Лига психотерапии

С рождения сына она знала, что с ребёнком у неё что-то не так. Старший был ближе к сердцу, роднее, хоть и ершистый; младшая была ласковая, болтушка и проказница. А со средним она знала - не складывается.

Свою тонну книг по воспитанию детей она перечитала ещё в молодости. Сыну, казалось, ничего от них не надо: ни подарков, ни объятий. С детьми во дворе особо не играл, сторонился. К отцу тянулся, ездил с ним на рыбалку. Остальное было ему не интересно.

У неё попросил однажды набор инструмента для резьбы по дереву. Это было в его седьмом классе. Она удивилась, стала узнавать, что лучше купить. Никаких денег было не жалко, билась одна мысль - хоть так дать то, что не додала, не вложила, не долюбила. Поиски свели её с мастером резьбы по дереву, у него сын и перенял основы ремесла.

В школе учился сам, хорошо. После школы сын уехал из их маленького города в большой, поступил. Домой не приезжал, - начал подрабатывать. В гости не приглашал, а они показаться дома и не уговаривали - знали, что давить бессмысленно. Пообещает под нажимом, чтобы отвязались, а в последнюю минуту всё переиграет так, чтобы вырулить по-своему.

Когда её мальчику было десять, она разговаривала с психологом о том, в чём её вина, что она сделала не так, что он таким вырос.

Где совершила ошибку?

Психолог задавала пугающие её вопросы - страшным было то, что психолог как будто сына знала, предчувствовала то, как он поступит в разных ситуациях. Потом говорила с ней про то, что ошибки никакой нет, что между людьми бывают разные отношения, и у её мальчика - такой вот тип привязанности, избегающий.

Она шла домой, повторяя про себя слова про то, что он таким уродился и она в этом не виновата. Чувствовать себя недоматерью она перестала только в его шестнадцать, когда он, волнуясь, подарил ей собственноручно вырезанную липовую шкатулку.

Она обомлела, а сын показывал кто где: на крышке скульптурно изображены были и отец, и брат с сестрой, и она с ним у костра, все вместе на рыбалке. Всю композицию он придумал и сделал сам.

После вуза сын приехал один раз повидаться и сказать им, что на Родину не вернётся.

Работать устроился вахтами, чтобы скопить на квартиру в большом городе. Не пил, не курил. С тем, что он проживёт всю жизнь один, она не могла и не хотела смириться.

Раз в неделю она ему звонила, ненадолго. Денег он накопил, квартиру купил, зарабатывал сначала на ремонт, потом на хорошую кухню. Всё сам, без женской руки, - когда речь зашла о кухне, она твёрдо сказала, что после выходных приедут с отцом на новоселье.

Спрашивала, что привезти, что подарить. "Не надо ничего везти, у меня все есть", - как же ранил её раньше этот ответ! Сейчас она ответила спокойно, мол, поняла.

В выходные на базаре столкнулась с учителем по резьбе. Он сильно сдал. Спрашивал, как у сына дела, рассказывал о своих многолетних хворях. Уговорил их с мужем поехать к нему прямо с базара.

В подарок сыну повезли от него тяжёлый мешок грушевых чурбачков. На словах просил передать, что высушена древесина на совесть, сушил для себя.

Дверь по адресу сына им открыла пухлая белокурая девушка. Отец только крякнул.

- Спустись к машине, гостинцы поможешь поднять. Тебе там мешок кой-чего передали, - попросил сына.

Всю дорогу домой она проплакала.

Соседки завидовали, какой он у неё ответственный, разумный и самостоятельный, а ей не хватало его ребячьей открытости, желания прильнуть к маме, того, что было в отношениях с другими детьми - души, тепла. Так и вырос, в своём дому хозяин и при хозяйке теперь. Навсегда взрослый.

- Не угодишь тебе! То один он - плачешь, то женат он - плачешь, - не мог взять в толк, отчего у неё льются слёзы, муж.

Она плакала не о нём, а о себе. О третьем ребёнке, которого у неё не было.

Младшая дочь взяла дело в свои руки, навела мосты, подружилась в Фейсбуке с невесткой. Приходила, показывала ей на компьютере фотографии, которые та выставляла.

Сын тоже там в Фейсбуке был, вёл страницу. Лица его там не было, только на снимках - вырезанные из дерева фигурки. Непостижимо живые.

Она заходила на его страницу каждый день. Научилась лайкать его посты.

Написал он на своей странице только один раз.

На смерть мастера, у которого учился.

Про то, как много этот человек ему дал. Про то, как важно ему было встретить человека, который чувствовал сокровенные движения его души, даже когда словами он не мог их сказать. Про то, что в жизни таких людей у него было только двое - мастер и мама, которая подарила ему первые инструменты, поддержала в учении, всегда верила в него.

Что она не похожа на других мам - она не любит пустые разговоры. А однажды привезла ему тяжеленный мешок дров в подарок, а не занавески и кастрюли на обзаведение хозяйством. Но это был самый желанный подарок на свете, потому что древесину сушил далеко в другом городе его учитель, и это его наследство. Это его дух делает такими чудесными его скульптурки.

В комментариях к посту чужие люди восхищались ею и пели осанну её материнству.

Она молча легла пластом и не могла сдвинуться с места два дня. О том, что она передумала внутри себя, она никому никогда не рассказала.

Источник

Даже введение такого понятия как расстройство аутистического спектра (РАС), не помогает врачам и пациентам точно определять диагноз, и само название аутизма давно пора переименовать во что-то иное, вроде "Врожденного сенсорного дисбаланса", так как из-за неточности термина и малой ознакомленности с ним, в обывательском смысле, аутизм это синоним синдрома Дауна, то есть используется как определение человека с недостатком умственного развития, и всегда в негативном и оскорбительном ключе, как бы не пытались обществу объяснить что на самом деле подразумевается под этими терминами.

Так что, практически все из нас знали, слышали, видели, или кто-то даже живет с такой штукой как аутизм. Сейчас это считается целым набором расстройств которые связаны общей симптоматикой. Считается, что он является именно нарушением развития. даже не смотря на то, что МКБ-11 перевел нарушенеи развития на расстройство аутистического спектра, оно всё еще считается именно расстройством развития. Но это совершенно неверно, так как развитие у таких людей не нарушено, проблемы заключаются не только в генетике и формировании мозга, а в том, что люди с РАС имеют врожденно иной образ мыслей, и в отличии от людей с нарушением развития, они совершенно спокойно могут стать высокофункциональными людьми, и вы даже не заподозрите что с таким человеком что-то не так. Ну есть небольшая чудинка, и есть. И определить, что у такого человека есть РАС, можно только по самым основным признакам, влияние которых можно ослабить обучением. Но сейчас о другом.

Очень мало кто знает, о том, что изначально подразумевалось под термином аутизм.

Термин «Autismus» был придуман швейцарским психиатром Эйгеном Блейлером в 1911 году в связи с концепцией шизофрении в книге «Dementia praecox, или группа шизофрений» (нем. Dementia praecox oder Gruppe der Schizophrenien). Термин «аутизм» Блейлера даже породил целое лексическое семейство, попал в различные языки, и пополнил словарный запас обыденного языка. Большинство исследователей 1910—1940-х годов активно использовали термин аутизм по отношению к шизофрении и рассматривали его как характерное проявление болезни.. В основу этого неолатинизма, означающего «ненормальное самолюбование», он положил греческое слово αὐτός — «сам», намереваясь подчеркнуть «аутистический уход пациента в мир собственных фантазий, любое внешнее воздействие на который воспринимается как нестерпимая назойливость.» - Проще говоря, ничего хорошего, сударь, вы психопатина. Ложитесь, сейчас будут делать живительную клизму.

В 1919 году (переиздано в 1921) Блейлер написал книгу «Аутистически недисциплинированное мышление в медицине и его преодоление» (нем. Das autistisch-undisziplinierte Denken in der Medizin und seine Überwindung), в которой пытался обосновать, что медицинское мышление, мышление врачей — в большей части лишено логики, не допускает противоречий и принимает желаемое за действительное. Оно в некоторой степени схоже с аутистическим мышлением больных шизофренией, отрицающих реальность.

Если врач вылечил сотню случаев гриппа аспирином и наблюдал благоприятные последствия, он может сделать вывод, что аспирин лечит грипп. При этом он может проигнорировать тот факт, что в большинстве случаев грипп проходит сам собой. Ещё в качестве примера, при отказе от гипноза с аргументацией, что он «ослабляет мою волю», мышление является аутистичным, поскольку индивид выдвигает мнимый аргумент только потому, что сила гипноза над его интимным эго не подходит ему; другими словами, данный аргумент чисто аффективен, а эта аутистическая «логика» — лишь средство для достижения цели.

