А потом потянулись нудные, унылые дни, наполненные монотонной, убивающей всякий интерес работой. Я искренне думал, что война – это нечто более… возвышенное и страшное, что ли?
Но мы только и делали, что выжигали лес, избавлялись от обугленных стволов да отбивали мелкие, натужные атаки, которые, казалось, совершались исключительно для того, чтобы чуть-чуть задержать нас.
После истребления сотни Чёрных Волков отряд будто оставили в покое, лишь время от времени натравливая маленькие и жалкие группы слабосилков, которых не хватало даже для разогрева. Единственное, что они делали, так это тратили наши боеприпасы, но, благодаря Киану с его экспресс-доставкой, даже это не могло помешать нам.
А потому мы заходили всё глубже и глубже в недра внешнего пояса, защищающего истинные владения Лесного Царя от чужаков, оставляя за собой тлеющую просеку.
Потерь считай что не было: за всё время мы недосчитались лишь полусотни легкораненых, заболевших и обмороженных, которых стремительно ставили в строй.
И с каждым днём, с каждой стычкой мы всё лучше и лучше учились работать в команде, понимать друг друга без слов, поддерживать товарищей. Завязывалось общение, совместные тренировки, кажется, закрутили пару романов. Из разрозненной толпы пускай и сильных, но разобщённых людей мы потихоньку становились боевым подразделением, участвующим в опасной, пусть и до предела странной войне.
Короче говоря, план Иоганна пока что претворялся в жизнь с поразительной точностью.
А вот на других участках лесного фронта дела шли не столь хорошо. Возможно, именно это объясняло наше спокойное продвижение.
На юге огромные орды порождений леса пробили оборону метсанов и даже организовали там что-то вроде генерального сражения, в котором, если верить донесениям, схлестнулись тысячи лучших воинов с обеих сторон. И северяне проиграли, отступая всё дальше и дальше вглубь уже своего защитного берёзового пояса.
Если бы не бронетехника Эйри и живая авиация Ойлеана, всё обернулось бы куда большими проблемами, но и сейчас радоваться было особо нечему. К тому же на севере не прекращалась кровопролитные бои. Метсаны жгли лес тёмных, а те в ответ старались измочалить уже их собственные деревья. Вся граница пылала в обе стороны, где-то сражались целые дивизии, где-то бились полки, а где-то – прямо как у нас – рубились батальоны.
Столь яростная битва не за землю, а за дубравы и березняк не укладывалась у меня в голове. Несмотря на все рассказы и объяснения, оставалось лишь верить товарищам на слово, потому что реальность происходящего вызывала вопросы.
А ещё у меня складывалось впечатление, что нас сознательно пропускали вглубь леса. То ли это тоже входило в условия таинственного договора между Иоганном и Лесным Царём, то ли нам просто везло.
Впрочем, артефактор с каждым днём становился всё мрачнее и обмолвился, что скоро мы будем сворачивать рейд и возвращаться в тыл.
Ну а пока мы шли. Жгли. Строили. Стреляли. Снова шли.
Всё свободное время, которого выдалось на удивление много, я тренировался до беспамятства, учась бою на копьях, топорах, мечах, ножах и кулаках, стреляя из всего, до чего получалось добраться, ну и, конечно же, пытаясь овладеть Белым Пламенем.
И успехи не заставили себя ждать! Я становился полноценным бойцом и не мог не признать, что ощущение собственной силы было приятным. То же касалось и магии: неимоверно сложные чары начали поддаваться, сдавать позиции, отступать на новые рубежи. С каждым часом, с каждым повторением, с каждой капелькой потраченной энергии я становился всё ближе к обретению новых чар.
Это уже стало походить на манию, болезнь, не дающую отвлечься и занимающую всё свободное время. Я почти не общался с товарищами, не гулял по лагерю, не сидел у костра. Всё свободное от службы и тренировок время пожирал Белый Пламень, точно его метафорические языки добрались до меня и теперь медленно, но верно пожирали мозг своей жертвы.
Наверное, такими темпами я бы успел доучить заклятье до возвращения, вот только планы очень быстро накрылись медным тазом и пришлось импровизировать.
