Читатели VIKENT.RU

Насмотревшись в юности на бессмысленную жестокость войны в реальной жизни, турецкий психолог Музафер Шериф (1906-1988) в середине прошлого века озадачился вопросом: что вызывает агрессию одной группы по отношению к другой и как их можно примирить?

В период с 1948 по 1961 год он вместе с коллегами успешно провел ряд социально-психологических экспериментов, ставших впоследствии классическими.

Рассмотрим их подробнее.

Шериф провел в летних лагерях для школьников несколько экспериментов, каждый из которых продолжался три недели. Один из экспериментов заключался в следующем.

Шериф разделил 22 незнакомых друг с другом мальчика из Оклахома-Сити на две группы, отвез их на разных автобусах в бойскаутский лагерь, располагавшийся в национальном парке штата Оклахома Robber’s Cave, и поселил в спальных корпусах, расположенных в полумиле друг от друга. Почти целую неделю группы даже не подозревали о существовании друг друга. Сообща занимаясь разными делами — приготовлением пищи, походами, сооружением купальни и наведением веревочного моста, — члены каждой группы вскоре очень сдружились между собой. Одна группа назвала себя «Гремучие змеи», другая — «Орлы». Как символ добрых чувств его обитателей, над одним из корпусов появилась надпись: «Дом, милый дом».

Так была создана групповая идентификация и подготовлена почва для конфликта. В конце первой недели «Гремучие змеи» «обнаружили „Орлов“ на „своей“ бейсбольной площадке». Когда вслед за этим персонал лагеря предложил обеим группам провести турнир, включающий разные соревнования (по бейсболу, игру в войну, взаимные инспекции жилищ, поиски сокровищ и т. п.), предложение было встречено обеими группами с энтузиазмом. Это были настоящие соревнования: победа одной группы означала поражение другой. «Вся добыча» (медали, ножи) должна была достаться группе — победителю турнира.

Результат? Лагерь постепенно превратился в поле битвы. Он стал похож на сцену из романа Уильяма Голдинга «Повелитель мух», в котором рассказывается о социальной дезинтеграции подростков, оказавшихся на необитаемом острове. В эксперименте Шерифа конфликт начался с того, что соперники стали обзывать друг друга во время соревнований. Вскоре конфликт распространился и на столовую, и дело дошло до «мусорной войны», сжигания флагов, набегов на спальные корпуса и даже до «кулачных боев». Когда мальчиков просили описать соперников, в ход шли такие слова, как «трусливые», «зазнайки» и «подонки»; себя же они считали «смелыми», «бескомпромиссными» и «дружелюбными».

Следствием конкуренции, в которой победа одной стороны означала поражение другой, стали глубокий конфликт, негативное восприятие тех, кто не является членом собственной группы, сильная внутригрупповая сплоченность и чувство гордости. Без сомнения, групповая поляризация «подлила масла в огонь конфликта». Результаты экспериментов свидетельствуют о том, что в ситуациях, провоцирующих конкуренцию, группы ведет себя более «соревновательно», нежели индивиды (Insko et al., 1998; Rabbie, 1998).

Источник: Майерс Д. Социальная психология. — 7-е изд. — СПб.: Питер, 2010. — С. 619-620.

Некоторые социальные психологи пытаются масштабировать эксперимент Шерифа на более крупные группы. Так, некоторые используют этот эксперимент как иллюстрацию межгосударственной агрессии. По их мнению, конкуренция между «Гремучими змеями» и «Орлами» — это то же самое, что и конкуренция между странами. А вы согласны с этим?

Если да, то возникает еще один интересный вопрос. Основываясь на чем, мы можем переносить эффекты малых групп (участники которых, к слову, приблизительно одинаковы по основным характеристикам) — на группы большие и гетерогенные, то есть разнородные по своему составу?

Этот вопрос освещается не так широко. Однако, его необходимо рассматривать, ведь ограничения, возможности и иные параметры по-разному проявляются на разных качественных уровнях.

Вернемся к эксперименту.

Каким образом экспериментаторам удалось примирить противоборствующие стороны?

По своей объединительной силе экстраординарные цели подобны тем, что возникают в случае внешней угрозы; это цели, которые подчиняют себе всех членов группы и требуют совместных действий. Чтобы положить конец «междоусобице» «Орлов» и «Гремучих змей», Музафер Шериф поставил перед ними именно такую цель. Он инсценировал проблему снабжения лагеря питьевой водой, решение которой требовало сотрудничества обеих групп. Сотрудничество оказалось необходимым и тогда, когда мальчикам представилась возможность взять на прокат весьма дорогой фильм, оплатить который они смогли только в складчину. [...]

