Авторские истории

Утром дядя Артур обо всем рассказал жене, запретил всякие слезы («Не позорь меня перед соседями!») и отдал команду собирать гостей. Надо было попрощаться.

Четырнадцать часов жена провела за телефоном, обзванивая все три записные книжки супруга. Это был человек широкой души. Половину жизни он рулил мероприятиями и никогда не боялся работы — брался за всё: свадьбы, юбилеи, корпоративы, похороны. Дядя Артур встречал людей в этом мире тостами и с ними же провожал в мир иной. Его житейская мудрость существовала вне времени и пространства.

— Дядя Гурген очень сожалеет, но не сможет: у него каждый день прием с утра до вечера. Недавно чемпионат по хоккею проходил, зубов много выбили — как спортсменам, так и болельщикам. «Работаю, — говорит, — как проклятый, уже вторую машину себе взял». Но дедушке своему на том свете просил привет передать, — доложила жена. — Артем тоже не приедет, детей не с кем оставить. Лаура в Черногорию перебралась. Арсен на Дальнем Востоке гектар осваивает, пытается там виноград выращивать, весь в папу — оптимист. Рафик с семьей уехал в круиз на три месяца по Тихому океану. Володя, твой бывший сослуживец, ногу сломал.

Дядя Артур хмуро отодвинул тарелку с хашем.

— Ц-ц-ц, нет-нет-нет, так не делается. Я тут умирать собрался, а у них дела, видите ли! Собирай багаж — Магомед едет к горе!

Родных и друзей дяди Артура раскидало по стране и миру, как футболистов сборной — по клубам.

Жена собрала ему два больших чемодана. Один — с рубашками, пиджаками, сменным бельем и подарками для родни, а во второй уместилось жареное мясо, долма, лаваш, вино, коньяк — всё это с любовью было завернуто в фольгу и расфасовано по контейнерам (у человека больное сердце, все-таки — надо набираться сил).

В плацкартном вагоне дядя Артур взял верхнюю полку(в целях экономии),но так ни разу наверх и не забрался. Прощаться с миром живых и его обитателями он начал сразу, как тронулся поезд. В ход пошел коньяк: им обреченный на смерть поправлял сердечный ритм, а громкими и душевными тостами заговаривал преждевременный инфаркт. Вскоре продукты закончились, но когда поезд подъехал к очередной станции, там уже ждал курьер с четырьмя пакетами шашлыка и несколькими бутылками коньяка, которые дядя Артур предусмотрительно заказал по телефону мз местного ресторана.

Попутчики провожали дядю Артура со слезами на глазах. Многие очень просили провести свадьбу дочери и корпоратив у сотрудников банногокомплекса, если он всё же передумает умирать. Мужчина из вежливости записал номера, но сказал, что умирать не передумает (не по-мужски это — давать заднюю).

Доехав до дяди Гургена, дядя Артур сильно ругался и сказал, что Гурген со своей жадностью так далеко зашел, что недалек тот час, когда он сам дедушке передаст привет. Потом, конечно, поостыл, достал подарки, поздравил с покупкой авто. Дядя Гурген в ответ открыл подарочный коньяк от клиентов и выудил из сумки лепешки с зеленью. Расположились прямо в кабинете. После трех рюмок, когда коньяк начал действовать как анестезия, дядя Гурген сказал, что у Артура укроп в зубах застрял и, раз такое дело, предложил сделать ему зубы как у Тома Круза.

— Чтоб ты на тот свет шагал, широко улыбаясь, и озарял своей улыбкой путь всем поникшим и слабым духом! — молвил тост Гурген и, разлив еще по стопке, указал на кресло.

Операция длилась до полуночи. Иногда расчувствовавшийся скорым уходом родного человека дядя Гурген начинал петь, не вынимая инструменты из рабочей зоны, а дядя Артур не мог удержаться, чтобы не подпевать.

В итоге оба уснули уже под утро: Артур — в кресле, а Гурген — на ресепшене, где его вскоре растолкал администратор. Открыв рот, Гурген понял, что сегодня с таким перегаром он может заниматься только обеззараживанием инструмента, но человеческие лица лучше держать на безопасном от себя расстоянии.

