Девочки замолчали. Каждая обдумывала, что могло находиться в большой деревянной шкатулке, которую сегодня они случайно увидели у мамы в комнате, когда ввалились к ней вчетвером сразу после школы раньше на целый час, потому что последние уроки отменили. Маня сразу заметила необычный предмет на кровати в руках годовалой сестренки Любы, и, бесцеремонно отпихнув малышку, схватила тяжелую шкатулку и тут же получила подзатыльник от Кати.
— Ещё чего, я первая увидела! — запротестовала Маня. Завязалась потасовка, Люба заревела, что никак не отвлекло девчонок от драки.
Близнецы Катя с Дашей стояли на пороге, с любопытством хлопая глазами, когда раздался строгий мамин окрик:
— Тихо! Любку мне напугали, хулиганки! Почему не в школе?
Мама вытянула шкатулку из-под девочек, заперла её маленьким ключиком и спрятала на верхнюю полку книжного шкафа, так, что ее стало совсем не видно. Поэтому никто до сих пор не знал о её существовании — ни один из девяти детей семейства не интересовался книгами. Не считая Витьки, но он был ещё слишком мал, чтобы лазить на верхние полки.
— Мам, что там? Покажи! — заныли в унисон близняшки.
— Нет, — устало ответила мам, беря на руки ревущую Любку. — Это моя шкатулка, и я вам запрещаю в неё заглядывать! Всё узнаете в своё время. Так почему вы не в школе?
Девочки наперебой принялись рассказывать про отмененный урок, Даша попутно жаловалась на живот, Лера пыталась выпросить денег на конфеты, а Маня не сводила глаз с загадочной полки с маминой шкатулкой.
— Девочки, Люба спать собиралась, пока вы не ворвались, как ураган, — остановила бесконечную болтовню мама, — идите чай попейте, там папа пирог привёз, а я пока Любашу уложу, хорошо? Не шумите только!
Новость про пирог ненадолго отвлекла девчонок от шкатулки, но чуть позже, не дождавшись маму, которая уснула вместе с Любой, девочки принялись рассуждать, что прячет мама на заветной полке.
— А может, там драгоценности? Старинные какие-нибудь, — крутясь перед зеркалом, сказала Даша. — Или брильянты.
— Ага, брильянты, — засмеялась Катя, — у нас крыша протекает, а у мамы брильянты.
— Ну а что тогда? Я теперь не засну от любопытства, — заявила Лера. — Надо отвлечь маму и достать шкатулку!
— Да, точно! — загалтели девчонки. Когда дело касалось приключений или проделок, никого, кроме Витьки, не надо было просить дважды.
— Только как? Мама теперь вечно в спальне с Любашей, только когда нас нет оттуда выходит, — пожаловалась Маня, — может, прогуляем завтра школу и тихонько в окно залезем?
Пока девочки обсуждали планы, с тренировок, школы и сада вернулись мальчишки, а потом и папа. Дом сразу напомнил жужжащий рой. Отложив план захвата шкатулки на потом, девочки побежали на кухню, пока Сева не раскричался.
Сева был старшим, в его обязанности входила готовка, но помогать ему должны были все. Особенно девочки, на этом он строго настаивал.
— Вам потом замуж выходить, должны уметь готовить, — ворчал он, когда девочки возмущались, что чистить картошку ужасно скучное и несправедливое занятие.
— А тебе тоже замуж выходить? Ты ведь готовить умеешь, а Лëшу с Витькой как нас не заставляешь! — кричали девочки.
— Это другое, ну-ка цыц мне!
И девочки делали цыц. С Севой не забалуешь. Как мама Любкой забеременела, Сева будто постарел на пять лет и стал совсем как папа. Только папа был добрый, а Сева не всегда, мог и накричать, и подзатыльник отвесить. И там не смотрел, девочка или мальчик, заслужила, так получай.
Сегодня Сева готовил плов. Леша с Витькой резали морковь, девочки чистили рис, Сева резал мясо, а папа возился с Любашей, пока мама отдыхала в комнате. Младшим поручили салат, и скоро вся семья, кроме мамы, сидела за столом, дружно уплетая вкусный ужин и обмениваясь нехитрыми новостями. Папа, по обыкновению, поговорил с каждым понемногу, а потом ушел к маме, прихватив для неё поднос с едой.
Сева взял Любашу и ушел с ней в гостиную, поручив остальным уборку и мытьё посуды.
— Вот бы там всё-таки лежали деньги, тогда бы мы купили посудомойку, или бы наняли уборщицу, — вытирая тарелки, вернулась к загадке Маня.
— Или бы купили новый дом, побольше, чтоб у всех своя комната была! — подхватила Даша.
