Психология | Psychology

Недавно девушка на консультации сделала интересное замечание:

– Меня всегда пугала фраза: «Мне нужно с тобой поговорить» или «Я как раз хотел кое-что с тобой обсудить». Ты сразу начинаешь ждать чего-то плохого и чувствуешь тревогу.

Я удивился, но потом у меня возникло аналогичное ощущение, когда я представил, что эти слова говорят мне. Возможно, и вы только что испытывали схожий условный рефлекс.

Почему он возникает? Ведь искреннее (и ненасильственное) общение – это главный залог счастья в любых отношениях. Очевидная и неприятная версия – потому что нас не учили разговаривать. Говорить? Однозначно. Разговаривать? Нет. В большинстве случаев, когда мы испытывали негативные эмоции, их затыкали, обесценивали и рационализировали. Каждый раз, когда мы делились собственными интересами, к ним не проявляли внимание, а просто говорили «молодец».

– Ты сначала успокойся, а потом поговорим.

– И что ты из-за фигни расстраиваешься?

– Ты вообще не имеешь права жаловаться!

Не поймите неправильно, но это не вина наших воспитателей (хоть и их ответственность). Они выросли в аналогичной атмосфере. С ними не разговаривали и они не научились разговаривать с нами. На мой взгляд, говорить словами через рот – одно из величайших достижений человечества. Согласно некоторым теориям, это то, что делает нас людьми. Поэтому говорить нужно. И в первую очередь говорить о том, что нас действительно беспокоит – о том, что происходит внутри.

Я думаю, когда мы произносим или хотим произнести эту фразу, мы привлекаем внимание к своим чувствам и потребностям. Не бойтесь этого, когда слышите или сами хотите произнести тревожные слова. Вернее так. Позвольте себе этого бояться, ведь это коллективно воспитанная проблема. Примите этот страх, а потом поделитесь или выслушайте другого человека.

Когда мы говорим что-то «неприятное» или слышим что-то «неприятное» (после фразы «мне нужно с тобой поговорить»), стоит каждый раз задаваться вопросом: «Я хотел бы, чтобы от меня это скрывали?» Даже если ответ «да», в нас обычно говорит страх, питающий воспитанное неумение общаться. Неудобная правда, но говорить всегда лучше. Как говорить – другой вопрос. Но если начать говорить и реагировать, можно наконец разобраться, как делать это с пользой и без насилия.

Главное начать. Даже если страшно.

_____________

Источник.

• Где это я?

• Привет! Я - это ты из будущего, и я расскажу тебе, почему логические ошибки, в которые ты вечно тыкаешь другим, зачастую не являются ошибками, да и те, что являются - не всегда логические. А часть из них вообще противоречат друг другу.

• О, разговор с собой из будущего, какой избитый приём. Но ты меня заинтересовал. Ты утверждаешь, что некоторые логические ошибки — не ошибки? Приведи пример.

• Хорошо. Эталонная логическая ошибка — это апелляция к эмоциям. Соискатель приходит на собеседование и вместо ответа на вопрос о квалификации начинает перечислять, что дома его ждёт жена-инвалид, у него семеро детей и им нечего есть и нечего надеть.

• Ну, всё верно, соискатель ведь, правда, не прав, значит, это ошибка!

• Да, он не прав. Но это не имеет никакого отношения к апелляции к эмоциям. Не она делает его утверждение неверным.

• Ты имеешь в виду, что в данном случае проблема в отсутствии квалификации, а не в давлении на жалость?

• Именно, он не ответил на вопрос работодателя. Если бы он не давил на жалость, это ничего бы не поменяло. Более того, хорошая речь должна вызывать эмоции, просто чтобы её дослушали. Отец классической логики, Аристотель считал так называемый “Пафос”, то есть влияние на эмоции аудитории, важным элементом ораторского мастерства.

• Ага, вот ты и попался. Это же логическая ошибка, под названием «апелляция к авторитету». Так делать нельзя.

• Да ну. И почему же нельзя апеллировать к авторитету?

• Но это же всем известно? Ой, это же апелляция к большинству... Ну тогда, потому что… эм… потому что классическая логика — это очень авторитетный авторитет, который, гласит, что так делать нельзя?

• В точку.

• Блин, но это же ошибка под названием “порочный круг”. Нельзя же говорить “мы не верим авторитетам, потому что верим в авторитет логики”.

