Сообщество - Книжная лига

Книжная лига

28 150 постов 82 076 подписчиков

Популярные теги в сообществе:

112

Сказки скандинавских писателей, которые любили советские дети

Сказки скандинавских писателей, которые любили советские дети

Вопреки разным досужим репликам на тему того, что советские читатели были якобы отрезаны от мировой литературы, в реальности СССР регулярно издавал огромное количество иностранных книг.

Детских книжек это тоже касалось. Особенно в нашей стране любили скандинавскую детскую литературу. Иногда даже складывается ощущение, что советские дети ее читали в куда больших количествах и с куда большим азартом, чем их шведские, норвежские и датские сверстники.

В этой статье хотим вам рассказать о тех скандинавских сказочных повестях, которыми у нас зачитывались лет сорок или пятьдесят назад. Многие из них (а может быть, даже все) вы наверняка тоже читали. Будет здорово, если в комментариях вы поделитесь своими воспоминаниями.

Итак, поехали.

“Малыш и Карлсон”. Астрид Линдгрен

На крыше совершенно обычного дома в Стокгольме живет человечек с пропеллером. Однажды он знакомится с мальчиком, живущим в том же доме. Так начинается их дружба.

Понятия не имеем, зачем мы вам пересказываем сюжет. Это одно из тех произведений. которые вообще не нуждаются в представлении. Разве кто-то у нас не знает Карлсона? Да нет таких вообще!

“Пеппи Длинныйчулок”. Астрид Линдгрен

Книжка шведской сказочницы про сумасбродную рыжеволосую девочку, наделенную фантастической силой, была чуть менее популярной, чем книжка про Карлсона. Но только чуть. Ее тоже расхватывали в библиотеках.

Кстати, в самой Швеции, по слухам, ни Карлсон, ни Пеппи особой любовью не пользовались. А у нас – шли на ура. В 1984 году в СССР даже экранизировали повесть про Пеппи.

“Муми-тролль и комета”. Туве Янссон

Туве Янссон была финской писательницей, а Финляндия к скандинавским странам не относится. Но повести про муми-троллей в оригинале написаны на шведском языке, а на финский и все остальные были переведены. Так что все-таки их можно отнести к скандинавской литературе.

Так вот, книжки про Муми-тролля, Сниффа, Снусмумрика, Фрекен Снорк и прочих забавных и милых обитателей Муми-дола были всегда нарасхват. Их целый цикл, но самой известной повестью была именно “Муми-тролль и комета”.

“Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями”. Сельма Лагерлёф

Мальчик Нильс проказничал, за это гном наказал его – уменьшил в размере. Миниатюрный Нильс вынужден отправиться в путешествие вместе с домашним гусем Мартином, который решает присоединиться к стае диких сородичей.

Эту книгу Сельма Лагерлёф писала как учебник по географии Швеции. В нашей стране популярностью пользовался ее очень сокращенный перевод. Можно даже сказать – пересказ.

“Людвиг Четырнадцатый и Тутта Карлссон”. Ян Улоф Экхольм

Лисенок из нормального лисьего семейства ведет себя совершенно ненормально. Он отказывается разорять курятник и даже заводит дружбу с курицей Туттой Карлссон. Все в шоке – и лисы, и куры. Но потом они все-таки найдут общий язык.

Эту добрую и смешную книжку написал в 1965 году шведский писатель Ян Улоф Экхольм. В СССР повесть издавалась несколько раз. И, кстати, тоже была экранизирована. По ее мотивам снято как минимум два мультфильма и один фильм – лента “Рыжий, честный, влюбленный” режиссера Леонида Нечаева.

“Волшебный мелок”. Синкен Хопп

Сенкен Хопп – норвежская писательница, издавшая в 1948 году сказочную повесть про Юна и Софуса. Юн находит мелок и рисует им человечка на заборе. Человечек оживает, поскольку мелок оказывается волшебным. Ожившего человечка зовут Софус. С этого начинаются их удивительные приключения.

У книги есть еще продолжение, это дилогия. В СССР она вроде бы впервые была издана в восьмидесятые годы в сборнике “Сказочные повести скандинавских писателей”, но сразу пришлась по вкусу советским детям.

“Разбойники из Кардамона”. Турбьёр Эгнер

И еще одна сказка родом из Норвегии. Написал ее Турбьёр Эгнер. Очень милая, веселая и трогательная повесть о трех братьях-разбойниках – Каспере, Еспере и Юнатане. Разбойничают они в городе Кардамон, по соседству с которым живут. И постоянно попадают в разные нелепые ситуации.

У нас эту книгу перевели и издали еще в 1957 году, спустя всего лишь год после ее выхода в Норвегии. А потом переиздали в восьмидесятые.

Ну что ж, на этом остановимся. Хотя список, конечно, неполный. У одной только Астрид Линдгрен можно назвать еще немало повестей, популярных в СССР. И “Рони, дочь разбойника”, и “Мио, мой Мио”, и “Эмиль из Леннеберги”. А что вы вспомните еще?

Источник: Литинтерес (канал в ТГ, группа в ВК)

Показать полностью 1
5

"Записки Наивного Дракона" уже доступно на Литрес

https://www.litres.ru/book/farengar-dazus/zapiski-naivnogo-d...

Обложка от Виктории BlackAures Ершовой

Обложка от Виктории BlackAures Ершовой

В этот сборник лирики вошло 60 стихотворений отобранных лично мною на различные темы, но больше всё таки о драконах. Также к некоторым произведениям имеются иллюстрации. Размеры стихов от сонетов до поэм, которых конечно поменьше чем лирики среднего и мелкого калибра.

Ознакомительный фрагмент:

"Фаренгар Дазус"

У Фарри сад и двухэтажный особняк,

Что окружен стеной высокой и калиткой.

Не каждый местный городской дракон бедняк

Бассейн большой имеет, что обложен плиткой.

Костёр, беседка, стулья есть тут и мангал.

Сад, водоём находятся на корте заднем.

Даст толстый модный глянцевый читать журнал.

Шашлык предложит вам хозяин ароматный.

Снаружи задержались мы, пойдёмте внутрь.

Камин, диван, немного кресел, стол кофейный.

Ждут гостя несколько отборных вкусных блюд.

Несёт, держа в зубах корзинку, ты не смейся.

Поблажку дай ведь Фаренгар дракон ферал.

Не станет пачкать белоснежные подушечки.

Подача, как красивый строгий ритуал,

Чтоб принести вам с кофе, чаем, соком кружечки.

Олений сочный стейк и остренький том ям.

На стол напиток подан свеженький молочный.

Цвет щек от крайней остроты коль стал румян

Поможет погасить огонь драконий срочно.

Есть кухня, а санузел с ванной совмещён.

Удобно, что не нужно бегать между ними.

Повыше спальня, кабинет, ну и балкон.

Кровать же с балдахинами весьма большими.

Компьютер мощный и широкий монитор.

Работать помогают в мягком прочном кресле.

Раскрыть тем для поэзии большой простор.

Там вдохновенья набирается маэстро.

Лабораторию хранит сырой подвал,

Алхимия и магия ему подвластна.

Он там меч световой сиреневый собрал.

Дракон и мастерский джедай весьма опасный.

Он может Силой в стенку мощно оттолкнуть,

Поджарить молнией, заставить подчиниться.

На меч свой лазерный обратно притянуть.

Не бойтесь если вы не в латах прочных рыцарь.

Вы всё ещё по прежнему желанный гость.

Экскурсию для гостя он решил устроить.