На нас наконец-то обратили внимание!
Это случилось на пятнадцатый день посечно-огневой войны, когда наши разведчики сообщили, что нашли границу, отделяющую два Тёмных Леса – внешний и внутренний. Каким-то невероятным образом мы пробились через весь внешний лес!
И все поняли, что нас ждут проблемы.
Утро началось как обычно: мы истребили стайку слабосильных монстров, решивших перехватить батальон на марше; после этого собрались уже разойтись и заняться рутинными делишками, как вдруг лесную тишь разорвал кошмарный рёв, от которого кровь стыла в жилах.
Иоганн скривился, и я было подумал, что он отдаст команду вернуться к форту, последнему в цепочке и срубленному в паре километров от нашей деляночки, или занять круговую оборону (ну, чисто чтобы потренироваться), но охотник удивил.
- Форсированный марш! – скомандовал он. – Не тратить время, вперёд!
Я не стал интересоваться, как быть людям, оставшимся внутри укрепления, не задал вопросов и о судьбе разведчиков, как ни крути, а у них были компасы. Я лишь забрался на коня и пришпорил того, пустив иноходью.
Безумно опасное занятие, граничащее с идиотизмом: в зимнем лесу угробить животному копыто - как нефиг делать! Но Иоганн оставался непреклонен. Он рассылал во все стороны разведчиков, отправил Айш-нора следить за небесами, заставил Фаррела на всю катушку расчехлить свой дар, передав тому какой-то очень ценный на вид артефакт, от одного вида которого у паладина закончились все возражения.
Мы теряли коней, но никто не останавливался – отставшим был дан приказ догонять бегом. Мы теряли и людей – кто-то неудачно упал, свернув себе шею.
Безумная гонка, совершенно неожиданная и непонятная, продолжалась и продолжалась, а рёв становился всё ближе, всё громче. Я не понимал откуда он идёт, но ощущал волны ненависти, направленные на нас. Что-то приближалось, что-то нехорошее, противоестественное, ненавидящее всё живое.
И Убийца Чудовищ не желал сражаться с ним! Он хотел успеть, а потому загонял животных, плюнул на людей и нёсся вперёд точно так и надо было. Было ли это частью его тренировки? Не уверен. Кажется, сам не ожидая столь лёгкого прорыва, он решил чуточку скорректировать планы.
Значит ли это, что мы прямо сейчас отправимся в домен Лесного Царя? Я искренне надеялся, что нет. Мы попросту не готовы к такому! Отряду нужно время.
Вот только командовал не я, а потому мог лишь подчиняться и скакать.
Как ни странно, мы успели добраться туда, куда желал артефактор. И я, увидев это место, потерял дар речи.
Казалось, что безумный художник прочертил полосу посреди картины. На левой части (там, откуда пришли мы) он рисовал пейзаж, пускай и уродливый, на правой же – ударился в сюрреализм.
Перед нами стеной возвышались громадные сосны, до боли похожие на те, что я встретил у метсанов. Похожие, но и отличные от них до невозможности.
Деревья, покрытые мерзкими пульсирующими наростами, искривились, уродливые их ветви, подобные когтям чудовищ, тянулись к нам, желая схватить, выпить жизнь, оборвать глупую ошибку, названную существованием смертных. Их иголки (чёрные, точно воды глубочайшего озера на дне самой мрачной пещеры) топорщились в разные стороны, и когда ветер шевелил их, казалось, что сосны стонут от боли.
Эта неправильная, бугрящаяся, фосфоресцирующая, истекающая омерзительно пахнущими соками масса вызывала стойкое омерзение, она буквально говорила: «Всё это неправильно, это насмешка над жизнью, это порождение злой воли!». И она молила об очистительном пламени!
- Успели, - выдохнул Иоганн, слетая с коня. – Всем собраться в группу, Киан, готовь телепорт! Небольшая коррекция планов. Я хочу поздороваться как следует!
От этих слов у меня точно камень с души свалился. Нет, прямо сейчас мы не отправимся в неизведанное. Сейчас мы просто насрём на порог Лесного Царя и сделаем ноги.