• Да. Обычно сразу после фразы “не доверяйте авторитетам”, следует рекомендация “пользуйтесь проверенными источниками информации”. Никто не видит в этом противоречия? На самом деле проблема в том, что мы не можем разбираться во всём. Мы не можем даже разбираться во всём, в чём хорошо было бы разбираться. Поэтому мнение эксперта вполне себе является аргументом, если у тебя нет возможности разобраться в вопросе самостоятельно. А ссылка на исследование с хорошим дизайном — это апелляция к авторитету научного метода, и это не плохо. Это, конечно, не значит, что выбор авторитета, которому стоит верить, это дело вкуса, но об этом в другой раз.

• Ну вот, на самом интересном месте.

• О, это не самое интересное. Что, если я скажу, что, пожалуй, самая известная логическая ошибка «ad hominem» или «переход на личности» не всегда ошибка?

• Че-е-его?

• Если твой собеседник по какой-то причине подбирает информацию однобоко, это может напрямую относиться к сути спора. Ты же наверняка слышал что-нибудь о термине «конфликт интересов».

• Это когда производитель бадов сам проверяет свои средства на безопасность и эффективность или вроде того?

• Да. В таких случаях считается хорошим тоном, если ты в обсуждении сразу заявляешь о том, что ты ангажирован, или иными словами заинтересован, в том, чтобы оказаться правым. Твои аргументы могут быть подобраны однобоко, причём даже не умышленно. И для меня как собеседника, это очень даже релевантная информация. А если мы выступаем перед аудиторией, то и для них тоже. Так что в каком-то смысле здесь ad hominem вполне уместен. Однако также хорошим тоном считается не затрагивать личность собеседника, даже если информация о его личности является непосредственно связанной с его заявлениями.

• Я что-то запутался. “Апелляция к личности” это всё-таки плохо?

• Это сомнительное с этической точки зрения решение, за которое в быту можно получить в глаз. Однако это не логическая ошибка. Как и родственное ему «отравление источника». Популяризаторы науки часто упоминают так называемые «мусорные научные журналы». Это такие издания, которые за деньги готовы опубликовать любую чушь под видом научной статьи. Так вот, если ты предоставишь публикацию из подобного журнала, то я заявлю, что, вероятнее всего, она не несёт научной ценности и это будет «отравлением источника». С другой стороны, если я предоставлю публикацию из «Nature», упомянув источник, ты заклеймишь меня за «апелляцию к авторитету».

• Оу, но это не должно так работать.

• Но именно так и выглядит бездумное применение знаний, полученных из ролика «10 главных логических ошибок за 5 минут». Подобный список - это вовсе не строгая система, построенная на логике. Значительная часть «логических ошибок» это набор противоречащих сами себе костылей, которые иногда работают как надо.

• Противоречащих сами себе?

• Конечно. Взгляни на ошибку под названием «сам такой» (иногда это называют «вотэбаутизм», или апелляция к лицемерию).

• Это как если бы я указал тебе на логическую ошибку, а ты, вместо того, чтобы её исправить сказал бы, что я сам допустил её раньше в обсуждении. Получается ты не прав, ведь я раньше указал тебе на ошибку!

• Я смело могу заявить о том, что ты совершаешь ошибку под названием «двойные стандарты», ведь указываешь мне на правила, которые сам не соблюдаешь. Но далеко мы так не уйдём. Обрати внимание, обе эти ошибки направлены на то, чтобы выяснить, кто из собеседников неправ.

• Так в этом же и есть суть спора?

• Нет, суть спора в том, чтобы выявить правильную позицию.

• Но в чём разница?

• Ну в одном случае ты пускаешь всю свою интеллектуальную мощь на то, чтобы показать, что твой оппонент - демагог и софист, а его речь наполнена манипуляциями и полемическими уловками. Он, кстати, занимается тем же самым. В таком случае знание о логических ошибках выступает как оружие. Оно и было разработано для этого, ведь, по сути корнями уходит в инструментарий публичных дебатов.

• Ну, допустим это выглядит не очень привлекательно. Но что ты предлагаешь? Выкинуть мои знания о логических ошибках на помойку?

