Книжная лига

Вопреки разным досужим репликам на тему того, что советские читатели были якобы отрезаны от мировой литературы, в реальности СССР регулярно издавал огромное количество иностранных книг.

Детских книжек это тоже касалось. Особенно в нашей стране любили скандинавскую детскую литературу. Иногда даже складывается ощущение, что советские дети ее читали в куда больших количествах и с куда большим азартом, чем их шведские, норвежские и датские сверстники.

В этой статье хотим вам рассказать о тех скандинавских сказочных повестях, которыми у нас зачитывались лет сорок или пятьдесят назад. Многие из них (а может быть, даже все) вы наверняка тоже читали. Будет здорово, если в комментариях вы поделитесь своими воспоминаниями.

Итак, поехали.

“Малыш и Карлсон”. Астрид Линдгрен

На крыше совершенно обычного дома в Стокгольме живет человечек с пропеллером. Однажды он знакомится с мальчиком, живущим в том же доме. Так начинается их дружба.

Понятия не имеем, зачем мы вам пересказываем сюжет. Это одно из тех произведений. которые вообще не нуждаются в представлении. Разве кто-то у нас не знает Карлсона? Да нет таких вообще!

“Пеппи Длинныйчулок”. Астрид Линдгрен

Книжка шведской сказочницы про сумасбродную рыжеволосую девочку, наделенную фантастической силой, была чуть менее популярной, чем книжка про Карлсона. Но только чуть. Ее тоже расхватывали в библиотеках.

Кстати, в самой Швеции, по слухам, ни Карлсон, ни Пеппи особой любовью не пользовались. А у нас – шли на ура. В 1984 году в СССР даже экранизировали повесть про Пеппи.

“Муми-тролль и комета”. Туве Янссон

Туве Янссон была финской писательницей, а Финляндия к скандинавским странам не относится. Но повести про муми-троллей в оригинале написаны на шведском языке, а на финский и все остальные были переведены. Так что все-таки их можно отнести к скандинавской литературе.

Так вот, книжки про Муми-тролля, Сниффа, Снусмумрика, Фрекен Снорк и прочих забавных и милых обитателей Муми-дола были всегда нарасхват. Их целый цикл, но самой известной повестью была именно “Муми-тролль и комета”.

“Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями”. Сельма Лагерлёф

Мальчик Нильс проказничал, за это гном наказал его – уменьшил в размере. Миниатюрный Нильс вынужден отправиться в путешествие вместе с домашним гусем Мартином, который решает присоединиться к стае диких сородичей.

Эту книгу Сельма Лагерлёф писала как учебник по географии Швеции. В нашей стране популярностью пользовался ее очень сокращенный перевод. Можно даже сказать – пересказ.

“Людвиг Четырнадцатый и Тутта Карлссон”. Ян Улоф Экхольм

Лисенок из нормального лисьего семейства ведет себя совершенно ненормально. Он отказывается разорять курятник и даже заводит дружбу с курицей Туттой Карлссон. Все в шоке – и лисы, и куры. Но потом они все-таки найдут общий язык.

Эту добрую и смешную книжку написал в 1965 году шведский писатель Ян Улоф Экхольм. В СССР повесть издавалась несколько раз. И, кстати, тоже была экранизирована. По ее мотивам снято как минимум два мультфильма и один фильм – лента “Рыжий, честный, влюбленный” режиссера Леонида Нечаева.

“Волшебный мелок”. Синкен Хопп

Сенкен Хопп – норвежская писательница, издавшая в 1948 году сказочную повесть про Юна и Софуса. Юн находит мелок и рисует им человечка на заборе. Человечек оживает, поскольку мелок оказывается волшебным. Ожившего человечка зовут Софус. С этого начинаются их удивительные приключения.

У книги есть еще продолжение, это дилогия. В СССР она вроде бы впервые была издана в восьмидесятые годы в сборнике “Сказочные повести скандинавских писателей”, но сразу пришлась по вкусу советским детям.

“Разбойники из Кардамона”. Турбьёр Эгнер

И еще одна сказка родом из Норвегии. Написал ее Турбьёр Эгнер. Очень милая, веселая и трогательная повесть о трех братьях-разбойниках – Каспере, Еспере и Юнатане. Разбойничают они в городе Кардамон, по соседству с которым живут. И постоянно попадают в разные нелепые ситуации.

У нас эту книгу перевели и издали еще в 1957 году, спустя всего лишь год после ее выхода в Норвегии. А потом переиздали в восьмидесятые.

Ну что ж, на этом остановимся. Хотя список, конечно, неполный. У одной только Астрид Линдгрен можно назвать еще немало повестей, популярных в СССР. И “Рони, дочь разбойника”, и “Мио, мой Мио”, и “Эмиль из Леннеберги”. А что вы вспомните еще?