За вас готов он выпить горький крепкий тост,

Пусть даже вы по формам явный гуманоид.

Гостеприимный, добрый в общем-то дракон.

Хранит в шкафах десяток высохших скелетов.

Аккумулирует заряд вольт миллион.

Скрывает неудобных тайн полно, секретов.

Показать полностью 1
5

Глава 52. История, рассказанная Хозяйкой Медной горы

Хозяйка горы всё так же сидела в изголовье.

- Ой, кажется я задремала? - испуганно спросила Лиза.

Женщина неопределенно пожала плечами и, в свою очередь, поинтересовалась:

- Помнишь, что снилось?

- Это сейчас-то? – уточнила Лиза. – Еще бы не помнить! Как наяву всё происходило.

- Я тебе показала, - отвечала Хозяйка. – Сейчас расскажу.

Мир, который нас окружает - словно огромный дом со множеством помещений и разными жильцами. Комната может быть обитаема, а может быть тёмной и пустой. Один из таких миров-комнат населял спокойный красивый народ, который не охотился, не пахал землю, не собирал плоды, потому что пищей ему служили камни и металлы. Жизнь его была неспешной, счастливой, долгой, посвящённой искусству, науке, магии, без войн и конфликтов. Два небесных светила дарили тепло и обеспечивали комфорт всегда, без смены времён года. Прекрасное существование возможно только в мягком климате.

Но даже такая жизнь заканчивается и, в наступивший срок, тела хоронили в пещерах, а там, под воздействием времени, темноты и подземных вод, они превращались в зелёный минерал, который людские племена называют малахит - мягкий, великолепный камень. Прекрасное завершение жизни, не правда ли?

Малахитовый народ хоронил предков рядом с собой, таков обычай. Ведь мёртвые не причиняли зла, а напротив, учёные и шаманы использовали минерал для исследований и обрядов.

Но случилась страшная катастрофа – ожили вулканы, землю рвали на части ужасные землетрясения, а уцелевшее терзали ураганы. Самые сильные шаманы в содружестве с учёными обнаружили мир, в котором можно было найти убежище на время. Они открыли туда проход и провели малахитовый народ через него. Правда, в связи с многочисленностью переселенцев, пришлось обратить их в ящеров. Только эти существа смогли безопасно проникнуть через портал, благодаря своей способности к регенерации, усиленной учёными.

Незваные гости поселились на прекрасном жарком континенте, именуемом Африка. Миролюбивый народ никогда не враждовал с племенами людей. Просто жили рядом, присматривали, сторожили свои границы и захоронения.

После прохода через портал способность превращаться в ящеров осталось с каждым представителем малахитового народа. Первое время обращения совершались спонтанно, на виду у аборигенов, поэтому они стали почитать пришельцев, словно богов. Дикие племена, которыми тогда была населена Африка, слагали легенды о великих полозах, драконах. Вскоре учёные и шаманы научились контролировать превращения, но мифы остались. Это оберегало хрупкий баланс и много лет переселенцы и аборигены жили бок о бок, не мешая друг другу.

Потом наступили смутные времена, люди стали нападать на караваны малахитового народа, убивая безоружных пришельцев, во имя новообретённых богов. Родной мир ещё не восстановился, а новый, пригодный для существования, не был найден, поэтому старейшины решили остаться, переселившись в безлюдье.

Выбор пал на Урал, места, в те времена, холодные и пустынные. Здесь, среди скал, лесов и огромных камней, принесённых ледниками, климат был суров. Ещё совсем недавно всё покрывал снег. Племена уральских людей, отброшенные безжалостной природой в первобытный строй, выживали разобщенными, небольшими группами, и им было не до чужаков. И снова малахитовый народ жил незаметно. Приспособившись к холоду, добывали в разумных количествах камни и медь, хоронили предков, стерегли их останки.

Но история идёт по кругу. Человеческие племена возжаждали золота, драгоценных камней, им понадобились металлы. И малахит. Миролюбивый народ не хотел конфликта, но когда стало понятно, что захоронения будут разорены до конца, произошел раскол. Несколько дозорных отрядов решили противостоять племенам людей и в месте, что носит имя Азов-гора случились кровавые стычки. Неискушённый в войнах малахитовый народ потерпел бы неминуемое поражение и переселенцев ожидало полное истребление. Но главный шаман, самый старый и мудрый, узнал, что родной мир снова пригоден для жизни, и они с радостью решили вернуться домой.

По законам малахитников добытые самоцветы принадлежат миру, где их добыли, но они не могут быть в свободном доступе, иное означало посеять раздоры среди человеческих племён. Поэтому сокровища сложили в гору Азов и оставили отряд стражей, чтобы приглядывать первое время. Потом всё забудется, превратится в легенды и кровопролитного захватничества удастся избежать. Вход в гору существует, но обряд, отворяющий её, известен только малахитовым шаманам.

Народ ушёл в один день. Оставшиеся дозорные, среди которых были представители обоих полов, тоскующие без семей и привычного образа жизни, нарушали правила и вмешивались в людские дела. Движимые состраданием и чувством справедливости, присущими всему малахитовому народу, они спасали обездоленных и наказывали их обидчиков. Дозорные никогда не являлись племенам людей в истинном обличии, а только в виде полозов и ящеров. Так рождались легенды о духах места. Наконец, срок пребывания дозорных подошёл к концу, они уходили постепенно, по несколько человек. У каждого имелся свой ключ от прохода.

Малахитница, в отличии от соотечественников, прониклась к людскому племени большей симпатией. На её глазах примитивные племена развились до людей, умеющих видеть и созидать прекрасное. Она наблюдала за их стремлениями к нравственности, видела как они противостоят злу и защищают слабых. Малахитница отдала каторжнику камень-ключ и осталась. Ничто не мешало выстроить свою жизнь так, чтобы сблизится с людьми, она обустроила в Гумешках жилище, напоминающее родной мир, и стала показываться людям – ящерицей, змейкой, в женском обличии. Хотела она дарить людям возможность творить, и привечала мастеров, желавших познать красоту камня и научится искусству. Желала торжества справедливости, и наказывала зарвавшихся приказчиков и жадных хозяев. Вскоре прозвали её Хозяйкой Медной горы, в честь гумешковского медного рудника, где являлась она чаще всего.

Но не сложилась желанная и прекрасная жизнь . Близкие контакты с ней не приносили счастья людям, не выдерживали долго в её горе и уходили. Тяжко было горячим людским сердцам рядом с холодной каменной девкой.

Полюбила малахитница заводского парня Степана да не смог тот с ней остаться, вернулся к людям, но вскоре умер. Она и сама замечала, что пожившие с ней рядом, быстро теряли здоровье и умирали от непонятной хвори. Вот и дочка Степана, Танюшка, к ней попала и малахитница смогла ненадолго почувствовать материнскую привязанность. Они вдвоём счастливо вершили добрые дела, но Татьяна умерла, быстро сгорев от странной болезни - ослабела, потеряла волосы, а тело покрылось язвами.

Хозяйка Медной горы больше не приближала к себе людей, просто наблюдала и не вмешивалась. Она приняла мысль о невозможности возвращения в родной мир и добровольное одиночество стало её уделом.

Показать полностью
7

Глава 51. Странный сон Лизаветы. Июнь 1896 года

Видела Лизавета странный сон. Будто стоит она на пригорке и перед ней расстилается равнина. А место до чего диковинное! На низком зеленоватом небе два светила – одно поболе, другое поменьше, точно солнце и луна враз сияют. Очень жарко. Позади неё деревья каменные, а впереди долина, без единого кустика, вдаль уходит и бегают по ней разноцветные ящерки. Звуков и запахов Лиза не чувствует, словно и нет их вовсе.

