать.

Сон был неспокойный, несколько раз я просыпался с холодном поту, словно зомби шёл в туалет и снова выключался, чуть покачиваясь на изрядно сдутом матрасе, который обещал себе накачать уже без малого пару недель. В очередной раз я проснулся от громких криков в подъезде. На пьяницу-соседа похоже не было, но и без него в доме имелось довольно много индивидуумов, кто мог бы испортить жителям не только день хороший, но и даже день плохой. Так продолжалось несколько раз, несколько беспокойных подъёмов и унизительного ощущения, что от звонка в полицию вновь не изменится ровным счётом ничего, что слушать крики и ругань придётся до самого утра, что по неведомым никому обстоятельствам дебоширы вскоре уснут спокойным сном, а мне, разбитому и уничтоженному придётся вставать на работу и фальшиво улыбаться людям, которых я не знаю, весь чёртов день. Весь чёртов день, после всей чёртовой ночи.

Крики и гулянья прекратились ближе к двум часам, о чём сообщили, яркими голубыми цифрами, часы, что я повесил буквально днём ранее, на стену сразу над дверью в спальню, которая спальней ещё не стала, но название своё получила. Цифры теперь раздражали не меньше, закончивших ночную гулянку маргиналов, словно навязчивые сверчки, бросающиеся прямо в глаза.

Я вновь почти провалился в беспокойный сон, как в дверь заколотили, да так сильно, что я вскочил с надувного матраса и чуть не упал, наступив на его угол, что сложился до пола под моим весом и я, ловя равновесие, пролетел сквозь дверной проём. Сразу, не одеваясь, я ринулся к глазку, по дороге ударившись ногой о банку с краской, в искреннем намерении, резко открыть входную дверь и прописать удивительную боксёрскую серию, пусть боксом никогда не занимался, тому, кто стоял по ту сторону и нагло, да нещадно колотил в неё. Вдруг звуки прекратились, словно их и не было, словно моя голова и усталость, решили пошутить над телом и пустить его размяться посреди ночи. Посмотрев в глазок, я несколько удивился, ведь за ним никого не было. Лестничную площадку освещала мерно горящая лампочка Ильича, и по ту сторону стояла небывалая и дивная для данного дома, тишина. Провернув ключ и медленно, будто боясь спугнуть эту тишину, я приоткрыл дверь. Тихо. Никого. Я не услышал ни топота убегающих ног, ни скрипа закрывающейся подъездной двери, ни хохота, посчитавших бы такую шутку очень классной, идиотов, ни еле слышимого сопения и дыхания, тех, кто мог бы убежать на площадку вниз или вверх, да слушать, пока я закрою дверь и потом снова начать долбить в неё. Проморгавши глаза, и толком не поняв, что же произошло, я закрыл дверь. Хлопнув напоследок, пошёл досыпать свои законные, чуть менее, чем три часа.

Утро встретило бьющим в лицо солнцем – небольшой дар после нескольких пасмурных дней, а также звенящим в истерике телефоном. Будильник, сигнал на котором обычно повторялся каждые десять минут, говорил, что на работу я уже опоздал, да опоздал так, что смысла ехать не было. Те же двенадцать сорок четыре горели и на электронных настенных часах. Позвонив в контору, и выложив чистую правду непосредственному начальнику, от которого было несколько пропущенных звонков, я с удивлением услышал не ругань, а нечто вроде «Тебе надо было ещё вчера отпроситься, ходил никакой пол дня. Выходной за свой счёт». Тот сразу, без обсуждений, ибо был прав, положил трубку, а у меня отлегло. На какой-то миг я поверил в человечество и взаимовыручку. А раз так складывался этот замечательный день, то поход в магазин за бутылкой холодной минеральной воды, был как нельзя кстати и стал бы неплохим дополнением к прогулке до ближайшего парка, подальше от дома и соседей, которых я уже почти ненавидел, не зная даже и десятка из них, и ещё меньше по именам.

Выйдя на улицу я обнаружил вполне стандартную компанию из трёх бабок, одетых, как всегда не по погоде, словно те собрались в лес за грибами и одновременно на конкурс вязанных свитеров.

- Доброе утро.

- Так день уже давно. – Проговорила одна.

- Посмотрите, напился небось вчера, уже и день с утром попутал. Мне Светка сказала, что он вечером бутылками-то звенел. – Подхватила вторая.

