Серия «Блуждающие статьи»

Бог мнимых парадоксов.

Самое интересное, что с точки зрения мифа, в его функциях нет противоречия. Велес — бог скота и богатства, что логично и взаимосвязано. Мудрость, магию и поэзию так же легко увязать. Но какое отношение всё это имеет к Нави? И как это собрать воедино? И почему именно за эту хтоническую неопределённость его так сильно любят исследователи?

Давай стряхнём проросшую быль с непонятных современному сознанию взаимосвязей.

Он — бог договоров. Но при этом он же — бог, нарушающий установленный порядок. Это вообще как? Просто! Он хранитель порядков, но сам стоит выше человеческих законов. Лицемерно? Ничуть. На самом деле он принципиально не может нарушить никаких законов вообще, потому что сам является источником иных законов. Его преступление лишь иллюзия нашего восприятия.

Он — дарует знание и богатство. При этом он же насылает болезни и падёж, если клятва нарушена. Опять две стороны одной медали. Он дарует, но он же наказывает.

Он защитник домашнего скота. Но главные его образы это: волк, змея и медведь — это главные враги пастуха. Это лучше всего показывает его суть. Он хозяин всей природы: и дикой, и одомашненной. Одомашненный зверь это лишь часть природы, которую он уступил человеку по договору.

Он покровительствует мудрецам. Но не имеет отношений с профессиональными волхвами. Он бог личного, тайного знания, но не публичного культа.

И... На этом всё.

Серьёзно, не будет никакой конечной мысли, связывающей все ипостаси воедино. Информация о нём просто кончается, а мы упираемся в стену. И да, есть ещё миф о противостоянии с богом-громовержцем, но там вообще ничего особенного. Просто Велес ворует что-то у Перуна, а тот за ним гоняется. Академики связывают это с переменой времён года. Есть ещё более современный взгляд, где за уши притягивают противостояние сил хаоса с порядком (это Перун-то у них порядок, серьёзно?). В общем, ничего там интересного, правда.

Объяснить Велеса изнутри славянского мифа — всё равно что собирать пазл с недостающими частями. И главный вопрос остаётся без ответа. Хм. Но что, если поискать недостающие части в другой коробке?

Так откуда ж ты такой выполз?

Вот мы и добрались до самой интересной, самой спорной и самой спекулятивной части всех разговоров про Велеса. Это то, что их на самом деле двое.

И речь не идёт о неком двуликом-многоликом всеипостасийном образе. Речь не о хитроумной хтонической философии. А о простом допущении: что, если то, что мы зовём Велесом — это два разных, древних божества, слившихся в одном имени?

Слившихся не по велению недобросовестного переписчика. Но по зову Истинной Царицы Мироздания. Владычицы мира сего — госпоже Географии.

И да, до сего момента я специально избегал всех лингвистических сравнений и деконструкций, но сейчас без них не обойтись. Так что приготовься, набери воздуха в грудь. И помни, мы заходим в дебри, где ни в чём нельзя быть уверенными, ибо дальше только гипотезы.

Велес, он же Волос, он же Велс, он же Медведь.

Корень его имени это поистине нечто, звенящее своей архаикой на огромном пространстве. Пышущее первобытным жаром дыхание индоевропейской общности "Вел" — шерсть (вълна), волосатость, волос, волна, власть, велеть, владыка. Неизменно связывается с могуществом, богатством, правом на власть. А так же с преградами, будь то забор или натянутая верёвка. Всё это подчёркивает его суть как охранителя зверей, преграждающего путь бедам.

Проверочное персидское: "Веретрагна" — происходит от того же корня "вел" в форме "вер" (преграда, запор). Божество победы и священной войны. В Авесте Заратуштра спрашивает Ахура Мазду: "Кто из божеств небесных воинственнее всех?". Ахура Мазда отвечает: "Божественный Вэртрагна". Далее является сам Вертрагна и обозначает свои функции как врага злых людей, дэвов, ведьм, колдунов, князей-тиранов и злобных карапанов (заклинателей духов читай гадалок-шарлатанок). Опять образ неизменно связанный с силой. И вместе с тем преграждающий дорогу всем врагам человека.

