— Это что за херня? — произнёс Лёха на удивление тонким голосом.
Андрюха тяжело сглотнул и прокашлялся:
— Откуда я знаю? Это же ты нас привёл сюда…
— Хочешь сказать, я спецом в эту деревню шёл?! — тут же вскипел Ряба.
— Лёха, заткнись, — Рюха нагнулся и, подобрав упавшую свечу, поджёг её от той, что была в руке у приятеля, причём рука эта ощутимо подрагивала. — Я ничего такого не говорил… Блин! — вытолкнулись эмоции. — Здесь гора трупов! И мы здесь в побеге! И что теперь?!
— А я знаю?! Я даже не в курсе, как эта деревня называется!
— Не ори, не дома. — Андрей сделал шаг по направлению к мертвецам. Озноб непонятного отвращения заставил его передёрнуться. Сзади шумно дышал Ряба, едва не налегая ему на спину. Рюха поднёс огонь свечи поближе к трупам…
Окостеневшие тела напоминали дрова, небрежно сброшенные на пол перед тем, как растопить ими печь. Судя по всему, это были деревенские жители, причём не только жильцы дома, поскольку в этой мешанине угадывалось не менее десятка трупов (сосчитать их количество, разбирая жуткий завал, он даже и не подумал). Именно от покойников исходил тот сладковатый запах тления, который чувствовался ещё при входе в избу. Лица несчастных были искажены жуткими посмертными гримасами. У самого верхнего трупа мужчины с седой щетиной на нижняя челюсть отвисла настолько, что, казалось, будто её с силой рванули книзу. А может быть, так оно и было, во всяком случае руки некоторых покойников выглядели изломанными.
— Что с ними произошло? — шёпотом спросил Ряба.
— Откуда я могу знать? — вопросом ответил ему второй. — Знаю только, что надо быстро валить отсюда.
— Мы же хотели одежду поискать, — напомнил ему приятель.
— В этом доме? Ни за что! Пойдём посмотрим в других.
— А если и там то же самое?
В груди ёкнуло, Рюха представил себе тёмную тишину деревенских домов с трупами и его передёрнуло. Но нужно было что-то делать, оставаться здесь в компании покойников он не желал категорически.
— Давай сейчас пройдём по домам, посмотрим, что там…
— Надо остальные свечи забрать, — сказал Ряба, — пригодятся…
Они проделали обратный путь до выхода из дома, захватив с собой оставшиеся свечи и, потушив горящие огоньки, вышли на улицу.
Медленно бредя по деревне, они внимательно всматривались в окружающую их тёмную тишину. Дойдя до следующего дома (в отличие от предыдущего, двухэтажного, сложенного из кирпича и огороженного забором из профлиста), без труда вошли во двор через распахнутую настежь калитку, и по мощённой камнем дорожке подошли к крыльцу. Холод пробирал всё сильнее, и оба приятеля поспешили зайти внутрь.
Не успев закрыть дверь на улицу, Лёха достал зажигалку и зажёг свечи, которые они по-прежнему держали в руках. С первого взгляда было ясно, что здесь жили с достатком: всё чистенько, справа подставка для обуви, над которой висит светильник, пол застелен ковриком, дверь, ведущая в жилую часть дома, обита утеплителем.
— Ну, что, заходим? — Ряба кивнул на вход.
— Погоди, — придержал его Андрей, — не чувствуешь, как тут холодно?
И впрямь, здесь было даже холоднее, чем снаружи. Вместе со словами изо рта вырывались клубы пара. Ряба пожал плечами:
— Ну, может, просто холодный воздух так настоялся… — неуверенно предположил он. — Такой как бы эффект холодильника…
Андрюха иронично хмыкнул:
— Ну-ну, “эффект холодильника”... Ладно, пошли.
Они медленно отворили дверь, в лица им сразу морозно дохнуло, но не столько это удивило Андрея, как то, что всё видимое пространство было покрыто инеем, словно за порогом им открылся совершенно другой климатический пояс. Будто в мгновение ока они перенеслись на север.