Блейлер приводит пример, что в медицине спешка при помощи людям незамедлительна и крайне быстра, но размышление «где и как помочь» слишком нерешительны и медленны. Врачи делают много ошибок и с энтузиазмом занимаются двумя видами медицинских случаев: в которых выздоровление наступает само, либо в случаях неизлечимой болезни. Следовательно, характерны многие ошибки и усердная медицинская деятельность при болезнях, при которых состояние становится лучше само по себе, а также в тех, которые неизлечимы. В качестве примера приводится лечение шоками (автор не указал, какими именно, инсулиношоковыми или электрошоковыми) и лоботомия лиц с психическими расстройствами.

В предисловии ко второму изданию Блейлер смягчил критику,  выразив сожаление, что использовал психопатологический термин «аутистическое» для обозначения медицинского образа мышления.

Для будущих исследований шизофрении изучение субъективного аутистического опыта — многообещающая область для психиатрии. В настоящее время теория Блейлера, обращённая на постижение сложности шизофренической личности, не теряет актуальности.

Современное значение термин «аутизм» впервые обрёл в 1938 году, когда Ганс Аспергер из Венского университетского госпиталя в своей статье по детской психиатрии на немецком языке «Психически ненормальный ребёнок» (нем. Das psychisch abnormale Kind) использовал термин Блейлера по отношению к детям с расстройством личности (психопатией), сходным с шизофреническим аутизмом, назвав их «аутистичными психопатами» (нем. autistischen Psychopathen). Что его на подобное сподвигло, не ясно.

А в 1944 году им была написана отдельная статья «Аутистические психопаты в детском возрасте». Аспергер исследовал одно из расстройств аутистического спектра, впоследствии названное синдромом Аспергера, но в силу ряда причин лишь в 1981 году получившее широкое признание в качестве самостоятельного диагноза.

Также, Лео Каннер, работавший в Госпитале Джона Хопкинса, в свою очередь внёс современное значение слова «аутизм» в английский язык. Описывая в 1943 году поразительное сходство черт поведения 11 детей, он употребил словосочетание «ранний детский аутизм».

Каннер писал, что у обследуемых им детей есть существенные отличения от детей с детской шизофренией или взрослой, и их аутизм не является отказом, как у шизофреников, не является отходом от уже существующего участия в жизни и не отказом от уже установившихся отношений. Он определил у этих детей «крайнее аутистическое одиночество» (англ. extreme autistic aloneness), которое игнорирует и закрывает всё, что приходит к ребёнку со стороны; им мешает прямой физический контакт или намерение контакта, или даже шум, который грозит нарушить их одиночество. Всё перечисленное воспринимаются болезненно, как вторжение, вызывающее стресс, либо, если это удаётся, отвергаются, «как если бы их не существовало».

Почти все особенности, подмеченные Каннером в первой статье на эту тему, такие как «аутистическое уединение» и «стремление к постоянству», и в наше время считаются типичными проявлениями аутистического спектра. Неизвестно, знал ли Каннер о более раннем использовании термина Аспергером, но судя по всему нет. И то, что он также использовал этот термин, просто необычная  случайность ставшая частью истории.

В дальнейшем Каннер придерживался позиции, что шизофрения и детский аутизм — разные психические расстройства, которые друг с другом никак не связаны, и не имеют между собой ничего общего, но большинство ученых его не поддерживали.

А сейчас подробнее о том, что на самом деле подразумевалось под аутизмом, и его разновидностями.

Аутизм (от др.-греч. αὐτός — сам; оригинальный термин нем. „Autismus“) — замкнутость в себе, погружение в мир собственных переживаний и отрыв от действительности. При аутизме теряется интерес к реальности и общению с окружающими, утрачивается или значально полностью отсутствует эмоциональный контакт с другими людьми.

Помимо прочего, аутизм — неспособность различать фантазии и реальность, наклонность к принятию желаемого за действительное, мечты и надежды — за сбывшееся в действительности, желаемое или вызывающее страх — за реально существующее. Аутисты сосредоточены главным образом на собственных аффективных представлениях и переживаниях. Аутизм — один из негативных симптомов шизофрении, по мнению автора этого термина — швейцарского психиатра Эйгена Блейлера — один из важнейших симптомов.

Разные психиатры поддерживали и развивали идеи Блейлера.

С 1940-х годов и по настоящее время, благодаря Гансу Аспергеру и Лео Каннери, под термином «аутизм» чаще понимается первазивное расстройство развития детей с нарушениями социального взаимодействия и ограниченным, повторяющимся и стереотипным поведением. Для точности, обычно используется формулировка «детский аутизм», «инфантильный аутизм», «ранний детский аутизм», «аутизм Каннера». Считалось, что подобные проявления все равно являются признаками врожденной психопатии, которая все же ослаблялась и сама собой рассасывалась во взрослом возрасте, в отличии от взрослых, которые получают психотические дисфункции.

Ганс Аспергер частично описал это в своей книге «Аутистические психопаты в детском возрасте»::

«Подобно тому, как мы полагаем, что в основе организации личности больного шизофренией лежит процесс прогрессирующей потери контакта, подобно тому, как шизофренический аутизм накладывает особый отпечаток на мышление и аффекты, чувства, желания и действия больного, и все значительные симптомы шизофрении легко могут быть приведены к общему знаменателю блокирования взаимоотношений между Я и внешним миром, — так и сужение круга отношений во всех областях является отличительным признаком наших детей. При этом речь идёт не о детях, у которых психическое нарушение затрагивает центр личности, то есть не о психотических, а о психопатических детях с отклонениями, выраженными в большей или меньшей степени. Но и здесь основное нарушение накладывает характерный отпечаток на все проявления личности, объясняет трудности, неудачи, а также особые успехи.»

Согласно же Блейлеру, при шизофрении нарушается соотношение реального и аутистического типов мышления. Доминирующее значение получает аутистическое мышление, с «уходом от действительности, тенденцией к символике, замещениям и сгущениям». Блейлер также указывал, что больные шизофренией живут в воображаемом мире, который полон осуществлёнными желаниями и идеями преследования, при этом аутистический мир может быть для них более реальным, чем мир действительный. Он отмечал, что больным шизофренией свойственна потеря контакта с реальностью в различной степени, они перестают заботиться о внешнем мире, живут в воображаемом мире.

Блейлер выделил три основных компонента структуры аутизма:

- жизнь в воображаемом мире осуществлённых желаний и идей преследования;

- утрата контакта с реальностью;

- различные положения реального и аутистического мира.

Э. Блейлер и Э. Кречмер были согласны в том, что черта шизофренического мышления — распад как логически-категориального мышления, так и магического мышления.

По мнению Артура Кронфельда, изначально Блейлер определял у больных аутизмом склонность к расщеплению психических установок из-за нарушения ассоциативных связей, якобы основного расстройства, а только после этого уже начал усматривать в первоначально определяемом «само основное расстройство».

Немецкий психиатр Карл Ясперс описывал аутизм как «самозаточение в собственном изолированном мире». Он указывал, что одна из сторон аутизма — концентрация на собственных фантазиях, независимо от реальности, и отсутствие способности различать реальность как таковую, и учитывать её должным образом.

Немецко-британский психиатр Вильгельм Майер-Гросс отмечал, что в аутистическом мире человек с шизофренией не имеет никаких желаний, доволен своим существованием и все препятствия реальности для него лишены объективности.

С. М. Корсунским аутизм описан как «особый аффективно построенный мир, не зависящий от логических законов, являющийся продуктом ослабления логического мышления и мыслящий желания осуществлёнными».

Российско-французский психиатр Евгений Минковский выделял «бедный» и «богатый» аутизм. «Бедный» характеризуется аффективной опустошённостью и симптоматикой схожей с РАС, а «богатый» — сохранным богатством психических процессов и схожий с шизофренией. Интересно то, что сам Минковский считал, что всё совершенно наоборот.

Он тмечал, что аутизм — «потеря витального контакта с реальностью» (фр. «perte de contact avec la réalité»). По мнению Минковского, аутизм — своего рода аффективная компенсация, значение которой в ублажении, нахождении в мире собственных грёз, созданных воображением. Однако Минковский в некоторых вопросах не разделял мнение Блейлера об аутизме, в частности он отрицал, что обязательным компонентом аутизма является «преобладание внутренней жизни, полной фантазий». Минковский утверждал, что типичный больной шизофренией имеет «бедный аутизм», который он описывал нищетой когнитивных процессов и аффективной опустошённостью. Минковский утверждал, что «богатый аутизм» появляется только тогда, когда шизофренический пациент имеет независимую от аутизма склонность к аффективно-когнитивной экспресии. Однако, Минковский все же считал аутизм как фундаментальным, так и первичным расстройством шизофрении, и считал, что другие психопатологические особенности шизофрении могут быть поняты только через аутизм — «trouble générateur». Минковский вместе обсуждали с Эмилем Крепелином гипотезу об аутизме, придя к выводу, что он не обязательно является «преобладанием внутренней жизни, полной фантазий»:

«Но я очень сомневаюсь об этом (то есть аутизме), как считает Блейлер, что он вызван замыканием в себе пациента в его собственных фантазиях. <…> Упрямая бездеятельность часто проявляется пациентами, у которых не может быть и мысли об особых фантазиях, в которых они могут потерять себя.»

