Книжная лига

Премия Брэма Стокера — награда, присуждаемая Ассоциацией писателей хоррора (Horror Writers Association) за выдающиеся достижения в жанре литературы хоррора. Награждения проводятся ежегодно, начиная с 1988 года, и лауреаты выбираются путём голосования среди действительных членов ассоциации. Премия Брэма Стокера является самой престижной наградой в этом направлении литературы. Внешний вид приза представляет собой восьмидюймовую копию темного страшного старого дома — частого героя романов ужасов. Дверь дома открывается, и внутри видна медная пластинка с выгравированным на ней именем победившего автора и его произведения.

Вот лауреаты в номинации роман.

2023

Тананарив Дью

The Reformatory

Робби Стивенс-младший отправляется в исправительную школу в Грейсотауне после того, как защитил свою сестру от домогательств и ударил ногой сына местного землевладельца. В этой школе Робби обнаруживает у себя способность видеть призраков, которые раскрывают перед ним ужасающую правду о происходящем. Детей заставляют работать для исправления своих преступлений, однако некоторые из них исчезают, что наталкивает Робби на мысли о более страшных событиях.

Вместе с друзьями, Редбоуном и Блу, Робби постигает искусство выживания. Тем временем его сестра Глория мобилизует семью и связи, чтобы спасти Робби до того, как станет слишком поздно.

2022

Габино Иглесиас «Домой приведёт тебя дьявол»

Увлекательный триллер про мексиканскую наркомафию с налетом мистики.

Сюжет имеет некоторые провисания, но в целом добротно на 2-3 вечера.

Автор пытается придать глубины смысла своему творению, но получилось не очень успешно.

Стиль книги сочетает стилистику жесткой прозы Залера, фильмы Сикарио и От Заката до Рассвета.

Повествование занимает дорога и подготовка к большому вооруженному ограблению.

Мир в котором живут герои мёртв, и бандитская жестокость показана во всей красе.

Мистика в книге проходит больше как второстепенная деталь и она такая, приземлённая.

Книга получила как премию Брэма Стокера, так и премию Ширли Джексон за 2022 год.

2021

Стивен Грэм Джонс

Моё сердце — бензопила

У Джейд Дэниэлс нет матери, отец жесток, а окружающие совершенно равнодушны к ней. У нее есть все основания ненавидеть город Пруфрок и его жителей. Но у нее есть еще более веская причина — погружаться в собственный мир фантазий, источником которых становятся фильмы ужасов, особенно те, где маньяк в маске мстит за причиненное зло. Джейд знает эти фильмы буквально наизусть, помнит все сценарные ходы, героев и историю создания каждого хоррора.

Она пересказывает причудливую историю своего родного города так, словно это сюжет одного из таких фильмов. Глубокие воды озера Индиан окрашиваются в цвет крови, и на сцену выходит маньяк-убийца. Джейд, словно живая энциклопедия убийц в масках с мачете, бензопилами или ножами, точно предсказывает развитие событий, словно сама творит их. Однако в душе она остается испуганной маленькой девочкой, которая легко плачет, горячо любит и отчаянно хочет найти свой дом.

2020

Стивен Грэм Джонс

Только хорошие индейцы

Четверо друзей детства каждый год встречаются, чтобы поохотиться на оленя, пытаясь забыть об этом до следующего раза. Для них это всегда было обычным делом, обычным трофеем. Но не в этот раз.

Прошло десять лет. Что-то начинает преследовать этих людей, забывших свое наследие. Свирепый, мстительный дух приходит к каждому из них, один за другим.

Природа мстит потерянному поколению, у которого и без того нет шансов.

2019

Оул Гоинбэк

Coyote Rage

Роман не переведён на русский язык.

2018

Пол Дж. Тремблей

The Cabin at the End of the World

Семилетняя Вен и её родители, Эрик и Эндрю, отдыхают в уединённом домике на тихом озере в Нью-Гэмпшире. До ближайших соседей больше двух миль в любую сторону по разбитой просёлочной дороге.

