Я знаю: в крепнущих союзах настал долгожданный миг.
Для инженеров синеблузых и Ломоносовых ржаных.

В Москве, в одной из квартир бывшего доходного дома, построенного в 1910 году архитектором А. Н. Зелигсоном, находится и поныне кабинет (в настоящее время — музей) Анатолия Васильевича Луначарского — первого народного комиссара просвещения РСФСР. Сюда видный революционер и государственный деятель перебрался из Кремля в 1924 году. Здесь Луначарскому было удобнее принимать многочисленных гостей: не мешали крепостные стены с назойливой охраной, где всякому посетителю приходилось заказывать специальный пропуск.

Анатолий Васильевич Луначарский — личность масштабная; наряду с революционной деятельностью он также известен как писатель, переводчик, критик, искусствовед, коллекционер, действительный член Академии наук СССР. Человек огромного таланта, эрудиции, один из ближайших соратников Ленина. В кругу его друзей — посетителей той самой квартиры в Денежном переулке: поэты В. В. Маяковский, Н. Н. Асеев, А. И. Безыменский, Б. Л. Пастернак, И. Л. Сельвинский, писатели А. Н. Толстой, Ю. К. Олеша, Л. М. Леонов, драматурги В. М. Киршон, Б. С. Ромашов, композитор С. С. Прокофьев, певцы Л. В. Собинов, И. С. Козловский, режиссер Вс. Э. Мейерхольд, актеры В. И. Качалов, А. И. Сумбатов-Южин.

В сентябрьские дни 1925 года «на персидских коврах» десятикомнатной квартиры наркома просвещения побывал и тульский крестьянин из Епифанского уезда — товарищ Курбатов.

Езжай обратно!

Визит Курбатова подробно описан в № 219 (2151) газеты «Коммунар» за 26 сентября 1925 года. Наш земляк — не поэт и не композитор, не певец и даже не театральный режиссер. Он вообще неграмотный, но очень целеустремленный: «семнадцатилетний юноша, один из тех невзрачных и многих, которые затерялись в ржаных полях нашей деревни, но которые, уяснивши смысл жизни иной, потянулись к свету, ища выхода к новой жизни».

У Курбатова ничего нет — «он чистейший деревенский пролетарий», то бишь батрак. «В своей Епифанской деревне он оставил только воспоминания о тяжело проведенном детстве.

А в Туле, куда он, беспомощный, пришел, он видел свою „синюю птицу“, видел возможность прорубить окно для своих способностей.

— Учиться!

Вот лозунг, с которым пришел в Тулу Курбатов.

Пришел в рабфак».

Вполне логично и закономерно — который год страна упорно ликвидировала безграмотность — ликвидировала непросто, а с огромным трудом. А тут безграмотность сама пришла в надежде на просвещение. Но, увы…

«От Курбатова отмахиваются.

— Года не полные. Молод. Потом — для поступления нужна командировка».

Вот так вот! Ленин писал в 1917 году «государство есть орган классового господства», «организация насилия». С победой социалистической революции государство будет постепенно отмирать, а тут… наоборот — расцвет бюрократии. Пошел Курбатов добиваться справедливости в Тульский Губисполком.

«— Дайте командировку! —

Не тут-то было: нелегко получить командировку на рабфак.

Курбатов получил такой ответ:

— Вот тебе 3 рубля на дорогу — езжай обратно в Епифанскую деревню.

Задумался Курбатов.

— Что делать?»

Терпелив!

Поплелся наш герой, расстроенный и подавленный, на вокзал. Подошел к билетным кассам и взял билет, но не в Епифань, а в Москву! Там, в огромной и сильной столице, есть товарищ Луначарский, он и поможет, — решил Курбатов.

Как удалось найти молодому человеку в огромном городе, где он никогда не был, квартиру советского «министра» в газете ни слова. Автор заметки, Н. Добротвор, отправляет нас с площади Курского (ныне Московского) вокзала Тулы сразу в Денежный переулок Москвы.

«У кабинета Луначарского очередь — тоже нелегко пробраться к нему. Но Курбатов терпелив.

Добился.