Источник: Литинтерес (канал в ТГ, группа в ВК)

Предисловие.
Антиутопия – жанр художественной литературы, описывающий государственный или мировой уклад, представляющийся автору нежелательным, отталкивающим или пугающим.
Антиутопии в последние годы стал крайне популярным жанром, даже ворвался в мир поп-культуры, спасибо «Голодным играм» и «Бегущим в лабиринте». В своём проекте я хочу проследить историю создания жанра, основные черты, а также понять, чем является антиутопия: предсказанием ли будущего, повторением прошлого или всё же предостережением?
Я считаю, что тема моей статьи крайне актуальна, ведь в последние годы в реальном мире государства приблизились к автократии и диктатуре, например, диктатура капитализма и либеральных взглядов в Америке и других западных странах. Антиутопии показывают, как правительству, так и простому народу, чем может обернуться приход к власти фашистских и тоталитарных сил.
История создания первой антиутопии.
Для начала, я думаю, стоит обратиться к истории создания первой антиутопии. Таковой, как известно, является книга «Мы» Замятина, написанная в 1920 году, после революции в России, а впервые выпущена в стране оказалась лишь в 1988 году, ранее власть считала роман «идеологически враждебным» и «клеветническим» произведением. Многие и по сей день считают, что Замятин буквально предсказал будущее Советского Союза, в «Мы» даже есть характерные для СССР стеклянные здания.
Тому, что первые романы-антиутопии начали появляться в конце 19 – начале 20 вв, есть логическое объяснение. Это был период политического неравновесия и глобальной милитаризации, люди видели, как развиваются диктаторские режимы в СССР, Италии, Германии, и отображали это в своих произведениях.
Уже в первых антиутопиях появляются темы, которые будут развиты в последующих произведениях: тоталитарное правительство, сходящее с ума, политический капитал, стирание личности человека и ничем не контролируемый страх перед системой.
Утопия – что это?
Прежде чем начать говорить об антиутопиях, стоит в первую очередь сказать об утопиях, что появились значительно раньше.
Утопия – это понятие идеального общества, члены которого живут наилучшей возможной жизнью. Термин «утопия» придумал английский писатель Томас Мор, который использовал его в качестве названия идеального государства в своей книге «Утопия» (Лувен, 1516 год).
Утопиические идеи начали возникать на фоне эпохи Ренессанса, когда страны развивались духовно, культурно, экономически, научно и технически. Тогда оформилось представление людей о свободе воли на политическом и духовном уровне. Искусство развило ту эпоху; Ренессанс дал надежду людям на счастливое, идеальное будущее, благодаря чему был создан принципиально новый, уникальный жанр – утопия. Этот жанр не отрицает существование религиозного райского будущего, но при этом предполагает, что человек способен создать райское настоящее на Земле. Основная идея утопии в создании общества, где все счастливы и осознают свое счастья, живя им. Символы утопии - равенство и братство, мир и свобода, внутренняя гармония и совершенство.
Антиутопия, и чем она отличается от утопии.
Антиутопия принципиально противоположна утопии, но в обоих жанрах люди стремятся к совершенству, пытаясь создать идеальный мир; если в утопии обществу это удается, то антиутопия показывает другую сторону такого стремления – мир несвободы, диктатуры и тоталитаризма.
Тему своей статьи я раскрою на примере одной из первых антиутопий – «Мы» Замятина.
Я не считаю, что произведение Замятина является предсказанием будущего СССР, и этому есть множество подтверждений. Роман советского автора – критика холодного рационализма и бесчеловечного технического развития. В книге главному герою ставят заболевание – появление души. А это совсем не похоже на Советский Союз. Культура, чувства в СССР были очень важны, в пример можно привести Кодекс строителя коммунизма. Коммунизм - это не только про материальную сторону жизни, важной частью этой идеологии также является моральное, духовное состояние всего общества и отдельно взятого человека. Парадокс: люди, выросшие в Стране Советов, жили по христианским заповедям (не пьянствуй, не лги, не кради и т.д.), при этом религия являлась идеологическим врагом строившегося в стране коммунизма.
Сюжет и анализ «Мы» Замятина.
Действия происходят в далёком будущем, примерно 32 век, в Едином Государстве. На земле прошла двухсотлетняя война, большая часть населения погибла, власти построили Зеленую Стену, что отделяет людей, живущих в ЕГ, от старого мира. После окончания войны в Государстве была установлена авторитарная технократия: культ личности Благодетеля – «вечного» правителя, контроль каждого человека, его мыслей, действия, половой жизни.
«Вчера состоялся давно с нетерпением ожидавшийся всеми День Единогласия, в 48-й раз единогласно избран всё тот же, многократно доказавший свою непоколебимую мудрость Благодетель.»
Повествование ведется от лица Д-503 – так называемого фокализатора. Ненадежный фокализатор – персонаж, который сконцентрировал на себе определенную точку зрения на какой-либо вопрос и который свято в нее верит, он на подсознательном уровне пытается манипулировать читателем. Отличие от ненадежного рассказчика в том, что фокализатор говорит неправду не с целью обмануть читателя, а потому, что он передает свою реальность. Как, например, в случае с Д-503, сознание которого искажено под влиянием воспитания и пропаганды. Он рассказывает о государстве через призму своего восприятия, герой поддерживает власть, возводит Благодетеля в идол, потому правительство кажется не настолько деспотично, как в «1984» Оруэлла.
«Мы» Замятина – утопия внутри антиутопии, ведь большинство людей в Едином Государстве счастливы, они не осознают своё право быть личностью.
