Сообщество - Книжная лига

Книжная лига

28 161 пост 82 084 подписчика

Популярные теги в сообществе:

112

Сказки скандинавских писателей, которые любили советские дети

Сказки скандинавских писателей, которые любили советские дети

Вопреки разным досужим репликам на тему того, что советские читатели были якобы отрезаны от мировой литературы, в реальности СССР регулярно издавал огромное количество иностранных книг.

Детских книжек это тоже касалось. Особенно в нашей стране любили скандинавскую детскую литературу. Иногда даже складывается ощущение, что советские дети ее читали в куда больших количествах и с куда большим азартом, чем их шведские, норвежские и датские сверстники.

В этой статье хотим вам рассказать о тех скандинавских сказочных повестях, которыми у нас зачитывались лет сорок или пятьдесят назад. Многие из них (а может быть, даже все) вы наверняка тоже читали. Будет здорово, если в комментариях вы поделитесь своими воспоминаниями.

Итак, поехали.

“Малыш и Карлсон”. Астрид Линдгрен

На крыше совершенно обычного дома в Стокгольме живет человечек с пропеллером. Однажды он знакомится с мальчиком, живущим в том же доме. Так начинается их дружба.

Понятия не имеем, зачем мы вам пересказываем сюжет. Это одно из тех произведений. которые вообще не нуждаются в представлении. Разве кто-то у нас не знает Карлсона? Да нет таких вообще!

“Пеппи Длинныйчулок”. Астрид Линдгрен

Книжка шведской сказочницы про сумасбродную рыжеволосую девочку, наделенную фантастической силой, была чуть менее популярной, чем книжка про Карлсона. Но только чуть. Ее тоже расхватывали в библиотеках.

Кстати, в самой Швеции, по слухам, ни Карлсон, ни Пеппи особой любовью не пользовались. А у нас – шли на ура. В 1984 году в СССР даже экранизировали повесть про Пеппи.

“Муми-тролль и комета”. Туве Янссон

Туве Янссон была финской писательницей, а Финляндия к скандинавским странам не относится. Но повести про муми-троллей в оригинале написаны на шведском языке, а на финский и все остальные были переведены. Так что все-таки их можно отнести к скандинавской литературе.

Так вот, книжки про Муми-тролля, Сниффа, Снусмумрика, Фрекен Снорк и прочих забавных и милых обитателей Муми-дола были всегда нарасхват. Их целый цикл, но самой известной повестью была именно “Муми-тролль и комета”.

“Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями”. Сельма Лагерлёф

Мальчик Нильс проказничал, за это гном наказал его – уменьшил в размере. Миниатюрный Нильс вынужден отправиться в путешествие вместе с домашним гусем Мартином, который решает присоединиться к стае диких сородичей.

Эту книгу Сельма Лагерлёф писала как учебник по географии Швеции. В нашей стране популярностью пользовался ее очень сокращенный перевод. Можно даже сказать – пересказ.

“Людвиг Четырнадцатый и Тутта Карлссон”. Ян Улоф Экхольм

Лисенок из нормального лисьего семейства ведет себя совершенно ненормально. Он отказывается разорять курятник и даже заводит дружбу с курицей Туттой Карлссон. Все в шоке – и лисы, и куры. Но потом они все-таки найдут общий язык.

Эту добрую и смешную книжку написал в 1965 году шведский писатель Ян Улоф Экхольм. В СССР повесть издавалась несколько раз. И, кстати, тоже была экранизирована. По ее мотивам снято как минимум два мультфильма и один фильм – лента “Рыжий, честный, влюбленный” режиссера Леонида Нечаева.

“Волшебный мелок”. Синкен Хопп

Сенкен Хопп – норвежская писательница, издавшая в 1948 году сказочную повесть про Юна и Софуса. Юн находит мелок и рисует им человечка на заборе. Человечек оживает, поскольку мелок оказывается волшебным. Ожившего человечка зовут Софус. С этого начинаются их удивительные приключения.

У книги есть еще продолжение, это дилогия. В СССР она вроде бы впервые была издана в восьмидесятые годы в сборнике “Сказочные повести скандинавских писателей”, но сразу пришлась по вкусу советским детям.

“Разбойники из Кардамона”. Турбьёр Эгнер

И еще одна сказка родом из Норвегии. Написал ее Турбьёр Эгнер. Очень милая, веселая и трогательная повесть о трех братьях-разбойниках – Каспере, Еспере и Юнатане. Разбойничают они в городе Кардамон, по соседству с которым живут. И постоянно попадают в разные нелепые ситуации.

У нас эту книгу перевели и издали еще в 1957 году, спустя всего лишь год после ее выхода в Норвегии. А потом переиздали в восьмидесятые.

Ну что ж, на этом остановимся. Хотя список, конечно, неполный. У одной только Астрид Линдгрен можно назвать еще немало повестей, популярных в СССР. И “Рони, дочь разбойника”, и “Мио, мой Мио”, и “Эмиль из Леннеберги”. А что вы вспомните еще?

Источник: Литинтерес (канал в ТГ, группа в ВК)

Показать полностью 1
3

#RealRPG.Бездна.Глава 16

#RealRPG.Бездна.Глава 16

Барьер был невероятно тонким, но давление от него ощущалось космическое. Хрупкие тела Алекса и Ди покрывались мурашками от страха перед массивным объектом неизвестной им цивилизации.

— Что это такое? — удивленно произнес Алекс, тупо разглядывая жизнь по ту сторону барьера.

Он очень хотел прикоснуться к этой невероятной штуковине, что находилась от него на расстоянии вытянутой руки, но его мозг кричал о том, что его сотрет в порошок, если он хоть краешком пальца тронет это.

— Барьер, разделяющий все континенты. Никто не знает, что это, но Ланселот выявил закономерность его появления. В последний день месяца барьер ослабевает до такой степени, что практик третьего типа может проникнуть сквозь него. Не совсем проникнуть, а открыть брешь! — кивая, рассказывал Ди, с опаской поглядывая на полупрозрачный барьер, тонкий, как лист бумаги.

— Произведи свою самую сильную атаку на этот барьер, и мы посмотрим, насколько большую брешь ты откроешь.

Ди указал пальцем на барьер и предложил парню покрасоваться своей силой.

Алекс прикрыл глаза, мобилизуя все запасы пси-энергии, что таились в его теле. Сформировав шестиметровый костяной меч, он обволок его режущими зубьями и, послав тоненькую мысль в свое произведение искусства, заставил зубья кружиться с невероятной скоростью.

Словно бензопила, меч вошел в тонкий лист барьера, разрубая его без каких-либо усилий.

— Ничего себе… — Ди был сильно удивлен такой атакой и тем, как барьер сложился перед силой юноши. Обычному практику на пике третьего типа необходимо было произвести несколько сотен атак, чтобы прорваться на ту сторону.

Можно сказать, что подобное испытание было своего рода проверкой силы, и только достойные смогли бы вырваться из оков Бездны — самого ужасного места этого мира.

Меч юноши прорубил барьер и проник дальше на землю второго континента, оставляя после себя след длиной в несколько десятков метров.

— Идем? — искоса глядя на ошарашенного Ди, поинтересовался Алекс.

— Д…Да!

Они быстро проскочили сквозь трещину, и в этот же миг Алекс ощутил его – свежий, пьянящий аромат ветра. Сладкий запах цветущих деревьев и трав лавиной обрушился на него, питая иссушенные клетки тела.

— Это просто… невероятно, — юноша улыбнулся, падая в невысокую, но густую траву.

Подняв взгляд, он уставился в бескрайнее голубое небо, по которому неторопливо плыли облака причудливых форм и размеров.

«Никогда бы не подумал, что буду радоваться такой мелочи», – мысленно проговорил Алекс.

В прошлой жизни подобный пейзаж был обыденностью, не способной вызвать ни малейших эмоций. Загрязнение, войны, бездумное отношение к окружающей среде – всё это методично уничтожало планету, но она сопротивлялась, изо всех сил цепляясь за жизнь.

И теперь, оказавшись в Бездне, где царила мертвая пустота, лишённая красок, Алекс поглощал красоту второго континента каждой клеточкой своего тела.

— Ну как тебе? – с ухмылкой на лице поинтересовался Ди, краем уха уловив звук приближающегося фургона. Кто-то направляется к нам! – прошипел он, прищурившись.

Быстро вскочив с земли, Алекс мобилизовал часть своих сил, подвесив трехметровый меч в воздухе и скрыв его за облаками.

Вскоре перед группой остановилась машина, из которой вышла невысокая девушка с белоснежными волосами, рассыпавшимися по спине.

Сверкнув голубыми глазами, она осмотрела группу и, уловив что-то, с опаской глянула на Ди.

— Вы мастер какого типа? – осторожно поинтересовалась девушка.

— Какая тебе разница? – отмахнулся от вопроса мастер Алекса.

— Нам нужна помощь с зверем пятого типа средней стадии. Он обосновался в горах Колибри и терроризирует местное население. Мы, как официальные охотники, не можем пройти мимо беды простых людей, но, к сожалению, наших сил недостаточно, чтобы справиться с такой сильной тварью, – поклонившись, ответил охотник.

