Книжная лига

Вопреки разным досужим репликам на тему того, что советские читатели были якобы отрезаны от мировой литературы, в реальности СССР регулярно издавал огромное количество иностранных книг.

Детских книжек это тоже касалось. Особенно в нашей стране любили скандинавскую детскую литературу. Иногда даже складывается ощущение, что советские дети ее читали в куда больших количествах и с куда большим азартом, чем их шведские, норвежские и датские сверстники.

В этой статье хотим вам рассказать о тех скандинавских сказочных повестях, которыми у нас зачитывались лет сорок или пятьдесят назад. Многие из них (а может быть, даже все) вы наверняка тоже читали. Будет здорово, если в комментариях вы поделитесь своими воспоминаниями.

Итак, поехали.

“Малыш и Карлсон”. Астрид Линдгрен

На крыше совершенно обычного дома в Стокгольме живет человечек с пропеллером. Однажды он знакомится с мальчиком, живущим в том же доме. Так начинается их дружба.

Понятия не имеем, зачем мы вам пересказываем сюжет. Это одно из тех произведений. которые вообще не нуждаются в представлении. Разве кто-то у нас не знает Карлсона? Да нет таких вообще!

“Пеппи Длинныйчулок”. Астрид Линдгрен

Книжка шведской сказочницы про сумасбродную рыжеволосую девочку, наделенную фантастической силой, была чуть менее популярной, чем книжка про Карлсона. Но только чуть. Ее тоже расхватывали в библиотеках.

Кстати, в самой Швеции, по слухам, ни Карлсон, ни Пеппи особой любовью не пользовались. А у нас – шли на ура. В 1984 году в СССР даже экранизировали повесть про Пеппи.

“Муми-тролль и комета”. Туве Янссон

Туве Янссон была финской писательницей, а Финляндия к скандинавским странам не относится. Но повести про муми-троллей в оригинале написаны на шведском языке, а на финский и все остальные были переведены. Так что все-таки их можно отнести к скандинавской литературе.

Так вот, книжки про Муми-тролля, Сниффа, Снусмумрика, Фрекен Снорк и прочих забавных и милых обитателей Муми-дола были всегда нарасхват. Их целый цикл, но самой известной повестью была именно “Муми-тролль и комета”.

“Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями”. Сельма Лагерлёф

Мальчик Нильс проказничал, за это гном наказал его – уменьшил в размере. Миниатюрный Нильс вынужден отправиться в путешествие вместе с домашним гусем Мартином, который решает присоединиться к стае диких сородичей.

Эту книгу Сельма Лагерлёф писала как учебник по географии Швеции. В нашей стране популярностью пользовался ее очень сокращенный перевод. Можно даже сказать – пересказ.

“Людвиг Четырнадцатый и Тутта Карлссон”. Ян Улоф Экхольм

Лисенок из нормального лисьего семейства ведет себя совершенно ненормально. Он отказывается разорять курятник и даже заводит дружбу с курицей Туттой Карлссон. Все в шоке – и лисы, и куры. Но потом они все-таки найдут общий язык.

Эту добрую и смешную книжку написал в 1965 году шведский писатель Ян Улоф Экхольм. В СССР повесть издавалась несколько раз. И, кстати, тоже была экранизирована. По ее мотивам снято как минимум два мультфильма и один фильм – лента “Рыжий, честный, влюбленный” режиссера Леонида Нечаева.

“Волшебный мелок”. Синкен Хопп

Сенкен Хопп – норвежская писательница, издавшая в 1948 году сказочную повесть про Юна и Софуса. Юн находит мелок и рисует им человечка на заборе. Человечек оживает, поскольку мелок оказывается волшебным. Ожившего человечка зовут Софус. С этого начинаются их удивительные приключения.

У книги есть еще продолжение, это дилогия. В СССР она вроде бы впервые была издана в восьмидесятые годы в сборнике “Сказочные повести скандинавских писателей”, но сразу пришлась по вкусу советским детям.

“Разбойники из Кардамона”. Турбьёр Эгнер

И еще одна сказка родом из Норвегии. Написал ее Турбьёр Эгнер. Очень милая, веселая и трогательная повесть о трех братьях-разбойниках – Каспере, Еспере и Юнатане. Разбойничают они в городе Кардамон, по соседству с которым живут. И постоянно попадают в разные нелепые ситуации.