Иоганн подошёл к границе, разделяющей два леса, два мира. Замер, посмотрел на землю, укрытую снегом, занёс ногу и перешагнул незримую черту.
Чёрные кроны загудели, закачались, и в гуле их я отчётливо разобрал «прочь, уходите, вам тут не рады, чужаки!», но Иоганн не ушёл. Он извлёк браслет и положил его на землю так, чтобы выгравированная руна указывала вперёд. Затем достал нож и порезал большой палец, провёл по артефакту.
Освободил скрытую в нём силу.
Магическая энергия, вырвавшаяся на свободу, на миг ослепила меня, сдавила грудь, выбила слёзы из глаз. А уже в следующую секунду она обратилась в огонь! Пламя, разгораясь с каждым вдохом, пёрло вперёд, вширь и вверх, перекидываясь с одной сосны на другую, уходя вглубь исконных владений Лесного Царя девятым валом, огромной пышущей жаром волной.
И глядя на этот кошмар, я возблагодарил всех богов за то, что Иоганн не оставил никаких чертежей и описаний. Меньше всего мне хотелось бы попасть под атаку такой хреновины! Хуже неё, наверное, было лишь ядерное оружие.
Но оно, меж тем, было, и артефактор с удовольствием обрушил на врага плод своей кропотливой деятельности.
- Спалите тут всё! – распорядился он, поднимаясь и отходя от рассыпавшегося в пыль браслета, выполнившего свою задачу. – И поживее, времени почти не осталось.
Тут он не врал – я буквально ощущал, как сгустилась атмосфера, как тяжело стало дышать. Нечто невообразимо могущественное обратило на нас внимание, и ему – я точно ощутил это – было невыносимо больно!
Впрочем, огнемётчики Тармо с радостью исполнили приказ, залив всё вокруг огнём. К ним присоединился и Маккой, и прочие огненные маги, а чуть позже и обладатели огненных жезлов.
Десятки деревьев вокруг нас разгорелись, создавая изрядных размеров прореху в границе, но вся эта огненная магия не шла ни в какое сравнение с кошмаром, сотворённым Иоганном в одиночку.
- Всё, уходим! – распорядился он. – Портал!
Киан не стал спорить, он послушно открыл врата, в которые наши сотни входили одна за другой. На этот раз я был одним из последних, а потому перед тем, как войти в прокол, соединяющий две точки пространства и времени воедино, оглянулся.
Нет, к нам не бежали орды монстров, никто не изрыгал проклятья, не было ничего. Ничего, кроме чёткой уверенности, будто нечто незримое сообщило «вы за это ответите!», и я верил ему, этому таинственному хозяину изувеченного леса.
Верил, но не собирался останавливаться.
Точка выхода привела нас к одному из ранних фортов. Его мы поставили, если не путаю, вторым или третьим, а после забыли и двинулись дальше вглубь леса.
Вот только сейчас тут было на удивление многолюдно: форт обтекали сотни и сотни фигур в белых маскхалатах, вооружённых копьями, ружьями, луками, топорами.
Неподалёку, вертя башней с пулемётом, проехал бронеавтомобиль, на котором восседало несколько человек в знакомой мне форме Эйри, а над нами с клёкотом пролетели два звена птеродактилей, несущих очередные заряды на погибель врагу.
Киан вышел последним, чуть пошатываясь от усталости, но весьма довольный собой. Увидев бойцов Эйри, он напрягся, но те как будто не замечали революционера, принёсшего столько проблем осколочному королевству буквально полгода назад.
То ли не знали про него, то ли – что вероятнее – в верхах порешали, и ненавистник капиталистических свиней временно перешёл в раздел полезных сукиных сынов. Как, собственно, и Иоганн. Как и я.
Мы, уставшие и вымотанные, шли назад, к полосе ничейной земли, с которой всё начиналось, а туда – вглубь леса, к смерти, огню и боли - тёк людской поток. Тысячи, десятки тысяч воинов собирались нанести Лесному Царю болезненный удар, развить наш нежданный успех, в чём бы он ни заключался.
И всё же я не сдержался и спросил у Иоганна:
- И что, они теперь пойдут вперёд?