О. В. Кербиков описывал необщительность и недоступность больных шизофренией, их отрыв от окружающей среды, прогрессирующую безынициативность и потерю заинтересованности в событиях окружающей жизни, и выделял у них два варианта аутизма. Первый — отсутствие всякого интереса к окружающему, отсутствие контакта и отсутствие стимулов к деятельности, второй — крайняя неадекватность поведения в окружающей обстановке.

Л. Коженёвский привнёс понятия «простого» (первичного) аутизма и «сложного» (вторичного) аутизма. Простой аутизм характерен для простого типа шизофрении и представляет собой невозможность приспособления к реальному миру, которая обусловлена аутистической мотивацией. Сложный аутизм встречается при бредовой форме шизофрении и выражает «протест больного против реального мира».

Польский психиатр М. Ярош выделил два типа аутизма: «захватнический аутизм» (лат. autismus potioris, от лат. potior — захватывать”) и «оборонительный аутизм» (лат. autismus defensorius, от лат. defenso — защищать; польск. „autyzm obronny”). «Захватнический» выражается в почти полном внимании на содержании психопатологических переживаний, а «оборонительный» аутизм как выражается как психопатологический защитный механизм, в ответ на внешние факторы, превышающие уровень сопротивляемости индивидуума.

Российский психиатр, доктор медицинских наук Смирнов В. К. писал, что для шизофрении характерно постепенная деградация психических процессов: сначала в сознании больного шизофренией разрушается конструкция реального, и появляется конструкция аутистического. Аутистическая конструкция не способна к существованию вне реального мира, и поэтому также деградирует, точнее «подвергается опустошению».

Французский психиатр и психоаналитик Эй Анри считает, что шизофрению характеризуют отрицательная и позитивная структуры. Аутизм является проявлением именно позитивной структуры, которая обусловлена избеганием контроля реальности, желание которого безгранично, при этом аутист желает освободить свой внутренний мир от мира других. «Страдающий больной» создаёт «бредовую стену» для отгораживания от реальности. Таким образом, позиция Эй Анри в том, что аутизм — это бред и общий знаменатель разных форм шизофрении.

А. Кемпинский усматривал в аутизме противоположность информационному метаболизму — прекращение информационного обмена с миром, которое приводит к заточению в мире личных переживаний и к «чувству пустоты». Кемпинский считает, что это «чувство пустоты» самым лучшим образом выражается введённым поляком Яном Мазуркевичем понятием «шизофренической абиотрофии» (от abio- «без жизни» + -trophy «развитие») — угасания жизненной энергии.

Немецкий психиатр Эрнст Кречмер описал в своей теории темпераментов и конституций переход от здоровья к болезни: от шизотимиков (психически здоровых, нем. Schizothymen) — к шизоидам (пограничный уровень, нем. Schizoiden) — к шизофреникам (психопатологический уровень, нем. Schizophrenen). Кречмер выделял гиперэстетический аутизм (нем. hyperästhetisch, на англ. hyperæsthetic, происходит от др.-греч. ὑπέρ «повыше», «свыше», «сверх» + αἴσθησις «чувство», «ощущение», «сообразительность») и анэстетический аутизм (от нем. anästhetisch, на англ. anæsthetic, от др.-греч. ἀν- отрицательная приставка; «не-» + др.-греч. αἴσθησις «чувство», «ощущение», «сообразительность»). Гиперэстетический аутизм проявляется при повышенной чувствительности в виде ухода в себя и жизни в грёзах, а анэстетический — отсутствием эмоционального интереса к внешнему миру, «простой бездушностью».

Психэстетической пропорцией (нем. psychästhetische Proportion, происходит от нем. psychästhetisch, на англ. psychæsthetic, от др.-греч. ψυχή «дух», «душа», «сознание», «характер» + др.-греч. αἴσθησις «чувство», «ощущение», «сообразительность») называется переплетение анэстетических и гиперэстетических элементов у шизоидных личностей. По Кречмеру, аутизм — симптом шизоидного «темперамента», имеющий различия в зависимости от психэстетической шкалы (нем. psychästhetische Skala). Аутизм может в некоторых случаях являться симптомом повышенной чувствительности. Такой тип гиперэстетических шизоидов с раздражением и отвращением воспринимает краски и тона реальной жизни, и их аутизм заключается в том, что они уходят в самих себя, стремятся избежать какого бы то ни было внешнего раздражения и заглушить его. В одиночестве они ведут жизнь в грёзах, «бездеятельную, но полную мыслей», как это делал, к примеру, немецкий поэт и шизофренический аутист Фридрих Гёльдерлин. Другой писатель, Август Стриндберг, удачно высказался о потребностях аутистов, заявив о своём желании «одиночества, чтобы закутаться в шёлк своей собственной души».

Анэстетические шизоиды просто не интересуются внешним миром, а его требования они игнорируют. Такой тип аутистов замыкается в сам в себе, так как ощущает, что внешний мир ничего не может дать ему. Кречмер один из первых предположил, что аутизм — защитное образование, которое ограждает шизофренического аутиста от субъективно нестерпимой реальности, либо от физической перегруженности.

Аутизм большинства шизофреников и шизоидов представляет комбинацию обоих элементов «темперамента»: равнодушие со слабо выраженной боязливостью, и одновременно с этим холод и враждебность с бурным желанием быть оставленным в покое. Большинство шизоидов выделяются не только чрезмерной холодностью или чувствительностью, а обоими этими характеристиками в абсолютно различных комбинациях. Антипатия к коммуникации с людьми варьирует от застенчивости и нежной тревоги через угрюмую причудливую тупость и иронический холод до резкой и активной мизантропии. Вследствие бегства от людей и из склонности ко всему тому, что спокойно, шизоиды обычно любят проводить время на природе или с книгой. Наряду с обыкновенной необщительностью, характерной чертой некоторых высокоодарённых шизоидов, является избирательная общительность в замкнутом кругу, при этом они предпочитают изящную светскую жизнь, аристократический этикет, выдержанный и формальный стиль общения. Дружба у шизоидов обычно к одному человеку, часто тоже шизоиду, образуя «союз двух мечтающих чудаков». Либо, если в качестве направленного субъекта выступает психически восприимчивый индивид, то он попадает в психическое рабство к аутисту.

Шизоидные качества характера, наблюдаемые на поверхности, выделенные Кречмером, следующие:

- боязлив, застенчив, сентиментален, нервен, тонко чувствует, возбуждён, друг книги и природы;

- чудак, необщителен, сдержан, тих, серьёзен (лишён чувства юмора);

- добродушен, послушен, равнодушен, честен, туп и глуп.

Постпсихотическая (псевдопсихопатическая) личность у больных шизофренией после психоза часто проявляется очень яркой шизоидностью, хотя и бывают случаи шизофренического слабоумия. Иногда встречаются шизоиды, которые выглядят так, будто испытали шизофренический психоз до рождения(из-за того, что шизофрения приобретается): с детства они слабоумны, недружелюбны, необходительны, упрямы. Такие характеристики личности свойственны лицам, перенёсшим тяжёлый эндогенный психоз.

Отдельно рассматривается аутистическая активность. Так, психиатры Смулевич А. Б. и Воробьёв В. Ю. понимали под ней шизофренические вычурные (неестественные, причудливые), не согласующиеся с общепринятыми нормами поведения, а их поступки нелепы и показывают полный отрыв как от реальности, так и от своего жизненного опыта. Красильников Г. Т. считал, что подобная активность — ненормальность выбора цели или средств для её достижения.

Аутистическое мышление

Аутистическое мышление — это термин, обозначающий форму и особые законы мышления пациентов с шизофренией, впервые описанный в статье Эйгена Блейлера «Аутистическое мышление» (нем. Das autistische Denken) в «Ежегоднике психоаналитических и психопатологических исследований». Аутистическое мышление — мыслительный процесс людей с шизофренией, когда они игнорируют реальность и живут в мире, полном фантазий. Если у человека аутистическое мышление, он может не заботится о выполнении желаний, а уже считает их всех выполненными. Аутистические шизофреники игнорируют правила логики, в мышлении они могут сделать невозможное возможным, все что они способны представить по определнию может или уже реально, и все их цели в их уме достигнуты. В самых тяжёлых случаях люди могут жить в мире полном мечтаний и игнорировать реальный мир.

