CreepyStory

3 место  7500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @KatrinAp В надёжных руках. Часть 1

4 место 6500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Koroed69 Адай помещённый в бездну (часть первая из трёх)

5 место 5500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @ZippyMurrr Дождливый сезон

6 место 3500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Skufasofsky Точка замерзания (Часть 1/4)

7 место, дополнительно, от Моран Джурич, 1000 рублей @HelenaCh Жертва на крови

Арт дизайнер Николай Геллер @nllrgt

https://t.me/gellermasterskya

сделает обложку или арт для истории @ZippyMurrr Дождливый сезон

Так же озвучку текстов на канале Призрачный автобус получают :

@NikkiToxic Заповедник счастья. Часть первая

@levstep Четвертый лишний или последняя исповедь. Часть 1

@Polar.fox Операция "Белая сова". Часть 1

@Aleksandr.T Жальник. Часть 1

@SenchurovaV Особые места 1 часть

@YaLynx Мать - волчица (1/3)

@Scary.stories Дом священника
Очень лесные байки

@Anita.K Белый волк. Часть 1

@Philauthor Рассказ «Матушка»
Рассказ «Осиновый Крест»

@lokans995 Конкурс крипистори. Автор lokans995

@Erase.t Фольклорные зоологи. Первая экспедиция. Часть 1

@botw Зона кошмаров (Часть 1)

@DTK.35 ПЕРЕСМЕШНИК

@user11245104 Архив «Янтарь» (часть первая)

@SugizoEdogava Элеватор (1 часть)
@NiceViole Хозяин

@Oralcle Тихий бор (1/2)

@Nelloy Растерянный ч.1

@Skufasofsky Голодный мыс (Часть 1)
М р а з ь (Часть 1/2)

@VampiRUS Проводник

@YourFearExists Исследователь аномальных мест

Гул бездны

@elkin1988 Вычислительный центр (часть 1)

@mve83 Бренное время. (1/2)

Если кто-то из авторов отредактировал свой текст, хочет чтобы на канале озвучки дали ссылки на ваши ресурсы, указали ваше настоящее имя , а не ник на Пикабу, пожалуйста, по ссылке ниже, добавьте ссылку на свой гугл док с текстом, или файл ворд и напишите - имя автора и куда давать ссылки ( На АТ, ЛИТрес, Пикабу и проч.)

Этот гугл док открыт для всех.
https://docs.google.com/document/d/1Kem25qWHbIXEnQmtudKbSxKZ...

Выбор для меня был не легким, учитывалось все. Подача, яркость, запоминаемость образов, сюжет, креативность, грамотность, умение донести до читателя образы и характеры персонажей, так описать атмосферу, место действия, чтобы каждый там, в этом месте, себя ощутил. Насколько сюжет зацепит. И много других нюансов, так как текст идет для озвучки.

В который раз убеждаюсь, что авторы Крипистори - это практически профессиональные , сложившиеся писатели, лучше чем у нас, контента на конкурсы нет, а опыт в вычитке конкурсных работ на других ресурсах у меня есть. Вы - интересно, грамотно пишущие, создающие сложные миры. Люди, радующие своих читателей годнотой. Люблю вас. Вы- лучшие!

Большое спасибо подписчикам Крипистори, админам Пикабу за поддержку наших авторов и нашего конкурса. Надеюсь, это вас немного развлекло. Кто еще не прочел наших финалистов - добро пожаловать по ссылкам!)

Артём сглотнул и попытался унять нарастающую дрожь. Попробовал проснуться – просто так, проформы ради, - хотя помнил: раньше не получалось. Ничего и не вышло. Он продолжал стоять в пустом, беззвучном коридоре поликлиники и смотреть куда-то вдаль.

Нечто неназываемое звало его вперёд. Куда именно? И что? То самое подсознание? Может быть…

Всё ещё содрогаясь от необъяснимого страха, Артём наконец совладал с собой настолько, что смог пойти по коридору. Шаг, другой… Движения неуверенные, но с каждым пройденным метром приближали к цели.

А он уже видел её. Это была дверь. Она возникла словно бы ниоткуда и манила к себе, будто кто-то нашёптывал ему неслышно на неведомом языке. И хотя слов Артём не разбирал, смысл был очевиден. Всё как обычно случается во сне.

«Иди сюда… Ближе… к двери… Открой… войди внутрь…»

Теперь слова звучали ясно, на родном русском.

Артём остановился и зажмурился. Попытался вновь смочить пересохшее горло. Да не бывает во сне подобных переживаний, даже в очень реалистичном видЕнии. Не бывает!

«Не бывает! Проснись! Проснись!»

Он ущипнул себя. Не помогло.

Голос продолжал звать. Дверь, точно приглашая, бесшумно отворилась вовнутрь. С того места, где находился, Артём прекрасно всё видел. Не знал он только одного – что за дверью.

И вдруг воспоминания обрушились на него. Колоссальное дежа вю вкупе… с чем? С предвидением?..

«Никакой я не пророк, - оборвал себя Артём. – Просто спящий подросток, которому не здоровится».

Ещё бы: неужели кто-либо в здравом уме способен видеть такие сны? Ответ очевиден: конечно, нет!

Прежде он не слышал, чтобы кому-нибудь из его знакомых – или вообще кому угодно – постоянно снился один и тот же сон. Каждую ночь. Сон снился – но потом Артём его забывал. А после видение повторялось – и, вспомнив всё, парень испытывал ужасные напряжение и страх… как сейчас. Во сне он помнил, что видел раньше и эту поликлинику, и открывшуюся дверь, и слышал зов… А самое главное, он знал, что ждёт впереди!

Дрожь прошла по телу.

«Если бы только я не забывал всё по пробуждении! – в отчаянии подумал Артём. – Всё могло бы измениться. Я мог бы… излечиться!»

Излечиться, да, поскольку исчезли последние сомнения в том, что он нездоров.

«Но кто мне поможет?»

Он не заметил, как оказался возле открытой двери. Таблички на ней не видно. Наверняка там указан номер кабинета, а также профессия и имя человека, который его занимает. Дверь открылась настолько сильно, что надписи с того места, где стоял Артём, не разобрать. И как ни силился подросток сделать шаг и, взявшись за ручку, притворить дверь, чтобы удовлетворить любопытство, ничего не получалось.

Оно и понятно: даже во сне существует собственная логика, тем более во сне странном, необычном, вроде этого… Будто бы и не сне вовсе. И сейчас Артём видел – ОПЯТЬ видел – перед собой нечто столь жуткое, что захотел тут же развернуться и убежать. Однако не мог, вновь не мог!

А перед ним, в давящем тишиной и неподвижностью кабинете, на полу, в луже крови, распростёрлось тело. Изломанный, истерзанный мертвец, и кровь, судя по всему, вытекла именно из его тела. Артём не сумел разглядеть всё в точности, но и без того понял, чтО видит. Труп – настолько обезображенный кем-то, каким-то сумасшедшим убийцей, что узнать в нём когда-то живого человека теперь уже нельзя. Тонкая, отливающая металлом вещь торчала у трупа из спины. Нож?..

Артёма прошиб озноб. Стоя на пороге кабинета, парень попытался хотя бы отвернуться!.. Возможно, у него бы получилось: внутренний паралич, кажется, проходил, возвращалась способность контролировать самого себя… но в этот момент дверь захлопнулась перед его носом, отрезав от кабинета.

Артём схватился за ручку и толкнул дверь. Не поддаётся. Он налёг сильнее. Ни в какую!

Тогда глаза наконец заметили надпись, которую он так хотел прочитать. «Кабинет 304. Сомнолог. Мендельсон Исаак Израилевич».

Повинуясь уже не усилиям парня, а будто бы бесплотному порыву ветра, дверь снова распахнулась. Артём, не понимая, что делает и почему, переступил порог кабинета. Страх налетел неостановимой, всё сминающей волной, и…

…Артём проснулся в холодном поту.

С полчаса он лежал в кровати, приходя в себя. Сначала отдышался; затем вытер пот. После чего попытался убедить себя, что это сон, всего лишь сон…

«А ведь я помню его. Помню!»

Это напугало Артёма ещё сильнее, и остаток ночи он провалялся, не смыкая глаз, боясь, что, стоит уснуть, снова настигнут кошмары…

…Был выходной.

Артём с матерью – отец давно оставил их – сидели за кухонным столом и завтракали.

Мать с подозрением глядела на единственного сына. Эти странные сны, о которых когда-то обмолвился Артём, очень её беспокоили. Да и то сказать, обмолвился: просто заметил мимоходом, что плохо спал, а остальное из него чуть ли не клещами пришлось тащить. Это из её-то всегда улыбчивого и весёлого сынульки!

Сколько бы ни прошло времени с того момента, когда Артёму впервые приснился необычный повторяющийся кошмар, но в поведении парня, да и внешности, многое изменилось. Мать давно это приметила, только никак не могла найти повода поговорить с Артёмом.

«Наверное, опять заигрался в компьютерную игру или засиделся в смартфоне», - успокаивала она себя.

Но женская интуиция подсказывала, что дело совершенно в ином. В чём, она не понимала, и это беспокоило сильнее всего.

И вот, когда выяснилось, что виной всему пугающие сны, содержания которых сын даже толком не помнит, она впервые заговорила о том, чтобы обратиться за помощью. Артём, естественно, упёрся рогом: настаивал, что он нормальный и что это обычные подавленные переживания рядового подростка. Он был умницей, хорошо учился, много знал, однако теперь, как понимала мать, ум мальчика играл против него…

- Что случилось? – жёстче, чем хотела, поинтересовалась она. – Опять сны?

Артём никак не отреагировал.