Проверочное индийское: "Вритра" — демон-змей, главный противник Индры в Ригведе, запирающий скот в горах. Так же "вала" — пещера, крепость. Всё тот же образ силы и преграды. Разница только в том, что у индийцев он из положительного персонажа стал отрицательным, но для них это вообще нормально (я не собираюсь касаться этой темы).

И вот это и есть тот самый первоначальный Велес.

Столь сильно отличающийся от нашего, но до боли похожий. Не просто бог зверей. Но бог-защитник скотоводов, ограждающий от бед и стерегущий законы. Дарующий человеку власть и право на одомашнивание животных. Он — та сила, которая даёт человеку богатство и право распоряжаться им. Даёт законы и понимание чтить их. Он буквально охренеть какой гигачад!

НО! Минуточку!

Вся эта концепция с богом защитником прекрасно работала у первых индоевропейцев и отлично прижилась у персов вплоть до поздних времён. Но, понимаешь ли, как бы так тебе сказать, тут такое дело, в общем. Со славянами вышла забавная штука.

Наши предки, в северной части своей зоны выживания, поимели честь сблизиться и местами сильно переопылиться с интересными соседями финно-уграми.

И вот же ж жопа!

У них тоже есть корень "вел"! Хотя они вообще не индоевропейцы! Вот тупо совпадение трёх букв. И у них это "вел" означало ни много, ни мало как "мир мёртвых", он же "подземный мир". А так же вообще всё, что может быть хоть как-то связано с загробным миром, магией и душами умерших. И да, у них конечно же тоже уже давным давно был свой бог с примерно таким же именем. И был он владыкой этого самого загробного мира, который у славян впоследствии стал Навью.

И вот.

Два божества-тёзки встретились. И вот они вообще не поняли друг друга! Вообще!

Но всем было пофиг. Потому как переопылились наши предки знатно. Что за скот без жертвоприношений предкам? Что за загробный мир без скота как главного богатства? И достаточно быстро всем стало уже окончательно пофиг, какой миф к какому богу относится. Старые боги умерли. Да здравствует новый — Велес.

Так и родился наш Челмедведобыкозмей. Не потому, что он не мог определиться с обликом. А потому, что в него вдохнули жизнь две разные, но одинаково мощные души. Одна — индоевропейская, о Силе и Законе. Другая — финно-угорская, о Тайне и Смерти.

Вот мой любимый пример — западнославянская Полуденница. Вроде бы просто персонификация солнечного удара. Но почему её изображают с железной сковородой? Стоп. Нежить — и с железом? Значит, она не нежить? Тогда кто? Нет ответа.

А посмотришь на Велеса, вообще удивишься: ты-то как сюда попал, змеюка финно-угорская? Ну, допустим, приполз. Но за каким лешим тебе идолы ставить начали? Своих козлов не хватало что ли?

Или феномен щекотки. С ней вообще интересно. Все наверное знают, что нечисть может защекотать до смерти. Вроде просто и забавно — но в чём-то гениально! Она не просто убивает, она будто бы издевается над самой природой человека, превращая смех в невыносимую пытку.

Самое интересное, что наука здесь с фольклором согласна. Современные исследования показывают: неконтролируемая щекотка — это для мозга капут. Он сходит с ума, пытаясь расшифровать сигнал — это угроза или нет? Боль или что-то другое? Возникает сбой, паника, судорога. И в худшем сценарии — очень мучительная смерть.

Получается, что славяне, сами того не зная, нащупали эту человеческую уязвимость. Они поняли, что самое страшное — это не грубая сила, а то, что ломает само твое восприятие изнутри. Это очень глубокая, жуткая и прекрасная поэтическая мысль (где-то тут на фоне должен пробежать Лавкрафт)

Вот эта двойственность — кажущаяся простота на поверхности и сложная, порой путаная суть внутри и создаёт славянской мифологии её странную репутацию.