Луначарский пишет резолюцию:

— Принять тов. Курбатова в Тульский рабфак.

Курбатов жмется:

— Нет денег на дорогу. —

Луначарский дает червонец. Не заметил Курбатов, как доехал до Тулы.

Сунулся в рабфак.

— Нет заведующего. Принять не можем…

Опять заволновался Курбатов.

Но заведующий скоро приехал.

Курбатов принят.

Курбатов рабфаковец».

Учиться можно, да не в чем

Казалось бы, цель достигнута. Пару лет за партой, а там — профессия или, чем черт не шутит, даже высшее образование. Но вот беда, протеже самого Луначарского не в чем ходить на занятия «он совсем разут; как ему быть?»

Пожалели парнишку в тульском рабфаке, тем более такого пробивного. Некто «тов. Попов подарил ему старые сапоги.

Но что делать — они велики?..

… быстро обмозговал Курбатов положение.

Стрелой на базар. Оттуда бежит в новых сандалиях.

И теперь он радостный, как никогда, по утрам ходит в рабфак в сандалиях.

И Курбатову уже кажется, что он завоевал целый мир.

И ему совсем не страшно жить на свете, он уже не беспомощный, он не один, он в семье трудящихся, пробивающих себе светлую дорогу в будущее».

Вот что значит упорство и настойчивость: мало того, что зачислен и обут, так еще и его портрет в главной газете губернии напечатали, а через 100 лет продублировали.

В обществе «Долой неграмотность»

Мало кто знает, что в первые годы Советской власти было создано два «ЧК». Одно «ЧК», самое известное, сменив кучу названий, стоит на страже государственной безопасности и по сей день. А вот другое «ЧК», выполнив свою историческую задачу, было распущено. Речь идет о Всероссийской чрезвычайной комиссии по ликвидации безграмотности (ВЧКл/б). Она была образована для выполнения принятого в 1919 году одноименного декрета и в 1920—1930-х годах руководила обучением неграмотных и малограмотных. Ведал делами этой комиссии многократно упомянутый выше Анатолий Васильевич Луначарский.

«Коммунар» подробно на постоянной основе освещал результаты ликбеза по Тульской губернии. В дни описываемых событий ситуация по г. Туле была следующей:

«… числится 97 ячеек [общества «Долой неграмотность»], с количеством 9200 членов, по уездам — 407 ячеек, а с количеством 11 500 членов», — общество создавало школы, группы, члены его вели индивидуальную работу по обучению неграмотных, а также широкую политико-просветительную работу, «жертвою» которой и стал будущий рабфаковец Курбатов.

«За истекший учебный год [1924-1925] обучено на средства общества 2000 неграмотных и оказана помощь делу ликвидации неграмотности в сумме 15 750 рублей.

С момента издания декрета обучено 44 195 человек, кроме того в истекшем году обучено 15 296 человек. До полной грамотности населения <…> предстоит обучить 89 645 человек», — победить неграмотность планировалось к 10-ой годовщине Великой Октябрьской социалистической революции.

«За 1925 — 1926 учебный год предположено обучить 30 675 человек и в 58 373 человек за 1926 год».

Все материальные средства и силы общества в наступающем году должны быть направлены на основной участок неграмотности — в деревню».

Несмотря на принимаемые меры, в 1920-е годы научить всех граждан СССР считать, читать и писать не смогли. К 1926 году советские люди занимали по уровню грамотности лишь 19-е место среди стран Европы, уступая даже Турции и Португалии. Сохранялись значительные различия в уровне грамотности городского и сельского населения (соответственно, 80,9 и 50,6%), мужчин и женщин (в городе — 88,6 и 73,9%, в селе — 67,3 и 35,4%). Говорить о существенном прорыве в деле всеобщего начального образования приходится только по результатам переписи 1939 года: грамотными себя назвали 90% граждан Советского Союза.

* Цитируется с сохранением орфографии и пунктуации первоисточника.

В конце ноября 1935 года в СССР впервые присвоили звание маршала. Это были заслуженные военачальники, за плечами которых оказались блистательные победы в Гражданской войне и которые продолжали командовать Красной Армией, и потому к их заслугам никаких вопросов не возникало ни тогда, ни потом. За исключением одного – Василия Блюхера, которого называют самым загадочным маршалом.