— Что за чушь? Откуда вы взялись? — рявкнул Ди, не сводя пристального взгляда с хрупкой девушки.

— Я и моя группа разведки из города Слез, — спокойно ответила она, стараясь не отступать под его натиском.

— Это не ваш ли город был атакован шестым типом? — проявляя осведомленность, поинтересовался Ди.

Все это время Алекс оставался в стороне, словно невидимка. Девушка не обращала на него внимания, да и сам он не лез в разговор, предпочитая наслаждаться пейзажем и свежим воздухом второго континента.

— Да, месяц назад город потерял почти девяносто процентов всех практиков. Волна чудовищ была просто колоссальна, и наш шестой тип… К сожалению, пал… — с грустью в голосе ответил охотник из города Слез.

— Старик Бролан… Он пал?! — расстроился Ди. Эта новость была самой чудовищной из всех, что он узнал последнее время… Если не считать общение с мастером и Алексом. Эти два существа были выше его понимания…

— Вы знаете мастера?! — девушка даже не догадывалась, что случайный проходимец, за которого она его принимала, может оказаться знакомым ее мастера.

— Мастера? Я не припоминаю, чтобы старик брал учеников… — прищурив глаза, прошипел Ди. Ты лжешь мне?! – он не мог стерпеть надругательство над памятью старика, который потерял жизнь во имя своего города.

— Нет-нет-нет! Вот, посмотрите, — панически махая руками, девушка достала из нагрудного кармана небольшую ручку с овальным символом двух скрещенных мечей.

— Дерьмовый старикан, не изменяет своим принципам, – качая головой, произнес глава филиала «Систарз».

— Алекс, что думаешь? – Ди повернул голову к своему ученику, ведь его мнение было решающим в этом вопросе.

«Что за дела? Старый знакомый мастера, явно очень силен, так почему он интересуется мнением облысевшего мальчишки?» – с сомнением подумала девушка, сверля взглядом Алекса.

— Мне все равно, – коротко и ясно ответил юноша.

— Езжайте вперед, мы вас догоним, – махнув рукой, Ди дал понять, что они согласны помочь городу Слез и его простым жителям.

— Но у вас же нет машины… – девушка запнулась, не зная, как продолжить.

Но в один момент она заметила, как мальчишка резко опустил руки, и в ту же секунду с неба обрушился трехметровый меч, оставляя на земле огромный кратер.

— Какого черта?!

— Нам не нужна машина, у нас кое-что получше! – широко улыбаясь, похвастался Ди.

— Ум… – сглотнув комок, девушка кинула взгляд на меч и мигом скрылась внутри фургона.

Поднявшись в воздух, Ди вместе с Алексом наблюдали с высоты за машиной, которая только набирала скорость.

— Ты точно уверен, что им стоит помогать? – Алекс не совсем понимал ход мыслей Ди. Только недавно он заявлял о жестокости этого мира, а теперь помогает случайным прохожим.

— Старик Бролан – святой человек в мире простых людей. Не щадя сил, он защищал жителей города, хотя мог просто покинуть его стены, и никто бы не посмел осудить его.

— Пусть будет по-твоему…

— А ты как бы поступил? Бросил город или же сражался за жизнь обычного человека?

— Я такой же простой человек, только сил чуть больше, – лаконично ответил юноша, не спуская глаз с фургона, петлявшего по волнистой дороге, ведущей вглубь леса.

«Проснувшись в этом мире, ты перестал быть простым…» – мысленно произнес Ди. Отстраненный вид юноши немного расстраивал его. Когда у него появилась мысль отвести его на второй, а то и третий континент, он предполагал, что Алекс скинет с себя холодную маску бессердечного человека, что было вообще не свойственно его возрасту.

«Может ему девушку найти?!» – в этот момент его осенила идея, и, стукнув кулаком по раскрытой ладони, он уже начал формировать план сватовства.

«Дочка мастера?!» – расширив глаза от безумной идеи, Ди натянул хитрую улыбку на лицо, предвкушая сумасшедший исход событий.

«Почему он так жутко улыбается?!» – вздрогнув от холодка, пробежавшего по спине, подумал Алекс.

Стремительно преследуя фургон с группой разведки и единственным охотником, рискнувшим на опасную вылазку, Алекс вместе с главой филиала скользили костяным мечом по верхушкам деревьев, срезая пышную листву.

— Что же представляет из себя пятый тип? – поинтересовался юноша.

— Не думай, что это просто забава! Звери высокого типа на порядок сильнее обычного практика! – нахмурив брови, воскликнул Ди. Он не верил в беспечность Алекса, но всё же переживал за него.

— Это зверь? – указывая пальцем вдаль, прошептал юноша.

— Что это такое?!

С их зрением им не составило труда разглядеть в деталях существо, что неустанно атаковало группу вооруженных людей. Крики и мольбы о помощи были заглушены ревом монстра, напоминавшего тварь из фильма «Нечто». Слепленный из разных кусков людей, которых ему удалось поглотить, комок плоти перекатывался по земле, сокрушая близлежащие деревья в труху.

Порой из полостей в его теле выстреливали скользкие, тощие руки, хватая зазевавшихся охотников.

— Обходи его с левого фланга! – проревел один из толпы, формируя из пси-энергии руку, которая с размаху ударилась о массивное тело существа.

Но атака не возымела эффекта, ведь монстр тоже обладал пси-энергией и без труда сформировал простой плоский барьер.

— Это мутант!

— Мутант? – переспросил Алекс, не понимая, о чем говорит Ди.

— Да, эти существа выползли из катакомб прошлой эпохи. Больше мы ничего о них не знаем, ведь живого поймать так и не удалось. Даже бог был бы бессилен в этом деле. Скорее всего, он проник через брешь в барьере третьего континента… Но как он пробрался сквозь толщу охраны незамеченным? – удивлялся Ди, пожирая взглядом существо, буйствовавшее внизу.

В это момент фургон с девушкой-охотником приблизился к месту битвы. Выскочив из него, она громко закричала:

— Все! Отступайте, официальный охотник прибыл!

— Охотник из города?

— Отходим, парни! Наша работа здесь выполнена!

— Все, валим отсюда!

Отстреливаясь из всевозможного оружия, охотники нулевого – второго типа медленно, но верно покидали поле боя, оставляя все на сильного эспера, прибывшего прямиком из города.

«Черт, а где они?» – вертя головой в разные стороны, девушка нервничала. Она боялась, что ее могли просто оставить на произвол судьбы.

«А чего я переживаю? Они мне никто и вообще не обязаны помогать» – грозно взглянув на монстра, который приостановил свое буйство и остановился прямо напротив нее, она сформировала костяную руку и без лишних слов отправила ее навстречу твари, поглотившей огромное число людей.

— У вас что, основной вид атаки – это материализация руки?

— Черт, не все такие гении, как ты… – буркнул Ди, спрыгивая с меча.

«Но это же так просто…» – подумал Алекс и, не теряя времени, спрыгнул вслед за мужчиной.

— А! Вы все-таки пришли! – девушка несказанно обрадовалась появлению подмоги.

— Алекс, ты все-таки попробуешь?

— Хочу проверить кое-что…

— Оставь поле боя ему, – отводя в сторону девушку, что с сомнением смотрела на мальца, Ди внимательно посмотрел на монстра, который не двигался, будто выжидал момента для атаки.

«Зазубренный меч показал очень хорошую мощь…» – мысленно произнес Алекс и, взмахнув указательным пальцем, сформировал шесть полуторных клинков, покрытых мелкими зубьями, что безостановочно вращались.

Подобная атака изрядно напугала монстра, ведь она появилась из ниоткуда.

Выставив пси-экраны, существо, словно тяжелый танк, бросилось в сторону Алекса, намереваясь раздавить надоедливую блоху.

Но на пути ему встретились ромбовидные пси-экраны, которые без особых проблем столкнулись со лбом твари, отбивая увесистый кусок чужеродной плоти с его тела.

Но клинки, сформированные Алексом, не нанесли существенного урона его противнику.

Вскинув руки вверх, парень вложил всю свою пси-энергию в гигантский меч, которым он проделал брешь в барьере.

Ощущение всеобщей мобилизации энергии из тела немного подкосило его, и из носа вырвалась струйка крови, окропляя черную водолазку.

Но усилия, потраченные на формирование меча, стоили того. Опустив руки, Алекс обрушил массивный клинок на голову твари, пробиваясь к центру ее тела.

— Разбей ядро! – воскликнул Ди, стоявший за его спиной.

«Ядро?» – краем глаза он заметил, как внутри тела существа безостановочно крутилось алое ядро, размером с голову новорожденного теленка.

Продавив клинок еще немного вниз, он уперся острием прямо в это самое ядро. Под действием зубьев меча оно не продержалось и секунды и раскрошилось на мелкие частицы.

Монстр не успел среагировать на стремительный бросок Алекса и, лишь издав короткий вопль, распался на фрагменты убитых им людей.

«Как больно!» – хватаясь за голову, Алекс раскачивался, словно ива в дождливый день.

— Алекс… Алекс… Алекс… – эхом раздалось в его голове, перед тем как он сомкнул глаза, теряя сознание.