И в добавок оставляет кучу вопросов. Ну вот блин, ну не было у них развитых культов, но откуда-то ж эти ноги растут. А откуда, да хрен знает, может у персов нахватались.

Кстати, о персах. Местами в славянской мифологии плюнуть некуда, чтоб в перса не попасть. Читаешь какой-нибудь апокриф 13-го века и вдруг начинаешь ловить себя на мысли, что где-то уже это видел. А потом начинаешь материться, потому что блин, это ж почти дословное цитирование Авесты с местным колоритом!

Например вот Перун, сражающийся с рогатым змеем. Да это ж старый добрый громовержец Веретрагна против трёхголового дракона Ажи-дахаки.

Ещё пример. Калинов мост буквально мост Чинват. Вообще попал в фольклор без изменений.

Ну а уж историю про царя Феридуна о том, как было у него три сына, я и упоминать не буду.

Так. Блин, вообще-то это должен был быть просто хвалебный коммент к подкасту. Я не собирался его так растягивать. Короче. Афтор, давай проду. А ты, читающий, переходи по ссылкам и смотри в оба, ничего не пропусти.

Пол Атрейдес — это квинтэссенция марти-сьюизма, собранная в лабораторных условиях и доведённая до абсолюта. Он — наследник могущественного дома, благороден, не по годам умен и силён. Он с лёгкостью проходит смертельно опасный ритуал, где пали сотни его предшественников. Он — продукт многовековой генной программы по созданию сверхчеловека. А дальше — больше. В середине повествования, будучи подростком, он обретает дар предвидения, становясь сильнейшим пророком вселенной. К девятнадцати годам он объединяет под своим знаменем миллионы, становясь живым богом для целой планеты и превращая разрозненные племена в армию фанатиков, готовых умереть с его именем на устах.

Перед нами — эталонный, практически карикатурный Марти Сью. Возникает закономерный и, казалось бы, риторический вопрос: какому читателю может быть интересен такой персонаж? Возможно ли выстроить хоть сколько-нибудь убедительное повествование вокруг живого бога, чья победа предопределена с первых глав?
Мой первоначальный ответ был отрицательным. Я ошибался.

Гениальный замысел. Зачем Герберт создал "идеального" героя

Имбалансность Пола — не промах автора, а его сверхзадача. Фрэнк Герберт не писал биографию героя. Он конструировал миф. "Дюна" — это не история о том, как человек стал богом. Это история о том, как рождается сам миф о божестве. Это история Геракла, где нам с первых строк показывают его будущий олимп. Это история Иисуса, который с самого начала знает о Голгофе и принимает её как единственный путь.

Отсюда — и главная "спойлерность" книги. Герберт постоянно напоминает: Пол уже победил, он уже император, его путь уже стал легендой. Критики спрашивают: зачем лишать читателя интриги? А затем, что мы лишены её, слушая любой миф. Мы знаем, что Зевс свергнет Кроноса, что Зигфрид убьёт Фафнира, что игла Кощея сломается. Нас интересует не "чем", а "как". Не финал, а путь. Не исход битвы, а церемония её увековечивания.

Глобализация давно вплела все мировые легенды в наш культурный код. Мы разучились удивляться концу, зато научились ценить форму. Герберт это понял. Ему было неинтересно создавать очередного героя — он решил создать для него пантеон. Он не просто наделил Пола божественными качествами — он показал саму кухню богосоздания. Ту самую, на которой человечество веками готовило своих титанов и пророков.

В этом — его титанический успех. C глубочайшей тщательностью он реконструировал тот самый метод, которым мифы рождались в веках. Он доказал: боги никуда не ушли. Мы по-прежнему можем создавать их — если владеем ремеслом на уровне титана.

Примеры Сью, за которых не стыдно

Пол Атрейдес интересный персонаж. Пол Атрейдес всесильный персонаж. Совместить эти качества задача непомерной сложности, в наше время почти невозможная.