Начиная с фамилии Василия Константиновича – откуда у ярославского крестьянина немецкое прозвание? Объяснение этому давала семейная легенда. У него был прадед по имени Феклист, который участвовал в Отечественной войне 1812 года и вернулся домой весь в медалях. Увидев такое количество наград, барин, помещик Кожин, воскликнул, что Феклист выглядит прям как Гебхард фон Блюхер – прусский фельдмаршал, которому доводилось бить Наполеона в одном из сражений.

Это одна из версий - основная. По другой, так прозвали еще сослуживцы. Как бы то ни было, а прозвище «Блюхер» прилипло, а после отмены крепостного права, когда всем крестьянам в обязательном порядке присваивали фамилии, закрепилось. Вот так и случились в мировой истории два маршала Блюхера связанные между собой причудливым образом.

Ну а потомок Феклиста Василий родился уже в 1890 году, 19 ноября (1 декабря) в деревне Барщинка в глубинке Ярославской губернии. И ничего героического в судьбе обычного крестьянина не предвещало. Он даже начального образования в полном объеме не получил – лишь один класс церковно-приходской школы. Он так всю жизнь и будет ходить с одним классом образования, и это станет одной из причин падения маршала.

Далее, по официальной биографии, принятой при жизни Блюхера, в 1904 году Василий вместе с отцом отправляется на заработки в Петербург. Там некоторое время трудился мальчиком в магазине, чернорабочим, потом устроился на Франко-Русский машиностроительный завод. Это было время Первой русской революции, молодой человек с удовольствием участвовал в митингах, а потому в один прекрасный момент попросили «на выход».

Некоторое время помыкался в столице, но никакой работы не нашел – мешала репутация «революционера». Тогда Блюхер уехал в Москву, где работал на вагоностроительном заводе. В 1910 году арестовали за призыв к забастовке, а когда выпустили, то устроился на Московско-Казанскую железную дорогу. Это официальная версия.

А есть еще одна, что никакого революционного прошлого не было, а была купчиха, молодая жена торговца Белоусова, которая, скажем так, очень горячо привечала молодого и симпатичного человека, работавшего в их лавке. Но надо понимать, что эту версию дала во время допросов в 1938 году жена брата, Павла Блюхера, Галина Богутская, и нет никакой уверенности, что по доброй воле. Но эти показания стали частью «загадочности» биографии маршала.

А потом была Первая мировая война. Василию 24 года, и он подпадает под мобилизацию. После учебы в кремлевском запасном полку отправляется в 19-й Костромской пехотный полк. За короткое время, буквально полгода, Василий Блюхер получает Георгиевскую медаль, становится кавалером Георгиевских крестов IV и III степени, получил звание унтер-офицера.

Получается, героическая биография. Но впоследствии исследователи не обнаружили ни одного документа, которые бы подтверждали все эти награды и звания. Есть только фотография, где Блюхер действительно стоит при крестах и в погонах унтер-офицера. Так что это еще одна загадка.

А вот ранение в январе 1915 года действительно было и очень серьезное. Врачи буквально вытащили Блюхера с того света, причем, говорят, что его даже несколько раз притаскивали в морг, но подавал там признаки жизни, и опять несли к докторам. Выжил.

Но такое медицинское чудо породило еще одну легенду. Что Блюхер, это вовсе не Блюхер, а австрийский ротмистр Фердинанд фон Гален, который как раз и воспользовался документами погибшего Блюхера.

Но фон Гален был графом, блестяще образованным человеком, знал несколько языков. А маршала Блюхера даже еще при жизни обвиняли в малограмотности, нежелании и неспособности учиться. Да и родственники вернувшегося с войны Василия за графа не признавали. Однако эта версия до сих пор всерьез многими рассматривается.

Как бы то ни было, после ранения Блюхера комиссовали из армии, при этом назначили пенсию первой категории. А поскольку такое тоже случалось нечасто, то возможно награды и в самом деле были.