Когда во время одной поездки «сломался» грузовик, кто-то из работников лагеря «случайно» оставил поблизости канат для перетягивания, и одному мальчику пришла в голову мысль попробовать общими усилиями «сдернуть» грузовик с места. Когда грузовик действительно завелся, ребята дружескими взаимными похлопываниями по спине отметили свою общую победу в «перетягивании каната с грузовиком». Поработав сообща над достижением таких экстраординарных целей, мальчики стали вместе есть и проводить время у костра. Между бывшими врагами стали возникать дружеские связи. Вражде пришел конец.

В последний день мальчики решили возвращаться домой вместе в одном автобусе, и в пути они сидели вперемешку. Когда автобус подъезжал к Оклахома-Сити, все, как один, запели «Оклахому» и сердечно распрощались друг с другом. Изолировав друг от друга незнакомых между собой детей, а затем заставив их соревноваться, Шериф превратил их во врагов. Поставив перед ними экстраординарные цели, он превратил врагов в друзей.

Источник: Майерс Д. Социальная психология. — 7-е изд. — СПб.: Питер, 2010. — С. 635-636.

Отметим, что Д. Майерс (автор источника цитируемого текста) называет описанные цели экстраординарными, то есть:

- это цели, успеха в которых можно добиться лишь сообща;

- а обе команды проигрывают, если цели не будут достигнуты.

Существенное ограничение — цели должны быть достижимыми. Другими словами, понятными и реализуемыми). Если бы команды не добились успеха, то они бы наверняка обвинили друг друга в неудаче. Но об этом — в одном из следующих постов.

Пишите в комментариях интересные кейсы, как разные группы договариваются для достижения общей победы!

+ Ваши дополнительные возможности

1) Групповое принятие решений — 68 материалов по теме

2) Видео: РАЗРАБОТКА НОВОЙ ТЕМЫ: СОЦИАЛЬНЫЕ ИННОВАЦИИ

Источник картинки:

Майерс Д. Социальная психология. — 7-е изд. — СПб.: Питер, 2010. — С. 619-620.

Я лично думаю, что тов. Берия справился бы со своей задачей, если бы отдал ей больше сил и времени. Он очень энергичен и быстро ориентируется, хорошо отличает второстепенное от главного, поэтому зря времени не тратит, у него, безусловно, есть вкус к научным вопросам, он их хорошо схватывает, точно формулирует свои решения.

Но у него один недостаток — чрезмерная самоуверенность, и причина её, по-видимому, в незнании партитуры. Я ему прямо говорю: „Вы не понимаете физику, дайте нам, учёным, судить об этих вопросах“, на что он мне возражает, что я ничего в людях не понимаю.

Вообще наши диалоги не особенно любезны. Я ему предлагал учить его физике, приезжать ко мне в институт. Ведь, например, не надо самому быть художником, чтобы понимать толк в картинах....

...У меня с Берией совсем ничего не получается. Его отношение к учёным, как я уже писал, мне совсем не по нутру.

... Следует, чтобы все руководящие товарищи, подобные Берии, дали почувствовать своим подчиненным, что учёные в этом деле ВЕДУЩАЯ, а не подсобная сила...

Они (руководящие товарищи) воображают, что, познав, что дважды два четыре, они постигли все глубины математики и могут делать авторитетные суждения. Это и есть первопричина того неуважения к науке, которое надо искоренять и которое мешает работать...

Мне хотелось бы, чтобы тов. Берия познакомился с этим письмом, ведь это не донос, а полезная критика. Я бы сам ему всё это сказал, да увидеться с ним очень хлопотно...»

Сталин выполнил просьбу учёного, показал письмо Берии. Тот, не откладывая дело в долгий ящик, обратился к Капице по телефону:

— Нам надо поговорить, Пётр Леонидович...

Капица органически не терпел Берию, не хотел находиться под его началом и продолжать участвовать в работе Спецкомитета и потому решительно возразил ему:

— Если хотите поговорить со мной, то приезжайте в институт.

Берия вроде бы пошёл на мировую, приехал в институт и даже захватил в подарок Капице ружьё. Беседуя с Берией, Капица настойчиво повторил свою мысль о приоритете учёных при решении научных проблем.

