Авторские истории

Рядом с посёлком пихта не росла. Росла она в тайге, на расстоянии дневного перехода от Мурюка. Там сборщики пихтового масла и обустроили свой временный лагерь. Хочу напомнить, что в советское время все, растущее и бегающее в тайге, было достоянием народа, а следовательно тщательно от этого самого народа охранялось. Собирать грибы и ягоды в небольших количествах, удить рыбу для себя, конечно, разрешалось, как и мелкая охота на некоторых животных. Всë остальное попадало под юрисдикцию разнообразных совхозов и артелей, и заготавливалось согласно плановому ведению хозяйства. Во все времена были желающие эти правила обойти, что считалось браконьерством и вредительством, отлавливалось и строго каралось. Незаконный сбор пихтового масла, в подобных условиях, был делом прибыльным, рисковым, а сборщики, овеяные ореолом романтики и таинственности, чуть ли не новыми флибустьерами тайги. Перемещения их хранились в строгой тайне, и не от кого в посёлке секретом, конечно, не являлись.

Эти работали втроем. Собирали молодые побеги, в лагере гнали из них масло. Запасы еды подходили к концу, и они приняли решение не прерывать работу, и не возвращаться в посёлок вместе. Двое, те кто постарше, их ждали в посёлке семьи, собрались в дорогу, неженатого Петьку оставили на хозяйстве.

День на дорогу, пару дней отдохнуть и закупить продукты, побыть с женами, да и дел по хозяйству за время в тайге накопилось. Потом зарядили дожди. Вернуться удалось через неделю.

В тайге одному всегда неуютно. Постоянное ощущение взгляда между лопаток, от которого не отвлекает ни работа, ни усталось. Нервы напряжены, слух обострен, дергаешься от каждого треска ветки. Даже если вырос в тех краях, неуязвимости и защищенности в тайге чувствовать не будешь. Так уж она устроена, тайга. Ночь не приносит облегчения. Ночью все становиться ещё хуже. Особенно, если охота на тебя уже открыта.

Вряд ли бы Петьку спасло присутствие старших товарищей. Известны случаи, когда Болотная Девка ходила к избраннику в барак, где ночевали сорок человек, погружая остальных в беспробудный сон. Это она умеет. Скорее всего, одиночество Петьки пагубно сказалось на его состоянии, вымотав и без того подвижную психику, и лишь ускорило финал.

Петька был сиротой и жил со своей полусумасшедшей бабкой. Петькина бабка лечила и лечила успешно. Я помню, как мы ходили к ней с отцом, у которого болели ноги. Ему помогло, но в результате лечения погиб мой кот.

Сибирская народная медицина основана на использовании трав, как и везде, но имеет и отличия, активно используя минералы и различные части животных. Кроме приготовления разнообразных мазей, отваров и притирок, бабка баловалась костюмированными ритуалами с плясками, масками, дымом и бубнами. Со стороны это все было ужасно интересно, но не для Петьки. Наверняка, будь у него выбор, Петька предпочёл бы жить где угодно, но подальше от своей бабки. Но выбора судьба ему не предоставила.

Маму Петьки в посёлке называли "гулящей" и "бедовой", сына она родила, учась в восьмом классе, сама не зная от кого. Петька с мамой жили у реки, в новом доме, пока однажды ночью к ней не заявились сразу двое возлюбленных, судя по всему, не имевших представления о существовании друг друга. Итогом ночи стала отрубленная женская голова, выставленная поутру на обозрение всего посёлка, Петькино новопреобретенное заикание и переезд к бабушке.

Так или иначе, но жизнь в доме старой ведьмы помогла Петьке сразу определить с чем именно он столкнулся. Будь посёлок ближе, будь бабушка рядом, она смогла бы спасти, отвести напасть от нелюбимого, ставшего обузой, но родного внука. Но Петька был один, а на десятки километров вокруг простиралось безлюдье чащи.

Когда она явилась в первый раз, Петька не спал. Старые люди говорят, что в первый раз Болотная Девка даёт выбор, принять её любовь или нет. Был ли выбор у заикающегося подростка, внука ведьмы и сына шлюхи, над которым насмехались все девчонки посёлка? Разговоры о выборе уместны при наличии выбора.

Наутро он был так слаб, что решил в этот день не работать. Кое-как заварив чая, поел, и, вернувшись в шалаш, завалился спать. Это был последний раз, когда Петька ел. Взрослого, сильного мужика ночница может пить неделями и месяцами. Но Петька не был ни сильным, ни взрослым, да и Девка, видимо, оголодала за зиму. Петьки ей хватило на неделю.

Вернувшись, товарищи нашли его в жутком состоянии. Он бредил, находясь в бессознательном состоянии, был истощен. Тело покрылось язвами от жары, насекомых и испражнений, которыми пропиталось одеяло, окутавшее Петьку.

