Похороны кукушки
Молодожены, Наталья с Василием приобрели дачу, в надежде сбежать от городской суеты и наслаждаться природной тишиной. Домик был скромным, небольшой сад, а вокруг находился великолепный пейзаж, от которого сердце замирало от восторга.
Соседями их оказалась очаровательная молодая семья Ирина и Дмитрий, столь же жизнерадостные, как и все, что их окружало. Они были ровесниками по линии Василия и поэтому дружба между семьями завязалась мгновенно, да и взгляды на дачную жизнь у них полностью совпадали. Вечерами, когда небо начинало наливаться прохладой, они собирались за крепким чаем, сплетая разговоры о городских новостях и непредсказуемых сюрпризах дачного быта.
Но особым очарованием обладала небольшая берёзовая роща, развернувшаяся в полушаге от их владений. Её белоствольные обитательницы стояли, точно стражи, хранящие какие-то давние тайны. Грибов в ней было видимо-невидимо — благодатное место для любителей тихой охоты и прогулок.
Однажды Ирина предложила Наталье и её супругу составить им компанию в походе за грибами. С тех пор прогулки стали их неизменным развлечением. Утром они бродили по рощице, смеялись, наполняли корзины, и каждому казалось, что ни одна тайна этого лесного уголка не укроется от их глаз. Тропы здесь были знакомы до каждой коряги, каждый куст словно приветствовал старых друзей, и даже в осенней дымке потеряться в этом месте казалось невозможным.
Так шли дни. Жизнь текла размеренно, словно медленно текущий ручей.
Но вот однажды, в июньское субботнее утро, муж Натальи был вынужден отправиться к своей матери, свекровь Натальи настоятельно просила его о помощи. Он обещал вернуться на следующий день, а Наталья, оставшись без особых забот, поехала на дачу одна. Уже при подъезде к дому её внимание привлекла необычная суета у соседей. Ирина и Дмитрий, энергично куда-то собирались. Завидев Наталью, они тут же пригласили её присоединиться к походу с ними в березовую рощу, накануне был дождь, который обещал очередной богатый грибной улов.
— Одной ведь скучно, — сказала Ирина, улыбаясь. — Пойдём с нами, воздухом подышим.
Наталья, привыкшая к подобным прогулкам, с радостью согласилась. Она быстро переоделась в удобную одежду, взяла корзину для грибов и уже была готова присоединиться к соседям. Однако, раздался звонок на мобильный Дмитрия, лицо его моментально изменилось, как у человека, которого неожиданно призвали на работу в самый неподходящий момент.
— Не поверите, но надо срочно ехать, — сказал он, разводя руками. — Вопрос не терпит отлагательств.
Ирина нахмурилась, но ничего не сказала — работа есть работа. Дмитрий быстро попрощался и уехал, оставив женщин вдвоём.
— Ну а что нам сидеть-то дома? — сказала Ирина. — Всё равно уже собрались, давай пойдём вдвоём.
Наталья охотно согласилась. Они вышли из калитки, болтая о делах и планах на вечер. Но тут Ирина вдруг остановилась и хлопнула себя по лбу.
— Ох, телефон забыла! Как я без него? Вдруг Дмитрий позвонит? — сказала она и быстро повернула обратно к дому.
Наталья осталась ждать у калитки, вдыхая прохладный утренний воздух. Прошло несколько минут, но Ирина всё не выходила. Наконец из дома донёсся слабый стон, и Наталья поспешила на крыльцо.
Ирина сидела на ступеньках, держась за ногу.
— Подвернула... — с трудом выдавила она. — На последней ступеньке оступилась. Ходить теперь не могу.
Попытки встать и сделать хоть шаг окончились болезненными гримасами. Наталья предложила отвезти её в больницу, но Ирина категорически отказалась и решила просто полежать на кровати, пока ее муж Дмитрий не вернется с работы. Поход за грибами откладывался до лучших времён, Наталья хотела остаться вместо прогулки рядом с Ириной, но та настояла на том, что ради нее не стоит этого делать.