Мимо пролетает бабочка – огромная, невыразимо прекрасная. Лиза протягивает руку, чтобы дивный мотылёк сел на ладонь и видит, что не рука у неё, а лапка. Чешуйчатая, с растопыренными длинными пальцами, заканчивающимися загнутыми коготками, как у ящерки. Лиза испуганно оглядывает себя. Что за колдовство! Она ящерица, но намного больше чем остальные. В ужасе девушка зажмуривается…

Вновь открыв глаза и с опаской глянув на руки, Лиза понимает, что она снова человек. Какой удивительный сон! Чего только не привидится. Лиза оглядывается. Небо то же, а вот местность незнакомая. Дорога из черного камня среди каменного массива. Горы разными цветами переливаются - зелёным, голубым, лиловым и даже золотым. Людей вокруг много - красивые, темноволосые, в богатых ярких одеждах. Это целая группа, точнее процессия, и Лиза среди них. Они сопровождают непривычного вида повозку, в которой лежит человек. Лиза понимает, что их шествие похоронное и они следуют к месту общего захоронения. Процессия подходит к горе и спускается в большую подземную пещеру. Там в стене, представляющей собой необъятную малахитовую глыбу, выдолблена ниша, куда переносят умершего. Некоторое время все стоят молча, склонив головы. Внезапно одеяния людей окрашиваются в малахитовый узор. Лиза вновь закрывает глаза, а когда открывает их – окружающая картина в очередной раз меняется.

Вокруг Лизы мрак. Всё видимое пространство затянуто дымом. Запахов и звуков всё также не слышно. Но телом Лиза чувствует дрожание земли и частые толчки, похожие на взрывы. Периодически мрак освещают чудовищные молнии, разрывающие небо пополам. Дым разъедает глаза, и Лиза щурится. Она напугана и не понимает кто она – человек или ящерица. Наконец, в свете молний видит, что окружена теми же красивыми незнакомцами. И успокаивается, понимая, что в человеческом облике.

Людей вокруг множество и все молча смотрят в одну сторону. Лиза тоже устремляет взгляд туда. На возвышении, у огромной скалы, стоят трое - женщина и двое мужчин. Их соединенные руки образовывают круг. Периодически поднимая сцепленные ладони к небу, они шевелят губами. Напряжённые тела их измучены и обессилены. Видимо, троица занята этим уже давно. Песни, молитвы? Откуда-то извне приходит мысль – заклинания.

Вдруг по наблюдающей толпе проносится ропот и волна движения, а в скале, позади заклинателей, появляется вертикальная сияющая полоса. Она быстро расширяется и вскоре превращается в дыру с клокочущим белым туманом внутри окружности.

Троица заклинателей поворачивается лицом к наблюдавшей за ними толпе и одновременно высоко поднимает руки, привлекая внимание. Женщина что-то говорит, но Лиза не слышит. Заклинатели поворачиваются лицом к бурлящему белому мареву и входят в него.

Внезапно люди, стоящие впереди, начинают исчезать. По толпе вновь прокатывается волна движения. И Лиза наконец видит, что происходит. Люди превращаются в ящериц, бесшумно скользят в белый провал и растворяются в нем безвозвратно. Никакой паники и страха. Волна пресмыкающихся спокойно движется и пропадает внутри тумана. Лизу, не успевшую осознать и испугаться, тоже подхватывает этот вал. Она чувствует, что тело начинает дрожать и вибрировать. Белая мгла стремительно приближается. Лиза опять закрывает глаза …

… чтобы, очнувшись, вновь осознать себя человеком. В этот раз место было узнаваемо. Африка, без сомнений. Лизиных географических познаний хватило, чтобы по растениям, животным и пустынным пейзажам понять это. Она видит, как обнажённые люди с чёрными телами, раскрашенными белой краской, оставляют подношения у рисунков, намалёванных на огромных камнях. Почему-то она знает, что там изображены змеи и ящерицы, а местные племена поклоняются им словно богам.

Прекрасные темноволосые люди, к числу которых принадлежит теперь и Лиза, сменили мир с двумя светилами на африканскую жару, по неизвестной ей причине. Живут обособленно, не общаются с туземцами и не вмешиваются в их жизнь, продолжают погребать умерших в подземных пещерах. Постепенно эти захоронения превращаются в малахит. Лиза уже привычно закрывает глаза и открыв, обнаруживает, что окружающая картина в очередной раз изменилась.

Она стоит на высоком камне и с нетерпением смотрит вдаль. Встречают отряд, возвращающийся из очередного похода вглубь африканского континента. Но вместо многочисленной команды показалась лишь небольшая группа. Когда отряд приближается, становится ясно, что на своих ногах идут всего несколько человек из множества, а на лошадях везут убитых и раненых. Троица заклинателей, стоящих в отдалении, мрачно взирает на происходящее. Леденящая печаль охватывает Лизу и не в силах с ней справиться, она вновь зажмуривается.

Открыв глаза в очередной раз Лиза стала видеть события в ускоренном ритме и как бы сверху. Перед ней простирается до боли знакомый пейзаж – высокие скалистые берега чистых полноводных рек. Густые, малопроходимые леса и светлые берёзовые рощи. Бескрайние степи и заливные луга. Невысокие горы, больше похожие на кривые башни, возведённые из огромных камней неизвестными великанами. Урал. Почти не видно людских поселений и дорог. Суровая зима и короткое лето.

И снова малахит. А людей вокруг всё больше - сперва кочевники, а потом появляются и оседлые жители. Возникают крепости, городки, деревни. Всё больше народу приближается к малахитовым местам.

Лиза видит новый исход людей-ящериц через белый туман. Осталась лишь небольшая группа – с полсотни женщин и мужчин. Потом исчезают и они. Лиза наблюдает за Хозяйкой Медной горы. Та частенько сидит на знакомом камне-троне, возле входа в подземное жилище. В какой-то момент рядом с ней появляется девушка, наряженная в такое же платье. Потом Лиза видит Хозяйку, стоящую над могильным холмиком, а вокруг живым ковром стелются верные ящерки. Лиза вновь закрывает глаза и… просыпается окончательно.

Показать полностью
133

Как Аркадий и Борис Стругацкие писали свои потрясающие произведения?

Мне, как человеку не способному заниматься творчеством в команде, всегда было интересно, как Стругацкие смогли вместе написать столько романов?

Первая совместная повесть «Страна багровых туч» писалась авторами медленно и трудно. Сначала братья вместе составляли планы глав, но  писали независимо друг от друга. В результате Аркадий Натанович написал первую часть, Борис Натанович не закончил и первый главы (как я его понимаю!).

Потерпев неудачу, они пробуют работать иначе. Аркадий Натанович стал отправлять брату свои наработки, чтобы тот редактировал, дописывал и изменял все, что необходимо изменять, на свое усмотрение.

Как думаете, сработал ли этот план?

Нет.

Тогда Аркадий Натанович приехал к брату, понял, что тот ничего не сделал и сказал:

Так. Вот машинка, вот бумага, садись и пиши третью часть. А я буду лежать вот на этом диване и читать «Порт-Артур». Я в отпуске.

Так они написали свое первое произведение. Конечно, это было только начало. Далее за дело взялись редакторы и «Страна багровых туч» потеряла свой первоначальный облик (но об этом в другой раз).