• О, это обычно называют ложной дилеммой (или ложной дихотомией). Когда ты говоришь «я должен либо тыкать всем без разбору в логические ошибки, либо не использовать знание о них». Раз уж мы затронули ложную дилемму, то я обращу внимание, что она также не связана с логикой. Это скорее эвристика, лайфхак, который полезно использовать для проверки, достаточно ли вариантов мы рассматриваем. Два варианта может быть мало, но и добавление третьего ещё не означает, что теперь их достаточно. Поэтому возможна ложная трилемма, или четырелемма. Чип и Дэн Хиз в книге «Ловушки мышления» называют такое неосознанное заужение своего выбора - «узкой рамкой». Но как ни назови, это не ЛОГИЧЕСКАЯ ошибка, хоть и полезно этого избегать.

• Ты ушёл от ответа, но, к счастью, я всё записываю. Какой вариант применения логических ошибок я упускаю, и почему не стоит тыкать в них у оппонента?

• Забавно, что твой вопрос является частично и ответом. Смотри, я указал тебе на то, что ты применяешь ложную дилемму. То есть я указал тебе на ошибку, пусть бы она была и логической. Но у тебя не возникло ощущения, что ты получил ответ, потому что ты его и не получил.

• Да, я его до сих пор не получил.

• Это часто происходит в дебатах, где главная цель - это выявить ошибки собеседника и доказать свою правоту. Ведь нам кажется, что если собеседник ошибся, то он потерял баллы, а стало быть, мы заработали. Однако это не так, и ошибка оппонента на самом деле не влияет на реальное обстоятельство дел, которое (в идеале) мы пытаемся выяснить.

• Как это не влияет? Если собеседник ошибся, значит я прав?

• О, кажется, тут что-то пропущено. Давай восстановим логическую цепочку. Если собеседник ошибся, значит его позиция не может быть правдой, а ложность его позиции однозначно доказывает правдивость моей, значит я прав. Такие штуки любят называть «скрытыми допущениями», и каждое допущение требует отдельного доказательства.

• Оу, не всё так просто, да?

• Именно. Человек может быть прав, но при этом допускать логические ошибки. Вспомни школу. Если твоё решение математической задачки неверно, ты всё ещё можешь случайно прийти к правильному ответу.

• Но шансы таким образом решить задачку правильно не очень высокие!

• Это если ты не посмотрел в решебник. До большинства мыслей, которые мы озвучиваем, мы не дошли сами в результате дедуктивных умозаключений. Зачастую люди терпят крах при попытке обосновать, в общем-то верные суждения формальным образом, особенно если эти умозаключения были получены от кого-то. То есть они буквально берут верный ответ и обосновывают его неверными аргументами.

• Но мы ведь можем указать, что такое РЕШЕНИЕ неверно.

• Да, но не указать, что неверен ОТВЕТ. Ты спрашивал про суть спора. Так вот, если тебя действительно интересует ОТВЕТ, то вместо того, чтобы, покряхтывая от самодовольства, поздравить самого себя с блестящей победой, после того, как ты перечислил все «логические ошибки» собеседника указав на его неверное решение, всё же попробуй найти ответ. В идеале можно пропустить первый пункт, как не несущий пользы. Я называю это — установка на поиск истины.

• Ты имеешь ввиду, что можно не озвучивать логические ошибки оппонента, а сразу указывать на верное решение? Ну то есть в случае ложной дилеммы не тыкать в ошибку, а сразу озвучить недостающий вариант? Но нужны ли тогда вообще знания о штуках, которые мы называем логическими ошибками?

• О, конечно. Правда, для поиска истины подходят не далеко не все из этих штук. К счастью, есть простой способ их различать.

• А ты не мог с этого начать?

• Нет, так было бы неинтересно. Самое полезное применение для знаний о логических ошибках — это поиск и выявление их в своём собственном рассуждении. Но ошибки, которые призваны ткнуть в неправоту собеседника, очень плохо с этим справляются. В каких рассуждениях ты можешь себя поймать на ошибке «сам такой» или «апелляция к жалости»? Больше того, значительная часть самых полезных штук из списка «логических ошибок» - это штуки, связанные с теорией вероятности и статистикой, а не с логикой.

• Это какие, например?

• Ну вот, в статье про совпадения я рассказывал об «ошибке игрока», «ошибке выжившего», и ошибке под названием «корреляция не взаимосвязь». А в статье про рационализацию я рассказывал про мотивированный подбор аргументов, который в науке называют «cherry picking». Все эти штуки традиционно включают в список логических ошибок, хотя точнее было бы назвать их стастистическими или вероятностными. Чтобы лучше продемонстрировать принципиальную разницу приведу пример. В статье про доказательства я рассказывал о «поспешном обобщение».