Дядю Артура провожала вся семья стоматолога. Вновь набили чемодан угощениями и подарками и отправили скорбного путешественник в аэропорт. Место он взял в экономе, возле туалета (опять же в целях экономии). Но как только железная птица взмыла в воздух, а бортпроводники выкатили телегу с напитками, угостил всех присутствующих вином и попросил разрешения сказать тост по громкой связи за собственный упокой. Дядя Артур говорил так долго, искренне и поэтично, что, когда закончил, самолет уже приготовился к снижению. Впервые в жизни люди аплодировали до приземления. Вино, улыбка Тома Круза и пламенная речь о том, как важно не бояться уходить в положенный час, помогли многим пассажирам заблокировать свой страх перед полетами. Выйти из самолета дядя Артур не мог сорок минут — заполнял новыми контактами записную книжку. Но брать заказы отказывался — смерть ждать не будет.

Артем, которому не с кем было оставить детей, выразился не совсем корректно. Оказывается, он работал физруком в частной школе, и даже отпуск за свой счет мог стать причиной увольнения, а он и так без работы полгода сидел.

— Не вовремя ты, дядя Артур, умирать собрался. Давай в июне, у меня как раз отпуск начнется, — предложил Артем. — Можно на три дня собраться — шашлык, ресторан, баньку арендуем.

— Нет, Артем-джан, не могу, праотцы ждать не будут, некрасиво это, понимаешь?

— Понимаю, — сказал Артем, тяжело вздыхая. — А можешь с детьми урок провести, я домой сбегаю переоденусь, и мы сразу после работы моей в кафе пойдем.

Дядя Артур не умел отказывать, да и проблемы не видел. Что такое отработать урок физкультуры у десяти богатеньких детишек для человека, который проводил свадьбы у нефтяников и корпоративы у фармацевтических гигантов? В его арсенале были всевозможные конкурсы, придуманные человечеством за последние двести лет. При помощи пустой коробки, пачки цветной бумаги, стула и свистка он способен был загонять до изнеможения целый стадион, а тут тебе и канат, и мячи, и скакалка — любой творческий баобаб справиться.

Когда Артем вернулся, от детского смеха закладывало уши. В спортивных эстафетах дяди Артура принимали участие все, даже самые замкнутые и закомплексованные. Дети носились по залу с призами — кто с домашним печеньем, кто с пахлавой, кто с бутылкой элитного коньяка. (Последнее, конечно, оперативно изъяли, но сладости детям разрешили съесть, не отходя от спортплощадки.)

—Ты только во сне ко мне потом не являйся, — попросил Артем.

—Это еще почему? —обиделся дядя Артур.

—Потому что с утра на работу, а я боюсь, что мы с тобой во снах загуляем на неделю, — смеялся Артем, провожая дядю Артура утром на автовокзал.

В автобусе дядя Артур вел себя скромно, никак не выдавая свои тревожные перспективы, и задумчиво смотрел в лобовое стекло. Смущало его только то, что он постоянно ловил на себе взгляды водителя через зеркало заднего вида.

Вскоре стало ясно почему. На очередной стоянке, когда большинство пассажиров с яростными воплями выбежали на осаду туалета и буфета, водитель подошел к дяде Артуру, сидевшему у прохода.

—Я тебя узнал! Ты мою свадьбу вел двадцать лет назад, — его глаза горели злобой, но дядя Артур был спокоен, как огнетушитель перед спичкой.

—Возможно,— спокойно ответил он.

— Ты мне клялся, что жена родит наследника! Наливал сто грамм «на мальчика»!

— И? — поднял бровь дядя Артур. — Как назвал сына?

— Кристина! — водитель дымился, как выхлопная труба его же автобуса. —У меня дочь! Пять дочерей!

—Чему ты не рад, ара?

—Я сына хотел!