У нас эту книгу перевели и издали еще в 1957 году, спустя всего лишь год после ее выхода в Норвегии. А потом переиздали в восьмидесятые.

Ну что ж, на этом остановимся. Хотя список, конечно, неполный. У одной только Астрид Линдгрен можно назвать еще немало повестей, популярных в СССР. И “Рони, дочь разбойника”, и “Мио, мой Мио”, и “Эмиль из Леннеберги”. А что вы вспомните еще?

Источник: Литинтерес (канал в ТГ, группа в ВК)

Сказка "Волшебная лампа Аладдина" дала множество отражений в русской культуре - начиная с первого перевода А. Афанасьева-Чужбинского, сделанного в 1883 году и вышедшего под названием "Исторія объ Аладинѣ или о чудесной лампѣ" и заканчивая эссе Макса Фрая "Аладдин и Золушка" 2002 года из цикла «Macht Frei».

В промежутке - чего только не было.

"Серебряный век" отметился "книгой песен" Александра Короны "Лампа Аладдина", которую, правда, сегодня помнят исключительно благодаря рецензии Николая Гумилева.

В советские годы была популярна фантастическая повесть Александра и Сергея Абрамовых "Новый Аладдин" 1967 года.

Ну а в постсоветские годы тема джинна из лампы вообще одно время была донельзя популярной - в диапазоне от пьесы "Аладдин" незабвенного Леонида Филатова до "бандитской" повести Юлии Латыниной "Здравствуйте, я ваша «крыша», или Новый Аладдин".

Разумеется, нельзя не вспомнить и творчество музыкантов - от авангардистского альбома группы "АукцЫон" "В Багдаде все спокойно" 1989 года

до попсовой песни группы "Кар-мэн", звучавшей в 90-е из каждого утюга.

Кстати, после предыдущей главы в комментариях меня несколько раз спрашивали - если в оригинале Аладдин живет "в одном из городов Китая" - откуда тогда взялось это "В Багдаде все спокойно"?

С удовольствием отвечу, о любопытнейшие из читателей! Правда, это достаточно давняя и длинная история - но зато она напрямую связана с самой популярной отечественной версией этой сказки - фильмом "Волшебная лампа Аладдина" 1966 года.

Слушайте же внимательно, о услада моего ЧСВ!

Все началось еще до войны, в тридцатые годы, с великого востоковеда и переводчика Михаила Салье, сделавшего, как известно, первый и единственный академический перевод "Тысячи и одной ночи" на русский язык.

Этот достойный муж, о почтенные читатели, был не чужд литературе. Михаил Александрович свободно владел не только тремя восточными, но и тремя европейскими языками, и, кроме академического перевода, активно занимался и литературным. В частности, именно его трудам мы обязаны появлением классических переводов книг "Трое в одной лодке, не считая собаки" Джерома К. Джерома или "Таинственный остров" Жюля Верна.

Так вот, кроме академического перевода "Аладдина", Михаил Салье в 30-е годы выпустил собственный пересказ этой сказки для детей.

И если академический перевод Салье начинался фразой "Говорят, о счастливый царь, будто был в одном городе из городов Китая портной, живший в бедности, и был у него сын по имени Ала ад-Дин", то первыми словами в адаптированном пересказе были: "В одном персидском городе жил бедный портной Хасан. У него были жена и сын по имени Аладдин".

После того, как книжка Салье в 1937 году была издана "Детиздатом", место действия этой истории в сознании жителей бывшей одной шестой навсегда переместилось из конфуцианского Китая на исламский Восток.

В подготовке популярных изданий Михаилу Александровичу очень помогла его тогдашняя жена, Нина Владимировна Гернет, человек с очень интересной судьбой.

Она была одесситкой, третьей из пяти детей химика, эсперантиста и друга писателя Бунина Владимира Александровича Гернета и и дочери лесничего Елены Алексеевны Гернет, урожденной Жеребко-Ротмистренко. В 1917 году известная всей Одессе спортсменка, умница и красавица Нина Гернет закончила с золотой медалью 2-ую Мариинскую гимназию и поступила на физико-математический факультет Одесских Высших женских курсов.