Взгляни на классику: Конан-варвар, бесстрашный Сандзюро, "Человек без имени" Иствуда. Архетипы, фантазия чистейшей воды. Но режиссёрская мощь, выверенный сценарий и актёрская харизма наполняли их плотью и кровью, превращая в эталоны, в которых мы верили безоговорочно.

Эта традиция не умерла в одночасье. Взгляни на Нео из "Матрицы". Мы с первых кадров знаем: он — Избранный, ему суждено победить. Интрига не в "победит ли", а в "как". И здесь Вачовски блестяще справились с задачей, перед которой пасуют современные сценаристы. Они не стали прятать архетип за стеной иронии или оправдывать его. Они смогли наделить молчаливого, почти безэмоционального Нео характером. Черты, которые у другого героя свидетельствовали бы об отсутствии личности, сами стали чертами личности, неотъемлемой частью образа. Его мир гармоничен, и он — его органичная, "вшитая" часть. Ему не нужны рояли в кустах, потому что он сам — главный закон своего повествования.

Но такие примеры стали редким исключением.

Куда это ушло? Сегодня место героя занял циник в спандексе. Его удел — не подвиг, а едкая шутка над самой идеей подвига. Он не свершает — он иронизирует. Современные творцы, не владея ремеслом создания мифа, способны лишь на его деконструкцию. Они высмеивают героизм, потому что не в силах его воссоздать.

А когда они всё-таки пытаются — случается катастрофа. Бездумно, лихорадочно копируя атрибуты былых кумиров, они рождают чудовищ. На выходе — убогие, картонные карикатуры, чья "сила" прописана в сценарии, но не вытекает из мира. Их внутренний мир — пустота, замаскированная под архетип. Их путь — движение по сюжетным рельсам к предсказуемому финалу.

Вот он, парадокс: настоящих Мэри Сью, которых все презирают, создают не таланты, рождающие богов, а ремесленники, не владеющие ремеслом. Они ставят свои творения в один ряд с титанами прошлого, не видя пропасти между живой легендой и её уродливым симулякром.

Эпилог

Подведём черту. Мэри Сью — это не диагноз, а инструмент. Сложнейший, опасный, но в руках мастера — способный творить чудеса. Плохого Сью рождает неумелый автор, который пытается спрятать свою неуверенность за силой персонажа. Хорошего Сью создаёт виртуоз, использующий эту силу как инструмент для гораздо более высокой цели — создания мифа. Проблема не в самом архетипе всесильного героя, доказательством чему служат и Пол Атрейдес, и классические кинокумиры, и Нео.

Проблема в исчезновении самих мастеров — авторов, которые видят в персонаже не средство самоутверждения, а кисть для написания большой идеи. Фрэнк Герберт был таким мастером. Он не боялся создать "идеального" персонажа, потому что понимал: истинное совершенство — не в силе, а в цели её применения. И его "Дюна" — это не просто роман. Это мастер-класс, который всё чаще остаётся без учеников. Главный же урок, который преподал нам Герберт, звучит так: богов не находят, их создают.

Кстати, а ты знал, что если написать фамилию "Атрейдес" через "и", то есть "Атрейдис", то она будет подчёркнута красным? То есть, редактор знает, как правильно надо писать фамилии, взятые из древнегреческого. А я вот не знал.

Слава морских разб... А была ли она? Были саги о викингах, мифы об Одиссее, сказки о Синдбаде. Но это — слава героев и первооткрывателей. А слава пиратов? Слава людей, вяжущих узлы и зашивающих паруса? Её не было. До поры.

Откуда есть пошло

Признаем странный факт: пираты как класс столетиями не интересовали широкую публику. Разбойники — они и есть разбойники. Да, в античности и средние века хватало знаменитых пиратов, некоторые даже становились правителями. Но пиратство как феномен, как субкультура — не вызывало ни малейшего романтического трепета. Никто не писал книг именно о них. Ситуация изменилась, разумеется, с выходом "Острова сокровищ" и "Одиссеи капитана Блада". Но эти книги — не причина романтизации, а её поздний, уже неприличный, итог.