Следующую свою повесть «Путь на Амальтею» Аркадий и Борис Стругацкие писали сидя вместе за столом в маминой комнате в Ленинграде. Один печатал на машинке, другой – записывал на листке бумаги возникающие варианты.

Так родились несколько повестей и рассказов.

Казалось, теперь всегда будет так – легко и как по маслу. Но это нам только казалось.

Показать полностью
821

Вызов принят, Сергей Васильевич

Что хотел сказать Писатель?

Без рейтинга, предлагаю думать вместе. Видел я тут, значит, очередной текст уважаемого Сергея Лукьяненко. И заинтересовала меня вот такая вот загогулина:

Вызов принят, Сергей Васильевич

Если с Лабиринтом отражений (глубина, глубина, я не твой) и Ночным Дозором (всем выйти из сумрака) все более или менее понятно, то остальные произведения значительно менее известны. Линия грез, разве что, но не читал. Про «Форсайт» где-то слышал. НО!

Книг с названиями «Срез» и «Трое на краю вечности» не существует в природе. Краткий поиск в Гугле - первый раз оба словосочетания вместе с Лукьяненко появляются только в этом посте и его репостах. На странице в Википедии о библиографии Лукьяненко не упоминаются, проверил.

Вызов принят, Сергей Васильевич. Сила Пикабу, давайте разгадаем его замысел.

Показать полностью 1
53

Клиффорд Саймак «Пенсионер»

Клиффорд Саймак «Пенсионер»

«Пенсионер» – рассказ совершенно нетипичный для гуманиста и философа Клиффорда Саймака. С одной стороны, он простоват и наполнен неподдельным пессимизмом. С другой же, автор поднимает в нем интересную тему человека, под конец жизни ставшего обузой для окружающих.

Главный герой, Энсон Ли, последние дни своей жизни проводит в одиночестве на космической станции. Несколько лет назад он с супругой переселяется в космический дом для престарелых, потому что их дом идёт под снос, а Земля и так перенаселена. Супруга умирает, и Энсон остаётся совсем один. День за днём он слышит лишь компьютерный голос, ест одну и ту же синтетическую пищу и смотрит на космос. Пустота космоса как нельзя лучше откликается на его пустоту в душе.

Перед нами трагедия человека, оказавшегося под конец жизни в одиночестве, обузой для общества. Он это прекрасно понимает и не рад такому существованию. Рассказ прекрасно передает состояние беспомощности и обречённости.

Итог: «Пенсионер» показывает нам другую сторону творчества Клиффорда Саймака, мрачную и пессимистичную. Радует, что автор может быть столь разноплановым. Несмотря на некоторую простоту, рассказ однозначно заслуживает внимания.

Также подписываемся на мой ТГ-канал. Там ещё больше интересного.

Показать полностью
12

Так мёртв ли автор? А также несколько слов про трактовки

Введение

В 1967 году в американском журнале Aspen № 5-6, представлявшем собой мультимедийный журнал, включающий аудиозаписи, фильмы и, разумеется, тексты, вышло одно необычное эссе.

«обложка» журнала

«обложка» журнала

Содержимое выпуска.

Содержимое выпуска.

Сам выпуск был посвящён минимализму, а интересующее нас необычное эссе было включено в блок «Три эссе», включающим в себя, уж простите за тавтологию, эссе авторов-постмодернистов. Речь идёт о работе Ролана Барта «Смерть автора», поставившее перед авторами и аудиторией важные вопросы: «Насколько важен автор в современной культуре? И какова его роль?» Сам автор дал весьма однозначный ответ на этот вопрос: каждое литературное произведение содержит множество уровней и смыслов, а потому читатели должны отделять литературное произведение от его создателя, чтобы освободить текст от тирании интерпретации. Автор больше не находится в центре творческого влияния, существует для того, чтобы создавать, но не объяснять произведение. Как итог, автор в классическом понимании этого слова мёртв и уступает место Скриптору – лицу, написавшему произведение, рождающемуся вместе с ним, но не имеющему власти над текстом, ровно как и никакого бытия вне этого текста.

Что это значит? Ну что ж заваривайте ароматный кофечай и давайте разбираться. (Тем более, что рассматриваемые вопросы важны как для более ранних моих эссе, так и для того, что только в планах)

«Смерть автора»

Данный текст нельзя начинать ни с чего иного, кроме как анализа данной работы. Как всегда, я предлагаю ознакомиться с ней лично, тем более что эссе небольшое и находится в свободном доступе. Но я сразу должен отметить, что, на мой взгляд, текст крайне неприветлив, это связано и с особенностями терминологии Барта, и с весьма ограниченным объёмом эссе, и со структурой, и с обилием цитирования – но, несмотря на все причины, для меня неизменен факт – текст читается со скрипом.

Так или иначе, читали ли вы это эссе ранее, решили ли ознакомиться, прежде чем продолжать ознакомление с данным текстом, или приняли решение проигнорировать его – я обозначу основные тезисы и попытаюсь передать ход мысли Барта.

Важно отметить, что в тексте применяются термины, относимые к литературе, например, «Читатель», но речь идёт об искусстве вообще.

Эссе начинается с цитаты новеллы Бальзака и задаётся вопросом: «Кто произносит эти слова? Персонаж? Бальзак-индивид? Бальзак-писатель? Или это выражение чего-то большего, чем мнение индивида?». Барт считает, что ответа мы никогда не узнаем, так как в сфере письма уничтожается понятие источника [информации].

Барт подчёркивает, что так было всегда, ведь: «если о чем-либо рассказывается ради самого рассказа, а не ради прямого воздействия на действительность, то есть, в конечном счете, вне какой-либо функции, кроме символической деятельности как таковой, то голос отрывается от своего источника, для автора наступает смерть, и здесь-то начинается письмо».

Однако ощущение и оценка этого феномена была различной, и начиная с Нового времени в мире правит Автор – объяснение произведения всякий раз ищут в создавшем его человеке. Но постепенно эта власть Автора слабеет, уступая место в плане написания текста – Скриптору, а в плане трактовки – Читателю. Исходя из этого, любая трактовка произведения происходит исключительно в голове Читателя, что исключает объективную истину в этом вопросе. «Коль скоро Автор устранён, то совершенно напрасными становятся и всякие притязания на "расшифровку" текста.» Тем самым Барт подчёркивает, что со смертью Автора умирает и Критик, так как если нет объективного, чем ранее была личность автора, то невозможна и критика за пределами вкусовщины.

И в этой мысли есть зерно истины, но помимо этой истины имеет место и ряд фундаментальных проблем.

Проблема применимости. Это проблема не самого эссе, так как Барт чётко очертил круг обстоятельств, по отношению к которым применяются его мысли: «...если о чем-либо рассказывается ради самого рассказа, а не ради прямого воздействия на действительность, то есть, в конечном счёте, вне какой-либо функции, кроме символической деятельности как таковой, то голос отрывается от своего источника, для автора наступает смерть, и здесь-то начинается письмо». Т.е. речь идёт об искусстве, скажем так, лишённом иной функции и цели, кроме как развлекательной, эстетической и повествовательной. Упрощая: искусство ради искусства.

