Иногда даже таксисту не хватает жизненного опыта, чтобы понять клиента.
Сел в обычном городском квартале на пустыре. Описывать его внешность в данной ситуации - кощунство. Он не яркий. Самое угрюмое пятно из всех, кто сидел на заднем сиденье. Взгляд остекленевший, будто видит сквозь меня, салон, и весь этот грешный город. Запах пустоты и свежевскопанной тоски.
Молчал всю дорогу. Смотрел в окно, но не на дорогу — куда-то дальше - в себя, наверное. Сжимал зубы так, что казалось, вот-вот треснет эмаль. На скулах играли желваки. Каждое движение давалось ему с усилием, будто тело налито свинцом.
Пункт назначения: Чистое поле. Час до рассвета. Самое время, когда ночь уже не властна, а день ещё не наступил. Время призраков и тех, кому не нашлось места ни там, ни тут.
Он впервые заговорил. В голосе пустота и чрезмерное, нечеловеческое спокойствие: "Не уезжайте, я быстро. Простой оплачу."
Вышел. Не хлопнул дверью, а прикрыл её с тихим щелчком, будто боялся потревожить чей-то сон. Сделал несколько шагов в темноту, остановился. Закурил. Стоял неподвижно, и сигарета дымилась в его пальцах, как благовоние в руке монаха. Потом— резко, словно принял решение, — плюхнулся на землю. Сидел ровно пять минут. Спина прямая, взгляд устремлён в ту точку, где должен был взойти тот самый рассвет, который он уже не хотел видеть.
Поднялся,отряхнул брюки с жестом, полным какого-то омерзения — не к грязи, а к самому себе. Развернулся и сел обратно в машину.
Он заплатил за поездку не в поле. Он выбрал маршрут до "никуда", чтобы доказать себе, что даже там ему не место. Он искал точку сброса — поляну, где можно было бы оставить всю эту боль, всю эту ярость на себя, на всю эту бесполезную суету. Оставил? Неизвестно. Он ехал не к географической точке. Это был акт ритуального самоизгнания. Он вывез себя на край собственного мира, посмотрел на него со стороны... Вернулся в ту же точку где садился, но уже другим
Брр. Холодно. Непонятно. Такие пассажиры встречаются редко. Да, что уж там - никогда. В таких ситуациях можно быть лишь незаметным свидетелем.
Он вышел.В салоне остался запах табака и тихий, неслышный вой на частоте, которую слышат только псы, такие же как и он.
Утро, Москва, Министерство внутренних дел СССР, кабинет начальника Главного управления уголовного розыска.
За столом сидит генерал-лейтенант, нервно курит и резко перелистывает сшитые бумаги в бумажной папке.
Напротив стола на вытяжку молча стоит его заместить - полковник милиции.
Генерал-лейтенант:
Значит Власов сбежал, устроив ловушку для группы захвата в гостиничном номере, а вместо себя оставил плащ и футбольный мяч в шляпе?
Полковник:
Да. Так доложил начальник розыска Титов…
Генерал-лейтенант:
Ты хоть понимаешь суть происходящего? Мы направили в Свердловск лучших специалистов во главе с майором Власовым, самым успешным розыскником «главка», для поиска убийцы, а он оказался этим самым убийцей?
Мне самому с трудом верится…
Генерал-лейтенант:
Ты что в церкви на исповеди? Не верится ему! Давай быстро проверяй все факты! Обыск в его кабинете и квартире проведите! Найдите связь с убийствами или её отсутствие! Докладывать мне лично!
Майор:
Есть, товарищ генерал!
Утро, Свердловск, квартира Мити, кухня.
На кухню заходит мама Мити и видит, что сын спин, сложив руки под голову на кухонном столе, прямо на раскрытых книгах по криминалистике: «Розыск пропавших без вести», «Поисковые мероприятия при неочевидных убийствах».
Мама зажигает газ, чтобы поставить чайник, Митя просыпается.
Мама:
Сынок, ты вообще не спал, да?Переживаешь за неё?
Митя:
Какой сон, мам? Мы не можем найти Машу уже двое суток… В этих умных книжках написано, что после трёх суток можно уже и не надеятся найти живой… - Митя становится у окна, упирается лбом в стекло и зажмуривает глаза.
Мама обнимает его за плечи и утыкается ему в плечо:
Мить…я уверена, всё будет хорошо! Титов её найдёт!
Митя, глядя в окно:
Я сам её найду!
Утро. Здание РУВД, ленинская комната.
В комнате Титов, москвичи: криминалист Дёмин и психолог Веточкин, профессор судебный медик и Митя.
Титов стоит возле доски, на которой развешанные Власовым фото с мест убийств, схемы мест преступлений, данные жертв.
Титов, с сарказмом:
Сегодняшнее заседание клуба юных детективов у нас необычное! Председатель клуба - майор Власов в федеральном розыске по подозрению в совершении убийств, раскрытием которых он руководил! Ваше мнение коллеги!
Дёмин:
При всём уважении, Олег Евгеньевич, но это бред! Я Власова давно знаю, он сыщик, а не убийца!
Титов:
Тогда почему он устроил засаду группе захвата, чуть не убив сотрудников и сбежал?
Профессор:
Этого не может быть! Он такой положительный молодой человек! Он казался таким … идеальным!
Титов, злобно:
Вот именно, профессор! Казался!
Психолог Веточкин, с волнением:
Я, конечно, очень удивлён! Но это очень интересно с точки зрения психологии, у Власова большое эго, возможно ему было скучно просто расследовать убийства, и он решил их совершать?
Титов Веточкину:
А вот здесь поподробнее!
Веточкин, с энтузиазмом:
Ну вот смотрите. Небольшой психологический портрет нашего шефа Власова. Он умный, смелый, сильный, честолюбивый, профессиональный, считает себя уникальным сыщиком, эдакий франт и позёр! Как сказал профессор - «идеальный». Вот у таких идеальных часто бывает одна проблема - им скучно в реальной жизни среди обычных людей! С каким рвением он взялся за расследование, прилетел из Москвы, нас собрал в команду… Очевидно, что он засиделся без нормальной работы, настоящего дела! А тут серия убийств! Теоретически можно предположить, что он сам их и организовал…чтобы потом раскрыть и получить главный трофей - признание!
Все удивленно смотрят на Веточкина.
Дёмин Веточкину:
Ты, Толя, детективов перечитал и статей иностранных по психологии, самому тебе надо голову проверить! Думай, что говоришь! Власов жил на работе. И дел с убийствами у него хватало, он на них и специализировался, всю страну объездил, за год ни одного нераскрытого дела!
Титов, Дёмину:
Подскажите, если в курсе, а давно ли Власов участвовал в раскрытии серии убийств?
Дёмин:
Серии убийств не припомню…не было…
Было пару двойных - мужа с женой родственник застрелил, да двух инкассаторов бандиты…
Митя:
Я может глупость скажу, но давайте сконцентрируемся на поиске Маши, ведь если Власов причастен к этому, он захочет от неё ….избавится… Помните, это он предложил, чтобы она побыла приманкой… У нас каждая минута на счету!
Профессор:
Да, правильно, Митя, правильно…
Титов, кивнув Мите:
Дмитрий прав. Поэтому план такой. Профессор, Дёмин и Веточкин ваша задача вспомнить все разговоры с Власовым: задания и поручения, которые он вам давал. Будем пока исходить из того, что он убийца. Так полезней для дела. Дёмин, вы с Митей езжайте на обыск гостиничного номера Власова, надо найти улики, которые помогут в поиске Маши. Я поеду на приём к начальнику «вышки», попробую получить разрешение задействовать в поиске Маши курсантов.
Утро, Свердловская школа милиции МВД СССР, столовая, офицерский зал.
Начальник школы милиции, завтракает, сидя за отдельным столом, на столе тарелка с бутербродами, рядом тарелка с манной кашей, стакан молока и чай с лимоном.
К нему подсаживается кадровик:
Товарищ генерал, разрешите обратиться?
Генерал, в хорошем настроении:
Слушай, манную кашу с детства люблю, а у нас она вкусная…без комочков…с маслицем… Чего тебе?
Кадровик, намазывая масло на хлеб для генерала:
Товарищ генерал, помните нашего капитана сцапали за убийства и при задержании он погиб? Так вот, он не виноват, теперь другого ищут…
Генерал, отпивая молоко из стакана:
Ну и что? Это работа оперов, искать, на то они и сыскари!