- Тёма, - уже громче обратилась она к нему, - ты меня слышишь?

- Что, мам?

- Тебе опять что-нибудь приснилось?

- Нет, мам.

Она не поверила – и стала выспрашивать. Наконец, надавив достаточно сильно – правда в этом случае важнее, чем переживания сына, - она всё выяснила. Он рассказал сон, который наконец-то запомнил, и свои чувства, переживания, догадки… Наверняка о чём-то и умолчал, но это уже не имело значения. Она поняла, что мальчика надо спасать!

Слава богу, нашлись знакомые, посоветовавшие хорошего специалиста.

Узнав, что мать собирается отвести его ко врачу, Артём снова стал сопротивляться:

- Мам, это ни к чему. Я не болен. Просто утомился.

- Тем более. Сходим, поговорим с умным человеком. Он всё подтвердит, и я буду спокойна.

- Мам, я…

- Это не обсуждается.

В итоге, Артём сдался и согласился сходить на приём, хотя его согласие в общем-то и не требовалось.

Несколько дней спустя, проснувшись пораньше и позавтракав в полной тишине, они оделись и отправились в поликлинику. Всю дорогу Артёма не отпускало кошмарное ощущение чего-то огромного и надвигающегося, предчувствие ужасной беды, которой невозможно избежать. Он не стал говорить об этом матери, чтобы ещё больше не беспокоить. А равно и о том, что в дни перед приёмом кошмары перестали ему сниться. Мать сочла бы это добрым знаком, однако Артём отчего-то полагал, что всё наоборот; он ощущал подвох, ожидал его. Не исключено, что дело в накопившемся за долгие бессонные ночи и тревожные дни страхе, но… что если не только в нём?

В коридоре перед кабинетом никого не было. Артём сглотнул и огромным усилием воли подавил нарастающее беспокойство.

Когда они подошли к двери и мать постучалась, её сын, округлив от ужаса глаза, дёрнулся, чтобы убежать. Ни слова не говоря, даже не оборачиваясь, мать схватила Артёма за руку. Тот не пытался вырваться – то ли смирился с происходящим, то ли, напротив, понял, что без борьбы из этого кошмара не выбраться. Как бы то ни было, перед ним на двери висела табличка с номером кабинета, а также должностью и именем человека, его занимающего.

«Кабинет 304. Сомнолог. Мендельсон Исаак Израилевич».

- Да-да, входите, - раздался из кабинета приятный мужской голос.

Мать толкнула дверь, та отворилась, и они вошли внутрь.

Обезличенная обстановка стандартного медицинского кабинета окружила Артёма. И тем не менее парень узнал его – то самое помещение, что видел во сне. В преследующем его кошмаре! Отчасти он понял это, потому что и сидящий перед ним опрятный седовласый человек был «родом» из сна. Именно его тело, окровавленное, обезображенное, валялось на полу, в багровой луже. Как Артём догадался, ведь труп был изуродован до неузнаваемости? Подросток и сам не смог бы ответить. Возможно, в очередной раз сказало своё слово подсознание, или Артём всего лишь сложил, что называется, два и два, а может…

- …скорее всего, требуется лечение, - внезапно прервал мысли парня голос Исаака Израилевича.

Артём вернулся в реальность, где обсуждалась его жизнь и решалась судьба.

- Да-да, конечно. Мы тоже так считаем, - поспешно согласилась мать, вновь говоря и за себя, и за сына.

Артём открыл было рот, чтобы возразить, но, взглянув на серьёзное лицо сомнолога, передумал. Сам не понимая почему, легко отдался на волю развивающихся помимо него событий. Что стало причиной? Привычка уступать напористой матери? Та самая накопившаяся усталость в сцепке с нервным напряжением? Вездесущее бессознательное? Что-то иное? Он не знал. Да и, по чести сказать, сейчас ему было всё равно.

- Но сначала я должен поговорить с Артёмом, - сказал Исаак Израилевич и повернулся к нему. – Скажи, Артём…

Врач задавал какие-то вопросы, в основном, на взгляд подростка, дурацкие и бессмысленные. Артём отвечал на них как мог, без особого желания, уставившись в стоящий перед ним стол – смотреть в глаза специалисту по снам не было никакого желания. Наконец Исаак Израилевич прекратил засыпать молодого парня вопросами и начал что-то долго и путано излагать, Артём даже не вслушивался. Потом, когда запас слов иссяк, врач вздохнул и, внимательно глядя на пациента, произнёс:

- Я выпишу таблетки.

Мать тотчас энергично закивала.

Надо было, наверное, возразить или хотя бы поинтересоваться, что за таблетки и зачем их выписывать? Не факт, конечно, что врач бы ответил. Даже очень сомнительно… В общем, Артём не сделал ничего, чтобы изменить пишущуюся для него судьбу.

Исаак Израилевич привычным движением достал из ящика стола пустой бланк и стал заполнять его неразборчивым почерком…

…В тот день Артём впервые принял на ночь лекарство, выписанное врачом. Спал молодой парень хорошо, никакие кошмары не волновали. А даже если и были таковые, Артём всё равно их не запомнил и проснулся наутро посвежевшим.

Мать не скрывала радости, видя, как меняется её сынок, на глазах вновь становится тем, кем был, превращается в самого себя, весёлого и жизнерадостного. Страхи оставили Артёма, а потому покинули и её.

Шло время, и последние остатки былых ночных ужасов сгинули без следа. С каждым днём Артём делался всё более задорным, говорливым. Он постоянно шутил, чего раньше за ним не замечалось, - чувством юмора подросток не был обделён, но вряд ли кто-нибудь назвал бы его завзятым хохмачом. Артём ходил, гордо выпрямив спину. То и дело, шутки ради, подтрунивал над матерью и друзьями. Стремился успеть за день как можно больше. На вопросы матери, как себя чувствует, говорил, что отлично; благодарил её за то, что вовремя отвела к нужному специалисту. А сны? Какие сны? Сны ему теперь вообще не снятся: ни страшные, ни приятные… никакие. И это просто замечательно!

Мать довольно кивала и улыбалась. А между тем, что-то загадочное, нечто неуловимое и необъяснимое зарождалось в уголке её сознания. Нечто тревожное, непонятное… и оттого ещё более пугающее. Сны ей сниться не стали, но иногда ни с того ни с сего сжимало сердце.

Артём целовал её в лоб и успокаивал.

- Бывает, - говорил он. – После стольких переживаний неудивительно, что ты стала волноваться по пустякам. А то и вовсе без причины…

Артём несколько раз посещал сомнолога. Всегда приходил вместе с матерью, которая чувствовала ответственность за сына. Исаак Израилевич вроде бы был доволен тем, как продвигается лечение.

Настал день для очередного похода ко врачу.

Заметив, что мать плохо себя чувствует, Артём предложил ей остаться дома.

- Схожу один. Я уже взрослый мальчик.

- Но как же я оставлю тебя…

- Да перестань, мам. Ну что может случиться?

И в самом деле.

Она дала себя уговорить. Убедившись, что мать выпила таблетку от боли в сердце и прилегла отдохнуть, Артём тихо выскользнул за дверь и направился в поликлинику.

Коридор пустовал. Артём открыл вовнутрь дверь со знакомой табличкой.

Сидящий за столом седовласый мужчина вздрогнул – похоже, от неожиданности.

Переступив порог, Артём прикрыл дверь, сел на стул, посмотрел на Исаака Израилевича. И только сейчас заметил у того синяки под глазами.

- Я… плохо спал, - будто оправдываясь, произнёс врач и вытер платком мигом вспотевший лоб.

Артём лучезарно улыбнулся.

Видя невысказанный вопрос на лице пациента, Исаак Израилевич стал сбивчиво говорить:

- Если вам интересно, я могу рассказать…

- Что именно, доктор?

- Это впервые в моей практике. Я… я…

Артём слушал очень внимательно.

- Я… видел тот сон, - наконец выдавил из себя весь взмокший сомнолог: платок тут уже не помог бы.

- Какой сон? – переспросил Артём.

- Ваш. Тот, с которым вы пришли ко мне. Помните? Поликлиника, коридор, кабинет… труп… - с последним словом он еле справился.

- А, да, припоминаю. И что же?

- Это был очень необычный сон. Очень загадочный! Детальный и реалистичный… до предела. И он от первого до последнего эпизода повторял то, что вы рассказывали!..

- Может быть, вы приняли слишком близко к сердцу мои проблемы? – предположил Артём. – Или сыграло шутку ваше подсознание?

- Какие уж шутки…

Наверное, пора было начать приём, но вместо того, чтобы напомнить об этом врачу, Артём спросил:

- То есть вы стали… мной?

Сомнолог опешил. Но потом всё понял:

- Во сне, вы имеете в виду? Нет-нет. Я видел всё словно бы со стороны. Как фильм. Ужасный фильм!..

- Фильм. Понимаю.

- И с тех пор это сновидение не отпускает меня ни на сутки! Снится каждую ночь! Что мне делать? Посоветуйте! Я больше не могу! Не высыпаюсь, наверное, уже дней пять. И не помню, когда в последний раз чувствовал себя отдохнувшим. Усталость, страх, напряжение…

- Да-да, мне это знакомо. – Артём внимательно посмотрел на доктора. – Может, вам попить таблеточек, которые пью и я? Мне они помогли.

Исаак Израилевич то ли отрешённо, то ли согласно закивал.

Артёму стало крайне любопытно.

- А когда вы запомнили этот сон? Потому что, знаете, у меня получилось не сразу.