- Да. И постараются удержать как можно больше леса, а также осуществить расширение выжженного пространства. Не думаю, что у них получится пробиться вглубь, но я нанёс в высшей степени значительный урон системе обороны на этом участке, уничтожив также и лесные тропы врага, нарушив их целостность в данном квадрате. Сам не ожидал, что простейшее боевое слаживание, не рассчитанное ни на какие значительные результаты, приведёт к столь выдающимся последствиям.
- Но мы не пошли внутрь, - заметил я.
Иоганн оглянулся, обведя взглядом воинов осколочных королевств.
- Передохнём пару дней, после чего поищем другой спокойный участок и продолжим там.
Я вздохнул и пошёл искать близнецов. Хотелось передать им благие вести.
И да, Иоганн, естественно, не соврал – мы продолжили.
День отдохнули в тылу, приводя себя в порядок, подбирая животных взамен потерянных, леча раненых. А после всё теми же лесными тропами отправились на север.
Заправилы Метсы оценили помощь Иоганна и разрушительную силу его игрушек, а потому новое местечко нам выделили без вопросов.
Находилось оно где-то на две сотни километров севернее. Тут было холодней, а в ясные дни можно было видеть огромную стену ледника, поднимающегося на севере. Зима здесь ощущалась куда полнее: вечное дуновение, замораживающее саму жизнь, безмерная монументальность вечной ойкумены льда, рождённой многие сотни тысяч лет назад и сохранившей своё могущество до сих пор.
Но место это роднило с нашей первой точкой одно – тут раньше почти не было вражеских войск. Этот сонный участок позволял продолжить веселье, начатое Иоганном и очень сильно нравившееся ему.
Впрочем, на этот раз этот раз мы не смогли забраться так же глубоко, как и в первый раз – очень быстро к нам пригнали серьёзных ребят.
Мы привычно уже выжгли кусок леса, после чего соорудили форт, отбив слабую атаку местных сил, и с чувством выполненного долга легли спать, а уже утром меня разбудил сигнал тревоги.
Выбравшись из спального мешка и наскоро облачившись в доспехи, я поспешил наружу, поднялся выскочил в распахнутые настежь ворота и… остолбенел.
Из леса к нам выдвигались каменные гиганты, тяжело громыхающие массивными ножищами. Первый – ростом в добрых пять метров, ещё четыре – по три метра от ступней и до макушки, ну и десяток недорослей «всего» по паре метров каждый.
Меж их ног копошились всё те же древолюды и гоблины.
Эти два народа, как я успел уже понять, вообще использовались Лесным Царём как расходный материал. Ну, туда им и дорога.
Чёрных Волков не было, уже хорошо.
- Что делаем? – поинтересовался я у артефактора, возле которого уже образовались Тармо, Киан и Фаррел.
Неподалёку околачивалась Сюин, поигрывающая мечом и явно прикидывающая, как бы половчей нашинковать врагов.
Иоганн очень нехорошо улыбнулся мне и сказал:
- Лесной Царь был так любезен, что отправил нам тренеров. Мы используем это. Киан, ты с Сюин и Аластаром займёшься самым крупным. Фаррел, у тебя в роте есть маг земли, бери его, а заодно Ганью и Фотини. На вас минимум один двухметровый. Так, дальше…
Наш командир, выделяя лишь сильнейших бойцов, которые шагнули за пределы, доступные человеку, наметил цели, а остальных, разделив на взводы, направил отстреливать мелюзгу. Всё было сделано быстро, спокойно, за считанные мгновения.
Десяток команд - и вот толпа превратилась в стройный механизм, каждая шестерёнка которого знала что делать.
- Товарищ революционер, - ухмыльнулся я Киану, - подведёшь нас поближе?
- Почему бы и нет, товарищи проклятые, - хохотнул тот и взмахнул рукой, открывая портал, в который мы втроём и бросились, оказавшись в самой гуще врагов – позади гиганта.
Мы с Сюин, не тратя времени, стали очищать пространство, безо всякой жалости истребляя врагов магией. То, что ещё полгода назад пугало и казалось опасным, сейчас лишь раздражало точно жужжание комаров.