Это когда мы делаем наблюдения: Вода кипит дома при 100 С°Вода кипит на улице при 100 С°Вода в лаборатории кипит при 100 С°А затем делаем вывод: вода везде кипит при 100 С° (что неверно, к примеру, в горах вода закипит при меньшей температуре).

• Эту ошибку ещё называют неполной индукцией. Подразумевая, что бывает полная индукция. Но на практике (в отличие от мира чистой математики) мы никогда не обладаем полной информацией, и нам всё равно нужно делать выводы. И это не страшно, просто выводы эти будут вероятностными. Однако в классической логике рассматриваются только варианты: утверждение верно или утверждение неверно. И без полной информации мы не можем получить никакого промежуточного результата. Это же, кстати, порождает костыли, вроде «ошибки анекдотического свидетельства».

• Это когда я утверждаю, что ты привёл лишь один пример или случай из жизни, и он не может опровергнуть моё утверждение?

• Да, но, по сути, ты просто пытаешься проигнорировать неудобное свидетельство. Если я тебе соврал, то проблема в том, что я соврал. Но если я не вру, то нельзя просто так взять, выкинуть свидетельство. В медицине, к примеру, подобные «анекдотические свидетельства» называются клинический случай, в бизнесе «кейс». Да, их реальность нужно проверять, но никто их не игнорирует. Потому что игнорировать свидетельства, ужасная идея. Для этой идеи, конечно же, тоже придумали соответствующую ошибку, под названием «ни один истинный шотландец».

• А это я знаю.

Ни один истинный шотландец не добавит сахар в овсянку.Но мой дядя шотландец, и он обожает овсянку с сахаром!Я же сказал «ни один ИСТИНЫЙ шотландец!».

• Да, в статистике подобные штуки относятся к махинациям с выборкой. Но о плохой статистике мы поговорим в другой раз.

• Ну, хорошо. Но если эти ошибки не связаны с логикой, то почему они называются логическими?

• Так сложилось исторически. Раньше логикой называли науку о правильном мышлении, а в корзину с логическими ошибками складывали все нарушения правильного мышления. Эта традиция продолжается и сейчас, теперь туда зачастую кидают даже когнитивные искажения.

• Но неужели ни одна логическая ошибка не является чисто логической?

• О нет, конечно, есть чисто логические ошибки. Их ещё называют формальными, потому что сегодня современная логика — это наука о формальных системах. Знание о них довольно полезно для любого человека, но к тому же жизненно необходимо для людей, работающих с формальными системами, например, для математиков, программистов или юристов.

• Вот это круто, и какие ошибки являются формальными?

• Всё, что нарушают таблицы истинности

• Че-е-его?

• О, я рассказывал о них в статье про логику, думал ты читал. Всё время забываю, что ты из прошлого. Там я рассказывал, то есть ты будешь рассказывать, про то, что называется формальными ошибками. Вот пример: если идёт дождь, то на улице будет мокро. И на улице мокро. Из этих посылок нельзя сделать вывод, что идёт дождь, потому что улица может быть мокрой и по другим причинам. Название такой формальной ошибки «подтверждения консеквента».

• Звучит невесело

• Да, у большинства ошибок довольно замудренные названия. Так вот, таблицы истинности наглядно показывают, какие логические заключения можно делать, а какие нельзя. К примеру, если у тебя есть утверждения: если идёт дождь, то на улице точно мокро, и наблюдение - на улице сухо, то вот из этих посылок можно сделать вывод, что дождь не идёт. У правильных выводов тоже есть свои названия, например, этот называется modus tollens.

• Это интересно, почему об этом не рассказывали в дебатном клубе, когда мы изучали логические ошибки?

• Потому что знания о логических ошибках и знания о логике, как ты видишь, пересекаются не так уж сильно. А поверхностные знания о логических ошибках приводят, фигурально выражаясь, к забиванию гвоздей микроскопом.

• Интересно. Но у меня остался ещё один вопрос, а разве наш с тобой диалог — это не парадокс, наподобие Апории Зенона?

