Бхарат сидел, скрючившись, на носу барки и молился Калии, чтобы на той стороне реки не оказалось врагов. Ему не повезло оказаться в первой волне. Среди тех, кому придётся рискнуть своими жизнями, чтобы проверить, не спрятались ли неверные в чёрном зеве леса, не готовят ли страшную боевую магию, чтобы потопить утлое судёнышко?
На небе ярко горели звёзды, а обе луны – большие и круглые – налились алым, словно бы предрекая кровавую потеху.
Хоть ночь выдалась жаркой, душной и липкой, Бхарат обливался холодным потом. В каждом вздохе далёкого леса слышался ему скрежет стальных убийц. В каждом движении стволов на горячем ветру мерещились кошмарные рейнджеры – убийцы, не знающие жалости и сострадания. В каждом огоньке пролетающего светляка виделся ему фонарь танка, наводящего орудие и готовящегося к стрельбе.
А потому он сжимал ружье боли и молился о спасении своей никчёмной жизни, то и дело поправляя офицерскую саблю на боку.
Именно его роте предстояло начать настоящее наступление, и не сказать, чтобы Бхарат был рад этому. Его пугал этот пустынный берег, который мог быть укреплён вопреки докладам разведки.
Он страшился мысли о том, что высадка пройдёт удачно и две дивизии, тайно собранные, чтобы создать плацдарм, окажутся зависимы от тонкого ручейка припасов, поставляемых всё теми же баржами, которые так легко и просто потопить.
Но ещё больше он боялся полковника. И до ужаса страшился вызвать неудовольствие магов.
Ну да, северяне могут убить его, но боль не станет долго терзать тело, а смерть – милосердная и всепрощающая – быстро обнимет его, укрыв своим тёплым платком. Господа же чародеи способы сделать муку вечной!
И к тому же, лучше уж наступать тут, чем там, на западе.
Бхарат непроизвольно поглядел туда, где в полусотне миль должны были стоять несокрушимые бастионы Уисса. Именно там должен был наступать первый ударный корпус, которому предстояло приковать внимание врагов, заставить тех потерять драгоценное время и ошибиться.
Вот уж где будет мясорубка!
Тихо скрипели вёсла в уключинах, берег всё приближался и приближался, пока, наконец, нос не уткнулся в мягкий песок.
Бхарат вздохнул и первым спрыгнул на землю, жестом приказав солдатам следовать за собой.
Он шёл, пригнувшись, ожидая свирепого росчерка пулемёта, страшась пламени и молний, которые на них обрушат северяне… но всё было спокойно!
Но воин священного змея Калии не позволил себе расслабиться. Он знал план досконально, но не поленился и лично раздал команды взводным, а после, прихватив адъютанта, лично углубился в лес – проверять, не скрывался ли кто-нибудь там.
Глупо, конечно, но так было спокойнее на сердце.
Враги либо заманивали воинов Махансапа в хитрую ловушку, либо, и правда, проглядели всё.
Он обернулся, глядя на реку, испещренную множеством теней – то новые и новые роты приставали к берегу, разгружались, расходились по сторонам, накапливались.
И вот, топор ударил о древесный ствол, а лопата погрузилась в землю.
Врагов нет? Ну что ж, они появятся, и когда это произойдёт - дети Калии будут готовы!
Его роте предстояло углубиться на запад по дороге на три мили и занять небольшую деревеньку, после чего организовать там круговую оборону, и сотник не собирался нарушать приказ, а потому, быстро собрав людей, скорым маршем приказал выдвигаться.
Деревеньку они нашли без проблем и заняли её легко. Не удивительно, ведь тут не было ни одной живой души!
Бхарату всё меньше нравилась эта ночь, но он не собирался нарушать приказы и быстро распределил людей по захваченным домам - укрепляться. Два отделения же пошли на разведку – сотник не желал сидеть на вражеской земле, ослепнув и оглохнув.
С последним, впрочем, должна была помочь штатная радиостанция. Слабый и ненадёжный артефакт, жрущий магическую энергию как не в себя, он позволял связаться даже со штабом дивизии за рекой. Правда, сигнал то и дело пропадал. Не чета простому и надёжному телеграфу. Но где ж его тут взять?
Он лично проверил пулемётные гнёзда, проследил, как на глазах рос и углублялся окоп, как из леса стали приходить толстые стволы, которые тут же, на месте, располовинивались и шли на обшивку.