—И я хотел,— признался дядя Артур. — Родил, имя дал, сказал ему: что мое — твое. А он возьми да переедь в Болгарию, и фамилию сменил. Мне тут умирать через две недели, а он приехать не хочет, говорит, что далеко. Я, говорит, тебе билеты возьму, приезжай, пожалуйста, у нас хорошо: пальмы, золотой песок, копать удобно —умирай с комфортом. Разве это дело?

—Не дело, конечно… —стушевался водитель.

—А дочка, как узнала, сразу приехала, живет теперь у нас вместе со своей семьей: зять, внуки... Терпеливо ждет, когда я с предсмертных гастролей вернусь. Девочки — это настоящее благословение, а ты аж пять раз благословлен.

—Ну… Твоя правда, наверное. Действительно, люблю их всем сердцем. Вчера вот внук родился,— улыбнулся водитель и смущено почесал затылок.

—Эх, негодяй, только я хотел отдохнуть, а тут такой повод! — по-доброму разворчался дядя Артур, снимая с полки чемодан. — Всю неделю пил за окончание жизни, думал паузу сделать, а тут ведь за ее начало сам Бог велел!

В салон потихоньку возвращались пассажиры и косились на накрывающего поляну дядю Артура. Следующие семь часов прошли как в тумане. Люди пили за здоровье новорожденного, пели песни. А дядя Артур, не сходя с места, смог собрать денег на кроватку, ходунки и коляску-трансформер. На вокзале люди обнимались и не хотели расходиться. Совершенно не знакомые друг с другом пассажиры уезжали на одном такси. У дяди Артура было исписано еще две страницы записной книжки.

—А ты это, серьезно умираешь, что ли? И сын реально фамилию сменил? — спросил водитель, когда они с Артуром прощались.

—Серьезней некуда. Мамой его клянусь!

—Чьей мамой? —не понял мужчина.

—Сына своего. Мы с ними расстались, когда ему пять лет было. Она за болгарина вышла и свинтила туда вместе с отпрыском. Я протестовать не стал.

—Так ты наврал, что ли?!

—Нет, дорогой, я тебе просто показал, что не всё в жизни однозначно. Будь счастлив. Я бы тебе крестины бесплатно провел, но не могу, зовут меня праотцы.

Володя, который сломал ногу, уже ждал дядю Артура за накрытым столом. Молва шла впереди умирающего, и каждый из друзей, родных, близких, бывших одноклассников и сослуживцев знал, что рано или поздно дядя Артур нагрянет, как библейский потоп, и погрузит в себя с головой. Даже Арсен на Дальнем Востоке уже готовил канистру молодого вина (кислого, как невысказанная обида).

Через два месяца где-то в Тихом океане капитан круизного лайнера заметил сигнал о приближении странного судна к их борту. Это оказался небольшой прогулочный катер, на котором звучала громкая музыка, люди весело танцевали, смеялись и, кажется, участвовали в конкурсах. Совершенно неожиданная встреча пугала и вызывала вопросы. Но больше всего офицеров настораживал клубящийся черный дым, поначалу принятый завыхлопы, пока они не разглядели мангал.

— Рафик-джан, выходи! У меня плохая новость! Я умираю! — громко звучал мужской голос с катера, заглушая музыку.

***

Когда дядя Артур вернулся домой — загорелый, потяжелевший на добрых десять кило и обвешанный пакетами с подарками, жена тут же схватила его за ухо и поволокла в поликлинику. Там ему диагностировали аритмию и пообещали еще долгие годы жизни.

— Ах ты старый ипохондрик! — шипела жена, тряся медицинским заключением. — Все наши деньги спустил на свои поминки при жизни, а к врачу сходить не догадался?! И как мы теперь будем жить?!

Глаза ее горели таким праведным гневом, что, кажется, она готова была сама отправить мужа туда, куда он так стремился последнее время.

— Подумаешь — трагедия, — флегматично зевнул дядя Артур, доставая из чемодана две потрепанные записные книжки. — Дай неделю... — он лениво включил телефон и сделал первый звонок. —Алло, банный комплекс? Я насчет корпоратива!

Александр Райн

Приглашаю всех в свой телеграм канал, где я не только публикую рассказы, но и делюсь новостями о выходе книг и концертах https://t.me/RaynAlexandr

Он, в свою очередь, не уставал благодарить её за поддержку.