- Понятно всё. Лучше бы промолчал. Столько позитива от вас, я ничего не сделал, а меня, как помоями облили. Чего же вы этого алкаша с пятого этажа матами не кроете, когда он бухой орёт на весь подъезд и спать людям мешает? Вчера ещё кто-то всю ночь орал с песнями и танцами, тоже нормально вам? А когда, наконец, все заткнулись и наступила тишина, кто-то решил шуткануть и снова ломился ко мне в дверь! А напился я значит!?

Бабки замолчали, получив словесную пощечину, но оправились от удара довольно быстро, отвечали слаженно, будто фразы были заготовлены заранее оправдать любую мерзость, но не позволить молодому одинокому мужчине считать себя правым в разговоре с ними.

- Да ты знаешь, чего он повидал в жизни, чтобы винить его!? – Повышая голос, говорила первая.

- Ему лет-то сколько, он герой труда! А ты только сюда приехал, уже указываешь, кому и что делать, сосунок. – Вторила ей вторая.

- А вчера Ваську в армию отправляли, сам, чтоли никогда с друзьями не гулял? – Снова первая. Как все эти фразы противоречили моим утверждениям, мне было не понятно, как и то, почему им «погулять» можно, а мне выпить пару пива нельзя.

И лишь третья сидела молча, одетая в чёрное, спокойно на меня посматривая, из-под такого же чёрного, как и вся одежда, платка. Она медленно встала и, еле тронув, взяла меня под локоть, уводя в сторону.

- Пойдём пройдёмся. Ты куда направлялся? – Спросила она тихим голосом.

- В магазин. Вон туда, за углом. – Ответил я, показав рукой в сторону, удаляясь от лавки, под причитания оставшихся там бабок.

- Ну пойдём-пойдём. Ты не серчай на них, они дуры старые, привыкли так жить. Все у них неправые, а они всё знают. Это потому, что сами одиноки давно, вот и привлекают к себе внимание. Способ только выбрали не очень хороший.

- Да плевал я на них. Обидно просто, что раз пива выпил и с дерьмом смешали, а тот, я даже не знаю, как зовут его, бухает постоянно, всем в двери стучит, орёт матом, а они его защищают. Ремонт делаешь, тоже им всё не так, как будто я один тут нормально жить хочу, без этого вот всего! – На эмоциях выпалил я незнакомой бабке, размахивая свободной рукой.

- Тебя как зовут? – Спросила она остановившись, подняла голову и посмотрела на меня почти серыми глазами.

- Игорь я.

- А я Ирина Сергеевна, – Ответила она и снова пошла вперёд. – Мама Галины.

- Какой Галины? Я недавно переехал, ещё и трёх месяцев тут не живу, не знаю толком никого.

- Супруги того самого алкаша, что мешает всем спать и ведёт себя недостойно человека, которым он когда-то был. А Галина дочь моя. - Я повернулся к ней и хотел было извиниться, но та остановила меня одним взмахом руки и продолжила. – Не извиняйся, ты прав ведь. Я тоже совсем не разделяла его нынешнего образа жизни и того, что Галя своим поведением потворствует этому. И не беспокойся теперь по этому поводу, бабульки ещё не знают, но умер ночью муж Галькин. Она мне позвонила, и я с первым транспортом к ней, поддержать. Вот, подышать вышла, духота у них там в квартире, да запах мерзкий, отмывать будем всё сегодня, чтобы отвлечься. И, нет, помощь не предлагайте, это будет фальшиво, хоть и вежливо. - Сказав последнюю фразу она отпустила мой локоть и медленно пошла обратно больше не сказав ни слова, и не оборачиваясь.

Вернувшись с прогулки под вечер, я сразу завалился спать, как был, в одежде грохнулся на матрас. Наволочка и одеяло подпрыгнули по краям, поднимая в воздух скопившуюся за несколько дней пыль. Сон пришёл быстро, почти моментально. Снилось мне, как я хороню соседа, и не после того, как он умер в больнице, со всякими церемониями и опусканием в землю гроба, а совершенно иначе. Хоронил я его, после исполнения моего желания, разбить ему лицо. Снилось, как после содеянного, я собирал своим рабочим шпателем кровавую кашу, что осталась от его лица, с грязной плитки. С отвращением отряхивал месиво в чёрный полиэтиленовый пакет и загребал новую порцию. В это время тело валялось прямо под дверью и с той массы, что ранее была головой, вытекали остатки крови, подталкиваемые внутренним давлением, словно маленький фонтанчик, а также маленьким ручейком стекая на нижние этажи и раскрашивая ступень за ступенью красным. Я вовсе не жалел, что сделал это во сне, но мне было немного стыдно, что думал ранее о таком исходе в реальности.