Короткая летняя ночь ещё не перевалила за половину, как захваченная деревня стала напоминать нечто, пригодное для обороны, причём как с суши, так и – что было особенно важно – с реки.
Но даже так Бхарат не льстил себе иллюзиями. Один взвод бойцов Эйри с их танками и огненной магией - и от его позиций не останется камня на камне.
И этот страх давил, выжигал душу изнутри, мешал, и побороть его не удавалось, а потому сотник забрался на деревенскую мельницу, которую облюбовал Мохан, лучший снайпер роты, и уселся лицом на запад, держа бинокль в руках.
Почти половина четвёртого. Сейчас начнётся, нужно подождать пару минут…
Эти самые минуты тянулись медленно, тягуче, напоминали сладкую патоку, просачивающуюся через пальцы, но никак не желающую полностью покинуть их…
Земля вздрогнула, затряслась, выгнулась точно дикий зверь, а ночь на западе обратилась днём. И ещё! И снова!
Грохот доносился даже досюда, за много миль, страшно представить, что же слышали те, кто оказался поблизости. Те, кому предназначалась какофония войны!
Всполохи разрывов один за другим расцвечивали ночное небо, рукотворный рассвет прочертил кровавую полосу на лике мира. Во славу змея Калии.
Бхарат и сам не заметил, как зашептал молитву, и он был не одинок – Мохан молился рядом, бойцы внизу замерли, вглядываясь на запад, точно ожидая оттуда вражеских орд, и на лицах каждого застыло ожидание вперемешку со страхом и надеждой.
Слишком долго верные готовились к этому дню. Слишком многое поставили на кон.
Каждый, от генерала до солдата, знал, что стране нужны пахотные земли, нужны ресурсы. Нужны рабы для Ям Боли.
И если всё это не добыть на севере, то придётся отбирать кусок хлеба у своих детей. И самих детей, в общем-то, тоже.
«Пусть лучше они, чем мы», - подумал сотник. – «Во славу Калии!»
Горм не спал. Он бы и рад был отдохнуть, но дела, навалившиеся и грозящие погрести под собой, не даровали такой роскоши. Главе научного совета предстояло решить тысячу и одну проблему, в сотый раз удостовериться, что оба экспедиционных корпуса получают всё, что нужно, лично проверить инвентарные отчёты, а также подписать совершенно уж неприличную кипу документов.
И это всё в тот момент, когда вдохновение блуждало где-то рядом и звало погрузиться в сладостный мир искусства, этой силы, что выворачивает мир наизнанку по своим желаниям!
Двери с грохотом распахнулись, и в кабинет вбежала Реалта. Растрёпанная, суровая, с бешеными глазами, она подскочила к столу отца и выпалила:
Горм лишь вздохнул и с сожалением отложил ручку.
- Подробности, - потребовал он.
- Прямо сейчас южане обстреливают уисский укрепрайон. Дозоры засекли переправу через Лахен к востоку от Клайома. Пока что всё.
- Слишком предсказуемо для них, - скривил губы маг книг, - слишком примитивно. Я лучшего мнения о Совете Равных, их истинные планы обычно куда элегантней.
Дочь отступила на шаг и нахмурилась.
- И что ты думаешь по этому поводу?
Профессор забарабанил пальцами по столу. Он был почти уверен, что Лесной Царь не просто так напал на Метсу. Неспроста и разведчики пожирателей зимой бродили по Восточной Пустоши. Он говорил про это, но не был уверен, что его услышали.
И теперь интуиция в голос вопила об одном -ловушка!
Горм поднялся и вышел из-за стола, на ходу надевая свой роскошный плащ.
- Идём, - коротко бросил он дочери.
- На телеграфную станцию, я должен связаться с Тойво прямо сейчас. Хочу узнать, как у него дела.
- Отец, ты всё ещё считаешь, что южане договорились с демонами?
- Потому что им нет смысла долбиться головой о сильнейшие крепости континента. Не смогут они и закрепиться на другом берегу, мы не позволим. Мы это понимаем, они - тоже. А что это значит? А значит это то, что нужно атаковать другого не столь очевидного врага.
- И ты думаешь, что демоны полезут в леса Метсы?
- В лучшем случае, в леса Метсы, - ответил Горм, выходя из кабинета и жестом приказывая телохранителям следовать за ним. – Подними всю агентуру в восточных баронствах, и пусть будут готовы отправлять вестовых голубей. Всё это очень дурно пахнет демонами.