В «Мы» у людей нет имён, лишь нумера (так в книге зовутся жители Единого Государства). Тем самым власть обезличивает человека, ведь имя как зеркало личности будет препятствовать функционированию тоталитарного государства. Имя отождествляет суть человека, поэтому нумер лишает личности, делая людей бесформенной, легкоуправляемой массой. Название книги также отражает эту мысль: «Мы» - не «Я», обезличенное, но счастливое общество.
Историю нам рассказывает главный герой Д-503 – один из строителей «Интеграла» - машины, что в будущем должна будет «подчинить неведомые существа, обитающие на других планетах – быть может, еще в диком состоянии свободы.» Я думаю, Интеграл – аллегория Замятина коммунизму.
В Едином Государстве полностью контролируется интимная жизнь людей, существуют специальные «розовые билеты», по которым эта жизнь и происходит. Постоянная партнерша Д-503, О-90, пухлая, розовощекая женщина, которая в будущем попросит у главного героя ребенка, хотя знает, что за этим последуют пытки и казнь, ведь она не подходит по «Материнским нормам».
В ЕГ нет понятия «любовь» - лишь сексуальное влечение.
Родителями могут стать лишь определенные нумера, которые соответствуют «Материнским» и «Отцовским нормам» (Замятин создает аллегорию на нацистскую «чистоту крови»: дети должны вырасти биологически правильными, поэтому стать родителем может далеко не каждый.)
Детей воспитывает правительство, с самого рождения внушая им идеи о неразумности и дикости свободы, прививая любовь к Единому Государству и Благодетелю.
Однажды Д встречает I-330 – революционерку, в которую влюбляется. Надо сказать, чувства его непонятны и запутанны: он то ненавидит I, то боготворит её. Чувства главной героини так и остаются непонятны рассказчику (а потому и самому читателю): использовала ли она нумер 503 ради похищения Интеграла или же искренне любила его?
Любовь, страсть – это слишком сильные чувства, и если государство их не запретит, то тоталитарный режим, создававшийся с таким трудом, окажется под угрозой. По этой же причине в Едином Государстве нет семей. Семья для человека всегда считалась высшей ценностью, ради которой люди готовы пойти на все. Авторитарное государство пытается лишить жителей любых чувств, ведь из-за них могут возникнуть, о, ужас, инакомыслие, отступничество. Люди должны любить лишь свою страну, своего правителя.
По этой же причине в ЕГ создается операция по удалению воображения, поэтому существует болезнь «душа», которое ставят Д-503. Из людей пытаются вырастить бессердечных роботов, готовых выполнить любой приказ, насколько бы аморален он ни был. Люди – рабы; если творить, то во славу страны и правительства, если любить, то только свое государство и Благодетеля.
«Плохо ваше дело! По-видимому, у вас образовалась душа.»
Поэтому же диктаторское правительство предпочитает прививать людям ненависть, а не любовь, ведь, создав врага, государство сплотит вокруг себя людей, которые хотят спасти свою страну от недоброжелателей. Ненависть объединяет. Поэтому оппозиционеров и в современном мире выставляют главным злом, пропагандируют ненависть к ним. Люди сплотятся вокруг общего врага, оставят даже власть, которая их не устраивает, лишь бы не пришли злые люди и не разрушили их страну. Так, например, было в «1984» с оппозиционером Гольдштейном и в «Мы» с революционерами, которых не то что призывали, буквально заставляли ненавидеть.
Нумеру Д-503 ставят заболевание – душа. У него появляются чувства: любовь, страх; он мечется между революционерами, среди которых I-330, и государством, что воспитало в нем абсолютную лояльность, покорность и идолопоклонство.
«Секунду я смотрел на неё посторонне, как и все: она уже не была нумером – она была только человеком, она существовала лишь как метафизическая субстанция оскорбления, нанесенного Единому Государству. Но одно какое-то ее движение – заворачивая, она согнула бедро налево – и мне вдруг ясно: я знаю, я знаю это гибкое, как хлыст, тело – мои глаза, мои губы, мои руки знают его, - в тот момент я был в этом совершенно уверен.
Двое из стражи – наперерез ей. Сейчас – в пока ещё ясной, зеркальной точке мостовой – их траектории пересекутся, - сейчас её схватят… Сердце у меня глотнуло, остановилось – и не рассуждая: можно, нельзя, нелепо, неразумно, - я кинулся в эту точку…»
Любовь в «Мы» - болезнь, которую нужно истребить, уничтожить. Д-503 неизлечимо болен, спасти его от порока может лишь операция по избавлению от воображения, чувств. И тот идет на неё, не в силах справиться со сложнейшим моральным выбором – любовь или верность государству.
После операции Д-503 доносит на I-330 – «врага счастья». Она подвергается пыткам в газовом колоколе, но всё-таки не говорит ни слова. Другие враги оказываются честнее. «Завтра они все взойдут по ступеням Машины Благодетеля».
Государство не просто сломало личность Д-503, оно убедило его в том, что идеи о дикости свободы, важности покорности перед правителем, навязанные воспитанием и пропагандой, правильны. Именно поэтому нумер Д так долго метался перед выбором: предать себя, то, во что он верил всю свою жизнь, предать своего идола, или выбрать любовь, чувства и свободу? Что из этого добро, а что зло? Где найти тонкую грань между нравственностью и предательством? Конечно, для меня Благодетель – кровавый тиран, что заполучил абсолютную власть и начал пользоваться ей, как ему угодно.
Тираны, диктаторы, автократы, фашисты не должны приходить к власти. Они разрушат личность человека, может, начнут войну, бессовестную и беспощадную, может, расстреляют всех несогласных. Их власть – разрушительна, но рано или поздно она закончится. Люди должны опомниться, понять, что такое правительство не несет ничего, кроме разрухи и смертей.
Система должна быть настроена так, чтобы она себя балансировала. Потому что диктатура – это лишь одна сторона медали, нестабильность порой хуже нее.
Люди хотят стабильности, не хотят думать, брать на себя ответственность, потому позволяют государству решать за них – так и образуются диктаторские режимы.
«Откладывать нельзя – потому что в западных кварталах – всё ещё хаос, рёв, трупы, звери и – к сожалению – значительное количество нумеров, изменивших разуму».