- Наверное, организм сопротивлялся…

- Сопротивлялся? – удивился Артём. – А впрочем, может быть…

- Я сразу запомнил. В первую же ночь, как он приснился. – Платок, которым вытирался врач, промок насквозь, с материи капало на стол. Сомнолог скомкал платок и выбросил в урну. – Я никому не рассказывал. Никто бы не понял… засмеяли бы… Или того хуже – стали жалеть. Я, сомнолог, и не могу справиться с… обычным сном… - Он внезапно обхватил голову руками и запричитал: - Боже, и как вы только жили со всем этим… Боже…

- Кажется, у вас нервный срыв, - спокойно заметил Артём.

Исаак Израилевич не двигался – судя по всему, не слышал его.

Артём только покачал головой. Врач не видел этого, а если бы и увидел, понял бы?..

Исаак Израилевич невидящим взглядом смотрел на бумаги на столе и, не отнимая рук от головы, что-то бормотал. Позабыл и о пациенте, и о назначенном приёме.

Молодой парень взглянул на фигуру за столом; фигуру, не обращающую внимания ни на что и ни на кого. Врач словно выпал из реальности; уже не помнил о том, что существует окружающий мир, а сам он, опытный сомнолог с высокой квалификацией, живёт внутри него, работает, переживает… мучается…

«Удивительно, как один и тот же кошмар может повлиять на двух абсолютно разных людей», - с ранее не ведомым ему чувством подумал Артём.

Направляемый чем-то внутри, каким-то малознакомым отголоском сознания, молодой парень встал со стула, тихо приблизился к тумбочке и прихватил с неё оставленный кем-то острый-преострый медицинский скальпель. Издалека тот весьма походил на нож. Артём заметил скальпель уже давно. Как он там оказался? Случайно – или?..

А впрочем, какая разница.

Артём вернулся к столу. На лице парня заиграла странная улыбочка – скорее даже гримаса, что никогда раньше не касалась его губ. Но всё когда-нибудь может случиться в первый раз, особенно если речь о необычном, необъяснимом… например, о подсознании…

Исаак Израилевич поднял голову. Его взгляд остановился на скальпеле в поднятой руке человека, стоящего напротив. Глаза врача расширились от ужаса; рот раскрылся, готовясь исторгнуть крик. Волна страха ударила в тело изнутри, перекрывая, гася, сминая разумное восприятие. И объяла беспомощная неподвижность. Исаак Израилевич стал задыхаться, он уже не смог бы закричать.

ПотОм, наверное, Артём поймёт, что делает; поймёт – и ужаснётся. Да, скорее всего, так и будет, если кошмар настолько последователен и реалистичен, как теперь казалось. И после… Что-нибудь обязательно случится после. Что именно, Артём не знал. Не видел. Сны скрывали это. На его благо или ему во зло? Кто знает…

Не знал и он. Однако предстояло выяснить. Выяснить то, что согласится открыть… разум? Сон? Подсознание?.. Неважно…

В порыве паники Исаак Израилевич, надсадно булькая, вскочил из-за стола и, обежав его, помчался к двери. Споткнулся, упал и растянулся на полу.

Артём безразлично хмыкнул. Развернулся и, с крепко зажатым в руке скальпелем, сделал шаг навстречу неподвижно лежащему человеку.

Из коридора за дверью доносилась только тишина.

Усилиями двух людей обыкновенный сон превращался в кошмарную, неотменяемую реальность…

Я остался на остановке один. На небе горел алый закат, заливая пшеничное поле оранжевым светом. Автобуса видно не было. Я вытащил сигарету, решив про себя: докурю и буду ловить попутку.

— Молодой человек, угостите папироской? — раздалось откуда-то из-за спины.

Я обернулся. Передо мной стоял невысокий мужичок неопределённого возраста. Небритое лицо его имело признаки злоупотребления алкоголем — красноту, распухшие губы и сморщенный лоб. В общем, портрет, знакомый каждому.

— Возьмите, — протянул я ему пачку.

— От спасибо. А можно пару штук? Мне в дорогу надо.

— Пожалуйста, — позволил я скрепя сердце.

— Благодарю, сердечно благодарю. А вы куда едете с этой остановки?

— В город.

— Да? Ну, не по пути нам, значит.

— Как же? Шоссе ведь в ту сторону. — удивился я.

— Тю-ю… Это видимость такая. Каждая прямая дорога делится на тыщу путей. Тридцать лет за баранкой провёл, я всё знаю.

Я промолчал и отвернулся, высматривая автобус вдали.

— Да не гляди так, нескоро он придёт. Пойдём сядем, перетрём за жизнь, — мужичок указал в сторону скамейки под навесом.

Я сперва скептически поджал губы, а после подумал, что отказ будет грубым и неразумным, потому согласился.

— Тебя как звать? — спросил он усевшись. Я назвался. — А я Толян. Местный я. Ну, как, был местным.

— А сейчас что же?

— Выгнали меня. Машка моя выгнала.

— Как?

— Да вот так! Знать, говорит, тебя не желаю. Проваливай из дому, говорит… Э, не, без ста грамм такое не расскажешь.

Толян выудил из-за пазухи пузырь бормотухи зелёного цвета, перочинным ножиком срезал верх пробки и протянул бутылку мне.

— Давай за знакомство.

— Эм… Я не пью.

— Ой, не гони! Я любителей этого дела за версту чую. Я к тебе потому и подошёл.

Я уж хотел фыркнуть: «А здесь больше никого и нет» — но прикусил язык — прозорливость Толяна поражала.

— Ты шо, не уважаешь меня? — склонился он ко мне.

Ответ, дескать, я тебя впервые вижу, мог бы стать дерзостью и вызовом в мозгу, поражённом делирием, и привести к конфликту, которого следовало избежать, но веской причины отказа от «угощения» в голову, как назло, не приходило. Я взял бутылку и сделал один глоток. Вкус гадкой спиртовой браги пытались замаскировать ароматизатором «киви». Во рту осёл мерзкий привкус.

— Ну вот, а то строил из себя! — Толян забрал бутылку и осушил её в один присест.

Я с отвращением смотрел, с каким наслаждением он поглощает пойло.

— Вот так-то. Да. Машка моя, девка была что надо. Одна беда — жадная. Чего не принесу — всё ей мало. И пилила, и пилила, что денег не хватает. А я чего? Вторую работу нашёл. С утра до вечера в рейсах. Домой приходил и падал. А ей все не так. И житья никакого нет. Я начал выпивать по сто грамм на ночь, для крепкого сна. Так и жили: двое деток, хозяйство. Как все, короче. Только вот прошло двадцать лет, а мне уж не стопка на ночь нужна, а бутылка. Баба стала пилить, что алкоголиком стал, спился. А я что? Я свет белый видел только из кабины грузовика. Эх, попёрли меня с работы короче. Не прошёл освидетельствование с утра, не выветрилось. Ну вот и не берут с тех пор никуда. Машка житья не даёт, заедает, дура старая. Вчера вот говорит: «Достал ты меня, житья от тебя нет! Поди да сдохни где-нибудь!» Это ж разве можно так с живым человеком?

— Н-нет, — неуверенно пробормотал я. Жизнь с алкоголиком не сахар, и мне не хотелось осуждать за эти слова женщину, которая явно настрадалась.

— То-то же. А я что? Вот теперь иду, ищу новую жизнь, раз в родном доме места больше нет.

— А ты не пробовал бросить пить?

— Сперва пробовал, кодировался. А потом подумал — зачем?

— Ну как…

— Вот так, брат. А ты чего? Гульнуть любишь?

— Да так, иногда, когда компания есть.

— Смотри, приятели не всегда будут рядом, а жизнь одна. — Толян посмотрел мне в глаза и тут же отвёл взгляд. — Эх, и на кой чёрт я на ней женился!?

— Любовь?

— Наверное. А ты веришь в любовь?

— Конечно, — честно ответил я.

— Правильно, верь! Так душа чище будет.

Вдали засверкали фары автобуса. Я подорвался с места, но Толян потянул меня назад:

— Не твой.

— Как не мой, если мой?

— Не твой, говорю.

Автобус с синими полосками по бокам остановился, призывно раскрыв двери. Водитель нетерпеливо смотрел на меня, а я не мог разорвать железной хватки Толяна.

— Знаешь что? Я поеду, а ты подождёшь следующего, — сказал он, ловко запрыгивая в салон, и напоследок мне прокричал: — Ты хороший парень, не просри жизнь!

Водитель закрыл двери и дал по газам. Я растерянно смотрел вслед. Попутку поймал через полчаса.

У въезда в город собралась большая пробка — пригородный автобус попал в аварию: в него влетел самосвал с отказавшими тормозами. Никто не выжил. Я рассмотрел из окна знакомые синие полоски и попросил высадить меня.

На месте происшествия работали спецслужбы. Я пытался протиснуться вперёд и найти среди жертв тело Толяна, но его не было. Чуть позже, лёжа бессонной ночью в своей квартире я понял, что лицом алкоголик был похож на своего усатого брата.

Антоха с Колей немного попереписывались, и Коля сообщил, что Борис, их общий друг, тоже дал согласие приехать. В этом моменте Антон всё-таки решил позвонить. Требовалось кое-что уточнить в этом вопросе. После пары гудков трубку подняли.

– Здорова, Коль.

Слышно было плоховато. Помехи и шум ветра передавали «привет», врываясь в эфир.