Но тут начались веселые времена интервенции и Гражданской войны. А когда все закончилось, девушка стала участницей знаменитого "Коллектива поэтов" - литературного объединения, куда входили Эдуард Багрицкий, Семен Кирсанов, Юрий Олеша, Валентин Катаев, Илья Ильф, Евгений Петров. Я о нем немного рассказывал в первой книге в главе про Олешу и сказку "Три толстяка".

Но если братья Катаевы, Олеша и Ильф уехали из Одессы в Москву и строились работать в газету "Гудок", то преподаватель физкультуры и пионервожатая Нина Гернет перебралась в Питер, где стала руководителем агитбригады Ижорского завода в городе Колпино под Ленинградом.

На заводе в те годы собирали уникальное оборудование для металлургов Донбасса — блюминг, огромный прокатный стан, которые никогда не производили ни в СССР, ни в царской России. Блюминг завод выпустил, а Нина Гернет принесла в издательство «Молодая гвардия» свой очерк об этом событии. Очерк прочли и предложили начинающему автору... сделать на его основе книгу. Так в 1931 году у начинающего автора вышла первая публикация под названием «Тринадцатый в мире».

Дальше - больше. Эта книжка попалась на глаза Самуилу Маршаку, который ее прочел, оценил способность автора просто и интересно рассказывать о сложных вещах и предложил Нине Гернет сделать что-нибудь для детей. Результатом стала повесть "Три палатки", которую Гернет написала на своих впечатлениях от своей работы вожатой. Книга стала невероятно популярной, Евгений Шварц, рассказывая о дочери, вспоминал: "Я помню, что маленькая четырехлетняя Наташа заставляла меня бесконечное количество раз перечитывать повесть Гернет о лагере октябрят".

После этого успеха Маршак предложил Нине Гернет работать у него в Детгизе - возглавить редакцию журнала для дошкольников и младших школьников «Чиж».

Об этом уникальном журналистском коллективе без кавычек мои постоянные читатели должны помнить - я о нем рассказывал в своих очерках "Откуда взялся Волшебник из "Обыкновенного чуда" и "Смотрела в прорезь синевы". Как известно, все закончилось плохо - в тридцатые одних расстреляли, других посадили, а тех, кому повезло - просто уволили.

Среди последних оказалась и Нина Гернет.

Оставшись без литературной работы, она решила заняться популяризацией восточных сказок вместе с Михаилом Салье, за которого она вышла замуж еще в начале 1930-х.

В ЦГАЛИ до сих пор хранится так и оставшийся неизданным составленный ими сборник "Арабские сказки" - "перевод с арабского яз. М.А. Салье, литературная обработка Н.В. Гернет".

Впрочем, вскоре запустился куда более масштабный проект - в феврале 1938 года на «Детфильме» режиссер Александр Андриевский («Гибель сенсации», «Робинзон Крузо») начал съемки цветного фильма-сказки «Лампа Аладдина» по сценарию Н. В. Гернет и М. А. Салье.

К сожалению, этот фильм так и не добрался до экранов, и я и не нашел концов - почему. Дата, конечно, наталкивает на определенные мысли, но без подтверждения все мои подозрения не стоят и копейки.

Но совсем бесследно этот проект не прошел - на основе киносценария Нина Гернет написала пьесу для кукольного театра «Волшебная лампа Аладдина». 1 октября 1940 года в Государственном центральном театре кукол (театре Образцова) состоялась премьера спектакля, давно ставшего классикой.

«Волшебная лампа Аладдина» стал первым в истории советского кукольного театра спектаклем, адресованным взрослым зрителям, и первым, поставленным с использованием тростевых кукол. Он и сегодня, почти 90 лет спустя, остается на афише театра, его играет не третье и даже не пятое поколение актеров, но снимать с репертуара "Лампу" не собираются - это действительно очень круто сделанная вещь.

Потом была страшная война, которая, казалась, отменила все...

Но - нет.

В страшном 1942 году Нина Владимировна получила письмо от Образцова. Кукольник рассказывал, что театр жив, работает, они выступают практически ежедневно, в том числе перед ранеными красноармейцами, на спектакли - лом, проблема только с репертуаром. И осторожно интересовался - нет ли у нее идей для новой пьесы?