Кадровик:
Конечно! Всё так! Но капитан то погиб! Практически героически! Надо бы торжественное прощание организовать! Доску мемориальную. Дух курсантов поднять…мол боритесь сынки до конца…
Генерал, морщась:
Вот же ты… «практически-героически», аппетит весь испортил! Тоже в герои метишь? Ладно иди, организуй…подниматель духа…
Дёмин осматривает одежду в шифоньере - там несколько плащей, разных оттенков, костюмы, рубашки, галстуки, несколько пар красивых ботинок.
Дёмин:
Обувь 43-го размера… Вот всё у человека было: работа, должность, звание, на конференции ездил, зарплата хорошая…что ему не хватало?
Митя, проверяя ящики стола:
Как сказал наш психолог, ему было скучно….
Дёмин, копаясь в карманах одежды:
Но не людей же убивать…
Дёмин достаёт из кармана плаща скомканный кусочек бумаги, они с Митей аккуратно разворачивают его на подоконнике, на нём надпись, выполненная шариковой ручкой «Посёлок Лесной, Ленина, 7».
Дёмин:
Не в курсе, где это?
Митя, побледнев:
Это дом, где мы нашли трупы, усажанные за обеденный стол…
В дверь комнаты стучат, Дёмин достаёт пистолет и становится справа от двери, кивая Мите, чтобы он открыл.
Митя:
Кто там?
Детский голос:
Я продукты принёс! Мне у двери оставить?
Митя открывает дверь, на пороге стоит рыжий мальчишка лет четырнадцати с сеткой продуктов.
Митя и Дёмин заводят его в номер. Мальчик робеет и хлопает глазами:
А где дядя Серёжа?
Дёмин:
Дядя Серёжа уехал, так что всё можешь передать нам, что это за продукты, для кого?
Мальчик:
Для дяди Серёжи! Я уже третий день ему ношу - хлеб, молоко, тушёнку, вот ещё (показывает на сетку) яблоки и ватрушки купил…
Митя, переглядываясь с Дёминым:
Третий день? Дядя Серёжа тебе сказал каждый день с утра продукты покупать и в номер заносить, да? А ты видел, чтобы он при тебе их ел?
Мальчик:
Нет не видел, он их в свой портфель перекладывал и на пол его ставил…
Дёмин:
А как он тебя попросил, как тебя нашёл?
Мальчик:
А меня искать не надо! Мой папа тут электриком в гостинице работает, а я чемоданы помогаю гостям заносить, да полотенца по номерам таскаю…помогаю тут….
Митя улыбается, треплет парня по голове:
Ты молодец! Ты очень помог!
День, Свердловская школа милиции МВД СССР, кабинки генерала.
За столом сидит начальник школы милиции, рядом стоит кадровик, у стола в форме стоит капитан Титов.
Титов:
Товарищ генерал, от лица личного состава уголовного розыска прошу оказать содействие в поиске пропавшей, силами курсантов школы милиции!
Генерал, недовольно:
Титов! Я всё понимаю, москвичи тебя восстановили, дали ещё один шанс, так сказать. Но я помню твои подвиги с курсантами, как один попал в больницу, помнишь такое?
Титов:
Помню..но сейчас другая ситуация…речь о жизни человека…молодой девушки…
Генерал, повышая голос:
Ты меня не слышишь, капитан! Хочешь чтобы во время поисковой операции кто-то из курсантов пострадал, мне холку намылили, а тебе внеочередное звание за раскрытие?!
Титов:
Никак нет…
Генерал, злобно:
Свободен, капитан!
День, здание РУВД, кабинет начальника уголовного розыска.
Титов сидит за столом и обзванивает дежурки воинских частей и военных училищ.
Титов:
У нас беда товарищ полковник….сможете выделить личный состав? Очень нужно…Нет? На учениях… Ладно, спасибо! - набирает снова.
Товарищ майор, я уже звонил заму по строевой, он на вас переключил… Поможете курсантами? Человек сто-двести для поисковых мероприятий… Не получается… Ясно! - Титов кладёт трубку, и вытирает лоб.
В кабинет заходит отстранённый от дел начальник РУВД:
Я могу по старой дружбе с поиском пособить… Могу дружинников с завода поднять…хочешь?
Титов, вставая, улыбаясь подходит к начальнику и жмёт его руку:
Конечно! Было бы здорово!
Начальник РУВД, хлопая Титова по плечу:
Ты мне, я тебе! Дай мне из сейфа бумаги забрать! Это мои личные бумаги…
Титов, поникшим голосом:
Так ведь нельзя, вас отстранили на время служебной проверки…
Начальник, злобно:
Ну и дурак ты, Титов! Ищи свою бабу сам! - выходит из кабинета, хлопнув дверью.
День, Свердловская школа милиции МВД СССР, кабинет генерала.
Генерал лежит на кожаном диване и читает газету, заглядывает секретарша:
Товарищ генерал, к вам майор фельдегерьской связи из Москвы, из МВД!
Генерал:
Впускай быстрее! - застёгивает рубашку.
На пороге появляется усатый майор в зелёной форме, галифе и кирзовых сапогах с жёлтым кожаным портфелем, пристёгнутый наручниками к руке:
Товарищ генерал! Приказ из Главка МВД! Лично в руки!
Генерал:
Давай, майор! Где расписаться?
Майор расстёгивает портфель, подаёт свёрток с печатями, даёт квиток для росписи, щёлкает каблуками и уходит.
Генерал раскрывает конверт и с недовольным выражением лица читает вслух:
Приказываю, оказать полное содействие…группе Титова…в розыске… задействовать …курсантов и личный состав…
День. Гостиница. Гостиничный номер Власова.
Дёмин и Митя упаковывают в бумажные пакеты вещественные доказательства: обувь, одежду.
В номер заходит майор из фельдегерьской связи, на ходу, снимая фуражку и отклеивая усы, это Титов.
Митя и Дёмин смотрят на него открыв рты.
Титов:
Нашли что-нибудь, архаровцы?
Митя:
Олег Евгеньевич! Это вы!? Да нашли! Тут мальчонка заходил, продукты по заказу Власова купил! Маша жива! Власов её кормил!
Дёмин:
Ещё нашли записку с адресом частного дома, где нашли труп афганца и одной из жертв, плюс у него все ботинки 43-го размера, как у преступника. Обувь изъяли, чтобы исследовать грязь на подошве.
Титов:
Ну что сказать, молодцы! А записи какие-нибудь? Черновики, наброски?
Митя:
Ничего нет, никаких блокнотов, тетрадей, только карандаш, да какой-то фломастер не пишущий…
Титов:
Фломастер? Не пишущий?
Митя подаёт Титову белый фломастер.
Титов проводит по руке, нюхает и смотрит на след через кулачок:
Люминесцентный! Светятся в темноте, с такими работают американские полицейские… Пошли в ванную!
Титов, Дёмин и Митя заходят в просторную гостиничную ванную, Титов закрывает дверь и выключает свет.
На стене отчётлива видна большая схема со стрелками и записями, выполненная люминесцентным фломастером, на схеме есть имена всех жертв и всех участников розыскной группы, имя Маши обведено рисунком в виде маленького домика.
Титов смотрит на рисунок:
Частный дом?
Митя:
Возможно гараж…
День, пустырь, большая бетонная площадка у большой линии гаражей.
В строю стоят несколько взводов курсантов в форме. Перед строем стоит Титов и громко говорит:
Товарищи курсанты, по непроверенной информации жертва находится в одном из гаражей возможно в этом районе. Здесь расположено три гаражных кооператива, всего около трёхсот гаражей, гаражи железные и кирпичные, надо обойти и прослушать все! Обращайте внимание, на следы колёс, свежие замки, следы от открывания ворот гаража, свежий мусор рядом, старые гаражи с ржавыми замками нас не интересуют! Обо всём странном, подозрительному докладывать немедленно! Осматриваем группами по три курсанта и одному оперативнику, у старшего переносная рация. Просьба быть внимательными и бдительными! Преступник может быть вооружён! При нападении в схватку не вступать! Звать на помощь!
Вдоль гаражей идут три курсанта и опер, опер курит, один курсант нехотя стучит по воротам гаражей резиновой палкой.
Курсант:
По-моему, это дебильная затея…Ходим как придурки, никого тут нету…
Опер:
Сейчас походим маленько, парни, и пиво попьём, я место хорошее знаю…
Подвал одного из гаражей.