Однажды, когда Вен ловила кузнечиков перед домом, на подъездной дорожке внезапно появился незнакомец. Леонард — самый большой человек, которого Вен когда-либо видела, но он молод, дружелюбен и сразу завоевал её доверие. Леонард и Вен болтают и играют, пока Леонард вдруг не извиняется и не говорит Вен: «То, что произойдёт, — это не твоя вина». К домику подходят ещё три незнакомца, нагруженные чем-то непонятным и зловещим. Когда Вен вбегает внутрь, чтобы предупредить родителей, Леонард кричит: «Твои папы не захотят впустить нас, Вен. Но они должны. Нам нужна ваша помощь, чтобы спасти мир».

Так начинается невыносимо напряжённая, захватывающая история о паранойе, жертве, апокалипсисе и выживании, с сокрушительным финалом, в котором судьба любящей семьи переплетается, возможно, с судьбой всего человечества.

2017

Кристофер Голден

Арарат

Сверхъестественный триллер о приключениях в горах, которые быстро превращаются в пугающий кошмар библейского масштаба.

Поклонникам «Террора» Дэна Симмонса понравится «Арарат» — триллер о приключении, которое пошло не так. Недавно обрученная пара совершает восхождение на Арарат в Турции. Сошедшая лавина заставляет их искать убежища в огромной пещере, свободной от снега. На самом деле пещера оказывается древним погребённым кораблём, который очень скоро идентифицируют как Ноев Ковчег. Когда в него проникает команда учёных, археологов и кинематографистов, они находят нишу с необычным гробом. Артефакт становится слишком сильным искушением для их профессионального любопытства, и учёные взламывают гроб. Внутри лежит уродливый покойник — не святой, как они ожидали, а омерзительное рогатое создание. В пещеру врывается мощная метель, и люди оказываются в ловушке на высоте тысяч метров на склоне труднодоступной горы. И они в пещере не одни…

Средневековые видения — жанр церковно-латинской литературы, процветавший в те века, с литературой которых широкий читатель практически незнаком по вполне объективным причинам, а не из-за лености и нелюбопытства: читать такое сложно и не вполне понятно зачем. Видения в этом смысле выгодно отличаются от многих древних текстов тем, что эта почтенная традиция, укрепившаяся в европейской культуре благодаря «Божественной комедии» Данте, но не только, при всей своей дидактичности гораздо проще для восприятия. Галлюцинаторный опыт различных людей, которые сами не могли облечь его в надлежащую форму, обрабатывали образованные люди, а сам материал их со всевозможными чертями, ангелами, огненными пропастями и запредельного размера сияющими горами в силу его образной конкретности вполне привлекателен.

Данное издание представляет собой публикацию архивной рукописи, подготовленной Борисом Ярхо (переводы видений плюс комментарии к ним) в конце 1910-х годов, но так и не увидевшей свет тогда, когда эти тревожные апокалиптические тексты максимально соответствовали происходившему вокруг. Впрочем, и в наши дни они по понятным причинам наверняка найдут отклик во многих душах.

«Предшествуемая ангелом, пошла она по длинной, извилистой и очень трудной дороге. Совершив путь во мраке и очень утомившись, увидела она невдалеке от них зверя величины невероятной и ужаса невыносимого. Зверь тот громадою своею превосходил все горы, какие она когда-либо видела. Глаза же его подобны были холмам огненным; а пасть была раскрыта и широко разинута и, казалось ей, могла вместить девять тысяч мужей вооруженных. Во рту у него помещались два нахлебника, весьма различно расположенные: у одного голова была обращена кверху, к верхним зубам означенного зверя, а ноги книзу, к нижним (зубам); у другого же голова была внизу, а ноги наверху, у верхних зубов. Так они стояли, подобно столпам, в пасти его и разделяли пасть эту на нечто вроде трех ворот. Из пасти извергался огонь неугасимый, разделенный натрое этими тремя воротами, и осужденные души должны были входить навстречу этому огню. Ни с чем не сравнимое зловоние исходило изо рта его, а также плач и рыдание множества (душ) доносились через рот из чрева его, и неудивительно, ибо там помещались многие тысячи мужей и жен, терпящих свирепые муки».