А поддержка её была ой как необходима.

Когда они познакомились, он занимался музыкой уже два года, но успеха это не приносило. Он участвовал в конкурсах и выступал на небольших городских фестивалях. Да, у него была своя небольшая аудитория ценителей. Но ему этого было мало. Хотелось стать знаменитым на всю страну, а ещё лучше на весь мир, забраться на самую вершину музыкального олимпа…

Но время шло, а он так и оставался одним из многих певцов, широко известных в узких кругах…

Его это не устраивало и порой он даже подумывал бросить музыку.

А потом он познакомился с ней, и она убедила его не бросать то, что он так любит. Она сказала, что он обязательно добьётся успеха, ведь он очень талантливый.

Благодаря её поддержке он продолжил заниматься музыкой.

Время шло. И вот неделю назад они отметили три года отношений. Да, минуло уже три года с тех пор, как они начали встречаться.

И все эти три года он стремился к крупному успеху, но по-прежнему ничего кроме небольших городских фестивалей и конкурсов судьба ему не предлагала.

Она же неустанно его поддерживала и не давала бросить музыку в моменты отчаяния. Вот и сегодня в очередной раз она его поддержала. И вновь он передумал бросать занятия музыкой… Вновь передумал и продолжил добиваться своей цели…

А спустя пол года после этого разговора всё изменилось. И изменилось всё буквально в одночасье. Благодаря его величеству Интернету. В ютубе выстрелило одно из его видео, где он поёт песню…

И песня-то была совершенно обычная, он всегда считал, что у него есть более яркие произведения. Но слушателям виднее…

Внезапно его видео получило много просмотров, а с ними лайков, комментариев и репостов.

И просмотры продолжали расти со скоростью света…

А затем, спустя пару недель, слушатели начали активно подписываться на него в Инстаграме, что означало – интерес к нему как к музыканту растёт. И с каждым днём подписчиков становилось всё больше.

На него буквально обрушилась волна популярности! Он не мог поверить своему счастью. Но это было только начало…

Прошло ещё немного времени, буквально месяц, и вот, его клип уже начали крутить на МУЗ-ТВ, а его самого приглашать выступить на различных крупных шоу и концертах.

А армия поклонников всё прибывала…

Его популярность росла с невероятной скоростью. И ему оставалось лишь привыкать к своему новому статусу – восходящей звезды.

Но, к сожалению, ещё вчера никому неизвестному артисту оказалось сложно с этим справиться.

И вот спустя всего лишь месяц (да, опять прошёл лишь месяц) с тех пор, как его клип начали крутить на МУЗ-ТВ, в один из дней он поймал себя на мысли, что ему больше не интересно со своей девушкой, что их больше ничего не связывает.

«Теперь мы слишком разные. Она обычная, ничем не примечательная сотрудница банка, а я – Звезда!» – подумал он.

И постепенно он стал всё чаще ловить себя на этих мыслях…

Но чувства, которые он испытывал к ней, заставляли ему, небожителю, терпеть её, такую обычную…

Он «продержался» ещё два месяца до тех пор, пока однажды не подумал: «А ведь я её больше не люблю, и возможно никогда и не любил…»

Он ушёл без объяснений. В этот же день он собрал вещи и уехал из квартиры, которую они вместе снимали.

Вернувшись домой, она сразу всё поняла.

Она не плакала.

Ей было слишком больно, поэтому слёз не было.

Прошёл год с тех пор, как он ушёл.

Как ни хотела она ничего о нём слышать, это было невозможно. Нет-нет, да натыкалась она на клип на МУЗ-ТВ или новость об его очередном романе. Он менял девушек как перчатки и на вопросы журналистов о том, кто ему помогал в его становлении как музыканта, неизменно отвечал: «Своим успехом я обязан только себе».

Жаль, слава бывает очень мимолётна.

Спустя два года он канул в безвестность также неожиданно, как и оказался на вершине всех чартов.