Например, самая крайняя степень аутизма, у кататонического пациента с онейроидным синдромом могут быть такие особенности, как сноподобное состояние в качестве фона и интенсивный психопатологический опыт. В некоторых случаях реальность, галлюцинации и иллюзии сливаются в одно, а кататонический шизофреник в психиатрической больнице считает, например, что он капитан звездолёта, все остальные пациенты — это его команда и т. д. Этот эффект идентичен искажению восприятия, когда актер не отличается себя от своего персонажа.

Информация о реальном мире при этом игнорируется. Происходит дезориентировка в окружающем и во времени, особое, сновидное помрачение сознания, а переживания отличаются большой фантастичностью и сложностью: перелёты на другие планеты, путешествия на машине времени и т. п. Их поведение при этом не отражает богатство переживаний, а выражается в кататоническом поведении: негативизме, мутизме, стереотипном раскачивании, восковой гибкости.

Некоторые психиатры в аутизме видят патологическую защитную реакцию — уход от агрессивного влияния окружения. К таковым относится американский психиатр Ричард Леос Дженкинс. Он считал, что именно защитная реакция приводит даже к кататонии («защитный характер»), гебефрении («дезорганизация») или параноиду («психическая реорганизация»).

Аутистическое фантазирование больной шизофренией рассматривает «в роли желаемого эквивалента действительности», в основе которого — желание сотворения собственного мира, для безопасного но бессистемного самопознания, которое схожа с интроспекцией, и которое реализуется через механизм инфантильной психологической защиты.

А. А. Меграбян ввёл термин «реактивный аутизм» для обозначения активно-оборонительного поведения индивидуума с шизофренией, чья личность изменилась после психоза.

Швейцарский психиатр и пионер в области экзистенциальной психологии Людвиг Бинсвангер считал, что в аутистическом бытии-в-мире находится экзистенциальная тревога, приводящая к отсутствию контакта с реальным миром, утратой его и своего «Я». Утрата бытия-с-другими, то есть сосуществования, обозначает и утрату самого существования. Данная утрата — «вечная пустота», в которой, по словам Бинсвангера, «Dasein больше не существует как „Я“».

Аутизм и интроверсия

В 1912 году Блейлер признал, что его термин «аутизм» почти совпадает с термином «интроверсия» швейцарского психиатра и психоаналитика Карла Юнга. Но термин «интроверсия» Юнга не является симптомом или психическим расстройством, а чертой личности психически здорового человека.

Интроверсия концепции Юнга и аутизм Блейлера сильно перекрываются. Данное понятие обозначает обращение внутрь либидо, которое в нормальных случаях должно искать объекты в реальном мире (однако аутистические стремления могут направляться не только на внутренний, но и на внешний мир).

В 1912 году Карл Юнг опубликовал психологическую книгу «Wandlungen und Symbole der Libido» (на английском издана как «Psychology of the Unconscious» (Психология бессознательного). Согласно статье «Аутичное мышление», то, что Блейлер называет «logisches» (логическим) или «realistisches» (реалистичным), Юнг называет «определённо-направленным мышлением» (gerichtetes Denken). То, что Блейлер называет «autistische» (аутистическим), Юнг называет «Phantasieren» (мечтанием) или «Träumen» (сновидением, грёзой).

По Блейлеру, аутистические стремления могут направляться и на внешний мир. Он приводит 4 примера:

- шизофреника с бредом реформаторства (тип бреда, входит в группу бреда величия). При этом типе бреда больной аутистический шизофреник может быть очень социально активным, и добавиться внедрения экономической, социальной или политической «теории», которая внесёт революционные изменения.

- когда маленькая девочка превращает в своих фантазиях кусок дерева в ребёнка.

- когда человек одушевляет животных или объекты.

- индивидуум создаёт бога из абстрактной идеи.

Болезни, для которых характерен аутизм

Аутизм встречается главным образом при шизофрении и шизофреноподобных психозах различной этиологии, это так называемый «психотический аутизм». В мягких (по сравнению с шизофренией) формах аутизм встречается при расстройствах личности («психопатический аутизм»), например, при шизоидном расстройстве личности, для которого характерно аутистическое мышление без потери способности распознавать реальность, иногда при грёзах при истерическом расстройстве личности). «Нормальпсихологический аутизм» встречается у психически здоровых в период детства, когда ещё отсутствует соответствующий жизненный опыт, необходимый для логического мышления. Однако аутизм у людей не относящихся к шизофрении аутистические тенденции всё же более точно описываются термином «интроверсия» (что является вариантом психической нормы), так как он не столь патологичен.

Аутистическое поведение при ремиссии

Описаны типичные черты аутистического поведения при ремиссии и состояниях после перенесённого приступа эндогенного психоза. После психоза личность шизофреника изменяется, один из видов таких изменений называется «фершробен» (от нем. Verschrobenheit «странность», «взбалмошность», «чудачество»). Данный тип изменений личности рассматривается в качестве аутистической активности с вычурными (причудливыми), не согласующимися с общепринятыми нормами нелепыми поступками. Японские исследователи Йосихиро Ватанабэ и Сатоси Като выделили две категории «фершробена»: поведенческие странности с бредом и поведенческие аутистические странности без бреда.

Другой вариант изменения личности — добросовестный «чудак», характерные черты: обожание одного либо очередного «кумира», ничем не оправданный оптимистичный взгляд на жизнь, склонность к идеализации, романтически-восторженное отношение к действительности, мечтательность, платоническая влюблённость, неумеренный пафос по отношению к действительности.

А. В. Снежневский указывал тип изменённой личности с чрезмерным педантизмом и нарастающей стереотипностью поведения.

В общей психопатологии нет термина для наименования трансформации «Я» при аутизме. Однако немецкий психиатр-экзистенциалист Карл Теодор Ясперс использовал термин «персонификация» (Personifikation) для обозначения «расщепления личности» и возникновения новых свойств личности у шизофреника после перенесённого эндогенного психоза.

В. М. Воловиком введён термин «патологическая реперсонализация» (деперсонализация как бы с обратным знаком). Обозначает изменения самосознания в форме «иного понимания реальности» и «нового восприятия своей личности». Термин Воловика не стал востребованным в психиатрической литературе

Критика

Понятие «аутизм» критикуется некоторыми психиатрами за недостаточную чёткость, также высказывается критическое отношение к концептуальной и диагностической ценности аутизма. Критика концепции появилась уже при жизни Блейлера. Указанная концептуальная неопределённость обусловила неопределённость клинической квалификации аутизма, поэтому некоторыми авторами он рассматривался не как симптом, а как синдром, симптомокомплекс или эпифеномен.

А. Кронфельд отмечал, что отход от реального мира и изменение личности присуще любому болезненному реагированию.

К диагностической ценности аутизма некоторые психиатры проявляют здоровый скептицизм. Некоторые исследователи предлагают совсем отказаться от использования понятия «аутизм» в психиатрической практике и медицинских классификациях.

В группе «Лига психотерапии» два месяца назад был пост: https://pikabu.ru/story/nravitsya_chtoto_delat__kak_yeto_609... Захотелось разобраться. Я обещался ответить @sandrowizard, но собрался только сейчас, так как наконец то у меня родилась концепция, что у данного человека в голове происходит. Суть проблемы: у человека вроде бы всё хорошо в плане семьи и работы, есть куча свободного времени, денег и возможностей которые непонятно куда деть, так как делать что-то и интересоваться чем-то не хочется. К моменту обсуждения того поста я переводил (и до сих пор перевожу) книгу «Unravelling autism», собственно про аутизм и что с ним делать. В книге у автора (Martin Delfos) главное положение такое: у человека есть две стороны интеллектуального развития, одна – эмоциональное развитие, второе – познавательное. Эмоциональное развитие у человека с аутизмом задерживается в развитии, познавательное наоборот, во всю развивается. И сложилась у меня в голове (на основе этого) наглая гипотеза. Есть (я так решил) три общих типа интеллектуального развития: эмоциональный, познавательный и средний. Дальше их свойства. Эмоциональный: решение всех вопросов, по возможности, через отношения, избегание информации эмоционально неокрашенной или от «неприятных» людей, и наоборот тяга слушаться "приятных". Познавательный: решение всех вопросов, по возможности, через интеллектуальную деятельность, избегание тусовок и необходимости решать что-то через отношения. Средний тип: прём буром, даже если тяжело и непонятно, задействуем всех вокруг, помогаем всем. Решение всех вопросов благодаря своим волевым и организаторским способностям. И если первым двум типам интенсивное руководство противопоказано (эмоциональный будет скатываться в истерики (перегружен вычислительный канал), познавательный – избегать людей(перегружен сенсорный канал)), то для среднего типа, руководство – это родная стихия. Далее график, который у меня в голове родился:

Расшифровка: Ст – стресс, Э – эгоизм, С – социальное поведение, У - умственная отсталость (точнее поведение характерное для), А – аутизм (поведение характерное для), min – способность переносить только минимальный стресс, max – скорее человек сердце посадит, но стресс вынесет.