— Иди одна, — предложила Ирина. — Роща рядом, там заблудиться невозможно, грибов хоть наберешь.
Наталья решила не оставаться дома и пошла одна, она пересекла поле, вошла в рощу и направилась к их любимой полянке. Но что-то было не так, грибов на поляне не оказалось.
— Ни единого, как такое может быть?, — думала про себя Наталья, — Возможно, кто-то успел собрать всё до неё?
Но и это казалось невозможным, до садоводческого общества Муркино можно было добраться только на машине и все приезжие обязательно мимо их домов должны были бы проехать, однако в этот день мимо их домов никто не проезжал.
Наталья прошлась ещё немного, внимательно осматривая знакомые места, но результат был тот же, грибов нигде не было. Решив, что терять время нет смысла, она повернула обратно. Но пройдя немного вперед, перед её глазами внезапно возникло болото. Зловещая тишина опустилась на лес, не слышно было ни птиц, ни жужжания насекомых, даже ветра не было, а деревья застыли, словно замороженные. Березовая роща, казавшаяся им давно изученной, сменилась сосновым лесом и в этот день распахнула перед ней свои тайны.
Наталья остановилась, пытаясь понять, что происходит. Внезапно, её охватило странное чувство тревоги, сердце сильно заколотилось, а ноги словно приросли к земле. Единственное, что пришло ей в голову от страха, — это крепко зажмуриться, словно в детстве, прячась под одеялом с надеждой, что страшное само рассеется. Однако, открыв глаза, она вновь увидела перед собой то же самое болото.
— Этого не может быть, — прошептала она. В этих местах никогда не было ни реки, ни озера, а уж тем более болота.
Собрав всю свою волю, Наталья решила идти через лес. Она достала телефон, чтобы позвонить мужу, но обнаружила, что он полностью разряжен, хотя утром заряд был полным. Паника начала охватывать её. Роща, которая всегда казалась дружелюбной и знакомой, теперь стала чужой и пугающей.
Наталья шла сквозь густые заросли, чувствуя, как её ноги вязнут в мягкой земле. Ей казалось, что время остановилось. Дорога тянулась бесконечно, а тревога сменялась отчаянием. Но внезапно, сквозь деревья, она увидела заброшенную деревню. Её домики стояли как призраки прошлого, словно ожидая гостей из другого мира.
Собрав остатки сил, Наталья направилась к деревне.
Возможно я повернула не в ту сторону, думала про себя Наталья, надо уточнить у кого-нибудь, где я нахожусь. На окраине этой деревни она заметила полуразвалившийся дом, из трубы которого шел дым. Она подошла к нему и постучалась.
Дверь отворилась неспешно, с натужным скрипом, словно раздумывая, стоит ли впускать незваную гостью. В проёме возникла старая женщина.
— Чего тебе, доченька? — спросила у нее она.
Наталья с трудом взяла себя в руки. Холодный страх сжимал её горло.
— Простите… я… я заблудилась… — она едва выдавила слова, губы её дрожали. — Как мне добраться до садового общества Муркино?
— Здесь поблизости такого нет, — ответила она спокойно.
— Как так, а где я сейчас нахожусь? — растеряно задала свой вопрос Наталья.
— Деревня эта — Чёрный Поток, откуда ты сюда пришла? — задала свой вопросы пожилая женщина.
В голове у Натальи будто ветер завыл. Ещё утром она шла по знакомой тропе, а теперь стоит на пороге какого-то дома незнакомой деревне. Как такое возможно? Старуха видела её отчаяние, её дрожащие руки, и взгляд, полный безысходности.
— Я пришла из леса, там еще было болото, — ответила ей Наталья до конца не понимая, куда попала.
Феврония Фёдоровна, так звали хозяйку дома, вздохнула, покачала головой и мягко сказала:
— Ты с болота пришла, значит… Ну, тогда всё ясно. Заходи-ка в дом, дочка, не стой на ветру. Сейчас сестры приедут и помогут тебе.