Его клипы перестали крутить на каналах, его перестали приглашать на шоу и концерты. Его популярность стала сходить на нет. Люди потеряли к нему интерес и вскоре забыли о нём. Не стало просмотров на Ютубе, не стало активности подписчиков в Инстаграме. Он перестал быть интересен аудитории. Ведь зажигались новые звёзды и люди переключали своё внимание на них.

Вскоре о нём совершенно забыли. Весь его успех лопнул как мыльный пузырь.

Толпы поклонниц очень быстро разбежались, будто их никогда и не было.

И, как ни пытался он вернуть популярность, у него ничего не выходило.

Двери закрылись перед ним и, помыкавшись около шести месяцев, он был вынужден подумать о том, как он теперь будет зарабатывать на жизнь.

Никаких денег за свой мимолётный успех он скопить не успел. Вокруг ведь было столько соблазнов…

Без гроша в кармане и без работы, он несколько недель пил. Он не знал, что будет делать дальше. Ему было очень плохо.

А потом он вспомнил о ней. К этому моменту прошло уже три года и восемь месяцев с тех, пор как он от неё ушёл, но он верил, такая любовь, как была у них, так просто не проходит.

«Алиса… Она мне поможет. Ведь она меня любит. И я её люблю. Да, я люблю её. Я тогда очень ошибся… Запутался… Но сейчас я чувствую, как сильно мне её не хватает…» – подумал он.

Он искренне верил, что хочет вернуться к ней вовсе не потому что ему страшно и он не знает как жить дальше, а потому хватается как за спасительную соломинку за ту, кто когда-то была ему очень близким человеком и всегда его поддерживала, а потому что любит её и на самом деле очень хочет быть с нею вместе.

«Тогда я просто не справился с тем как круто изменилась моя жизнь, поэтому и решил, что ничего больше к ней не испытываю… Но это было не так! Совершенно не так! И сейчас я это, наконец, понял. Осталось лишь поговорить с Алисой и всё ей объяснить…» – подумал он.

Он был уверен, что она всё поймёт и простит его. Простит, потому что до сих пор его любит. Она не могла разлюбить его. Не могла. Ведь это его Алиса…

В тот же вечер он решил позвонить Алисе. Сначала он хотел прийти к ней сразу домой, но потом подумал, что возможно она уже съехала с той квартиры, которую они когда-то снимали.

Набрав её номер, вскоре он услышал знакомый голос.

– Алло. – сказала она.

– Привет, Алиса. Это я. – сказал он.

– Привет! Не ожидала, что позвонишь…

«Узнала». – обрадовался он.

– Алиса, давай встретимся. – сказал он.

– Зачем? – спросила она.

– Я хочу с тобой поговорить. Это очень важно. Давай я к тебе приеду.

– Хорошо, приезжай. Записывай адрес.

«Всё-таки переехала…» – отметил он.

***

Спешно собравшись, он сразу же поехал к Алисе. Новое место жительства Алисы находилось очень далеко от их прежней квартиры, а ему не терпелось скорее поговорить со своей любимой девушкой.

По пути он купил букет цветов и через 1,5 часа добрался до дома Алисы.

С волнением нажав кнопку домофона, он, затаив дыхание, стал ждать ответа.

Алиса, не спрашивая «кто там», вскоре открыла дверь.

Взбежав по лестнице, он остановился у чуть приоткрытой двери. С гулко колотящимся сердцем он вошёл внутрь.

Она сидела в зале на диване в ярко-алом, длинном платье, настолько длинном, что подол пышной юбки платья касался пола.

У него перехватило дыхание от восторга.

Он не мог поверить, что это она.

Настолько она стала красива.

Нет, она и раньше была красива. Но сейчас перед ним была поистине шикарная женщина.

– Привет! – сказала она.

– Привет! Алиса! – выдохнул он.

Подойдя к ней, он протянул ей букет цветов.

– Это тебе. – сказал он. – Твои любимые. Я помню.

Ярко-алые розы слились с её платьем.

Она приняла цветы и положила их на придиванный столик.

Встав, она подошла к шкафу.

Достав оттуда вазу, она вышла из комнаты.

Он осмотрелся.

В зале на стенах висело множество картин.