Молнии и Стрелы Древних, алые волны, срывающиеся с клинка китаянки, острая сталь. Вот то, что за считанные секунды очистило землю вокруг нас, завалив её изуродованными трупами и заставив врагов попятиться.
Киан тоже не терял время даром – он просто и без затей открыл два портала под ногами каменного гиганта, выведя в воздух в сотне метров сбоку от нас, а после щелчком пальцев захлопнул их.
Монстр, провалившийся в порталы по самые бёдра, неожиданно для себя стал безногим, а две здоровенные каменные дуры с грохотом свалились в толпу врагов и придавили нескольких.
Вообще-то, наш Ленин вполне мог в одиночку разобраться со всей этой оравой, причём не напрягаясь. Однако он не хуже Иоганна понимал важность командной работы, а потому, указав нам с Сюин на поверженного камнелюда, размахивающего гранитными ручищами, проговорил:
- Честь закончить работу оставлю вам.
И мы, переглянувшись с китаянкой, бросились в атаку.
Я закрепил правую руку монстра, призвав под неё усиленную парой контуров Длань Мёртвых, костяные ладони надёжно вцепились в камень, прижав тот к земле, вскочил на дёргающиеся пальцы врага, пробежал до самого плеча, после чего с размаху ударил копьём в грубое каменное подобие глаза.
С ужасающим скрежетом моё оружие пробило его, глубоко застряв внутри вражеской головы, а Сюин в это самое время обрушила меч на шею нашего недруга. Мы, точно заправские горняки, рубили породу, пробиваясь через внешние слои, чтобы найти нежную и ранимую сердцевину, о которой рассказывал Иоганн, и спустя пять минут всё было кончено.
Киан всё это время лениво истреблял мелочь, лезущую под ноги, открывая порталы на уровне вражеских шей и схлопывая те.
Головы точно кочаны сыпались с небес, а мы вгоняли сталь в самое нутро каменного монстра до тех пор, пока тот не подох.
И когда это случилось, я оглядел поле боя, заваленное мёртвыми и умирающими врагами.
Нарендра вместе с Гуго и наёмником, чьего имени я не помнил, допинывали одного двухметрового врага; Геимгхри здоровенной ледяной сосулькой пробил грудь трёхметровой твари, и Калеви вместе с парой моих искажённых весело отделяли башку пришпиленного к земле камнелюда; Морвин вместе с Илэром и ещё тремя искажёнными рвали на куски последнего двухметровку.
Ну а мелюзга… её выкосил меткий огонь наших стрелков.
Увы, но насладиться победой нам не дал Иоганн. Спустя десять минут он приказал телепортироваться прочь из форта, предварительно спалив тот и пустив огонь по всем окрестностям, до которых успевали дотянуться.
Он собирался найти для нас новый участок фронта, на котором разделил свою армию на маленькие группы и заставил охотиться на врагов.
После этого мы снова собрались и ударили в другом месте, углубившись во вражеский лес на добрую сотню километров.
Затем один лишь взвод монстров под моей командой должен был сходить на вражескую землю.
Дни шли, менялись участки, но неизменным оставалось одно: кровь, которую мы лили на заснеженную землю, и пепел от сожжённых деревьев.
Мне казалось, что я уже никогда не очищусь от запаха дыма, что он станет преследовать меня до скончания времён, что зола въестся в кожу.
Бесконечная кровавая круговерть посреди морозной зимы, и не думавшей ослабнуть и подарить нам передышку оттепели, изматывала и отупляла, но она же превращала отряд в нечто большее, чем просто собранные с бору по сосенке психопаты с суицидальными наклонностями. Мы становились подразделением.
А зимний фронт, меж тем, пробуждался, с каждым днём вбирая в себя всё больше и больше воинов с обеих сторон. Рубилово шло полным ходом, причём, о диво, наши старания оказали серьёзнейшее влияние на бои. Как я узнал во время отдыха, коридор, пробитый нами почти до самого внутреннего леса, смогли не только удержать, но и расширить, добравшись до кошмарного пожарища, устроенного Иоганном.