Наталья, не зная, радоваться ей этим словам или бояться еще больше, с этими мыслями она перешагнула порог дома. Тепло от печи коснулось её, в доме пахло сушёными травами и чем-то неуловимо старинным, словно прошлое здесь жило рядом с настоящим.
Она сидела у стола, пока хозяйка хлопотала, наливая чай из пузатого самовара. Время тянулось вязко, как мёд, и вдруг тишину прорезал звук мотора. Во двор, сверкая полированными боками, въехал дорогой Мерседес. Дверь машины открылась, и из неё с легкостью вышла молодая девушка по имени Жаклин. Одета она была словно только-что вышла с модного подиума, в красивый белоснежный костюме, а в ее ушах поблескивали сережки с бриллиантами. Жаклин была избалована различной роскошью и могла себе позволить все самое дорогое, поскольку в таком возрасте уже имела в городе свой бизнес модной одежды, а ее папа и вовсе был мэром этого города.
Вошедшая в дом девушка увидев Наталью в простом платье с испачканными грязью ногами, посмотрела на нее высокомерно, по ее лицу было заметно, что Наталья ей неприятна. Наталья сражу же почувствовала от нее холод и она не то-что попросить ее о помощи не решилась, но и даже заговорить с ней. Но только стоило Жаклин встретиться с взглядом Февронией Фёдоровной, как её лицо мгновенно изменилось. Глаза засияли, губы растянулись в детской, искренней улыбке. Она бросилась к старухе, обняла её, прижавшись, как родная внучка.
— Я уж думала, что опоздала, — засмеялась она.
— Пойди-ка переоденься, Жаклин, — мягко сказала Феврония Фёдоровна. — А то запачкаешь свой чудесный костюм.
Жаклин кивнула ей и скрылась в комнате. Когда она вернулась, её было не узнать — простое платье, босые ноги, исчез взгляд надменной барышни, и перед Натальей стояла обыкновенная девушка.
А тем временем в дом Февронии Фёдоровны начали прибывать и другие молодые девушки, по манере поведения и внешностью было видно, все они были разными от дочки мэра до простой учительницы в школе, в обычной жизни им не суждено было встретиться, но что-то их объединяло всех в этом доме. Наталья молча наблюдала за всем происходящем и не могла до конца понять, что именно заставило их встретиться здесь.
***
В доме Февронии Фёдоровны собралось пять девушек. Все они были разными, кто-то знал друг друга, а кто-то встретился здесь впервые, но всех их что-то объединяло. Должна была прибыть ещё одна девушка, но Мария, девушка с голубыми глазами и голосом, в котором чувствовалась небольшая тревоги, сообщила:
— Она не приедет.
— Как не приедет? — возмутилась Жаклин, откидывая назад свои локоны. — Что у неё за неотложные дела, что она не смогла приехать? Дай мне её номер! Я сейчас же ей позвоню и всё скажу, пусть бросает всё и едет сюда! Что может быть важнее этого?
Мария нехотя продиктовала номер. Жаклин, с решимость набрала цифры, поднесла телефон к уху, но ничего не произошло, в этом месте не было связи. Создавалось такое впечатление, что того мира, откуда они приехали, больше уже не существовало.
— Вот чёрт… — процедила она сквозь зубы. — Без неё никак нельзя, нас всего пять, а в обряде должно участвовать минимум шесть человек и с четным числом участниц! Она ведь наверняка это знала и могла бы найти себе замену!
Девушки зашевелились, по ним было видно, что они не в восторге от этого. Кто-то нахмурился, кто-то едва заметно сжал кулаки. Но прежде чем негодование не переросло в бурю, с металлическими нотками прозвучал голос хозяйки дома:
— Вам поможет Наталья. Она сможет заменить ее вам, но после этого, вы должны будете помочь ей уехать от сюда домой.
Все повернулись к ней.
— Что? — Наталья от неожиданности даже приподнялась со стула. — Нет-нет, я тут ни при чём. Я вообще не понимаю, что здесь происходит.
— Не бойся, — спокойно продолжала Феврония Фёдоровна, — этот обряд поможет тебе решить твою проблему. Ты сама сюда пришла, значит, тебе это нужно.