Но некоторые люди, ссылаясь на данную работу, распространяют положения о «смерти автора» на вещи, которые никак не должны подпадать сюда: социальное искусство (из близкого мне: люди утверждают, что антиутопии, такие как «Мы» и «1984», не несут в себе авторской задумки и все параллели рождаются в голове читателя), публицистика и журналистика, историческая и просветительская деятельность, да даже политические комментарии (есть одна популярная в интернете личность, которая наговорит политически окрашенных заявлений в формате исторического и просветительского контента, а потом утверждает, что «автор мёртв», «все параллели – в голове читателей» и вообще «он допускает, что некоторые читатели могли напридумывать себе параллелей, но он никаких аналогий не закладывал», а потому удивляется, что его иноагентом назначили).

Это полная чушь. Так это работать не должно даже близко.

Но ведь есть проблемы и в рамках здравого применения этого подхода есть вопросы. Какое произведение является искусством ради искусства, какое частично выходит за рамки этой цели и затрагивает иные задачи (да хотя бы воспитательные), а какое является замаскированным под художественное произведение способом пропаганды (в широком смысле этого слова – распространение любых идей)?

Где пролегают эти грани? Да в целом нигде. Даже составитель азбуки подбором слов на каждую букву напрямую влияет на текст. Представьте себе азбуку, состоящую целиком из банковских терминов, вы скажете, что она не продвигает никакой идеи?

Бесконечность трактовок. Девиз этого подхода к анализу произведений можно было бы сформулировать как: «Ничто не истина — всё дозволено». И это вполне в духе постмодернизма, для которого характерен гносеологический пессимизм. Если истины нет, то любая трактовка имеет право на жизнь. Прекрасно ведь, пусть никто не уйдёт обиженным. В чём же проблема?

В том, что если истины нет, то ЛЮБАЯ трактовка имеет право на жизнь. И ладно если она противоречит заявлениям самого автора (что мы не знаем случаи, когда автор постфактум что-то приписывает произведению, что-то, что оно изначально не подразумевало), ладно, когда она противоречит заявлениям автора, предшествовавшим созданию произведения, но ведь оно может противоречить и самому тексту произведения! И это часто бывает. Опять вернёмся к антиутопиям: роман «Мы» кто-то называет критикой тоталитаризма и сам его критикует за недостаток критики тоталитаризма. Хотя в тексте романа напрямую сказано, что он критикует идеи Тейлора; роман «1984» хвалят за проработанный мир, хотя всё, что мы знаем о мире, противоречит самому себе. Но ЛЮБАЯ трактовка верна – додумывайте, выбрасывайте элементы, которые вам не нравятся – вы всё равно будете правы, потому что правы все! Но знаете, когда все правы – никто не прав.

Реальность концепции. Барт прямым текстом говорит, что автор, ой, то есть скриптор, никак не влияет на произведение, он берет информацию из ноосферы, и на описания, образы, итоги истории не влияет прошлый опыт и личность скриптора. Нет, то, что вот этот персонаж, который творил ужасные вещи, не отражает отношение автора к нему и к его поступкам, так же как и то, что вот этого морального урода скриптор называет последним человеком (в значении того, что остальные уже не люди), не отражает его отношения уже к этому герою. Скриптор, каждый раз берясь за труд, берётся за него как чистый лист – лишённый какого-то прошлого, мнения и опыта. Не получает этого мнения и опыта в процессе написания и после написания работы стирает даже то немногое, что случайно могло накопиться.

Что можно сказать об этом? Что это в корне ошибочный подход. Желая освободить искусство и культуру от критики автора, Барт упёрся в противоположную крайность – полностью исключая влияние личности, стоящей за трудом, на труд.

Знаете, мне кажется, вот что-то подсказывает, ну для прямоты примера, что вот если человек коммунист и главный герой его книги противник коммунизма и в процессе перевоспитывается в пламенного сторонника левых идей, а иные противники коммунизма становятся моральными уродами и умирают в страшных муках, даже если произведение максимальная беллетристика, шпионский-фэнтези роман, взгляды и личность автора как-то на него повлияли.

Заканчивая этот блок, стоит сказать, что концепция «смерти автора» не может оцениваться в качестве истинной, автор жив и продолжает творить и в рамках творчества влиять на конечный продукт, который зачастую можно понять, отталкиваясь от личности автора, однако, и это важно, роль автора не стоит переоценивать, иногда сигара – это просто сигара, а образ – не сигнал от автора, а просто художественный приём. Однако самое главное — после того как произведение создано, автор утрачивает власть над ним и тем более над восприятием этого произведения.

Трактовки.

Из всего этого органически проистекает вопрос трактовки произведения. Данный процесс можно классифицировать по огромному количеству критериев. Нас же будет интересовать, в первую очередь дихотомическая классификация по субъекту трактовки, в соответствии с которой можно выделит:

Авторская трактовка. Взгляд самого автора на своё произведение. Логично, что она является более весомой, чем любая иная, так как автор и только автор может достоверно знать свои намерения и мотивы при создании произведения. Однако, для данной трактовки крайне важна хронология. Так, чем дальше утверждение автора относительно момента создания произведения, тем меньший вес они несут. Наиболее достоверными будут утверждения и комментарии автора о содержании своего произведения, его посыле и смыслах, представленные публике до того как произведение увидело свет (переписки с обсуждением идеи произведения, пресс-конференции, рекламные акции и т.д.), во время релиза произведения (всё те же пресс-конференции, авторские комментарии, в том числе сопровождающие основное произведение (авторское предисловие, просмотр с комментариями автора)), и вскоре после релиза.

Что касается отдалённых во времени заявлений автора тут следует отметить, что эти пояснения, для того чтобы они имели вес должны:

1) не противоречить содержанию произведения (если автор говорит, что тот или иной персонаж, скажем Роулинг, рассказывающая что цвет кожи Гермионы в книге не указан, а потому нормально, что в спектакле её играет чернокожая? И неважно, что в первой книге она описана как «…девочка с густыми каштановыми волосами» (если что у чернокожих (негроиды и австралоиды), почти всегда черные волосы, исключения: альбиносы, меланезийцы среди которых до 10%, светловолосые и, внезапно, в основном блондины, я не уверен есть ли среди них люди с волосами каштанового цвета, но давайте будем честны, очень маловероятно, что в поезде в английскую школу волшебства на излёте 20 века ехала представительница 10% меланезийского населения, с ещё более редкими каштановыми волосами. Далее из косвенных признаков, в третьей книге упоминается, что «Гермиона очень загорела» - могут ли чернокожие загореть? Да, но это намного менее заметно, особенно если ты давно не видел человека. К слову, аргумент, что в третьей книге упоминается белое лицо Гермионы (Hermione's white face was sticking out from behind a tree) – спорны, речь тут скорее про бледность,  а вот рисунки Роулинг, как и официальные обложки и иллюстрации её изданий – доказательства уже прямые.);

2) желательно не задевать вопросы, которые никак не были затронуты и описаны в произведениях (помните всю ту же Роулинг с её заявлениями об ориентации Дамблдора? Невозможно оспорить то, про что в книге ни слова.).

3) скандалы вокруг заявлений автора или популярные тренды, в соответствии с которыми автор высказывается, — верный признак того, что слова нужно подвергать сомнению.

Так или иначе, я привёл и примеры, когда слова автора произведения нужно подвергать сомнению и исходить в первую очередь из произведения, так как автор может если не ошибаться относительно своего произведения, то уж точно способен врать о нём или додумывать постфактум.