«А раньше стены в нашей прежней квартире украшали фоторамки с нашими общими фотографиями…» – пронеслось у него в голове.

Картин было слишком много для одного зала. Они занимали почти всё пространство всех четырёх стен в комнате.

Но всё же в этом вернисаже его взгляд зацепила одна из картин.

В глаза ему бросилась картина Эдварда Мунка «Крик». Бегло просмотрев остальные картины в зале, он понял, что все картины, висящие в зале, написаны в стиле экспрессионизма.

«С каких это пор она полюбила живопись? Да ещё такую?» – подумал он с удивлением.

В этот момент она вернулась и он замер, глядя на то, как она, изящно наклонившись, ставит вазу на придиванный столик и размещает в ней букет.

Но вот цветы заняли своё место в вазе и она, распрямившись, повернулась к нему и посмотрела в его глаза.

– Ты хотел поговорить. Я тебя слушаю. – сказала она.

Он подошёл к ней близко и сказал:

– Алиса, я очень сильно по тебе скучал. Я знаю, что я тогда ушёл без объяснений, но ты должна меня понять и простить.

– Я тебя понимаю. Но я ничего тебе не должна. – сказала она.

Её взгляд не выражал никаких эмоций.

Он растерянно на неё посмотрел.

Разговор пошёл совсем не так, как он ожидал.

Она вела себя совсем не так, как он ожидал!

Чувствуя, как сильно колотится его сердце он воскликнул:

– Нет-нет, я не то хотел сказать! Алиса, я тебя люблю! Я понял, какой я был дурак, когда ушёл… Просто слава вскружила мне голову!

Увидев, что его слова не произвели на неё никакого впечатления, он в отчаянии закричал:

– Ну что ты молчишь?! Ты ведь тоже виновата! Ты меня не стала искать и возвращать! Ты позволила мне совершить эту ошибку!

Она изогнула бровь, но ничего не сказала.

Он замер и глубоко вздохнул.

Поняв, что сказал лишнего, он пристально посмотрел на Алису и сказал:

– Алиска, ну прости меня. Давай начнём всё сначала.

– Ты хочешь, чтобы я тебя простила? Чтобы забыла всё и мы жили, как раньше? Будто ничего не было? – спросила Алиса.

– Да, да! Алиса, у нас всё получится! Поверь мне!

– Нет, я не хочу, чтобы мы возобновляли отношения. Всё давным-давно в прошлом. Я давно уже не люблю тебя, Стас. – сказала она. – Когда ты позвонил, я поняла, что ты хочешь поговорить о наших отношениях, иначе зачем бы ты позвонил спустя столько времени. И я хотела тебе сразу сказать, что ничего вернуть уже нельзя, но потом подумала, что это будет неправильно. Лучше такие вещи говорить, глядя в глаза.

– Может быть тебе нужно время, чтобы подумать? – спросил он.

– Нет. У меня было достаточно времени, чтобы подумать. – усмехнулась она. – Всё, уходи.

Он молча направился к двери.

Он не стал её уговаривать.

Он надеялся, что она сама сейчас остановит его.

Он надеялся, что она поведёт себя так, как та Алиса, которую он знал…

Но она не остановила.

Та Алиса была мертва.

Ту Алису он сам убил тогда. Три года и восемь месяцев назад…

Он вышел из квартиры и тихо прикрыл за собой дверь.

Он понял совершенно точно, что ничего уже не вернуть.

Ему было очень больно. Но он сам был во всём виноват.

Это он тоже понимал.

…Она, замерев, смотрела ему вслед. Услышав, как закрылась за ним входная дверь, она села на диван.

Долго смотрела на цветы. Потом взгляд её упал на картину Эварда Мунка.

Когда три года и восемь месяцев назад он ушёл, она сорвала все фоторамки с их фото, висящие на стене. Фото она порвала в клочья и выбросила вместе с фоторамками.

Но стена была отвратительно пустой. Тогда она купила эту картину. Эта картина тогда очень отвечала её состоянию… А потом она купила ещё одну картину и ещё одну. Все они были в жанре экспрессионизма.