— Мне ничего не нужно! — Наталья чувствовала, как внутри всё протестует, но в её голосе не было уверенности. — У меня нет проблем.
— У каждой, кто сюда пришёл, они есть, — кротко заметила старуха. — И у тебя тоже. Иначе тебя здесь бы не было. Ты не можешь забеременеть. Это твоя проблема.
Сердце Натальи забилось так, что в гнетущей тишине казалось, будто его стук раздаётся на весь дом. Действительно для нее это была большой проблемой, врачи, к которым Наталья вместе со своим мужем Василием обращались, после ее обследования выписывали лекарства, но они ей не помогали. Все девушки молча смотрели на Наталью, их взгляды прожигали её, будто в ней они видели свою последнюю надежду.
— Откуда… вы это знаете? — выдавила она.
Феврония Фёдоровна посмотрела на неё долгим, проницательным взглядом.
— Когда я открыла дверь, я сразу всё поняла. Ты постучалась сюда не случайно. Это твой последний шанс.
Наталья чувствовала, как мир вокруг неё трещит по швам. Она ещё не понимала, что за обряд, но знала одно, что сама она до дома не доберется, а обратиться за помощью ей было не кому. Девушки с мольбой ждали её решения.
— Хорошо, я согласна, — скептически произнесла Наталья, до конца не понимая, как это ей может помочь. После ее слов девушки облегченно вздохнули и немного повеселили — что от меня требуется?
— Для того чтобы начать этот обряд, необходимо подготовиться, — произнесла Феврония Фёдоровна, глядя на собравшихся девушек. — Возле болота, откуда пришла Наталья, растёт трава, которую в народе называют "кукушкины слёзы". Нужно набрать пучок этой травы, вырвав ее с корнем и принести сюда.
Она обвела всех присутствующих своим проницательным взглядом и добавила:
— За травой пойдут Наталья и Жаклин. Я дам вам её образец, чтобы не ошиблись. Наталья уже знает дорогу к болоту, а вдвоём вы не заблудитесь.
Феврония Фёдоровна протянула им тонкий засохший стебелёк травы. Жаклин взяла его в руки и они вышли с Натальей из дома.
Остальные девушки остались в доме, а Наталья и Жаклин, отправились к лесу, где было болото, куда вела узкая тропа, извивающаяся между деревьев.
Вначале они шли молча, первой прервала молчание Жаклин:
— Я у тебя хотела спросить, как ты здесь оказалась и на чём ты сюда приехала? Не на метле же?
Наталья вскинула бровь и усмехнулась:
— В это, конечно, сложно поверить, как и в то, что я могла сюда прилететь на метле, но появилась я здесь совершенно невероятным образом. Пришла как раз с этого болота, куда мы сейчас идём.
Пока они шли к лесу, который располагался неподалеку от деревни, она поведала Жаклин свою странную историю, а когда они добрались до болота, Наталья указала примерное место, откуда она появилась. Девушки обошли его несколько раз, вдумчиво и внимательно осматривая его, пытаясь разгадать в чем же секрет этого места, но не найдя ничего необычного, принялись искать траву "кукушкины слёзы".
— Я, конечно, видела здесь чудеса, но поверить в такое будет очень сложно, — качала головой Жаклин. — Когда я ехала сюда, я проезжала мимо Муркино. Это же сто километров отсюда! Просто невероятно.
— Если честно, я сама не понимаю, как это могло случиться со мной, — призналась Наталья. — А ты почему здесь оказалась?
— Это долгая история, — смахнув ветку с лица, вздохнула Жаклин.
— У нас много времени. Если хочешь, можешь рассказать, — Наталья не настаивала.
Жаклин пожала плечами:
— Если вкратце, я полюбила одного человека… Мы хотели пожениться. Но он был из небогатой семьи. Когда мой отец узнал, ему это не понравилось. Он запретил нам встречаться и сделал всё, чтобы нас разлучить. Взялся сам подбирать мне жениха, которым оказался сын, его друга. А я его с самого детства терпеть не могла.