Читательская (зрительская) интерпретация (интерпретация потребителя/аудитории). Базируется на общем впечатлении и понимании художественного произведения, которое получает человек, который ознакомляется с произведением (важно, что к читательской интерпретации относиться любая интерпретация, которая не является авторской, а значит, и интерпретация критика, обладающего специфичными знаниями, и интерпретация обывателя, таких знаний лишённого). В этом случае произведение проходит через опыт и взгляды конкретного представителя аудитории. Отсюда количество трактовок ограничено только здравым смыслом и содержанием самого произведения. При этом читатель может не увидеть то, что закладывал автор, или увидеть то, что автор не закладывал, но всё это имеет право на существование, пока не противоречит содержанию произведения.

Следует выделять открытые и закрытые интерпретации:

  • Закрытая (имманентная) интерпретация предполагает анализ композиционной системы произведения и предметного мира внутри него.

  • Открытая (разомкнутая, контекстуальная) интерпретация предполагает сравнение с другими произведениями и погружение в определённый контекст культуры, культурные реалии автора.

Как всегда, примеры: «Мы» Замятина, упоминание Тейлора в контексте того, что на его идеях построен мир Единого государства, в купе с тем, что главный герой постоянно акцентирует внимание на научности организации их общества – закрытая интерпретация (поиски того, кто такой Тейлор и что такое тейлоризм, а также сравнение устройства государства со сциентизмом – уже открытая; «1984» Оруэлла – анализ того факта, что автор называет Уинстона «последним человеком» (в смысле того, что остальные уже не люди), и вывод, что автор предполагает сочувствие к нему – закрытая интерпретация (анализ того, что Оруэлл планировал так [«Последний человек»] назвать и сам роман, и отказался от этого по настоянию издателя (т.е. сам он идею не отверг) – открытая интерпретация, ровно как и отталкиваясь от факта связей Оруэлла с троцкистскими организациями и единичными мигрантами из СССР, в том числе троцкистов, называть «1984» антисоветским произведением).

Я постоянно отмечаю, что нужно исходить из содержания произведения, потому нужно сказать пару слов и про разделение на трактовку произведения и трактовку автора.

Трактовка произведения – это подход ориентирован на само произведение, его содержание и структуру. Здесь анализируются темы, образы, символы, язык и стилистические приёмы, которые присутствуют непосредственно в произведении – аудитория старается понять, какие смыслы и значения могут быть извлечены из текста, независимо от намерений автора. Такой подход полезен, он позволяет взглянуть на произведение с разных точек зрения, выявить множественность интерпретаций и значений, которые могут восприниматься различными людьми в зависимости от их личного опыта и контекста, они могут дополнять друг друга или исключать, но при этом они имеют право на существование, пока прямо не противоречат тексту.

Совсем другая ситуация связана с трактовкой автора (не путать с авторской трактовкой) — этот подход сосредоточен на личной интерпретации и намерениях автора. Здесь исследуются биографические факты, личные переживания, культурный контекст и исторические обстоятельства, которые могли повлиять на процесс написания произведения. Изучаются также стилистические особенности, жанровая принадлежность и символика, используемая автором. Т.е. вместо расшифровки и трактовки произведения, трактующий начинает интерпретировать самого автора, пытаясь залезть ему в голову. Разумеется, можно предполагать, что хотел сказать автор, но утверждать это хоть с какой-то степенью уверенности – ошибка, которая приводит только к одной… Ладно, к двум вещам: СПГС и синие занавески.

Как-то так выглядит человек, который «понял» все мотивы автора, лучше автора.

Как-то так выглядит человек, который «понял» все мотивы автора, лучше автора.

Итог.

А в итоге не будет ничего нового, как и какого-то внезапного откровения, я лишь пороговою ещё раз всё, что уже было сказано:

  1. автор не мёртв и продолжает влиять на трактовку произведения;

  2. трактовка автора, хоть и является более авторитетной, не будет истинной в последней инстанции, так как по другую сторону произведения находится читатель, который интерпретирует произведение;

  3. любая трактовка, не противоречащая содержанию произведения, имеет право на существование, а любая трактовка, противоречащая произведению, будь она хоть от авторитетного критика, хоть от автора – не стоит ничего;

  4. трактовать с полной уверенностью можно только лишь произведение, любая трактовка автора и его намерений носит лишь вероятностный характер.

Показать полностью 5
4

Попадос. Герой за компанию. Том второй. Глава 9. Хайла

Навестив спасённую девушку, Гриша вернулся домой и большую часть дня посвятил изучению магии. Он уже прекрасно понимал, что волшебство не столь тривиально, как его представляют во многих художественных произведениях на Земле, но до конца ещё не понял его природу. А так как от этого понимания напрямую зависело, будет ли он жить долго и счастливо в этом мире, то парень с головой окунулся в чтение имеющихся у него книг. Хотя до книги Дайла Глифа, которую подарила ему принцесса, он так и не дошёл.

Ближе к вечеру, изрядно утомившись, Григорий оделся и прямиком направился к выходу из поместья.

- Ты куда? – Окликнула его Джинна.

- Погулять. – Коротко ответил парень, направляясь к калитке, возле которой обернулся и добавил, - к ужину не ждите, поем в городе.

- Как знаешь. Только в неприятности больше не вляпайся, - ответила Джинна.

- Хорошо, - уже выходя, ответил Гриша.

Выйдя на улицу, парень вдохнул воздух полной грудью, после чего немного засомневался, что это стоило делать. Всё же запашок вокруг был не очень. Практически в каждом дворе была хотя бы одна лошадь, да и канализация была, одно название, обычная сточная канава закрытая плитами. Хотя что сказать, Гриша помня уроки истории, был весьма удивлён даже этому. Но парень быстро вспомнил, что попаданцы то здесь уже давно, вот в более менее преуспевающих городах такие блага цивилизации и додумались делать. Хотя до водопровода, было ещё как пешком до Парижа, по крайней мере в Эстании.

Раздумывая о всяких мелочах, Гриша не спеша шёл к центру. Солнце было ещё высоко, но благодаря растущим вдоль дороги невысоким деревцам, в тени которых он держался, было достаточно комфортно. Поэтому даже не заметив, парень добрался до центральной площади.

Воздух здесь был как-то почище, что объяснялось большой и просторной площадью. Хотя народу было довольно прилично.

- Оу, какие люди! – Услышал Гриша знакомый девчачий голос.

- И тебе привет Хайла, - ответил он, оборачиваясь к весело смотрящей на него девчонке.

- Может ещё экскурсию господин? – Задорно спросила девочка, выделив интонацией последнее слово.

- Почему бы нет, давай. – Улыбнувшись в ответ, произнёс Гриша. После чего добавил, - а то как-то скучно одному гулять.

- Но как такой красивый господин, может один гулять? – Наигранно удивлённо и в тоже время, весело улыбаясь, спросила Хайла.

- Да вот как-то так. Хотя для меня куда удивительней, как ты можешь так много улыбаться.

- Господин, никому не нужна экскурсия с грустным экскурсоводом.

- Понятно. Согласен. Но сегодня можешь побыть сама собой.

- Вы уверены господин? – При этом девушка всё ещё улыбалась, но не так ярко, как пару секунд назад. Хотя теперь, Грише показалось, что девушка куда взрослей выглядит, чем до этого.

- При других лучше не прекращай улыбаться. И да, уверен. Думаю, ты тоже голодная, пошли куда-нибудь перекусим. Я плачу.

- С радостью господин, я с утра ещё ничего не ела.

***

Через минут пять Гриша вместе с Хайлой сидели в небольшой закусочной, не самой популярной, но в тоже время вполне приличной. Как сказала девушка, готовят в этом заведении хорошо, да и на внешний вид особо внимания не обращают.