• О, я бы мог рассказать суть апории Зенона в которой говорится, что «В гонке Ахилес никогда не сможет обогнать черепаху, если у неё будет фора в полпути, поскольку Ахилес должен сначала достичь точки, откуда стартовала Черепаха, но Черепаха уже пройдёт сколько-то за это время, и ему снова придётся догонять и так до бесконечности», но раз ты в курсе, то не стану её рассказывать. Но при чём тут она?

• Я имею в виду, раз я беседую с собой из будущего, то обновление информации в моей голове, разве не должно менять тебя, то есть меня, в будущем и твои действия? Короче, разве это не парадокс?

• А, ты про это? Не переживай. Мы просто персонажи, написанные для этого диалога. Наша цель лишь в том, чтобы рассказать о вреде бездумного применения знаний о логических ошибках и о пользе их корретного применения. Так что никакого парадокса нет. Как и нас.

Как это ни парадоксально, но оценивая причины сквернословия среди подростков и молодежи, как взрослые, так и сами дети едины в своем мнении:

1. на первом месте – «издержки воспитания» (64,4 %),

2. на втором – «неспособность человека управлять самим собой» (50,0 %),

3. на третьем– «привычки» (36,8 %),

4. «аморальный образ жизни» (28,9 %)

5. «потребность в адекватном выражении своих эмоциональных состояний и обращений к другим людям» (16,7 %).

Продолжаем разбираться почему матеряться подростки?

Наш предыдущий пост был посвящен теме "почему мы вообще материмся". Комментирует Екатерина Эдуардовна Бойкина, кандидат психологических наук, доцент кафедры юридической психологии и права факультета «Юридическая психология» МГППУ.

Что же говорят ученые о причинах сквернословия у подростков?

Привлечение внимания

Говоря о подростках, пожалуй, именно этот мотив стоит поставить на первое место. Подростковый возраст – самый бурный и сложный этап на жизненном пути человека: тут и бурная гормональная перестройка организма, и биологическое созревание, и полная переоценка себя как личности. Одним из главных новообразований подросткового возраста является «стремление к взрослости».

В первую очередь речь идет о становлении объективной взрослости (эмансипация от взрослых, принятие ответственности, наличие собственных взглядов, суждений, стремление к самообразованию и др.) и, во-вторых, о субъективной взрослости (представлении себя взрослым). Подросток, воспринимая себя субъективно в качестве взрослого всячески старается это продемонстрировать и внешне: через протестное поведение (как демонстрацию собственной позиции и/или свободу и самостоятельность), через демонстрацию внешних атрибутов взрослости (одежды, прически, употребления алкогольных напитков и, не в последнюю очередь, через речь).

Мат – это табуированная часть устной речи, которую запрещают использовать детям, но взрослым уже замечаний не делают, поэтому его употребление является попыткой быть и выглядеть старше.

Средство установления контакта между ровесниками

Помимо стремления к взрослости, другой важный аспект подросткового возраста - интимно-личностное общение со сверстниками. Сначала дети собираются преимущественно в однополые компании (ранний подростковый возраст), а по мере взросления и наступления пубертата - в смешанные. Эти «компании», «посиделки», «тусы» - все они образуются по принципу единообразия (интересы, одежда, речь). Если в данной определенной компании (субкультуре) использование ненормативной лексики приветствуется и входит в ритуал общения «посвященных», то с целью мимикрии подросток будет вынужден принять «правила матерной речи», чтобы не стать изгоем. Однако, в первую очередь ребенок будет ориентироваться на конкретный сленг, принятый в компании (с целью демонстрации себя частью группы), чем на мат как таковой.

Как средство вербальной агрессии

«Слово ранит». Несомненно, любое слово, специально выбранное с целью нанести тот или иной вред собеседнику может быть классифицировано как вербальная агрессия. Мотивация подростка употребления мата в качестве вербальной агрессии может быть разной: оскорбить, спровоцировать на физическую агрессию, принизить статус оппонента и др. Интересно отметить, что, накидываясь на собеседника с трехэтажным матом, подросток может использовать данное действие как метод быстрой и эффективной эмоциональной разгрузки.