За дверью, но будто ближе, дико прокричали. Снова. Я проснулся от кровавого сна, на удивление быстро, словно организм был готов к такому развитию событий, или, быть может, вырабатывалась привычка.

В сердцах я бросил – Ну он сдох же! Кому ещё надо?

Стук становился всё сильнее, и был не похож на пьяную долбежку умершего предыдущей ночью соседа, он то становился громче и барабанили непрерывно, ладонями, то раздавался звук падающего на пол тела, шорох, и снова удары кулаков и ладоней по двери, ногами по телу.

Я поднялся и быстро вышел в коридор, если это вчерашние шутники, то шутка вновь не удалась. Точнее с их стороны удалась, а мне смешно не было, было даже немного страшно. Звуки не прекращались и каково было моё удивление, когда я понял, что шум точно доносится не снаружи, а внутри квартиры. Сердце бешено застучало, а ноги на мгновение стали ватными. Рука потянулась к ещё не заменённому на новый выключателю. Свет ослепил и на несколько секунд контур лампочки отпечатался на сетчатке глаз. Звуки не прекратились, раз за разом повторяясь, на пример зацикленной пластинки. Сердце отпустило, но я абсолютно не понимал, что происходит. Посмотрев в глазок я увидел, всё тот же подъезд и, теперь уже, немного моргающую лампочку. После, перевернув в коридоре всё и вся, в поисках диктофона или похожего устройства, пусть в квартиру никто кроме меня и не входил, я, дрожащими руками нашёл в телефоне контакт друга и набрал. Трубку никто не поднял, но спустя пару минут раздался ответный звонок. В трубке прозвучал сонный голос.

- Игорь, тебе какого хрена не спится?

- Сань, у меня в квартире чертовщина какая-то происходит.

- В башке у тебя чертовщина происходит, три часа ночи, – Ответил друг спокойным голосом. - Работать меньше нужно, а больше отдыхать, мне мама моя всегда так говорит - золотой человек.

- Мне не до приколов, послушай сейчас внимательно. – Я поднёс включённый телефон к источнику звуков и ждал некоторое время, а потом снова поднёс трубку к уху и спросил. - Слышал?

- Что я должен был услышать? – Спросил друг.

Звуки в мгновение исчезли и в квартире воцарилась тишина.

- Как что? У меня тут по двери лупасят руками!

- Ну так открой дверь и прогони того, кто лупасит или ментов вызови. Игорь, не пойму в чём проблема? Если мне для этого приехать нужно, то я приеду, но ненадолго.

- Ты не врубаешься, Сань, звуки у меня в коридоре, внутри хаты, а не снаружи! Из пустоты! И вот только сейчас прекратились! – Я почти кричал, но старался не сорваться.

- Прости, я ничего не слышал, Игорёк, тишина полная, только твоё тяжёлое дыхание на периферии. Ты бегал чтоли? Иди поспи лучше.

- Сань, я не шучу, клянусь тебе. Из пустоты звуки были, это не прикол какой-то, мне не до шуток. Я сейчас стою и не понимаю, что мне делать.

- Охотников за приведениями вызывать. Я правда ничего не слышал в трубку. Если поугарать надо мной решил, то неудачно, мне вставать рано, Катюху в аэропорт везти.

Я бросил трубку, не дожидаясь, что ещё скажет друг и сел на небольшую табуретку, единственный элемент мебели на данный момент во всём коридоре, да схватился за голову. Неужели меня реально глючит? Тут же пришло сообщение «Запиши на диктофон, или сними на камеру в телефоне, когда в следующий раз будет шуметь. Сейчас я ничего не слышал. Не утверждаю, что ты поехал крышей, но, зная тебя и сколько ты пашешь в последнее время, вполне возможно, что причудилось. Спокойной ночи, друг».

Остаток ночи прошёл нормально, нигде не кричали, ничто не шумело, кроме зачатков паники в моей голове. Примерно также прошёл и рабочий день, а начальник не задал ни единого вопроса. Он всегда был крайне практичен – если объём выполняется, то не имеет значения, как сотрудник выполняет свою работу, в рамках приличия и субординации естественно. Порой даже удавалось не думать произошедшем ночью, а вот мысль пойти к врачу меня посещала, но, как и подавляющее большинство мужчин в нашей необъятной стране, я её решительно отгонял.