Не особо мудрствуя, парень заказал две порции тушёной говядины и пару порций жаренного кардоса. Этот корнеплод очень пришёлся Григорию по вкусу, особенно жаренный на свином жиру. Он ему чем-то напоминал жаренную на сале картошку, но в тоже время сильно отличался от неё. Ну а чтобы промочить горло, парень заказал небольшой бочонок пива себе и кваса Хайле. Девушка наотрез отказалась от пива, при этом скривившись так, как будто ей предлагали нечто отвратительное.

- Как посмотрю, ты прямо конкретно решил гульнуть, - произнесла девушка вполне серьёзным тоном, но в тоже время её голубые глаза говорили о том, что серьёзности в её словах не на грош.

Усмехнувшись, Гриша ответил, - тебе так действительно больше идёт. Даже на девушку стала похожа.

- Вот даже не знаю, ты меня так оскорбил, или комплемент сделал, - с наигранным недовольством произнесла Хайла. – Даже интересно, кого же я тебе до этого напоминала, неужели мальчишку.

Улыбаясь одними уголками губ, Гриша ответил, - до этого ты мне больше напоминала ребёнка. – На эти слова девушка чуть покраснела и отвернулась куда-то в сторону, и помолчав так с минуту чуть настороженно и с опаской спросила:

- Надеюсь, ты не собираешься ко мне приставать?

- Неужели я настолько страшный, что ты этого прямо так боишься? – Всё также весело спросил парень, но заметив, что его спутница как-то напряжена, добавил, - да не бойся ты так, в мои планы не входили домогательства. Не к тебе, не к кому-то ещё.

- Спасибо, - кротко ответила девушка, немного потупив глаза, смотря на стол перед собой.

- Да было бы за что. Но как-нибудь я тебя попрошу показать мне бордель. А то вокруг куча красивых девушек, а я всё же парень холостой…

- Хорошо. Могу и сегодня сводить, - уже чуть повеселей, ответила девушка.

- Нет, сегодня не стоит. Завтра в подземелье отправимся, а что по дороге туда, что внутри, мягко говоря, небезопасно. – Григорий говорил довольно серьёзно, но девушка в ответ, почему-то, заулыбалась. От чего он посмотрел на неё вопросительно.

- Прости, просто ты не выглядишь как матёрый авантюрист, а в то подземелье, обычно, только такие и ходят. – Не прекращая улыбаться, ответила Хайла.

- Я-то не один пойду. Откуда ты знаешь, может я носильщик. – С усмешкой ответил Гриша.

- На носильщика ты тоже не похож, - возразила девушка чуть серьёзней. – Так максимум каменюшка. Хотя мне пока и до такого далеко.

- Каменюшка? – С удивлением переспросил Гриша.

- Авантюристов третьего ранга часто так называют, - попыталась объяснить девушка, но побоявшись, что может обидеть парня, быстро добавила, - хотя и для железного ты тоже вполне нормально выглядишь.

- Конечно спасибо, но мне как-то непривычны такие названия, - признался парень.

- Так все авантюристы друг друга так называют…, ну мне по крайней мере так кажется, - чуть замявшись закончила девушка.

- Может, почему нет, - сказал Гриша, после чего приплёл свою привычную байку, - я из далека, поэтому не очень привычен к местному сленгу.

- А-а-а, наверное, - ответила девушка, при этом подумав, - странно, мне казалось, что такие названия рангов везде в ходу. – В слух же она добавила, - наверное, совсем издалека.

- Совершенно верно, - с улыбкой ответил парень, после чего достал свой жетон авантюриста и показывая его девушке, добавил, - смотри, а то ещё подумаешь, что вру.

- Да ну, как я могу, - ответила Хайла, жадно изучая глазами Гришино удостоверение.

- Ваш заказ, - неожиданно прервал беседу голос молодого официанта, который принёс поднос с едой.

- Спасибо, - ответил Гриша, когда тот выложил всё на стол. В ответ парень лишь хмыкнул и ушёл.

- Какой-то он странный, - прокомментировал Григорий, смотря официанту в след.

- А, не обращай внимание. Не все любят авантюристов.

Гриша усмехнулся и спросил, - а за что нас любить?

- Ну-у, например за то, что вы сражаетесь с монстрами.

- Ой, да ладно, как будто все авантюристы с ними сражаются.

- А разве ты никогда не убивал гоблинов или животных из подземелий?

- Если честно, то в этом ничего особенного нет, - ответил Гриша, при этом подумав, - блин, наверное выгляжу, как будто хвастаюсь. – И чтобы немного сменить тему разговора спросил, - а ты что хочешь в авантюристы податься?

Хайла немного вздрогнула, как будто от удивления, и прожевав кивнула, после чего добавила в слух, - конечно. Это же классно, я тогда смогу хорошо подзаработать. Мне не придётся больше надеяться, на то, что кто-то сжалиться и даст мне монетку другую.

- Хм, а в чём тогда проблема?

- Ну так деньги нужны, - удивлённо ответила девушка, как будто её спросили какую-то глупость. После чего добавив, - без обмундирования меня никто в отряд не берёт, - сказав это девушка наколола кусочек мяса и положив его в рот, довольно улыбнулась, медленно пережёвывая его.

- Что-то совсем об этом не подумал. А так, кто-то уже обещал взять тебя к себе?

- Да есть один отряд. Ребята там немного хмурые, и про них разное поговаривают…. Но выбора, то у меня особого и нет.

- Выбор есть всегда. Ты хотя бы подожди, пока я вернусь из подземелья, а там я что-нибудь придумаю.

- Гриша, не обнадёживай ты так людей. Тебе наверняка и самому не так уж просто. – В голосе девушки одновременно чувствовались благодарность и грусть, от чего парень понял, что на него даже и не надеются, но решив проигнорировать это, сказал:

- Согласен конечно, бывало и получше. Но мне грех жаловаться, пока везёт и то хорошо.

- Хорошо я подожду, - улыбнувшись, ответила Хайла, и наколов очередной кусочек говядины, с удовольствием умяла его. После чего с неожиданным оживлением на лице спросила, - а ты слышал про демона, который явился в город и принёс девушку к врачу?! – В ответ на это Гриша с недоумением уставился на собеседницу. – Ну… конечно это был не демон. Просто огромный мужик, весь в крови, и с огромной, свежее содранной шкурой медведя за спиной. – И видя, что собеседник, смотрит на неё всё с тем же непониманием, Хайла ещё с большим удивлением в голосе спросила, - как ты о нём мог не слышать, весь город о нём говорит.

Григорий пожал плечами, и немного безразлично ответил, - так получилось. – Естественно, он уже понимал, что Хайла говорит про него, но даже не подавая виду, как бы невзначай спросил, - а про девку, что-то слышала?

- Да, ничего особенного, дочь одного из местных баронов. Повезло ей, причём сильно. Поговаривают, медведь тот был необычный, а демонический, и он на её группу напал. Так вот, всех он разорвал, а ей всего лишь ноги сломал. Представляешь, я думала, что такое только в сказках бывает. – Всё это Хайла выпалила почти на одном дыхании, даже есть перестала.

- Ты лучше квасу выпей, а то так тараторишь, наверняка в горле пересохло. – Говоря это, Гриша улыбнулся, подумав, - и мне тогда тоже повезло, ещё чуть-чуть и меня бы тот косолапый за компанию задрал бы. – В это время девушка как раз последовала его совету и осушила свою кружку с квасом, сказав после этого:

- Обожаю квас, только жаль, заканчивается быстро.