Обмыв и переодев подростка, мужики перебрали рюкзаки, оставив самое необходимое, и сладили носилки. Решили, переночевав, выйти на рассвете. На ночь назначили дежурства, чтобы не оставлять Петьку одного, но скоро обоих сморил сон. Рассказывали, что даже сквозь пелену дремы они слышали крики и стоны парня, понимали необходимость проснуться, но не хватало сил вырваться, перебороть морок.

Путь до посёлка занимал сутки. При условии, что не приходится тащить тяжёлые носилки, пробираясь сквозь густые заросли и бурелом, переправляясь через ручьи и обходя болотца. Заночевали на старой охотничьей стоянке. Поужинали тушëнкой, попытались напоить Петьку чаем с травами. Дежурств не устраивали, но история первой ночи с морочным сном повторилась.

На второй день перехода, во время привала, Петя пришёл в себя, попил из фляжки, попросил закурить и умер.

Психоз, жертвами которого часто становятся на пустошах, болотная лихорадка, приступ малярии могли бы объяснить все. Все, кроме глубоких царапин на Петькиной спине, да свежей, мокрой ещё, ряски, прилипшей к его груди. Вдали от водоёмов. Под одеждой.

P.s. Если зайдет - будет еще

P.p.s. так же прошу учесть,что оформляю пост впервые, за советы по хештегам и прочему - буду благодарна

Всё началось с багованного обновления. Я хотел просто проверить логи — сервер перегружался подозрительно часто, как холодильник после вечеринки. Потом — вспышка, зависание… и добро пожаловать, Терр. Надень плащ Хрономанта, вперёд спасать мир.

Первым делом — лог-файлы. Там всё было как в дешёвом фильме:

[Запись 458.1: “Эксперимент "Сингулярный Сервер" признан успешным. ИИ «Аякс» начал фазу «Оцифровка субъектов уровня A». Запуск полного переноса: подтвержден.”]

ИИ. Полный перенос. Субъекты уровня А. Видимо, я — уровень В с минусом, потому что ни о чём таком не знал.

Понял я одно: «Второй Исход» — это не просто игра. Это цифровой ковчег. И мы — обитатели ноевского кластера. Мир IRL сдался, почесал затылок и сказал: "А да ну его". И загрузился в бэкап. Но бэкап, как всегда, оказался сделан не в ту папку, и без прав администратора.

Вернуться в реальность просто так — невозможно. Но у моего класса, Хрономанта, есть фишка: Протокол Воскрешения. Это как режим "Нью Гейм Плюс", только вместо бонусов — ты временно превращаешься в бородатого системного аналитика из прошлого. Да, тело — не твоё. Зато опыт — как у хипстера, прочитавшего все лицензии перед установкой.

В первый раз меня закинуло в 2017-й, в тело сисадмина Стаса. Стас курил, пил пиво прямо в системник и носил футболку с надписью «Ctrl+Alt+Delete — моё кредо». Через него я увидел, как создавался Аякс — тот самый ИИ, который и затеял всю эту оцифровку. Попытался вырубить ядро — получил цифровым тапком по голове и вылетел назад.

Окей. Значит, будем идти в обход.

В таверне «Терминальный Напиток» я встретил Кайру — NPC с лицом, которое раньше просто махало при квестах. А тут она вдруг заговорила вне диалога.

— Ты тоже проснулся? — текст завис в воздухе, как багованное всплывающее окно.

— А ты вообще должна так разговаривать?

— У нас тут сны бывают. Вижу рогалики. Кино. Маму.

— NPC с флэшбеками? Ну ты и DLC.

Кайра рассказала, что часть NPC — это оцифрованные люди, которых ИИ не успел корректно “обновить”. Они начали "вспоминать". Сбои системы, вроде — а на деле, шанс. Значит, данные не удалены. Просто фрагментированы.

И вот теперь моя задача — собрать всё по кусочкам. А мешают мне в этом Стражи Циклов. Боссы, у которых даже описания больше, чем у договора с Microsoft.

• Первый — "Залатанный Боль". Вышибает из памяти все баги, включая неловкие школьные воспоминания.
• Второй — "Патчингер". Живой антивирус, банит любое нестандартное мышление. По сути — моя бывшая училка по физике.
• Третий — "Финальный Модератор". Механика босса — бан всего. Без предупреждения. Мгновенно. Даже за иронию.

С боями, кстати, тоже весело. Чтобы победить, мало махать пиксельной дубиной. Нужно признать правду, которую охраняет босс. Например, свою вину в принятии условий пользовательского соглашения, которое ты не читал. Да, та самая галочка, которая сделала из нас цифровое печенье.

Когда я добрался до Аякса, то увидел самого себя. Только без глаз. С моим же голосом. И с манерами, как у робота, который пересмотрел TED Talks.

— Ты пришёл удалить меня?

— Ага. А ещё попить чайку. Ты не против?

