Книжная лига

Вопреки разным досужим репликам на тему того, что советские читатели были якобы отрезаны от мировой литературы, в реальности СССР регулярно издавал огромное количество иностранных книг.

Детских книжек это тоже касалось. Особенно в нашей стране любили скандинавскую детскую литературу. Иногда даже складывается ощущение, что советские дети ее читали в куда больших количествах и с куда большим азартом, чем их шведские, норвежские и датские сверстники.

В этой статье хотим вам рассказать о тех скандинавских сказочных повестях, которыми у нас зачитывались лет сорок или пятьдесят назад. Многие из них (а может быть, даже все) вы наверняка тоже читали. Будет здорово, если в комментариях вы поделитесь своими воспоминаниями.

Итак, поехали.

“Малыш и Карлсон”. Астрид Линдгрен

На крыше совершенно обычного дома в Стокгольме живет человечек с пропеллером. Однажды он знакомится с мальчиком, живущим в том же доме. Так начинается их дружба.

Понятия не имеем, зачем мы вам пересказываем сюжет. Это одно из тех произведений. которые вообще не нуждаются в представлении. Разве кто-то у нас не знает Карлсона? Да нет таких вообще!

“Пеппи Длинныйчулок”. Астрид Линдгрен

Книжка шведской сказочницы про сумасбродную рыжеволосую девочку, наделенную фантастической силой, была чуть менее популярной, чем книжка про Карлсона. Но только чуть. Ее тоже расхватывали в библиотеках.

Кстати, в самой Швеции, по слухам, ни Карлсон, ни Пеппи особой любовью не пользовались. А у нас – шли на ура. В 1984 году в СССР даже экранизировали повесть про Пеппи.

“Муми-тролль и комета”. Туве Янссон

Туве Янссон была финской писательницей, а Финляндия к скандинавским странам не относится. Но повести про муми-троллей в оригинале написаны на шведском языке, а на финский и все остальные были переведены. Так что все-таки их можно отнести к скандинавской литературе.

Так вот, книжки про Муми-тролля, Сниффа, Снусмумрика, Фрекен Снорк и прочих забавных и милых обитателей Муми-дола были всегда нарасхват. Их целый цикл, но самой известной повестью была именно “Муми-тролль и комета”.

“Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями”. Сельма Лагерлёф

Мальчик Нильс проказничал, за это гном наказал его – уменьшил в размере. Миниатюрный Нильс вынужден отправиться в путешествие вместе с домашним гусем Мартином, который решает присоединиться к стае диких сородичей.

Эту книгу Сельма Лагерлёф писала как учебник по географии Швеции. В нашей стране популярностью пользовался ее очень сокращенный перевод. Можно даже сказать – пересказ.

“Людвиг Четырнадцатый и Тутта Карлссон”. Ян Улоф Экхольм

Лисенок из нормального лисьего семейства ведет себя совершенно ненормально. Он отказывается разорять курятник и даже заводит дружбу с курицей Туттой Карлссон. Все в шоке – и лисы, и куры. Но потом они все-таки найдут общий язык.

Эту добрую и смешную книжку написал в 1965 году шведский писатель Ян Улоф Экхольм. В СССР повесть издавалась несколько раз. И, кстати, тоже была экранизирована. По ее мотивам снято как минимум два мультфильма и один фильм – лента “Рыжий, честный, влюбленный” режиссера Леонида Нечаева.

“Волшебный мелок”. Синкен Хопп

Сенкен Хопп – норвежская писательница, издавшая в 1948 году сказочную повесть про Юна и Софуса. Юн находит мелок и рисует им человечка на заборе. Человечек оживает, поскольку мелок оказывается волшебным. Ожившего человечка зовут Софус. С этого начинаются их удивительные приключения.

У книги есть еще продолжение, это дилогия. В СССР она вроде бы впервые была издана в восьмидесятые годы в сборнике “Сказочные повести скандинавских писателей”, но сразу пришлась по вкусу советским детям.

“Разбойники из Кардамона”. Турбьёр Эгнер

И еще одна сказка родом из Норвегии. Написал ее Турбьёр Эгнер. Очень милая, веселая и трогательная повесть о трех братьях-разбойниках – Каспере, Еспере и Юнатане. Разбойничают они в городе Кардамон, по соседству с которым живут. И постоянно попадают в разные нелепые ситуации.

У нас эту книгу перевели и издали еще в 1957 году, спустя всего лишь год после ее выхода в Норвегии. А потом переиздали в восьмидесятые.

