Лига психотерапии

С рождения сына она знала, что с ребёнком у неё что-то не так. Старший был ближе к сердцу, роднее, хоть и ершистый; младшая была ласковая, болтушка и проказница. А со средним она знала - не складывается.

Свою тонну книг по воспитанию детей она перечитала ещё в молодости. Сыну, казалось, ничего от них не надо: ни подарков, ни объятий. С детьми во дворе особо не играл, сторонился. К отцу тянулся, ездил с ним на рыбалку. Остальное было ему не интересно.

У неё попросил однажды набор инструмента для резьбы по дереву. Это было в его седьмом классе. Она удивилась, стала узнавать, что лучше купить. Никаких денег было не жалко, билась одна мысль - хоть так дать то, что не додала, не вложила, не долюбила. Поиски свели её с мастером резьбы по дереву, у него сын и перенял основы ремесла.

В школе учился сам, хорошо. После школы сын уехал из их маленького города в большой, поступил. Домой не приезжал, - начал подрабатывать. В гости не приглашал, а они показаться дома и не уговаривали - знали, что давить бессмысленно. Пообещает под нажимом, чтобы отвязались, а в последнюю минуту всё переиграет так, чтобы вырулить по-своему.

Когда её мальчику было десять, она разговаривала с психологом о том, в чём её вина, что она сделала не так, что он таким вырос.

Где совершила ошибку?

Психолог задавала пугающие её вопросы - страшным было то, что психолог как будто сына знала, предчувствовала то, как он поступит в разных ситуациях. Потом говорила с ней про то, что ошибки никакой нет, что между людьми бывают разные отношения, и у её мальчика - такой вот тип привязанности, избегающий.

Она шла домой, повторяя про себя слова про то, что он таким уродился и она в этом не виновата. Чувствовать себя недоматерью она перестала только в его шестнадцать, когда он, волнуясь, подарил ей собственноручно вырезанную липовую шкатулку.

Она обомлела, а сын показывал кто где: на крышке скульптурно изображены были и отец, и брат с сестрой, и она с ним у костра, все вместе на рыбалке. Всю композицию он придумал и сделал сам.

После вуза сын приехал один раз повидаться и сказать им, что на Родину не вернётся.

Работать устроился вахтами, чтобы скопить на квартиру в большом городе. Не пил, не курил. С тем, что он проживёт всю жизнь один, она не могла и не хотела смириться.

Раз в неделю она ему звонила, ненадолго. Денег он накопил, квартиру купил, зарабатывал сначала на ремонт, потом на хорошую кухню. Всё сам, без женской руки, - когда речь зашла о кухне, она твёрдо сказала, что после выходных приедут с отцом на новоселье.

Спрашивала, что привезти, что подарить. "Не надо ничего везти, у меня все есть", - как же ранил её раньше этот ответ! Сейчас она ответила спокойно, мол, поняла.

В выходные на базаре столкнулась с учителем по резьбе. Он сильно сдал. Спрашивал, как у сына дела, рассказывал о своих многолетних хворях. Уговорил их с мужем поехать к нему прямо с базара.

В подарок сыну повезли от него тяжёлый мешок грушевых чурбачков. На словах просил передать, что высушена древесина на совесть, сушил для себя.

Дверь по адресу сына им открыла пухлая белокурая девушка. Отец только крякнул.

- Спустись к машине, гостинцы поможешь поднять. Тебе там мешок кой-чего передали, - попросил сына.

Всю дорогу домой она проплакала.

Соседки завидовали, какой он у неё ответственный, разумный и самостоятельный, а ей не хватало его ребячьей открытости, желания прильнуть к маме, того, что было в отношениях с другими детьми - души, тепла. Так и вырос, в своём дому хозяин и при хозяйке теперь. Навсегда взрослый.

- Не угодишь тебе! То один он - плачешь, то женат он - плачешь, - не мог взять в толк, отчего у неё льются слёзы, муж.

Она плакала не о нём, а о себе. О третьем ребёнке, которого у неё не было.

Младшая дочь взяла дело в свои руки, навела мосты, подружилась в Фейсбуке с невесткой. Приходила, показывала ей на компьютере фотографии, которые та выставляла.

Сын тоже там в Фейсбуке был, вёл страницу. Лица его там не было, только на снимках - вырезанные из дерева фигурки. Непостижимо живые.

Она заходила на его страницу каждый день. Научилась лайкать его посты.

Написал он на своей странице только один раз.

На смерть мастера, у которого учился.

Про то, как много этот человек ему дал. Про то, как важно ему было встретить человека, который чувствовал сокровенные движения его души, даже когда словами он не мог их сказать. Про то, что в жизни таких людей у него было только двое - мастер и мама, которая подарила ему первые инструменты, поддержала в учении, всегда верила в него.

Что она не похожа на других мам - она не любит пустые разговоры. А однажды привезла ему тяжеленный мешок дров в подарок, а не занавески и кастрюли на обзаведение хозяйством. Но это был самый желанный подарок на свете, потому что древесину сушил далеко в другом городе его учитель, и это его наследство. Это его дух делает такими чудесными его скульптурки.

В комментариях к посту чужие люди восхищались ею и пели осанну её материнству.

Она молча легла пластом и не могла сдвинуться с места два дня. О том, что она передумала внутри себя, она никому никогда не рассказала.

Источник

Образованный москвич, инженер-путеец 28 лет, сын губернского секретаря, любящий муж и сын, пишет докладную записку, где предлагает пересмотреть предельный срок службы вагона до ремонта, и оказывается в эпицентре сфабрикованного дела вредителей-предельщиков, которые якобы саботируют работу Наркомата путей сообщения.