— Нихера себе… — тихо произнёс Ряба, неверяще оглядывая иней, покрывающий пол, стены, мебель — всё, до чего только мог дотянуться взглядом под скудным пламенем горящих свечей.
— Лучше не скажешь, — согласно кивнул Рюха. — Что здесь вообще происходит?
Тот снова пожал плечами и спросил:
— А что нам остаётся? Давай…
Поёживаясь от охватившего их холода, скрипя подошвами на снежном полу, они обошли комнату кругом. Иней вокруг искристо переливался, отражая пламя свечей.
— Да уж, зажиточный мужичок здесь жил, — сказал Ряба, оглядывая кожаную мебель, двухкамерный холодильник, длинный массивный стол из дерева и прочие атрибуты добротного жилья. Потом подошёл к холодильнику и открыл его. — Смотри-ка, здесь ещё ничего не испортилось! — Он достал палку колбасы, какие-то консервы, банку с малосольными огурчиками. — Живём, Рюха!
— Погоди, — поморщился Андрей. — А если там в соседней комнате или наверху снова трупы? Ты что, сможешь жрать?
— А почему нет? — Ряба надкусил колбасу и принялся с аппетитом её пережёвывать. — Копчёная, — произнёс он, проглотив кусок, — вкусная… Будешь?
— Не хочу, — того передёрнуло, во рту до сих пор чувствовалась кислая горечь рвоты. — И хватит уже жрать! Надо осмотреться, найти в натуре тёплую одежду и дёргать дальше.
— Лады, — кивнул Лёха и завертел головой, — вот только пакет какой-нибудь найду, чтобы хавку сложить…
— Ладно, пройду пока сюда посмотрю, — он двинулся в сторону закрытой двери, ведущей в другие комнаты. — Ты будь на фоксе, мало ли что…
Андрей открыл дверь в соседнее помещение, успев подумать при этом: “ Что-то слишком много дверей за сегодня…” В комнате, где он оказался, было ничуть не теплее, а иней покрывал всё настолько сильно, что очертания предметов едва угадывались под его толстым слоем, напоминая собой снежный мох. Слава Богу, трупов в этой комнате не наблюдалось, но было одно отличие, заставившее его остолбенеть… Прямо по центру, на некотором удалении от заснеженного пола в воздухе медленно вращался вокруг своей оси какой-то овал около полутора метров в высоту и метра в ширину. Даже не овал, нет, а более похожий на веретено, ибо верхний и нижний его концы были заострены. И из одной стороны, с зеркальной поверхностью, веяло жутким холодом, а другая, оборотная, была черна и непроглядна настолько, что даже не отражала свет.
Он стоял, завороженно глядя на вращающееся “веретено”, не в силах отвести глаз от его мерного движения, пока из зеркальной поверхности вместе с морозным дуновением не выметнулась в комнату какая летающая тварь, тут же набросившаяся на неподвижного Андрея. И это её движение было настолько стремительным, что он даже не смог отреагировать…
Тварь с громким криком вцепилась ему в плечо. Рюха успел почувствовать силу её хватки и остроту когтей, когда победный вопль сменился клокочущим стоном, тварь оторвалась от него и вылетела в дверь, откуда раздался громкий крик приятеля, который через секунду оказался рядом.
— Что это было?! — воскликнул он и в этот миг увидел вращающееся посреди комнаты “веретено”. — Ёханый бабай… — выдохнул он. — Это ещё что такое?
Не отвечая, тот расстегнул верхние пуговицы лагерной куртки и оголил плечо, на котором поверх татуировки руны Вепря чернели три кровоточащих ранки. — Нихера себе, — присвистнул Ряба. — Это что, тебя эта тварь так покоцала?
Андрей кивнул и, вновь застегнув куртку, спросил:
— Метнулась мимо меня и в дверь брякнулась так, что та открылась! Прикинь, силища какая?! Откуда она взялась только?!
— Оттуда, — Рюха протянул руку по направлению к “веретену”.
— А я знаю? — раздражённо произнёс Андрей. — Может быть, окно в потусторонний мир какое-нибудь…
— Не гони, братан… Какое ещё окно?