Куда значимее "Всеобщая история грабежей и смертоубийств" (1724). Она впервые показала пиратов не как стихийную силу, а как людей. С именами, биографиями и приговорами. Её автор, Чарльз Джонсон (псевдоним), знал столько деталей из судовых протоколов, что его считали то ли пиратом, то ли сыщиком. Но даже его труд — не отправная точка. Джонсон писал с пониманием спроса. У общества уже был запрос на истории об океанских призраках, насилии и золоте. Он лишь придал этому запросу плоть и кровь реальных личностей. Но у этого образа был реальный прототип.

Рождение образа

Что есть пират? Отбросим угрожающие крюки, стреляющие через раз пистоли, ржавые шпаги, говорящих попугаев и виселицы до горизонта (или это про римлян?). Что есть пират в сути своей?

В первую очередь это моряк. А моряк — это космонавт прошлого. Его труд был самым тяжёлым в человеческой истории: измотанность, голод, цинга, погоня за горизонтом, за которым — никого. Толпа людей в деревянной скорлупке посреди океанской пустоты, наводящей ужас. Они были во власти фортуны, и спасти их могли лишь мужество да сплочённость. Но именно эта экстремальность и рождала главное: железную гарантию, что кошелёк моряка по возвращении будет тяжёл. Его труд стоил очень дорого.

Образ моряка — это человек с трубкой во рту, спускающийся по трапу. Трубка в XVII веке — роскошь, символ достатка, который он заслужил. Он выстоял. И теперь, на своём коротком берегу, он возьмёт всё: оставит деньги семье, накуралесит в кабаке, наестся впрок. Возьмёт с лихвой то, чего был лишён, и то, чего будет лишён снова. Его отпуск короток, а настоящий удел — море, и с этим ничего не поделать.

Не это ли истинные атрибуты того самого пирата из романтических грёз? Сабли, пушки, повязки на глаза - это не более чем ретушь, более поздняя, искусственная. Истинный корень романтики заключён не в пиратстве, не в грабежах и кровопролитии - в тяжёлом, но честном и достойно оплачиваемом труде. Образ могучего морского волка, способного противостоять любым невзгодам. И всё, что он требует взамен, это честная плата за свой нелёгкий труд.

Но при чём тут пираты?
Всё просто. Пиратство стало косметикой для уже готового образа. Цель — придать тому самому пьяному волку из подворотни ореол мифической таинственности.

Человек XVII века не знал, кто такие пираты на деле. Для него это были иномирные существа, духи моря. Он не читал Джонсона и не смотрел сериалов. Он слышал лишь о повешенных бандитах, с которыми не справлялись целые империи. И вот этот неясный, почти мифический силуэт наложился на знакомый образ моряка с трубкой. Мешок с пожитками стал сундуком с золотом. Заработанные в кабаке попойки — разгулом вседозволенности. Если суровая жизнь честного моряка не захватывала умы, то образ моряка-полудемона, бросающего вызов и стихии, и империям, — не мог не стать легендой.

Эпилог
Как я и сказал, многое здесь опускается. Я не хочу касаться политических и экономических тем. Про это и так уже многое написано и сказано. Мне откровенно лень писать более уже написанного и копаться в инетах в поисках примеров и подтверждений. Я не хочу вдаваться в подробности жизней отдельных личностей. Цель этой статьи исключительно в привлечении внимания к романтическому образу, который я счёл несправедливо искажённым, затмённым тенью нехороших людей. Образ не негодяя-индивидуалиста, но честного человека, зарабатывающего честным трудом вместе со своими товарищами. Им никакие сундуки не нужны - только то, что обещано. Как по мне, такой образ заслуживает куда большего внимания, чем мифические любители повязок на один глаз.