– Привет, Антох. Всё в силе, да?
– Да, конечно. Я же написал. А эт… Боря. Север. Ты на ком там женишься-то?
– Помнишь, с нами училась Вера? Борян ещё мутил с ней. Она приезжала из Якутска, но её бабушка хочет, чтоб мы отпраздновали в каком-то селе, с которым у них там… Они оттуда, вот. Вера там родилась. Её маленькой перевезли. Год ей был. Или вроде того.
– А… Поняяятно. А Боря-то знает, кто невеста?
– Да, я ему вроде сказал.
– Вроде!?
– Да, не. Да, точно. Да, эт…
– Ладно, я понял. Будем в срок.
– Круто. Я Боре координаты отправил. Тебе тоже скинул. Сам я на карте не смог найти это место. Будет просто большая красная точка X.
– Хорошо. До связи, Колян.
– Давай.

Антон положил трубку.

«Ах, вооот что меня смущало».

Почесав в затылке, Антон решил набрать Борю. Получилось не сразу, и Антон уже решил, что друг надрался с горя, но вдруг свершилось. Голос был даже почти весёлый.

– Привет, Борь.
– Здарова.
– Тебе писали уже?
– Да… да, конечно.
– Едешь?
– Конечно. Почему, нет? Колю сто лет не видел. Да и Верку. Всё-таки учились вместе.
– Ага… просто учились.
– Ой, да это было давно и неправда. Жаль, что посрались тогда, но я с тех пор уже чуть не женился. Если она не против, что я приеду, то чё я буду отказываться? Никогда не был в таких местах.
– Да, я тоже.
– Кстати… подвезёшь?
– Началось.
– Так чё?
– Ну а куда я денусь?
– Мааало лии…
– Ладно. Завтра в восемь подгребай, я думаю.
– Да, нормально будет.
– Ну, всё. До связи.
– До неё.

После разговора, сомнения почти сошли на нет, и Антон смог с чистой совестью продолжить заниматься важными делами в свою ленивую субботу.

«Я конечно бы мог сейчас собрать вещи, но Война Красной Стрелы против Светлого Пути сама себя не начнёт и не закончит».

Важные дела пришли к своему завершению примерно в час ночи, да и то кое-как, но чувство ответственности и квадратная задница всё-таки отправили Антона спать. Собрать вещи он, конечно же, почти забыл. Пришлось, стукнув себя по лбу, выползать из-под уютного одеяла и складывать в небольшой рюкзак запас одежды, чай, завалявшуюся упаковку баранок и прочие деньги-документы. Дело было сделано, и Антон заполз обратно. Когда он уже засыпал, коварным змеем в мозг вползла мысль, что они так и не договорились с Борей о подарке. Примерно через полчаса созерцания потолка, было решено подумать об этом где-то на краю цивилизации.

Темень за окном, завывание ветра, звонок в дверь. Утро добрым не бывает. Антон, натянул штаны (чтоб снова не напугать соседку, которая однажды утром решила стрельнуть сахара) и пошёл открывать дверь. На пороге стоял Боря, у которого на лбу было написано не самое лучшее состояние духу, кардинально отличное от того, что Антон услышал по телефону. Они пожали руки, Антон пригласил друга внутрь, включил чайник, а сам пошёл чистить зубы.

Водя зубной щёткой по кругу, Антон ощущал, что его мысли будто вторят этим движениям, крутясь в своеобразной центрифуге. Скоро ему предстояло грохнуть половину отпуска на поездку в неизвестность, да ещё и в компании Бориса, чьё лицо Антон бы очень хотел списать на ранее утро, да как-то не получилось.

Он просто не выспался. Он просто не выспался. Он просто не выспался».

Вечно заниматься чисткой зубов не получилось бы, да и из кухни шёл запах кофе. Боря там усиленно хозяйничал. Антон выключил воду, вытер морду лица и отправился пить коричневую жижу, ибо так можно было описать таланты Бориса в варке кофе. Впрочем, именно в тот раз получилось лучше, чем обычно. Боря даже чуть порозовел и взбодрился, но не то чтоб сильно. Упав на табурет, Антоха поставил кружку на стол и нарушил молчание.

– Так чё? Ты точно готов ехать? Нормально всё?
– Да я как-то перепал с этой мыслью, и как-то ну…
– Ну, ты же уже сюда пришёл.
– Я специально вытащил себя из дома, чтоб бежать некуда было.
– Хех. Ну, я ж тебя не держу.
– Не сбивай с настроя.
– А он есть?
– Чуть-чуть.
– Так. Ладно. А дарить что будем?
– Я же на мели, сам знаешь.
– Господин Раньте и на мели?
– Студенты опять сбежали, а новых квартирантов в бабкину квартиру я не нашёл пока…
– Ты б работу поискал что ли.
– Говоришь, как Вера.
– Хо-хо… Ладно, заедем, я куплю что-нибудь. Потом отдашь.
– Конечно, я отдам. Ты ж меня знаешь.
– А как «отдам» и вторая часть вообще сочетаются.
– Ой, да ладно тебе.
– Есть идеи, что брать вообще?
– Я помню, был на свадьбе, сервиз дарили.
– Нафига им сервиз?
– Просто вспомнил.
– Им там наверно актуальнее что-то вроде помидоров и огурцов.
– Это вариант?
– Просто шутка, в рамках размышлений.
– Ммм…
– Ладно. Где-нибудь потом заедем в магазин. Может мысли возникнут.

Порешав вопросы и допив кофе, они покинули квартиру, и отправились наружу, где уже зарождался рассвет. Антон убедил друга взять пуховик, потому что Боря оделся по погоде, что его окружала, а не по той, в которую ему предстояло окунуться. А интернет говорил, что жарко не будет. Более тёплая одежда и рюкзаки были закинуты в багажник, но Боря зачем-то взял с собой небольшую сумочку в салон. «Пригодится», – объяснил Боря.

– А что там?
– Ну… нужное.
– Как знаешь.

Машина прогрелась. Двигатель завёлся. Впереди была тысяча с лишним километров и три дня времени.

– Антох, а самолётом было не проще?
– Может, и проще. Но дорога там вроде есть, значит доедем. Машина к морозам нормально относится. Да и до места всё равно на чём-то добираться. Вряд ли мы где-то дёшево арендуем вертолёт. Или сани с собаками.
– Так-то да.
– Нам только нужно будет где-то заправиться, пока будем в людных местах.
– И купить подарок.
– Хорошо, что ты это помнишь.

Было принято решение поделить весь путь пополам. К концу первого дня Антон с Борей решили доехать до одного более-менее крупного населённого пункта. Там заправить всё, что заправлялось, и остановиться на ночлег в небольшом мотеле на выезде из города. Благо, забронировать комнату по телефону, было возможно, хоть ответили им и не сразу, а разговор был не самым приятным. Подарок они заехали купить чуть ранее. Борис всё вспоминал сервизы, а взгляд Антохи бегал вдоль стеллажей с алкоголем. Под стон Бориса, что «как-то дороговато», Антон выбрал большую бутылку ирландского виски, а после настоял на том, чтоб отправиться в магазин электроники, где были приобретены две пары китайских беспроводных наушников типа «ultra super pro max 10».

– Отдашь, когда сможешь, Борь.
– Я частями верну.
– Начни с прошлого долга.
– Хорошо…

Новый груз был помещён в багажник, а друзья залезли в салон и отправились к месту ночёвки. Двигатель работал исправно, дорога ровная, поездка спокойная, лишь мелькают мимо пушистые сосны. Ничего не предвещало беды, как вдруг…

– Эх, Антох, а ведь наверно могло у нас с Веркой-то получиться, да?
– Да, блин…
– Не, ну серьёзно. Как сейчас помню, как мы с ней познакомились тогда после пары. Пошли в то дрянное кафе. Как его там?
– Я уже не помню, Борь. Вроде называлось как-то типа «Вкусно».
– Или «Сытно»?
– Да не помню я.
– Мы так там хорошо посидели. Пили кофе, ели булочки…
– Как она тогда не сбежала? У той рыгаловки на момент закрытия рейтинг был едва ли не в минус.
– Ну там такой… вайб.
– Ох ё…
– Ты не понимаешь.
– Да уж куда уж мне?
– А потом мы пошли в кино. Какой-то мультик шёл. Взяли билеты на последний ряд, и мы там эт…
– Давай ты избавишь меня от подробностей?
– Да подробности были дома, хе-хе.
– Ну, и чё ты это вспомнил-то?
– Да вот… Накатило…
– Ну, откатит. Не знаю. Голову в окно высунь. Или ещё что.
– Пф. Это ж могла быть моя свадьба.
– Вряд ли.
– В смысле?
– Ну, ты вспомни главные претензии к тебе.
– Ну, что у меня работы регулярной не было.
– Что-то изменилось?
– Но я же…
– А ещё то, что ты в салон эротического массажа попёрся.
– Ну… так вышло.
– Ага. Бес попутал?
– Да я ж там ничего не делал. Меня даже не пустили.
– Допустим. А зачем ты ей об этом рассказал? Ещё и с сожалением.
– Затупил…
– Радуйся, что она тебя вообще пригласила.
– Интересно, как Колян согласился?
– Да он вроде вообще без вопросов.
– Странно как-то. Я наверно зря поехал.
– Тебя высадить на ближайшей станции? Я тебе даже денег дам.
– Завязывай.

Под задушевную беседу и песнь ветра в соснах, путь через несколько часов таки завершился промежуточной точкой. Старое здание сверкало грязными вывесками «Гостиница», «Бензин», «Душ», «Кафе» и, внезапно, «CD/DVD/VHS».

– Мы так долго ехали, что попали в прошлое? – пробормотал Боря.
– Судя по всему.

Парни вышли из машины, расправили затекшие спины, поразминали гудящие ноги и вернули форму квадратным пятым точкам. Пришла пора встретиться лицом к лицу с ужасом, что отвечал по телефону. Ужасом оказалась бабуля, которой на вид было лет 160, но сразу было понятно, что она всё ещё может целиком сожрать за любое неверное движение. Впрочем, обещание она исполнила. Комнату никто не снял. Ключи были выданы. И даже безнал она приняла. Антон с Борей потащились наверх в свои апартаменты за номером 302.