Сказочница тогда была в эвакуации в Перми (тогда - Молотов) с вывезенными из блокадного Ленинграда детьми - еще с конца 20-х она вела театральный кружок в Доме художественного воспитания детей (ДХВД) и именно там всегда лежала ее трудовая книжка. По словам Нины Владимировны, именно после письма Образцова она всерьез задумалась над тем, чтобы сделать кукольную драматургию своей профессией. А пока - возобновила работу над начатой еще до войны «Русалочкой» и параллельно начала писать пьесу «Маугли», премьера которой состоялась в победном 1945-м, и которая стала первым послевоенным спектаклем театра Образцова.

Их сотрудничество с театром Образцова продолжалось более 30 лет. Всю жизнь, проще говоря.

Но кукольным театром, при всей его важности, жизнь Нины Гернет не ограничивалась. Были и другие сказки.

Так, в 1955 году в соавторстве с еще одним сказочником, Григорием Ягдфельдом, они написали киносказку "Катя и крокодил", которую я тоже уже как-то упоминал, и которая стала путевкой в жизнь для юной Наташи Селезневой.

При этом у Григория Ягдфельда был еще один соавтор, Виктор Виткович, с которым они также сделали немало фильмов и написали немало сказок.

С этого момента, как правильно сформулировал один хороший автор, "странно соединились три имени: Нина Гернет, Григорий Ягдфельд, Виктор Виткович. Когда я наугад швырял камни в кусты, то неизменно попадал в кого-нибудь из этой троицы. Хотел вспомнить абсурдистскую киноповесть «Катя и крокодил» - авторы этой повести Нина Гернет и Григорий Ягдфельд. Начал рассказывать о Борисе Рыцареве – его сценаристами оказались Григорий Ягдфельд и Виктор Виткович. Завел речь о «Ходже Насреддине» - а одним из соавторов Леонида Соловьева был опять-таки Виктор Виткович. Эти трое работали не втроем, Виткович и Гернет не пересекались, Ягдфельд был между ними связующим звеном, но сказочный мир, сотворенный ими, несомненно, един".

Я еще вернусь к этой троице в томе, посвященном незнаменитым советским сказочникам, сейчас же нас интересует следующий факт - когда в 1966 году режиссер Борис Рыцарев решил снимать свою первую киносказку "Волшебная лампа Аладдина" - сценарий ему делали Григорий Ягдфельд и Виктор Виткович.

Об этом фильме можно рассказывать долго.

О том, например, удивительном факте, что злого колдуна-магрибца в фильме 1966 года сыграл Андрей Файт, который уже играл эту роль в несостоявшемся "Аладдине" 1938-го. "Это уникальный случай – через 28 лет тому же актеру предлагают играть ту же роль в том же фильме на той же студии, – рассказывал Андрей Файт. - В театре это невозможно. В кино, где возраст сказывается гораздо быстрее, это почти невероятно".

Советский немец Андрей Файт, кстати, был главным кинозлодеем сталинской эпохи, переигравшим массу негодяев. Но мое поколение помнит его уже на излете, но зато работающим в самых разных актерских амплуа. Сравните, например, Нушрока в "Королевстве кривых зеркал", где 60-летний актер лихо скакал на лошади и размахивал мечом

и эпизодическое появление в "Бриллиантовой руке" в роли продавца лотерейных билетов

Да-да-да, "Кто возьмет билетов пачку....".

Свою последнюю роль 73-летний Файт, кстати, сыграет в "Русалочке" тех же Ягдфельда и Витковича, но об этом фильме речь впереди. Вернемся к "Волшебной лампе Аладдина".

Если роль колдуна актеру пришлось дожидаться почти три десятилетия, то другая его коллега по фильму, напротив, стартовала раньше обычного. Дело в том, что перед съемками "Аладдина" Додо Чоговадзе не прошла отбор у режиссера Станислава Ростоцкого на роль Бэлы в экранизации лермонтовского «Героя нашего времени» - ее зарубили из-за слишком юного возраста.

Поэтому на кинопробах на роль принцессы Будур в "Волшебной лампе" она соврала и приписала себе пару лет.