Особым совещанием его приговаривают к пяти годам на Колыме, и в 1936 году он оказывается в Дальстрое, которым руководит Эдуард Березин.

В 1937 году его везут на переследствие в Москву, и он снова оказывается в тюрьме, но уже другим человеком - лагерным. Яроцкий портретирует своё моральное перерождение, своё безумие и свой посттравматический синдром - а мы читаем вместе его мемуары.

Комментарии психотерапевта - в подзаголовках к цитатам.

Смерть "наивного" Я и рождение "садистической" инстанции Я

"В Бутырках все «предельщики», к которым я принадлежал, были доставлены для переследствия. Вначале, когда мы попали на «материк», мы наивно думали, что нас освободят, так как чувствовали себя не виноватыми.

Эти розовые мечты быстро увяли; в то время центральные газеты на Колыме были почти недоступными, и мы впервые прочитали их во Владивостоке. Эта литература сразу нас отрезвила, так как каждая строка газет 1937 года сочилась кровью, мелькали знакомые фамилии, проходил один процесс за другим; ужас охватывал, когда про хорошо знакомых людей писалось, что они пускают поезда под откос, являются японо-германскими, троцкистско-бухаринскими шпионами и т.д.

Меня вызвали на допрос в сентябре. Дело мое вел тог же следователь, который был в 1935 году и звали его Паровишников П.П.

На меня он посмотрел с ужасом и содроганием: вместо молодого интеллигента, работника центрального аппарата и преподавателя московского Института инженеров транспорта перед ним сидел человек, одетый в ватные брюки и опорки от валенок, заросший, в серой от неумелых стирок нижней рубашке (в Бутырках заключенные сами стирали белье во время бани, а сушили на себе), без очков, «о самое главное - в глазах был не страх, а злоба, упорство и ненависть. Это был совсем другой человек, московским работникам НКВД, видно, не часто приходилось видеть изделия своих рук, их дело было отправить человека в лагеря, а вот Что там делается с этим человеком, об этом они плохо знали.

И вот встретились, разговор начался светский, как в салоне.

«Как поживает ваша супруга?»

Я ответил с большим цинизмом, так как тогда больше всего на свете боялся за нее: «Не знаю, кто с ней сейчас живет».

Тогда, по классическому методу следователей всех времен и народов он решил ударить по психике и, стукнув кулаком по столу, закричал: «Что, троцкистская гадина, пятеркой вздумал отделаться? Я тебя сгною в тюрьме, ты член подпольного вредительского центра, я тебя заставлю подписать» и т.д.

На это я ответил так, как подсказывала тюремно-лагерная выучка. Разорвав на себе рубашку, я диким голосом завопил:

«Я на тебя ... положил. Понял? Мне здесь лучше, чем тачку возить, я тысячу лет здесь на юрцах (нарах) пролежу. Плевал я на тебя заразу, падлу и т.д.»

Естественно, что выразился я гораздо крепче, но не могу привести употребленные выражения, так как уж очень они красочны. Вдобавок я разбил лампу на столе".

Удовольствие от "садистического триумфа"

"Вызвал он меня и второй раз. Но от этой второй беседы я получил еще большее удовлетворение, так как страх за собственную шкуру уже преобладал в нем над всеми другими чувствами. Он спросил меня, как живут в лагерях бывшие сотрудники НКВД, на что я с большим старанием и со всеми подробностями рассказал ему, как одному бывшему прокурору уголовники отпилили голову поперечной пилой.

Это было правдой, и я тогда помнил эту историю со всеми подробностями, так как во время экзекуции лежал в палатке, а это происходило на улице рядом с палаткой.

На следователя эта информация произвела потрясающее впечатление.

По-видимому, он ждал ареста со дня на день, и я его еще так «подбодрил», что дальше он не мог вести допрос. Фактически он его и так не вел, и поспешно отправил меня в камеру.

Больше я его никогда не видел, но «тюремное радио» передало, что его взяли.

Был он старым чекистом, и в 1935 году на следствии не бил меня, но провоцировал и лгал. Сочувствия он не вызывал, так как, будучи честным человеком, не смог бы участвовать в создании фальсифицированных процессов. Он прекрасно понимал, что никто из нас не виноват, но продолжал творить свое черное дело.

Но началось уничтожение старого аппарата НКВД Ежовым, и настал и его час".

Суицидальные намерения как бунт против безнадёжности и бесилия

"За долгие месяцы совместного сидения мы разработали систему отметок в бане, через которую проходят все заключенные, и я знал, что уже все однодельцы взяты на этап, но добавили им срок или нет, - я не знал. Особое совещание свирепствовало во всю, полномочия его были расширены, оно уже могло давать не пять лет, как в 1935 году, а все 25 лет, по лагерному - «полную катушку».

И вот настал день, когда меня перевели в этапную камеру, каждую минуту я ждал, что меня вызовут и объявят новый срок. т.е. новое постановление Особого совещания.

Видимо в такие решающие часы и разрушается психика людей.

Я был на грани безумия. Мысли были такие: пять лет отбыть можно, уже полсрока прошло, но дадут 10 - это смерть, так не лучше ли рассчитаться сразу. Вот вызовет какой-нибудь чин, в прошлый раз майор НКВД, и скажет вежливо: «Садитесь, распишитесь вот здесь» и предъявит постановление. И в этот момент можно выхватить из под себя табуретку, хватить его по голове, снять пистолет, пристрелив пару надзирателей, почувствовать на один миг себя человеком, увидеть, как бегут и падают под твоими выстрелами эти сволочи, привыкшие издеваться над людьми, а затем сунуть дуло в рот и конец всем лагерям и тюрьмам.

