Юризм

Иногда жалобы на управляющую компанию могут обернуться неожиданным образом — вплоть до судов, один из которых даже заставит жалобщика извиняться. Один из таких случаев дошел до Верховного суда, где разбирали, можно ли привлекать жильца к ответственности за жалобы в надзорные органы.

Прежде чем начать, приглашаю вас в мой ТГ-канал, где я ежедневно пишу о новинках законодательства, интересных делах, государстве, политике, экономике. Каждый вечер — дайджест важных новостей государственной и правовой сферы.

Что случилось?

Гражданин Б. был уверен, что его управляющая компания работает крайне плохо: сотрудники пьют, имущество дома не обслуживают, а директор присваивает деньги жильцов.

Б. неоднократно писал жалобы в различные инстанции, включая прокуратуру и жилинспекцию, но добиться реальных мер против УК не удавалось — ее работа не становилась лучше.

В итоге Б. направил жалобу губернатору. Однако жалобу снова перенаправили в прокуратуру и жилинспекцию, где снова прошли проверки, но ни один из доводов Б. не подтвердился.

Тогда директор управляющей компании, затаив обиду, подал в суд на Б. с требованием опровергнуть порочащие сведения, изложенные в жалобах. В частности, директор хотел, чтобы Б. письменно извинился и разместил опровержение на информационных стендах в доме.

Что решили суды?

Суд первой инстанции встал на сторону Б., указав, что в жалобах содержались лишь личные оценочные суждения жильца обслуживаемого дома, а не объективные факты.

Апелляция же решила иначе: судебная коллегия признала, что сведения, изложенные Б., не соответствуют действительности, порочат деловую репутацию УК и даже повлияли на отношения с жителями других домов, которые собирались сменить компанию.

В итоге Б. обязали принести письменные извинения и разместить опровержение на стендах.

И тут уже Б. пошел обжаловать.

Что сказал Верховный суд?

Граждане и организации вправе требовать в суде опровержения порочащих честь и репутацию сведений, если автор не может доказать их достоверность. Но важно также помнить, что граждане, обращающиеся в надзорные органы, реализуют свое конституционное право на подачу жалоб.

Привлекать их к ответственности за такие обращения нельзя — даже если изложенные сведения не подтвердились. Исключение — когда в суде будет доказано, что жалоба подана исключительно с целью нанести вред репутации компании или гражданина, а не с целью защиты нарушенных прав.

В данном же деле таких обстоятельств не было установлено. Следовательно, Б. не должен нести ответственность за свои жалобы (Определение Верховного Суда по делу N 18-КГ19-27).

Поэтому после пересмотра дела управляющей компании отказали в иске (Определение Краснодарского краевого суда по делу N 33-13489/2021).

**********

Приглашаю вас в мой ТГ-канал, где я ежедневно пишу о новинках законодательства, интересных делах, государстве, политике, экономике. Каждый вечер — дайджест важных новостей государственной и правовой сферы.

**********

В гостях у просто сказки

Истории, начинающиеся с обычной просьбы, порой заканчиваются многолетними судебными тяжбами. Этот случай как раз из таких: дружеская договоренность о временном хранении машины обернулась спором о миллионном ущербе.

Прежде чем начать, приглашаю вас в мой ТГ-канал, где я ежедневно пишу о новинках законодательства, интересных делах, государстве, политике, экономике. Каждый вечер — дайджест важных новостей государственной и правовой сферы.

Что случилось?

Однажды к гражданину Б. обратился его друг с, казалось бы, простой просьбой — временно поставить грузовик КАМАЗ в его гараж.

Б., не желая отказывать другу, согласился. Тем более тот уверял, что речь идет всего о нескольких днях и даже пообещал заплатить за использование гаража.

Однако дальше события приняли неожиданный оборот. В гараже произошло короткое замыкание, разгорелся пожар, и грузовик сгорел полностью.

Друг потребовал от Б. возместить ущерб в размере 1 млн рублей, утверждая, что раз пожар возник из-за плохой проводки в гараже, ответственность несет его владелец. Б. платить отказался, настаивая, что ни в чем не виноват.