Ну что ж, на этом остановимся. Хотя список, конечно, неполный. У одной только Астрид Линдгрен можно назвать еще немало повестей, популярных в СССР. И “Рони, дочь разбойника”, и “Мио, мой Мио”, и “Эмиль из Леннеберги”. А что вы вспомните еще?

Источник: Литинтерес (канал в ТГ, группа в ВК)

Решил немного грусти навести. Не держать ж мне в себе любимом. Оригинальная цветная обложка. Чуть позже скину оригинал в формате пдф

П.Засодимский "Антон Попов" 1916 г.

Во первы́х строках –

Центуриону за то, что он побудил меня сдуть пыль с каталогов и файлов и потрясти стариной :) Только в комментарии такая война и миръ не поместилась – вот, выкладываю отдельным постом.
Во вторых, но ещё более главных – всем членам Книжной лиги за всё-всё-всё, перечислять не буду.
А теперь, малята, о главном (С). Т.е. по существу заданного вопроса.
В целом поджанр о попаданцах – ИМХО самый дерьмовый в поносе нравов, царящем в нынешнеё литературе. Я даже слово придумал − в попу дамцы :)
Только мне, разумеется, не все темы нравятся.
Вот, прошёлся по авторам, которых сохранил на диске.
Для начала вспомнил Андрея Круза − кто-нибудь может о нём и не знать. Многие его романы и серии − о попаданцах. Даже «У великой реки», только там провалились сотни тысяч с территориями. И приквел к нему, «Обрести свой мир» Валерия Стрельникова.
Другое попаданство тысяч человек с территориями − Корнев, серия «Приграничье» (начать лучше с написанной в соавторстве с Крузом тетралогии «Хмель и Клондайк» − понятнее будет, что происходит в остальной многологии) + рассказы из сборника «Межсезонье».
Конторовича оставьте на безрыбье: сюжеты интересные, но раздражает манера пересказывать каждый эпизод по 3 раза − от автора, от положительного героя и отрицательного, и бесят зопитые, которые он сыпет не глядя. А вот его трилогия «Изгой» в соавторстве с Ниной Демидовой − ОК, советую.
Александр Доставалов, «По ту сторону». Группа наших попала в альтернативную историю, где Россию захватили фошысты.
Лукьяненко, «Ночь накануне», «Осенние визиты» и свеженькое – «Форсайт».
Ещё более нестандартное попаданство – Антон Орлов, «Последний портал» и «Командировка в западню» − первая и последняя части серии «Сказки Долгой Земли». Остальное не про попадание, но тоже понравилось.
Ерпылёв, серия «Зазеркальная империя». Нестандартно и лихо закручено.
Милослав Князев, километровая серия «Полный набор» и то ли довесок к ней, то ли вариант одного из томов – «Дорога в прОклятые земли». Йумор и фэнтези – не мои жанры, но это прочитал с удовольствием.
Серия «Пограничье» − лукьяненковская франшиза на 10 томов.
Вадим Проскурин, дилогия «Сага про Бомжа и Головастика», «Эти бессмертные» (в фантазийные миры) и «Дверь в полдень» − наш человек в будущем.
Вячеслав Рыбаков, «Гравилёт Цесаревич» − альтернативная история, но сюжет крутится вокруг попаданцев из нашего мира.
Беляев Николай Владимирович, трилогия «Серебряная осень» − ещё одно коллективное попаданство.
Виктор Точинов, «Усмешки Клио» − очень хитровывернутая история о том, откуда пришли на Русь варяги. Стиль – научпоп, и крепость Копорье в Ленобласти действительно есть, а хххххххххх хххххх (зачеркнул, чтобы не испортить вам удовольствия спойлером).
Иван Тропов, «Клан быка». Очень не люблю ЛитРПГ, но это мне понравилось.
Андрей Уланов, дилогия «Разведчик».
Всё, после «У» ничего попаданского нет.
Приятного чтения!

Последние десятилетия меня преследуют назойливые рекламы и картинки попаданческих романов. Я вот думаю, насколько скудной фантазией и неприхотливым вкусом нужно обладать, чтоб читать или, еще хуже, писать такое? Как можно читать вещи, 99% содержания которых раскрывается при беглом взгляде на обложку?! Сначала я связывал поплярность такого чтива с солнечными бурями или какой-то геомагнитной активностью, затем с введением ЕГЭ, надеясь, что это всё ж временное явление. Однако нет, не только не проходит, но и ежегодно увеличивается в объёмах! Как вы думаете, с чем связан такой вот всплеск паралитературной активности?