Я бегал по камере как волк в зоопарке и вдруг открылся волчок, просунулась рука с ручкой - «распишись вот здесь», а верхняя часть бумаги была закрыта, ладонью.

Зная, что мне терять нечего, я уже на этапе, в нецензурных выражениях отказался расписываться. На угрозы карцера я ответил еще покрепче, так как на карцер была месячная очередь, и я знал, что когда она наступит, то я буду уже в лагерях.

Тогда предъявили бумагу уже полностью, и я убедился, что это тюремная карточка, где внизу была пометка — выбыл в г. Владивосток в феврале 1938 г. — и понял, что везут опять на Колыму; после этого я спокойно расписался, так как не только не боялся Колымы, а хотел туда вернуться".

За время переследствия Колыма стала другой: не Березинская, а Гаранинская

"На работу нас в этот день не послали, и я пошел осматривать лагерь, - был он обычного вида, т.е. ряды бараков и палаток, но появилась зона из проволоки и вышка с часовыми. Меня предупредили, что часовые стреляют без предупреждения, даже при подходе к проволоке, но не это поражало, а какая-то особая атмосфера подавленности, и люди почему-то все время слонялись по лагерю, как будто что-то искали. От линейки, на которой утром происходил развод, шла посыпанная песком аллея к столовой, обрамленная рядом плакатов. Когда я пригляделся к этим плакатам, то оказалось что это приказы со списками расстрелянных за контрреволюционный саботаж.

Эти приказы были написаны масляной краской на фанере, т.е. надолго и всерьез и подписанные начальником УСВИТЛа полковником Гараниным, и тут я впервые услышал эту фамилию, кровью вписанную в историю Колымы. Одних суток было достаточно, чтобы понять и помыслить о происшедших переменах.

Заработная плата была отменена, так же как и система зачетов, платили только ничтожные «премвознаграждения». Деньги, скопившиеся на лицевых счетах заключенных, были конфискованы в доход государства. Был введен знаменитый приказ Ежова (если память не изменяет №533), по которому питание дифференцировалось на шесть категорий от уровня производительности труда".

Полковник-чекист Гаранин ликвидировал систему моральных и материальных стимулов Берзина, и действовал на Колыме голодом и расстрелами в течение неполного года. Потом был осуждён на восемь лет как шпион и умер в 1950 году в Печорлаге

ПТСР автора мемуаров

"...когда декада кончилась, я и мой напарник получили штрафные карточки. Я по неопытности пошел к начальнику лагеря, который носил звонкую фамилию Зарубайло, а звали его Александр Васильевич. Он меня выслушал и сказал, что нужно работать, а не клеветать на администрацию, что я саботажник, сволочь, фашист, слишком грамотный и не хочу работать и т.д.

Вот тогда я только по настоящему испугался и понял, что пропал. Голод сломил волю... летом 38-го я перестал быть человеком. Потом, когда все осталось позади, и появилась возможность анализа, я понял, что если перестать человека кормить сразу, то он до самой смерти обычно остается человеком, а вот если его долго держать на голодном пайке, то происходит распадение личности.

Мне пришлось видеть, как бывшие партийные работники и герои гражданской войны, революционеры в прошлом, в полном понимании этого высокого слова, вылизывали миски после уголовников, рылись в помойках, воровали друг у друга корки хлеба, селедочные головки, полностью потеряв человеческое достоинство".

"Чем ближе было к осени, тем сильнее увеличивалась смертность. По приказу Гаранина, все враги, осужденные по 58-ой статье, были сняты с работы по специальности и тоже заменены уголовниками".

"Но вернемся в 1938 год. Вершиной моих несчастий был эпизод с селедкой, чуть не стоивший мне жизни. ...Десятником был какой-то рыжий бандит Сашка, ему было скучно, и он, пройдя в эту ночь по борту забоя, решил полежать на моем бушлате. Когда он на него лег, то почувствовал под ним что-то твердое, полез под бушлат и нашел накомарники с ивасями.

Отпираться было невозможно, я сказал «мой», и указал, где. Он ушел к костру, а вскоре прибежал бригадир и сказал: «Сашка на вас пишет, что подготавливаете групповой побег и запасаетесь продуктами». Я пошел к десятнику: «Сашка, что я тебе сделал?», - сказал я. «Какой побег, ну украл, жрать хочу, зачем беглеца из меня делаешь?» Он схватил кайло и с криком: «Ты, фашистская морда, еще разговаривать пришел?» Он ударил меня по голове, но я успел заслониться левой рукой. Он почти перебил мне руку, она страшно болела, почернела и имела такой страшный вид, что меня даже освободили от работы".

Момент психической смерти - отрешённость от жизни

"Сидели мы долго, около недели, есть давали раз в день баланду и 400 грамм хлеба. ...Нас должны были забрать в центральный изолятор в Оротукане, где производились расстрелы. Оправдаться тогда было невозможно, было заявление, а этого по тому времени было совершенно достаточно.

Помню, что нами овладело какое-то равнодушие, даже больше отрешенность и тупая покорность судьбе".

Смерть отступает

"Но все получилось иначе. ...Краснов посмотрел на меня и Ивана, худых, как скелеты, с опухшими ногами, заросших и страшных, и грубо, без злобы спросил: «Ну, а работать будешь?» Я сказал, что никогда не отказывался, и тогда последовал приговор: «Ну, пошли к такой-то матери в свою бригаду, не черта вам тут сидеть».