Гриша усмехнулся и помахал рукой хмурому официанту, который хоть и нехотя, но через минуту подошёл.

- Принеси ещё кружку кваса…, а лучше три, - произнёс Гриша, и отсыпал парню пятнадцать медяков, после чего тот удалился.

- Кстати, а почему ты стал авантюристом? - С интересом спросила Хайла.

- Жить захотел, вот и стал, - без капли иронии ответил парень, тем не менее, улыбнувшись в конце. Девушка чуть усмехнулась на такой ответ, после чего сказала:

- Значит у нас не такая уж и разная ситуация.

- Наверное. – Ответил Григорий, подумав при этом, - да у вас тут только авантюристы нормально могут зарабатывать, и при этом не пахать сутками напролёт. – В слух же он сказал, - ты лучше кушай, а то остынет.

***

Гриша с Хайлой ещё долго сидели, разговаривая о всяком разном. После чего он проводил её до площади, и дав на прощание серебряный, направился «домой». Завтра должно было начаться довольно важное для него путешествие, и парень хотел хорошенько выспаться и привести себя в порядок.

Впервые за последние несколько недель у него было такое хорошее настроение, можно сказать, даже весёлое. Из-за чего он даже и не заметил, что за ним следят. Хотя, говоря по правде, будь он абсолютно трезвым и серьёзным, то всё равно вряд ли бы заметил неожиданно отросший хвост, тем более в городском хаосе и неразберихе.

Таким вот образом, немного навеселе и не замечая предстоящих проблем, Гриша вернулся в поместье.

- Явился не запылился, - недовольно буркнула себе под нос Дана и демонстративно отвернулась от вошедшего в ворота парня.

- Смотрю, немного отдохнул, молодец. – С доброй улыбкой похвалила Гришу Джинна.

- Да самую малость, - отвел парень, направляясь прямиком в ванную. – Во сколько завтра выдвигаемся? – Решил уточнить он, уже стоя на входе в гостиный домик.

- Как встанем, позавтракаем, сразу и пойдём.

- Понял, хорошо. – Бодро ответил Гриша и уже перед тем как уходить добавил, - чур ближайший час ванна моя.

- Хорошо иди отмывайся.

- Хотя бы вонять не будешь, - недовольно пробубнила себе под нос Дана, так чтобы Гриша не услышал её. Она всячески сдерживала себя от прямого конфликта с парнем, так как ей уже и самой надоело с ним ругаться. Хотя до конца поделать с собой ничего не могла, почему-то он её бесил.

- Ты случайно не влюбилась в него? – Спросила Джинна, когда Гриша скрылся в здании.

- Госпожа, вы что? – Удивлённо воскликнула девушка в ответ. – Да и потом, кто он такой, чтобы я в него влюблялась? Жалкий простолюдин….

- Ой Дана, пожалуйста хоть ты не разговаривай как эти… служанки, - чуть замявшись, не зная как лучше выразиться, сказала Джинна.

- Госпожа, даже если откинуть моё скромное происхождение, то Григорий не выглядит как тот, за кого я бы хотела выйти замуж.

- Ну да, если так подумать, всё вполне логично. Он тебя не устраивает как мужчина, но при этом нравится…, - слегка улыбнувшись, высказала своё умозаключение Джинна.

- Госпожа, вам кажется. Я вообще не пойму, во что там можно влюбиться. Хамоватый, вечно находящий себе неприятности… - Дана чуть задумалась, как бы лучше назвать Гришу, но не найдя ничего лучше заявила, - бомж.

- Смотрю, ты меня прямо очень любишь, - раздался голос Григория, который только что вышел из гостевого домика. Торс у парня был голый, от чего Джинна присвистнула и прокомментировала:

- Как посмотрю, ты пришёл нас совращать. – Девушка говорила абсолютно искренне. В какой-то степени она была даже удивлена, что Гриша настолько хорошо сложен. Хотя больше всего её впечатлил рельеф, который она не ожидала увидеть, у столь обычного, с виду, паренька.

- А-а?! – Удивлённо замялся Гриша, но вспомнив, что вышел немного в непривычном для девушек виде, ответил, - простите, случайно получилось. Я вообще хотел напомнить, что у нас запасов еды нет. Нужно будет прикупить.

- Точно, ты прав, что-то я тоже запамятовала. Хорошо, я напомню Лидии. Спасибо.

- Да не за что. Заранее спокойной ночи, - скрываясь в полумраке здания, ответил Гриша, направляясь в ванную комнату, пока её кто-нибудь не занял.

- Ты до сих пор считаешь, что он слабый? – Спросила Джинна, услышав звук закрывшейся двери.

- То, что он в хорошей форме, ещё не значит, что он сильный, - парировала Дана. Которая в действительности тоже была порядком удивлена. За время обучения, девушка не раз видела парней купавшихся в речках или ручьях, но ни разу не замечала обладателей столь хорошего телосложения.  От чего в глубине её души всё сильней становилось чувство того, что Гриша куда опасней, чем выглядит. Хотя это, по какой-то лишь Богу известной причине, она пыталась всячески игнорировать.

- Ну да, тут и не поспоришь, - с откровенным сарказмом, ответила Джинна. После чего засмеялась, заметив, что Дана чуть покраснела. На что та непонимающе уставилась на неё. – Ох Даночка, только ты можешь такой быть.

- Я вас не понимаю госпожа, - честно ответила девушка.

- Может когда-нибудь поймёшь, - не переставая улыбаться, сказала Джинна, - главное чтобы поздно не было.

***

Тем временем, пока Гриша приводил себя в порядок, в одном из тёмных переулков Ландарса встретились трое мужчин.

- Гурт, - произнёс хриплым голосом один из этих мужчин, посмотрев на невысокого худощавого паренька. На что тот хитро оскалился и с ехидством в голосе сказал:

- Девушка оказалась обычной бродяжкой, спит на улице из знакомых такие же нищие как она. Полагаю, она заинтересовала цель исключительно своей внешностью и легкодоступностью.

- Понятно, - вновь раздался хриплый голос первого мужчины, после чего Гурт сразу же замолчал, и даже постарался прекратить улыбаться, хотя получалось у него это с трудом. – Крод – тем временем произнёс первый мужчина, обращаясь к более рослому парню, крепкого телосложения.

- Цель зашла во двор, небольшого особняка. Предположительно группа, в которой состоит наша цель, снимают там комнату. Судя из разговоров, которые мне удалось расслышать, завтра они куда-то отправятся.

- Понятно. – И вновь когда первый мужчина произнёс это слово, говоривший, как по команде, замолчал. Первый мужчина немного подумал, прикидывая как лучше атаковать цель, после чего посмотрев на Гурта, неожиданно улыбнулся и хрипло произнёс, - Гурт, продолжишь следить за девчонкой. Нам нужно выловить её, так чтобы никто не заметил. Найди способ. И без глупостей! Понял?!

- Да, вас понял господин Агрис, - протараторил парень, чуть съёжившись при этом.

- Приступай. – Сказав это, мужчина повернулся к Кроду и произнёс, - а ты поищи местечко, где можно будет спрятать девчонку и устроить засаду для цели.

- Господин, я не заметил в городе заброшенных домов. Можно вести поиски за его пределами? – Чуть с опаской спросил парень.

- Да.

- Спасибо господин, - чуть поклонившись, на одном дыхании, произнёс Крод и тут же направился выполнять задание.

Книги автора вы можете найти здесь: https://author.today/u/anton_s_topchiy/works

Показать полностью
Отличная работа, все прочитано!