Всем привет!

Вообще планировалось выложить эту заметку ещё пару дней назад, но не сложилось, и вот публикую её сегодня, и из основных по древнему миру (до н.э.) она будет последней. Потому что…Мы, наконец, добрались до рубежа I-го века до н.э. и I-го века н.э. И речь, разумеется, пойдет о Ближнем Востоке, а точнее об Иудее.

О том, как Иудея ненадолго вернула себе независимость, благодаря восстанию Маккавеев (ок. 167-160-х годов до н.э.) я уже рассказывала (тут: История нашего мира в художественной литературе. Часть 52. «Мои прославленные братья»). Поначалу из рода Хасмонеев, вставшего во главе освободительной борьбы, появились вожди (Маттафия и его сын Иуда), потом этнархи и первосвященники (братья Иуды Ионатан и Симон, а после сын Симона Иоанн Гиркан I), а потом и цари, первым из которых (и по совместительству первосвященником) стал сын Иоанна Гиркана Аристобул I, правивший в 104-103-м гг. до н.э. Царём он стал при не самых симпатичных обстоятельствах, жестоко расправляясь с соперниками, да и всеми, в ком видел угрозу. Возможно, отчасти именно это и определило судьбу династии.

Потому что Аристобулу наследовал сначала брат Александр Яннай, а потом жена (их обоих последовательно) – Саломея Александра. О ней я уже тоже упоминала в контексте того, что при ней впервые разошлись по двум разным людям должности правителя и первосвященника (при ней им стал её сын Иоханан Гиркан II), а после её смерти в 67-м году до н.э. началась гражданская война между её сыновьями – Иохананом Гирканом и Аристобулом II. Причем к тому моменту уже вовсю длилось противостояние между фарисеями и саддукеями, и одни поддержали одного сына Саломеи, а другие – другого.

Именно в ходе этой борьбы и случилось сражение при Иерихоне, и, опасаясь поражения, Гиркан призвал на помощь сначала набатеев, а потом и римлян, которые явились во главе с Гнеем Помпеем Великим, захватили Иерусалим (а вместе с ним и пытавшегося этому помешать Аристобула) и установили римский протекторат над Иудеей. Аристобул некоторое время провёл в римском плену, потом в 56-м до н.э. бежал и даже поднял на родине восстание, но добился этим только повторного пленения. В 49-м году до н.э. Юлий Цезарь решил использовать его для борьбы с Помпеем, даже дал ему легионы, но задумка не удалась, и Аристобул был отравлен сторонниками Помпея ещё до того, как сумел что-либо масштабное предпринять. Тут, в принципе, и поставлена была точка в междуусобной борьбе двух братьев из рода Хасмонеев, которые, по сути, и привели свою страну к краху.

Потому что, хотя Гиркан таким образом добился своего и удержал власть, о реальной независимости Иудеи, естественно, речь больше не шла. И формально «опекуном», а фактически соправителем Гней Помпей назначил вошедшего к нему в милость Антипатра Идумеянина. Преданность, похоже, не была его отличительным качеством, так что в борьбе между Гнеем Помпеем и Юлием Цезарем он встал на сторону второго, и позже получил от него титул прокуратора Иудеи.

С согласия царя Гиркана Антипатр сделал своего старшего сына Фазаеля правителем Иерусалима, а младшего Ирода – губернатором Галилеи. Антипатра отравил в 43-м году до н.э. некий Малих в надежде на захват власти, но с ним расправился сын Антипатра – Ирод. Гиркан же оказался не в силах вернуть себе бразды правления, и, когда он после смерти Цезаря попал в плен к своему племяннику Маттафии Антигону II, объявленному в 40-м году до н.э. царём при помощи парфян, римляне в ответ объявили царем Ирода, сына Антипатра, который в историю в итоге вошёл под именем Ирода Великого (правил ок. 40-4гг. до н.э.).

После трехлетней борьбы парфяне и другие союзники Антигона были разбиты, а сам он был казнён в 37-м году до н.э. в Антиохии. Ирод Великий же женился на племяннице Антигона (дочери Александра II Янная, старашего сына Аристобула II) Мариамне, а её брата, Аристобула  III, по её просьбе сделал первосвященником. Однако и брат, и сестра при разных обстоятельствах позже были убиты по приказу Ирода. Мариамна, открыто не любившая мужа и обвинявшая его в уничтожении представителей её рода, стала жертвой интриг и, несмотря на особое к ней отношение Ирода, была казнена в 29-м году до н.э. по обвинению в государственной измене (если конкретнее, её обвиняли в подготовке покушения на царя). Ирод потом будто бы очень горевал и раскаивался, и эта история легла в основу ряда литературных произведений.