"Карточку дали четвертой категории, и я немного воспрянул духом. Я не знал, что с этого дня моя судьба резко изменится, и к этому были большие основания. Как я уже говорил, дорога в столовую была украшена приказами о расстреле саботажников. И вот в первый же день, когда я пошел на работу по освобождению, я увидел, как художник КВЧ закрашивал подпись Гаранина под приказами. Сперва я не понял, а потом дошло - нет палача, его взяли, что-то меняется".

"...с приходом Берии, немедленно были прекращены расстрелы за невыполнение норм выработки, прекратилась практика продления сроков наказания по решению местных троек, были разрешены работы по специальности для лиц, осужденных по 58 статье весной 1939 г.. На Колыму приехала спецкомиссия по пересмотру и снятию Гаранинских десяток, были предприняты срочные меры против смертности истощенных заключенных, а в 1939 г. в центре начался пересмотр и реабилитация лиц, осужденных в 1937 и 1938 гг."

Промывка золотого песка на прииске на Колыме (фото из архива Ивана Паникарова)

Справка

55 тонн золота в год добывали на Колыме заключённые

"Считается, что суммарная стоимость поставленных из Великобритании в СССР вооружений составляла 308 млн фунтов, а продукты питания и сырье — это еще 120 млн фунтов. По англо-советскому соглашению от 27 июня 1942 года вся военная помощь, оказанная Великобританией Советскому Союзу в ходе войны, была полностью бесплатной. ПОЛНОСТЬЮ БЕСПЛАТНОЙ, подчеркиваю. Но нужно иметь в виду, что до этой даты, то есть с 22 июня 1941 года по 27 июня 1942 года, то есть фактически ровно год, СССР все поставки из Великобритании оплачивал, расплачиваясь за них как золотом, так и за счет своих валютных резервов. Стоимость всех этих поставок за этот период времени сегодня может быть оценена в 55 тонн золота, которое из СССР транспортировалось в Англию кораблями британских ВМФ. Один из таких «золотых кораблей» — британский крейсер «Эдинбург», на борту которого находилось 5500 кг золота, как раз и был потоплен 2 мая 1942 года во время его перевозки.

В ходе уникальной операции на дне Баренцева моря в 1981 году удалось поднять 431 слиток золота весом 5129,3 кг. Затем золото разделили в соответствии с договоренностью сторон и правами собственности на груз в следующем отношении: 1/3 — досталась Великобритании, 2/3 — получил СССР. Спасателям было выплачено 45 % стоимости всего спасенного ими золота. Через пять лет в сентябре 1986 года операция по подъему была продолжена. Со дня извлекли 29 слитков весом 345,3 кг. Тем не менее пять слитков весом 60 кг так и остались лежать в глубинах Баренцева моря. Найти их в темноте насквозь проржавевшего корабля, залитого к тому же толстым слоем мазута, водолазы просто не смогли. Поскольку в советской печати сообщалось, что корабль перевозил золото в оплату за ленд-лиз, в головах советских обывателей прочно укоренилась идея о том, что ленд-лиз оплачивался золотом. Невежественные люди и сейчас так считают, однако на самом деле «золото «Эдинбурга», равно как и все прочее золото, поступившее из СССР в Англию с 22 июня 1941 года по 27 июня 1942 года, к поставкам по ленд-лизу отношения не имеет никакого. Это самая обычная торговля, когда люди расплачиваются за приобретенный ими товар. Еще раз подчеркнем – поставки за это время из Англии в СССР, это не ленд-лиз!" Отсюда

Баянометр ругался на фото Гаранина.

Сегодня я хочу рассказать вам про "монодействия", потому что они прекрасны. Я думаю, что есть принципиальная разница в том, КАК мы можем выполнять самые обыденные дела. И именно эта разница определяет то, как мы будем себя чувствовать.

Вспомните, когда вы в последний раз были по-настоящему вовлечены в то, что делаете. Когда что-то настолько сильно увлекло вас, что вы забыли о существовании внешнего мира. Вы не отвлекались, не беспокоились о прошлом и будущем, вы словно воплотились в этим действии.

Мне кажется, только в такие моменты мы и живём. Не делаем 1000 и 1 полезное дело, не скучаем, не ждём, когда закончится плохое событие и начнется хорошее. Мы в прямом смысле "занимаемся жизнью".

Раньше у меня это происходило примерно так: мою посуду, думаю о том, что случилось за день и что нужно подготовить на завтра. На фоне играет подкаст, где какие-то люди о чем-то говорят. В итоге создавалось впечатление, что я делаю очень много, но на самом деле полноценно я не делал ничего. Я не был включен ни во что даже наполовину. Я не чувствовал себя, я не находился в моменте. Меня слово вообще нет. А мне хочется быть. Быть просто здесь и сейчас, чувствовать то, что происходит со мной, не просто иметь какой-то опыт, а быть этим опытом. Иметь возможность получать новые впечатления, а не просто выполнять действия для галочки. Чувствовать эту жизнь в конце концов.

Об этом уже писал Чиксентмихайи. Называл такое состояние потоком и говорил, что умение в него погружаться - путь к максимальной самореализации и счастью. В его книге "Поток: Психология оптимального переживания" можно почитать подробнее о пользе включенности в повседневность.

Наверное мне просто надоело существовать и хочется уже начать жить. А вам?

Источник: https://vk.com/wall-193447795_385

Об инженере-путейце Алексее Самойловиче Яроцком мемориальный сайт сообщает: "Фотографии автора не найдены".

Поэтому иллюстрацией пусть будет фотография из государственного архива Хабаровского края, документальное свидетельство того, как жили заключённые на Колыме.

Этот пост не о политических репрессиях и не об истории Дальстроя - могущественной организации, которую создавал перспективный латыш-чекист, друг наркома НКВД Генриха Ягоды.