— Алекс! Алекс! – раздался звонкий женский голос.

Сидя на диване, кареглазый юноша с довольно длинными, ниспадающими на плечи волосами, погрузился в мир виртуальной реальности с помощью специального прибора, появившегося в массовой продаже не так давно.

— Черт, эта игра реально нечто! – воскликнул юноша, разрубая врага на две части двуручным мечом.

— Алекс, ты идешь в следующий данж?

— Нет, мама пришла, походу получила анализы из больницы.

— Черт, чувак, надеюсь с тобой все в порядке!

— Да ладно, она вечно переживает за мое здоровье. Не думаю, что будут какие-то проблемы…

— Ладно, отключаюсь.

— Удачи...

Сняв очки виртуальной реальности, позволявшие полностью погрузиться в мир игры, Алекс отложил их на книжный столик.

— Что такое, ма? – юноша уже понял, что случилось что-то серьезное. Глаза матери были опухшими от слез, размазанная тушь и слипшиеся ресницы явно говорили о том, что с его анализами что-то не так...

— Пообещай мне! Пообещай, что будешь слушать свою мать во всем, что бы она ни сказала и ни предложила! – зарыдала женщина и, встав на колени перед сыном, жалобно взглянула в его глаза.

— Ма, ты чего, встань... – от подобного вида его матери на глазах Алекса невольно выступили слезы.

— Обследование выявило у тебя рак мозга... Четвертой стадии...

Подобное заявление прозвучало в голове юноши, словно гром среди ясного неба. Хватаясь за голову, он не мог вымолвить ни слова.

— Ч...Что делать?

— Компания «Систарз» недавно презентовала капсулы гибернации с щадящим режимом... Тебе придется заснуть на некоторое время, пока лекарство не будет доведено до ума, – она обняла застывшего сына. Каждое ее слово отдавалось в сердце, словно кусок, который она, не щадя себя, отрывала.

— А как же ты?

— А что я? Я усну вместе с тобой, и нас разбудят в момент, когда будет возможность тебя вылечить.

— Понимаешь, Алекс, в этом мире у нас больше никого не осталось кроме друг друга, и я сделаю все, чтобы остаться с тобой столько, сколько позволит мое тело и разум. Компания уже практикует погружение в сон, и я уже приобрела нам два места, и...

— Почему и? – с пустым взглядом произнес Алекс.

— Ехать нужно сейчас...

— Но мам...

— Никаких "но"! Ты решил оставить мать одну в этом жестоком мире?!

Все последующие действия прошли для Алекса, словно в тумане. Его быстро побрили, одели в белоснежный больничный халат и дали на прощание обнять мать.

От рака мозга до погружения в сон...

Юноша не успел ни осознать, ни примерить на себя беду, обрушившуюся на его плечи. Маска легко легла на его лицо, и последнее, что он увидел, был логотип на униформе сотрудника: змея, пожирающая свой хвост, и острый, тонкий меч, пронзающий ее тело.

«Уроборос» – подумал Алекс и, медленно сомкнув веки, погрузился в сладкий, тысячелетний сон. Этот сон станет для него очередной проблемой, с которой ему придется разбираться уже одному, без сильного и такого одинокого плеча самого родного человека во всей безграничной вселенной.

Заинтересовало? Читай продолжение бесплатно на https://author.today/reader/327582/2999285

Показать полностью 1

Посоветуйте фанфик)

Ребята перечитал все фанфики по Наруто про попаданцев в элементарные страны😅
Посоветуйте хорошие фанфики где шиноби от них попадают к нам или другие вселенные.
Заранее спасибо

Посоветуйте фанфик)
Показать полностью 1
2

Подскажите названия книг

Прошу пикабушников подсказать названия и авторов книг, если кто помнит.
1. Действие происходит в постапокалиптическое время. Человечество пережило ядерную войну. Ну как пережило... Выжили очень немногие, все с определёнными увечьями, вызванными огромной дозой радиации и вызванной этим мутациями. Но выжившие собрались в небольшой клан и решили возродить цивилизацию. Для этого все вспоминают то, чему их учили когда-то. Кто-то вспоминает, что два плюс два равно четыре и два в квадрате тоже равно четырём, значит, делают вывод выжившие, что квадрат любого числа - это сумма двух таких же чисел. И на этом основывается их возрождение цивилизации. Я книгу не дочитал, это было давно. Но хочу вспомнить её название.
2. Вторая книга. Один друг дарит другому некий подвид разумных муравьёв. У муравьёв есть мозг, мораль, религия. И через какое-то время эти муравьи начинают строить в выделенном террариуме (не знаю как это называется) город, устраивать быт. Через некоторое время они стоят свою мечеть, главной достопримечательностью (и соответственно, реликвией) является созданный самими муравьями лик хозяина. Через некоторое время друзья ссорятся и один убивает другого, выбросов его в террариум с муравьями. Через непродолжительное время мурачьи меняют лик хозяина на "иконе". Опять же это очень отрывочно.

Обе книги я имел возможность бегло пролистать лет 15 назад. Но не могу найти даже по ключевым словам

Показать полностью
288
Книжная лига
Серия Правильные сказочные герои

Два художника в шестеренках времени (2)

(Продолжение. Начало здесь. Извините, на Пикабу есть ограничение на количество иллюстраций, поэтому текст пришлось разбить надвое)

Ну я возвращаюсь к двум художникам, чью жизнь нечаянно переломали шестеренки этого мутного дела.

Константина Ротова отправили отбывать наказание в Усольский исправительно-трудовой лагерь - это в городе Соликамске. Масштабы своей популярности он узнает еще на этапе, когда его раз за разом спрашивали: "Что, правда это ты нарисовал драку на кухне?".

Речь идет о невероятно популярной карикатуре 1927 года под длинным названием «Будни общежития. Маленькие разногласия на общей кухне по поводу исчезновения одной иголки для прочистки примуса».

Поэтому нет ничего удивительного в том, что и в заключении Константин Ротов работал по специальности - профессионалами такого уровня даже в Гулаге не разбрасывались. Его назначили руководителем оформительской бригады Усольлага, которая славилась на весь Урал и занималась не только наглядной агитацией. К примеру, Ротов очень много сделал для оформления Солекамского краеведческого музея, где до сих пор в фондах множество его работ.

Вот, например, ротовская реплика портрета Ивана Грозного из "Царского Титулярника".

А это - одно из наглядных пособий по истории человечества:

В оформительской бригаде Ротова, кстати, трудился и осужденный по 58-й Михаил Танхилевич, который после войны учился в Ростове на архитектурном факультете и потому неплохо рисовал.

Правда, прославится он совсем на другом поприще - как поэт-песенник Михаил Танич, автор множества советских шлягеров и создатель группы "Лесоповал".

Во время войны друзья Ротова - художники Кукрыниксы, М. Черемных, Б. Ефимов, Л. Ленч, поэты B. Лебедев-Кумач и C. Маршак, писатели М.Зощенко и В. Катаев - дважды писали в высокие инстанции ходатайства о пересмотре дела художника:

"Мы знаем тов. Ротова и как человека, и как художника по его многолетней работе в ЦО "Правда", в журнале "Крокодил", в Детиздате и др. И в своей работе, и в своей личной жизни Константин Ротов всегда был вполне советским человеком, искренне любящим свою Родину и отдающим ей все свои силы своего незаурядного таланта. Все это дает нам полное основание просить Вас о пересмотре дела Константина Ротова. Сознавая всю ответственность возбуждаемого нами ходатайства, мы просим Вас затребовать дело Ротова в порядке надзора и по результатам рассмотрения принять решение о его возможном освобождении".

Не помогло. Свой восьмилетний срок Ротов отсидел от звонка до звонка.

Незадолго до окончания срока он писал в письме: «Говорят, раненый не сразу чувствует свое ранение. Я был ранен семь лет тому назад. Прошел достаточный срок, чтобы почувствовать свою рану, но я до сих пор не могу разобраться, смертельна ли она или есть еще надежда на выздоровление. Я говорю, конечно, о моральном ранении. Думаю, что, если попаду в нормальную обстановку, я поправлюсь и смогу быть пригодным для дальнейшей жизни и работы, а, следовательно, и физически буду здоров. <…> Когда думаешь, что погублены лучшие годы жизни, годы, в которые человеку положено делать лучшее, — становится очень больно и обидно. <…> Я настолько отвык от нормальной жизни, что вообще не представляю, как можно ездить в трамвае, как можно пользоваться вилкой, ножом».

Позже он много раз говорил, что его спасло только то, что его не лишили возможности рисовать - потому что не рисовать он не мог, это было необходимым условием существования. Вот его лагерные наброски.

И вот восемь лет истекли, срок отсижен, надо возвращаться к прежней жизни. Правда, возвращаться ему было особо некуда.

Жена, Екатерина Долбежева, ставшая за годы его отсидки детской писательницей, творившей под псевдонимом "Екатерина Борисова", от него ушла. Пока Ротов сидел, она оформила развод (в случае с осужденным это можно было сделать в одностороннем порядке) и вышла замуж за сценариста и литературоведа Н. А. Коварского. Хотя бывшего мужа продолжала поддерживать, и регулярно, вплоть до освобождения, отправляла ему в лагерь посылки. Вот Ротов с женой в молодости.