И только уже на съемках, на праздновании своего дня рождения расплакалась и созналась, что ей не 16 лет, а только сегодня исполнилось 15.

Именно поэтому в финальной романтической сцене Джинн протокольным голосом предупреждающе вопит: "Детям до 16 лет целоваться запрещается!".

Вообще, юмор в фильме - это отдельная песня, не случайно "Волшебную лампу Аладдина" разобрали на цитаты:

"Запомни, запомни: я ничего не видел. Я тебе скажу больше: и ты тоже ничего не видела. Мы оба ничего не видели! Знаешь, почему я прожил 85 лет? Потому что всё время говорил: «В Багдаде всё спокойно»".

— А это что за невиданное чудовище?
— Это не чудовище, это коза.
— Это из которой сыр?
— Сколько тебе лет?
— Шестнадцать!
— Когда мне было три года, я уже знала, что такое коза!

— А что скажет Наимудрейший?
— Поистине, сон не есть не-сон, а не-сон не есть сон. Итак, не про сон сказать, что это сон, — всё равно что про сон сказать, что это не сон. Говоря коротко, про не-сон — сон, или сон — про не-сон. Хи!

— А ты можешь всё?
— Всё!
— Поклянись!
— Это у вас, женщин, клятвы. А у нас, джиннов, каждое слово — правда.

Фильм "Волшебная лампа Алладина" оказался несомненной удачей и на много лет определил для жителей бывшего СССР визуальный образ этой сказки.

Но жизнь потому и жизнь, что никогда не стоит на месте и требует идти дальше. Режиссер Борис Рыцарев начал новый проект - фильм-сказку «Веселое волшебство» — между прочим, по мотивам, пьесы Нины Гернет и Григория Ягдфельда «Катя и чудеса».

Актеры - русские, туркмены, грузины, азербайджанцы и т.д. - разбрелись по другим съемочным площадкам и актерская судьба каждого сложилась по-своему.

Исполнителю роли Аладдина Борису Быстрову, например, с одной стороны не повезло - дебютная роль так и осталась самой яркой в его карьере, ничего лучше ему не предложили за всю жизнь.

Но, с другой стороны - Борис Евгеньевич стал одним из лучших актеров дубляжа в стране и именно в этом качестве заслуженно получил звание "Народного артиста Российской Федерации". Достаточно сказать, что именно его голосом говорят почти все герои "Симпсонов" и "Футурамы".

Не обошлось и без достаточно злой шутки судьбы. Одна из самых заметных работ Быстрова в этом качестве в последние годы - озвучивание попугая Яго в анимационной трилогии Диснея.

Да, времена изменились, и для современной молодежи Алладин - давно уже не Борис Быстров, а тот рисованный парень из диснеевского мультика в жилетке на голое тело.

Но своим дочкам я советский фильм все-таки показал. Да и сам, честно говоря, с удовольствием пересмотрел знакомые с детства эпизоды:

— Великодушно прости… но я должен тебя убить.
— Убей.
— Я твой друг, но я раб лампы!
— Да-да, конечно.
— Я раб лампы, но я твой друг!
— Так раб или друг?

И почему-то из головы не идут слова Нины Гернет: «Маленькие верят всему, что написано в книжке — верят безоговорочно, и это делает задачу писателя очень ответственной. Он должен быть честен и правдив со своим читателем. Это, конечно, не значит, что надо писать только бытовую правду — нет, в сказке, в художественном вымысле подчас больше правды, чем в бытовом рассказе. Я говорю о художественной правде, об убедительности, о внутренней, моральной чистоте, которой должна обладать всякая детская книжка».

Очень точно сказано - и именно эта моральная чистота и является главным достоинством лучших советских сказок. Достоинством, благодаря которому они по-прежнему востребованы уже много десятилетий и будут жить еще долго...

Ладно, это все лирика. Прощаемся с Аладдином и переходим к Али-Бабе. Надо бы написать нескучно. Как там в фильме было?

"Две тысячи лет я так не смеялся! Давай еще кого-нибудь посадим в кувшин?".

________________________

Моя группа во ВКонтакте - https://vk.com/grgame

Моя группа в Телеграмм - https://t.me/cartoon_history

Моя страница на "Автор.Тудей" - https://author.today/u/id86412741

«Сумерки богов» – продолжение романа «Стая воронов». Первый роман о приключениях Гримнира мне понравился. Мрачное темное фэнтези на тему скандинавской мифологии идеально попадает в сферу моих интересов.