Правда, привязанность к невзлюбившей его жене из рода Хасмонеев никак не помешала Ироду иметь и других жён, всего их у него было из числа известных восемь. От одной из них, Мальфаки (или Мальтаки), родился его сын и наследник – Ирод Архелай, правда Октавиан Август отказал ему в царском титуле и позволил был только этнархом Самарии, Иудеи и Идумеи. Но даже в таком качестве его правление продлилось недолго, и жестокость его в отношении подчиненного ему народа была такова, что тот же Октавиан лишил его правления, отправил в ссылку в Виенну и конфисковал его имущество, а его владения, окончательно потеряв даже видимость самостоятельности, около 6г. н.э. вошли в состав римской провинции Сирия со столицей в Кесарии. Прокуратором Иудеи был назначен Копоний (в 6-9гг. н.э.), а римским наместником – Публий Сульпиций Квириний, который провёл перепись населения по приказу императора.

Именно с этой переписью связывают историю о рождении Иисуса Христа: Иосиф Обручник, уроженец Вифлеема, вместе со своей молодой женой Марией, матерью Иисуса, отправился в родной городок для участия в переписи, и, поскольку по той же причине туда разом поехали и многие другие, временное пристанище удалось семье найти только в хлеву для скота, где и родился младенец, изменивший впоследствии мир. Так, во всяком случае, об этом рассказывается в библейских источниках. Римские сведения (хотя бы материалы той же переписи) долго, видимо, не продержались, и потому об этом событии ничего из них узнать невозможно. Сама перепись, кстати, вызвала у евреев конкретное недовольство (или, может, последовавшие за ней налоговые поборы?), и даже стала одной из причин неуспешного восстания Иуды Галилеянина.

Потом наместниками провинции были Кретикус Силан (13-17 гг. н.э.), Гней Кальпурний Пизон (17-19 гг. н.э.), Гней Сентий Сатурнин (19-21гг. н.э.), Луций Элий Ламия (22-32гг. н.э.) и Луций Помпоний Флакк (32-35гг. н.э.), а прокураторами (префектами) Иудеи Марк Амбибул (9-12гг. н.э.), Анний Руф (12-15гг. н.э.), в правление которого умер Октавиан Август в 14-м году н.э. (и на смену ему пришёл Тиберий), затем Валерий Грат (15-26) и особенно интересующий нас сегодня Понтий Пилат (26-36гг. н.э.). О нём, и об истории, изменившей мир, невольным участником которой он стал, в сегодняшнем произведении:

«Человек, ставший богом» Ж. Мессадье

Время действия: I век до н.э. – I век н.э.

Место действия: территории, подконтрольные Римской империи (Иудея, Египет).

Интересное из истории создания:

Как я уже рассказывала тут (История нашего мира в художественной литературе. Часть 21. «Бури на Ниле» и «Рамзес II Великий») Ж. Мессадье (1931-2018) был крупным французским научным журналистом и писателем, который специализировался на истории, религии и истории религии, и в особенности христианства. Роман «Человек, ставший богом» («L'Homme qui devint Dieu»), изданный в четырех частях в период с 1988 по 1995-й годы принёс ему, если не мировую известность, то уж точно огромную известность во Франции. Книга стала бестселлером и была переведена на многие языки. На русский язык эта книга, насколько понимаю, вышла в двух частях (они называются «Человек, ставший богом. Мессия» и «Человек, ставший богом. Воскресение», французские назывались иначе).

Поскольку первая половина жизни Иисуса Христа в канонических библейских текстах практически никак не раскрывается, автор опирался на апокрифические тексты и на кумранские рукописи (первые были обнаружены в 1947-м году), а также, очевидно, на научные работы современных исследователей. Так, кстати, в научных кругах до сих пор нет единого мнения о точной дате рождения христианского Мессии, дискуссионными остаются и год (договорились, что не раньше 6 до н.э., но и вряд ли позже 1 н.э.), и месяц (Мессадье, например, воспользовался версией про месяц Песах, т.е. примерно апрель). Так что в романе можно найти много интересного и нестандартного уже по причине выбора источников.

О чём:

Вообще, не считая короткой истории в самом начале, роман начинается с истории о том, как римский легат отправился в Иерусалим, чтобы передать приказ Цезаря Ироду Великому – необходимо провести всеобщую перепись населения, чтобы истинному владыке тех земель было удобнее взимать подачи. Ирод был не в восторге, но и отказать не смел. Так что перепись вскоре была проведена. Перед этим к нему пришли некие парфянские астрологи и сообщили good news: в срок с ноября по январь, по их расчётам на основе их же наблюдений, должен родиться будущий Великий Царь Иудеи, и вот, мол, они пришли и поздравить нынешнему царя, и преподнести щедрые дары его будущему наследнику. И сам Ирод, и его придворный астролог поначалу знатно напряглись, но потом могли лишь проржаться.

Объяснил свой смех царь примерно так: «Спокойно, ребята, вы просто ошиблись. Я не жду рождения наследника ни в конце этого года, ни в начале следующего». Так что волхвы ушли мрачные и посрамленные, а обитатели дворца выдохнули с облегчением, и ни о каком Избиении Младенцев в дальнейшем не упоминается. Все вновь сосредоточились на переписи, ставшей для многих главной головной болью. Но только не для Иосифа, считавшего себя потомком самого царя Давида, который в один нерадостный для него день обнаружил, что его юная воспитанница, Мария, уже прочно находится в залёте. Причем, понимали это, похоже, почти все вокруг, кроме неё.