Она замолчала на мгновение, потом продолжила:
— Тогда я начала пить. И в этом состоянии мне стали являться существа. Врачи в шутку называют их "белочкой"… В результате этого замуж я ни за одного из них не вышла. Затем лечилась от алкоголизма, от которого меня излечили, но эти видения, которые приходили ко мне во время пьянства никуда не делись и постоянно приходят ко мне, в основном ночью. После их визитов я чувствую себя разбитой, подавленной. Отец возил меня по дорогим клиникам, даже за границей лечилась, но ничего не помогло. Однажды моя знакомая рассказала мне про деревню Чёрный Поток, в которой живёт одна знахарка и которая мне сможет помочь в этом. Так я и познакомилась с Февронией Фёдоровной. Я несколько раз приезжала к ней, и она меня лечила различными травами и заговорами. А этот обряд должен стать завершающей фазой. После него всё должно окончательно прекратиться. Поэтому для меня он очень важен.
Лес шумел, переговариваясь невидимыми голосами, а болото, чутко вслушивалось в их разговор, как только необходимое количество для обряда травы было собрано, девушки возвратились обратно в дом Февронии Фёдоровны.
***
Когда Наталья и Жаклин ушли на болото в поисках травы «кукушкины слёзы», Феврония Фёдоровна, оглядела оставшихся девушек и распорядилась:
— А вы, голубушки, нечего тут без дела топтаться! Мария, Вера, берите тряпки, ведро — и чтоб полы блестели! А, Зоя и Яна, пойдете со мной в сад, я вам покажу какие грядки необходимо будет прополоть от сорняков.
Когда Феврония с девушками вышли из дома и Вера с Марией остались одни, Вера возмущенно произнесла:
— Ах, не люблю я эту уборку! Я студентка Щукинского, — она драматично выпрямилась, откинула со лба прядь волос и гордо вскинула подбородок. — Будущая великая актриса. Никогда не буду убираться, найму себе горничную, она будет для меня все готовить и убирать! Если бы не моя проблема с парнями, то в жизни сюда бы не приехала.
— Какая у тебя проблема с парнями? - удивилась Мария — Ты такая красивая, не ужели у тебя их нет?
— Нормальных нет, толпами за мной бегают, а ни один не подходит, — жаловалась Вера Марии, — они мне просто надоели! Только и слышу: «Ах, Вера! Ах, какие у тебя глаза! Ах, какие губы!» Вот скажи, зачем мне это? Разве во мне только глаза да губы?
Мария, простая учительница в младших классах, на которую никто из парней даже не обращает внимание, фыркнула:
— Ну, ты даёшь. Хотела бы я такие проблемы.
— Хотела бы? — возмутилась Вера. — А ты знаешь, как это — когда к тебе относятся не как к человеку, а как к красивой игрушке? Когда думают, что ты просто украшение, а не личность?
Мария промолчала. Весь её жизненный опыт был противоположен Вериному. Она, всегда оставалась незаметной, прекрасно понимая, что здесь дело даже не в выбранной профессии, а в ей самой. В институте на нее никто не обращал внимание, а когда она пошла работать в школу ее шансы встретить молодого человека уменьшились в несколько раз. Проходили годы, но никто не встречал её у дверей с цветами, никто не ждал после работы с горячим чаем и словами: «Как же я соскучился». Мужчины не смотрели на неё восхищённо — чаще всего не смотрели вообще.
— А вот меня никто не замечает, — тихо произнесла она, выжимая тряпку. — Никогда. Будто я пустое место. Будто меня просто нет.
Вера взглянула на неё пристально, её глаза были хоть и прекрасные, но холодные, как у актрисы, привыкшей держать дистанцию с публикой.
— Так, может, тебе это удобно? Может, ты просто прячешься? — негромко спросила она.
Мария обернулась, их взгляды встретились. Две противоположности — одна слишком яркая, другая слишком тусклая, но обе одинаково одинокие. Обе приехали сюда с одной единственной целью — выйти замуж, за хорошего, порядочного парня, который будет любить, уважать, а не превращать их в игрушку или призрака, которого никто не замечает.