Действие романа происходит в 1218 году. По Европе победоносно шествует религия Пригвожденного Бога Христа, и лишь в самых сокровенных уголках сохранились почитатели Древних Богов. Одно из таких мест – небольшое поселение Вороньих гётов. Долгое время гёты находились под покровительством загадочного Человека в Плаще – защитника этих земель. На протяжении нескольких веков из женщин-воительниц, Дочерей Ворона, выбиралась жрица Человека в Плаще. Она приносила защитнику дары, а он за это оберегал здешние места от различных захватчиков. Однако теперь гётам угрожает новый враг. Крестоносец Конрад Белый, ведомый пророчеством, объявляет религиозную войну и желает уничтожить последний оплот Древних Богов. По сути, данная война – это не только противостояние двух религий, а скорее борьба нового и древности. Тут нет правой и неправой стороны. Последователи обоих верований могут грабить, убивать и насиловать, прикрываясь своими богами. Также с каждой из сторон есть достойные люди, которые при иных обстоятельствах могли бы стать даже друзьями – так они похожи.

Герой первого романа, Гримнир, скрелинг, каунар или попросту орк, в «Сумерках богов» отступает на второй план. Последнего из рода Беленгира несколько потеснила девушка-гёт Диса Дагрунсдоттир. В самом начале ее избирают жрицей Человека в Плаще, которым оказывается никто иной, как Гримнир. Сама девушка не жаждала такой участи, а мечтала стать Девой Щита, как ее погибшая мать. Она не согласна стать простой прислужницей, а когда узнает об истинной сущности Гримнира, даже вступает с ним в битву. Нелюдимый Гримнир поначалу также не был доволен столь непокорной жрицей, но сумел разглядеть в девушке стальной стержень и начал учить воинскому мастерству. Несмотря на все достоинства Дисы, она совсем не кажется мэррисьюшной. Да, она смела, находчива, обладает неплохими воинскими навыками и упорством, но другие попросту не выживали в столь суровое время. Естественный отбор во всей красе.

Персонажи у Скотта Одена получились весьма неплохими. Гримнир – мрачный, циничный, нелюдимый воитель из прошлых веков. Он недолюбливает людей, но некоторых чуть меньше. Его жизнь, как и в «Стае воронов» – это путь мести. В первом романе он мстил Бьярки Полудану, предателю своего рода, здесь же ставка несколько больше. Его обидчик, немного немало, уничтожил родной дом Гримнира и убил мать. Диса на протяжении всего романа ищет свое место в мире. Против своей воли она стала жрицей Человека в Плаще, а хотела быть воительницей. По большей части ей это удается. Отношения с соплеменниками у нее складываются не очень хорошо. Тут особенно выделяется ее собственная бабушка – предводительница Дочерей Ворона Сигрун. Она считает Дису недостойной столь весомой должности как жрица. Однако мне осталась так до конца и непонятна причина столь сильной ненависти. Особо трагичным персонажем мне показалась Халла – пожилая женщина-тролль, последняя из своего народа. Она часто вспоминает времена былого величия, которое было уничтожено с приходом Пригвожденного Бога. Также мне понравилась история ярла гётов – Хределя. Когда-то он потерял своих сыновей, и теперь излишне опекает единственного оставшегося – Флоки. Парень же жаждет добыть себе воинской славы и боевого опыта. Ему предстоит стать ярлом после отца, а какой ярл не бывал в бою? Хредель ставит личные интересы выше своего народа, когда требует от Гримнира вернуть сбежавшего сына. Безумие и горе пересиливают в нем логику. Беркано, девушка из уничтоженного племени гётов Выдры, нашла свой новый дом у Вороньих гётов, но ее по-прежнему мучают видения из прошлой жизни: смерть близких, надругательство над самой девушкой и ее сестрой Лауфеей. Ульфрун – однорукая воительница, ярл ульфхеднаров и берсерков, ведёт свое воинство, чтобы дать решающий бой силам Пригвожденного Бога. Однако не стоит думать, что автор показывает мир в чёрно-белых тонах. Мы видим и другую сторону конфликта глазами Конрада Белого – предводителя христиан. Белого Волка мучают картины резни, устроенной его единоверцами в Константинополе. За ним следуют призраки убитых им людей, что постепенно сводит мужчину с ума. Это проклятие (или дар) и заставляет его последовать в земли гётов, чтобы добыть меч святого, якобы хранящийся там. По своей сути, Конрад – честный человек, обладающий массой положительных качеств, но он оказывается вовлечён в жестокие игры богов, как и многие другие.