На раскладушке лежит бледная Маша, она открывает глаза от стука и щурится на лампу, встаёт подходит к ящику, на котором стоят две пустые бутылки из под молока и две открытые банки тушёнки.
Маша выливает остатки молока в кружку, закусывает корочкой серого хлеба и прислушивается. Стук удаляется.
Маша смотрит на люк над лестницей, ведущей наверх в гараж, поднимается, дёргает замок, он открыт.
Она вылезает из подвала в гараж, в гараже стоит «Волга», Маша подходит к воротам гаража и начинает стучать по ним изнутри.
Удаляющиеся курсанты ничего не слышат, маша начинает кричать и звать на помощь, бесполезно.
Маша начинает шарить по полкам гаража и находит пистолет-ракетницу, она заряжает его, и, наклонившись к печке с трубой наружу, стреляет через дымоход.
Над гаражами взвивается белая ракета.
Патруль с Митей и Титовым смотрит в небо и бежит в место, откуда взлетела ракета.
Титов кричит на ходу в рацию:
Внимание всем патрулям! Ракета на Юго-Востоке! По правой линии гаражей!
Маша стучит по внутренней поверхности ворот и зовёт на помощь. К гаражу с внутренней стороны осторожно подходит Власов, в шляпе и плаще.
Он вставляет ключ в скважину, оглядывается по сторонам и шепчет:
Тише, Машенька, тише…я тебя отпущу…
Маша слышит поворот ключа в замке, пугается и закрывается в кабине «Волги».
Титов, Митя, оперативники бегут к месту ракеты. Патруль находящийся рядом с гаражей видит Власова, оперативник кричит в рацию:
Видим подозреваемого! Открываю огонь! - начинает стрелять.
Пули чиркают по воротам гаража, Власов пригибается и пытается открыть замок.
Маша видит ключ в замке зажигания автомобиля, заводит «Волгу», резко давит на газ и выбивает ворота гаража, придавив воротами Власова.
Титов, Митя и оперативники подбегают к автомобилю и вытаскивают плачущую Машу, она обнимает Митю и смотрит на лежащего под выбитыми воротами гаража, в пыли, с разбитым лицом Власова.
Власов лежит без сознания, из разбитого виска течёт струйка крови.
Вечер, здание РУВД, кабинете начальника уголовного розыска.
У Титова на столе звонит телефон. Он берёт трубку.
Говорит один из московских оперов:
Капитан! Есть информация по Власову, подъезжай к месту в парке, где медичку похитили…
Вечер, центральный парк Свердловска.
Пустая аллея.
У скамейки стоят два московских оперативника.
Титов подходит к операм быстрой походкой и протягивает первому руку, тот её перехватывал и бьёт Титова коленом в живот, Титов падает на колени, второй опер бьёт его ногой в голову.
Титов падает на спину, из разбитого носа течёт кровь. Опера начинают бить его ногами.
Титов, лёжа на спине, перехватывает ногу одного и бьёт его в пах, потом головой в нос, потом резко бьёт ногой в голень второго и сбивает его с ног. Титов садится на него сверху, два раза бьёт его в лицо, от чего опер теряет сознание.
Титов подходит ко второму и, подняв его за воротник, кидает на скамейку:
Ну что коллега? Может объяснишь, что это за занятия по рукопашному бою?
Опер, задыхаясь:
Это мы…за Власова…он не т…такой…не преступник…он настоящий …мент… у него семь лет назад дочь …. убили…она была… возрастом …как …эта… Маша…
Алекс с каким-то непонятным выражением лица развёл руками:
– Хотелось бы узнать, кто они такие.
– Как кто? – удивился Ричард. – Наверное, это те люди, от которых вы… мы убегаем.
– Наверное, – немного неуверенно ответил Алекс. – Но тогда надо бы выяснить, есть ли с ними кто-то ещё. И как они нас вообще отследили.
– Думаете, они скажут?
– Думаю – нет.
Ричард вдруг округлил глаза, догадавшись:
– Собираетесь их пытать?!
– Не хотелось бы, конечно, но… – с кислой миной не договорил Алекс.
– Вы и на такое способны? – В голосе Ричарда проскользнуло что-то вроде отвращения.
– Знаете, Рич, ради спасения своей, а заодно и вашей, задницы я готов на многое.
– И даже женщину пытать?
Алекс не ответил, но его лицо красноречивее всяких слов показывало его отношение к подобной процедуре. Всё-таки он не был плохим человеком. И Ричард отчётливо понял, что на такой шаг Алекс не пойдёт.
– Попробуем сперва просто поговорить, – решил он и пошёл в сторону сидящей у стены женщины. Ричард поплёлся за ним и, когда они проходили мимо пузатого мужика, поинтересовался:
– А его не надо связать?
– Нет необходимости, – небрежно ответил Алекс. – Когда он очнётся, у него не будет сил даже сесть. К тому же, я не уверен, что мы сможем перевернуть его даже вдвоём.
У Ричарда тоже не было такой уверенности от слова «совсем». Если смотреть отстранённо и против света, то казалось, что это довольно приличная куча песка, достающая почти до бёдер. Разве такую перевернёшь? Куча эта размеренно поднималась и опускалась, словно под ней был паровой источник, и скапливающийся пар, по мере заполнения определённого объёма, шумно и с посвистыванием выходил наружу. А периодически и с похрапыванием.
Алекс присел на корточки, оказавшись лицом на одном уровне с волосами женщины, аккуратно, но быстро отодвинул их с её лица и заправил за уши. Женщина не шелохнулась, продолжая сидеть с опущенной головой, таким образом, видимо, пытаясь убедить наших путников в своей бессознательности. Но они ведь не дураки.
– Кончай притворяться, – посоветовал ей Алекс. – А то начну хлестать тебя по щекам и плеваться водой. Если найду… А если не найду, то слюнями.
– Ладно-ладно, – сдалась женщина довольно низким, но приятным, слегка бархатистым голосом. Она подняла голову, прямым вызывающим взглядом уставившись на собеседника, и Ричард вдруг поймал себя на мысли, что залюбовался её лицом. И нет, это было не лицо писаной красавицы. Оно казалось грубоватым и мужественным, но не формами, а, скорее, характером, который выдавало. Не лишённое приятных, нежных округлостей и плавных линий, оно, тем не менее, требовало определённого уровня смелости от тех, кто захотел бы его коснуться или хотя бы заговорить с его хозяйкой. А ещё оно было на удивление симметричным. Пожалуй, общее впечатление сейчас портил только презрительно скривлённый рот, который презрительно же предложил:
– Валяй.
– «Валяй», – хмыкнул Алекс. – Грубовато, дамочка.
– Ну извини, в школах для благородных девиц не обучалась. Да и чего с тобой церемониться, ты ж меня не на бал приглашать собрался. Давай уж, делай, что задумал, хорош титьки мять.
Ричард непроизвольно опустил взгляд на аппетитные, но не мятые, вопреки утверждению хозяйки, упомянутые части тела, а Алекс лишь разочарованно продолжил:
– Да-а, ла-адно… Скажи-ка, милая…
– Я тебе не милая!..
– Не перебивай! – гаркнул Алекс, но сразу успокоился, а «не милая» присмирела.
– Итак!.. Начнём с начала: как тебя зовут?
Женщина, с гордым видом сверля своего оппонента глазами, промолчала. Алекс немного подождал, но ничего не изменилось, будто мир поставили на паузу. Тогда он продолжил:
– Не хочешь, значит, отвечать. И как же мне тебя тогда называть?
– Как хочешь, так и называй, – ответила она с вызовом.
– Ага. Хорошо, милая, – улыбнулся Алекс, а женщина метнула в него молнию. Ну, не метнула, конечно, но очень хотела. – Ты же понимаешь, что тебе придётся отвечать на мои вопросы? Отмолчаться не получится. Так уж вышло, что твои приятели в отключке и включаться пока не планируют.
Женщина снова ничего не ответила. Алекс вздохнул:
– Ладно, будем исходить из того, что ты поняла. – Он сел попой на пол и сложил ноги по-турецки, а Ричард почувствовал, как по лицу потекла первая капля пота. Напряжение явно нарастало, и его нервозность возрастала в прямой зависимости. – Итак, милая. Что же вам от нас нужно?