И в этот момент в стену дома со стороны улицы что-то с силой ударило так, что иней со стен комнаты взметнулся клубами.
— Блин— Ряба схватился за раненое плечо Рюхи, который зашипел от боли. — Что там ещё?!
— Не ори, — Андрей высвободил потревоженное плечо из цепких пальцев приятеля. — Не знаю, что здесь происходит, но больше я тут оставаться не собираюсь. Даже без всякой одежды отсюда надо дёргать прямо сейчас. Свечи гасим! — с этими словами он задул дрожащие огоньки и, крадучись, направился к выходу. Своенравный Ряба, не споря, двинулся следом.
Пройдя прихожую, они тихонько выглянули за приоткрытую дверь. Темнота встретила их прежней тишиной. Некоторое время они стояли, прислушиваясь. Тревога истончилась натянутой струной. Раньше, читая фэнтези, он поражался тому, как герои романов бежали от всего удивительного, что преподносила им жизнь, а теперь сам желал как можно скорее покинуть это жуткое место… “Уж лучше бы я остался в лагере…” — ворохнулась в душе трусливая мыслишка.
— Долго будем стоять? — прозвучал за спиной нетерпеливый шёпот Рябы.
Андрей шагнул за порог, сзади тут же запыхтел приятель. Идя через просторный двор, оба ежесекундно озирались в поисках неведомой угрозы и, как оказалось, не зря…
Не успев дойти до калитки, он услышал, что второй беглец сдавленно вскрикнул. Моментально обернувшись, он увидел, как из-за угла дома выдвигается что-то массивное и белёсое. Луна, в этот миг показавшаяся на небе, внезапно осветила двор и Рюха оцепенел от ужаса… По направлению к ним сейчас двигалась огромная многоножка. Безглазая, в потёках отвратительной слизи, она быстро перебирала маленькими конечностями, выдвигаясь всё дальше во двор и всё ближе к замершим приятелям, а тело её, пульсируя, всё ещё выкатывалось из-за дома, когда он увидел то, что вначале укрылось от его взгляда: конечности монстра были человеческими! И эти босые ноги, которыми перебирал невиданный зверь, стали последней каплей для истекавшего ужасом разума. Андрей повернулся спиной к мерзкому чудовищу и бросился бежать…
Он мчался прочь от страшной деревни, не слыша сзади топота приятеля, не разбирая дороги, не видя веток в лесу, в который забежал с одной лишь мыслью — спастись, чтобы не быть сожранным страшной бестией, взявшейся неизвестно откуда.
Остановился он только тогда, когда хлюпающие лёгкие уже не могли справляться с этим сумасшедшим бегом. Хрипя и задыхаясь, он замедлил бег и впервые оглянулся назад… Рябы не было видно. Сквозь помутнённое страхом сознание пробился стыд за то, что он бросил товарища. Немного поколебавшись и приведя дыхание в порядок, сиделец осторожно и медленно прошёл назад десяток метров и в нерешительности остановился. “А если его догнала эта тварь и сожрала? Что я теперь могу сделать? И что делать вообще? И что это было?! И — главное! — куда идти?!!” Он присел на корневище какого-то дерева и тихо рассмеялся: “ Нихера себе сходил за хлебушком!” Смех разбирал его, душил и вырывался наружу, больше похожий на сдавленные всхлипы. Он понимал, что у него истерика, но ничего не мог с собой поделать. Спустя какое-то время он смог успокоиться, вытер выступившие на глазах слёзы и поднялся на ноги. “Надо идти. Сидеть здесь смысла нет…” Так он и поступил.
Луна снова скрылась за облаками. Двигаясь сквозь густоту ночного леса, он внимательно прислушивался и приглядывался, стараясь не пропустить любую опасность. Идти было непросто, но тяжелее всего было на душе из-за осознания того, что он бежал, забыв о товарище. Стыд мучал его, затмевая собой все остальные чувства.