К этому времени на Капицу было собрано достаточно компромата. Берия не стал арестовывать его, велел не «реализовывать» дело, хотя, по другой версии, просил у Сталина санкции на арест Капицы. Сталин санкции не дал, но в ближайший день своего рождения, 21 декабря 1945 года, сделал Берии своеобразный подарок: 21 декабря 1945 года Капица был выведен из состава Спецкомитета и практически отстранен от участия в атомном проекте.

При этом, чтобы показать академику, что он не повинен в его освобождении от работы в Комитете, Сталин написал ему:

«Тов. Капица.

Все Ваши письма получил. В письмах много поучительного — думаю как-нибудь встретиться с Вами и побеседовать о них...».

Дамаскин И.А., Вожди и разведка: от Ленина до Путина, М., «Вече», 2012 г., с. 147-149.

+ Ваши дополнительные возможности:

Видео: КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТЬ: ТВОРЧЕСТВО, КРЕАТИВНОСТЬ и ТЕХНОЛОГИИ ТВОРЧЕСТВА

«Я сам когда-то начал интересоваться роком, заметив, что нынешнее молодое поколение внешне довольно сильно отличается от молодых конца пятидесятых - начала шестидесятых годов, к каковым принадлежал и я. Собственно, в этом нет ничего страшного, так и должно быть. Но постепенно в обществе накапливалось глухое, но отчётливое раздражение молодёжью: похоже, что «дети» отличались не только экстравагантностью нарядов, но и не желали следовать моральным установкам «отцов». Короче говоря, это было «плохое» поколение.

Те из них, кто не желал приспосабливаться к родительским требованиям, шли на открытый конфликт: рвали с семьями, теряли вообще контакт со взрослыми, погружались в мир тусовок, «фенечек» и жаргона, шли в сторожа и котельщики вместо вузов. Более гибкие носили пристойные одежды и отсиживали на комсомольских собраниях, но и у них часто была в запасе вторая жизнь, куда они не хотели допускать взрослых. Такие шли чаще не в сторожа, а в торговлю. Слово «товаровед» приобрело романтический оттенок.

И всё это происходило под душераздирающую, конвульсивную музыку, которая валом валила из-за рубежа и называлась коротким и опасным словом «рок», хотя часто не имела к року никакого отношения.

Немудрено, что следствие приняли за причину. Соблазнительно было свалить на рок собственные воспитательные ошибки. Не требовал особых усилий и тезис о том, что нашу молодёжь сознательно развращают из-за рубежа посредством этой дикой музыки.

Это было удобно, повторяю, ибо требовало лишь ограничительных и запретительных мер взамен духовного сближения с «непослушными» детьми. Тезис о западном влиянии успешно продержался все семидесятые годы, пока у нас практически не было своей рок-музыки. Вернее, она уже была, но находилась в столь загнанном состоянии, что до поры до времени о ней знали лишь истые фаны.

Но вот с начала восьмидесятых годов начал набирать силу вал отечественной рок-музыки, который катился по стране на колёсиках магнитофонных лент, минуя управления культуры, худсоветы, сдачи и приемки, горлиты и творческие союзы, где по-прежнему заседали «отцы», решая молодёжные проблемы. Но молодёжь уже стала решать их сама, всё более и более переходя на духовное самообслуживание.

Вместе с рок-песнями ездили по стране устные легенды об ансамблях и музыкантах, их фотографии, самодеятельные критические статьи и рецензии, переводы. Популярные группы обрастали собственными художниками, режиссёрами, актёрами пантомимы, звукооператорами, фотографами. Они на свой страх и риск записывали «альбомы» и оформляли их, причём качество записей вскоре достигло вполне профессионального уровня.

Но главным было то, что «дикая» музыка зазвучала на родном языке, и если раньше «взрослые» лишь неодобрительно морщились, слыша скрежещущие звуки, сопровождавшие непонятные английские слова, то теперь всё стало понятно.

Но от этого не стало легче. Наоборот. Слова песен вызывали у «взрослых» если не ярость, то озабоченность. Их словно бы дразнили эти молодые неизвестные голоса с магнитофонных плёнок. «Как много разных дураков живёт вокруг меня!» - пел один. «Мама, я бездельник, у-у-у!» - вторил другой. Третий вовсе нёс абракадабру: «Солдаты любви, мы движемся, как призраки фей, на трамвайных путях. Мы знаем электричество в лицо. Развяжите мне руки!»