– Нам от вас?! – с искренним удивлением воскликнула женщина, округлив глаза.
– Нет, блин, им от нас! – неопределённо махнул рукой Алекс куда-то в сторону улицы. – Зачем-то же вы на нас напали!
Женщина вдруг засмеялась, а через мгновение вообще расхохоталась. Алекс с Ричардом недоумённо переглянулись, и наш герой повертел пальцем у виска. Алекс снова повернулся к хохочущей женщине и громко поаплодировал её лицу.
– Эй! Ми-илая! Хорош ржать! Отвечай на вопрос.
Женщина подуспокоилась, но улыбка и не думала сходить с её лица. «А красивая улыбка-то» – мелькнуло у Ричарда в голове.
– Потому что вы за нами следили. Вот и напали…
– Мы за вами?! – настала очередь Алекса удивлённо округлять глаза. А Ричард понял, что снова с интересом наблюдает за происходящим, как за хорошим фильмом, переводя взгляд от одного участника диалога к другому.
– Нет, блин, они за нами, – со смешной гримасой басовито спародировала женщина и хихикнула. Ричард не удержался и тоже прыснул в кулак, а Алекс стрельнул в него сердитым взглядом.
– Та-ак… – протянул он. – Хорошо, допустим. И с чего же вы взяли, что мы за вами следим?
– Как – с чего? – удивилась она. – Вы на нас всё утро пялились. Сначала в кафе, потом ещё от лотков. Вот этот псих, кстати, – она ткнула подбородком в Ричарда, – вообще не умеет слежку вести. Кто, вообще, так откровенно поворачивается и нагло пялится на объект слежки?! Потом вы уехали, мы уж расслабились, а вы взяли и вечером снова объявились. Подозрительно это, не находишь? И… забрал бы ты у него эту игрушку, а то пристрелит кого-нибудь.
– Эта игрушка нас спасла, а вы все живы-здоровы.
– Ага, конечно! Он Карла чуть не грохнул.
– Если ты про этого, – Алекс глянул на уже откровенно храпящего здоровяка, – то с его бронёй меньший заряд его бы не остановил. А что касается утренней слежки, то мы твоего парня…
– Он не мой парень. Пришлось комедию для вас разыграть.
– Плевать. Так вот, мы его за другого приняли и Ри… мой друг повернулся, чтобы удостовериться. А потом решили проверить, что вы за нами не попрётесь.
– А на фига тогда вернулись?
– Представление посмотреть, – с лёгкой ноткой смущения пожал плечами Алекс. – Вживую.
– М-м-м… – неопределённо протянула женщина. – Ну-у, не зна-аю…
– Не знает она! – возмутился Алекс. – Это я не знаю! Как-то натянуто твоя история выглядит. От кого же вы скрываетесь, раз решили, что мы за вами следим? Да так скрываетесь, что сами же решили на нас напасть.
– Не твоё дело! – как-то резко посуровев, хмуро ответила женщина.
– Слушай, милая…
– Алиса…
– … милая Алиса, – чуть запнувшись, продолжил Алекс. – Если ты хочешь, чтобы мы разобрались в ситуации и пришли хоть к какому-то консенсусу, тебе придётся быть более откровенной. Пока что твоя версия хоть и выглядит логичной на первый взгляд, доверия мне не внушает.
Женщина, которую, судя по всему, зовут Алиса или которая, по крайней мере, хочет, чтобы наши герои так думали, слегка повернула голову, словно рассматривая Ричардовы брюки, и задумалась. А Ричард продолжал неосознанно любоваться её напряжённым лицом, на котором достаточно густые брови слегка сошлись, образовав небольшие вертикальные морщинки. Краем глаза он уловил шевеление Алекса и повернул голову, чтобы встретить весёлый взгляд своего спутника. Тот улыбнулся и подмигнул, стрельнув глазами в сторону Алисы, а Ричард сконфуженно дёрнулся и с раздражением отвернулся. «Ох уж этот Алекс!»
– Хорошо, – решила наконец Алиса, – я расскажу, но с условием: откровенность за откровенность. Ты расскажешь мне, от кого и почему бежите вы. Мы же хотим доверять друг другу? – И она обворожительно улыбнулась.
– Ну, на данном этапе в твоих интересах, чтобы мы начали доверять тебе, но я согласен с условием. Если ты нас убедишь, я расскажу.
– Идёт, – и женщина дёрнулась, будто решив протянуть руку для закрепления договорённостей. – Я бы пожала твою мужественную руку, но моя почему-то застряла, – съехидничала она.
– Обойдёмся без церемоний. Итак?
– Ита-ак… Ладно, – выдохнула Алиса, будто окончательно решившись. – Скрываемся мы от полиции. От международной – в целом и от любой другой – в частности.
– Ого! – перебил Алекс. – Сильно. Что же вы натворили?
– Мы грабители, одни из лучших. У нас целая команда и мы находимся в международном розыске. Формально. Но ни нашего полного состава, ни наших лиц пока никто не знает. Кроме вас теперь… Именно поэтому мы так болезненно восприняли ваш интерес и поэтому же я совсем не горела желанием рассказывать вам о нас. Как понимаешь, вы теперь либо наши друзья, либо – враги, от которых нужно избавиться.
– Богатый у нас выбор, – улыбнулся Алекс. – И много вас? Всего.
– Достаточно много, но мы никогда не собираемся все в одном месте. Даже на крупном деле.
– И что же за дела у вас? Может, я о чём-то слышал?
– Э, нет, это всё, о чём мы договаривались. Теперь твоя очередь рассказывать.
Алекс хмыкнул, а Ричарда, до этого момента смирно и с интересом наблюдавшего за происходящим, вдруг осенило:
– Сигнализация! Тут наверняка есть сигнализация!
– Конечно есть, но, думаю, они её отключили первым же делом, – поспешил успокоить его Алекс.
– А если нет?
– Она же сказала, что они очень хорошие грабители. Ой, простите – одни из лучших. Они бы не оставили её включённой.
– Может, она врёт, – не сдавался Ричард. – А если нет, мы же не знаем, на сколько в действительности они хороши.
– Ну, допустим, – как-то снисходительно согласился Алекс. – Но если бы она была включена, нас бы уже давно повязали. Сколько времени мы уже тут сидим.
– Э!.. – попытался запротестовать опешивший Ричард, а эта нахалка продолжила:
– Сочувствую.
– Я же сказал, что это мой друг. А не брат. И он не…
– Ага! Вижу я, какой это «не брат», – возмутилась Алиса, а Ричард поймал себя на мысли, что не такое уж и красивое у неё лицо, ничего особенного!.. И рот… обычный такой рот, говорит чего-то… – Мы же договорились быть откровенными, а ты мне тут сказки рассказываешь.
– Да какие… Ай-й, думай как хочешь, – махнул рукой Алекс и поднялся. – Посиди пока, нам с Ри… МОИМ ДРУГОМ, – акцентировал он, – надо обсудить твой рассказ.
– Ага, конечно, посижу, мне ведь так удобно. И руки совсем даже не затекли.
– Ничего, за лишние пару минут не отсохнут, – бросил Алекс и пошёл к входной двери, поманив Ричарда за собой. Объёмное пузо задорно храпящего здоровяка продолжало мерно вздыматься и опускаться, наполняя жизнью эту часть комнаты. В отличие от придверного пространства.
Казалось, здесь замерло время – абсолютная тишина (храп сюда хоть и долетал, но будто бился о невидимую стену, не нарушая исконной тишины этого места) звенела в зловещей полутьме, а тёмные окна казались границей измерений, за которой был совсем другой мир с мерно покачивающимися фонариками, изредка проезжающими автомобилями и совсем уж редкими прохожими. Даже байкер в своей чёрной кожанке был частью этого обездвиженного мира, казалось, он даже не дышал.
– Ну, – нарушил жутковатую идиллию этого места Алекс, – что думаете?
Ричард хотел было спросить: «О чём?», но вовремя сообразил, что задавать сейчас глупые вопросы ему точно не стоит. Пришлось быстро возвращаться в реальность.
– Не доверяю я ей. Как-то это всё… слишком у неё гладко что ли. Не нравится она мне.
– Это потому, что она вас туповатым назвала? – с пониманием уточнил Алекс.