– Антох, а почему 302? Номера же на втором этаже. И их явно не будет 300.
– Да, я без понятия. Может у них ещё в подвале номера есть. Для тех, кто не договорился с бабулей.
– Почему-то мне кажется это реалистичным.

Они разложили вещи, а далее Борис разложился на кровати.

– Ты всё, Борь, спать?
– Да… пожалуй. Я чё-т подустал.
– Ну, если что, у меня в рюкзаке чай и кофе. В коридоре кулер стоит. Даже со стаканчиками. Развлекайся, так сказать.
– Спасибо, Антох. Но не. Я спать. В телефон вот повтыкаю ещё.
– Ага. Давай. Я до кафешки спущусь.
– Хорошо.

Антоха прекрасно знал, что «втыкать в телефоне» Боря собирался в социальные сети своей бывшей, хоть и она в них давно не появлялась.

«Главное, не забыть постучать, когда вернусь».

нтон спустился в кафе. Там он выбрал себе тарелку жареного мяса с овощами, пару кусков чёрного хлеба и бутылку импортного лагера. По поводу алкоголя были сомнения, но он всё равно собирался хорошо выспаться в дальнейшем, так что решил, что всё будет хорошо. Улыбчивая толстая женщина за кассой приняла заказ, а где-то минут через 20-30 всё было готово. Антон забрал еду, вытащил пиво из холодильника, которое нечем было открыть, так что он воспользовался своим брелоком-открывашкой. Впрочем, по состоянию одной из сторон стола, была видно, что он мог сделать всё без специальных инструментов. Кассирша предложила ему стаканчик, но Антон решил, что в этом нет необходимости.

Лениво пожёвывая острую свинину, которая, судя по консистенции, видела лучшие времена, Антон запивал всё это пенным напитком с чуть горьким послевкусием. Глутамат, капсаицин и алкоголь текли по венам, делая хорошо. Кафешка заполнялась, но Антон не замечал этого, листая карту в телефоне и обдумывая дальнейший маршрут. И тут он услышал.

– Извините.

Антон поднял голову и увидел пожилого мужчину. Скорее всего, якута. Тот стоял с подносом, где виднелся чай и плов.

– У вас не занято.
– Нет, я один садитесь. Я уже всё равно скоро уйду.

Мужчина сел напротив. Они пожелали друг другу приятного аппетита и погрузились в общение каждый со своей едой. Но, спустя какое-то время, незнакомец заговорил.

– Извините, если отвлекаю. Эта ваша Тундра там, на парковке?
– А? Да. Это моя.
– Куда-то далеко собрались?
– Да с другом едем на свадьбу к эээ третьему другу.
– О как. Так… далеко?
– Да на север. Вдоль Лены. За Баханай.

Незнакомец внимательно посмотрел на Антоху.

– Но… Вам туда сейчас не надо.
– Чего вдруг?
– Время такое. Там сейчас всякое происходит.
– Холод собачий? Машинка справится. Всё нормально.
– Да я немного не об этом… Лучше не надо, короче. Уллу Тайон расшалился.
– Ммм боюсь, что я всё-таки поеду.
– Как знаете.

Они продолжили есть. Затем незнакомец ушёл, бросив недоеденный плов.

«Хоть бы поднос прибрал…».

Пиво закончилось, еда была съедена. Антон, по доброте душевной, убрал и свой поднос с поднос с посудой, и то, что оставил незнакомец, да и отправился в номера. Перед заходом внутрь, он постучался. Не получив ответа, Антоха зашёл. Боря спал, как младенец, раскинувшись звездой на своей односпалке. Его телефон валялся на полу. Чай он всё-таки запарил, но практически не выпил. Пожав плечами, Антон снял обувь и верхнюю одежду и тоже отправился в мир снов.

Снилось Антону нечто странное. Он сидел в компании странных существ с вытянутыми мордами и рыбьими глазами. От существ пахло тиной. В длинных пальцах, они сжимали игральные карты. Антон понял, что тоже держит в руках шесть карт. Четыре из них точно были шестёрки. Существа не были агрессивными. Всё было будто в порядке вещей.

– Явно не мой день. Карты не идут, – пробормотал Антоха.
– Да ты подожди, – пробулькало одно из существ, – Скоро будет совсем не твой.
– А тот мужик мне про вас что ли говорил?
– Да не. Мы вообще в другой день сидим. Через месяц снова можем встретиться. Если придёшь.

Остальные одобрительно закивали.

– Ходи, Антон.

Он походил шестёркой. Остальные тоже чего-то накидали. Походил следующий. Антоха хотел уже вкинуть очередную шестёрку, как вдруг кто-то закричал. Стол заходил ходуном, а существа разбежались в разные стороны. Антон проснулся.

В реальности никто не кричал. Прямо под окнами кому-то усиленно сигналили. Немного придя в себя, Антон заметил Бориса, который, явно веселясь, наблюдал за происходящим.

– Что там такое?
– Да один другому дорогу перегородил. Сейчас бегают, ругаются, порой вот гудят. Второй этот так и не отъехал.
– Тупой наверно.
– Ага. О. Бабка выбежала.

Антон подошёл к окну. Посмотрел на перепалку какое-то время, и ощутил, что желудок урчит.

– Пойдём, Борь, пожрём. Ехать надо.
– Да, пошли. Надо было вчера с тобой сходить. Я голодный, как не знаю что.

Друзья спустились в кафешку, которая была пуста. Там они перекусили яичницей и пирожками, да запили кофе из автомата. Антон видел, что за «депрессо» варили в кафе, и понимал, что творчество Бори в стократ лучше.

Сдав ключи бабке, парни отправились дальше. Машина послушно завелась, заправленная и готовая к дальнейшему странствию. Антоха так же наполнил бензином канистры, хоть и пришлось пободаться с заправщиком.

Некоторое количество километров спустя, возник спор о дальнейшем маршруте.

– Смотри, Борь. Дальше предлагаю ехать через К… юл… якянь до Баханая, потом вдоль Лены, а потом свернуть к их этому селу, – показал Антон, продуманный им за пивом маршрут.
– Не, Антох. Это хрень.
– Да в смысле?
– В прямом. Смотри!

Боря расстегнул сумочку и достал оттуда какую-то ветхую бумажку, которую начал разворачивать. Это оказалась старая карта внушительных размеров.

– Вот. Я нарисовал.

Антоха видел, что друг и правда нарисовал какое-то каля-маля прям на карте.

Короче!– И что это?
– Пф. МАРШРУТ. Видишь, мы можем поехать до Эйика, а потом свернуть направо. Тут вот есть пути.
– Сколько лет этой карте?
– Она 56-ого года. Какая разница? Мы можем тут проехать. И это будет быстрее.
– Мы и так можем. И там есть населённые пункты.
– А ты уверен? Там болота, горы какие-то, лес, тайга, медведи, тьма и ужас.
– Напомни, как давно я уговаривал тебя взять пуховик?
– Да я тут интернет полистал…
– Короче!
– Да ты послушай!

Они немного поперепирались, но Боря-таки умудрился убедить друга, и маршрут был перестроен.

Местность становилась более безлюдной. Всё меньше столбов, всё меньше знаков, всё хуже дорога. Лес же становился чернее, а ветер завывал с каждым километром заунывнее, и Антон будто бы начинал различать в этом вое какие-то слова.

Боря начал клевать носом. Антохе не то что бы стало завидно, но он не хотел, чтоб сонливость передалась и ему тоже. Так что было решено взбодрить саму остановку.

– А ты чё карты-то с собой потащил
– Так мы же в глушь едем. Бац – связи нет. Бац – телефон разрядился.
– Карты оффлайн, а телефон я могу и тут зарядить.
– Это если бензин будет.
– У нас его достаточно. Бак большой. Всё хорошо.
– А если он замёрзнет?
– Кто? Бензин? Думаешь, будет ТАК холодно?
– Я вчера читал, что тут бывают лютые морозы.
– В прогнозе таких не обещали.
– Они же вечно врут. Помнишь, пару лет назад на Новый Год обещали -40? А сколько было?
– Ну, почти ноль, да.
– Вооот. Это ж в обе стороны работает.
– Только вот ты погоду смотришь на каком-то сомнительном сайте, который её с потолка берёт, как мне кажется.
– Тебе кажется…
– Да нормально всё будет. Ты ж пуховик всё-таки взял. Значит, будет тепло.

Они общались на тему особенностей прогноза погоды ещё порядка часа, как вдруг Боря выдал.

– А ты, вообще, где едешь?
– В смысле?
– В прямом. Это ж даже не трасса. Ты куда свернул? Мы по сугробам прём.

Антоха ударил по тормозам и осмотрелся. Они словно находились на белом листе бумаги, лишь далеко впереди чёрной точкой маячил сосняк.

– А я говорил, что тут дорог нет.
– Антох, ты заболтался и поворот пропустил.
– Ммм… Есть идеи?
– Смотри, – Боря ткнул пальцем в сторону деревьев, – Там костёр.

Впереди действительно виднелось пламя. Костёр бы явно крупным – дым поднимался над верхушками сосен, что были пониже.

– Антох, пошли спросим, где мы вообще. Мож, сориентируют, как нам выехать.
– Странно всё как-то… Ну, пошли

ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ

VK

Прошлые части по главам:

гл 1, гл 2, гл 3, гл 4, гл 5, гл 6, гл 7, гл 8, гл 9, гл 10, гл 11, гл 12, гл 13, гл 14, гл 15, гл 16, гл 17.