Как междометие

Как показало исследование В.И. Желвиса, русский язык (наряду с английским, итальянским, китайским и др.) относится к языкам, в которых бранные слова широко используются в качестве грубых восклицаний, вульгарных эпитетов. Вот и подростки, разумеется, копируя данный стиль коммуникации в ближайшем окружении, тоже используют матерные слова и выражения в таком вот «усилительном» междометном смысле. Согласно социологическому опросу, именно причину «по привычке» респонденты назвали в качестве основного мотива сквернословия в повседневной жизни (учащиеся колледжа - 59,5%, школьники - 38,3%).

Как эмоциональная разгрузка

Чуть выше мы уже упоминали о «способности» мата через вербальную агрессию давать эмоциональную разрядку. Однако очень часто подростки используют ненормативную лексику не только в конфликтных ситуациях, а для того, чтобы выразить свое… восхищение, радость, выразить положительные эмоции, преодолеть физические трудности. В таком случае речь идет о феномене лалохезии – способности человека получать облегчение и эмоциональное облегчение после употребления нецензурной лексики.

Кто виноват - родители, учителя или круг общения?

Сам собой напрашивается вывод о том, что в большинстве случаев все детерминанты подростковой нецензурной брани лежат в области социального взаимодействия. С другой стороны, это вселяет надежду, поскольку небезнадежно.

Семья

Можно сколь угодно винить во всех огрехах воспитания СМИ, Интернет, дурную компанию, но первичный институт воспитания ребенка – это, как и сотни лет назад, семья! Именно семья закладывает в период раннего детства первые навыки, стандарты нормативного поведения (а культурная речь – это и есть норма), формирует основы морально-ценностных ориентаций. Нельзя забывать о том, что основными психологическими механизмами формирования правосознания ребенка являются подражание и внушение. Соответственно, если в «приличной» семье феномен лалохезии обычная практика, то не стоит удивляться тому, что, прочитав поэму А.С. Пушкина, ребенок из такой семьи в восхищении матернется на весь класс.

Школа и социум

С учетом актуализируемой в подростковом возрасте потребности в тесном взаимодействии со сверстниками можно с большой долью уверенности утверждать, что в школу/колледж ребята ходят не только за знаниями: они хотят общаться, дружить, строить отношения, ощущать свою принадлежность к той или иной группе. Конечно, они будут так или иначе рефлекторно считывать коды социальной коммуникации той группы (общности), которую считают для себя значимой. И в данном случае речь не только о близкой компании, но и о том, насколько образовательная среда вписывается в рамки референтной группы. Если подросток принимает школу/колледж в качестве значимого для себя сообщества, то он обязательно примет и его нормы и правила. Тут, главное, чтобы само образовательное пространство стало эталоном по части трансляции этих норм.

Как реагировать взрослым и педагогам?

Прежде всего: да, реагировать надо. Бездействие тут подобно преступлению.

Если говорить о методах, то часто среди рекомендаций родителям можно найти такой простой, но эффективный метод как беседа. Несмотря на «субъективную взрослость» подростка с ним можно и нужно говорить: о недопустимости мата в их присутствии и при других взрослых, о нормах культуры речи. Если ребенок употребляет нецензурную речь для эмоциональной разгрузки, ответ прост: обучить подростка навыкам самоконтроля и корректному выражению своих эмоций. И, конечно, лучший способ – это собственный пример.

Как простой пример, к сожалению доступный для многих читателей в связи с относительно высокой распространенностью, это ишемический инсульт. У кого есть родственники с этим тяжелым и непростым заболеванием, те знают о важности нейрореабилитации. Надеюсь, что хотя бы слышали об этом от лечащего врача вашего близкого, который в обязательном порядке должен был поднять эту тему.

При ишемических процессах в головном мозге активируются процессы значимой реструктуризации межнейрональных связей, активируются механизмы синаптогенеза (возникновения новых связей между нейронами), изменяется глубина функционала этих самых синапсов. Дополнительно проводится работа по идентификации дисфункциональных связей. К сожалению, этот эволюционный компенсаторный механизм не всегда выравнивает клиническую картину. При тяжелой форме церебральной ишемии явление нейропластичности больше концентрируется в незатронутых условно «здоровых» синапсах. Этого не всегда бывает достаточно для полноценной реорганизации функциональных ячеек. Нейрореабилитационные мероприятия направлены на улучшение работы нарушенных и восстановление показателей утраченных функций.