– Ясно. Ну а мне каже… – Алекс вдруг пристально глянул куда-то за Ричарда. – Кажется, что кто-то тут греет уши. – И пошёл в сторону лежащего в паре шагов за спиной нашего героя байкера. – Похоже, наш герой-любовник очухался! А ты знаешь, ведь не любит тебя твоя принцесса. Да-да, она мне сама сказала.
– То же мне новость, – не стал дальше ломать комедию бородач и открыл глаза. – Она никого не любит, так что вы тоже губы особо не раскатывайте.
– Эй! Не гони, – откликнулась от стены Алиса. – Я вас всех люблю. Как братьев…
– Вот это сюжет, а игра… слёзы наворачиваются, – недовольно съязвил Алекс, устало потирая глаза. – Ладно, актёр, давно ты нас подслушиваешь?
– Нет, только очнулся, – невозмутимо ответил тот. – А о чём беседуете?
Алекс с недовольным «Вставай» потянул байкера за лацкан его косухи, помогая подняться, и, подталкивая в спину, проводил к стене, у которой сидела Алиса, с интересом поглядывающая на происходящее. Ричард плёлся следом. У стены Алекс велел байкеру сесть и тот безропотно повиновался.
– Попробуем ещё раз? – предложил Алекс, обращаясь к мужчине. – Она правду сказала?
– Конечно, она совсем не умеет врать.
– И вы действительно просто перепутали нас с другими людьми, которых намеревались ограбить?
– Ну, если она так сказала, значит так и есть.
– И кто же вы такие? – уныло, уже особо ни на что не надеясь, спросил Алекс.
– Мы просто скромные владельцы этого славного магазинчика, – нахально улыбнулся байкер.
– Ага, а мы космонавты, залетевшие за сувенирами. – Алекс тяжко вздохнул и повернулся к Алисе. – Видишь, что происходит? Твой приятель совсем не желает сотрудничать. Объясни ему, пожалуйста, смысл наших договорённостей.
– Он в курсе. Думаю, он просто не одобряет моего поступка.
Мужчина что-то буркнул на незнакомом языке, Алиса ответила ему явно с сарказмом, он резко повернулся и выдал осуждающую тираду, после чего у них завязался горячий спор, да такой, что Ричард порадовался связанным за их спинами рукам. Если бы не это, казалось, что они уже вцепились бы друг в друга.
Ричарду стало безумно жаль, что он ничего не понимает. Язык был похож на испанский. Или португальский… Проскальзывали какие-то отдельные знакомые слова, но знакомые только на слух – перевода Ричард не знал. А Алекс присел на корточки и, подперев подбородок, с любопытством наблюдал за развернувшейся перепалкой.
Длилась эта сцена, может, полминуты, но в какой-то момент Алексу, по-видимому, это наскучило и он вклинился в беседу короткой миролюбивой фразой на том же языке. Спорщики моментально затихли, ошалело уставившись на него. А Алекс как ни в чём не бывало произнёс невинным голосом:
– Прошу прощения за мой посредственный испанский.
– Посредственный?! – возмутился байкер. – Да ты говоришь на нём чуть ли не лучше меня, а я родился на этом языке!
– Ох, – отмахнулся Алекс, – вы мне льстите, сударь. Ну так что, вас устраивает моё предложение?
Ричард понял, что опять ничего не понимает. Видимо, Алекс сделал им какое-то предложение, когда вклинился в их спор, но какое – осталось загадкой. Впрочем, скоро станет ясно. Возможно… В любом случае Ричард почувствовал себя слегка уязвленным.
Алиса в ответ на вопрос лишь безразлично пожала плечами, давая понять, что она свой выбор уже давно сделала и сейчас дело лишь за её товарищем. А товарищ задумался. Где-то с минуту он молчал, примериваясь глазами к нашим путникам, но в результате всё равно согласился:
– Да. Рассказывай.
– Вот и славно, – облегчённо начал Алекс, снова усаживаясь попой на пол. – Меня зовут Алекс, будем знакомы. Моего друга – Ричард. Собственно, скрываемся мы, я бы даже сказал – в данный момент больше бежим, от спецслужб. Насколько «спец», я не знаю, но полагаю, что охотятся за нами неофициально. М-м… что ещё сказать… Службы каких стран в этом участвуют, я тоже достоверно не знаю, только предполагаю, что крупнейших – точно и как минимум.
– О-о-о! – с каким-то не слишком искренним восхищением протянула Алиса. – Да вы прям Джейсоны Борны какие-то!
– Согласен, как-то всё слишком неопределённо. Этого не знаю, того не знаю, только предполагаю, – недоверчиво согласился байкер. – С чем хоть связан такой интерес спецслужб, ты знаешь?
– Ну извините, господа, но нам ни разу не удосужились представиться, – раздражённо развёл руками Алекс. – Как и сообщить причину столь настойчивого интереса. Я, конечно, опять же предполагаю, но говорить не буду, поскольку информация чрезвычайно секретная и вам, по правде говоря, безопаснее не знать.
Ричард, было обрадовавшийся и навостривший уши, расстроенно поник. «Опять выкрутился и ничего не рассказал!»
– Такая забота с твоей стороны, конечно, приятна, но договорённость была иная, – не согласился бородач, а Алиса кивнула в его поддержку.
– Но вы, господа, о своих делишках тоже решили не распространяться, а это могло бы хоть как-то подтвердить вашу версию о том, что вы грабители. Так что давайте сойдёмся на том, что есть. Я же в свою очередь готов развязать вам руки.
– Что-о ж, – протянул мужчина, – годится. Ты согласна?
Алиса утвердительно кивнула, а Ричард взволнованно взял Алекса за плечо.
– Можно вас на минутку?
– Разумеется, – ответил тот и обратился к сидящим: – Одну минуту, господа.
Отведя Алекса в сторону, Ричард встревоженно спросил:
– Вы действительно собираетесь их развязать? Вы им верите?
– Скажем так, Рич: не на все сто, но я склонен им доверять. Во всяком случае на спецагентов они ну никак не тянут. Этот, например, у стенки, в рукопашном довольно посредственен, а Карл… – он посмотрел на храпящего здоровяка, – ну какой из него агент, вы же сами видите. А вот шайкой воров они вполне могут быть.
– Да, пожалуй. Будем считать, вы меня успокоили.
– Но вы всё равно не расслабляйтесь, стойте в сторонке и будьте наготове. На всякий случай.
– Хорошо.
Они вернулись к сидящим у стены узникам, Ричард остановился в нескольких шагах напротив них, готовый в любой момент выхватить станнер, а Алекс пошёл к Алисе, помог ей подняться и зашёл за спину. Повозившись там несколько мгновений, он наконец расправил свою куртку и сразу натянул на себя, после чего двинулся к байкеру.
Алиса с видимым удовольствием расправила руки, покрутила ими, разминая, и сладко потянулась. Глянула на Ричарда.
– О, Ричард, не напрягайся так, я с первого выстрела всё прекрасно поняла. Так что не нервничай, – улыбнулась она. – А если ты дуешься из-за того, что я назвала тебя туповатым, то не дуйся. – И уже отворачиваясь, она добавила с ехидной ухмылкой: – На правду не обижаются.
– А вы, дамочка, редкая заноза, – с некоей долей восхищения ответил наш герой.
– Ой, спасибо! Я знаю. – И она зашла за стойку, усевшись на оказавшийся там стул.
Ричард даже не смог обидеться как следует, да и не хотел. Она хоть и была той ещё заразой, но довольно забавной заразой. И к тому же действительно, похоже, неплохо подкачанной. На этом открытии его интерес к Алисе, как к возможному объекту обожания, окончательно угас – наш герой и сам не был поклонником тяжёлых нагрузок, и в женщине, а точнее – в её фигуре, приветствовал утончённость и лёгкость. Да ещё этот вызывающий характер с полным сарказма и колких шуточек мозгом… Вот заиметь такого друга – это было бы классно. Осталось только подружиться.
Алекс тем временем освободил руки байкера, тот накинул куртку на плечи и тоже немного размял затёкшие конечности, потом, не давая Алексу отойти, протянул руку:
– Хорхе. Можно просто Хо.
– Или Хе, – подала голос из-за стойки Алиса.
– Так можно только ей, – предупредил Хорхе, бросив в её сторону осуждающий взгляд.
Алекс пожал плечами, потом пожал протянутую руку, Ричард со своего места кивнул в ответ на кивок Хо. Церемония знакомства была практически завершена, осталось только…
– Как будем приводить в чувство вашего товарища? – осведомился Алекс.