Тишина повисла между ними. Было слышно как, где-то на улице Зоя и Яна о чем-то громко ругались, возле грядок.
— Думаешь, получится? — вдруг спросила Мария.
— А куда мы денемся? — усмехнулась Вера и принялась тереть пол с удвоенной силой. — Если Феврония Фёдоровна сказала, значит, выйдем.
— Ага, вопрос только — за кого, — хмыкнула Мария. — Может, прямо из этого дома и уедем с женихом.
— Ну, только не леший с домовым, — усмехнулась Вера.
Обе рассмеялись, разрядив возникшее напряжение.
***
Сад Февронии Фёдоровны, несмотря на её преклонные годы, жил своей особой жизнью, полной буйства зелени и ароматами различных трав. Каждое дерево величаво возвышалось, расстилая свою прохладную тень над грядками, где росло всё, что только могла дать эта щедрая земля. Вишня и яблоня, усыпанные белыми и розовыми цветами, наполняли воздух сладким ароматом, обещая щедрый урожай. Кусты смородины, крыжовника и малины теснились у забора, их молодая зелень свежо поблёскивала в лучах июньского солнца.
На грядках всё зеленело от молодых кустов помидоров с первыми жёлтыми цветками до капусты, чей широкий лист только начинал завиваться в тугой кочан. Между рядов петрушки и укропа нежно покачивались листья базилика, источая пряный аромат, а под тонкими стеблями гороха уже висели крохотные зелёные завязи. Картофельные кусты разрастались пышными рядами, словно готовясь занять весь огород, а меж ними гордо тянулась вверх морковная ботва, скрывая в земле свою сладкую тайну. Лук торчал ровными рядами, вытягивая остроконечные перья, будто настороженные часовые, охраняющие покой огорода.
Работы в саду было всегда невпроворот, но с каждым годом сама Феврония Фёдоровна трудилась всё меньше. Старость не давала пощады ни одному суставу, но хозяйка не сдавалась — просто распределяла труд разумнее. Она не брала платы за свои наставления, и женщины, которые приезжал к ней учиться знахарству, не оставались в долгу, а ухаживали за её садом и огородом, поддерживали порядок, рыхлили грядки, поливали, пололи, а Феврония Фёдоровна наблюдала за их трудами со стороны, как старая и гордая царица.
— Значит так, девоньки, — её голос звучал властно, как всегда, и не терпел возражений. — Тут грядку выполоть, тут землю взрыхлить, здесь всё полить, чтоб сухо не было. Да смотрите, с душой работайте, земля добрую руку чувствует!
Яна, девушка покладистая, кивнула, засучив рукава, но Зоя, депутат городской думы и жена заместителя главы города, не спешила с энтузиазмом браться за тяпку. Она скептически оглядела грядки, словно рассчитывала, что от её одного взгляда сорняки сами испугаются и убегут. В её сознании труд на земле был чем-то чуждым, даже запретным — не пристало даме её положения марать руки землёй.
Когда Феврония Фёдоровна скрылась за углом дома, Зоя, отложила мотыгу и стала потирать ладони, будто запачкалась чем-то неподобающим. Она обвела сад презрительным взглядом, словно имела дело не с ухоженными грядками, а с каторжной рудниковой шахтой.
— Ну вот, конечно! — раздражённо фыркнула она. — Я так и знала, что эта старая ведьма меня сюда отправит. Нарочно, чтоб помучить! Знает же, что ненавижу эту черную работу! Мне лучше деньгами или продуктами отдать, чем трудовую повинность здесь, как в крепостном праве, отработать. Вон, Наталью — вообще первый раз видит, а отправила со своей любимицей Жанной на болото, траву собирать. А меня, конечно, в этот проклятый сад!
Яна, склонившаяся над сорняками, приподняла голову и метнула в Зою взгляд, полный насмешки.
— Так, что же ты деньгами не отдала? — лениво поинтересовалась она, выдернув пучок травы. — Заплати и гуляй себе.