В очередной раз листая ленту, я снова это увидел. Не "Рейд" — с той поры сменилось уже несколько "главных игр всех времён". Но суть та же: блогер, делающий вроде бы добротный контент, с невозмутимым видом вещает о "новом уникальном проекте", где каждого ждут тонны подарков просто за вход. И в описании, будто спохватившись, добавляет: "Честно, меня тоже бесит реклама казино, но это же просто игра, что в ней может быть плохого?".

И вот, наслушавшись этих оправданий, я совершил мысленный полёт на Татуин, за что мне дали Орден Красного Знамени. Как следует отпраздновав сие достижение, я быстренько построил на Татуине коммунизм. Потом пришлось вновь вернуться на землю, чтобы получить ещё один Орден Защитника Вселенной за достижения в области уничтожения ресурсов для празднеств.

Короче, текст ниже — это мой отредактированный коммент на всё ту же тему, который мне поручил распространить Совет Красных Татуинцев, чтобы воскресить Сталина для расстрела создателей всех "легендарных" проектов, Меил.ру и, разумеется, всех коней. Потому что кони — это отстой и вообще злая раса серых кардиналов Земли. Далее будет воскрешён Ленин, который объяснит татуинцам, какие они мудаки, но при этом в общем-то неплохие ребята.

На этом рофлы кончились, остался только скучный текст.

Пофигистично отредактированный коммент

Данный тип продукта, как и большинство фритуплеек, — это по сути онлайн-казино под личиной «безобидного развлечения». Механизм, манипулирующий слабостями людей и провоцирующий в них лудоманию. Не так давно проскакивала новость о том, какие специалисты наиболее востребованы в подобных проектах. Выяснилось, что самих разработчиков там нужно постольку-поскольку, зато полным-полно психологов и менеджеров по монетизации. Они создают не игры, а игровые автоматы по выработке гормонов счастья. Даже реальные казино в этом плане честнее — там хотя бы есть мизерный шанс выиграть что-то осязаемое.

Работает обманчиво просто: человек заходит, на него вываливают ушат достижений ни за что, легендарные шмотки за просто так — лёгкий, быстрый прилив счастья. А затем — всё реже, и реже, и реже. Начинается ломка, хочется вновь ощутить тот же кайф, а кнопочка доната так и манит с каждого угла интерфейса. Простейшая схема, но дьявол в деталях. Сколько показывать рекламы, как выстроить геймплей вокруг одной-единственной функции доната, чем завлечь, когда надавить — всё это решают штатные психологи. Они досконально знают слабости людей и то, как на них нажиться.

"Рейд", "Викинги", "космические стратегии" и прочие — за редкими исключениями, это не "безобидные игры". Они ничем не отличаются от финансовых пирамид, брокеров-каперов и прочих мошеннических схем. Разница лишь в том, что их создатели нашли пока ещё легальный способ подсаживать людей на свой цифровой наркотик и выкачивать из них миллиарды. Причём о миллиардах я не преувеличиваю. Один только "Рейд" стабильно приносил такой доход в год. Но о чём это я, ведь никто же не заставляет людей донатить, верно? Это сознательный выбор. При чём тут психологи?

Или взгляните на футбольные симуляторы. Какой у них рейтинг? 3+. Максимально мультяшная графика, простая механика. Игра для детей. Но при этом на каждом экране — предложения о донате, лут-боксы и прочие "бонусы". Ну а что, детям ведь нужно с пелёнок учиться управлять финансами, верно?

Наркоман лично принимает решение, становиться наркоманом или нет. Жертва аферистов лично принимает решение, отдавать деньги или нет. Бомж лично принимает решение, становиться бомжом или нет. Чёрный парень из гетто лично принимает решение, становиться грабителем или нет. Жертва коллекторов лично принимает решение, брать кредит или нет. Малолетка лично принимает решение, рожать в 15 лет или нет. Сифилитик лично принимает решение, предохраняться или нет. Пенсионер лично принимает решение, жить на нищенскую пенсию или нет.

Лудоман лично принимает решение, донатить или нет.