Очень удивляло его отсутствие всяких звуков в лесу, кроме поскрипывания ветвей под усилившимся ветром. Но вот до него донеслось нечто, похожее на завывание. Он замер, обратившись в слух…
И впрямь, откуда-то сбоку слышались звуки, но не воя, а протяжного пения. Пения?! Значит, недалеко люди? Рюха готов был кинуться туда сломя голову, если бы вдруг не вспомнил, что он беглец.
Ещё осторожнее, чем прежде, он пошёл в ту сторону. Спустя полсотню метров деревья стали более редкими, и зэк вынужден был прятаться за их стволами, медленно продвигаясь дальше. Вскоре впереди он увидел бледно-синий свет. Вдруг нестерпимо зазудело раненое летающей тварью плечо. Спрятавшись за толстым стволом дерева, Андрей напряг зрение, пытаясь разглядеть, что там, впереди.
Насмешница-луна выкатилась жирным животом из-за края облака, и её серебристый свет пролился на землю, позволив ему увидеть то, что до этого момента скрывала ночная темень…
На открытой поляне, примыкающей к околице деревни громоздился плоский камень, испускавший слабое синеватое свечение, которое и заметил побегушник, а вокруг него стояли три фигуры в бесформенных одеяниях, опускающихся до самой земли. Головы людей были скрыты низко надвинутыми капюшонами. От них-то и исходило то заунывное пение, которое услышал беглый зэк. Причём ни единого слова в этих длинных монотонных звуках разобрать было невозможно.
Затаив дыхание, он стоял, не сводя взгляда с разыгравающейся перед ним сценой. Но вот из-за ближнего дома показалась другая фигура, которую не скрывала никакая одежда, и она была столь необычна и ужасна, что буквально приковала к себе взгляд Рюхи…
В призрачном лунном свете по земле вышагивало бледное существо очень высокого роста, до невероятности худое с вытянутым, как у лошади, лицом, впалой грудью, настолько тощими конечностями, что даже при таком освещении можно было видеть, как под гладкой безволосой кожей двигаются сочленения суставов. Никаких признаков пола заметно у него не было. Причём, несмотря на видимую немощь, существо без всякого напряжения несло на плече какого-то человека, придерживая его одной рукой, больше похожей на плеть. Подойдя к группе поющих, оно прошло мимо них и положило на светящийся плоский камень свою ношу, в которой Андрюха с ужасом узнал Рябу.
На расстоянии в два десятка метров трудно было понять, жив приятель или нет, но если он всё-таки ещё не был мёртв, то ничего хорошего пребывание в подобной компании ему не сулило.
На невероятно высокой ноте люди в балахонах внезапно оборвали своё песнопение. Бледное существо, возвышающееся над их фигурами, как минимум, на две головы, стояло рядом с камнем, медленно покачиваясь, словно перекатываясь с пяток на носки. Один из балахонов выпростал из-под своего одеяния руку с зажатым в ней длинным ножом и шагнул к распростёртому на камне Рябе.
У Андрея перехватило дыхание, мысли заметались в голове, словно стая воробьёв, потревоженных кошкой. Собравшиеся вокруг камня невероятно пугали Рюху, но больше всего его страшила мысль о собственной трусости и никчёмности. Позволить себе спокойно взирать на убийство друга он не мог. А в том, что это убийство должно было сейчас свершиться, не оставалось никаких сомнений. Андрей несколько раз резко вдохнул и выдохнул и, не давая себе времени на рефлексию, кинулся бежать к камню…
Фигуры стали поворачиваться к нему тогда, когда до них оставалось не более пяти метров. Рюха в стремительном броске врезал первому из них кулаком по капюшону, желая только не промазать по закрытому тканью лицу. Почувствовав, как кулак ударил в твёрдую кость, он с разворота саданул второго ногой в грудь так, что тот отлетел на несколько метров, и, наконец, оказался возле стоящего с ножом. С этим он и вовсе не стал церемониться: саданул его со всего маху ногой в промежность, а когда тот с утробным воем упал на карачки, опять же кулаком добавил сверху по голове.