Но вот начиная с Октябрьской революции и с документальными, и со свидетельскими показаниями все в порядке. В партию большевиков он вступил еще в 1916 году в Казани, где работал на механическом заводе. Саму революцию встретил в Самаре, где стал членом Военно-Революционного комитета и начальником охраны революционного порядка губернии.

Собрал сводный отряд самарских и уфимских рабочих и направился на помощь красногвардейцам Челябинска, чтобы подавить восстания белоказаков. А потом белочехи подняли восстание, началась Гражданская война и Блюхер оказался в зоне подконтрольной Белой армии.

Вот тут и случились события, которые прославили Блюхера. Он становится заместителем, а потом и командиром уральских партизан. Отряд разрастается с невиданной скоростью, и через некоторое время это уже целая армия в 10 тысяч человек – 6 стрелковых полков, 2 кавалерийских и артиллерийский дивизион.

И вот со всеми этими силами пошел на соединение с Красной Армией. За 54 дня бойцы преодолели 1,5 тысячи километров, причем по горам, разбив по пути 7 белогвардейских полков. Это произвело колоссальное впечатление на современников. Василий Блюхер стал кавалером ордена Красного Знамени за №1.

Партизанскую армию Блюхера преобразовывают в 51-ю дивизию Красной Армии, она воюет против Колчака, а после его разгрома перебрасывается на Южный фронт. Здесь, под Каховкой снова всех удивляет – смело встречает и отбивает самую массированную танковую атаку Гражданской войны. Кстати, как побить невиданную доселе технику, которая наводила ужас на солдат, вычислил командир артдивизиона дивизии Леонид Говоров – будущий защитник Ленинграда и маршал Победы.

А дальше был Дальний Восток, который станет родным для Блюхера почти на 20 лет. В апреле 1920 года была образована Дальневосточная народная республика, которая просуществует до ноября 1922 года. Формально независимое государство, а на деле создано, чтобы Советская Россия де-юре не участвовала в сражениях с белогвардейцами и интервентами и начала преодолевать изоляцию.

Блюхер становится командующим и военным министром республики. Под его командованием Народно-революционная армия Дальневосточной республики сумела разгромить несколько белых армий. Самой блестящей операцией было наступление на укрепрайон под Волочаевском - его до сих пор в академиях изучают. Вся страна потом десятилетиями пела «По долинам и по взгорьям» про «штурмовые ночи Спасска, волочаевские дни». Во Владивосток уже входили покинутый и белыми, и интервентами.

После это звезда Блюхера засияла с особенной силой. Он некоторое время командует Петроградским гарнизоном, был помощником командующего Украинским военным округом. Помогал Китаю сформировать освободительную армию и даже взял Ухань, командуя ею.

Дальний Восток становится вотчиной Блюхера – с 1929 года он командует Особой Краснознаменной Дальневосточной армией. И чувствует себя полным хозяином. Блюхер настолько уверовал в свой талант полководца, что не предпринимает никаких усилий для повышения квалификации и учебы. При этом ведет довольно разгульный образ жизни, в переписке высших руководителей страны есть упоминания, что не могли с ним связаться «по причине известной болезни».

Но в таланте Блюхера был уверен и Сталин, а потому всецело доверял. Даже вот маршала в 1935 году присвоил, хотя должность командарма не предусматривала такого звания. И тем большим разочарованием для руководителя страны стали события у озера Хасан летом 1938 года.

Всем было понятно, что столкновения с Японией не избежать. 1 июля нарком обороны Ворошилов отдал приказ о создании Дальневосточного фронта под командованием Блюхера. 20 июля Япония предъявила ультиматум с требованием отдать ей озеро Хасан. Советское правительство его отклонило и 29 июля начались военные действия.

При этом Блюхер брать командование не торопился и приступил к обязанностям только 2 августа. Японцев тогда разбили, но огромной ценой – потери Красной Армии превышали японские. Выяснилось, что солдаты оказались совершенно не подготовлены.

К Блюхеру появились вопросы, а он продолжал вести себя как будто ничего не случилось. 31 августа 1938 года в Кремле прошел разбор боевых действий на озере Хасан, где ему высказали много нелицеприятного. В результате сняли с должности и отозвали в Москву.