— Размечталась! Нам бы тогда замок нужен был. А в замках живут принцессы, а у принцесс бывают украшения! Там точно украшения. Что еще можно прятать в такой красивой шкатулке?
— В какой ещё шкатулке? — навострил уши Витька, бросив подметать пол.
— У мамы есть, на верхней полке. Она там прячет сокровища!
— Как у пиратов? Золотые монеты? Сева! Мама была пираткой? — заорал он.
Лера подскочила к брату и закрыла ему рот ладошкой, но было поздно, Сева уже вошёл на кухню с орущей Любкой на руках, и встал в дверях, хмуро глядя на шумную компанию.
— Сева! У мамы сокровища пиратов в шкатулке! — отталкивая Леру, затараторил Витя. — А ты видел? Можно я попрошу у мамы посмотреть?
Витя вдруг замолчал, и в комнате стало очень тихо, даже Любка перестала орать. Сева ТАК смотрел на ребят, что все они застыли, предчувствуя бурю.
— Как вы узнали про шкатулку? — очень тихо спросил он.
Никто не ответил. Только Любаша попробовала было зареветь, но сразу замолкла.
— Как вы узнали? — так же спокойно и тихо повторил Сева.
— Мы нечайно, увидели днём у мамы, — пробормотала Маня. — Мы не заглядывали, не знаем, что там.
Сева обвел всех долгим взглядом, перехватил поудобнее Любку, и сказал:
— Чтобы никто из вас не смел трогать эту шкатулку. Понятно?
Дети дружно кивнули, и только когда Сева выходил, Маня решилась спросить:
— А что там, Сева? Ты знаешь?
Брат как-то ссутулился, вздохнул, и ответил только переступая порог:
— Там сокровища. Для всех нас. Но они не на сейчас, на потом. Когда-нибудь попозже.
— Точно говорю, я сегодня умру от любопытства, — убедившись, что ни Сева, ни Витя не слышат, шепнула Лере Даша.
Сестра солидарно кивнула и девочки вздохнули в унисон. Про то, чтобы добыть шкатулку, можно было забыть. Севу нельзя было не слушаться.
Полночи сестры обсуждали возможные варианты содержимого шкатулки, а утром делились снами о свалившихся на дом миллионах, бриллиантах и десятикомнатных замках с драгоценностями.
А потом мамы не стало. Никто тогда не вспомнил о шкатулке. Дом вдруг стал слишком большим, слишком пустым и слишком тихим. Папа совсем не разговаривал, Сева сжимал губы с каждым днем все сильнее, а Витя не вылезал из кровати. Только Любаша кричала и плакала не переставая. Сева уже не пытался её успокоить. Он только ходил по дому с малышкой под мышкой, говорил, что и кому делать, и тер и без того красные глаза.
А через три дня он сел в кресло, выпустив Любашу из рук, и затрясся, прикрыв лицо руками.
После смерти мамы прошёл год. Папа теперь всегда был дома. Теперь он занимался готовкой, следил за порядком и выступал судьей в детских конфликтах. Сева поступил в институт и дома бывал только на каникулах. Но в мамин день рождения он тоже приехал.
За столом было непривычно тихо. Папа с Севой приготовили все любимые мамины блюда, папа купил торт-мороженое и изо всех сил старался быть веселым. Но шутки затихали, не найдя отклика, а слова вязли в воздухе.
После молчаливого ужина дети принялись убирать со стола. В сердце каждого было много слов, но ни одно из них не находило выхода.
— Сева, — тихо позвала брата Маня, — а теперь можно посмотреть на мамины сокровища?
Сева несколько раз моргнул, прежде чем кивнуть. Он вышел из кухни и почти сразу вернулся, неся в руках заветную шкатулку.
Девочки застыли, вспоминая маму в тот день, когда впервые увидели шкатулку. Никто из них тогда не думал, что этот день один из немногих, что остались у мамы. Никто не сказал им, что мама сильно больна и скоро её не станет. Никто не сказал, что настоящие сокровища были в тех минутах рядом с мамой.
Сева поставил шкатулку на стол и открыл её ключом из своей связки. Получается, мама доверила ему свою тайну. Как доверяла всё остальное.
В шкатулке лежали письма. Десять пухлых конвертов, подписанных маминой рукой. Для каждого из них, даже для Любаши.
"Любимая моя доченька... " — прочитала Маня начало своего письма. В груди стало тесно, а в глазах горячо. Она посмотрела вокруг и увидела сокровища — у каждого в глазах стояли слезы. Каждый беззвучно шептал слова, предназначенные мамой для него. Только Любаша играла с куклой, безразличная к бумажкам, не имеющим для неё смысла. Пока не имеющим. Скоро она подрастёт и получит свою долю маминого сокровища, свою частичку огромной маминой любви.