Дочь Ирина, которую он оставил ребенком, за время отсидки успела стать взрослой и тоже выйти замуж - за молодого актера Алексея Баталова.

Да и не смог бы он жить с семьей, даже если бы это было возможно, у Ротова было "минус 100" - освобожденному художнику было запрещено проживание в ста крупнейших городах СССР, в том числе и в Москве.

Поэтому он выбрал для проживания город Кимры в Калининской (ныне - Тверской) области. В основном - из-за близости к столице. В Кимрах он стал на учет, устроился на работу, не требующую полной занятости и принялся, нарушая режим, периодически ездить на поезде в Москву.

Мало-помалу жизнь налаживалась. Ротов восстановил какие-то профессиональные связи, не полностью, разумеется: «Откровенно говоря, не все стремились со мной встретиться. Ведь я еще не был реабилитирован». Пошли первые заказы, в том числе один большой и серьезный - на серию иллюстраций к собранию сочинений Анатоля Франса.

На удивление прекрасные отношения сложились с выросшей дочерью. С зятем они тоже нашли общий язык и даже стали друзьями. Константин Павлович даже использовал Алексея Баталова в качестве модели для иллюстраций к "Дяде Степе" Михалкова.

Но как только все стало более-менее хорошо, так сразу случилось "плохо". Ротов расслабился и начал иногда оставаться в Москве на ночь - все-таки в почти пятидесятилетнем возрасте так мотаться тяжело, электрички тогда еще не было, ее пустят только в 70-х. И однажды, ночуя у старшего брата в "коммуналке", попал под проверку паспортного режима. Не то плановую, не то стуканул кто-то из соседей.

И вместо работы над Анатолем Франсом Константин Ротов, не прожив в Кимрах и года, в декабре 1948-го за нарушение режима был выслан на вечное поселение в поселок Северо-Енисейский Красноярского края, где прожил до середины 50-х, работая художником в рабочем клубе.

После марта 1953-го, когда начались пересмотры дел репрессированных, Кукрыниксы в июле обратились с заявлением о реабилитации Ротова, а в ноябре написали о том же Ворошилову.

10 февраля 1954 года Военная коллегия Верховного суда СССР, рассмотрев дело Ротова К. П., исключает из обвинения две статьи. Отпали шпионаж и измена Родине. Но осталась статья 58–10, часть 1 — «пропаганда и агитация против Советской власти».

Та самая злополучная лошадь.

Проблема была в том, что рисунок не был приложен к делу и потому эксперты не смогли оценить степень "антисоветчины".

Ротов на допросах подробно рассказал о рисунке, даже нарисовал его копию.

Но слова к делу не пришьешь. Нужен был оригинал тридцатых годов.

Тогда Кукрыниксы - напомню, что это художники КУприянов, КРЫлов и НИКолай Соколов - перевернули верх дном всю редакцию "Крокодила", но все-таки нашли оригинал. Как выяснилось, карикатура не пошла в печать, и все эти годы так и валялась в какой-то из бесчисленных папок с рисунками "крокодильцев".

Экспертиза подтвердила, что ничего антисоветского в карикатуре нет: "Дополнительным расследованием установлено, что карикатура, которая рассматривалась как антисоветская, в действительности не является таковой. В настоящее время эта карикатура изъята из редакционного альбома и приобщена к делу".

Эти строки из постановления о реабилитации Ротова Константина Павловича.

Полностью оправданный художник в 1954-м вернулся в Москву. Лагерь и ссылка - даже при работе художником - это очень серьезное испытание для человека, но Ротова больше всего угнетал не диктат "блатных", не обязанность рисовать коврики и альбомы начальству, и даже не тяжелые условия жизни с постелью на нарах и ложкой в сапоге. Больше всего ему было жаль потерянных лет.

Он писал из Северо-Енисейска первой жене Кире (вот он с ней в молодости):

«На днях мне стукнет пятьдесят. Из этих лет нужно вычесть 20 лет щенячьего возраста (в начале) и двенадцать - собачьего (в конце). Итого только восемнадцать лет сознательной человеческой жизни! И сделано за это время так мало из возможного! Просто страшно обидно!»

Может быть, поэтому после реабилитации Ротов буквально горел на работе и менее чем за пять лет жизни, которые были отпущены ему после оправдания, создал огромное количество рисунков.

Его работы появляются практически в каждом номере "Крокодила", при этом художник создал немало карикатур, ставших маркерами хрущевских времен - в частности, знаменитую "корову из штата Айова" - догоним и перегоним Америку, ага.

С момента создания журнала "Веселые картинки" был одним из ведущих художников этого детского издания, признаваясь: "«Крокодил» - это мой долг, а «Весёлые картинки» - любовь". И обложку первого номера новорожденного журнала нарисовал тоже он:

Но больше всего Ротов работает в иллюстрации, причем именно в детской. Ведь он еще из лагеря писал:

«Что может быть лучше и прекрасней детской аудитории — искренней и правдивой».

Ротов переделывает свои рисунки к переписанному "Хоттабычу", иллюстрирует Чуковского и Маршака, создает свои знаменитые "Три поросенка" в переводе Михалкова.

В 1957-м все-таки выходит многострадальный "Дядя Степа". Одной из последних работ художника стали иллюстрации к книге одного из его заступников Валентина Катаева "Белеет парус одинокий".

А еще... Еще в его жизни вновь появился бывший друг Михаил Храпковский.

Тот тоже отсидел свой "восьмерик" от звонка до звонка, потом жил в ссылке на юге Казахстана.

Сотрудничал с Казгосиздатом, в основном рисовал агитплакаты на сельскохозяйственные темы. Но были и хорошие заказы - так, в 50-е Храпковский проиллюстрировал для "Казахского государственного издательства художественной литературы" дилогию Ильфа и Петрова. У меня в детстве была именно такая книга.

И еще - он учил детей рисовать. Судя по всему, учил хорошо, потому что эти дети, даже став взрослыми, часто его вспоминали. Вот что писал, например, Илья Жаканов, заслуженный деятель культуры Казахстана и Кыргызстана:

"В этой галерее я встретил своего давнего знакомого – Храпковского, учителя художественного кружка средней школы имени Сталина, что в городе Каратау Джамбульской области, где я и учился. Этот человек был знаменитым художником. Его сослали в наш городок по политическим мотивам. Эта встреча принесла мне много пользы. Храпковский пригласил меня в свою художественную студию, где я в течение 7-8 месяцев обучался работе с кистью и холстом. Однажды Храпковский провел персональную выставку, которая поразила всех и после, неожиданно, уехал в Москву. Меня среди его творений больше всего поразила картина «Карагачи». Я до сих пор помню этот пейзаж. И каждый раз, когда я вижу старые карагачи с опавшими листьями на берегу Жайыка, я вспоминаю ту картину".

После реабилитации Михаил Храпковский даже выпустил книгу «Письма начинающему художнику», своеобразный самоучитель по рисованию, в которой обобщил свой педагогический опыт.

В Москву, кстати, после реабилитации возвращаться не стал - остался в Казахстане, переехав в Алма-Ату. Но через несколько лет вольной жизни не выдержал и все-таки поехал в столицу.

Зашел по старой памяти в "Крокодил", принес свои рисунки. Просить Ротова о встрече не рискнул, но оставил бывшему подельнику большое письмо:

"Вспоминая вновь и вновь историю моей катастрофы, я все же прихожу к печальному выводу, что, если, не дай бог, со мною вторично случится то же самое, то я снова поступлю так, как поступил, ибо есть предел сил каждого человека. Я сопротивлялся столько, сколько у меня было сил, и сдался только после того, как этих сил не стало. Ведь мы попали в руки многоопытных палачей, которые искусно сочетали в своей работе мучения физические с моральными… Я прошу тебя быть снисходительным ко мне и, если можешь, простить мне все зло, которое я причинил тебе".

Но Ротов его не простил.

«Зла этому человеку не желаю, но видеть его не хочу, - признавался Константин Ротов друзьям. - Не могу... А теперь вот письмо. Снова просит прощения. Нечего мне ему ответить. Ничего я ему не напишу».

Вскоре после этого Константин Павлович слег. Парализовало правую руку. Тогда он попросил планшет, бумагу, карандаш и настойчиво стал учиться рисовать левой рукой. Не рисовать он не мог.

Переучится не успел - 16 января 1959 года художник Константин Павлович Ротов скончался и был похоронен на Введенском кладбище в Москве.

В "Крокодиле" долго думали, что делать с рисунками Храпковского, но когда Ротов заболел, решили отправить их обратно, чтобы не травмировать Константина Павловича.

Так случилось, что Михаил Борисович Храпковский получил бандероль с рисунками одновременно с известием о смерти Ротова. И этого удара человек со сломанной судьбой уже не перенес - с Храпковским случился инфаркт и через несколько дней, 17 февраля 1959 года, он скончался. Похоронен на Центральном кладбище Алма-Аты.

Бывшие друзья умерли с месячным интервалом.