А маршал опять никаких выводов не сделал, его даже не беспокоили чистки среди командного состава – был уверен, что его это не коснется. Коснулось. 22 октября 1938 года Василий Константинович, его жена Глафира Лукинична и брат Павел были арестованы.

За короткое время был проведен 21 допрос, а после одного из них, 9 ноября, маршал Блюхер скончался в кабинете медика. По официальной версии – оторвался легочный тромб. В 1956 году сам маршал Василий Блюхер и члены его семьи были реабилитированы.

via

Сила в правде. Правда - в знании. Знание - в книге.

Почему слова из Библии стали частью Конституцию СССР и были названы "коренным началом социализма"?

Антирелигиозная позиция В И Ульянова (Ленина) была широко известна. В советские годы ленинская критика религии считалась выдающимся достижением в духовном развитии человечества, о чём было написано немало восторженных слов специалистами по научному атеизму.

В опубликованных документах самого Владимира Ильича информация о расставании с религией встречается единожды и кратко - в анкете для Всероссийской переписи членов РКП(б) в феврале 1922 г. на вопрос «Имеете ли какие-либо религиозные верования (убеждения)?» он ответил «Нет», а в пункте «Если Вы неверующий, то с какого возраста?» подчеркнул слово «неверующий» и написал «с 16 лет». Но интересны следующие факты из его жизни.

Надо признать, что Ленин, будучи не только профессиональным революционером, но и «профессиональным читателем», никогда не собирал книги, что называется, «для счета». За пополнением своей библиотеки в Кремле он следил очень внимательно и решительно отсекал те издания, обильно присылаемые ему в дар как «вождю», которые считал бесполезными для себя. Оставалось только то, что было предметом его читательского внимания, нередко подтверждённого различными пометками и записями на страницах прочитанных книг.

В свете этого вряд ли случайным является тот факт, что среди изданий, находившихся в его личной библиотеке, значится: Библия или Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета: в русском переводе с параллельными местами. 9-е изд. СПб., 1910. IV. - 1548 с. (по каталогу это № 6675 в рубрике «Религия»).

Очевидно, что это была не первая Библия в его круге чтения. Наличие этой «книги книг» в ленинском обиходе требует более пристального взгляда на познания Владимира Ильича в области религии. Библия была известна Владимиру Ульянову с детских лет. Безусловно, что она находилась среди книг в семье Ульяновых и, возможно, не в единственном экземпляре. Родители Владимира Ильича были православными. В метрической книге Никольской церкви г. Симбирска рядом с записью № 8 от 16 апреля (по ст. стилю) 1870 г. о крещении Владимира Ульянова указано, что оба родителя - православного исповедания.
Следовательно, Владимир Ульянов был знаком с Библией с детства и продолжал читать её, будучи Председателем Совнаркома.

Оставило ли это чтение свой след в истории социализма?
Одна библейская фраза в разных вариантах написания встречается неоднократно в работах Ленина с 1917—1918 годов. Так, в работе «Государство и революция» (август — сентябрь 1917). Ленин выводит принцип «Кто не работает, тот не ест». В статье «Удержат ли большевики государственную власть?» (сентябрь 1917) этот афоризм Ленин называет «главнейшим правилом». Популярность же фразе принесла статья Ленина «О голоде (письмо к питерским рабочим)» (май 1918 года), в которой эта фраза названа уже «коренным началом социализма». Позднее эта фраза была включена в Конституции СССР 1918, 1936 и 1977 годов.

Советский плакат

Итак, "коренным началом социализма" стал Библейский принцип, выраженный во Втором письме Фессалоникийцам апостола Павла, глава 3, стих 10: «Кто не хочет работать, тот пусть и не ест».
Оригинальный текст (греч.)
εἴ τις οὐ θέλει ἐργάζεσθαι μηδὲ ἐσθιέτω.
Следовательно, чтение Лениным Библии повлияло на идеологию Советского государства, начиная с первых лет его существования и вплоть до распада СССР в 1991 году.