История колонизации Колымы в 1930-х годах и свирепые политические ветры, разметавшие тысячи жизней заключённых и вольнонаёмных, детально описаны в биографическом повествовании К.Б. Николаева по архивным материалам, "Жизнь и смерть Эдуарда Берзина".

В 45 лет его расстреляли, в 64 - реабилитировали, в 95-ю годовщину со дня рождения - поставили его бюст перед зданием Правительства области, к полувековому юбилею Магадана.

Я затеяла разбор мемуаров А.С. Яроцкого о его жизни в тюрьме и лагере с психологической точки зрения, чтобы проиллюстрировать работу психологического механизма "идентификация с агрессором".

Психологический смысл идентификации с агрессором

Словарь психологических защит, опубликованный в книге Бермант-Полякова О.В. Посттравма: диагностика и терапия. СПб: Речь, 2006. 248 с. Приложение 1 на стр. 226-236, даёт такое определение:

К числу механизмов психологической защиты относятся изоляция, отрицание, диссоциация, компенсация и смещение. Основная задача психологических защит состоит в совладании с дезорганизующим воздействием аффектов и влечений.

Идентификация (identification) – совладание путём бессознательного самоопределения по образцу другого человека. В основе изменённого самоощущения лежит отрицание собственного бессилия и смещение. Адаптивная ценность идентификации зависит от качества объекта, которому уподобляет себя человек.

Идентификация с агрессором (identification with aggressor) – совладание путём идентификации с причиняющим боль или страдание объектом. Эта защита изменяет самоощущение по механизму отрицания собственной униженности и смещения.

Вот как это работает в ситуации, создающей ПТСР, посттравматическое стрессовое расстройство. Беспредельная честность 28-летнего молодого мужчины к самому себе предоставила в наше распоряжение уникальный самоотчёт: что происходит с человеком на грани жизни и смерти.

Далее - цитаты по изданию Яроцкий А. С. Золотая Колыма. – Железнодорожный : Изд-во РУПАП, 2003. – 168 с. Мои комментарии психотерапевта даны подзаголовками к цитатам.

В каждом пережившем травму сохраняется "беспредельно наивная" инстанция Я

"Сейчас мне трудно вернуться к своему тогдашнему восприятию действительности, миропониманию. Какой беспредельной наивностью кажется сейчас надежда на то, что Каганович разберется, правда восторжествует и меня отпустят домой. Каганович отправил на тот свет и в лагеря десятки тысяч людей только для того, чтобы не пошатнулся его авторитет у Сталина, чтобы его не заподозрили в отсутствии бдительности, чтобы не отстать от других "соратников". Но тогда я не понимал этого. Воспитанный в уважении к органам ЧК, к партии и ее вождям, я не верил, что вот так ни за что, за бредовые обвинения оторвут от работы, друзей, любимой жены, от всего, что составляет ценность и смысл жизни, и бросят куда-то в бездну".

Реакция шока сопровождается дезорганизацией мыслительных процессов, и называлась раньше оторопью

"Майор в недавно введенной форме НКВД объявил мне постановление Особого Совещания НКВД СССР примерно следующего содержания: "Выписка из постановления от такого-то числа апреля месяца 1936 года за номером таким-то: Яроцкого Алексея Самойловича 1908 года рождения, сына губернского секретаря, за контрреволюционную деятельность водворить в трудовые исправительные лагеря сроком на 5 лет. Дело сдать в архив". Я так оторопел, что машинально расписался".

"Я был оглушен и потрясен до глубины души, но, помню, плакать не стал. В памяти не сохранилось, где я был потом, отчетливо помню только пересылку, устроенную в бывшей тюремной церкви. На притолке кто-то написал мелом старое тюремное изречение: "Кто не был, тот будет, кто был, не забудет". А в уборной был изображен попугай, сидящий на палочке и вытягивающий из ящика "судьбу" в виде бумажек, на которых было написано 5 лет, 10 лет. На попугае было написано "прокурор". Надзирателям, видимо, надоело стирать рисунки".

"Интеллигентная" инстанция Я свободно играет культурно-историческими контекстами

"...породу разрыхляли кайлами и грузили лопатами в тачки. Я нарочно пишу об этом подробно, чтобы было понятно, как "легко" было человеку из двадцатого века жить не по своей воле в восемнадцатом. Наша бригада более чем на три четверти состояла из людей с высшим образованием, велика была прослойка партийной интеллигенции. Чувство было примерно такое, как у какого-нибудь философа древности, угодившего в Сицилийские каменоломни".

"Зажиточная" инстанция Я планирует перевезти семью и хорошо зарабатывать

"Я уже говорил раньше, что была разработана гуманная и очень эффективная система. Прежде всего, все заключенные расконвоировались и считались условно освобожденными. Ничего подобного в других лагерях не было. Пребывание на Колыме зависело от того, кто как работал, т. е. действовала система зачетов, автоматически, без решения суда сокращавших срок за перевыполнение норм выработки. За труд каждый получал зарплату по ставкам вольнонаемных, в два раза превышавшим ставки на "материке." За питание и одежду удерживалось 370 рублей в месяц, а заработок забойщика был 1000-1500 рублей. В Москве же в министерстве я зарабатывал 600 рублей. Если прибавить к этому право работать по специальности и общую гуманную атмосферу, то вообще казалось, что людей просто мобилизовали на освоение Севера.

Среди заключенных было много раскулаченных, со свойственным крестьянину трудолюбием они работали, как черти, а деньги переводили домой "на корову."