Подытожить можно следующим образом. Нейропластичность представляет собой важный механизм как для здорового человека, который регулярно должен адаптироваться к изменяющимся из вне поступающим сигналам (стресс, процесс обучения и фиксирования новых знаний и навыков). Так и для больного человека, сохранность функций которого — главная задача не только на этапе первых этапов лечения, но и последующей реабилитации, которая продлится вероятно до конца жизни.

2. Депрессия и причем тут нейропластичность. Почему депрессию нужно лечить, как и любое другое соматическое заболевание.

В настоящее время представление о клинической депрессии шагнуло далеко вперед, нежели оно было ранее. Она не рассматривается как исключительно заболевание души, когда человеку просто грустно. Это целый кластер процессов, нейропластичность в котором занимает достаточно важную роль и играет значимую роль в этиопатогенезе (совокупности причин и механизмов развития заболевания) истинной депрессии.

Клиническая депрессия является достаточно распространенной причиной нетрудоспособности населения в целом по миру. Отсутствие лечения ведет за собой целый каскад куда более глубоких по соматическим проявлениям заболеваний. Проявляется она гипотимией (болезненная степень снижения настроения), нарушением режима «сон-бодрствование» и общей психомоторной активности, либидо, головной болью напряжения. Кстати, важно отметить, что сниженное настроение не всегда сопровождает депрессию.

При депрессивном расстройстве нарушается работа коры больших полушарий, нейронных лимбических и гиппокампальных связей. В ряде случаев можно зафиксировать сниженную активность в дорсолатеральной префронтальной коре, сочетанную с повышением активности миндалевидных тел. Вероятно, это объясняет плотную фиксацию депрессивных пациентов на негативном сенсорном опыте. Миндалевидное тело имеет большое значение как раз именно в кодировке и декодировке информации, сопряженной эмоциями. Гиппокамп человеку важен в вопросе навигации кодированной информации из кратковременной в долговременную. Этот процесс нельзя недооценивать при учете современной роли человека, для которого обучение — обязательный компонент социального взаимодействия и трудовой активности.

Именно гиппокамп отвечает за ту часть пластичности работы нашего мозга, которая позволяет нам адекватно реагировать на внешние изменения, непосредственно влияющие на наш организм. Это тот спектр пластичности, который позволяет нам обучаться, закреплять уже существующие навыки.

Больные клинической депрессией, которые длительное время пребывают без какой-либо терапии, имеют тенденцию к уменьшению объема гиппокампа. А глубина степени потери функционального вещества гиппокампа имеет зависимость от продолжительности этого безтерапевтического периода. Также есть зависимость и с тяжестью клинической картины.

Нейропластичность, о которой мы уже выше говорили, играет также важную роль в ответе человека на стрессовые ситуации. Именно нейропластичность заметно страдает у пациентов с депрессивными расстройствами.  Пациент теряет способность адекватно рефлексировать реальность, соразмерно давать эмоциональный ответ происходящим вокруг него событиям.

При условии описанных выше явлений, прием селективных ингибиторов обратного захвата серотонина (фармакотерапевтическая группа антидепрессантов), приводит к возврату к физиологическому функциональному объему гиппокампа, стабилизации работы синапсов. СИОЗС напрямую блокирует обратных захват серотонина, что следует из названия, что приводит к его количественному росту.

3. Итог.

Наш организм представляется сложной функциональной структурой, которая имеет большой инструментарий ответных реакций на почти все происходящие вокруг нас события. Но высокая организация всегда ведет за собой большее количество уязвимых мест. Вопрос идентификации этих мест и работа по устранению уже случившихся «аварий» — вопрос качества жизни, равно как и самого факта её продолжения.

Когда вы слышите тезисы о том, что депрессия это просто сниженное настроение, оно от лени, от безделья, слабодушия, то лучше отвергнуть эти деструктивные высказывания.

Пагубность депрессии заключается не только в социальных последствиях, как увольнение или отчисление в результате низкой посещаемости. Это вполне себе реальный риск возникновения новых и развития уже существующих соматических заболеваний. Например, повышает риск сердечно-сосудистой катастрофы

Не нужно игнорировать факт возникновения у себя симптомов, сжимая в кулаках свою маскулинность. Нет ничего зазорного или постыдного в этой болезни. Зато вполне себе можно считать глупым, отказавшись от терапии дойти до настоящего мужского алкоголизма в результате невозможности самостоятельно работать со своим когнитивным состоянием без сторонней стимуляции в лице алкоголизации.