Со всем этим надо было срочно что-то делать, хоть как-то объяснить, ввести хоть в какое-нибудь русло. Прекрасное изобретение человеческого гения - магнитофон - явно использовался не по назначению. Вместо того чтобы посылать друг другу звуковые письма и записывать по трансляции песни Кобзона, молодые люди переписывали друг у друга такие, например, песенки: «Я покоряю города истошным воплем идиота. Мне нравится моя работа. Гори, гори, моя звезда!»

В чём дело? Ведь ещё лет десять назад трудами некоторых социологов и музыкантов было точно установлено, что «рок-музыка в нашей стране не имеет социальных корней». Но вот парадокс: корней не было, а музыка цвела пышным цветом, нимало не заботясь о том, какое она производит впечатление на музыковедов.

Кое-кто ещё пытался говорить о «западном влиянии», но теперь это было просто неумно. Количество стихийно возникающих групп исчислялось уже тысячами. Не получая ни моральной, ни материальной поддержки, молодые люди в Ленинграде, Свердловске, Вышнем Волочке, Чите обзаводились гитарами и сочиняли песни. Видимо, в этом была насущная потребность. Они явно хотели что-то сказать. Но они говорили на своём языке, недоступном «взрослым». То есть слова, безусловно, русские, но вот понятия, мысли, чувства...»

Житинский А.Н., Путешествие рок-дилетанта: Музыкальный роман, Л., «Лениздат», 1990 г., с. 150-152.

Источник — портал VIKENT.RU

+ Ваши дополнительные возможности:

Плейлист из 10-ти видео: СТРАТЕГИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ЧЕЛОВЕКА: БАРЬЕРЫ и ОБМАНЫ

Изображения в статье

Изображение Mikes-Photography с сайта Pixabay

Изображение Arthur Halucha с сайта Pixabay

Изображение michaelmep с сайта Pixabay

«У нас их скопилось превеликое множество - этих блокнотов, записных книжек, исписанных от первой до последней странички. Мы храним их как зеницу ока. Посторонним вход сюда абсолютно запрещён, и когда журналисты просят нас познакомить их со своими записями, мы обычно отказываемся это сделать. Конечно, в наших блокнотах нет никаких особых секретов, которые мы не хотели бы обнародовать. Но дневник для нас нечто столь близкое, родное, полностью наше, что отдать его в чужие руки просто невозможно.

А вот когда принялись за книгу, пришлось всё-таки извлечь и дневники.

Мы листали страницу за страницей и ещё раз убеждались в том, что поступали совершенно правильно, описывая так подробно свои тренировки, выступления. Теперь всё это выглядит как своеобразное научное исследование психологической, технической и физической подготовки двух спортсменов-фигуристов: мужчины и женщины. Перед нами данные всех экспериментов, объектами которых были мы сами.

В блокнотах - и наш пульс два-три раза в день, и мышечные ощущения, восприятие музыки и окружающей обстановки, и всё это в совершенно конкретных условиях. Если бы только было терпение, если бы были разработаны особые таблицы, по которым определяется график подведения к лучшей форме, - мы бы могли дать совершенно чёткую математически картину того, как,несмотря на незначительные отклонения (по не зависящим от нас причинам), шли мы к намеченной цели.

Дневники мы ведём регулярно, даже несмотря на усталость, на плохое настроение или болезни. Нам важна непосредственность впечатлений. Потом, когда они сглаживаются или обобщаются, - уже не то. Только точные факты, свидетелями которых мы были сегодня, а не вчера или позавчера, - вот что нас интересует.

Мы привыкли быть совершенно откровенными со своими дневниками. В какой-нибудь беседе с корреспондентами или со своими коллегами некоторые детали можно приукрасить или вообще опустить, причем сделать это совершенно непроизвольно.

А с дневниками так поступать мы не можем.

Они - наши самые замечательные друзья, всегда правдивые, всегда точные, всегда объективные, несмотря на свою полную субъективность.

В дни соревнований и предшествующих им тренировок стараемся занести в дневник свои непосредственные впечатления со всеми подробностями и мелочами, незаметными для постороннего взгляда. А когда выдаются дни менее напряжённые, когда мы можем больше читать, анализировать, на страницах дневника появляются и заинтересовавшие нас выписки из различных книг, главным образом посвященных искусству, и просто теоретические итоги каких-то наблюдений, ощущений.