Вот, в общем, и вся история двух художников, которых судьба затянула в шестеренки времени.

Извините, что получилось длинно.

__________________________

Моя группа во ВКонтакте - https://vk.com/grgame

Моя группа в Телеграмм - https://t.me/cartoon_history

Моя страница на "Автор.Тудей" - https://author.today/u/id86412741

Показать полностью 18
209
Книжная лига
Серия Правильные сказочные герои

Два художника в шестеренках времени (1)

Раз уж разговор пошел о сказках, родившихся в непростые времена, упомяну еще одну.

В 1940 году Валентин Катаев написал сказку "Цветик-семицветик", посвятив ее погибшему на финской войне другу, писателю Борису Левину: «Написал сказку "Цветик-семицветик", думая о том, как надо жалеть людей».

Первая публикация вышла в журнале "Мурзилка", а первыми иллюстраторами стали сразу два художника. Рисунок на обложке журнала сделал Константин Ротов, бывший тогда в зените славы.

Те, кто помнят сказку, сразу же закричат: "Это по книжке, по книжке!!!". Да, действительно, это прямая визуализация фразы из сказки: "А тем временем из-за льдины вышли семь белых медведей и прямехонько к девочке, один другого страшней: первый - нервный, второй - злой, третий – в берете, четвертый - потертый, пятый - помятый, шестой - рябой, седьмой – самый большой".

Но внутри журнала сказку иллюстрировал другой художник, Михаил Храпковский.

Мы уже сталкивались с ним в этой книге - это он на пару с Лаптевым рисовал довоенного Винни-Пуха в журнальной версии. В подобном разделении сказки на двоих не было ничего удивительного - оба художника были большими друзьями.

Константин Ротов на вопрос о наиболее близких друзьях назвал четырех художников-крокодильцев: Льва Григорьевича Бродаты, Юлия Абрамовича Ганфа, Николая Эрнестовича Радлова и Михаила Борисовича Храпковского.

А Михаил Борисович Храпковский заявлял, что знает Ротова с 1924-25 г., находился с ним в дружеских взаимоотношениях, всем делился в жизни.

Как я уже сказал, у Константина Ротова тогда все было хорошо.

Невероятно популярный карикатурист, главный художник "Крокодила", чьи карикатуры обсуждала вся страна. Художник-иллюстратор, только что отрисовавший дилогию Ильфа и Петрова (своих соседей по даче), "Хоттабыча" и "Врунгеля", после чего его известность взлетела до небес. Материально жил прекрасно - трехкомнатная квартира, собственный автомобиль, хорошая дача, жена-красавица, дочка-умница, командировки по стране, волейбол на даче, посиделки и розыгрыши в редакции...

Все это закончилось 22 июня 1940 года, когда в 4 утра к ним на дачу в компании с понятыми пришли сотрудники НКВД.

Дочь художника вспоминала: «Мама быстро собрала папу, и он успел, склонившись надо мной, спокойно сказать: «Ирка, я уезжаю в командировку в Тулу. Что тебе привезти? Хочешь, самовар привезу?» И тут же подошёл человек и вежливо сказал: «Разговаривать не надо. Уже нет времени, пора». И я почему-то поверила, что всё будет хорошо. Мама уехала вместе с папой, а когда вернулась, то заперлась в своей комнате и целый день не выходила. Я думала, что она умерла. Но она вышла и сказала, что папа уехал надолго, но обязательно вернётся. И мы поехали в Москву, где две комнаты были уже опечатаны, а одна оставлена нам. Я всё время ковыряла ногтем красную печать на дверях, за что мама меня ругала. От нас все отвернулись, домработница ушла, телефон замолчал. Мы остались одни: я, ещё совсем ребёнок, и молодая красивая мама без специальности».

После первого же допроса Ротов понял, что его оговорил друг, недавно арестованный Михаил Храпковский.

Из заключения по архивно-следственному делу № 902940 по обв. Ротова Константина Павловича (все следственные документы цитируются по публикации Новоселова Д. С. Всё моё несчастье в том, что я рано начал работать и печататься...»: документы о судьбе художника К. П. Ротова (1943-1944) // Русский сборник: Исследования по истории России. — М., 2007):

"Обв<иняемый> Храпковский <…> показал, что знает Ротова с 1924-25 г., находился с ним в дружеских взаимоотношениях, всем делился в жизни. По возвращении из Германии в 1928 г., находясь в гостинице г. Одессы, он рассказал Ротову, что был вызван в ОГПУ, где спрашивали о поездке. Ротов спросил: «Всё ли ты рассказал, что с тобой произошло с тобой за границей?» Храпковский ответил, что всё. После этого Ротов многозначительно спросил: «А о том, что с тобой случилось в полицай-президиуме, ты тоже рассказал?» (Там Храпковский был завербован немецкой разведкой). Ротов сказал, что ему всё известно и что в дальнейшем связь от имени германской разведки Храпковский должен поддерживать через него — Ротова".

Ротов дал задание сообщать о настроениях художников, заводить знакомства и выявлять антисоветски настроенных лиц. Все сообщения передавал Ротову до последнего времени. Примерные сведения в сообщениях: о Каракумском пробеге в 1934 году, о жизни в Средней Азии, о загибах в сельском хозяйстве, вошел в доверие в военную среду через жену Кулика, о военных действиях в Монголии, о подготовке войны с Финляндией, о ходе военных действий. О своем сотрудничестве в ОГПУ поставил в известность Ротова".

Предательство друга было тем обиднее, что Ротов, в отличие от Храпковского, всегда старался максимально дистанцироваться от политики. Насколько это, конечно, вообще было возможно в то время.

Так, самым известным до ареста произведением Михаила Храпковского была популярная серия карикатур «История одного предательства», обличающая разоблаченного Георгия Пятакова и его "покровителя" - Льва Троцкого.

В составленном же НКВД списке прегрешений Ротова есть и такие пункты:

4) В 1930 г. Ротов был подвергнут персональной чистке в редакции «Крокодил» за отказ рисовать карикатуры на Троцкого, отказывался рисовать потому, что в 1924 г. лично видел Троцкого, когда иллюстрировал его книгу, и он произвел сильное впечатление, поэтому в разгар внутрипартийной борьбы сочувствовал Троцкому.

5) В 1932 г. отказался от секретного сотрудничества с ОГПУ, т. к. это шло вразрез с его убеждениями.

Надо сказать, что Ротов в работе на немецкую разведку тоже сознался, хотя подельники периодически и путались в показаниях, так, на очной ставке "Храпковский показал, что его завербовал для шпионской работы Ротов, а Ротов показывает, что его завербовал Храпковский".

Почему сознался? Много лет спустя художник писал: "Следствие вел Влодзимирский. Высокий, стройный красавец. Он сажал меня перед собой. Придвигал к моему лицу настольную лампу и направлял свет мне в лицо. Мощная лампа так сильно светила и грела, что, казалось, вот-вот глаза лопнут. Потом красавец снимал с левой руки часы и надевал на правую. Он был левша. Я знал — будет бить. А он не просто бил, а пытал, да так, что и вспоминать об этом страшно". (Воспоминания Ротова - из книги «Злополучная лошадь», вышедшей в серии «Библиотека журнала «Крокодил» в 1991 году).

Сын польских революционеров и участник Гражданской войны Лев Емельянович Влодзимирский, занимавший в то время должность начальника следственной части ГЭУ НКВД СССР и впрямь был мужчиной видным.

"Иногда он на сутки запирал меня в маленькую камеру, скорее в шкаф. Там не то что лечь, сидеть было нельзя. Только стоять. Сутки… Одно время держал меня в одиночной камере. Для меня это тоже было пыткой. Я очень тяжело переносил одиночество. Чтобы не сойти с ума, я рисовал. Маленьким обмылочком — на брюках. Рисовал, стирал нарисованное и снова рисовал… Я человек не злой, но этому красавцу я желал смерти".

Влодзимирский был опытным чекистом, поэтому довольно быстро сломал сначала одного, а затем второго художника.

Но даже с признанием, работа на германскую разведку выглядела хиловато - ну какие секреты может выдать художник? - поэтому в обвинительном заключении упоминались еще два преступления. Первое - Ротову припомнили, что до прихода красных в Ростов, в 17-летнем возрасте он сотрудничал в «реакционном органе контрреволюционного донского казачества журнале «Донская волна».

Кроме работы на "белых", его также обвинили в распространении антисоветских клеветнических карикатур. Еще один обвиняемый, некто Панов, заявил следующее:

«Вопрос: Что вы можете показать о конкретных фактах антисоветской деятельности Ротова?

Ответ: В 1934 году, не помню в каком месяце, Ротов принес в редакцию «Крокодила» карикатуру, изображавшую дискредитацию советской торговли и советской кооперации. Эту карикатуру видел ряд сотрудников редакции, большинство которых возмущались ей. Других конкретных фактов, относящихся к 1934 году и началу 1935 года, я сейчас припомнить не могу…»

Панов говорил о карикатуре, на которой была изображена лошадь, кушающая из торбы овес, а на ее спине сидели голодные воробьи в ожидании «переработанного овса». На хвосте висела табличка: «Закрыто на обед».