2. Бертран Патенод. Большое шоу в стране большевиков. Деятельность Американской администрации помощи в Советской России во время голода 1921 года

В 1921 году на Советскую Россию обрушился чудовищный голод. Соединенные Штаты Америки деятельно отреагировали на эту трагедию: была организована работа Американской администрации помощи, которая вела масштабную кампанию спасения. Невозможно посчитать, сколько жизней сохранились благодаря этому вмешательству, достаточно лишь упомянуть, что к лету 1922 года американские кухни ежедневно кормили около одиннадцати миллионов советских граждан. Сегодня об этом жесте доброй воли мало кто вспоминает.

Книга является исчерпывающим изложением деятельности АРА и читается как эпический роман — довольно душераздирающий, но в общем и целом скорее духоподъемный. Автор изучил все доступные архивы ― от коллекций документов самой АРА и государственных хранилищ до личных собраний, включающих дневники, письма и мемуары сотрудников организации. Первая часть описывает обстоятельства катастрофы и помощь пострадавшим. Дальнейшие главы посвящены историям спасателей и их подопечных, конфронтации между американскими посланниками и большевиками и, наконец, культурному сотрудничеству между двумя сторонами.

«Один сотрудник АРА сказал мне, что в прошлую зиму, когда он только приехал, его взбесило, что тысячи детей засунуты в грязные здания, практически без одежды, немытые, покрытые паразитами, без отопления, без еды. Но больше всего его встревожило, что после того, как их помыли, накормили и хотя бы частично одели, дети часами, нет, целыми днями сидели на краю кровати, закрыв лицо руками, безразличные, в них не было ни духа, ни жизни, чтобы обращать на что-то внимание или играть... Это было чересчур».

3. Роб Данн. С нами или без нас. Естественная история будущего

Судя по названию и аннотации, от книги можно ждать очередного описания планетарных бед, которые навлекает на себя возгордившееся человечество, и в некотором смысле о них тоже пойдет речь. Однако основная тема книги — это биологические законы, которые управляют неподвластной людям жизнью, и если последние их игнорируют, то тем хуже для последних.

Некоторые из этих законов — вроде естественного отбора — самоочевидны; его действие Данн иллюстрирует на примере повышения резистентности микробов к антибиотикам, которая способна изменить медицинскую картину ближайшего будущего. Другие законы — вроде закона зависимости — менее очевидны («Чтобы выживать и процветать, нам требуются сотни, а возможно, и тысячи разнообразных биологических видов, живущих внутри и снаружи наших тел. И в этом мы вполне заурядны, ибо все виды животных зависят от других видов»), но автор иллюстрирует их неизменно доходчивыми примерами (в данном случае передачей материнской микробиоты младенцу при «нормальном» рождении). Книга вообще блещет яркими кейсами, но при этом не сваливается в сборник анкедотов, а тянет на доступно написанный учебник по экологии.

«Предположим, люди обеспечили себе возможность колонизировать Марс. Среди обсуждаемых вариантов покорения этой планеты выделяются две главные линии. В рамках одной мы колонизируем Марс, закладывая на нем нечто вроде гигантской космической станции. В контексте другой — мы колонизируем Марс, пытаясь с помощью разнообразных микробов воссоздать на нем атмосферу, близкую к земной. Для человечества оба сценария сродни перерождению или, по крайней мере, линьке. Ведь они требуют, чтобы мы захватили на новую планету все необходимые для нашего выживания биологические виды. Эта задача намного труднее любой другой, с какими сталкиваются те или иные виды на Земле. Когда матка муравьев — листорезов улетает, чтобы основать новую колонию, она берет с собой грибок, который ее потомки будут лелеять на собираемых ими листьях; обратим внимание, что ей не приходится брать с собой сами растения, на которых эти листья растут. А вот нам придется взять с собой и растения, и много чего еще».