У Иосифа два взрослых, но ещё неженатых сына, однако все его подозрения ни к чему не привели, и ни один допрос ничего не прояснил. Внебрачные связи карались смертью, а на отцах и опекунах блудливых девиц оставалось несмываемое пятно позора. Ситуёвина – серьёзнее некуда. В конце концов, Иосиф сделал единственный приемлемый для него выбор и обратился в Храм, чтобы решение по этому некрасивому делу вынесли там. Призванная повитуха ко всеобщему изумлению заявила, что технически будущая мать девственна. Как это могло получиться, никто так и не понял, зато приняли внезапное решение – облажавшийся опекун теперь, как честный человек, обязан жениться. И поскольку так удачно сложилось, что действо как раз происходило в Храме, дряхлого старика и девушку тут же и сочетали узами брака, так сказать, не отходя от кассы.

Судачить вокруг не перестали, но видимость приличий была соблюдена. А тут ещё эта перепись, и пришлось ехать в Вифлеем. Там-то и родился у Марии сын, а вскоре после пришла пора возвращаться. И, неизвестно, как бы и что пошло дальше, если б однажды ночью в дверь дома Иосифа не постучал таинственный доброжелатель и не предупредил того о грозящей опасности, и незадолго до прихода царских посланцев старик с женой и её сыном не сбежал. Причина, как оказалось, была в политических междусобойчиках царской семьи, в которые Иосиф оказался замешанным.

После блужданий по пустыне беглецы заметили караван набатейцев и прибились к нему, и вместе с ним достигли Александрии Египетской, где и осели на последующие лет пять-шесть, на протяжении которых Иосиф работал плотником. А когда до Александрии дошла весть о смерти Ирода, Иосиф пожелал вернуться на родину, но в итоге после остановки в Назарете семейство осело в Капернауме, так как Иосиф внял советам и согласился, что возвращаться в Иерусалим ему пока опасно. Там он и растил признанного им сына Иисуса, разумного и сообразительного не по годам мальчика, обучал его и грамоте, и ремеслу плотника. И так прошло ещё несколько лет, прежде чем Иосиф с Марией и Иисусом отправились-таки в Иерусалим на праздник Песах. Вот тут-то для юного Иисуса и начал открываться целый мир, мир, который сначала преобразил его самого, а потом он сам начал преобразовывать мир. Дальше не менее увлекательно, но об этом я уже умолчу.

Отрывок:

«...

– В деревне мы ничего не узнаем. Деревни всего мира похожи. Я приехал в Иерусалим, чтобы побольше узнать об иудеях.

– И что вы узнали за неделю нашего пребывания здесь?

– С моей стороны было бы нахальством уже подводить итоги. И все же могу сказать, что иудеи – очень гордые люди. Истоки этой гордости надо искать в их древнем славном прошлом. Они терпят римлян только потому, что у них нет выбора, однако иудейская цивилизация не имеет ничего общего с римской цивилизацией. Именно это служит причиной недовольства иудеев. Более того, их духовенство готово продаться в любой момент. Если я сумел за несколько дней правильно разобраться в сложившейся обстановке, то не вызывает сомнения, что сами иудеи поняли это давным-давно, причем воспринимают это гораздо острее. Не сомневаюсь, что в недалеком будущем неизбежно вспыхнут мятежи.

– Но это безумие, ведь у римлян есть регулярные войска!

– Не следует недооценивать мужество, или безумие, как вы изволили это назвать, верующих, – заметил Эвкрат. – Особенно если их вера питается общей гордостью.

– Да, этот римский наместник, с которым мы вчера ужинали, сказал нам, что здесь уже вспыхивали восстания, но все они были жестоко подавлены.

– Это мало что дало. Иудеи не стали послушными и, по моему убеждению, никогда не станут таковыми. Надо быть готовыми к тому, что они найдут себе достойного вождя и доставят немало хлопот римлянам. Это народ пророков. В нужное время среди иудеев появится пророк, который призовет их к обновлению Закона. Вот тогда-то и начнется заварушка.

– Священники не воспылают к нему любовью, – заметил Иона.

– Верно, совершенно верно, – согласился Эвкрат. – Не хотите ли вы пить? Вон там я вижу торговца сладкими лимонами…

Он подозвал торговца и купил у него полдюжины плодов с бледной восковой кожурой, протянул три из них Ионе и принялся очищать один лимон карманным ножом.

– Как вы правильно заметили, священники не воспылают любовью к этому пророку… Счистите белую пленку с долек, она горькая. Но таков удел всех героев. Они всегда вызывают к себе враждебность земных властей. Вспомните хотя бы нашего Геракла. После того как Геракл избавил мир от таких чудовищ, как стимфалийские птицы со стальными клювами, эриманфский вепрь, лернейская гидра и немейский лев, и восстановил всеобщий мир, он был отравлен собственной женой Деянирой, которая подарила ему одежду, пропитанную ядовитой кровью кентавра Несса, одного из жертв героя. Геракл испытывал настолько ужасные страдания, что решил покончить с собой, бросившись в костер. Геракл – полубог, поскольку был сыном самого Зевса и смертной женщины Алкмены, и все-таки, если верить Софоклу, последние слова, которые он произнес перед тем, как испустить дух, были обращены к его отцу: «О Зевс! Мучения, мучения! Вот все, что ты мне дал!»