Как я вижу @sandrowizard (автора того поста) на графике, красная точка:

Что это значит: @sandrowizard, представитель познавательного склада умственного развития, мало способен переносить стресс (например руководящую работу). Внешнее стрессовое воздействие (а стресс тут – активные отношения с людьми) гонит его вверх по функции графика, в результате чего, его поведение становится более эгоистичным, а интересы сверх узкими (аутичными), вплоть до желания просто лежать и слушать тишину. Хотя, казалось бы, общительность и позитивность должны силами наполнять, но нет, не в этом случае. Так что рекомендации @sandrowizard: учитывать свои особенности, стараться меньше общаться с людьми без повода, избегать скоплений людей и ярких эмоций, стараться вообще в ситуации эмоционально себя не вовлекать лишний раз, меньше брать на себя социальных обязательств - это для него будет нормально. Тогда станет легче и появится желание чем-то себя занять.

Предположим, sandrowizard был бы на графике расположен так:

Тогда можно было бы сказать, что @sandrowizard при избыточном стрессе склонен к истеричному поведению: гульнуть, напиться, морду кому-нибудь набить. Вплоть до противоправных действий, так как мозги, что называется «выключаются» и работают только эмоции.

Третий случай: точка в районе буквы С. В этом случае sandrowizard свой пост бы не написал, так как считал бы, что лучший отдых – смена деятельности, и на стресс ему было бы пофиг, но тогда у него не было бы ИТшных способностей, дающих ему много свободного времени, да и времени свободного тоже. Потому как баланс означает, что обе стороны развития средненькие. И вообще в каждом складе ума есть свои преимущества и недостатки. И каждому нужно разное.

На всякий случай: это моя наглая гипотеза, не факт что именно так всё работает.

Если кому-то интересна книга "Unraveling autism", мой перевод доступен по ссылке: https://vk.com/club129018487

От меня: Вы замечали за собой такую вещь как самоценность?

СамоМнение- это преувеличенно высокое мнение о самом себе.

А самоЦенность-это насколько человек считает себя достойным уважения, внимания и любви окружающих, вне зависимости от тех результатов и успехов, которые он имеет в данный момент.

Есть такая замечательная техника в сказкотерапии (направление сказкотерапии вышло из психоанализа, потому в ней термины те же самые...и не только) "Тень и Персона".

Для нее понадобятся цветные карандаши и 2 листа формата А4. Сначала работаем с Тенью:"Представьте, что вы идете по своей Дороге Жизни. Солнечно, светло и тепло. У вас хорошее настроение. Вдруг навстречу вам старик-Колдун. Он не разговаривает с вами, у него есть одна цель и он ее достигает, когда встречает любого на пути. Так вот он берет и заколдовывает вас в того (или во что-то), кем (чем) бы вы никогда в жизни не хотели быть. Ни за что на свете" Нарисуйте этот образ на первом листе. Скажите, что это (кто это). И первый главный вопрос:"Что больше всего теперь хочет этот образ?"

И тут мнения разделяются на два берега........С первого берега вот такие ответы:"Ну что хочет....чтоб его (камень) отодвинули с дороги, чтоб он никому не мешал" Или:"чтоб из него (из мусорного ведра) выбросили мусор и помыли" Или:"чтоб его (овраг) засыпали землей, чтоб он никого не пугал"......

В таком случае, задаю следующий вопрос:"А вам не пришло в голову захотеть снова стать собой?"

На что получаю реакцию растерянности, длительную паузу; глаза, в которых проносится вся жизнь и разные вопросы, и:"А разве так можно?.."

Конечно же, можно! Разве не хочется вам противостоять этой злой силе и вернуть себя себе? Почему вы смиряетесь с ситуацией и принимаете то, что вам диктуют Другие? Почему их мнение-авторитетно, а собственное даже не имеет право на жизнь?

[В этом месте раскрываются адаптивные механизмы, выработанные в период дошкольного детства 3-6 лет, когда ребенок отсоединяется от материнской фигуры. Осознает, что он Сам отдельно от Матери. Проявляет инициативу и получает за это похвалу, принятие, поддержку, что он все правильно делает. Но это при лучшем раскладе. Тогда ребенок вырастает самостоятельным и инициативным. В этом возрасте главным чувством идентичности становится "Я-то, что я буду!"

Бывает, к сожалению, и так, что мама, по разным причинам, держит ребенка при себе, ломает его волю, пресекает любую его инициативу, не принимает его выбор, а вкладывает свое мнение как единственно верное. Тогда ребенок вырастает зависимым и, проявляя инициативу, сто раз обопрется на мнение окружающих+испытает вину если что-то пойдет не так]

Еще больший ступор у моего собеседника...проступают слезы....комок от них в горле. Начинает говорить.....:"Кому нужно было мое мнение? Я хочу одни кроссовки, мне покупают другие. Я хочу кожаную куртку в облипочку, мне покупают на вырост. Я хочу на карате, меня отправляют в музыкальную школу. Я хочу дружить с одним мальчиком, мне приводят сына подруги....и так всегда, во всем. Меня всегда сравнивали с другими детьми и ставили их в пример. Что хорошего о себе я мог подумать?....о какой самоЦенности могла идти речь? Постоянно внушали, что мое мнение ничего не значит. А, когда в подростковом возрасте пытался отстоять свои интересы и свое место в квартире, на меня выливали ушат....что это ты о себе возомнил? Не великого ли мнения ты о себе?......Каким я должен был вырасти? Да я в каждом Другом вижу авторитетную и значимую фигуру, нежели я. Если я позволю себе делать то, что я захочу, на меня такая вина навалится, что я ее не вывезу..."

Я смотрю в эти полные боли и печали глаза, и мне хочется приблизиться, вложить свою руку в его. Молча. Просто держать его и быть рядом. Минуту. Несколько. Чтоб он почувствовал через меня поддержку, взял от меня ресурс той силы, которая ему необходима в данный момент. Делать это без предупреждения чревато, потому я спокойно говорю, смотря в его глаза:"Мне сейчас очень хочется поддержать тебя и взять твою руку в свою, чтоб ты почувствовал поддержку, но я не знаю как ты отреагируешь"........

Он смотрит растерянно и кивает головой в знак согласия. Держимся. Чувствую, как его рука утихает и расслабляется. Слезы останавливаются, дыхание становится более ровным и он начинает говорить:"я не хочу быть ведром! Я ведь человек! Мужчина! Хватит в меня сваливать свои отходы! Вообще, с меня хватит!"

Улыбаюсь. Выдыхаю. Молодец, парень. Справился! Выскочил из своей боли Смотрит на нее со стороны. Вслух ему:"Что теперь? Что ты можешь сделать для себя, чтоб снова стать Мужчиной?...вспомни сказки и сюжеты, когда главного героя заколдовывали...что ему помогло?"

1. Сделать доброе дело (в образе той самой Тени)
2. Привлечь помощников
3. Извлечь уроки, чтоб больше не быть уязвимым для таких колдунов (как внешних. так и внутренних)

p/s со второго берега, кстати, ответы мгновенные, ведь в том самом дошкольном детстве был получен нужный и важный ресурс по отсоединению от матери и проявлению инициативы.:

"Что значит, чего я хочу в этом образе? Снова стать собой!"...и, даже без моих дополнительных вопросов, мой собеседник тут же выстраивает стратегию поведения, которая позволяет ему снова превратиться в того самого Человека, и вынести те самые уроки.

***

Вторая часть техники принимается моим собеседником с чувством глубокого облегчения и вдохновения.

"А теперь представь, что на той же Дороге Жизни тебе встречается волшебница и говорит-Я могу превратить тебя в того, кем бы тебе хотелось стать, чтобы сделать для себя что-то важное. Но только на 5 минут. Кем бы ты стал?" нарисуй на втором листе бумаги.

И вот они-ресурсы и скрытые возможности человека в чистом виде:

- новогодней елкой. Тогда я смогу быть в центре внимания и дарить чувство праздника и радости людям,

- птицей. Тогда я смогу свободно воспарить и слетать туда, куда я хочу-в Италию,

- знаменитой певицей, чтоб выйти на сцену и меня увидели зрители, оценили мой голос!

***

Много ли хочет человек? Всего-то, удовлетворять свои потребности. Когда препятствия становятся шлагбаумом на его пути Жизни, он опирается на свои адаптивные механизмы, которые были заложены в детстве в родительской семье (при лучшем раскладе).

Потребности маленького ребенка удовлетворяют родители. Подрастая и становясь взрослой Личностью, человек сам научается удовлетворять то, что ему нужно и что ему хочется. В этом случае самоЦенность будет ему опорой и помощником, ведь она позволяет слышать собственные желания.