Под следствием Ротов пробыл почти год - дело было закрыто только в мае 1941 года. Обвинительное заключение подписали: начальник следственной части НКГБ майор государственной безопасности Влодзимирский, его заместитель капитан Эсаулов и мл. лейтенант госбезопасности Сидоров. Согласовал документ заместитель наркома ГБ СССР, комиссар государственной безопасности 3-го ранга Кобулов.

По совокупности за юношеские рисунки в белогвардейском журнале, шпионаж в пользу Германии и антисоветскую лошадь Константин Ротов был осужден на 8 лет лагерей. Михаил Храпковский получил ровно столько же. После окончания следствия подельники даже встретились. В 1943 году художник писал в жалобе прокурору, категорически отрицая шпионаж:

"Почему поверили такой личности, как Храпковский? (Кстати, о Храпковском: когда я встретился с ним в Бутырской тюрьме, он плакал и просил у меня прощения за то, что вынужден оклеветать меня)".

Эту же встречу бывших друзей вспоминал и Михаил Храпковский. Вот выдержки из его письма Ротову:

"А на следующий день, когда нас повели в уборную, я увидел из окна ваш этап, уходящий на станцию. Был серый печальный осенний день, балашевские домики выглядели особенно печально, на улице густая, черная, глубокая грязь, и, утопая в грязи, идет длинная вереница согбенных людей и среди них вижу я твое серое пальто".

И здесь самое время сказать, что оба художника просто стали невольными жертвами интриг сильных мира сего. Вернее, разборки в верхах зацепили Храпковского, а уж он потянул за собой Ротова.

Дело в том, что Храпковский сел "через жену", или, точнее, "через родню".

Нет, так-то он попал в поле зрения органов еще несколько лет назад. Вот что в 1937 году сообщал о нем на допросах Аркадий Бухов - бывший "сатириконец", после эмиграции и возвращения в СССР ставший "крокодильцем" и расстрелянный во времена Большого Террора. Цитирую по книге Киянская О. И., Фельдман Д. М. Портреты и скандалы: Очерки истории русской советской литературы и журналистики. — М.: Форум, 2015.

"Мне известны следующие лица как активно контрреволюционно настроенные, с которыми я встречался по своему общественному и личному положению: 1) Олеша Юрий Карлович, писатель. Он настроен фашистски. В разговорах со мной он развивал теорию сильной личности типа Муссолини. 2) Булгаков Михаил Афанасьевич, писатель. В разговорах со мной он постоянно указывал на неизбежное возвращение к капитализму как результат неудачи Советской власти. 3) Катаев Валентин Петрович, писатель. Критиковал успехи советской власти и говорил, что в случае столкновения с капиталистическим миром СССР потерпит поражение, так как, по его словам, все успехи раздуваются в прессе и отчетах и что в действительности СССР страна слабая. <...>

6) Храпковский Михаил Борисович, художник. Агитировал за капиталистический путь развития и т.п. демократические свободы слова, печати, партий и т.п.

<...>

Несколько подозрительными мне казались те вечеринки, которые устраивал художник М.Б. Храпковский, не напоминающие те скромные по размаху вечера крокодильцев, какие имели вообще. Правда, Храпковский довольно много зарабатывал, но его вечеринки явно обходились дорого и на них бывали люди, абсолютно ничем цехово не связанные с нами. На этих вечеринках я встречал героя Союза М. Слепнева, героя Союза Ляпидевского...

Но, как мы видим, с 1937-го до 1940-го "антисоветски настроенный" художник Храпковский пережил вполне благополучно - как, впрочем, и другие "антисоветчики".

Что же изменилось в 1940-м? Как я уже сказал, Михаил Борисович погорел на родственниках, если точнее - на свояченице, то бишь сестре жены. Сестра жены художника была замужем за Маршалом Советского Союза Григорием Куликом. Вот маршала как раз и "копало" ведомство Берии, отсюда и фраза из следственного дела: "вошел в доверие в военную среду через жену Кулика".

Девичья фамилия и Татьяны Ивановны Храпковской и Киры Ивановны Кулик была Симонич. Вообще история семейства Симонич достойна авантюрного романа, но я его подробно рассказывать не буду - по крайней мере, в этой книге - а пробегусь буквально пунктиром.

Сестры были "из графьев". Самых натуральных - графский титул получил от польского короля один из их предков, Матвей Симонич, еще в 1648 году.

Их отец, граф Иван Константинович Симонич, имел непосредственное отношение к спецслужбам, перед революцией занимая должность начальника контрразведки Свеаборгской крепости, то есть военного гарнизона, расположенного в Гельсингфорсе, нынешнем Хельсинки.

После окончания гражданской войны в Финляндии Симонич-старший вернулся в Советскую Россию и в мае 1919 года был арестован. В заключении граф просил о скорейшем освобождении, ссылаясь, в частности, на то, что ему нужно заботиться о жене и шести малолетних детях - у него было четыре дочери и двое сыновей. Прошения не помогли, и бывшего предводителя дворянства питерское ЧК приговорило к расстрелу. О жизни старшего Симонича весьма подробно рассказано в книге Рупасова А. И. и Чистикова А. Н. Советско-финляндская граница. 1918-1938 гг. Очерки истории. — Санкт-Петербург: Издательство «Аврора», 2016.

А у детей судьбы сложились совсем не весело.

Оба сына погибли в 30-х. 26-летнего ответственного исполнителя строительного управления "Свеклотрактороцентра" Константина Ивановича Симонича расстреляют в 1933 году за шпионаж и подготовку теракта. Его младший брат, инструктор физкультуры на агитационном пароходе Наркомата водного транспорта СССР Сергей Иванович Симонич проживет на год дольше - его расстреляют 23 сентября 1937 года в 27 лет за контрреволюционную агитацию и пропаганду. И это были последние носители герба графов Симоничей.

Что касается четверых сестер Симонич, то все они будут так или иначе связаны со спецслужбами. Как писалось в секретном досье на маршала Кулика, "три сестры жены [маршала] имели непосредственную связь с иностранными разведывательными органами. Одна из них — Александра в 1930 году вместе со своим мужем — секретарем итальянского военного атташе — Макки выехала в Италию с сыном жены Кулика от первого брака. Жена Кулика все время поддерживала связь с этой сестрой, а Кулик Г.И., будучи в заграничной командировке, имел встречи с ней.

Там же, в Италии, проживает и мать жены Кулика — Раменская, выехавшая из СССР в 1934 году. За границей проживает и вторая сестра жены — Нина, выехавшая из СССР с мужем — германским подданным Вилендером. Третья сестра Татьяна неоднократно арестовывалась за шпионаж".

Третья сестра Татьяна - это супруга художника Храпковского. После ареста мужа она тоже была осуждена, по крайней мере, по состоянию на июль 1950 года Татьяна Храпковская находилась в городе Енисейске в качестве ссыльной. Кстати, в том сборнике компромата нашлось место и свояку маршала: "В 1940 году Кулик настойчиво содействовал в командировании на Северо-Западный фронт для работы в редакции газеты 7-й армии свояку — художнику Храпковскому, арестованному впоследствии за шпионскую деятельность".

В общем, Кира Ивановна Симонич, по первому мужу Плавнек, по второму - Шапиро, по третьему - Кулик, сыграла роковую роль в судьбе многих людей.

Невероятная красавица, она была к тому же очень умна. Дочь Кулика от первого брака Валентина Осипенко характеризовала ее так: «Кира была не просто красивая, а очень красивая. И еще в ней была та самая изюминка, которая даже некрасивую женщину делает привлекательной. <...> Нрав веселый. Умна, хитра — не простушка. Да и воля была твердая, мужа-маршала держала в руках крепко! Мужчин как магнитом притягивала: артисты, писатели, музыканты и другие знаменитости вокруг нее постоянно кружили. Ей это нравилось. Любила быть в центре внимания. А какой красивой женщине это не нравится?».

Именно Киру Ивановну органы разрабатывали всерьез, пытаясь нарыть компромат на маршала Кулика. В итоге 5 мая 1940 года Кира Кулик таинственно исчезла - вышла из дому и не вернулась. Маршал поднял большой шум, пропавшую объявили во всесоюзный розыск и, между делом, НКВД тогда арестовало несколько человек, так или иначе связанных с роковой красавицей. Через десять дней после исчезновения, 15 мая 1940 года, был арестован главный режиссер Большого театра Борис Мордвинов, у которого, на беду, с Кирой случился мимолетный роман. Сел на три года.

В том же самом мае арестовали и зятя пропавшей, художника Храпковского. Сел на 8 лет, потянув за собой Ротова.

Позже было объявлено, что гражданка Кира Кулик бежала за пределы СССР к родственникам за границей. Маршал Кулик, кстати, долго по жене не горевал, и уже в октябре 1940 года женился на школьной подруге своей дочери — 18-летней Ольге Яковлевне Михайловской, которая была младше его на 32 года.

Как вы помните, компромат на Кулика вытащили в 1950 году - именно тогда бывшего маршала расстреляли.