– В конце концов я поверю, что у вас более философский склад ума, чем это можно было предположить, зная, что вы архитектор, – сказал Иона. – Вы часто ссылаетесь на мифы.

– Мифология так же реальна, как сладкие лимоны. Она объединяет все, что бродит в головах, все страсти и все мечты. Умирают идеи, но не мифы.

– Значит, этот иудейский пророк, о котором вы говорите, непременно будет жертвой.

– Если это герой, великий герой, он станет и полубогом. Все великие герои – полубоги, а все полубоги – жертвы.

Иона улыбнулся.

– Когда я общаюсь с вами, у меня возникает чувство, будто ваш взгляд пронзает завесу будущего. Мне не терпится дождаться появления этого пророка.

– Вы насмехаетесь надо мной, – заметил Эвкрат, кусая ус.

– Я никогда не позволил бы себе ничего подобного! Просто прежде я не знал, что все герои, бывшие полубогами, заканчивали свои дни, становясь жертвами.

– Я привел в пример Диониса и Геракла. Но у персов есть Таммуз, а у египтян – Осирис, хотя последний – настоящий бог. Так или иначе, герой всегда портит настроение, появляясь словно для того, чтобы другие почувствовали себя неуютно. И чем больших успехов он добивается, тем больше приобретает врагов.

Эвкрат очистил последний лимон, постаравшись на этот раз снять кожуру так, чтобы спираль не порвалась. Задумавшись, он стал раскачивать кожуру, зажав ее между большим и указательным пальцами.

– Схема событий всегда повторяется, но сами события не повторяются никогда...»

Что я обо всём этом думаю, и почему стоит прочитать:

За что мне нравятся книги Мессадье, так это за его основательность. Вот он брал и рассказывал историю прям от начала и до конца: если про Рамзеса II, так и про его предков, и про потомков надо рассказать, если про царя Давида, то надо непременно начать с правления царя Саула, если про Христа, так надо рассказать и о его рождении, и о том, что тому предшествовало, и всё это с довольно подробным изложением причинно-следственных связей. Из-за этого порой, кстати, появляются довольно нудные вставки, про которые не слишком осведомленный читатель будет, возможно, задаваться вопросом, нахрена вот это вот всё, но они очень важны и призваны объяснить, откуда ноги росли у проблемы, и почему, например, жизнь героя этой истории закончилась так, как она закончилась, и почему его деятельность для многих была так важна. А поскольку Мессадье не пренебрегал апокрифами и составлял свои причинно-следственные цепочки и на их основании, то повествование порой выглядит неожиданно, интригующе и даже не всегда предсказуемо. Так, во всяком случае, было для меня.

Не стоит морщиться и отвергать эту книгу, лишь потому что она рассказывает о библейских временах и раннехристианских деятелях. Однако стоит внимательнее выбирать перевод, потому что тот, который я начала читать, заставил меня конкретно зависнуть, когда я в сноске прочитала, что 749-й год от основания Рима – это 8-й год н.э. Хотелось надеяться, что неумение считать – это худшее, чем грешили переводчики и составители сносок, потому что речь шла о 4-м г. до н.э.

И, как все достаточно большие произведения, это раскрывает себя не сразу.

Перечень прошлых частей:

Часть 1 (XXXI-ХХХ вв. до н.э.). История нашего мира в художественной литературе. Часть 1. «Листы каменной книги»

И самый полный перечень других частей от 1 до 16 в конце:

История нашего мира в художественной литературе. Часть 16. «Война в Фивах»

Перечень частей от 17 до 30:

История нашего мира в художественной литературе. Часть 30. «Царь Давид»

Перечень частей от 31 до 44:

История нашего мира в художественной литературе. Часть 44. «Обесчещенная Лукреция»

Часть 45: История нашего мира в художественной литературе. Часть 45. «Турмс, бессмертный»

Часть 46: История нашего мира в художественной литературе. Часть 46. «Сотворение мира»

Часть 47: История нашего мира в художественной литературе. Часть 47. «Пламя с небес», «Персидский мальчик» и «Погребальные игры»

Часть 48: История нашего мира в художественной литературе. Часть 48. «Чандрагупта» и «Добрый царь Ашока»

Часть 49: История нашего мира в художественной литературе. Часть 49. «Саламбо»

Часть 50: История нашего мира в художественной литературе. Часть 50. «Дань, наследник царства Янь» и «Повесть о Великой стене»

Часть 51: История нашего мира в художественной литературе. Часть 51. «Карфаген в огне»

Часть 52: История нашего мира в художественной литературе. Часть 52. «Мои прославленные братья»

Часть 53: История нашего мира в художественной литературе. Часть 53. «Баллада о пустыне» и «Песнь в облаках»

Часть 54: История нашего мира в художественной литературе. Часть 54. «Клеопатра», «Юлий Цезарь» и «Антоний и Клеопатра»

«Мертвая зона» – роман Кинга, в котором нет ужасов, зато присутствует мистика и глубокая проработка психологии персонажей.