Он развернулся к последнему противнику, бледному дылде, который притащил Рябу и успел мимоходом в очередной раз подивиться его невыразимой худобе и высокому росту. Бросив взгляд на лошадиное лицо, он увидел на нём огромные глаза, напрочь закрытые бельмами, и эти самые бельма сейчас взирали на него так, словно во всей полноте могли его видеть. Андрюха почувствовал, как плечо с татуированной на нём руной обожгло огнём так, что он едва не вскрикнул от боли, но эта болезненная вспышка словно передалась его противнику, так как тот отшатнулся назад, вскинув перед собой руки и, открыв рот, громко завизжал.
Андрей заметил в его широко раззявленной пасти острые зубы, которые, как ему показалось, усеивали весь рот. Существо уже не покачивалось, а, пронзительно визжа, дёргалось, пытаясь подойти к напавшему.
Не сводя с него глаз, обмирая от ужаса, Андрюха, тем не менее, быстро подошёл к камню и вскинул на плечо безвольное тело товарища. Следя за уродом, он по всей возможности быстро стал пятиться к лесу.
Непонятное существо, завывая широко открытой пастью, преследовало его, не делая, впрочем, попыток схватить или каким-то образом воспрепятствовать этому продвижению. Обмякшее до этого тело приятеля шевельнулось на плече Андрюхи, когда он достиг первых деревьев, а голос Лёхи произнёс:
Рюха сказал, едва выталкивая слова из стиснутого адреналином горла:
— Отпусти! Конечно, смогу!
Андрей позволил телу товарища соскользнуть на землю. Тот, неловко приземлившись, выругался и закрутил головой в поисках источника воя, который по-прежнему издавало преследующее их существо.
— Блин! — Ряба вскочил на ноги и, едва удержавшись в стоячем положении, ошеломлённо спросил: — Кто это?!
— Хер его знает! Давай приходи в себя, надо чесать отсюда!
Молча, Лёха развернулся и нетвёрдым шагом бросился в лес. Андрей поспешил за ним, ежесекундно оглядываясь на нежелающего отставить их в покое существо, успев заметить, как одна из фигур в балахоне зашевелилась на земле.
Ряба уже яростно трещал ветками где-то впереди, когда дылда с зубастой пастью стал отставать среди участившихся деревьев. Было понятно, что ходьба не его конёк. Не обращая более на него внимания, Рюха бросился бежать в ту сторону, откуда доносились топот приятеля и треск потревоженных им веток.
Когда он догнал Рябу, тот уже не бежал, а устало брёл среди деревьев. Луна светила по-прежнему, решив, как видно, помочь беглецам. Рюха окликнул приятеля и произнёс:
— Тихо ты! Давай послушаем…
Оба стояли, наверное, около минуты, прислушиваясь к лесу, но шума погони слышно не было. Андрюха выдохнул и повернулся к подельнику, который с неожиданным изумлением посмотрел на него и сказал, указывая пальцем на плечо товарища:
Рюха с недоумением взглянул туда, куда показывал Ряба и увидел слабый золотистый свет, пробивающийся через грубую ткань лагерной куртки. Он быстро расстегнул пуговицы и оголил плечо…
Знак руны Вепря, нанесённый когда-то на кожу, светился! Правда, свечение с каждым мгновением ощутимо уменьшалось. Оба друга с изумлением смотрели на руну, пока свет от неё не погас вовсе. Удивления было достойно не только это, но и то, что три ранки, нанесённые Андрею летающей тварью, исчезли, оставив после себя лишь несколько пятен от протёкшей крови.
— Нихера себе… — выдохнул Лёха и с некоторым страхом взглянул на товарища. — Что это было?
Тот снова натянул куртку и озадаченно сказал:
— Откуда я знаю? — Он ощупал руку: — Не болит... И не чешется... Ладно, — он тряхнул головой, — это потом. Ты лучше расскажи, что там у тебя произошло?
— Блин, да я вообще ничего не понял… Бежал за тобой следом от этой чумы на ножках, — он передёрнулся, — и налетел, видать, на ветку… И всё, темнота… Пришёл в себя — ты меня на плече прёшь. Думал, что мы до сих пор через лес скачем, а тут такая херня… Что случилось-то?
Рюха поведал приятелю о тех событиях, которые предшествовали их спасительной для Рябы встречи.