Есть одна трудность при ведении этих записей. О ней люди непосвящённые и представления не имеют. И заключается эта трудность в том, что, когда описываешь свои композиции, не можешь найти для этого описания нужных слов. Конечно, речь идёт не о том, что мы захлёбываемся от восторга и поэтому у нас даже слов для выражения не хватает. Просто в фигурном катании терминология разработана плохо, и это совершенно понятно, поскольку этот вид спорта поистине молод и технические новинки появляются ежегодно. Если и здесь проводить какие-то параллели с балетом, то окажется, что балетные постановщики вполне могут увековечить свои постановки, записав их в виде особой партитуры. А у нас это совершенно немыслимо, вернее, запись сможет понять только тот, кто её делал, а посторонний без дополнительной помощи ничего уяснить не сумеет.

Вот и пестрят наши дневники придуманными впопыхах, но кажущимися нам точными и образными названиями поз - «бабушка в окошке», или «мясорубка», или... В общем, созданием своей точной терминологии фигурное катание ещё должно заняться. И это очень важно. Только так мы сможем донести до будущих спортсменов достижения фигуристов прошлого и настоящего.

Возвращаясь к страницам своих дневников, мы иногда удивляемся: неужели некоторые из этих записей сделаны нами, да ещё в спешке, да ещё без длительного обдумывания? Мы перечитываем иные строки и вновь, уже совершенно сознательно, с позиций опыта, накопленного за то время, которое прошло после сделанной записи, убеждаемся в справедливости наших предыдущих выводов. […]

И ещё одна тренировка, уже через несколько дней. 3 декабря 1965 года. Это была обычная тренировка, но нам она доставила удовольствие. В особенности Олегу. Вот отрывок из дневника, полностью посвящённый Олегу.

«Сегодня я наконец понял, в чём заключается моя ошибка при исполнении двойного «флипа». Дело в том, что я поворачиваю плечи (контрдвижение направо) в момент поворота конька. В результате конёк останавливается в тот момент, когда стоит поперёк хода, и из-за этого получается скоблящий поворот. Плечи из положения вправо идут внутрь круга, и происходит преждевременная потеря равновесия и оттопыривание толчковой ноги.

Что же нужно делать?

Есть некий закон: если повернёшь плечи направо до упора, то их легче затем повернуть налево, они, как бы дойдя до ограничителя, получают отдачу и легче идут в противоположную сторону. Поэтому после «цапы» не нужно крутить плечи преждевременно направо до тех пор, пока конек не завершит свой гладкий поворот. Руки при этом должны быть расслаблены и даже могут перейти внутрь круга, но конёк сохранит своё направление (руки не помешают ему). Только после полного завершения поворота конька руки как бы продолжают двигаться влево, но легко останавливаются при подседе на левой ноге и начинают свое движение в противоположную сторону, т. е. направо...»

Замечательное ощущение, когда находишь ошибку, которая так мучительно держала в своем угнетающем плену.

Небольшая ошибочка, а зловредная.

И когда находишь её самостоятельно, когда вытащил её всё-таки на свет божий, рассмотрел и понял, что с ней надо сделать, - весело становится, в себя больше начинаешь верить, в свою восприимчивость, наблюдательность, в своё умение контролировать себя и в любом положении чувствовать свое тело.

Дневники сейчас ведут почти все сильнейшие фигуристы.

Мы можем сказать с абсолютной уверенностью: они необходимы не только ведущим спортсменам, но и каждому фигуристу, даже начинающему. И вести дневник надо не формально. Вести его надо так же, как тренируешься.

Тогда легче будет заметить возможное переутомление, тогда легче будет проследить освоение и понимание элементов и т. д.

Здесь только надо без формализма.

Здесь нужна полная искренность, даже если что-то и покажется поначалу наивным. Этого-то как раз и не надо стесняться.

Словом, будьте откровенны со своим дневником, и он вам поможет в нужную минуту!»

Белоусова Л.Е., Протопопов О.А., Золотые коньки с бриллиантами, М., «Физкультура и спорт», 1971 г., с. 121-123 и 128-129.

Источник — портал VIKENT.RU

+ Ваши дополнительные возможности:

Плейлист из 20-ти видео: ТВОРЧЕСКИЕ ЗНАНИЯ / УМЕНИЯ / НАВЫКИ

Изображения в статье

Изображение Ulrike Leone с сайта Pixabay

Изображение Dim Hou с сайта Pixabay

Изображение Manfred Richter с сайта Pixabay

Изображение 995645 с сайта Pixabay