Или даже может посоветуете хороший современный (не старше 10 лет) роман на попаданческую тему, который достоин прочтения взрослым и неплохо начитанным человеком?

Хорошо пройтись с друзьями вместе и знать, что у вас общие интересы, взгляды; и чем больше единомышленников рядом, тем лучше. Но в какой-то момент такая группа единомышленников обращается в толпу. И тут начинается страшное, во-первых «интеллектуальный уровень толпы равняется интеллектуальному уровню самого глупого ее представителя, поделенному на число ее членов», во-вторых, когда толпа разрастается до размеров целой страны и эта толпа настойчиво затягивает каждого встречного в свои ряды становится ещё хуже. И чаще всего цели толпы не соответствуют убеждениям и ценностям встречного индивидуума, и нужно быть очень уверенным, чтобы понимать, что ты не дурак и имеешь право на свои убеждения и не обязан следовать массе. И как же сложно действовать наперекор толпе. Но всё-таки можно.

Автор книги получил полный комплект подобных ощущений.

И вновь чувствовал, какое огромное счастье быть в нерушимом единстве с тысячами, десятками тысяч… со всеми!

Самой простой и, если покопаться, почти у всех самой глубокой причиной был страх. Избивать, чтобы не быть избитым. Затем: мутное опьянение, опьянение единством, магнетизм массы.

Они знали по опыту, что могут быть избиты нами (стало быть, и мной), если не вскинут руку при виде знамени. Что толку, если я – и некоторые из нашей колонны – сами прятались в подворотни при виде нацистских знамен, когда еще не маршировали под этими знаменами. А теперь маршировали, и одно это означало для встреченного прохожего молчаливую угрозу избиения. И каждый нас приветствовал – или убегал. Из страха перед нами. Из страха передо мной.

Aвторы пишут книги о различных исторических эпохах, но если сами они в них не жили, то в любом случае получается взгляд из вне, а вот в таких работах от обычного человека эпоха раскрывается изнутри, совершенно с другой стороны. Если специалисты в своих работах приводят ссылки на причины, истоки и мотивы исторических событий, то простые люди описывают свои ощущения и своё видение. Автор и герой книги Раймунд Претцель:

в начале 1933 года – молодой человек двадцати пяти лет, хорошо питающийся, хорошо одетый, хорошо воспитанный, дружелюбный, корректный, не без светского лоска и некоторого щегольства, не имеющий ничего общего с развязными буршами-студентами, – типичный продукт немецкого бюргерского образованного сословия, но в остальном чистый лист бумаги.

Кроме того он не коммунист и не социал-демократ, не католик и не протестант, не еврей, не гей. Нацистам не за что его преследовать — сиди себе смирно, притворись, что принимаешь их режим, сыграй с ними в такую игру. Только когда нацисты упраздняют партии, автор готов быть в любой партии кроме партии Гитлера, когда угнетают религию автор готов стать религиозным, он не приемлет и расовые законы когда они приняты.

Я не заблуждался относительно того, что нацисты – враги, мои личные враги и враги всего того, что для меня дорого. В чем я заблуждался, так это в том, что не подозревал, насколько страшные враги нацисты.

Название книги подразумевает какое-то противостояние человека и рейха, но ничего такого в ней нет, ни развешивания листовок, ни организаций митингов, ни актов саботажа. Здесь присутствует скорее внутренняя борьба с самим собой: можно ли отыскать компромисс и не считать потом себя говном.

«Это не считается. Я всего только притворяюсь, это не я. Это не считается». Вот с каким чувством я вскинул руку и продержал ее вытянутой минуты три

Коль скоро мы согласились играть в те игры, в которые с нами здесь играли, то мы совершенно автоматически превращались если не в нацистов, то, по крайней мере, в чрезвычайно удобный для нацистов человеческий материал. А мы на эти игры согласились.

Жадно, радостно они променяли нежные, ароматные, но высоко растущие плоды опасной свободы на падающие прямо в руки, роскошные, пышные, сочащиеся сластью ядовитые плоды товарищества, всеобщего, делающего людей подлецами и пошляками…

Раймунд Претцель находит для себя следующий выход — никакого сотрудничества с режимом. Как результат эмиграция в Англию, где берёт, с целью защитить оставшихся в Германии родственников, псевдоним Себастьян Хафнер и выходит на борьбу против нацистов с простым пером.