Ойсин, любимый раб владыки Иггириасста, чёрного волка, что вгрызается в глотки своих врагов, с наслаждением вдыхал аромат битвы.
Три часа артиллерия Махансапа слала смертельные свои грузы через реку, туда, где сейчас горели жалкие домишки будущей еды. Как там называлось это королевство? Сиаф? Да, кажется, так. Как говорили колдуны, именно тут прошлым летом восстали рабы, которых показательно наказали.
Что ж, пусть их, зато удалось узнать много важного.
Именно поэтому Ойсин вместе с сотней избранных и десятью тысячами рабов сегодня наслаждался ночной прохладой и смотрел на то, как полыхает другой берег.
Именно его армии выпала честь первыми ступить в бой, прославляя владыку Иггириасста и пожирая достойных врагов, чья плоть дарует новую силу.
Опасно ли это? О да! Но так даже лучше, ведь чем больше риск, тем выше награда.
А она была нужна ему, засидевшемуся на четырнадцатом шаге. Увы, но просто пожирать никчёмных женщин и детей, этих бесполезных паразитов, тысячами откармливаемых на убой на фермах, было недостаточно. Следовало вкушать плоть тех, кто достоен, кто готов убить тебя, кто может дать отпор!
А им, поработившим всё и всех по другую сторону гор, дошедших до непроходимой пустоши, уродливым шрамом перечеркнувшей восток континента, не с кем было сражаться там. Ну а в резне с Легионом Мёртвых, бессмысленной и бесславной, не было ни единого шанса возвыситься. Госпожа Мёртвых надёжно перегораживала почти все пути сюда, в царство вкусной пищи и сильных врагов.
Именно потому он был одним из тех, кто на совете сильных голосовал за помощь южанам. Да, веры змеепоклонникам не было ни на мизинец младенца, но зато польза от них была неоспорима. Новое мясо и свежая кровь для ферм, оружие и товары, которых не могли сделать рабы, и, конечно же, флот!
Они попросту обплыли владения мёртвых с юга, а на севере Лесной Царь сумел-таки занять внимание древолюбов, и братья вот-вот должны были воспользоваться этим. Да что вот-вот, прямо сейчас они, наверное, уже преподносят сюрприз рабам Крачина!
Но то на севере, а здесь именно ему была дарована честь вести авангард в бой.
Потери будут высоки? Что ж, тем слаще жертва! Тем милее владыке истинных воинов его жалкие рабы! Тем ближе заветный шаг воли!
Канонада не смолкала ни на минуту, артиллерия – и обычная, и магическая – опустошала запасы по берегу, который и не думал огрызаться, переводила огонь вглубь, а значит – пора!
Он поднялся и, воздев к небу топор, провозгласил:
- За владыку Иггириасста! Вперёд, собаки!
И рабы, боявшиеся своего повелителя больше, чем огня, стали и свинца вместе взятых, помчались к берегу, держа лодки над головами.
Ойсин и его избранные презрительно провожали недоделанных человечишек. Сами они планировали просто переплыть через речушку, ведь что сложного в этом для того, кто пережил целых четырнадцать шагов и кому даже не поплохело?
Он оглянулся на две бледных тени, стоявших позади и шептавших всякие глупости о смерти и вечной муке, затем почесал корону из рожков, выросших на лбу и невыносимо зудящих. Лишь кровь живых существ могла остудить муку, и Ойсин намеревался изрядно искупаться в ней.
Первые лодки достигли воды, люди гребли что было сил, а пушки голосили и голосили, не переставая. Что ж, пора! Жалким рабам не светит честь первыми ступить на вражеский берег.
Он закинул топор за спину и помчался вперёд, не оглядываясь – избранные шли позади.
Влетел в воду и, широко загребая всеми четырьмя руками, поплыл вперёд точно пуля, выпущенная из ружья. Обогнал всех этих трусливо сжавшихся бесполезных уродцев и первым выбрался на ровный, поросший зелёной травой берег. Встал, захохотав в небеса и грозя невидимым врагам топором.
- Ну где вы? Где вы все, жалкие букашки? Идите сюда - и я убью вас!
А затем земля впереди затряслась, воздух наполнился чужим грохотом, чужим визгом стали.