ФИНАЛЬНАЯ ЧАСТЬ. Эпилог.

///

20е числа, декабрь 2023 года.

Инфекционное отделение города N. Разгар новой ковидной пандемии.

Сергей Сергеевич устало облокотился на рабочий стол. Его взгляд блуждал от бумажного журнала с списком пациентов к экрану компьютера. Зачем только вся эта бумажная волокита! Сердито зыркнув на монитор, Сергей взял в руки горячую кружку с чаем. Дерьмовый, почти безвкусный. Успел сделать два маленьких глотка.

- Сергей Сергеевич! У нас новый пациент!

Тяжелый вздох. Врач поставил кружку и ясными глазами посмотрел на медсестру.

- Как обычно?

- Да. Обширное поражение легких. Сейчас на скорой привезли…

Уже две недели инфекционное отделение больницы работает сверхурочно. Больные поступают пачками. Четыре года, в конце 2019, такое уже было. Тоже носились как угорелые.

Сергей Сергеевич надел СИЗ. Полнолицевую маску. Пришли инструкции сверху, не допускать попадания вируса в глаза и в межмасочное пространство. Ну и комплекты защиты поставили. Уже что-то.

- Что у нас тут? – врач прошел в смотровую.

Понятно. Молодой, еще в общем-то парень. Бледный, дыхание неровное. Точно наш пациент.

Медсестра переписывала его паспорт.

- Он областной, из села какого-то, - произнесла она, работая ручкой, - Ковыляев Виктор Аркадьевич.

- И что же ты у нас в городе потерял, Витя? – Сергей Сергеевич рассматривал больного.

- Агроном я… - едва слышно прошептал парень, - Агроном…

- Давно заболел?

- …Агроном.

У парня начали закатываться глаза и началась мелкая тряска.

- Так, всё, увозим его на ИВЛ, срочно!

По коридору отделения покатилась каталка… Увозя очередного пациента в лапы аппаратов искусственной вентиляции легких.

Спустя 4 часа Сергей Сергеевич передал смену коллегам. Сложный выдался денёк. После того парня, еще пятерых привезли. Двоих тоже на вентиляцию отправили, трое пока в удовлетворительном состоянии. Авось сами выберутся. Давно в душе нет ни жалости, ни сострадания. Это работа. Как и сотня других.

Врач надел пальто, шапку и перчатки. Выходя на улицу, натянул маску на лицо. Желтые фонари освещали грязный город. На парковке были лужи. Их поверхность рябила от дождя.

- Не дай Бог опять кислотный! – ругнулся он вполголоса и стараясь не наступать на лужи, побрёл к своей машине.

Звякнула сигнализация и двери разблокировались. Сперва он конечно следил за машиной. Потом забил на это дело. Кислотные дожди разъели краску на кузове. Не сильно, но всё равно перекрашивать придется. А какой в этой смысл?

Октябрь. Ноябрь. Декабрь. Три месяца уже льют дожди с серной кислотой. Люди обращались в больницу с аллергией, с астмой… Да в декабре еще новый штамм ковида ударил.

Сергей ехал по полупустому городу. Остановился на перекрестке на красный сигнал светофора. Справа выехала одна машина. Да два человека прошли переходный. Город пустой. И это его радовало. Вон, мимо комендантский патруль ППСников прошел…

Сергей поставил машину на парковке около своей многоэтажки. Зашел в подъезд, стянул с лица маску, чтобы посмотреть в домофон. Биометрия определилась и дверь открылась. Новый жилой комплекс, где он купил квартиру в ипотеку.

- Я дома!

- Слышу! Уже суп поставила на плиту.

Катя, его жена, орудовала на кухне.

- Так, вот тебе борщ, сейчас еще макароны с котлетами разогрею. Будешь?

- Буду!

- Вчера вечером Даша приходила в гости. Представляешь, все еще дистанционно учатся?!

Это их дочь, 20 лет от роду. Поступила на бухгалтера. Вышка. Сергей Сергеевич подначивал её, какой тупой вырастет, ибо за время учебы, дистанта было больше, чем очного нормального обучения.

- И как она?

- Да нормально. Я ей блинов да оладьей сделала, с собой дала.

- 20 лет девке! Сама готовить не умеет что ли?

- Так то у мамы вкуснее получается, - звонко засмеялась Катя, - И вообще, доедай, макароны согрелись уже.

Она ловко утянула грязную тарелку из под носа Сергея и сунула туда новую. В нос ударил вкусный сырный запах. Что тут, макароны с сыром да еще с чем то? Ааа, вкуснота. Сергей считал себя счастливым человеком. Он нашел в Кате то, что ценил в женщинах. Умение вкусно накормить, создать домашний уют и звонко смеяться. Сам то он был сухарь в плане эмоций.

- Да Даша болеет еще, чихала да насморк.

- Болеет?!

Ложка выпала из рук.

- Зачем эта дура больная сюда припёрлась? Сто раз говорил, в городе пандемия!

- Да может ничего же не будет…

- Что за безответственность! Ты сама то как себя чувствуешь?

- Ой, да все нормально!

- Нормально… Позвоню ей позже, втык дам…

…Утром Катя заболела. Температура поднялась до 39.2 . Сергей бессильно ругался…

***

Провинциальный город H. 200 километров от прошлой локации.

УАЗ – буханка выезжала из районного города. Население тут, если верить прошлым переписям, около 30 тысяч. В кабине сидели два молодых человека. За рулем был высокий, тощий блондин. Скуластое лицо, цепкий взгляд. Он высматривал ямы сквозь работающие дворники.

- Андрей, притормаживай, впереди патруль, - предупредил водителя пассажир.

- Вижу.

Баханка загудела, преодолевая лежачего полицейского. Тут же взмах ДПСной палки, приглашающий на обочину.

Парни натянули маски.

- Сержант Мальцев.- козырнул полицейский, - Куда направляемся? Путь закрыт.

Андрей сунул документы в руки патрульному. Тот посмотрел на путевку, сверив даты.

- Тест на ковид есть?

- Есть!

Андрей повернулся вправо, и начал шарить рукой по железной панели над двигателем.

- Вот!

Сержант мельком глянул на результаты, убедившись что там «чисто».

- Проезжайте…

УАЗик натужно загудел набирая скорость.

- Саня, включи же музыку.

Пассажир достал шнур от магнитолы и стал его приделывать к своему телефону. Заиграло что-то пацанско - бодрящее. Колонки больше пердели, чем играли. Да еще и дождь этот… Со звуками работающего мотора.

- Выключи нахрен, ничего не слышно толком!

Александр лишь усмехнулся и молча вытащил кабель AUX из телефона.

Сегодня у волонтеров было по плану посетить село в пяти километрах от города. В начале декабря пришла новая пандемия ковида. Дороги закрылись не сразу. Спохватились когда зараза распространилась по всей европейской части России и скаканула смертность. До этого страна начала раздавать продукты питания из Розрезерва. Малоимущим, всем, кто лишился работы. Парни вступили в волонтёрскую организацию, созданную при МФЦ. И теперь развозили продукты населению.

Официальное трудоустройство, тесты на ковид, путёвки, накладные. Они были чуть ли не единственными, кто мог беспрепятственно ездить по району. Остальным же путь был закрыт. Полиция и Росгвардия строго следили за этим. Правительство пыталось такими ограничениями купировать пандемию.

К селу подъехали быстро. Справа виднелась местная ферма. Всё закрыто, техники нет, коров нет. Лишь разрозненные тюки сена говорили о том, что их недавно трогали. Значит жизнь там еще тлеет.

- Что у нас на очереди, куда ехать?

- Сейчас… Так, улица Садовая, дом 5. Хозяшев Константин Александрович.

- Это где? Сюда, налево?

- Да, да, съезжай.

Буханка нехотя развернулась, въезжая на гравийную дорогу.

- Пиздец тут у них колеи…

- Рули главное… Так, первый дом… Пустой кажись… Два, три… О, четвертый, пятый! Деревянный с оцинкованной крышей!

- Вижу…

Машина остановилась напротив дома. Санёк ловко выбрался из машины и пошел стучать в дверь. Бум! Бум! Бум! От стука проснулись собаки. Лают где-то дальше по улице. Лишь после этого волонтёр заметил звонок на двери.

- Замка у тебя на двери нету, значит ты дома… Выходи уже, задолбал…

Трель звонка слышалась даже на улице.

Наконец, дверь в доме открылась. Было видно через окно тамбура, как кто-то медленно вышел.

- Кто там? –  послышался из-за двери хриплый голос.

- Волонтерская организация, откройте. Госрезерв разводим.

- Поздравляю… Я не выйду никуда.

- Нам нужна ваша подпись.

Александр услышал тяжелый вздох.

- Совсем дураки что ли? Я болею! У меня температура 39 и 7, сдохнуть тоже хочешь?

- Так давайте я вам около двери оставлю коробку а вы заберете. Мы вас на видео снимем как доказательство вашего получения посылки… Выходите, я коробку у двери поставил…

После этого Саня развернулся и зашагал по грязи к машине. Достал телефон и начал снимать. Через минуту дверь в доме отворилась. Оттуда вышел бледный, худой парень в дырявом бушлате. Тоже под кислотный дождь попадал видимо. Зыркнул воспалёнными красными глазами на буханку и еле-еле поднял коробку. Может ему помощь нужна – промелькнула мысль в голове Александра. Но сельский чел справился сам. После, дверь за ним закрылась. Саня прекратил съемку и залез в буханку.

- Пиздец.

- Пиздец, - кивнул Андрей, - Парень не жилец походу.