4. Поль Тальман. Езда в остров любви. Панегирик, или Слово похвальное

Французский аббат Поль Тальман даже не подозревал, каким эхом отзовется его необязательный труд в далекой России через половину с четвертью века после публикации на исторической родине. Без «Езды в остров любви» не представить русского сентиментализма. Без русского сентиментализма можно представить русский романтизм (но не нужно), а без русского романтизма уж точно никак не родился бы русский реализм, а затем русский фашизм, погромы и тому подобные эксцессы, никак в естественных условиях не свойственные русскому народу. В общем, во всем виноват француз Тельман.

Но мы его за это не виним.

Злые шутки злыми шутками, а книга и правда своевременная, несмотря на вроде бы анахронизм. Казалось бы, зачем в 2024 году читать перевод романа XVII века, выполненный оплеванным современниками Тредиаковским? Отвечает замечательный автор замечательного послесловия Кирилл Осповат:

«Аллегория эротических практик совпадает здесь с описанием моделей общительности и специфического, галантно-абсолютистского политического консенсуса. „Ярость“ и „смятение“ — оно же политическая смута, troubles — уступают место монархии, которая отменяет действие „жестоких законов“ (самодержец им неподвластен) и вместо того предлагает подданным „радость“ и „любовь“ как новые основания общественного порядка. Его воплощает персонификация Любви как „царицы сердец“: в этой формуле эротическая любовь понимается как отношения господства (и, точнее, — господства женщин над мужчинами), а царская власть обосновывается любовью подданных, понятой как политический принцип. В отличие от традиционного христианского и республиканского морализма Фенелона и Щербатова галантный абсолютизм предлагает подданным свободу личных наслаждений, роскошей, в обмен на упразднение законов:

Все роскоши здесь многи,
всем свободны дороги».

5. Владислав Реймонт. Бунт. Сказка

В 1924 году Владислав Станислав Реймонт получил Нобелевскую премию по литературе, а год спустя умер. Затем случилось немало событий, которые лучше бы не случались, и он их, слава богу, не увидел.

А если б увидел, то поразился бы тому, как точно он все предсказал — будто речь шла не про общечеловеческие вещи и жизни, а про исход футбольного матча между «Легией» и «Лехом». В свои чудовищные предсказания поляк Реймонт втягивает животных: вождем пролетариата здесь оказывается пес Рекс, поднимающий кровавое восстание. К нему прислушиваются всевозможные свиньи и даже ласточки. Речи его верны, правдивы, но приводят к еще большему кошмару, чем могли себе представить звери, рожденные на убой.

В этому году «Бунту» исполнилось ровно сто лет. Читается эта предтеча «Фермы» Джорджа Оруэлла как книга не менее реакционная и, увы, во многом справедливая.

«Что же ждало их дальше? Бедность, голод и смерть. Они ведь уже выглядели как скелеты, обтянутые ободранной обвисшей шкурой, едва держащиеся на ногах. Смертельная усталость и апатия валили тысячи из них на землю, так что они предпочитали сдохнуть с голоду, чем вновь заниматься поисками скудного пропитания. Протяжные стоны умирающих раздавались днем и ночью. Табуны редели с поразительной быстротой. Передох весь молодняк. Одни волки ведали, куда так быстро пропали овцы. И свиней оставалось немного. А сколько погибло рогатых — не сосчитать, и количество их таяло с той же быстротой, с которой гасли в них надежды на лучшее».

Источник: https://gorky.media/reviews/i-svinej-ostavalos-nemnogo-knigi...

Обратили внимание на словечко “антироман” в заголовке? Мы его не придумали. Это определение возникло практически сразу же после публикации “Госпожи Бовари” в литературном журнале “Ревю де Пари” в 1856 году. Французские писатели-современники моментально поняли, что именно написал 34-летний Гюстав Флобер, который на тот момент еще не издал ни одного (!) произведения. В авторском багаже, как позже выяснилось, лежали еще две повести, однако они увидят свет значительно позже.