Интересна была и так называемая "колонизация": человек заключал договор с Дальстроем, где он обязывался сверх установленного судом срока пробыть на Колыме еще 10 лет. Ему давали ссуду на постройку дома, корову и, самое главное, привозили семью. Я мечтал подписать такой договор, но преимущество отдавалось раскулаченным в надежде, что они действительно осядут на землю.

Колонисты обосновались в поселках Новая-Васелая, Ола, Тауйск, Армань и других по берегу Охотского моря. Им давали фураж по государственным ценам, а мясо разрешали продавать на базаре в Магадане, так за 2-3 года была разрешена проблема мяса на побережье. Основным занятием в этих поселках было овощеводство и рыболовство.

Договор на колонизацию часто подписывал сам Берзин, и выглядело все это очень торжественно".

"Зверская" инстанция Я ищет драки

"Вернемся к этапу. В Хабаровске нас пересадили в вагон устаревшего типа - жесткий, с решетками на окнах и в тамбурах. Внутри можно было свободно ходить из одного купе в другое. С нами были политические женщины, они разместились в самом конце вагона, потом кубанские казаки, потом мои однодельцы. дальше профессора Эльвов, Фельдман и еще какой-то профессор политэкономии из Минска. Вторую половину вагона заняли уголовники. Вскоре у профессора политэкономии украли деньги. На следующий день я играл с ним в шахматы (мы сделали их из хлебного мякиша) и слышал, как один из уголовников просил конвоира купить ему продуктов. Я понял, что это он украл деньги, и сказал: "Что, деньги завелись?" Уголовник перелез через перегородку в наше купе и с верхней полки ударил меня каблуком в лицо. В последнее мгновение я успел уклониться, а уголовник не удержался и свалился вниз. Я стал его бить, выгнал в проход и погнал к тому концу вагона, где были блатные. Тут на меня с верхних полок посыпались уголовники, сбили меня с ног. На помощь подбежал мой товарищ Бреус, а затем в бой вступило славное кубанское войско. Драка разгорелась и превратить в побоище, по проходу катился клубок тел. Конвой, состоявший из очень молодых бойцов, перепутался и открыл стрельбу в потолок. Наше дело было правое, и мы загнали уголовников под сиденья. Все обошлось синяками и выбитыми зубами".

Страдающая от чувства ничтожества "отверженная" инстанция Я тоскует

"Была прекрасная погода, выходной день, и мы весь вечер с завистью и тоской смотрели, как москвичи едут отдыхать. А мы, отверженные, сидели в вагоне в валенках, ватных брюках, телогрейках и полушубках, так, как нас и взяли на этап.

Рядом шумела нарядная, веселая толпа счастливых, как нам казалось, людей, а мы ждали темной ночи, когда нас можно будет без лишних свидетелей выгрузить и отвезти в Бутырки.

Каждый в этот вечер вспоминал своих близких, они рядом, в Москве, и в то же время были безмерно далеки. Многим из нас так и не пришлось заглянуть в родные глаза, а друзей мы увидели через много лет.

В первом часу ночи к нашему вагону подали "черный ворон", и нас со всеми церемониями туда перепроводили. Когда машина тронулась, конвойный вдруг спросил: "Вы, ребята, с Колымы?" Бреус ответил утвердительно, тогда он сказал: "И я там был". Это была большая вольность по тогдашним временам. Мы попросили его открыть заднюю дверь, чтобы можно было посмотреть на Москву, обещая молчать и не бросать писем. И он открыл, машина шла по Садовому кольцу, где был знаком каждый дом, сердце разрывалось от тоски, мелькали огни, вокруг кипела вечерняя Москва, а нас ждали тюрьма и неизвестность".

"Бесстрастная" инстанция Я фиксирует факты преступлений и искажения фактов другими рассказчиками

"Власть в Балтфлоте в руках большевиков была фактически уже с лета 1917 года, в Черноморском флоте дело обстояло иначе, тем более, что главнокомандующим был адмирал Колчак. Самосуды и убийства офицеров в Севастополе произошли позже, если память мне не изменяет, зимой 1917-1918 годов.

Вот этот Богомолов был один из участников этих расправ. Очевидно, он прибыл из Кронштадта с отрядом балтийских моряков в Севастополь и там громил офицеров. Он рассказывал это с такими подробностями, которые трудно выдумать. Примерно так он говорил:

Вот пришли мы на квартиру к одному старшему лейтенанту. Стучим, отворяет горничная, вся в наколочках, такая чистенькая, накрахмаленная. Мы спрашиваем, где хозяин. Она говорит «нет дома», мы входим в гостиную, нас встречает мадам, жена старлейта, интересная дама, и спрашивает: «Что вам угодно?» А мы ее на диван... Она стала кричать, муж выскочил из ванны с браунингом, мы его застрелили и ушли.

В другой квартире попался офицер поумнее: «Здравствуйте товарищи матросы. Маша организуй закуску». Ну, мы закусили, выпили, а потом ставим его к стенке, а Машу на кровать и прямо при нем... Он стоит у стены на мушке и молчит, а она кричит: «Коля, ты не волнуйся!» Потом, когда надоело, выстрелили ему в лоб, а она потеряла сознание. Тогда один из наших выстрелил несколько раз ей в половые органы и мы ушли».

Потом он попал в анархистский отряд такого типа, как сейчас любят показывать в кино, но не показывают, что они делали. Потом белые выбили их из Черноморских портов, и они отошли на Кубань, а потом через Калмыцкие степи на Астрахань и Киров, разоружив эти банды. Гражданскую войну он закончил страшной подлостью. Осенью 1919 года он попал в плен к генералу Мамонтову и сидел в контрразведке еще с 18-тью товарищами. У белых не нашлось желающего на роль палача, и начальник контрразведки заявил, что отпустит того, кто расстреляет своих товарищей. И Богомолов взял на себя эту миссию..."