Сюжет книги повествует о жизни одного человека по имени Джонни Смит. Абсолютно нормального и ничем не примечательного молодого человека, с которым в детстве произошел небольшой несчастный случай, в результате которого он повредил голову. Совершенно непримечательный случай для ребёнка, ведь все мы в детстве постоянно что-то да повреждали, и Джонни об этом почти сразу же забывает. Главный герой работает в средней школе штата Мэн. Его жизнь размеренна и нетороплива, как у любого среднестатистического человека. У Джонни есть девушка, Сара Брэкнелл, с которой он вместе работает. Его родители живут отдельно. Отец – Эрб – сильный и целеустремленный человек, опора семьи. Мать – Вера – глубоко верующий человек, легко попадающий под влияние разных сомнительных идей. Всё в жизни Джонни было хорошо до тех пор, пока он не попадает в жуткую автокатастрофу, после которой его голову буквально приходится собирать по кускам. Главный герой оказывается в коме более чем на 4 года. Врачи не дают никаких гарантий на выздоровление. Удивительно, как легко может разрушиться жизнь человека по воле какого-то злого случая. Но это же роман Стивена Кинга, и, конечно же, тут не обошлось без некоторой доли мистики. Когда Джонни всё же выходит из комы, в нём просыпается удивительная способность – умение заглядывать в будущее при прикосновении к человеку. С одной стороны, это великий дар, но сам Джонни считает это проклятием. Окружающие видят в нём урода и отклонение от задумки природы, шарахаются как от прокаженного. Кто-то называет главного героя шарлатаном, другие же умоляют о помощи, присылая вещи своих близких с целью узнать хоть что-то об их судьбе. Самого Джонни подобная известность очень тяготит, и он отвечает резким отказом на предложение одной «желтой газеты», желающей сделать его одним из своих проплаченных «ясновидцев».

На самом деле Джонни можно только искренне посочувствовать. У него была девушка, любимая работа, заботливые родители, крепкое здоровье. Теперь он чувствует себя порой дряхлым стариком, ему делают операции, просто для того, чтобы он смог ходить. Девушка давно вышла замуж и родила ребёнка. На работу в школе его брать обратно не хотят, предпочитая держаться подальше от такой сомнительной личности. Отец за время комы очень сильно сдал, измотанный непосильной работой ради денег на дорогостоящее лечение. Но самая большая метаморфоза произошла с мамой – она тратит все деньги на различные шарлатанские приборы, которые якобы спасут её сына. Вера Смит всё больше сходит с ума, вступает в различные религиозные секты и отказывается от традиционной медицины. По итогу получается крах всего, что было дорого Джонни. А тогда зачем дальше жить?

Цель появляется совсем неожиданно. Однажды, прогуливаясь по городу, Джонни попадает на демонстрацию начинающего политика, Грега Стилсона, и пожимает ему руку. Перед глазами мистера Смита сменяются ужасные картины, и он понимает, что в будущем этот политик станет президентом и развяжет страшную войну. Как же ему поступить дальше? Как спокойно жить дальше, зная о своём бездействии, породившем монстра? А вы согласились бы отправиться в прошлое и убить Гитлера до всех его злодеяний, а затем расстаться со своей жизнью? Ответ крайне неоднозначен.

Что же такое «мёртвая зона», которая вынесена в заголовок? Дело в том, что видения Джонни неполные, и в них он не способен видеть даты, имена и географические названия. Они как бы находятся в «мертвой зоне» его мозга, образовавшейся из-за детской травмы.

Помимо самого главного героя довольно подробно описаны Сара и родители Джонни. Саре мучительно стыдно за то, что она не стала ждать выздоровления любимого. Она всё вспоминает тот момент, когда не предложила ему остаться в тот злополучный вечер. Однако и своего мужа она действительно любит, постоянно разрываясь между любовью и чувством вины.

Итог: Хороший триллер с легким налетом мистики. Стивен Кинг был всегда силён в описании психологии своих персонажей, и в «Мёртвой зоне» талант писателя смог раскрыться по полной. Рекомендую к прочтению поклонникам автора, а также тем, кто хочет познакомиться с творчеством Стивена Кинга, но его отталкивает жанр ужасов.

Также подписываемся на мой ТГ-канал. Там ещё больше интересного.

Этот роман, написанный советским писателем Иваном Ефремовым в 1970-м году, рассказывает об обществе победившего капитализма, которое оказалось, мягко говоря, очень неприглядным.

О чем "Час Быка"?

Согласно сюжету книги, в далеком будущем на Земле совершили открытие, и людям стали доступны космические путешествия на сверхсветовой скорости. Человечество стало колонизировать космос.

Часть людей на звездолете отправились на далекую планету Торманс, где построили цивилизацию - олигархическую. На Земле же тем временем побудил коммунизм - войны прекратились, и все зажили счастливо.

И вот герои из мира победившего коммунизма узнают о жителях Торманса и отправляются к ним, чтобы помочь найти свою дорогу к счастью. На месте их встречает просто чудовищно жестокое обществ, погрязшее в пороках.

Плюсы книги

Да, сегодня такой роман может выглядеть несколько наивным и пропагандистским, но под этими слоями кроется еще несколько.

• Это не только антиутопия, но и философская фантастика с размышлениями о будущем человеческого общества.

• Есть у книги и неоспоримые художественные достоинства, из-за которых читать "Час Быка" интересно.

• Да и, откровенно говоря, пороки капитализма, пусть и гипертрофированные, выглядят в книге все же довольно реалистично.

Из моего авторского канала про фантастику и фэнтези. Там еще больше рекомендаций хороших фантастических книг, сериалов и фильмов — буду рад всем заглянувшим!