Друг составил претензию и попытался вручить ее при свидетелях, но Б. ее не принял. Тогда последовал иск в суд.

Что решили суды?

Владелец сгоревшего грузовика утверждал, что, хотя письменного договора они не заключали, между ними фактически сложились отношения, аналогичные договору хранения.

Б. настаивал, что никакого договора не было — он просто разрешил другу временно поставить машину в гараж «по-дружески». Он не мог предусмотреть пожар и, соответственно, не обязан отвечать за его последствия.

Суд первой инстанции отказал в иске, указав, что ни договора хранения, ни его признаков нет. Следовательно, Б. не несет ответственности. Апелляция и кассация это решение поддержали.

Однако друг не сдался и обратился в Верховный суд.

Что сказал Верховный суд?

Отношения сторон действительно имеют признаки договора хранения. По закону письменная форма обязательна, но ее отсутствие не исключает самого факта заключения договора, если есть иные доказательства.

В данном случае доказательств хватало: обе стороны признавали факт передачи грузовика на хранение. Поэтому ВС направил дело на пересмотр (Определение Верховного суда по делу N 66-КГ18-9).

После повторного рассмотрения суд признал, что устный договор хранения был. Поскольку пожар произошел из-за проблем с электропроводкой, за которую отвечал Б., именно он обязан возместить ущерб.

В итоге с Б. взыскали 1 млн рублей ущерба и почти 70 тыс. рублей судебных расходов (Определение Иркутского областного суда по делу N 33-7122/2018).

А ведь все начиналось с обычной дружеской просьбы.

**********

Приглашаю вас в мой ТГ-канал, где я ежедневно пишу о новинках законодательства, интересных делах, государстве, политике, экономике. Каждый вечер — дайджест важных новостей государственной и правовой сферы.

**********

Суды нередко рассматривают жалобы на действия приставов, но лишь немногие дела доходят до Верховного суда. Этот случай стал исключением — и его итог получился неожиданным.

Прежде чем начать, приглашаю вас в мой ТГ-канал, где я ежедневно пишу о новинках законодательства, интересных делах, государстве, политике, экономике. Каждый вечер — дайджест важных новостей государственной и правовой сферы.

Что случилось?

Так сложилась жизнь, что однажды гражданка Б., будучи сотрудницей известного оператора связи, совершила преступление по ч. 3 ст. 160 УК РФ — присвоение или растрата с использованием служебного положения.

Через некоторое время суд назначил ей 3 года лишения свободы условно и обязал компенсировать ущерб — 261 т. р.

Чтобы погасить долг, Б. устроилась работать в такси, используя личный автомобиль. Однако доходы были небольшими, и расплатиться быстро не получалось. В итоге накопился долг.

Приставы арестовали ее имущество, включая автомобиль, чтобы продать его и направить деньги на погашение ущерба.

Б. не согласилась с таким решением и обратилась в суд, утверждая, что без машины ее семья не только останется без средств к существованию, но и не будет возможности вернуть деньги.

Что решили суды?

В суде Б. заявила, что машина — ее единственный источник дохода. Она мать-одиночка, при этом выплачивает алименты на ребенка от первого брака и иных доходов не имеет.

Суд же напомнил, что закон запрещает изымать имущество, необходимое для профессиональной деятельности должника, но только если его стоимость не превышает 10 т. р. Машина Б. оценивалась в 250 т. р, поэтому под эту защиту не попала.

Кроме того, суд решил, что Б. не доказала, что не сможет работать без автомобиля. Иск был отклонен. Апелляция и кассация оставили это решение без изменений.

Что сказал Верховный суд?

Сам пристав и нижестоящие суды лишили Б. единственного источника дохода, фактически создав ситуацию, при которой погашение долга стало невозможным.

Б. доказала добросовестность — она делала платежи, пока у нее был автомобиль. Пристав же наложил арест, не проверив обстоятельства ее работы и не оценив последствия своих действий.