А через месяц она поняла, что лучше будет переехать из квартиры, где они когда-то жили вместе, и сняла другое жильё.

На новом месте ничего о нём не напоминало, но по-прежнему было больно. И стены на новой квартире были также отвратительно пусты.

Она повесила туда все три картины, которые купила. Но стены по-прежнему были слишком пусты… И тогда она купила ещё одну картину, и ещё одну. И опять обе купленные картины были в жанре экспрессионизма...

Вскоре она поняла, что очень полюбила живопись. Живопись в жанре экспрессионизма… И всё новые и новые картины в жанре экспрессионизма появлялись на стенах в зале…

К моменту, когда он позвонил, картины занимали уже почти всё пространство на стенах в зале.

И она думала, что придётся скоро вешать картины в коридоре.

«Но теперь это уже не понадобится». – подумала она. – «Больше я не буду покупать новых картин».

Ведь картины она покупала, чтобы заглушить боль. Вот такая интересная таблетка от боли… Хотя, какая это таблетка! Она собирала картины три года и восемь месяцев. И за это время у неё получилось заполнить почти всё пространство на стенах в зале без особого напряга для бюджета.

В первый месяц она купила три картины, во второй месяц уже две, а в третий только одну. И затем она покупала только по одной картине в месяц.

Таким образом, в первый год она купила 15 картин, во второй 12 картин, в третий опять 12 картин и в четвёртый успела купить 8 картин. Всего получилось 47 картин, которые и занимали теперь почти всё пространство на стенах в зале.

Но теперь… теперь она больше не хотела покупать новые картины. Всё, желание исчезло.

И не появится. В этом она была абсолютно уверена.

Продолжая смотреть на картину, она улыбнулась.

«Теперь я точно знаю, что я свободна… свободна от прошлого…» – подумала она.

Когда он ушёл, ей очень долго было больно, но постепенно стало легче.

Его звонок не вызвал у неё никаких эмоций и его визит тоже.

Но даже если бы чувства ещё были живы, она никогда бы не смогла простить его за предательство.

Однако она хотела его увидеть, чтобы проверить чувства. А точнее, окончательно убедиться в том, что всё остыло.

И только.

И сегодня это произошло.

Она проверила свои чувства.

Она увидела его и убедилась в том, что больше его не любит.

«Не люблю ни капли… Ничего даже не дрогнуло…» – подумала она.

Да, она не притворялась, когда так равнодушно с ним разговаривала.

Она действительно не испытала никаких эмоций, когда его увидела. Никаких.

Не почувстовала она ничего и тогда, когда он ушёл. Ей не захотелось его вернуть.

Именно поэтому теперь в душе у неё не осталось ни грамма сомнения в том, что она свободна.

И она была счастлива.

Однако в следующий миг она посмотрела на вазу с цветами и её лицо исказилось от боли. Схватив вазу со стола, она со всего маху бросила её на пол.

Замерев, она посмотрела на лежащие в осколках и воде цветы. Ей на мгновение показалось, что из ярко-алых роз начала капать ярко-алая кровь, которая постепенно окрашивала воду на полу, превращая её в кровавую лужу.

Видение было таким ярким, что она испуганно заморгала и вновь посмотрела на пол. Убедившись, что там всего лишь вода и осколки с цветами, она немного успокоилась.

Однако тут её взгляд снова упал на картину и, неожиданно для себя, она громко зарыдала, закрыв лицо руками…

За окном менялся пейзаж: мы уже огибали Дрезден и направлялись в сторону Чехии. Дорога была гористой: то крутой спуск, то подъём, то заезжали в тоннель длиной более километра — всё чередовалось. Очень красиво: май месяц, всё зелёное, поля рапса цветут ярко-жёлтым.

К 16:00 мы оказались в горах Малых Карпат — территории Чехии. Пейзажи трудно передать словами: горы с полями, лесами и кристально чистыми озёрами, маленькие аутентичные деревушки. Мы не могли удержаться от эмоций и останавливались каждые 10 минут на какой-нибудь живописной локации для фото.