И только после ареста Берии о пропаже жены Кулика дал показания бывший следователь Влодзимирский, сделавший за эти годы блестящую карьеру - он дослужился до генерал-лейтенанта и стал одним из ближайших людей Берии.

Обвиняемый Влодзимирский рассказал, что в 1940 году Берия с Меркуловым поручили ему произвести секретный арест жены маршала Кулика в каком-нибудь пустынном переулке, что и было исполнено. А примерно через месяц-полтора тот же Влодзимирский доставил гражданку Кулик из Сухановской тюрьмы (где в то время сидели и Ротов с Храпковским) в здание НКВД в Варсонофьевском переулке. Там ее, не дождавшись прокурора, расстрелял комендант Блохин. За что и получил втык от подъехавшего вместе с замнаркома Кобуловым прокурора Бочкова. Несколько протоколов допросов по этому делу можно прочитать в книге "Политбюро и дело Берия. Сборник документов" — М.:, 2012.

Вот, собственно, и все, что мы знаем по этому делу. Недостаток фактического материала вовсе не мешает СМИ и блогерам вновь и вновь писать про "таинственное убийство жены маршала", обсуждая все новые и новые леденящие душу версии.

Я пока не готов влиться в их ряды, поэтому могу только сообщить, что Льва Влодзимирского расстреляют в декабре 53-го, предварительно лишив всех званий и наград - но это и без меня общеизвестно.

Гораздо меньше людей знают, что умершая в 35 Кира как будто бы выкупила долгую жизнь всем трем выжившим сестрам Симонич.

Оставшаяся в СССР "неоднократно арестовывавшаяся за шпионаж" Татьяна Ивановна, несмотря на все отсидки, покинет этот мир только в 1991 году, в 84-летнем возрасте. Две старшие сестры уйдут одновременно в 1997 году: Нина Ивановна скончается в бразильском Сан-Паоло в возрасте 94 лет, а Александра Ивановна - в итальянском Милане в 92 года.

Ну я возвращаюсь к двум художникам, чью жизнь нечаянно переломали шестеренки этого мутного дела.

Продолжение здесь (извините, на Пикабу есть ограничение на количество иллюстраций, поэтому текст пришлось разбить надвое)

__________________________

Моя группа во ВКонтакте - https://vk.com/grgame

Моя группа в Телеграмм - https://t.me/cartoon_history

Моя страница на "Автор.Тудей" - https://author.today/u/id86412741

Показать полностью 12
34

Мои любимые 25 лет назад

Память у меня хорошая, я отлично помню, что тогда читал, и что мне нравилось. В основном, это была фантастика и детективы. Я искал чего-то максимально развлекательного и лёгкого. Года два назад пытался перечитать кое-что из списка, какие-то книги уже читать не смог. У Кира Булычёва я и сейчас читаю кое-что. Мне кажется весьма крепким его цикл о докторе Павлыше.

Начну, как и в прошлый раз, с писателей.

1. Роберт Хайнлайн. «Кукловоды»

Вообще-то я у Хайнлайна любил всё, включая нехарактерного для него «Чужака в чужой стране». И кажется мне, что я прочитал чуть ли не всё, переведённое на русский язык. «Кукловодов» и «Двойную звезду» выделял — первую за яркий, хотя и банальный, в общем-то, сюжет, известный, самое позднее со времён Герберта Уэллса, а вторую, наоборот, за создание необычного контекста: артист, сначала изображающий популярного политика, а затем превращающийся в него, борясь при этом и с чужими, и со своими — это было свежо и ново.

Скачать

2. Эрл Стенли Гарднер. «Пройдоха»

Начинал я, как и почти все с книг об адвокате Мейсоне, которые казались мне тогда довольно интеллектуальными чтением — адвокат, который раз за разом побеждает в суде целую команду искушённых обвинителей, выглядел просто американским суперменом. А кто из нас тогда не восхищался американскими суперменами? Но затем я переключился на Дональда Лэма и Берту Кул. Позже оказалось, что Гарднер в несколько пародийном ключе скопировал Арчи Гудвина и Ниро Вульфа из книг Рекса Стаута, но пока я этого не узнал, хлипкий Лэм, побеждающий всех на свете гангстеров и даже репрессивную государственную машину за счёт ума и хитрости, и толстая прагматичная Берта производили впечатление серьёзных, почти настоящих героев сыска.

Скачать

3. Айзек Азимов. «Основание»

Именно «Основание», а никакая не «Академия». Я вообще не знаю, как могло прийти в голову перевести Foundation как «академия»? Даже из контекста это никак не следует. Ну да ладно. Меня привлекла удивительная фантазия об учёном Гэри Селдоне, который совершенно точно спрогнозировал не только суть, но даже даты всех кризисов, которые будут происходить во время распада и пересборки заново Транторианской империи. Вообще Азимов мне нравился за глобальный подход. К концу своего творчества он умудрился увязать всё, что было им написано в единую, довольно логичную концепцию. К «Основанию» и большинству прочего я со временем утратил интерес, но до сих пор иногда перечитываю трилогию о роботе Р. Дэниеле Оливо и сыщике Элайдже Бейли — считаю именно эти книги вершиной творчества Азимова. Но 25 лет назад вершиной я видел «Основание».

Скачать

4. Роджер Желязны. «Хроники Амбера»

Сейчас уже плохо помню, о чём это. Вероятно, память работает всё-таки избирательно, ненужное постепенно отсеивается. Но я читал Желязны очень много, буквально проглатывая. Вообще очень любил американскую фантастику. Но вот от Желязны осталось только ощущение погружения в своеобразную философию, что-то вроде индуизма.

Скачать

5. Клиффорд Саймак. «Заповедник гоблинов»

Саймака любил за сочетание несочетаемого — в его творчестве прекрасно уживались научная фантастика и фэнтези, причём, случалось, что уживались они в одном произведении. Ну и сюжеты — Саймак мастер создания увлекательных, труднопредсказуемых линий.

Скачать

6. Михаил Булгаков. «Мастер и Маргарита»

Булгакова я любил с момента, когда впервые прочитал, а первым я прочитал именно «Мастер и Маргариту». Потом были и «Собачье сердце», и «Бег», и «Белая гвардия», и всё остальное. Но в первой книге Булгакова, которая попала ко мне в руки, были «Мастер и Маргарита» и «Театральный роман». У нас любят рассуждать о невероятной, какой-то даже мистической глубине «Мастера и Маргариты», но я считаю, что никакой особенной глубины и многослойности там нет, а есть довольно прозрачные аллюзии. Но это не отменяет литературного мастерства, тонкой иронии, умения вести сюжет и довольно редкой среди писателей искренности. А глубина — ну что она, глубина? Достоевским компенсируем.

Скачать

7. Джеймс Хедли Чейз. «Парадиз-сити»

Тут можно и без комментариев. Очень любил когда-то «крутой детектив», у Чейза этот жанр получался лучше всех. Хотя шаблонность всех сюжетов с непременным присутствием женщины-предательницы бросалась в глаза сразу. Вот эта серия — «Парадиз-сити» цепляла. Ещё у нас в 1980-х годах был экранизирован его детектив «Весь мир в кармане» — трёхсерийный фильм «Мираж», по тем временам, да и сегодня, думаю, фильм очень сильный. Роман тоже один из лучших у Чейза — как минимум оригинальный… для него.

8. Джон Руэл Толкиен. «Властелин колец»

Ещё в детстве читал «Хоббита», он у нас издавался. Воспринимался он как обычная сказка, разве что подлиннее обычной. Не могу сказать, чтобы был в восторге, но иногда перечитывал. А когда издали «Властелина колец», и на «Хоббита» я посмотрел иначе. «Сильмариллион», которого я читал попозже, мне показался более слабым, но в создаваемый фэнтезийный мир, тем не менее, вписывался идеально.

Скачать

9. Александр Дюма. «Графиня де Монсоро»

Дюма нравился с детства, перечитал всё, что было у нас дома и всё, что можно было найти в библиотеках. Трилогия о гугенотских войнах нравилась больше остального. Она мне казалась более глубокой, чем прочие авантюрные романы Дюма. Ну и хотя бы имена своих персонажей он в разных книгах этой трилогии не путал. Наверное, не буду оригинальным, если скажу, что любимым персонажем (у Дюма) у меня был Шико.

Скачать

10. Кир Булычёв. «Покушение на Тесея»

Кир Булычёв всё писал циклами. И на каждый возраст, в общем-то, находился у него свой цикл. Для детей — «Алиса». Для молодёжи — «Галактическая полиция», Кора Орват — это такая повзрослевшая Алиса Селезнёва. Ну а для возраста постарше, наверное, «Доктор Павлыш». «Покушение на Тесея» мне тогда подходило по возрасту, и из всего цикла это была самая удачная книга.

Скачать

Отдельные книги:

1. Чарльз Диккенс. «Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим»

Я Диккенса читал всегда, сколько себя помню. В конце 90-х больше других мне нравилась эта история с хэппи эндом, впрочем, у Диккенса почти всё с хэппи эндом.