Утрачиваются однозначные "настройки на можно и нельзя", их место занимает другая мораль, где всё можно ради выживания здесь и сейчас

"Когда меня второй раз привезли в Бутырки, я пронес в подошве ботинка лезвие безопасной бритвы и в камере отдал его Богомолову, который приобрел в лагере профессию парикмахера. Он брил всех желающих, а их было не мало, так как в 1937 году в Бутырках не брили, а стригли лицо машинкой, что было очень противно и унизительно. ...бритву прятали в Щели между кирпичами за окном. Нужно было высунуть руку за окно и достать ее снаружи".

"Богомолов был чудовищем, смесью анархо-бандита с чистым уголовником, причем чисто уголовное начало преобладало. Но он был тем, что в сороковые годы стало называться «вор в законе» или «честный вор», то есть человеком из уголовного мира, имеющим определеннее этические нормы своего, не писанного уголовного закона. Был он ужасен, но в тюрьме и перед лицом неизбежной смерти держал себя достойно".

"Вообще, тюремный опыт - большое дело. У меня был бушлат и телогрейка, я их дал подержать соседям, а сам вышел в одной рубашке и стал просить у начальника этапа одежду, говоря, что замерзну в вагоне. Он сдуру отвалил полушубок, который я потом продал в Свердловской пересылке, и целую неделю ел хлеба вволю".

"Циничная" инстанция Я делает выбор в пользу жизни эгоиста, а не смерти героя

"Судьбу Иванова я знал. Его отправили в Норильск, и там он умер в заключении. Запомнился он мне так хорошо, потому что это был настолько несгибаемый волевой человек, который, зная, что идет к прямой гибели, продолжал громить разоблачать существующий режим.

Много таких людей повстречались мне и на Колыме, где я пробыл 1936 и весну 1937 года. Когда же меня вернули из Бутырок, их уже не было. Зимой 1937-1938 годов они были уничтожены по всем лагерям в порядке массовой чистки. Все они погибли как герои и представители ленинской партии, но сделать ничего не могли".

Продолжение завтра.

Пост навеян письмами от пользователей нашего приложения для психологической самопомощи - OpenCBT.

Мы делаем максимально удобное, понятное и функциональное приложение, но несмотря на это, в справку тяжело уместить слишком большой объем информации и у некоторых пользователей, не занимавшихся терапией ранее, возникают вопросы о том, как избежать путаницы при заполнении основных граф дневника.

Дневник когнитивно-поведенческой терапии у разных авторов книг самопомощи немного

отличается, но некоторые вещи остаются постоянными. Как правило, в дневник требуется записать ситуацию (события, которые вызывают неприятные мысли и чувства), свои тревожащие или огорчающие мысли, свои чувства и эмоции.

Чувства и эмоции не являются прямым следствием произошедшего. Прежде чем мы испытаем эмоцию (или целую бурю), мы должны дать интерпретацию произошедшему. Мысли, при помощи которых мы это делаем, могут пролетать в голове не заметно, потому они обычно называются автоматическими.

Иногда бывает сложно отграничить одно от другого и возникает соблазн свое видение ситуации записать в графу "Ситуация" хотя туда следует записать объективно происходящие события. Или же мысли по ошибке записываются в "Эмоции".

В книге Дж. Биика - "Тренинг преодоления социофобии" приводится замечательный способ для более правильного различения.

Нужно представить, что происходящее фиксирует видеокамера. Она не может фиксировать эмоции и мысли, только лишь то что объективно происходит. Видеокамера не может зафиксировать интересуются ли Вами другие люди, думают ли они о Вас и хотят ли чего-то. Видеокамера может зафиксировать как человек зевает (ситуация/события), но не может записать, что ему с Вами слишком скучно. Последнее является только вашей мыслью (интерпретацией). Так же возможна путаница с чувствами и мыслями. Мысль "я чувствую, что ему со мной скучно" остается мыслью и должна быть записана в именно в графу с мыслями.

Буду очень благодарен за комментарии и указании на ошибки.

В соответствии с новейшими диагностическими классификаторами, конечно же :) МКБ-11 вступит в силу 1 января 2022 года, переход на новую классификацию в России должен завершиться к 2025 году.

Международная классификация болезней 11 пересмотра (далее МКБ-11) является стандартной для всего мира методикой сбора данных о смертности и заболеваемости, позволяющая оптимальным методом кодировать и статистически обрабатывать медицинскую информацию.

Новейшая диагностическая схема такова:

1) Было или нет крайне опасное, ужасающее событие, угрожающее жизни или здоровью человека?

Если нет, не было - идём в соседние диагностические дебри под названием "трвожные расстройства".

Если да, было - тогда вопрос

2) Когда это событие имело место, сколько времени назад?

Если "свежо", несколько дней или неделю назад - то подозреваем Острое стрессовое расстройство QE84 Острая стрессовая реакция

Если "недавно" или "давно", месяц или несколько недель - то подозреваем 6В40 Посттравматическое стрессовое расстройство

Если  "очень давно", месяцы и годы назад, была "серия" событий - то подозреваем 6В41 Комплексное посттравматическое стрессовое расстройство

3) Уточняем диагноз, расспрашиваем, какие именно симптомы наблюдаются и как влияют на жизнедеятельность?

Нас интересуют

флэшбеки,

избегание,

сверхбдительность.

Если симптомы в наличии и мешают жить и работать (личная, семейная, социальная, образовательная, трудовая жизнь не просто не ладится, а сильно хромает из-за флешбеков, избегания, сверхбдительности), то диагностируем ПТСР, 6B40 Post traumatic stress disorder.