Я и вам от всего сердца желаю быть и оставаться Ценными самому себе! Пусть ничье другое мнение не будет вам так важно, как свое собственное. Берегите себя, мои уважаемые Читатели, Коллеги, Друзья и просто случайно зашедшие на мою страницу Путники!

Психолог Лика Конкевич, статья взята с Б17 и котенок на пикабу уже был

Личный опыт

Как человек, справившийся с паническими атаками, заявляю, что в домашних условиях вылечить их не получится.

Я, как и множество людей с аналогичной проблемой, вела борьбу с паническими атаками несколько лет самостоятельно. Искала литературу, читала форумы, писала сообщения психологам, занималась «самосовершенствованием» и самокопанием.

Пыталась забыть о них, держать все под контролем или, наоборот, пускала все на самотек. Всячески «брала себя в руки», держала все в секрете и пыталась жить, как будто у меня все в порядке.

Но панические атаки никуда не уходили. Были периоды затишья, но тревога на подсознании всегда присутствовала, что все может возобновиться. И такое состояние длилось годами.

У меня была долгая история, как я нашла грамотного психотерапевта. Если интересно, то напишите в комментах. И он мне показал, почему нельзя справиться с паническими атаками самостоятельно.

Как правило, паническая атака — это симптом невроза, депрессии или тревожного расстройства. И лечить нужно именно заболевание, а не отдельно паническую атаку.

Разберем один из возможных вариантов.

Находясь в депрессии и читая умные книжки с «полезными» советами, человек еще больше «загоняется».

Например, возьмем известную книгу Ронды Берн «Секрет (Тайна)». Это замечательная книга, мотивирующая позитивно думать и выстраивать положительные образы. Она отлично работает для людей без психологических проблем. Заряжает и мотивирует.

НО! Находясь в подавленном состоянии при настоящей депрессии или неврозе данные советы могут только усугубить состояние. Человек может изо всех сил стараться мыслить позитивно, даже составить себе массу позитивных установок. Но если у него не получается их выполнять, то появляется чувство вины.

Начинается самобичевание, уровень тревоги зашкаливает. «Но ведь у меня «позитивные установки», я не должен расстраиваться, тревожиться и т.д».

Происходит зажим (вытеснение) «отрицательных» эмоций.

Человек просто не разрешает себе переживать якобы «отрицательные» мысли и чувства.

Порочный круг замкнулся. Тревога из-за того, что я не разрешаю себе испытывать тревогу. И паническая атака, как апогей тревоги.

Человек может бесконечно долго крутиться в своих размышлениях, как говориться «в собственном соку». Без стороннего взгляда практически невозможно найти свои разрушающие установки. Именно поэтому вылечить панические атаки в домашних условиях не получится.

Психотерапевт поможет определить те места, в которых наше мышление работает против нас самих. При этом тип мышления меняться не будет. Терапевт покажет, где определенные, навязанные обществом, родителями, моралью, совестью установки мешают.

Кроме того, если панические атаки случаются очень часто и болезненно, врач может назначить медикаментозное лечение. Его не нужно бояться, современные препараты не вызывают зависимости и привыкания. А панические атаки при таком лечении уйдут за пару месяцев.

Взято с сайта psysimple.ru

Пост в Лигу психотерапии.

Автор Л. Петрановская.

Что же, собственно, такого особенного происходит при работе с психологом, чего нельзя и самому, по книжкам, достичь? И не опиум ли это для народа, когда на самом деле нужно просто не раскисать, мало ли что травмы, все равно справляться самому, а не заводить себе "друга за деньги".

Окончательно меня вдохновил неделю назад полученный комментарий, вот такой:

А что делать, если с довольно обширным багажом самоанализа и знаний по психологии, которые были почерпнуты, чтобы развиться в полноценную личность, я, девочка из неполной семьи с разными родительскими проблемами, в итоге когда стала создавать семью, оказалась по уши в психологических переживаниях, да настолько, что если я начну их прорабатывать и осмыслять, я просто буквально начну выть, и буду выть довольно долго, пока не расслабится какой-то комок внутри, от того, что я не имею права так выть, потому что никто в общем-то не виноват.

И со стороны все хорошо, и в реальности все, слава Богу, хорошо, и у меня все молодцы и умницы, просто я хожу, вроде тоже с виду хорошая, а внутри, кажется, если начать хотя бы думать на эту тему, я развалюсь на кусочки. Просто я простила, приняла, почитаю родителей, стараюсь быть хорошей мамой, женой, дочерью. Это все роли какие-то для меня новые и не имеющие того, что я могу соотнести с ними. То есть я теоретизирую в них. ... Но иногда бывает все равно такое чувство, что я вытеснила проблему, такую от которой хочется рычать и швырять предметы, но сил на это нет и скорее всего, я осознав ее и втеснив обратно - тресну и развалюсь.

Собственно, вот так оно обычно и бывает. С этим примерно обычно и приходят, хотя не всегда могут так точно и ярко описать. Кто сам справился, те не придут. Кто даже не попробовал справиться, тоже не придут, сначала попробуют. Кто даже не знает, что болит, тем более не придут. Приходят именно люди, осознавшие, что есть внутри боль, которую они сами не могут оттуда вынуть, сколько книжек не читай. Вот почему так и почему с этим надо к психологу, собственно?

Ну, начнем с того, что работа с психологом очень разная бывает.

Есть психологическое консультирование, есть психотерапия. Где грань -- тоже есть разночтения.

По одной версии, она проходит там, где заканчиваются "разговоры" и начинается лечение, то есть ставится диагноз, выписываются лекарства, применяются специальные методы воздействия (гипноз, например). Это все имеет право делать только клинический психолог или врач-психотерапевт, а просто психолог если сталкивается с проблемой, требующей именно лечения, обязан перенаправить клиента к соответствующему коллеге.

По другой версии (более распространенной) психотерапия -- в отличие от консультирования -- это все, что работает не только с сознанием, но и с подсознанием, используя образы, ассоциации, разыгрывание по ролям, арт-техники, особым образом организованную беседу, работу в группе, телесные и дыхательные практики и еще всяко разно для того, чтобы ослабить контроль сознания и защит и "вытащить" из подсознания то, что вытеснено.

А консультирование, оно, соответственно, строго в здравом уме и трезвой памяти проводится.

Человек пришел с внятным вопросом, психолог вник в ситуацию, сказал, что про это думает. Считается, что в психотерапии советов не дают, человек должен разобраться в себе сам, а при консультировании они вполне возможны.

Как вы понимаете, на практике все немного смешивается и перетекает, хотя задача психолога насколько возможно иметь с клиентом внятный контракт про то, что это у нас: консультация или психотерапия. Иногда в ходе консультации становится понятно, что нужна терапия, тогда контракт перезаключается. Иногда, наоборот, в ходе терапии отдельные части могут проходить в жанре консультации.

С консультацией все понятно, это мало отличается от консультации, например, с адвокатом или педиатром про ребенка. Поэтому дальше только про психотерапию.

Она тоже может быть очень разной и вовсе не всегда подразумевает и требует "погружения в глубины". Например, вы можете в современном аэропорту найти кабинет психолога по работе с аэрофобией, и он ничего не будет спрашивать про "любила ли вас мамочка", а просто научит техникам аутотренинга для расслабления в полете.

Есть множество состояний, таких, как фобии, тревожные расстройства, некоторые депрессии, некоторые навязчивости и зависимости, при которых работа с симптомом может оказаться гораздо более эффективной, чем бесконечные поиски первопричины и "той самой травмы". Которой, вполне возможно, вовсе и не было, а был гормональный сбой или еще какой физиологически обусловленный взбрык лимбической системы, и она зациклилась в своей неадекватной стимулу реакции. И цель работы в том, чтобы ослабить, а в идеале вовсе прекратить этот бег по кругу. Тут как раз помогают всякие техники осознавания, самоконтроля, произвольного дыхания и т. п., а иногда и таблеточки.

Лечение обычно очень струкутрированно, не предусматривает особо глубоких отношений с терапевтом и нацелено на конкретный результат. Если вы хотите помощи в том, чтобы бросить курить, из вас не будут пытаться вытянуть ваши сложные младенческие чувства по поводу материнской груди и ее доступности, а просто научат лучше справляться с позывами закурить. Если вы до потери пульса боитесь пауков, никто не станет предполагать, что сие членистоногое чем-то похоже на вашего папу или директора школы, а просто покажут его сначала на картинке, потом на фото, потом в виде игрушки и так пока коленки трястись не перестанут. Не то чтобы всегда, но довольно часто помогает.

На кушетке же психоаналитика или в приятных беседах с экзистенциальным психотерапевтом такое можно лечить годами и получить много побочного профита, но с основной проблемой так и не расстаться. Самостоятельно такие штуки преодолеть довольно трудно, ибо перед своей лимбической системой мы обычно бессильны, она нами крутит как хочет, зараза. Но иногда само проходит -- с возрастом или непонятно почему, что-то внутри налаживается.