– Вода есть? Ты вроде говорил что-то про воду, – вспомнила Алиса. – Про нашатырь не спрашиваю. А, может, электрошокер у вас есть? Пощекотать ему пяточки.
– А ведь тут должна быть аптечка, – сообразил вдруг Ричард, порадовавшись, что первым додумался, а значит, он уже совсем и не туповатый! – В ней наверняка есть нашатырь.
– Молодец какой! – продолжала развлекаться Алиса. – Ты не безнадёжен. – Улыбнулась в ответ на недовольную мину Ричарда и соскочила со стула. – Пойду поищу.
– Она у вас всегда такая? – обратился он к Хорхе, когда женщина скрылась за служебной дверью.
– Ага, когда не на деле, – ответил тот и повернулся к Алексу. – А ты классно дерёшься, отмутузил меня будь здоров. Небось, сам из агентов, а?
- Без комментариев, – невозмутимо парировал Алекс, прогуливаясь вдоль витрин с товаром. Вряд ли он что-то себе подыскивал, скорее, просто занимал таким образом время. Ричарду было не понятно такое спокойствие, сам он продолжал нервничать, хоть и не так сильно. В сущности ведь ситуация не так уж и сильно изменилась – они по-прежнему в компании практически незнакомых (а может, и незнакомых, если они назвали не настоящие свои имена) людей, которые только полчаса назад на них напали, и толком ничего об этих людях не знают (а то, что знают, может быть ложью).
Ну а с другой стороны, эти люди действительно не похожи на спецагентов и кажутся вполне дружелюбными теперь, когда основные недопонимания устранены. По идее, сейчас стоит переживать лишь за свои карманы и рюкзаки. Рюкзаки! «Где рюкзак-то?» – всполошился Ричард, оглядываясь. Он нёс его на одном плече, когда неумолимая сила в лице Карла швырнула его в этот магазин. Значит, он решил полетать отдельно, но должен был приземлиться где-то здесь.
«А! Вот ты где!»
Рюкзак лежал у витрины слева от стойки, в нескольких шагах от неё. Тёмный цвет позволял ему не привлекать к себе внимания, но светлые двери в нижней части витрины сдали его с потрохами сразу же, как туда был обращён ищущий взгляд Ричарда. Наш герой, не мешкая, шагнул к витрине, подобрал рюкзак, машинально отметив, что он застёгнут, и закинул на плечо. «А где поклажа Алекса? На нём нету. А, вон лежит!»
Сумка Алекса валялась в углу у двери. Видимо, он сбросил её, когда дрался, да так и оставил там. Главное, чтобы не забыл о ней и не оставил тут.
Вернулась Алиса, сверкая белозубой улыбкой и помахивая серой коробочкой с красным крестиком на крышке.
– Нашла!
И она с ходу ловко швырнула ею в повернувшегося на голос Хорхе, а Хо также ловко поймал её одной рукой и шагнул к сладко храпящему Карлу, присел и положил аптечку рядом с его головой. Пока он возился в поисках нашатырного спирта, подошла и присела рядом Алиса. Алекс встал с другой стороны, рядом с приблизившимся Ричардом. Всё, зрители были в сборе, главные действующие лица – тоже. Оставалось ждать.
Хорхе, наконец, нашёл что искал, открыл небольшой пузырёк и прямо так сунул под нос своему товарищу. «Иначе хрен подействует», – объяснил он, хотя все, в общем-то, и так поняли. Секунды две-три ничего не происходило, потом Карл с резким всхрюком распахнул очумелые глаза и дёрнулся всем телом, попытавшись то ли сесть, то ли сразу взлететь, но не смог и с жалобным стоном обмяк, будто сдувшись.
– Лежи-лежи, Карлуша! – с нежностью в голосе положила ему руку на грудь Алиса. – Сейчас мы тебе всё расскажем. Вот этот псих…
Дальше Ричард слушал с виноватым видом, ощущая себя злодеем и настоящим иродом. Хотя с чего он должен чувствовать вину? Он, вообще-то, защищался! Откуда он мог знать, что с ним собирается сделать этот здоровяк, несущийся на него громадной разъярённой тенью. Уж точно не приласкать Ричарда он так торопился. Так что вполне адекватная и даже правильная реакция была – какие ещё варианты самообороны могли быть у худого и совсем не атлетичного мужчины против Карла?
И всё же Ричард видел, что тому сейчас больно, и на вид он совсем не казался злым или жестоким, и чувство вины, хоть и несильно, подтачивало мозг нашего героя. А потому, когда рассказ был закончен, Ричард произнёс негромко:
– Карл, ты извини. Я ведь станнером-то до этого ни разу и не пользовался. И сейчас-то чисто на автомате…
– Да ладно, чувак, – добродушно пробасил в ответ здоровяк. – Я понимаю. Так что не парься, главное, что живой. Зато я наконец отлично выспался! – улыбнулся он.
И Ричард тоже улыбнулся, потому что сразу легче стало. Раз Карл шутит, значит, действительно, ничего серьёзного, и зла он не держит. Да и вообще, каким-то он сразу добряком показался и хорошим человеком.
– Да-а, – протянул с лёгкой усмешкой Хо, – со сном у нашего Карла и правда не очень.
Посовещавшись, решили не тягать сейчас тяжёлое безвольное тело, а дать ему время прийти в себя и набраться сил. Ричард нашёл в рюкзаке початую бутылку воды и предложил Карлу, но трясущиеся руки последнего чуть всё не пролили. Тогда Ричард забрал бутылку и сам поил его, пока Алиса придерживала голову.
– Ох, спасибо, братцы! – выдохнул Карл, выпив всю воду. – Ну и мерзкая штука этот станнер, скажу я вам. Будто каждую жилку вынули, высосали из неё силу и вдели обратно раскалённой иглой. Ещё и затылком приложился…
– Бедненький ты наш… – пожалела его Алиса, укоризненно взглянув на Ричарда. – Я знаю, знаю, сама недавно испытала, хоть и в меньшей степени. Ничего, скоро станет легче и сможешь уже подняться.
Ричард снова ощутил укол совести, но сразу затолкал его туда, откуда тот вылез. «Ну их! Сами виноваты». С этой мыслью он ушёл за стойку и занял единственный в помещении стул.
Следующие полчаса они по большей части просто маялись: бродили бесцельно по помещению, перебрасывались каким-то фразами. Тройка грабителей в итоге собралась своей компанией и негромко переговаривалась. Алекс подошёл к Ричарду и облокотился о стойку с другой стороны.
– Как они вам? – спросил он с интересом.
Ричард задумался. Потому что толком ещё не размышлял над этим. В самом деле, какие у него ощущения относительно этой компании? В целом. По отдельности-то о каждом из них он уже более или менее сложил какое-то впечатление, а вот общая картина – она какая? – это интересный вопрос.
Вроде довольно дружны между собой, вроде даже неплохие, в сущности, ребята и к нашим путникам, как и ко всей этой ситуации, отнеслись с пониманием, но… Ох уж это «но»! Везде оно. А ну его! Это «но»…
– Не знаю, Алекс. Кажется, они ничего. Не плохие. Если всё правда, то можно будет с ними даже и подружиться. Почему бы и нет?
– Ну вы впереди носорога-то не бегите и раньше времени в эйфорию не впадайте. Я вообще не очень понимаю, чего мы тут ждём. Они понятно, а мы? Нам ночлег искать надо.
– Ну да, надо. Но, наверное, стоит убедиться, что Карл полностью пришёл в себя, и тогда уже уходить. А то вдруг его всё же придётся поднимать, они же вдвоём точно не справятся.
– Ладно, для вашего успокоения подождём. Надеюсь, не долго.
– А я надеюсь, что он сам встанет.
Карл встал сам. Где-то минут через сорок после пробуждения. Ему, конечно, помогали – подпирали там, под руки придерживали, слова ободряющие подкидывали, но в целом он справился своими силами. Попыхтел, отдышался, посидел на принесённом стуле, благо тот был без спинки, всех поблагодарил и сказал, что готов к новым приключениям. «Кого еще схватить надо? Показывайте!» Все, кроме Алекса, поулыбались, кто-то похлопал его по спине.
– Ну ладно, – подбирая свои вещи, сказал Алекс. – Рад, что все живы и здоровы. На этой прекрасной ноте вынуждены вас покинуть.