“Антироман” – это значит, что книга переворачивает шахматную доску, где до этого разыгрывалась сложнейшая партия. В определенном смысле “антироманом” был “Дон Кихот” Сервантеса, где весь пласт рыцарской литературы, который к тому времени был накоплен, беспощадно вывернут наизнанку.

Флобер поступил точно так же с литературой романтической, безраздельно властвовавшей в тогдашней Европе. Не зря “Госпожа Бовари” заканчивается сценой вскрытия покойной героини, ужаснувшей неподготовленного читателя середины девятнадцатого века. Сама книга незримым скальпелем взрезает любовно взлелеянный романтизм и показывает, что за красивой оболочкой часто скрывается пустота, цинизм, фальшь.

Приведем цитату из работы чуткого и проницательного французского писателя, а также литературоведа Андре Моруа:

“У Флобера достало мудрости понять, что романтизм неминуемо приводит к краху, потому что он стремится к недостижимому. «Истинный сюжет «Госпожи Бовари» — это все растущий разрыв между реальными обстоятельствами и мечтой». Эмма мечтает полюбить Тристана или Ланселота, а встречает она Родольфа, человека посредственного, затем Леона, который еще того хуже; в конце концов она попадает в лапы перекупщика Лере, в котором воплощена самая отвратительная действительность. Флобер наказывает свою героиню не столько за то, что она предавалась мечтам, сколько за то, что она попыталась осуществить свои мечты. До тех пор пока она только грезит о любовниках в духе Вальтера Скотта и о шикарных нарядах, она всего лишь поэт; она отталкивает отвратительного Лере, который воплощает самые низменные соблазны жизни. Но едва она делает попытку сблизить мечту и реальность, едва она позволяет идеальному любовнику облечься в грубую оболочку, едва она решает заказать себе реальный плащ для воображаемого путешествия, она погибает, она попадает в руки Лере”.

Французское общество всю эту идею прекрасно считало. Но отреагировало на нее по-разному.

Обыватель ужаснулся и потребовал немедленно наказать дерзкого автора. Против Флобера, а также двух издателей журнала возбудили дело и в ускоренные сроки довели обвинение до суда. Процесс состоялся уже в январе 1857 года. В вину ставились описания любовных сцен, а также якобы одобрение женской измены.

Абсурдность обвинения была очевидна всем, ведь во французской литературе того времени и любовных сцен, и женских измен было предостаточно, но все это читалось без малейших проблем, поскольку было написано в возвышенной романтической или игривой манере. Что касается одобрения, то это ни в какие ворота не лезет, учитывая концовку романа и судьбу несчастной Эммы Бовари.

Судья был вынужден вынести оправдательный приговор, который был радостно встречен французскими писателями. Они-то понимали, что столкнулись с настоящим шедевром, одной из величайших книг всего девятнадцатого века. С книгой, предопределившей литературную траекторию второй половины столетия. Из “Госпожи Бовари”, как из гоголевской “Шинели”, выросли братья Гонкур, вырос Мопассан, вырос Золя.

Источник: Литинтерес

Впервые в русской литературе про путешествие во времени написал Булгарин Фаддей Венедиктович. «Правдоподобные небылицы, или Странствования по свету в двадцать девятом веке» были опубликованы в 1824 году.

Главный герой отправляется на ялике из Петербурга в Кронштадт, но падает за борт и перемещается в далёкое будущее. Какие же изменения произошли?

Климат: в Арктике стало гораздо теплее, Африка покрыта снегами.

Население: резко возросло.

Экология: почти исчезли леса.

Международный язык общения: арабский.

Транспорт: аэростаты, воздушные дилижансы, подводные суда и повозки, которые перемещаются по чугунным желобам.

Строительство: дома из стекла.

Агрокультуры: подводные фермы, производящие морепродукты.

Источник энергии: паровая тяга.

Больше интересного о книгах и авторах у нас на канале Классическая литература