- Согласен. Хули он в больницу не пошёл? Говорит, температура 39.7.

- Куда он пойдёт? Может и ходил да его выгнали. Места то переполнены везде.

- И то верно… Ладно, Садовая 12, едем.

УАЗик, буксуя, плавно поехал дальше по улице…

***

/В то же время, тот же населенный пункт. Больница./

Алексей Иванович лежал на больничной койке. Он ненавидел болеть. Умом понимал, что годы берут своё и тело потихоньку сыплется. На пенсию выйдет через год.

Он тоже заболел ковидом. Но в более легкой форме, его не стали увозить в инфекционку. Неделю уже лежал. Обоняния нет, вкуса нет. Есть в этом и плюс – больничная еда, мерзко выглядящая, поедалась с легкостью. Не нужно было себя заставлять.

- Лёша, ты как?

В палату зашла его жена. Медсестрой работает. Увольнялась, ей пенсию пересчитали да заново устроилась. Сейчас все пенсионеры так делают.

- Нормально, Зоя, нормально.

- Температуры нет? Голова не болит? – она подошла и положила руку ему на лоб.

- Нет.

- Почки не ломит?

- Нет.

- А что недовольный такой?

- На ферме работать некому. Звонил Косте, да тот не пошёл.

- У него же друг еще был, всегда вместе ходят. Витя.

- Витя в город уехал еще месяц назад. Да и остальные кто где… У нас больше половины работников скосило. Полный швах.

Зоя вздохнула.

- Тамару вчера в инфекционку увезли.

- Отлично. Еще и минус заведующая фермой…

За две недели, чисто только с работы, уже умер один человек.  Михалыч, механизатор. Коровы на ферме стоят не доенные, голодные. А работать вообще некому.

- Ну-ка я Косте еще раз позвоню, - Алексей Иванович потянулся к телефону на тумбочке.

Пошли гудки….

- Здоров. Ты как там? Не болеешь? Болеешь? А что случилось? Ясно… Может скорую вызвать? Ну смотри сам… Да я тоже в больнице… Да, давай, лечись…

Алексей цыкнул и положил телефон обратно.

- Тоже заболел парень. Говорит 39 температура.

- Дак пускай идёт в больницу!

- Не пойдёт, говорит дома отлежится. Если плохо станет, то скорую вызовет.

Зоя махнула рукой.  

- Дурак. Ладно, я работать пошла, отдыхай.

Дождавшись, когда уйдет жена, Алексей Иванович встал с кровати и пошёл в туалет.  Его опять тошнило. Уже второй день. Еще голова раскалывалась. Вчера вечером было, вот сегодня опять. Минут 10 провел в туалете. Легче не стало. Недовольно мотнул головой и вышел в коридор.

- Сейчас отлежусь и все будет нормально…

Уже в коридоре у него резко закружилась голова и он чуть не упал. Успел облокотиться об стену. Рассудок покидал его, глаза закрывались…

- Зоя! Зоя! Тут твоему плохо…

Он чувствовал, что его поймали за подмышки.

- Что у него? Инфаркт?! Инсульт?! Алексей, смотри на меня!

***

…Пиздец.

Нифига не понятно, да? Опять скачем от места к месту. Попутно пропустив почти месяц.

Что-то произошло.

Я говорил этому дебилу, пиздуй домой, ковид близко. А он что? Проект, проект, до нового года сделаем и приеду. Эх, Витя, Витя…  Еще и Алексей Иваныч, наш председатель колхоза с инсультом слёг.

Только недавно с ним беседовал. Потом смотрю, в группе уже пишут что его в город увезли.

Ладно. Давайте кратко расскажу про последние события.

***

Пять лет назад родился черный кот. Маленьким котенком его забрали от мамки. Он к этому времени уже научился самостоятельно кушать и ходить в лоток. Но титю сосать еще не перестал. И вот хватает его маленькая девочка и вертит в руках.

- Мама, мы же его сегодня заберем?

- Заберем, - ласково отвечает мама.

- Ваааська! Теперь ты будешь жить у нас!

Что не сделаешь ради ребенка?

И вот наш котенок уже едет в машине. Девочка запихнула его к себе за пазуху. Он не понимал конечно, что это за слово такое. Пространство между грудью и курткой. Там было тепло. Но непонятный гул и тряска все таки его пугали.

Машина ехала по ухабам.

«Тише, Васька, тише…»

Котенок мяукал и шипел…

Когда он оказался в новом доме… Надо всё тут изучить! Новые люди не внушали ему страха. А уж когда девочка его накормила сырым кошачьим кормом... Васька понял, что теперь этот дом его.

Котик рос не под дням а по часам. Научился лазить по занавескам. Получал за это тапочкой по хребту. Залез однажды на стол. Большой человек зашипел.

«И че она шипит? Эй, хозяйка, делись!»

И прямо попёр на тарелку с супом.

- Василиса! Выгони своего кота со стола!

«Что она громко орёт вечно?»

Тут хозяйка мягко поймала его за живот и опустила на пол. Не-е-е, так дело не пойдет. Прыг на стул, потом снова на стол. Боковым зрением (которое у него не особо развито) Васька уловил какое-то движение. И почти сразу в него врезался противный тапочек!

- Ух, паразит! Еще раз на стол залезешь!

«Да понял, я понял…»

При этой большой тётке лучше не баловаться. А если схватит тапок, то надо убегать…

Так прошла зима. Наступило лето. Для заматеревшего Васьки открылись новые горизонты. Эка, мир то какой большой оказывается! Хочу пожевать вот эту зеленую траву! Сам того не замечая, Васька пробуждал в себе инстинкты своих предков. Траву он потом выблевал обратно. И это нормально, это так и надо.

Сидя на заборе, он видел больших четвероногих существ. Коровы были безобидные, а вот собаки… Он им не доверял. Подкоркой чувствовал, что ничего хорошего из их встречи не выйдет. Васька учился охоться. Его первой добычей была зазевавшаяся мышь. Тут ведь что главное? Сесть повыше или спрятаться в засаде. И ждать. Резкий прыжок и добыча у тебя в зубах.

Потом пошли в расход уже хомяки.

- Смотри, мама! Вася кого поймал!

Гордый собой, котёнок тащил огромную тушу. Бой был недолгим, удалось схватить жертву за шею. Но вот тяжеленный, зараза!

Там же, летом, он получил первых пиздюлей от соседского кота. Тот направлялся через участок Васьки…

Шли месяцы, на следующее лето Вася уже заматерел. Так же ловил крыс и хомяков. Бился с соседским котом за внимание черной кошки. Машкой её зовут.

А потом что-то случилось.

Третье Лето было не таким. Холодным, сырым… Изменился гул природы. Во вторую мировую его далекие предки засекали приближение летящих самолетов задолго до появления их на горизонте. Коты и кошки лучше нас слышат ультра и инфразвуки. Первое им нужно для поиска грызунов, а по второму остаются вопросы…

Васька не знал про взорвавшийся вулкан. Но как-то его ощутил. Как и вся природа вокруг. Всё лето он нещадно бил грызунов. Они лезли и лезли со всех щелей. Было сыро, а эти паразиты не любят сырость…

На Четвертый Год пришел голод. Кормить его стали меньше. Зимой ударили лютые морозы.

И вот, Пятый Год, декабрь 2023.

Хозяйка домой вернулась! Тискала, полюбала. Выходил потом поохотиться. Удалось поймать мышь. Тут у них, под бревном, гнездо. Нужно только дождаться момента. Хвать за шею и в пошел в тамбур, показывать улов. Потом схавать. Иногда, когда был сытый, Васька ел только головы. Ученые научно обосновали эту особенность кошачьих. Кошкам нужен таурин. Жизненно необходимая кошкам аминокислота. Больше всего таурина находится в мозгах.

Жизнь идёт!  Васька отчётливо почувствовал течку у соседской кошки. Вообще, их там три, но две из них какие-то… Не текут! Ведомый инстинктами, Васька пошел искать избранницу.

Но рассказ ведь совсем не о том, как мурлыкали кошка с котом…  

***

И снова здравствуйте. Это опять я. Мысль не сбивается еще? Зачем читать жизнеописание какого-то кота?

У меня дома три кошки. Ко мне он ходил… Зараза.

В начале декабря мне поступило предложение из Центра Занятости. Звали на работу в ЖКХ на трактор… Я отказался. Звал и Алексей Иваныч после. Опять в колхоз. Я не пошёл. Ковид добрался уже до нашего села. Вообще, удивительная штука. Сдается мне, что эпидемия началась еще раньше декабря. Иначе, как объяснить такую молниеносную скорость передачи?

В первые же дни, после объявления о начале пандемии, я поехал закупаться в магазин. Набрал всякой еды побольше и твердо решил отсидеться дома. Никого не видеть, ни с кем не контактировать. Была еще и обида на колхоз. Когда ты не нужен, тебя просто выкидывали на улицу. Не спрашивая, хочешь ты этого или нет. А как снова скосило половину работников, дак сразу «Костя возвращайся, работать некому».

Ебал. Ебитесь сами.

На чём мы остановились… Ах, да.

Лежу я дома с температурой. Нюха нет, башка трещит, тело ломит. 39 и 5 температура. Ковид же полюбасу. Уже четвёртый день. Тут звонок затрещал. А я в кровати лежу, мне нафиг ничего не надо, я сдохнуть хочу. Образно конечно же.

- Пошёл нахуй!

Не слышит. Зараза. О-о-ой. Встал еле-еле. Кошаки под ногами орут голодные. Дома дубак. Тарелки немытые на столе. Были немытыми. Кошки вылизали, пока я валялся.

Дзиинь!

- Да блядь! Иду!

Плетусь по дому, опираясь на вещи по ходу. За печку, за стол, за заборку… Так, дырявый бушлат на плечи. Вышел в тамбур.

- Кто там?

Из-за закрытой двери послышался бодрый голос:

- Волонтерская организация, откройте. Госрезерв разводим.

А-а-а-а, уроды! Обязательно сейчас надо?

- Поздравляю… Я не выйду никуда.

Чувак за дверью не сдавался:

- Нам нужна ваша подпись.

Я вздохнул. Не отстанет ведь. Последняя попытка призвать к голосу разума:

- Совсем дураки что ли? Я болею! У меня температура 39 и 7, сдохнуть тоже хочешь?

- Так давайте я вам около двери оставлю коробку а вы заберете. Мы вас на видео снимем как доказательство вашего получения посылки… Выходите, я коробку у двери поставил…

Урод. Урод. Урод. Пришлось идти к двери. А там на улице УАЗик и чувак меня снимает. В разгар ковида кататься и волонтёрить… Гении…

Не, вы не подумайте обо мне плохого. Я просто сейчас как Печкин злой, потому что у него велосипеда не было. Мне сейчас нахрен ничего не нужно. Я хочу тупо отлежаться. А вместо этого, отвлекают всякие…

Занес коробку с консервами домой. Одышка лютая! Как будто весь день пиломатериал грузил, так устал. Время день. Значит я часов 12 уже валяюсь в кровати. Кошаки орут…

Снял бушлат. Где-то я им покупал сухой корм, в шкафу должен быть. Нашёл, насыпал. Поставил чайник. Боже, как же мне хреново… Градусник показывал 16 градусов тепла. На печку вообще хер забил. Сегодня не топил, вчера тоже. Мне и так тепло, 39 градусов уже 4 дня.

Не… Надо жить. Или не надо жить? Непослушными, трясущимися руками сложил дрова в печку. Три дня лежали перед ней, ждали своего часа. Потом как-то залез к вьюшке, убрал её, чтоб тяга была. Затопил печь, налил кошакам воды, а себе чай сделал. Сел в кресло.

Звонок от Алексей Иваныча. Опять хотел позвать на работу. Напрямую не спросил, но я понял по его разочарованию в голосе. Когда я сказал что у меня 39 температура. Сам он в больнице же. Я выпил чай, и лёг обратно в кровать. Встал через 2 часа, когда надо было печку закрывать. Зашел еще в интернет, в беседе написали что у Иваныча инсульт случился…

Так…

Витя в инфекционке под аппаратами ИВЛ. Алексей Иваныч инсульт схватил. Мне тоже пиздец кажись.

А ведь я, казалось, всё учёл. Запереться дома и никого не видеть. Что может пойти не так?

Некастрированная Машка. Вот что может пойти не так. Проколоться на такой мелочи, это смешно даже. Новый ковид – смесь человеческого и кошачьего коронавирусов. Вот так тупо я заразился. Спасибо коту Ваське. Осеменитель хуев. Заразил мою кошку Машку, а она меня.

***

Дальнейшие события даже описывать не хочется. Сильно по моральному духу ударило. Но из песни слов не выкинешь.

Проснулся следующим утром. Вроде уже полегче. Хотя, фиг его не знает, если честно. Надо вставать, надо двигаться. Три дня не кушал, одну воду пил. Поставил чайник да достал бичпакет. Дома опять холодно. Пришлось тащиться на улицу за дровами.

Погода говно. Декабрь, снега нет нихрена. Подморозило за ночь, везде ледяная корка. Чуть не упал, пару раз поскользнувшись. Пришлось идти как пингвину – центр массы к жопе и тихонько перебирать ногами.  Занес дрова домой. В два захода по 4 штуки. Затопил печку, заварил бичик.

Пока тот доходил, сунул градусник под мышку. Просмотрел беседы. От Вити никаких вестей. По состоянию Алексей Иваныча тоже. Ладно. Итак, 38.3 градуса. Неужели не сдохну? Средняя температура у кошки 38-39 градусов. Чтобы победить новый ковид, организму необходимо держать температуру не ниже этих значений.

Бичпакет. Безвкусная субстанция. Хлеб старый, уже затвердевший. Пришлось его прямо в тарелку, чтобы размяк. В коробке от Росрезерва должна быть тушенка… Так и есть. Еще и без ножа крышка открывается, это хорошо. Закинул полбанки в тарелку. И сверху майонезом. Сижу, ем. Как в первый день болезни продристался, так больше еда вообще не лезла. Хитрый вирус. Только заразив, сразу вымыл всю полезную микрофлору из кишечника. А в микрофлоре весь иммунитет. Я тоже хитрый. Пил пробиотики, в воде размешивая… И сейчас выпью. С чаем.

Накормил кошек. Обычно Машка первая прибегает и орёт, а в этот раз лишь молодежь пришла. Три кошки у меня, Машка и две ее дочки, стерилизованные. Мамка у них уже старая, её не стал везти к ветеринару.

Так, печка трещит, отдавая тепло. Значит у меня есть два часа еще полежать. Завалился на кровать, накрылся пледом. Поймал полудрёму, мне в этот момент что-то снилось. Потом зазвонил будильник на телефоне и я через несколько секунд забыл весь сюжет сна. Мне что-то снилось, а что именно, не помню.

Печка уже потухла, осталось пару больших угольков от полена. Разбил их кочергой, разномерно перемешивая по топке. Можно закрывать. Потом сделал чай, и пошел в гостиную.

Сел на кресло, включил телевизор… Надо будет посуду помыть… Сотня дел. Кошки тем временем, уселись на полу, рядом со мной.

- Где Машка то?

Странно, со вчера её не видел. На диване нету, на втором диване… А вот она, там спит.

- Маша! Эй! Просыпайся!

Тоже что ли сильно заболела?

Кряхтя, еле встал и пошел к своей кошке.

- Эй! Просыпайся…

Потрепал её. Ноль внимания. И тело какое-то не такое. Мягкое, податливое. Перевернул…

- Умерла что ли?

Осознание пришло не сразу. Кошка не дышит, не реагирует на внешние раздражители. Да. Умерла.

- Ёбаный ты корановирус! Сука!

Злоба. Бессилие. Что я мог сделать? Машку жалко капец. Еще школьником был когда она котенком появилась. Считай, выросли вместе. Говорят, чужое горе всегда переносится легче чем личное. Вот тут оно, твоё. Что тебе эти слова поддержки, вспять время всё равно не обернешь.

Я сидел на диване, держа на коленях покойную Машку. Просто тупо смотрел впёред рассеянным взглядом. Тут еще две её дочки подсели по бокам. Они тыкали носом в маму и пытались вылизать. Потом тоже легли на колени, видимо пытаясь её согреть. Происходило всё тихо, без мурчания.

Мы не вечные. Я вдруг осознал, что я больше не увижу как она притащит мне мышь и полезет под руку. Чтобы я её похвалил и погладил.

В носу защипало и по щекам потекли слёзы. Я не плакал, они сами, без меня. Бережно уложил кошку на диван и вышел на улицу. Пока валялся, вообще не курил, думал уже брошу. Какой там… Закурил сигарету и опять тупо уставился в даль.

- Надо будёт похоронить тебя по человечески…

Сил нет, мне плохо. Иду по огороду с лопатой. Вот тут нормальное место. За десять минут я лишь смог сковырнуть  ледяной дёрн. Дальше пошел плотный слой глины. Под конец работы я весь вспотел и меня зашатало. Дышал прерывисто и всё равно не мог надышаться. Не хватало воздуха. Присел на рядом стоящую чурку.

Когда мне стало более-менее нормально, пошёл обратно домой. Нашел в чулане картонную коробку из под обуви. Положил в неё Машку. Вздохнул, посмотрел на неё напоследок и закрыл коробку.

- Надеюсь, ты попала в кошачий рай…

Комки земли падали на коробку, хороня её под землёй. Сделал могилку и воткнул туда палку. Постоял напоследок. Посмотрел на горку и пошёл домой. В мыслях были все. И родня, и Витя, лежащий сейчас в инфекционке. Алексей Иваныч… На работе Михалыч умер от ковида. А ведь еще весной мы с ним позировали на камеру местных новостей, загружая зерно в сеялку…

Зашел домой. Грустно всё это. Происходит какая-то хуйня и никто не может это остановить. Я лёг в кровать и укутался в одеяло. Меня опять знобило.

Проснулся я ближе к вечеру из-за лая собак. И фиг бы с ними, но лай доносился из моего огорода. Это не к добру. Это пиздец не к добру. Быстро встал, и чуть не свалился на пол. Меня зашатало. Уперся об теплую печку и пошёл к окну. Потом просто тупо начал орать и колотить  рукой по окну.

- Сыть суки! Сыть твари! Пошли!

Три собаки стояли у разрытой могилы Машки. Рядом валялась порванная картонная коробка.  Саму кошку они разорвали на две части и просто жрали. Третьей собаке ничего не досталось и она громко лаяла от злобы.

Не помня себя от гнева, я побежал в огород. Схватил по пути лопату. Пришибу. Всех троих. Убью нахрен. Ненавижу собак…

Собаки заметили меня сразу. Я бежал на них с лопатой и страшно орал. Они побежали. У одной из этих тварей в пасти торчал хвост моей кошки. Последней бежала та, которой ничего не досталось. Убегая, она рычала и злобно на меня лаяла. Собаки забились в щель в заборе и убежали дальше по улице. Я дошёл до того места. Твари. Две доски прогрызли.

Я пошёл обратно к разрытой могиле. А потом просто бессильно разрыдался…

***

Конец.