Сюжет романа вертится вокруг древнего предсказания, ключом к которому является Диса. Якобы грядет Рагнарёк, в ходе которого будет сброшена власть Пригвожденного Бога. Правда, у каждой стороны существует своя интерпретация этого пророчества. Вместе с крестоносцами на земли гётов пришла и другая, более древняя и злобная сущность, которая имеет свой интерес в конфликте. Тут и кроется один из минусов романа. Автор берет очень широкий размах событий (конец света, как-никак), но сосредотачивает их в одной маленькой деревне. Подобная герметичность делает события более концентрированными, но вредит эпичности сюжета.

Язык романа, мрачный и тяжеловесный, поначалу мне не понравился. Для полного понимания нужны неплохие знания скандинавской мифологии и событий «Стаи воронов». Однако довольно быстро я проникся атмосферой романа, и ко мне пришло осознание, что такой язык как нельзя лучше подходит для подобного темного фэнтези.

Итог: «Сумерки богов» – неплохой образец гримдарка на тему скандинавской мифологии. Вторая часть не растеряла достоинств первой, а местами и приумножили их. Автор оставляет открытый финал, что прямо говорит о продолжении. Это и плюс, и минус одновременно – все-таки «Стая воронов» была вполне самостоятельным романом. Надеюсь, продолжение также издадут на русском языке.

Также подписываемся на мой ТГ-канал. Там ещё больше интересного.

Дэвид Митчелл — английский писатель, представитель направления магический реализм. Подобно Стивену Кингу автор создаёт на страницах романов собственную вселённую. Почти все книги Митчелла имеют отсылки друг на друга и разного рода пасхалки. Законы мироздания у писателя тоже имеют свои характерные особенности.

О сюжете

Раз в девять лет в проулке Слейд открывается тайный проход. Смельчак, который распахнет чёрную дверь сможет попасть в место, где все, о чем он мечтал станет явью. У героев книги появляется шанс изменить свою жизнь. Нелюдимый мальчик с психическими проблемами, девочка-подросток мечтающая влюбится, полицейский жизнь которого не задалась. Не знают они одного: хозяева дома — древние бессмертные существа, охотники за душами людей.

Загадочный дом поглотил немало своих посетителей. В него очень легко попасть, но найти выход невозможно. Хоролог Маринус- единственный, кому под силу остановить древнее зло.

Впечатления

Структура произведения — фирменный приём автора. Почти каждый роман — это собрание новелл, каждая из которых происходит в разные временные отрезки с разными действующими лицами. Новеллы связаны общей, не всегда очевидной фабулой.

«Голодный дом» среди произведений писателя держится особняком (да да я писал целый обзор ради этого каламбура). Не только потому, что это первое произведение Митчелла в жанре мистика/ужасы, но и потому что повествование здесь более линейно, чем в других книгах, нет необходимости собирать пазл полифонического романа из несвязанных на первый взгляд частей. Это делает произведение не только более простым для восприятия, но и более скучным.

Сложно сказать для кого написана эта книга. Фанату творчества Митчелла она может показаться слишком поверхностной, неподготовленный читатель же не сможет въехать сходу в сеттинг. Чтобы понять кто такие «хорологи» необходимо, прежде всего, прочитать роман «Костяные часы». Чтобы понять с кем воюют хорологи и кто такой Маринус нужно прочитать «Тысяча осеней Якоба де Зутта».

Вместе с тем книга очень динамична: сцены описаны автором максимально захватывающе, жути хватает (по-настоящему страшных моментов вы не найдёте, но описания иллюзий и самого дома определённо удались). Не маст рид, но внимания точно заслуживает.

Если понравился обзор подписывайтесь на наш канал о книгах.