Как рассказывали свидетели, глубина пала там доходила до десятка километров, вот только дальше захватчиков особо не пустили – на границе внутренних земель собрались по-настоящему большие силы, пробиться через которые не выходило.
На севере дела тоже пошли на лад. Да, полностью зачистить внешний круг не смогли, зато враги, потерявшие немалую часть своей сети там, ослабли, их удалось продавить, заняв огромные земли. Вот так наши метания, призванные сплотить и обучить бойцов, привели к серьёзной победе.
Но говорить о каком-то переломе в войне или крахе Лесного Царя, конечно же, не приходилось. Как не приходилось говорить и о рейде в домен духа, который с каждым днём казался всё более реальным. Иоганн считал, что мы не готовы, чем буквально выводил меня из себя. Уже прошёл второй месяц зимы – тот самый, тринадцатый, уже перевалил за середину февраль, но мы так ничего и не сделали, а лишь метались туда-сюда, неся смерть и разрушение.
Наконец, двадцать седьмого февраля две тысячи сто тридцать шестого года по местному летоисчислению, на самом излёте зимы, артефактор решил, что момент настал - и мы, перебравшись на новое место, передохнув и пополнив запасы, получили приказ: набить рюкзаки всем необходимым для выживания в течении месяца, после чего готовиться к прорыву.
Увертюра закончилась, как сказал бы один слепой демон. Пришло время первого акта.
Мы ступили под сень искривлённых дубрав средь бела дня и устремились вперёд.
Добрая половина рейнджеров отправилась на разведку, Айш-нор без понуканий взвился в небеса, проверяя, всё ли хорошо, а Фаррел, оставшийся с нами, напрягал все силы – и свои, и дарованные Иоганном – для того, чтобы отслеживать врагов на предельной дистанции.
И первое время всё шло хорошо: мы без сопротивления, необнаруженными, прошли добрых три десятка километров, а фронт грохотал, ревел и дрожал к северу и югу от нас.
Никакой больше экономии сил, никаких больше полумер! Извечные враги, распробовав вкус крови друг друга, принялись рвать и крушить, смешивая с землёй деревья, призванные защищать рубежи, подступы к священным недрам лесов – светлого и тёмного.
Эти два брата близнеца, эти два уродливых отражения друг друга, кажется, вознамерились наконец-то поставить точку в затянувшемся споре и определить победителя раз и навсегда.
И это же, как ни странно, играл нам на руку. На батальон попросту не обращали внимание.
То ли решили, что слабосилкам нечего нам противопоставить - даже задержать не смогут, то ли готовились к по-настоящему тёплой встрече.
Мы рассчитывали на второй исход, а потому почти не останавливались, проваливались в толстый снег, обходили еловый частокол, падали в ямы, но шли, невзирая ни на что.
И чем ближе мы приближались к могучим искорёженным соснам, неразличимым, но таким близким, тем тяжелее становился воздух, мрачнее обстановка и вязче атмосфера.
И очень быстро стало ясно, что нас ждут: разведчики сообщили об огромном войске, перегораживающем проход, и об отрядах, подходящих с флангов.
На это Иоганн ответил быстро и жестоко – он задействовал три своих огненных артефакта, а после – ещё три. И даже мне, человеку, успевшему повидать в Дамхейне много всякого, стало тошно от увиденного.
Пламя безжалостно слизнуло с лица планеты не только лес, оно ещё и не оставило врагам, собранным против нас, шанса на побег, а потому к границе внешнего и внутреннего кругов мы шли уже спокойно, вразвалочку, не торопясь. С хрустом ступая по обугленным останкам, устлавшим, точно ковёр, наш путь.
И на этой чёрной ране белого мира не было врага, способного помешать нам, а потому уже к утру отряд достиг цели.
Граница пострадала изрядно – пламя зашло глубоко в сердце владений Лесного Царя, и прямо сейчас – ночью – было светло как днём от сотен пылающих великанов, и это устраивало нашего предводителя.
Собрав всех, дав небольшую передышку, он, не произнеся даже напутственную речь, первым переступил незримую границу, усеянную горячим пеплом, двинувшись вперёд – к самому сердцу Тёмного Леса.