Решение первой инстанции и определения апелляции и кассации были отменены, а постановление пристава признано незаконным (Определение Верховного суда по делу N 34-КАД23-1-К3).

**********

Приглашаю вас в мой ТГ-канал, где я ежедневно пишу о новинках законодательства, интересных делах, государстве, политике, экономике. Каждый вечер — дайджест важных новостей государственной и правовой сферы.

**********

Истории про разводы порой напоминают сценарии сериалов, где эмоции зашкаливают, а стороны не стесняются идти на любые хитрости. Вот еще один показательный случай.

Прежде чем начать, приглашаю вас в мой ТГ-канал, где я ежедневно пишу о новинках законодательства, интересных делах, государстве, политике, экономике. Каждый вечер — дайджест важных новостей государственной и правовой сферы.

Что случилось?

Гражданин М. и гражданка Ж. жили обычной семьей: муж работал, зарабатывал деньги, а жена вела домашнее хозяйство. В браке они приобрели квартиру, право собственности оформили на мужа.

Через несколько лет отношения начали рушиться, супруги решили развестись. Тут и начался спор: Ж. считала, что ей положена половина квартиры, ведь она была куплена в браке. М. же был категорически против и считал, что квартира принадлежит только ему.

Когда договориться не удалось, Ж. обратилась в суд, но М. был готов к этому шагу.

Что решили суды?

На заседании М. настаивал, что Ж. не имеет прав на квартиру, так как в браке она не работала, а сама квартира была куплена на его личные средства. Он заявил, что деньги на покупку квартиры ему подарила мать, а имущество, приобретенное на подаренные средства, не является совместно нажитым.

В качестве доказательства своих слов М. привел свою мать. Свекровь в суде подтвердила, что действительно подарила сыну деньги, а на них и была куплена спорная квартира.

Однако тут всплыл ключевой вопрос: где тогда договор дарения? М. признал, что никаких документов не оформлялось, так как «это же семья».

Тогда суд напомнил, что сделки на сумму свыше 10 тысяч рублей должны совершаться в письменной форме. Если же письменного договора нет, ссылаться на свидетельские показания нельзя.

В итоге суд отклонил доводы М., не учел показания свекрови и постановил выделить Ж. 1/2 долю в квартире (Решение Сургутского городского суда по делу N 2-1599/2013).

**********

Приглашаю вас в мой ТГ-канал, где я ежедневно пишу о новинках законодательства, интересных делах, государстве, политике, экономике. Каждый вечер — дайджест важных новостей государственной и правовой сферы.

**********

На днях все СМИ растиражировали новость, которая подана как «первая в своем роде»: в Москве женщину уволили из-за того, что ее работу якобы полностью заменил искусственный интеллект. Звучит эффектно и «хайпово». Но если разобраться в деталях, история выглядит иначе — искусственный интеллект здесь скорее «притянут» для кликабельных заголовков.

Прежде чем начать, приглашаю вас в мой ТГ-канал, где я ежедневно пишу о новинках законодательства, интересных делах, государстве, политике, экономике. Каждый вечер — дайджест важных новостей государственной и правовой сферы.

Что случилось?

Гражданка Б. работала категорийным менеджером в частной компании.

В июле прошлого года работодатель уведомил ее о предстоящих изменениях условий трудового договора. Руководство, вдохновившись идеями оптимизации и внедрения новых технологий, запустило в компании специальную программу изменений. В рамках этой программы внедрили ПО с элементами искусственного интеллекта, которое частично взяло на себя функции категорийного менеджмента.

Часть сотрудников сократили, а другой части предложили перевести на неполный рабочий день. В итоге Б. предложили перейти с 8-часового графика на 2-часовой с соответствующим снижением зарплаты. Она, конечно, отказалась — тогда ее уволили по п. 7 ч. 1 ст. 77 ТК РФ (отказ от продолжения работы в связи с изменением условий трудового договора).

Б. обратилась в суд, считая увольнение незаконным. При этом речь шла не о «замене искусственным интеллектом», а о нарушении процедуры увольнения.