– Почему покинуть? – удивилась Алиса. – Вы куда-то торопитесь?
– Не особо, но нам с Ричардом ещё ночлег найти надо. Что-то поудобнее здешнего пола.
– Ну раз вы прямо сейчас не уезжаете, можем предложить вам переночевать у нас, – как-то странно, будто с намёком, взглянув на Алекса, ответила Алиса. – В нашей квартире есть пустующая комната. Парни, вы как – не против?
– Я нет, – обрадованно заявил со стула Карл. – У нас целый холодильник пива. Вы уважаете пиво?
– Пф-ф! Среди нас есть как минимум один истинный англичанин и один – не истинный, конечно мы уважаем пиво! – увесисто подтвердил Алекс. – Но… не слишком ли опрометчиво звать нас на свою квартиру? Мы только час как знакомы и вряд ли можем друг другу доверять на сто процентов.
– Да ладно тебе, – вмешался в разговор Хорхе. – Ты же не думаешь, что у нас только одна квартира. Да и рассказывать вам мы ничего не собираемся. А вот узнать друг друга получше, убедиться для себя в сделанных выводах – это не помешает ни нам, ни вам. А то, глядишь, полезное знакомство получится и пригодится в будущем, а?
– Почему бы и нет действительно? – Алекс глянул на Ричарда и тот согласно пожал плечами. – Но это только ради холодного пива!
Квартира располагалась в одном из домов старой постройки в паре кварталов от магазина. Сам дом был отреставрирован, чистенький, симпатичный, во дворе – небольшой уютный садик, пестреющий зеленью с желтовато-красной проседью в рассеянном свете фонариков; вокруг такие же небольшие аккуратные домишки, радующие глаз разнообразием цветовых решений.
Жилище воровской (или как Ричард про себя называл – вороватой) компании занимало весь второй этаж. Первый тоже был обитаем, но имел отдельный вход с другой стороны, что было несомненным плюсом для нынешних обитателей квартиры сверху. Хо сказал, что они практически не пересекаются с соседями, но знают об этой немолодой паре буквально всё. «Даже когда они зубы чистят. Или Один уходит в туалет почитать газету. Да-да, именно газету, бумажную, хрустящую».
На следующий день Оля выделила себе целых три часа на воплощение в жизнь идей, заключенных во второй главе её новой настольной книги. На протяжении пятнадцати страниц просветлённая, наполненная настоящей женской энергией писательница обосновывала необходимость для женщины единения с природой.
"Шашлычок, с пивком!" - обрадовался было внутренний прапорщик Валера, но в книге было сказано, что для единения с природой нужно не это, а надеть платье и ходить босиком прямо по траве, желательно в одиночестве, погружаясь в себя и ни на что не отвлекаясь. Можно обнимать деревья и плескаться в водоёме. Вообразить себя нимфой или дриадой. Слиться с Великой Матерью, прости господи.
Технически запрета на шашлык и пиво прописано, конечно, не было, но Оля по общему стилю повествования всё-таки подозревала, что автор не такие смысл и наполнение вкладывала в прогулку.
"Хотя ведь ни в каких книгах не сказано, что нимфы не едят шашлык, а дриады не пьют пиво..." - сказала Оля сама себе, ощутив при этом впервые, что внутренний хор, оказывается, умеет петь в унисон, и такое единство мнений приятно её поразило.
И всё же Оля решила играть честно. Она натянула то самое тёмно-синее платье, в котором ходила недавно на свидание. Потянувшись за колготками, Оля вспомнила, что они с дыркой, а другие она так и не купила. На секунду она разозлилась и хотела уже схватить любимые джинсы, но потом подумала, что матушке-природе должно быть всё равно на дырявые колготки. Через дырку, может, ещё лучше единение пойдёт. С другой стороны, матери-природе должно быть абсолютно плевать и на джинсы, но если развивать эту мысль, решила Оля, можно договориться до того, что матери-природе совершенно фиолетово и на всю эту женскую энергию, а такой тезис сегодня был под запретом.
По поводу "босиком" у Оли возникли самые большие сомнения. В общем-то несовместимые с выполнением данного пункта. Во-первых, на дворе стоял не самый тёплый апрель, а во-вторых, на роль городской сумасшедшей она раньше семидесяти лет претендовать не собиралась. Поэтому в платье, сапогах и куртке, завязав волосы в хвост и захватив сумку, она выбралась на улицу.
То, что она увидела, мало соответствовало замыслу. Из природы возле подъезда просматривались полторы грядки, которые разводила соседка, из них робко торчали какие-то будущие цветы, но пока нельзя было сказать, какие, - во всяком случае Оля не была специалистом по раннему определению вида цветов. Были ещё два деревца возле детской площадки во дворе, они тоже были очень молодые, а потому Олей в плане видовой принадлежности неопознанные.
Вокруг двора высились знаменитые муринские муравейники, и Оля чувствовала, что чем дольше остаётся на месте, тем дальше от единения с природой она оказывается. Она решительно зашагала прочь из двора, в сторону деревни, где, она точно знала, были поля, деревья и кусты. Их там было совсем не много, постоянно были слышны машины, вдоль поля висели провода, но зато рядом были дома, где жили люди, лаяли собаки, так что единение с природой точно не закончится разъединением частей Оли каким-нибудь маньяком в ближайшей лесополосе.
Через полчаса она была на месте. Поле выглядело приветливым, из соседних домиков шёл дым, во дворах действительно лаяли собаки, а вдоль поля по грунтовой дороге время от времени ходили люди. Оля почувствовала себя комфортно, и даже обрадовалась, что последовала совету из книги, независимо от будущего результата. Давно уже она не замечала маленьких молодых листочков на весенних деревьях и не слышала, как щебечут птички, когда их песни не заглушает рёв моторов. Внутренний бухгалтер Зинаида уже хотела было поставить галочку в графе "Единение с природой" и выдвинуться в обратный путь, но Оля вспомнила, что в книге требовалось всё-таки побродить и помедитировать.
Медитировать Оля не умела от слова "совсем", но побродить - это было можно. Очень хотелось включить музыку в наушниках, но это тоже было под запретом. Ну и ничего, свои мысли тоже можно послушать. Она бодро навернула круг по полю, потом ещё один. Мысли почему-то свернули в сторону: "Меня никто не любит и никогда не полюбит, я умру в одиночестве, и меня съест моя кошка". Банально, но удручающе. На следующий круг Оля зашла уже с пугачевской "А знаешь, всё ещё будет" в ушах, и почувствовала себя значительно лучше. Тем более, у неё пока и не было кошки. Кошку можно и не заводить.
Правда, ещё через два круга она подумала, что скоро люди из деревни начнут замечать странную женщину, которая зачем-то ходит по их полю, и зашла немного в гущу деревьев. Там она оглянулась, убедилась, что никто не смотрит, и обняла по завету книги ближайший толстенький дубок. Он был очень твердым, не очень удобным для объятий и шершавым. Кроме того, Оля вмазалась пальцами левой руки во что-то липкое на его коре с другой стороны, и, даже не глядя на это что-то, быстренько достала другой рукой из сумки салфетку, вытерла пальцы, свернула салфетку и убрала её обратно в сумку. Она решила думать отныне и до конца своих дней, что это была смола, а истину салфетка позднее унесёт с собой в могилу урну. Кроме того, прямо на уровне своих глаз она заметила на коре дуба какое-то насекомое. На этом с объятиями деревьев Оля решила закончить, потому что она выросла в городе, и романтика соседства с муравьями и компостом была от неё весьма далека.
Задача дриады была выполнена, по тексту книги оставалось нимфой поплескаться в водоеме. Неподалеку удачно виднелась канава, и Оля ещё немного углубилась в рощу, чтобы найти местечко, с которого она могла бы удобнее дотянуться до воды. Вода радостно журчала, но выглядела довольно мутной. Такой, что сразу думалось о кишечных расстройствах различного характера. Внутренняя библиотекарь Леночка потребовала отказаться от этого пункта ввиду его негигиеничности, но Оля решила, что левой руке уже всё равно ничего не страшно после неопознанного вещества на дубе, и сунула кончики пальцев в холодную воду. Ощущение было странным и неприятным - мочить руку на улице, в апрельском лесу. На этот раз Зинаида уверенно и окончательно на единении с природой поставила свою жирную галку, а Оля выпрямилась и быстро пошла прочь.