Если вдобавок к трём вышеперечисленным есть ещё три:

нарушенная эмоциональная регуляция,

чувство никчёмности и стыда в связи с пережитыми событиями,

трудно поддерживать близкие отношения с людьми,

и симптомы так же разрушают нормативную личную, семейную, социальную, образовательную и профессиональную жизнедеятельность, то диагностируем Комплексный ПТСР, 6B41 Complex post traumatic stress disorder.

Теперь о клинических картинах, оказавшихся "меж двух стульев" в новом диагностическом раскладе.

Для тех, кому лень читать - это реактивный психоз после события, идентификация с агрессором и диссоциативное расстройство идентичности после серии событий.

4) Реактивный психоз

Связку "событие - острый психотический эпизод", то есть реактивный психоз после сильного стрессового события, в МКБ-11 потеряли. Там есть диагноз 6A23 Acute and transient psychotic disorder, где всё правильно сказано и про острое течение, и про преодящий характер, и внезапное начало психотических симптомов без продрома, и про манифест в течение двух недель бреда, галлюцинаций, дезорганиации мыслительных процессов, недоумения и замешательства, вплоть до кататонии. И про то, что длится состояние от нескольких дней до одного месяца. Чётко диагностически очерчено, что симптомы не являются проявлением другого заболевания (например, опухоли головного мозга) и не связаны с действием вещества или лекарства на центральную нервную систему (например, кортикостероидов), включая абстинентный синдром (отмены алкоголя). А ПРО ТРАВМУ НИ СЛОВА!

5) Идентификация с агрессором

Про идентификацию с агрессором и связь состояния с "серией" травматических событий в МКБ-11 вообще ни полсловечка. Не любят диагносты эпилептоидные характеры, ох, не любят. Напишу об этом отдельный пост, по книге Яроцкого "Золотая Колыма", там клинически безупречно это описано пациентом.

6) Чередующаяся личность

Истероидным характерам повезло больше, чем эпилептоидным. Про них в МКБ-11 написали отдельный раздел "диссоциативные расстройства".

Серия стрессовых событий может привести не только к Комплексному ПТСР, где нет забывания, как мы помним, а есть избегание и сверхбдительность, но и к забыванию части себя и выпадению из реальности.

Разделение на несколько разных личностей личности как реакцию на серию ужасающих событий в МКБ-11 описывают два диагноза: это код 6B64 Dissociative identity disorder, где упоминается амнезия, или код 6B65 Partial dissociative identity disorder, где упоминаются травматические воспоминания.

Именно про 4), 5) и 6) грамотный клиницист и расспрашивает, когда диагностирует ПТСР. Не забывает, что клинических картин посттравмы больше, чем описано в соответствующем разделе МКБ-11 про стрессовые расстройства.

Если вы настаиваете на "психологических травмах", то скажу вам так. Диагноз ПТСР, посттравматического стрессового расстройства, был официально включён в американское Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам (версия DSM-III) в 1980 году.

То есть до прихода к власти демократа Джимми Картера бюрократическая реальность и знать не знала о каких-то последствиях травмы вообще и у ветеранов войны во Вьетнаме (1955-1975) в частности.

К слову, в наши дни мы наблюдаем финал военной операции НАТО и США в Афганистане (2001-2021), которая так же провалилась. И общественное сознание наверняка в ближайшие годы подкинет клиницистам идею какого-нибудь специального синдрома для участников бесполезных военных действий. Но вернёмся к психологическим травмам, которые у нас появились как клиническая реальность в 1980-м.

В DSM-5 (американский классификатор болезней, действует с 2013 года) впервые появились отдельные диагностические критерии посттравматического стрессового расстройства для детей 6 лет и младше. Международная классификация болезней 10-го пересмотра идею "детского ПТСР" не поддержала. Почему?

Исследователи справедливо полагали, что посттравматическое состояние у ребёнка является преходящим и не имеющим долгосрочных последствий, - ведь маленьким детям успокаиваться, понимать и осмыслять опыт (в том числе негативный) помогают любящие их взрослые, и подавляющее большинство детей не растут беспризорниками. Им есть к кому придти со своими переживаниями.

Однако число исследований того, как семейное сексуальное посягательство или ненадлежащее обращение влияет на формирование личности, достигло критической массы. Слишком часто встречались корреляции между абъюзом и пограничным расстройством личности, чтобы игнорировать новые научные данные: симптомы комплексного ПТСР и пограничного расстройства личности часто перекрываются.

Психиатр может диагностировать CPTSD, комплексный ПТСР, когда человек испытывает продолжительную и непрекращающуюся психическую травму (например, небрежение интересами ребёнка, насилие в раннем возрасте, насилие в семье, плен, проживание в регионе, пострадавшем от войны, торговля людьми).

Выводы о том, что травма увеличивает риск психопатизации, нашли своё отражение в новой диагностической категории. Жертва длительного физического, эмоционального или сексуального насилия в детстве теперь отличается от жертвы одного эпизода.

В 2018 году ВОЗ опубликовала МКБ-11, где официально существует психиатрический диагноз 6B41 Комплексный ПТСР, Complex post traumatic stress disorder. Именно так психологические травмы детства влияют на взрослую жизнь.

Если же вы спрашивали о том, как негативные переживания детских лет (страхи, обиды, разочарования, поражения и встреча с людской злобой и глупостью) влияют на взрослую жизнь, то ответ будет другим. Взрослый человек подвергнет ревизии багаж эмоциональных переживаний детства, найдёт своих и успокоится.