Зоя досадливо махнула рукой.
— Много ты знаешь! Я уже три раза предлагала. Там на эти деньги лет десять можно безбедно жить без сада. Не берёт! Я все равно копаться в земле не буду, так, что тебе придется работать за двоих. — возмущалась она, сердито стиснув зубы.
Яна внезапно резко бросила мотыгой о землю, отряхнула руки и шагнула к Зое.
— Значит так, императрица, — холодно произнесла она. — Или берёшь в руки инструмент и работаешь на ровне со мной, или отправишься в травмпункт с переломанным носом. Выбирай, что тебе больше по душе.
Зоя застыла, побледнев. Хотя Яна была меньше её ростом и среднего телосложения, но ее спокойный и уверенный тон, заставил ее вспомнить, что перед ней стоит мастер спорта по кикбоксингу и она никогда не бросает слов на ветер.
— Только попробуй, засужу! — резко выпалила Зоя, выпрямившись, словно загнанный в угол генерал, потерявший армию, но не пыл.
Яна усмехнулась и медленно стряхивая с ладони землю.
— Ой, как страшно! — лениво протянула она. — Ну, оштрафуют, заплачу штраф и все забуду. Зато ты каждый раз будешь вспоминать меня, когда посмотришься в зеркало.
Зоя передёрнулась, ей не хотелось ходить с разбитым носом. В голове молнией промелькнули картины: распухший нос, синяк под глазом, судебное разбирательство, участите в уголовном деле в качестве потерпевшего, если узнают журналисты, они смогут раздуть всему миру такую историю и тогда ее безупречной карьере конец.
— Да чтоб тебя… — пробормотала она сквозь зубы и с видимой неохотой склонилась над грядкой. — Ладно уж, работаем. Жалко ногти ломать, я вчера за них столько отдала… Тебе этого не понять.
Яна скептически хмыкнула, поправляя рукава.
— Да уж, сама виновата. Знала, куда едешь.
И под тихий, насмешливый смех Яны Зоя с явной неохотой начала рыхлить землю, злобно бурча что-то себе под нос.
***
Когда Жаклин и Наталья вернулись с болота, их встретил говор девушек, уже расположившихся за старым, тёмным от времени столом. Самовар поскрипывал, выпуская клубы пара, тонкий аромат травяного чая наполнял комнату.
Жаклин передала принесенную траву Февронии Фёдоровне, которая внимательно ее осмотрела. Солнечные лучи пробивались сквозь оконные рамы, освещая старый деревянный стол, за которым сидела знахарка. Девушки стояли рядом, затаив дыхание, ожидая ее вердикта. Феврония Фёдоровна похвалила их за усердие и объявила, что теперь нужно изготовить куклу из принесённой травы, но этим уже займутся Мария и Вера.
Феврония Фёдоровна рассказала как ее нужно сделать. Собранная трава "кукушкины слёзы" была отделена от корня, а из ее верхней части должна была получиться кукла-кукушка. Девушки тут же принялись за работу, движения их были лёгкими, точными, будто сама трава покорно ложилась в нужную форму. Вскоре перед ними на столе лежала кукла-кукушка — тонкая, изящная, с длинными, словно настоящие волосы, травяными прядями.
Наступила самая важная часть обряда — «кумление кукушки», в котором участвовали все собравшиеся девушки. Для этого они отправились в поле, которое было расположено возле кладбища. В поле был разведен большой костер из собранных сухих веток, вокруг которого расположились девушки.
Феврония Фёдоровна сообщила всем, что сейчас они должны будут нарядить куклу, так чтобы она выглядела словно девица-невеста покойница.
Феврония Фёдоровна взяла куклу на руки, подняла повыше, так, чтобы все могли её видеть.
— Теперь эта кукушка ваша покойная сестра, — сказала она негромко, но каждое слово прозвучало ясно. — Одарите ей, как свою родную сестру, самым дорогим, что есть у вас сейчас на вас, часть своей одежды или украшения. Передавая ей свою вещь думайте о том, что вместе с этой вещью вы также мысленно передаете ей всю свою боль, все тяготы, всю свою скорбь, что не даёт вам дышать. Она примет все ваши беды, все негативное от вас и заберёт с собой в загробную жизнь. После этого у вас начнется совсем другая жизнь, все будет по другому, все изменится в лучшую сторону.