Еще бывает, что у человека острая травма: шоковое переживание, внезапная потеря близкого, только что перенесенное насилие. Тут обычно работа направлена на то, чтобы, во-первых, по возможности предотвратить острые соматические реакции (инфаркт, инсульт, психогенный паралич и т. п.), а во-вторых, чтобы не развился посттравматический синдром, то есть как раз на то, чтобы боль не ушла в подсознание и не застряла там, а была прожита и отреагированна здесь и сейчас. Суть в том, чтобы не возникло "отрезания" чувств, диссоциации, а то и реактивного психоза, не нарушился контакт с телом (поэтому много телесных техник), дыхание, чтобы не были перекрыты слезы. Это сложная и очень напряженная работа, тоже довольно сильно структурированная, краткосрочная (потому что нужна быстрая помощь) и без особых личных отношений, человек, получивший такую помощь, может потом и лица психолога не помнить. Тут могу только пожелать не попадать в такие ситуации, а если попадете, пусть психологи, имеющие соответствующую подготовку, сами вас найдут.

В случаях, подобных описанному в комменте, речь идет о старой травме или не о конкретной травме, а о длительном страдании в прошлом, с которым человек (обычно ребенок) ничего не мог поделать, кроме как отложить в дальний угол души и постараться сделать вид, что его не было и или оно совсем не мешает.

Давайте разберемся, почему такое происходит. Ведь те или иные травматические события были в жизни каждого ребенка, от чего зависит, останется ли "комок внутри"?

Сравним две ситуации.

Обе они начинаются с того, что ребенок переживает сильный стресс, например, к нему пристал в лифте незнакомый человек, очень напугал и обидел, ребенок еле вырвался и убежал.

В первом случае он прибежал домой, там была, например, мама. Увидев, в каком состоянии ребенок, она немедленно спросила, что случилось, крепко обняла, позвонила в милицию и папе. Нападавшего вскоре задержали. Родители были весь вечер с ребенком, обнимали, дали выплакаться, поили чаем, налили теплую ванну, укачали на руках. При этом, что важно, сами, хоть и переживали, но не разваливались, не падали с сердечным приступом, не теряли голову и самообладание. После этого некоторое время ребенка провожали в школу и из школы, пока он не успокоился, обсудили подробно, что делать в подобных случаях, потребовали установить камеру в подъезде или еще как-то позаботились о его безопасности.

В другом случае ребенок прибежал, а дома никого нет. Он позвонил родителям, они сказали, что заняты. Или не позвонил, потому что они запрещают звонить. Или они вообще неизвестно где ходят. Он сидел один, его трясло, он пытался взять себя в руки. Когда они пришли домой, то были явно раздражены, сказали "опять из-за тебя проблемы" или вообще сказали, что сам виноват -- нечего шляться где ни попадя, лучше б уроки делал. Или у него не родители, а одна мама, такая слабая, всегда больная и несчастная, что он не стал ничего рассказывать, и постарался не плакать, чтобы ее не пугать.

Травма одна и та же, последствия скорее всего будут разные.

В первом случае ребенок получил в ситуации стресса всю возможную защиту и заботу. Выражаясь умным психологическим словом, его "контейнировали", то есть создали для него безопасный кокон, своеобразную психологическую "пещеру", где он смог отдаться чувствам. На время переживания стресса у ребенка была возможность целиком переложить на родителей заботу о своей безопасности, о своем поведении, он не должен был сканировать внешний мир и контролировать себя, смог отдаться переживанию полностью. Он не должен был "брать себя в руки" -- они его взяли в руки.

Помните, классический сюжет голливудских боевиков: юную деву похищают злодеи, ее папа или молодой человек ее спасает. Все время, пока длится фильм, дева в плену у злодеев демонстрирует чудеса стойкости, она не теряет присутствия духа, обдумывает планы бегства, или как минимум троллит негодяев. Опасность не позволяет ей "нюни распускать", в ее крови -- гормоны стресса, она борется за свою жизнь, отложив чувства на потом.

Наконец, папа или бой-френд, покрошив злодеев на винегрет, сквозь огонь, взрывы и падающие металлоконструкции пробивается к деве и заключает ее в объятия. И что же она делает, наша храбрая и стойкая героиня? Кончено, рыдает, уткнувшись в его могучую грудь и всхлипывая. Она вмиг становится беспомощным ребенком, и это очень правильно, это лучшая профилактика посттравматического синдрома. Как только появилось кому контейнировать -- сразу перестать "держать себя в руках", интенсивно выплакать стресс и размякнуть в надежных объятиях. Мощная теплая волна окситоцина смоет стресс, сосуды и мышцы расслабятся (ах, какой поцелуй в финале). Завтра дева будет как новенькая, царапины заживут, а психотерапевты ей не понадобятся.

Другое дело наш ребенок из второго случая. Он не дождался контейнирования. Ему отказали в защите и заботе. Испытывая сильный стресс, он должен был по-прежнему рассчитывать на себя, сам следить за своей безопасностью, а то и заботиться о ком-то другом (вариант с беспомощной мамой). Он не мог позволить себе расслабиться, демобилизоваться. Он должен был "держать себя в руках", но -- увы -- для него разрешения ситуации не наступило, никто его не обнял, поэтому пришлось так и продолжать "держать себя" самому. Ребенок был вынужден отодвинуть в сторону свои чувства, а вернуть их себе не смог, как если бы он так и остался в руках злодея, хотя в реальности спасся. Произошло "запечатывание" травматического опыта, он остался в психике, как невытащенная заноза. И теперь будет болеть -- иногда тихонько ныть, а иногда что-то за нее заденет (чем-то похожая ситуация, человек, роль), и станет больно так, что взвоешь.

Понятно, что травма может быть не разовой, а многократно длительно повторяющейся, например, постоянно ссорящиеся родители, или отвергающие, иливечно отсутствующие.

Так вот, если очень коротко, то суть психотерапии состоит в том, чтобы хотя бы теперь дать человеку опыт этого самого контейнирования. Чтобы он мог к своей старой занозе вернуться и вынуть ее.

Понятно, что в ситуации двух взрослых незнакомых людей -- клиента и терапевта -- да еще когда один из них с многолетним опытом "сам, все сам, никто не поможет", это не происходит так легко и быстро, как у спасенной девушки с папой. Контейнер приходится выстраивать, нужно время, чтобы человек в него поверил.

Этому служит собственно технология работ: и сеттинг (определенные время и место работы), и контракт, который задает границы и безопасность, подчеркивает уважение к клиенту, и определенная манера общения с клиентом, безопасная и поддерживающая, и сама личность терапевта, как человека, во-первых, взрослого, во-вторых, умеющего находиться в контакте со своими чувствами, не выпадать в диссоциацию, быть проводником по опасным территориям внутреннего мира. В групповой терапии контейнером служит и группа, чувство поддержки и близости других людей (часто такая работа оказывается более интенсивной и эффективной, потому что хорошо работающая группа -- ну очень мощный контейнер, удержит даже самые сильные чувства).

При этом могут применяться или не применяться техники, интенсифицирующие поиск "занозы". Именно этим прежде всего отличаются краткосрочная терапия, когда поиск ведется активно и с "приемчиками", от длительной, когда строится контейнер, идет неспешное течение мыслей и чувств , и рано или поздно клиент на занозу все равно наткнется. Но главное все равно контейнер, без него хоть обсыпь клиента техниками, толку не будет. Должно возникнуть вот это самое чувство безопасности, принятия, доверия, при котором я могу быть таким, какой я есть, не бояться, не "держать себя в руках", позволить другому человеку побыть со мной, позаботиться о моей безопасности, когда мне плохо. Тогда в какой-то момент может произойти отреагирование -- с болью и слезами, иногда действительно с трудом, воем и стоном, а иногда тихо и как-то вдруг, заноза вытаскивается, запертые чувства освобождаются, узел внутри развязывается, разом или постепенно. После этого травма переходит в опыт, о нем уже можно думать и вспоминать без острой боли, анализировать, осваивать новые, недоступные прежде способы поведения, разбирать запутанные отношения, узнавать себя нового, более целого и живого.

Люди часто рассказывают, как потом, уже не в кабинете психолога, а через дни или недели, они вдруг плачут от радости, от острого чувства жизни, силы, свободы, любви к себе и к миру.

Хотя после особо больших заноз иногда остаются шрамы.