К 19:00 мы въехали в Прагу и быстро доехали до нашего отеля. Заселились и немного отдохнули.

В 20:00 мы сидели возле отеля в уютной пивной и наслаждались свежим пивом с аппетитными колбасками.

Далее нас ждала замечательная неделя — мы гуляли по всему центру города, посещали зоопарк и даже сходили в стрип-клуб. Каждое утро было наполнено новыми открытиями и яркими впечатлениями. Но это уже продолжение истории.

Майор(удивленно):

– И что с того?

Хейгель:

– А то, что в океанах легко сбиться с курса, а по суше вполне можно провести прямой маршрут, скажем, с западной части континента, простирающегося от полюса до полюса, строго на Север, и достичь, к примеру, по прямой Северного полюса.

Майор(покачав головой):

– Решительно не понимаю, что это вам даст?

Хейгель(улыбнувшись):

– Ничего, пока такой же прямой маршрут к Северу не проложит другой путешественник, который начнет свой путь с восточной части континента, и он обязательно встретится с первым путешественником с Запада на Северном полюсе, несмотря на то, что прямые маршруты обоих, изначально, пролегали абсолютно параллельно друг другу.

Майор(пожав плечами):

– Параллельные маршруты оказались не параллельными, или линии маршрутов не оказались прямыми.

Хейгель:

– Отнюдь, на лицо обычное искривление пространства-времени, вся штука в том, что во Вселенной нет ничего абсолютного, в том числе и абсолютной параллельности, или абсолютно прямых линий маршрутов. Все относительно, читайте: нет истины, нет лжи, а только "подходит" и "не подходит".

Майор:

– Благодаря особенностям ваших континентов вы смогли раньше нас понять, что ваша планета имеет форму шара – всего лишь.

Хейгель(кивнув):

– Но пока шли к этому, и к Северному полюсу, успели сформулировать ОТО...

Майор:

– Все еще не понимаю. Поясните ка, как работает ваша голова, я имею ввиду голова любого "подходимца". Может, разобравшись с основами вашей психологии, я сумею понять больше?

Хейгель:

– Извольте:

"Одиночество – тесная яма, в которой человек рождается, и всю жизнь пытается из нее выбраться.

Выбраться он пытается в общество, и делает это с помощью трех основных инструментов:

1) Подходит. Человек преследует свои цели не считаясь с другими членами общества, с коими просто еще не успел вступить во взаимодействие;

2) Не подходит. Человек не делает того, что не способствует движению к его целям;

3) Компромисс. Человек осознает, что его цели не всегда соответствуют целям общества(с коим он, неизбежно, начинает знакомиться), и занимается поиском в пространстве между "подходит" и "не подходит" таких действий, которые подошли бы и ему, и обществу.

4) Интеграция. Человек принимает найденные компромиссные решения, и начинает действовать в соответствии с ними, таким образом, постепенно выбираясь из ямы одиночества в большой мир.

Интеграция – необходимое условие жизни в обществе.

Степень интеграции – индекс пригодности человека для общества...

Майор:

– То есть, условный разбойник с большой дороги обладает индексом интеграции много меньшим, нежели, скажем, поп в церкви?

Хейгель:

– Именно так.

Майор(задумчиво):

– Вот и вся мораль.

— Ты что, старая, совсем охренела?! Это ж гнойная ангина, через сутки в менингит уйдёт!

Раскрыл сумку — пенициллин последний ампулы, преднизолон. Уколол, горло йодом помазал (хоть и не по науке, но деревенский, и рабочий способ). И давай демать как в больницу везти.

Бабка сначала вилами замахнулась, потом в ноги повалилась — "Спаситель ты наш!"(видать мозг заработал)

Мужики к тому времени трактор расчехлили, машину нашу вытащили, а затем и мальчугана отвезли в больницу на том же тракторе.

Бабка потом меня искала, но так и не смогла застать, через знакомых передала мне картошки мешок, да бутыль самогона, почему все мне пихали самогон, понять до сих пор не могу.

А тот мальчишка... Говорят, потом в мединститут поступил...

следующая история будет про то, как вызывали нас на давление, а мы оказались в милиции