Уже на выходе из деревни она заприметила небольшое, но приличное кафе и решила, что оно поможет ей максимально комфортно вернуться в цивилизацию. Обычно она не тратилась на подобные вещи, но сейчас ей настолько захотелось почувствовать замёрзшей после ледяной воды рукой горячую чашку с кофе и вдохнуть запах булочки с корицей, что она моментально оказалась возле прилавка и осознала себя уже прикладывающей карту к терминалу.
В кафе оказалось совсем не дорого, но очень вкусно, и Оля подумала, что такого удовольствия от кофе с булочкой она не получала уже давно. Она даже почувствовала какое-то единение, правда, она не знала, с кем или с чем. С природой ли, или со своим пищеварением, но это было ощущение редкой гармонии, которое ей хотелось запомнить, потому что она не понимала, встретится ли она с ним когда-нибудь ещё раз.
Уже допивая кофе, она мельком взглянула на дырку на своих колготках и почувствовала досаду на себя. Как будто дырка разрушила этот неожиданно чудесный момент.
На обратном пути Оля уверенно зашла в "дурацкий женский магазин" и купила запас колготок. Дома они были внесены Зинаидой Михайловной в реестр, прокляты Валерой и бережно уложены на полочку Леночкой. А Оля открыла ноутбук и принялась за работу.
Несколько лет назад я купила самый мрачный подвал в Городе.
Говорят, раньше здесь были темницы: толстые стены, тесные комнатушки, решётки, которые выдержат и удар пушечного ядра. Предыдущий хозяин, отдавая ключи, сказал: — Я хотел тут склад устроить, но, знаете, слишком много проблем. Ни одну стену не снести, влажность дикая... А вы что планируете? — Отель, — ответила я. Он рассмеялся в голос, я подхватила. Но вообще-то это была не шутка.
Я долго думала над названием заведения и наконец решила не заморачиваться. Да, не слишком оригинально; да, украла у бара, которым заведует одна неприятная особа... Зато сразу понятно. Ну тем, кому надо. Мой отель называется «Полнолуние».
Кое-какой ремонт сделать пришлось. Почистить вентиляцию, залатать трещины, установить новые замки на каждую решётку. Ещё я вложилась в звукоизоляцию. Я знала, что соседи не захотят слушать вой. Но это были мелочи, и мы открылись уже через месяц. Честно, сама не ожидала, что будет такой аншлаг. Из двадцати камер остались свободными только две.
Оборотней в Городе куда больше, чем кажется. Кому, как не ведьме, это знать? Обычно они ведут себя как нормальные люди — только держат под рукой календарь с фазами луны и тоскливо смотрят на небо. Но чем ближе полнолуние, тем больше у них проблем.
Каждый месяц им надо куда-то себя деть. Кто-то запирается в квартире, рискуя здоровьем близких и соседей: современные двери и перегородки точно не рассчитаны на звериную ярость. Кто-то уезжает на машине за город и носится по лесу, распугивая туристов с палатками. Но у кого-то просто нет и намёка на безопасное место, где можно запереться и переждать полнолуние. Защитить себя и окружающих от безумного монстра, который просыпается внутри, крушит всё вокруг, требует крови. Такие и становятся моими клиентами.
Кто-то говорит, это цинично — делать деньги на несчастных людях, поражённых лунным проклятьем. Я отвечу, что это бизнес.
Плата достаточно высока, ну так и отель работает всего одну ночь за месяц. А ещё у меня превосходные камеры, толстые стены и прочные решётки. Можно сколько угодно выть, сходить с ума и кидаться на прутья. Они выдержат.
Утром, когда власть луны начинает слабеть, я прохожусь по подвалу с ключами. Открываю все клетки, даже предлагаю клиентам чай или кофе. Но оборотни редко хотят есть. Обычно они просто расходятся, стараясь не смотреть никому в глаза. Я улыбаюсь и закрываю двери. Думаю о луне, которая неуклонно начнёт расти. Так же, как растёт мой счёт в банке.
170/365
Одна из историй, которые я пишу каждый день — для творческой практики и создания контента.
Маня заскучала от монотонной работы, и затянула песню.
Ваня заскучал от флегматичной бубнежки, и увеличил скорость на ютубе. На двадцать пять процентов, затем на пятьдесят.
Маня не слышала ускоренного ютуба в наушниках Вани, и продолжала петь.
Ваня слышал песню Мани. Она замедлялась. На двадцать пять процентов, затем на пятьдесят.
Через некоторое время, Ваня увеличил скорость ютуба в два раза.
Наверное, Маня не хотела заканчивать работу, и месила тесто как сонная муха. Пела так же.
Ваня заметил, что муха над тестом стала летать в два раза медленее. Он неторопливо встал с кресла, вальяжно дотопал до Мани, и, зеваючи, поймал муху в пальцевый захват за правый глаз, и нарочито медленно положил ее в тесто.
Маня продолжала петь и месить тесто, не заметив действий Вани.
Заинтригованный Ваня вернулся к ютубу, похимичил в его продвинутых настройках, и увеличил скорость в три раза, потом в шесть раз, затем признался Мане в любви, и предложил ей руку и сердце.
Маня знала, что когда ее мужчина начинает свистеть, значит денег не будет, поэтому быстренько вымыла руки от теста, тренированным движением руки ухватилась за скалку, и метнула ее в Ваню.
Ваня, действительно, очень любил Маню, поэтому, пока летела скалка, он прошел на кухню, вымыл посуду, и вернулся в кресло, покорно приняв удар скалки на левое плечо, и даже успел подумать: "Мозг быстро привыкает к восприятию постепенно ускоряемой подачи информации, а мышцы нет. Так как же, ускоряя когнитивочку, я ускоряюсь в физических телодвижениях? Это возможно, только если весь мой мир – ментальная симуляция, или Маня замедлилась...и муха...и скалка..."
До момента, когда Маня испекла пирог, Ваня дослушал подкаст на ютубе, сбегал на тренировку, переловил всех мух в доме, дописал диссертацию "о дополнениях к специальной теории относительности"...и умер с голоду.
Современная многоэтажка, стекло и бетон. Люблю заказы в новых районах — здесь обычно садятся молодые люди. Парни и девушки. Пахнут хорошим парфюмом, вежливые, неболтливые. Они редко попадают в хроники — их истории слишком гладкие, без заусенцев. Но оставляют приятное послевкусие, как приготовленный с душой кофе.
Но сегодня! Ко мне сел он. Молодой, крепко сбитый, будто вырубленный из цельного куска дерева. Движения плавные, поджарые — чувствуется, что тело слушается его беспрекословно. Одежда простая, но безупречно сидит, выглаженная рубашка, строгие брюки, чистая обувь. На руке — классические часы с коричневым кожаным ремешком. Редкий в наше время аксессуар, говорящий о традиционных амбициях громче всяких слов. Лицо жёсткое, собранное, но в глазах, подсвеченных экраном телефона, горит огонь хищника, который учуял добычу.
Друг, если ты хочешь слушать интимные голосовые — убавляй звук. Или твоей целью было незаметно похвастаться перед водилой? Чтож, я не против. Мне тоже чертовски интересно. Итак, что я успел уловить краем уха:
1. Томные, бархатные записи барышни средних лет с приятным, немного сонным голосом. В нём — воздух дорогих духов, шелест шёлка и обещание чего-то запретного. 2. Намёки на то, что этот парень сегодня будет награждён сполна за свои старания. Слово "Награда" прозвучало так, будто его произнесли облизывая губы. 3. Ключевая фраза: «Я твоя учительница, а ты мой способный ученик». Так и есть — мой пассажир явно нуждается в новых... практических знаниях и навыках.
Да, очевидно, Ученик едет на свой ночной урок. Что ж, от всей души желаю ему удачи и оправданных надежд. Пусть его "домашнее задание" будет принято на отлично!
Он выходит, светясь изнутри, и демонстрируя миру — сегодня я победил. Его походка стала чуть твёрже, плечи расправились, будто он уже чувствует на себе восхищённый взгляд этой барышни.
Каждый раз эта недосказанность, мимолётное выражение лица, невербальные поступки — рассказывают мне целые истории. А ночь укутывает их в своё тёмное, бархатное одеяло романтики и метафор. И вы, мои дорогие подписчики, получаете на выходе крепкий коктейль из трёх равных частей: реальности, вымысла и чистой магии ночи.