Ойсин резко обернулся и увидел облачка разрывов над чёрной водной гладью. Разрывов, из которых щедро сыпалась на рабов шрапнель, выкашивающая целые взводы рабов.
Враги не пожелали встретить их на берегу, они отошли, дождавшись, когда авангард окажется как можно ближе, и лишь после этого открыли убойный, сокрушительный огонь.
В небе на огромной скорости пролетели две смазанные тени, и за рекой вырос огненный гриб, доходивший до самых небес.
Тупые южане поленились спрятать снаряды в безопасности, и теперь расплачивались за это.
Пожиратель взревел и первым бросился вперёд, в мясорубку, туда, где самое место истинным воинам, а избранные поспешили за своим господином.
Сегодня их топоры напьются крови!
Утро принесло в горный замок прохладу и дурные вести. Война началась.
Киан стоял на балконе, глядя наверх, в небеса, и размышлял о превратностях судьбы, пока люди в замке суетились, пакуя вещи, закрывая двери, проверяя оружие, перековывая лошадей. Они готовились покинуть эту тихую гавань для того, чтобы окунуться в пламя войны.
Как ни посмотри, а время, потерянное в Царстве Вечного Лета, не прошло зря: инструктора сумели сколотить из рыхлых и разрозненных отрядов подобие армии. И теперь этот инструмент следовало опробовать в реальном бою. По-настоящему.
И Киан знал, где будет проходить эксперимент.
Имеалл - небольшое королевство на западе континента, фронтир на границе людских земель, маяк света, разгоняющий тьму копошащихся полчищ народа моря.
Мерзкая тюрьма, убившая его брата, его отца, его мать, его сестёр.
Он в ответ вырезал весь королевский род, но этого оказалось мало для победы – Осколки прислали карателей, которые «навели порядок» точно так же, как они «наводили» его в Сиафе.
Ну что ж, вот и поглядим, как быстро отреагируют владыки мира сейчас.
В том, что они постараются исправить ситуацию, Киан не сомневался, как не планировал он и укореняться в Имеалле. Нет, если никто не станет мешать, то почему бы и нет, а вот если отправят карателей, то, пожалуй, он откажется.
Киан ещё раз прокрутил в голове сообщение.
Не слишком хорошее и звучащее фантастично – через реку перешли самые настоящие демоны! Пожиратели высоких рангов, ведущие в бой легион рабов, подгоняемых плетьми и зуботычинами.
Если это правда, то ситуация на континенте очень скоро станет кошмарной, но это, пожалуй, лишь пойдёт на пользу делу революции. Когда простым людям нечего терять, кроме цепей, они охотней идут за такими, как он. Киан отлично понимал это и не питал иллюзий. Но ещё он осознавал и то, что включение в войну трёх из четырёх извечных «врагов рода людского» — это действительно плохо.
Махансап не должен победить. Лесной Царь не имеет права разрушить алтари Крачина. Пожирателей следует загнать за горы.
Как бы он ни относился к эксплуататорам из Эйри, но те хотя бы не планировали сожрать всех выживших или запихнуть их в Ямы Боли.
А значит, что может настать такой момент, когда придётся им помогать!
Раз так, то ещё важней показать силу, ведь слабый не требует - он подчиняется. И все это понимают.
Его лучшие воины заканчивали сборы, и глава революционной партии Дамхейна, потянувшись, направился прочь с балкона.
То, чего они так долго ждали, свершилось. Настало время взвиться алому знамени!
Он ликовал, заняв самое удобное место в зрительном зале.
Наконец-то прозвенел третий звонок, и восхитительная пьеса началась. Все актёры на своих местах, декорации выстроены, оркестр играет либретто!
Самое время для того, чтобы усладить душу ценителя тонким и завораживающим зрелищем. Видом растерзанных душ, обнаживших самое своё естество. Зрелищем людских страстей, замирающих в сладостном крещендо высших проявлений доблести и низости…
Конечно же, мирок мог и не выдержать накала игры… Что ж, тогда ему придётся умереть. Эту цену он, как истинный театрал, всегда считал приемлемой и был готов заплатить её.
Пусть смертные отравляют души страхом и возвеличивают надеждой.
Пусть они пляшут в огне, позволяя алым языкам лизать свои пятки.
Пусть грохочут взрывы, пусть град снарядов и дождь пуль хлещут по земле, мокрой от крови.
Пусть самое интересное, самое достойное изысканного вкуса представление начнётся.