Скачать

2. У. Блетти. «Изгоняющий дьявола»

Мистические произведения обычно страдают большой неправдоподобностью, что, в целом, объяснимо. «Изгоняющий дьявола» — первая из книг этого жанра, которую я читал с убедительным контекстом. Автор очень правдоподобно создал всё, что окружает Риган, пострадавшую из-за своего увлечения спиритизмом. Вообще всё описанное довольно точно соответствует христианской традиции, что не мешает истории оставаться увлекательной и достоверной.

3. Дэвид Зельцер. «Знамение»

Мировой бестселлер. Побудил других авторов взяться за продолжение истории, что само по себе говорит о буквально «золотой жиле», обнаруженной автором. Но меня продолжения не особенно заинтересовали — создать ощущение мистической реальности следующим авторам не удалось.

4. Лион Спрегг де Камп и Флетчер Прэтт. «Дипломированный чародей»

В издательстве «Северо-Запад», ныне почившем, выходила в начале 90-х. Учёный попал в мир скандинавских мифов и, считая себя вооружённым достижениями научно-технического прогресса, объявил себя чародеем, однако в дальнейшем оказалось, что законы нашего мира в том мире не действуют. Позже оказалось, что это только первая книга цикла, но следующие я не читал. И учитывая, во что превращаются многие циклы, да ещё и написанные в соавторстве, возможно, это не так уж плохо.

Скачать

5. Владимир Кузьменко. «Древо жизни»

Об этой трилогии я совсем недавно писал, повторяться не стану.

Скачать

А что вы читали 25 лет назад?

Показать полностью
71

Юмористическое фэнтези про встречу прогресса и магии: Терри Пратчетт, "Поддай пару!"

Действие этого романа происходит в Плоском мире — масштабной вымышленной вселенной в жанре юмористического фэнтези. Однако даже фэнтези-миры не стоят на месте, в них приходит прогресс, а с ним — и новые технологии, которые вытесняют магию.

Юмористическое фэнтези про встречу прогресса и магии: Терри Пратчетт, &quot;Поддай пару!&quot;

О чем сюжет?

Инженер Дик Симнел изобрел удивительную паровую машину — удивительна она была тем, что действительно работала и не взрывалась. Об изобретении узнал местные богач, который предложил Дику щедрые инвестиции — и это положило начало предприятию железных дорог в Анк-Морпорке.

Оставить без внимание такое изобретение не смог и правитель города — лорд Витинари. Он откомандировал к Дику своего доверенного человека, чтобы тот представлял интересы правительства. Однако изобретение паровоза в итоге сильно встряхнуло Анк-Морпорк и вызвало сопротивление местных фундаменталистов.

Преимущества книги

  • Фирменный тонкий юмор Терри Пратчетта, который постоянно иронизирует над своими героями, но при этом очень их любит.

  • Ненавязчивая социальная сатира, которую нечасто встретишь в фэнтези.

  • Оригинальный поджанр романа, который сегодня наверное назвали бы "бытовым фэнтези".

Из моего авторского канала про фантастику и фэнтези. Там еще больше рекомендаций хороших фантастических книг, сериалов и фильмов — буду рад всем заглянувшим!

Показать полностью 1
8

Небеса Ану: география, часть 2

1. Начало и герои

2. Другие персонажи

3. Небеса Ану: география, часть 1

В прошлый раз рассказали о том, что включают в себя Северный и Центральный регионы. Осталось еще три, которые разберем сегодня.

Восточный регион не так влиятелен в политическом плане, однако каждая из местных стран отличается яркой и самобытной культурой. Их друг с другом не спутаешь вообще никак. Стоит сказать, что жители Востока часто неторопливы и расслабленны. Но не ленивы – в своем деле они знают толк.

Что же за государства сюда входят?

Объединенный Харан — конгломерат богатых консервативных княжеств, где нередки междоусобицы. Тем не менее правители всегда готовы объединиться против внешних врагов. Сюда часто приезжают отдыхать из более «цивилизованных» государств: полюбоваться роскошной природой, поохотиться на тигров, расслабиться на горячих источниках и насладиться карри. А еще здесь жесткая внутренняя политика, и чужаку никогда не понять сложных взаимоотношений княжеств.

Обычная улица в крупном харанском городе по нашим представлениям

Обычная улица в крупном харанском городе по нашим представлениям

Оскирия именуется «до тошноты благопристойной». Бывшая колония Греона живет сельским хозяйством и до сих пор негласно находится под крылышком экс-метрополии. В отличие от задымленной покровительницы, здесь не желают пользоваться устройствами Инженеров. Оскирийцы предпочитают незамысловатый быт и все поголовно поклоняются Праотцам (о религиях поговорим позже). Особое место в культуре занимает культ ненасилия; военная служба — большая жертва государству. И, как ни странно, отсюда вполне себе выходят авантюристы, которым до смерти надоело жить в атмосфере спокойствия и размеренности.

Горный Талай овеян тайной, и обычаи аскетичной страны — загадка для этнографов. Талайцы не в восторге от чужаков, но относятся к ним доброжелательно, пока те не наглеют. Они известны экзотической внешностью и спокойствием. Висячие храмы Талая, построенные на парящих скалах, входят  в число архитектурных чудес материка.

Фелиман или Фелиманский архипелаг называют «воротами Великого Океана». Отсюда веками отправлялись в кругосветные путешествия. Островитяне радушны и беззаботны. Однако не обманывайтесь. Здесь много оружейников, сюда приезжают учиться единоборствам, а авиаторы нередко рискуют жизнью в знаменитых местных гонках.

Примерно так выглядят фелиманские пейзажи

Примерно так выглядят фелиманские пейзажи

Южный регион еще меньше вовлечен в политику материка, и не сильно-то развит технологически. Здесь живут своими древними культурами, которые северяне чатсо ошибочно клеймят «дикарскими». А еще здесь зачастую скрываются от преследования.

Аччи Шикар — флагман юга. Его жители во многом ориентируются на талайцев, переняли их философию, кроме, разве что, аскетизма. Плодородная равнина, разнообразие фауны и благоприятный климат окончательно бы их разнежили, не упирайся страна западной границей в Араханский массив. Изгои веками терроризируют Аччи Шикар, приучив всегда быть во всеоружии.

Гхаби располагается в прибрежной зоне, и тоже находится под значительным культурным влиянием Талая. Преломившись через призму местных верований, его философия превратилась в ряд поистине уникальных обычаев, связанных  с водой. Гхаби — опытные моряки. Они любят Великий Океан, называют себя его детьми и знают о нём куда больше, чем самые сведущие учёные Центрального региона.

Патрата занимает пустыню под Араханским массивом и представляет собой содружество кочевых племён. Патры не любят соседей. Аччи и гхаби с их точки зрения предали свои корни, продавшись талайцам; пахру — суеверные варвары, а теклечцы — бездумные каннибалы. Общество разделено на касты, высшими являются жрецы и воины. Патры — редкие шовинисты, ксенофобы, и верят, что Старшие Боги избрали их народ защитниками пустыни.

Пахру расположен на отвесных приморских скалах. Его уроженцам приходится много летать, и каждый корабль здесь на вес золота. Большинство передаются из поколения в поколение, овеяны семейными легендами. Разбить корабль — преступление хуже убийства, ведь так разрушают дом духов предков. Жизнь пахру подчинена традициям и ритуалам.

Теклеч — отдалённейшая страна Южного региона и при этом самая известная благодаря поговоркам. Немногие побывавшие там разнесли легенды о фанатичных язычниках, жестоких обычаях и кровавых жертвоприношениях. Снимками устрашающих идолов пугают детей, а коллекционеры готовы выложить любые деньги за редкие маски. Теклечцы старательно скрывают, что происходит в деревнях среди непроходимых джунглей. А еще там предостаточно динозавров, и теклечцы хорошо умеют с ними обращаться.

Араханский массив, строго говоря, не является регионом, не содержит государств и вообще непонятно какой статус ему назначить. Но игнорировать его не получается – спасибо обитателям. Занимающие обширную территорию на юго-западе горы — пристанище жутких рептилоподобных изгоев. Они регулярно грабят соседние страны, а иногда прорываются и вглубь регионов.

Изгои перемещаются на кораблях, собранных из кусков необработанного феррита и частей разной авиатехники. Нападают с жестокостью, стремятся захватить суда и экипаж. Те, кого они забирают, исчезают с концами.

Ни одна отправившаяся исследовать Араханский массив экспедиция не вернулась полностью. Редкие выжившие наглухо обезумели. Они бессвязно говорили об озверевших людях и монструозных динозаврах; об огромных пещерных городах, не похожих ни на какие другие; об ужасных местах, где тело и разум корёжила неведомая сила. Один сумасшедший даже лепетал о кровавом цирке и смертельной арене на дне глубокого ущелья.

Жители Ану боятся и ненавидят изгоев, и стараются о них не упоминать, опасаясь навлечь беду. Аранчайцы и аччи, однако, привыкли воевать с ними, а в том же Альконте боевые группы на конкретных областях границы всегда учитывают вероятность налета. К слову, многих альконских военных корабли изгоев изрядно бесят: они собираются без единого плана, и никогда не угадаешь, где у них уязвимое место, а где – самое защищенное.

Показать полностью 2
Отличная работа, все прочитано!