Это все, конечно, легче написать, чем прожить в реальности, потому что за годы заноза обычно обрастает всяческими еще слоями: и гневом, и виной, и обесцениванием, и всякими идеями и концепциями про "я просто такой", и бравадой "ну и что, нас бьют, а мы крепчаем", все это необходимо понемногу разгрести. Сколько уйдет времени на создание контейнера, разгребание наростов и поиск занозы -- зависит от много чего. И от того, насколько давно и умело человек занозы в себе носит, и от того, насколько его уже приперло и он больше не согласен так жить. И от умений терапевта и продуманности способов создания контейнера. И от личности терпевта, от его способности сочувствовать и от его самообладания при встрече со страданием. Иногда все получается с первых минут. Иногда нужны недели и месяцы.

Конечно, довериться, стать уязвимым перекд чужим человеком, довольно страшно и рискованно, именно поэтому существует довольно строгая этика психотерапии, правила, обеспечивающие безопасность клиента. Но без риска и уязвимости быть живым невозможно, так уж устроено.

Вот это, если коротко, самая суть, мой ответ на вопрос, почему все же не получается самому по книжкам. Потому что нужен контейнер, хоть ты как. Без него можно создать еще одну защитную корочку на занозе, иногда такую искусную, что прям почти и незаметно ничего. А вытащить -- только с контейнером.

Если заноза не очень болит, можно, конечно, и с ней жить. Совсем все до единой все равно не убрать, я не верю в "полную проработанность" и никогда не работаю с невнятным запросом типа "меня ничего особо не беспокоит, но вдруг я чего не замечаю". Не болит -- и ладно, иногда занозы сами рассасываются как-то постепенно. Если в целом все нормально с вашей способностью жить, любить, работать, управлять своей жизнью, то и нечего огород городить. Мешает ли заноза жить лично вам -- это только вам судить, нужно ли с ней что-то делать -- ваше решение, ваша отвественность.

Может ли дать контейнирование не психолог? Конечно, может, жили ж как-то раньше без психологов. Священник может, супруг иногда, друг. Но не всякий, а только тот, с кем правда безопасно, кто не будет оценивать и воспитывать, давить и обесценивать (мол, пустяки, не бери в голову), чьи чувства вы сможете не щадить в процессе, кто сам не испугается ваших сильных чувств и не скажет "возьми себя в руки", кто совершенно точно никогда, даже в шутку или с лучшими намерениями не наступит потом на вашу больную мозоль. Сами понимаете, это нечасто встречается. И вообще, с близкими все же не стоит злоупотреблять, ведь потом вы захотите дальше с ними жить и общаться. Не лучше ли оставить свою травму за дверями у чужого дяденьки (тетеньки)?

Еще на самом деле есть вариант работы с психологом не про прошлое, а про будущее, работа по поводу возрастных и экзистенциальных кризисов, а еще работа с актуальным конфликтом, а еще -- с отношениями в семье и семейной системой, это все тоже ужасно интересно, но не сейчас.

Конечно, все это не более чем мое, довольно вольное и субъективное, описание, у коллег могут быть совсем другие мнения и метафоры на этот счет.

https://ludmilapsyholog.livejournal.com/212101.html

Пост в Лигу психотерапии.

Однажды мне задали вопрос о том, что это такое, и я попыталась объяснить на простых примерах. Ниже перепост моего ответа:

Добрый день!

Знаете, душевную организацию людей можно сравнить с тканью, только у одних эта ткань - марля, а у других - холст. Удар по холсту пружинит, удар по марле оставляет в ней прорехи. Вы очень похоже описали состояние человека, который - марля. А «бьют» сильные эмоциональные переживания. Каждый из нас "улавливает" бессознательное других людей, или, как говорят в психологии, "контейнирует" "отщеплённые аспекты эмоционального мира". То, что "сконтейнировала" в Вас мама (бессознательно), разрушает Вас, потому что Вы не научились пока с ним обращаться.

Надеюсь, Ваш психолог сумеет Вам помочь: разобраться во взаимоотношениях с мамой и понять, что именно Вы перерабатываете для неё (точнее, пока избегаете перерабатывать, а она настаивает, чтобы Вы это делали).

Что контейнируется - например.

Порой, работая с растлёнными девочками, которые скрывают свой стыдный секрет, я по несколько часов после встречи чувствую себя "отравленной".

Первые встречи с пациентом (он рос с мамой, страдающей шизофренией с психотическими эпизодами) вызывали у меня психосоматические проявления: приступы слабости, безволия, апатии.

Что с этим делать.

Уилфред Бион, которому принадлежит приоритет в исследовании проективной идентификации, говорил о том, что все необработанные переживания изменяются, когда осмысляются, подобно тому как "перерабатывается" проглоченная пища в организме. Осмыслить сконтейнированную кем-то «в меня» эмоцию просто:

- заметить, что моё состояние после общения резко изменилось,

- назвать, каким было состояние до общения и назвать, каким оно стало после общения (как пример – было спокойствие, любопытство, работоспособность, стало – головная боль, отравление, апатия),

Если Вы избегаете личного контакта, то становитесь камерой хранения, где накапливаются отщеплённые пиковые эмоции других людей, как следствие испытываете страдания – или болеете, или начинаете сторониться людей. Это тупиковый путь.

Важно научиться оставаться в контакте с тем, кто контейнирует в Вас неприятные переживания, чтобы помочь и себе, и ему.

- вернуть это состояние тому, кто его тебе передал (спросить: "Бывает ли, что ты иногда чувствуешь себя как отравленная?" или "Бывает, что на тебя нападает приступ безволия?")

- если получен утвердительный ответ, спросить, какая выгода достигается тем, что он находится в этом состоянии. Ответ не всегда чётко формулируют, да это и понятно, вступать в контакт со своими отщеплёнными переживаниями непросто. Так, растлённая девочка может сказать, что любовь похожа на ядовитый пирожок, ты голоден и хочешь есть, но ты умираешь изнутри от того, что тебе дают. Подросток, растущий с психически больной матерью признался, что у него два выхода: или впасть в апатию и безразличие, или убить мать.

- спокойно, проявляя стойкость духа, сказать, что есть мысли и чувства, о которых мы предпочли бы не знать, потому что иногда знание слишком дорого нам обходится.

- протянуть руку за коробкой с салфетками и предложить их пациенту, потому что услышав эти слова, они обычно тихо плачут.

- выслушать собеседника, его горестное признание в собственных слабостях.

Многим людям трудно наладить искренние и лёгкие отношения со своими близкими, потому что они не справляются с перегрузом эмоций и бессознательно взваливают на близких свою ношу, а те от неё отбрыкиваются. Гнев, зависть, чувство униженности, страх нищеты, отринутую боль - да мало ли чего приходится "улавливать". Когда Ваши дети были маленькими, Вы "улавливали" их желания: устал, перегулял, нет сил терпеть, хочу кушать... Каждый человек умеет это делать, и Вы сумеете. Вашей маме просто некого больше попросить помочь ей, кроме Вас, вот она и ломится к Вам в дверь.

На Ваш вопрос, бывает ли у меня такое.

Я психолог, психотерапевт, и натренирована быть частью процесса, который обычно называют "исцеление через осознание": помогаю переносить невыносимые для других переживания, с которыми они не справляются и которыми по механизму проективной идентификации делятся с теми, кому доверяют, по роду своей деятельности.

"Контейнировать" родителей не труднее, чем пациентов.

Например, А. в разговоре с отцом обязательно должен рапортовать о своих успехах, иначе отец просто не будет дальше ничего слушать, а уйдёт и уткнётся в телевизор. Ю. в разговоре с матерью по телефону обязательно должна рассказать, кто её сегодня чем-то задел или обидел, чтобы мать могла выплеснуть свой гнев на "этих козлов" и могла поговорить с дочкой в контакте с дочкиными переживаниями, а не со своими переполняющими чувствами.

Ни А., ни Ю. не могут изменить своих родителей, но знание динамики взаимоотношений помогает им. Вместо глухой ярости "марионеточного" общения появляется жалость к папе и маме, которые, увы, не могут сами нести свои грандиозные фантазии сумасшедшего успеха (отец А.) и всесильную жажду встречи с защитником обиженных девочек (мать Ю.).

Я проходила свою психотерапию в течение 4 лет и потом работала психоаналитиком в большом госпитале с приличной нагрузкой см. подробности здесь http://olga.co.il/lyudi/tel-ha-shomer.html и для нас были обязательными 6 часов супервизии каждую неделю (за пять лет по 300 часов в год это почти 1500 часов личной супервизии). Мне помогали узнать себя и опознавать "марионеточность", навязанность мне рисунка беседы, то есть навык освоен опытным путём.

P.S.

Сегодня мне подключили возможность загружать на Пикабу собственные видео:

У меня есть опыт записи двухминутных видео по психологии для соцсетей.

Для Пикабу я тоже обязательно запишу, - дайте вопросы, которые вам интересны, хочется адресно для Лиги психотерапии сделать материалы, а не "вообще".

Искренне ваша,

Ольга Викторовна