Она утверждала, что фактически ее хотели сократить, но чтобы не выплачивать положенное пособие, ей предложили заведомо невыгодные условия, а после отказа уволили.

Что решил суд?

Работодатель ссылался на «изменение организационных условий труда», однако фактически в работе ничего не менялось — просто часть сотрудников, включая Б., перевели на неполный день.

Суд указал, что перевод на неполный рабочий день не является изменением организационных условий труда. Если работник не согласен на сокращение рабочего времени, его увольнение должно происходить по другому основанию.

Уволить Б. могли только по сокращению штата — с уведомлением минимум за два месяца и выплатой выходного пособия в размере одного среднемесячного заработка.

Двое работников компании, приглашенных в суд в качестве свидетелей, подтвердили: в фирме действительно проходило сокращение должностей категорийных менеджеров, а перевод на «невыгодные» условия был способом руководства обойти выплаты.

Так что незаконно уволили Б. по обычным «человеческим» соображениям, а не из-за замены на ИИ.

Суд признал процедуру увольнения нарушенной, восстановил Б. на работе и взыскал с компании зарплату за 8 месяцев вынужденного прогула, компенсацию морального вреда и судебные расходы (Решение Преображенского районного суда г. Москвы по делу N 02-1354/2025).

**********

Приглашаю вас в мой ТГ-канал, где я ежедневно пишу о новинках законодательства, интересных делах, государстве, политике, экономике. Каждый вечер — дайджест важных новостей государственной и правовой сферы.

**********

Каждый год ДТП с участием электросамокатов становится все больше. И если раньше речь шла в основном о конфликтах самокатчиков с пешеходами, то теперь все чаще они оказываются участниками аварий с автомобилями. Недавно Верховный суд разбирался в одном таком деле.

Прежде чем начать, приглашаю вас в мой ТГ-канал, где я ежедневно пишу о новинках законодательства, интересных делах, государстве, политике, экономике. Каждый вечер — дайджест важных новостей государственной и правовой сферы.

Что случилось?

Водитель Б. двигался на автомобиле по дороге. Впереди по правой стороне дороги двигался подросток на электросамокате.

Попытка обогнать самокатчика обернулась ДТП: автомобиль задел подростка, сбив его, а затем водитель уехал, не дождавшись полиции и скорой помощи. В результате мальчик получил травмы средней тяжести.

На Б. завели административные дела по ч. 2 ст. 12.24 и ч. 2 ст. 12.27 КоАП РФ — за нарушение ПДД, повлекшее причинение вреда здоровью средней тяжести, и за оставление места ДТП.

Что решили суды?

Суд первой инстанции признал водителя виновным. Судья указал, что Б. не выдержал необходимый боковой интервал при обгоне (п. 9.10 ПДД), тем самым создав опасную ситуацию. Водителя лишили прав на 1,5 года.

Б. пытался оспорить решение в апелляции и кассации, но безуспешно. Тогда он обратился в Верховный суд.

Он утверждал, что виноват сам подросток, ведь по действовавшим на момент ДТП правилам электросамокатчики приравнивались к пешеходам и должны были ездить по тротуарам или велодорожкам, а при их отсутствии — по обочине. Подросток же ехал по полосе для автомобилей, то есть именно он нарушил ПДД.

Что сказал Верховный суд?

Основная вина все равно лежит на водителе: нарушение правил вторым участником ДТП не освобождает водителя от обязанности соблюдать дистанцию и боковой интервал.

Кроме того, ВС подчеркнул: в рамках административного производства суды не вправе давать правовую оценку действиям второго участника аварии — оценивается исключительно вина конкретного привлекаемого лица.

В итоге решения нижестоящих судов остались в силе, Б. признан виновным в ДТП и лишен прав (Определение Верховного суда по делу N 18-АД24-19-К4).

**********

Приглашаю вас в мой ТГ-канал, где я ежедневно пишу о новинках законодательства, интересных делах, государстве, политике, экономике. Каждый вечер — дайджест важных новостей государственной и правовой сферы.

**********