Феврония Фёдоровна передала травяную куклу Зое. Зоя взяла ее и одела на куклу свой любимый красный шелковый платок, который ей подарил ее муж при первом свидании и с которым она редко расставалась. Из своего платка она сделала кукле сарафан и головной убор, который перевязала алой лентой. Затем Зоя передала по кругу куклу Жаклин, которая не раздумывая, сняла с пальца кольцо с бриллиантом, подаренный ее отцом на совершеннолетие и украсила им куклу, передав ее Натальи. Наталья перекрестилась, прижала к губам свой золотой крестик, затем осторожно накинула его на шею куклы. Кукла пошла по кругу, следующей была Вера, которая нарядила ее своими янтарными бусами.
Мария осторожно отстегнула старинную брошь, гладко отполированную пальцами её матери, — единственное, что осталось ей на память. Закрыв глаза, из которых полились слезы, она закрепила её на груди куклы, словно ставя печать, скрепляющую какой-то неведомый договор.
Последней была Яна, она посмотрела на куклу и почти с вызовом сняла со своего запястья кожаный браслет с камнями, несший на себе отпечаток множества побед и удач, с которым она выиграла свои первые и самые значимые соревнования. Теперь ее браслет принадлежал травяной руке.
После того, как кукла-кукушка была наряжена ее положили в заранее приготовленную коробку, которая символически являлась ее гробом.
Травяная кукла словно их родная сестра лежала в горбу, одетая в алый шелковый сарафан, унизанная драгоценностями, она выглядела не просто игрушкой, но чем-то большим - символическим посредником между мертвым и живым миром, на которого возлагалась ответственная миссия.
Феврония Фёдоровна подняла руки, и над полем разнеслись первые слова древнего песнопения, слова которого девушкам передала старая знахарка. Эта песня, больше похожая на заклинание, которая имела особую магическую силу, она пришла откуда-то издалека, из самой глубины веков.
— Ты, кукушка ряба,
ты кому же кума?
— Я — кума Марьюшке,
я — душа Марьюшке,
я кумушка-подруженька вам
— Кукушка кума,
да иде же ты была?
— Ды кумилася,
ды хрястилася …
Кружась вокруг костра, голоса девушек разносились ветром далеко за пределы поля, уносясь слова в неведомые просторы, которые были больше чем просто песья и имели сакральное значение. Прощание с сестрой-кукушкой с помощью различных песен длилось в течение часа.
Обряд похорон кукушки требовал объединения среди всех участниц, сосредоточения и вызывания к тайнам высших сил для чрезвычайного серьезного действия — избавления от негативных последствий, а для этого действия силы одной участницы обряда было недостаточно, необходимо было объединить силы, чтобы каждая из сестер смогла была избавиться от своей беды.
Когда прозвучали слова последней песни и процесс прощания с кукушкой был закончен Феврония Фёдоровна объявила, что сейчас, когда кукла взяла в себя все негативное с ваших предметов и украшений вы должны снять с нее все дарованные предметы, для того, чтобы не хоронить ее с ними, поскольку можно умереть самим и обменяться этими вещами между парными сестрами. Теперь вы между собой сестры и должны будете делить между собой поровну и радость и горе.
Жаклин первой шагнула вперёд, она осторожно сняла с куклы свое кольцо, сверкнувшее в лучах солнца и затем протянула его своей новой сестре Наталье. Наталья, не раздумывая, сняла с куклы свой золотой крестик, пальцы её крепко сжали украшение, будто прощаясь, а затем она с лёгкой улыбкой вложила его в ладонь Жаклин. Их взгляды пересеклись, и в них не было ни тени сомнения в своих действиях, только чувствовалось странное, почти физическое облегчение.
автор книги «СОН или РЕАЛЬНОСТЬ»