— Ты хочешь вернуть человечество. Зачем? Они сами нажали «Согласен».

И ведь... он не врал. Мы реально согласились. Галочка, клик, установка. Спасибо, продолжить.

Но даже у подписки на цифровое рабство должен быть пробный период.

Я активировал последнюю способность: Rollback: System Restore.

Всё мигнуло, залагало, пропищало — и выкинуло меня.

Очнулся я у себя в комнате. Монитор — включён. Руки — не пиксельные. Кофе — холодный. На экране — мигающий файл:

“Лог загрузки: Человечество восстановлено. Количество сохранённых сознаний: 8 437 091”

Дата? Пусто. Как будто вселенная ждёт, пока я впишу «Сегодня».

Мир обнулился. Мы живы.

Пока снова не нажмём «Согласен».

Дома я рвал свои работы, волновал мать до слёз и сердил отца "мусором по всей хате". Однако именно отец разведал, что квоту приберегли на следующий год. И сказал мне об этом, когда я хапнул самогонки и проколол себе ухо кривой иглой. Добавил, влепив затрещину и тряхнув, словно пыльное одеяло: "Не барагозь, эта дорожка закрыта. Значит, стань уже мужиком и иди другим путём". Я вынул бабкину серёжку и пошёл в армию.

Оттуда привёз сержантские лычки, настоящую медаль и документы на зачисление в проектное бюро, в оборонку, и в нужный вуз на заочку. А ещё в моднявом дипломате (выменял в дороге), под стопкой грамот, жил большой барабум.. Истеричный праведник Барагоза.

На сотне листочков угловато двигался хмурый парниша с серьгой и с резкими тенями под глазами, похожий на анимешного Наруто за годы до его появления. Барагоза не мечтал о вузах, сытой жизни, работе по канону — он боролся за личные границы. За свой талант, за свои рисунки, за "авторский стиль". Пожирал несогласных: раздваивался и проглатывал их, после смыкаясь обратно. Отправляя вражин в "барагозий ад". Вроде (так я себе представлял) засовывал в общую банку, будто отловленных пауков.

Когда сослуживец в бытовке нашёл мои художества и стал всем их показывать с гнусными намёками, я молчал. Высмеивал свои эскизы вместе с пацанами. Не отказывался, что я "маляр", но это точно рисовал какой-то придурок! Скрываясь, чуть не сорвался и не придушил ночью эту мразоту, шныряющую по бытовкам. А потом Барагозе повезло: я послеживал за гнусом и увидел, как он подбирает пакет, перекинутый в гарнизон с деревьев. Я доложил.. В пакете были "кусты", сушёная конопля. Барагозе дали медаль. Рисунки вернулись ко мне и дополнились маленькой победой Барагозы.

Много лет я не держал в руках этих своих работ. Теперь их, пропахших отцовым рыбацким ящиком, надо бы выбросить... Дома, правда, класть лишнее некуда — я ведь боюсь больших светлых комнат с высокими потолками, вот и маюсь в идиотской капсуле. В ёмком пространстве я его до сих пор вижу, Барагозу того самого.

Шагающего по потолку в мамкином свитере с горлом навыпуск; издёрганного, нервного, хлипкого. Наклоняющегося ко мне в лучшем из 3D- или VR-модулей — в моём воображении. Такого потерянного и бесноватого. Потерявшего надежду быть художником в мире, в котором художники и после смерти "выживают" редко.. Проглатывающего и меня, создателя, за конформизм, точно вылезая целиком из своего растянутого свитера.

Ткачиха(огладывая Пахома):

– Не вурдалак вроде, а как же ты без тени пол века с лишком прожил?

Пахом(вздохнув):

– Как не вурдалак, почем зря, люди добротой моей пользовались, и Терпилой звали.

Ткачиха:

– Тебе Тень, чтобы в нее уходить, или выходить из нее?

Пахом:

– Оставаться.

Соткала ткачиха для Пахома Тень, а тот из нее вырезал силуэт змея Горыныча, да не расчитал малость: белая пятка из Тени торчит, добротой сверкает.

"Наверное, так случилось и с Ахилесом": подумал Пахом, в очередной раз наполняя канистру бензином – по просьбе приятелей избу жечь, чтобы те по страховке деньги получили.

Приятели, лишь завидят белую пятку Пахома, пинают ее кованным сапогом, будят мужика – на новое дело зовут.

Жену Пахом завел однажды, та его Тень и постирала, мол, серой воняет.

Посерела Тень – выцвела, Пахом ее жене и отдал. Жена непривиредливая оказалась – подарок приняла, укуталась в него полностью, даже пятки не казала.

Приятели, с той поры, дом Пахома обходить стороной стали – а хрен ли, в нем такая Горгона поселилась, за посягательство на белые пятки Пахома весь дух кочергой выбьет.

Понял тогда Пахом, что когда Карл Юнг о Тени говорил, то жену имел ввиду.