А что блогеры? Они рекламируют не игры, а те самые казино, делающие деньги из воздуха. Аргумент "я не рекламирую вон тех мошенников, поэтому имею право рекламировать вот этих" — не работает. Почему они это делают и при этом не считают себя аморальными? Варианта три:

1. Добросовестное заблуждение. Пособничество подонкам по незнанию и непониманию механик.

2. Сознательное забивание. Игнорирование сути продукта и, как следствие, причинение вреда своей аудитории, которая доверяет мнению блогера. Это сравнимо с вредоносной пропагандой.

3. Банальная психологическая защита. Человек не хочет признавать себя соучастником мерзости, чтобы не казаться плохим в собственных глазах. Он выбирает "меньшее зло", оправдывая тем, что мог бы браться и за откровенно криминальную рекламу. Меньшее зло в данном случае воспринимается субъектом как компромисс между моралью и финансовым успехом. Это сделка с совестью.

Проще говоря: некий субъект во время ограбления стоит на шухере. Сам он никого не грабит, не калечит, просто стоит рядом. Но долю получает. И он думает, что по сравнению с другими он не такой уж и плохой, ведь он не грабит, он просто присматривает. А мог бы и за нож взяться — тогда бы и доля была больше. И даже закон на его стороне — в худшем случае пойдёт за соучастие, но не за ограбление. А значит, и не грабитель он вовсе. И человек он неплохой, просто жизнь такая. Ну а то, что на грабёж пошёл... Ну, мы же уже сказали — он не грабит.

Почему это оправдывают зрители?

Да, и такое бывает. Тут, на самом деле, всё понятно. Есть два случая:

1. Синдром «своего парня».
Блогер делает качественный контент, который нравится аудитории. Зритель подсознательно хочет продолжения, он хочет, чтобы у автора всё было хорошо. Сам он не может его финансово поддержать, поэтому начинает легко прощать многие проступки. Рекламу откровенных разводил он воспринимает уже не как нечто аморальное, а как символическую плату за получаемый контент. "Пусть хоть работорговлей занимается, лишь бы контент делал".

Тут срабатывает психологический фокус: зритель, не имея денег, платит своим "моральным одобрением". Просмотр рекламы становится для него религиозной жертвой. Плюс, автор воспринимается как "свой", а своим — можно всё. Вопросы о том, кого именно рекламирует автор, отходят на второй план. Голова занята перемешанными чувствами радости, стыда и облегчения. Включать анализ — значит рискнуть понять, что "свой" парень оказался на стороне "чужих". Это не просто банальное "никто не любит ошибаться", это серьёзный психологический удар, выбивающий почву из-под ног. Инстинкты.

2. Выученная беспомощность и оправдание системы.
Тут ещё проще. Зритель, как и любой человек, черствеет и начинает воспринимать несправедливости мира как данность. Зачем бороться? Всё равно ничего не изменишь. Несправедливость начинает казаться чем-то естественным, а борьба за справедливость — уделом наивных мечтателей.

От смирения с несправедливостью человек быстро приходит к её оправданию. Принятию несправедливости как некой высшей, суровой Справедливости, не жалеющей слабых. Осознание всей полноты несправедливости становится просто невозможным. Борьба за справедливость представляется бессмысленной, ложной, несущей лишь страдания и обречённость. Тогда человек окончательно в своём подсознании принимаем несправедливость как истинную Справедливость, только лишь бы закрыться от ужасов мира. Бегство, вместо борьбы. Софизм вместо логики. Субъективный идеализм вместо материализма. "Всё наладится" говорит зритель.

Не наладится. Закрывая глаза, проходя мимо, говоря "мы всё равно ничего не изменим", мы становимся такими же тварями, как и те, кого в душе ненавидим. Теми, кто ради наживы идут по головам, провозглашая торжество теории успеха; восхваляя новую Справедливость, единую с самим миром, они жрут всех, кто их меньше, не оставляя даже костей, и глумятся над теми, кто не с ними. И некоторые из нас вовсе и не против присоединиться к этому пиршеству каннибалов Но вот беда, их уже включили в меню.

Всего лишь безобидная игра, блин.