— Нихера себе! — запоздало возмутился тот. — Так этот фуцан что, зарезать меня хотел?!
— Но кто это вообще такие?
Рюха задумчиво почесал за ухом и сказал:
— Что-то странное здесь происходит… Даже не просто странное, а страшное. Куча трупов в том доме, из которых как-будто высосали всю кровь, зеркало это, откуда та нечисть вылетела, эта многоножка… А тут ещё кровавые жертвы, бес этот зубастый, что за нами гнался… — Он дотронулся до плеча. — Я же видел, как легко он тебя нёс, у него силища будь здоров, но ведь не кинулся почему-то, не оторвал мне голову, к примеру…Плечо, кстати, у меня огнём горело, когда я рядом с ними оказался. Может, в этом дело?
— В чём? — непонимающе спросил Ряба.
— Да в знаке этом, — кивнул Рюха на своё плечо, — руне Вепря. Я ведь его наколол, когда увлёкся славянской мифологией. Много прочитал об этом, увидел как-то руны, которые соответствуют своим чертогам по датам. Я родился под чертогом Вепря, поэтому и наколку эту сделал. Показалась мне прикольной… — Он пожал плечами. — Даже не думал, что она какую-то силу имеет… — Погоди, — вскинулся он, — но если этот длинный испугался не меня самого, а именно руны, то это какие-то существа из древних мифов славян? Да и та тварь, что на меня налетела из зеркала, она ведь тоже заорала и отцепилась сходу… Как же я сразу не подумал? — Андрей с усилием потёр ладонями лицо. — Надо это хорошо обмозговать…
— Какие мифы, Рюха? — непонимающе произнёс приятель. — Я ведь ещё в лагере тебе сказал, что легавые здесь какие-то опыты проводят! Выводят всякую жуть! Червей этих, мутоту разную…
— Угу, — скептически произнёс Андрюха, — а зарезать тебя тоже легавые хотели? Во имя эксперимента? А наколка у меня на плече радиоактивная, небось?
На это Рябе возразить было нечего. Опустив голову, он засопел, а потом тоскливо произнёс:
При этих словах Рюха и сам почувствовал голод, но сказал как можно строже:
— Не о кишке сейчас надо думать, а как отсюда убраться подальше… Ты хоть понял, что мы от деревни никуда не ушли?
— Да в прямом! — отрезал Андрей. — Я сколько пробежал по лесу, а вышел к той же самой деревне, где мы были. Понял?
— Может, ты просто петлял?
— Да ничего я не петлял! Мчал по прямой, пока дыхание было.
Оба мрачно задумались. Спустя некоторое время Ряба произнёс:
— Ну и что делать будем? Ещё и холодно пиздец как…
В лесу и в самом деле стоял холод. Казалось, что даже деревья источают стылость. Майка, рубашка и куртка поверх согревали плохо. Оба чувствовали, что продрогли до костей. Октябрьская ночь влажной взвесью окутывала беглецов. Андрей сказал:
— Нам в любом случае надо искать какое-то укрытие, а найти его можно только в деревне…
— Ты чо?! — воскликнул Ряба. — В ЭТОЙ деревне?
— Ты же говорил, что надо уходить отсюда!
— Вот мы и пойдём, но если я прав, то нас по любому опять завернёт сюда, а если нет, то хоть согреемся на ходу… Пошли!
Брюзжащий Лёха двинулся следом за товарищем, который, несмотря на одолевавшую его усталость шёл достаточно бодро — ходьба и в самом деле позволяла хоть немного разогнать холод.
Луна покачивалась на вершинах деревьев, кидая кружевной свет на усыпанную палой листвой землю, путники продвигались вперёд, неся в душах тревогу и накапливая усталость в телах. Ничьи тропы не пересекали эту часть леса, никаких примет чьего-то присутствия не наблюдалось, поэтому Рюха особенно не выбирал дорогу, стараясь лишь не загибать в стороны, а идти по прямой.
Вдруг его взгляду открылось какое-то тёмное строение, словно бы соткавшееся из лесной тьмы, он резко остановился и прошипел, обернувшись назад:
