Достав телефон я посмотрел на время. Нет, прошло всего пятьдесят шесть минут, ну не бывает у людей такой регенерации. Видеть собственные внутренности претит моей нежной натуре, поэтому я снова перемотал рану, зубами затянув бинт. Всё время бинтования я пытался двинуть пальцем, хоть одним, но они напрочь отказывались реагировать на сигналы мозга. Только от всего происходящего я и не расстроился толком, поверив, что может и получится вернуть руке функциональность.
А вот дальше пошли катастрофические новости, я дорвался до телевизора:
Москва атакована огромным…
Санкт-Петербург практически уни…
Уральские горы перестали су…
Сколько я не щёлкал каналы — ничего жизнерадостного. Везде крутят экстренные новости, да такие, что закралась подленькая мыслишка найти тихое местечко, да там же удавиться. Когда один источник информации показал цензурированную картину, я решил прибегнуть к интернету, о чём пожалел на первом же видео. Оператор, судя по голосу девушка, причитала и плакала, но не забывала снимать, как двоих мужчин терзал монстр, играючи отрывая куски плоти.
Я сдался через десять минут подобного контента. Смертью и кровью я лично пресытился быстро.
Выступления императоров, премьер-министров и просто лидеров мнений я решил опустить. Вряд ли они скажут хоть что-то толковое, и идиоту понятно, что надо оставаться дома и ждать помощи. От грусти захотелось выпить, только крепкого ничего нет, пришлось заварить три пакетика чая. Исходящая паром кружка с первого же глотка заставила сморщиться, надо бы добавить са..
Звонкий голос неожиданно раздался откуда-то сзади, заставив меня подскочить.
— Блять!— кружка упала на пол и разбилась. — Кто ты?
На меня смотрит мальчик лет семи, в огромных роговых очках, закрывающих большую часть лица. Одетый по-деловому, с застёгнутой доверху рубашкой, он с серьёзным видом стоит в проходе, чуть наклонив голову. В глаза сразу бросилась монетка, которая неторопливо перекатывается по его пальцам, создавая гипнотическое воздействие.
Его голова изменила наклон, а монетка замерла. А я продолжил смотреть, не понимая шутка это или нет.
— Проходите, — перешёл я на вы, решив принять на веру сказанное.
Что вообще делать, когда к тебе пришла Смерть? А может…а может я умер? А что, нет никакой чудесной регенерации, я призрак, просто ещё этого не понял. Незаметный щипок и я почувствовал боль. Сам если честно не понял, что я щипком хотел себе доказать. И так понятно, что не сплю.
— Не нальёте чая? — спросил Смерть, зайдя внутрь дома.
В теории он даже довольно близко…в ещё большей теории я могу успеть схватить глефу..
— Конечно! Чёрный вас устроит?
На предложение присесть в гостиной и подождать, пока я делаю чай — он согласился. Оставшись наедине с чайником, чаем и мыслями я так ничего дельного и не придумал. Да и чайник, сука, вскипел слишком быстро. В два захода принёс Смерти чай и печенье, не обделив и себя кружкой. Что сразу заметил, кресла в гостинной почему-то сдвинулись и теперь я сидел слишком быстро от Смерти.
— Спасибо, — ребёнок взял кружку с подноса, поставив её на стол. — хоть узнаю, что такое чай.
Я не высказал удивления от того, что стол, на который ребёнок положил кружку, возник прямо на моих глазах. Лимит впечатления на сегодня исчерпан, до следующего дня я принимаю все происходящее как должное.
— Осторожно, горячий, — предупредил я. — Сахара добавил две ложки, если не хватит, то есть ещё.
— Хм, — ребёнок сделал глоток. — А мне нравится чай, очень приятный и терпкий аромат. Спасибо.
— Это хорошо, — невпопад ответил я. — Чай я выбирал долго, сам не дурак выпить хороший.
Я так и не смог понять, какой стиль общения выбрать. Глаза видят ребёнка, слегка полноватого, но ребёнка. Мозг же наоборот истерит, считая мелкого самой большой проблемой за всю недолгую жизнь.
— Выдохни, — мальчик улыбнулся. — Не стоит волноваться, я пришёл как гость. Есть предложение, которое я хотел бы озвучить, не больше этого.
Можно ли верить существу, которое я знаю пять минут? Ответ не найден, но я понял другое; выхода-та всё равно нет. Послать не получится, так что улыбаемся и машем, надеясь на то, что мне говорят правду.
— Это приятно, — взгляд опустился вниз, и я заметил, что руки слегка подрагивают. Это как же мне страшно, если даже травмированную трусит. Спрятав кисти, я постарался успокоиться. — Так все же, чем Вам обязан?
— Начнём издалека, — спустя непродолжительное время он заговорил. — Для вас происходящее можно назвать одним словом — апокалипсис. Но для таких как я…просто переизбыток работы. Миллионы смертей, вереница мертвецов, которых надо “проводить”, да ещё и никого не потерять. И думаешь это хоть кому-то надо?
Вопрос ввёл меня в ступор. Откуда я могу знать, надо кому вереница трупов или нет? Человечеству в целом, и мне как отдельному представителю точно нет, а за странных детей я не ручаюсь.
— Нет? — предположил я. — Кто любит, когда у него много работы?
Я молчал буквально пару секунд, а глаза ребёнка успели закрыться. Ну-ка, ну-ка, он что, уснул?? Рефлекторно потянулся к плечу… да что я вообще делаю? Назад, медленно и аккуратно. Отлично, а теперь просто сидим и ждём. Мне этот разговор совсем не нужен, хорошо будет, если он проспится и исчезнет.
— Именно! — его крик заставил вздрогнуть, проснулся все же. — Верно подмечено! Никто не любит много работы! И знаешь, поэтому мне нужна твоя помощь…
Снова умолк. Мне все меньше и меньше нравится юный визитёр. Неожиданные крики, обрывы разговора на самом интересном месте, да и вообще, он точно дружит с головой?
— А чем я могу помочь? — он раскрыл глаза, а жаль, лучше бы продолжил спать. — Я человек маленький, мне бы выжить, на большее пока не замахиваюсь. В общем если говорить прямо — польза от меня сомнительная.
— Ты ошибаешься, — затрясся головой как полоумный, он, видимо, постарался придать веса своим словам. — От тебя есть польза! Маленькая и незаметная, но в моём случае не выбирают. Я должен рассказать план, да? — он встал, потянулся, а потом начал ходить взад-вперед, попутно не забывая рассказывать. — Вот много же работы у смерти? Можешь не утруждаться ответом, я и так знаю, что много. Следом пойдут только мои предположения, в которые, прошу заметить, я верю. Смерть устал. Он хочет покоя и отдыха, и я его понимаю. И самое интересное, я могу ему помочь! — он приподнял палец и улыбнулся. — Даже не помочь, нет, я могу спасти! Ты хочешь спросить как? О, друг мой, ответ простой — смерть для смерти. Смешно, не правда? Тот, кто провожает по пути, сам встанет на путь. Не хочешь помочь осуществить задуманное?
Взгляд ребёнка замер, ища одобрение сказанному. Интересно, какой ответ будет правильный? Да, надо убить Смерть?
— Якорь, — ребёнок оказался в метре от меня, и я вздрогнул. — Ваш мир отторгает чужих, поэтому требуется тот, кто выступит в роли якоря. И я предлагаю тебе стать им. Согласен?
Честно, я так и не понял, что конкретно от меня требуется. Даже не понимаю, каким образом буду выступать в роли якоря. Но вот один вопрос крутится в голове, а раз так, то я его задам:
— Допустим я согласен, — голос само спокойствие, никаких лишних эмоций. — Я ни в коем случае не наглею, но… есть ли некие преференции?
— Ну конечно, — он отодвинулся. — На определённом уровне силы нельзя оставлять услугу неоплаченной. А ты оказываешь именно её, услугу. Мой ответ такой: исцеление руки и полезное влияние моей силы. Не больше и не меньше.
Много это или мало? На мой скромный взгляд достаточно, если от меня не будут требовать невозможного.
— Тогда у меня последний вопрос. Как я стану якорем?
— Якорь — это очень просто! — он приподнял палец. — Я дам частицу силы, маленькую каплю. Она слегка усилит твоё тело и все, больше ничего. Ой, — он хлопнул себя по лбу. — Чуть не забыл рассказать про требования. Ты не должен умирать. Как минимум год, а там уже делай что хочешь. Но год нельзя!
Мой голос не успел затихнуть, а ребёнок исчез и даже не попрощался. Когда же мои пальцы смогли согнуться, я понял, что он выполнил свою часть сделки. Единственное но, не провели ли меня? Каков шанс, что мелкий приврал насчёт якоря? Или не только капля сила мне передана, но…например что?
От череды вопросов умные ответы не пришли.
Направление: Мастер стихий.
Заклинание: Ускорение(1%), Огненный шар(1%), Каменные доспехи(1%), Водяной кнут(1%).
Попробовав детальнее вспомнить статистику, не заметил отличий от ранее просмотренного. Ладно, двигаемся дальше. Сделав зарядку, не интенсивную, но и не прям простенькую, понял, что здоров как в молодости. Даже кожу проверил, но никаких отметин и непонятных символов.
Значит решено, буду считать, что мальчик действительно честный малый, ведь обратное не доказать.
Скинув с себя грязную одежду, поменял её на нормальную, без следов крови. Все это делал перед зеркалом, не понимая, можно ли за сутки похудеть. Я вижу свои ребра, и лёгкий животик куда-то делся, хотя голода я ни разу не чувствовал. Странно в общем-то все происходящее, но точно все происходящее меркнет по сравнению с Вторжением.
Допив в пару глотков чай, от переполняющей меня радости готов был хоть мир перевернуть. Теперь не инвалид, теперь ещё повоюем! И раз я здоров, то можно и прибраться. Перекрестившись на удачу, ухватил поудобнее глефу и вышел наружу. Картина прежняя, мои следы, моя кровь и главное — не мой труп. Раз ничего на улице не поменялось, значит первый хороший знак есть.
Схватив задние лапы монстра, я волоком утянул его до мастерской, спрятав тело в самом углу. Сделав хорошее дело вернулся под защиту крепких стен дома и понял, что стены меня больше не устраиваю. Переезд организовал сразу, буквально двадцать минут и готово, все нужное находится на двухметровой глубине в погребе. Оказывается, под землёй очень даже умиротворённо и комфортно, а тишина выступает отдельным бонусом.
Вообще, сколько я на ногах? Сейчас пошёл второй час Вторжения, а не сплю я со вчерашнего дня, с двенадцати. Нехитрые подсчёты дают цифру в двадцать шесть часов, что довольно много.
Мне всегда казалось, что я могу бодрствовать гораздо дольше, но сейчас нет сил даже мыслить. Все так медленно даётся, что я сдался, и разрешил себе отдохнуть.
Прошла буквально минута и я во сне, коротком, не дающим толком отдохнуть. Каждый шум и скрип настораживает, вынуждая просыпаться, но тревоги ложные и я засыпаю. Так по кругу, пока организм не уходит в отказ, отправляясь в глубокий сон.
