Авторские истории

Ну а самый прекрасный дождь - грибной. Я даже сам сейчас заулыбался. Господи, какие же люди наивные - не передать. Ну лично я ведусь на это слово, при этом я категорически не люблю грибы. Выходишь, помню, на улицу, серо, сыро, мокро, промозгло и тут мама "Дима, так это же грибной". И всё как рукой сняло. Ты уже идёшь с гордо поднятой головой и этот дождик добрый как Винни-Пух. Идёшь собираешь эти капли зажмуренным лицом, которые никакого отношения к грибам не имеют и радуешься, даже где-то повизгиваешь про себя от удовольствия. Бывает даже руки так раскинешь широко и стоишь и мокнешь специально. И так тебе хорошо, не смотря на то, что мокро уже даже там, где не предусмотрено. И приходишь домой довольный такой. Оглядываешься в эту непроглядную серь на улице и жалеешь, что уже пришёл. И это человеку пятый десяток, блин. Уже дома, когда снимаешь прилипшую к животу майку противновато малесь, а там было чудесно. Просто из-за одного слова.

Дождь бывает сволочью редкостной. Тварью прям. Этот точно встречался всем - это тот, который целый день ходит за тобой. Я в бога не верю, но иногда... Как это можно объяснить с физической точки зрения, что на небе одна несчастная туча и ей постоянно надо туда же куда и тебе?! Вокруг люди как люди - сухие ходят. Заходишь в магазин, на тебя все оборачиваются, мол, дождь на улице да?! Нет бляха, я так сильно хотел в туалет, что вот такая случилась катастрофа, что аж волосы мокрые. И выглядываешь же, а на улице солнечно. Все люди которые мне удивлялись уже ушли и тут выхожу из магазина я. Такое ощущение, что туча где-то за углом магазина стояла и выглядывала каждые пять минут, чтобы меня не прозевать. И пошли дальше вдвоём. Совершенно бесполезно куда-то заходить, сидеть там долго и пытаться, обмануть судьбу. Ровно столько времени дождя не будет. Плюнул уже, рассердился на себя, мол, что я как идиот сижу под грибком в детском саду как маньяк с огромным опытом. Надо всё забыть и смелым шагом домой в прекрасном настроении. Если смелый шаг ещё хоть как-то получается, то на полпути к дому настроение уже никакое. И жена главное в такие моменты прям хоть фамилию ей меняй на Жванецкую - Где ты эту воду находишь постоянно? Ты ходил в пожарную часть и тебя специально обливали из шланга?!

А потом - давай обсудим причины нашего развода.

Но дождь бывает, на самом деле, очень кстати. Это когда даже не просто жара, а вот эта духота какая-то, когда влажность повышенная, что аж дышать тяжело. Ты ещё и идти не начал, а уже вспотел. И вот он там наверху сидит, сидит, копит силы и каа-ак даст. Ты даже где-то подспудно, ходя по этой духоте, ждёшь этого всполоха на горизонте и такого басистого раската грома, чтобы аж щёлкнуло в ушах. И тут как по команде хляби небесные разверзаются и с неба начинает падать действительно живительная влага. И вот этот короткий, но хлёсткий ливень, как каток на огромной скорости - окатил всё и запах от зелени вокруг в этот момент просто одуренный. Как такая массовая ингаляция. Ни с чем не сравнимое чувство, правда же?!

Скорее всего не часто, но бывают дожди казусные. Ну, в одной части города был дождь, а в другой нет - так себе казус. Там несколько километров, как никак. А давным-давно, я ходил в море на судне, которое было в длину 98 метров, или что-то около того, но меньше ста. А швартовка дело очень опасное и ответственное, да и в море удивляться погоде глупо. Вот это вот "так мне всё это надоело, я пошёл домой" там не работает. И далеко как бы, ну и по воде ходить умел только один человек и то видео не сохранилось. Поэтому на неё (на погоду) просто внимания не обращаешь. И вот боцман дал отбой, и мы зашли в жилой отсек. Я был в швартовой команде на баке (на носу судна), а сосед по каюте на корме. В это было совершенно невозможно поверить. Когда он вошёл в каюту с него всё ещё лилось и струи стекали по рукам. Я сделал соответствующее лицо и спросил - что волной накрыло? Ответ был - да какой волной? Ливеняра лупит аж не видно ничего.

А в море всякое бывает и вариант что кто-то один из нас сошёл с ума - вполне возможен. Я не поленился и пошёл в сторону. Уже по дороге я начал слышать изысканный русский язык от людей не очень довольных сложившейся ситуацией. Я вышел на палубу. Там в сточных отверстиях ещё до сих пор были вращающиеся воронки, которые с улюлюканьем проваливались и делали звук как в раковине после мойки посуды. Максимум в 50 метрах от этого места я несколько минут назад был на швартовке, где не упало не единой капли. Ну, бывает - другого объяснения этому дать невозможно.

Конечно уйма всяких ситуаций с дождями была, но есть ещё такой дождь, который на рыбалке. Это совершенно отдельная и далеко не всем понятная песня. Сидишь где-нибудь чёрт-те где на озере в каких-нибудь камышах на резиновой лодке в засаде и редко дышишь. А поплавок падла, даже не шелохнулся ни разу. И тут, начинается это медленное накрапывание по лодке, которое хорошо слышно, ибо она ж как надувной шарик. Аж с эхом, ага. И вот эти капли топ, топ, топ, всё быстрее и быстрее...

И на носу капля висит зараза, щекочет. Смахнуть некогда, клевать же начало. И вот сидишь с сурьёзным лицом, смотришь на кусочек пенопласта который медленно приседает в воде. А ты ради этого сидел неподвижно с пяти утра, в лодке, в камышах, один как дурак. Плевать на всё. А капля висит. Она не падает, она держится за мой нос изо всех сил своими невидимыми ручками и делает очень щекотно. Тут наконец-то другая капля попадает именно в это место и первая, скорее всего сильно оря, падает мне на колено и вторая занимает её место, чтобы набраться силы и повисеть у меня на носу от всей её капельной души. И тут раз - подсечка, а там во глубине что-то затрепыхалось.

И капли начинают сыпаться отовсюду. И с лески прям резко в разные стороны и по удочке вниз, потому что я её поднял. С лодки начинают катиться большие капли, половина за борт, вторая внутрь. И если повезло, а бывает такое раз в год, то вытаскиваешь трофей и никакая капля висящая на носу, никакой снег с дождём, никакой ливень, гром, молния или конец света не может тебя расстроить. Потому что ты плывёшь на этой долбанной лодке к берегу, ноги зателки до самого их основания, а там у основания ног всё самое важное и оно тоже затекло в унисон. И ты не выспавшийся, уставший, с затёкшими ногами, мозолями от вёсел, кладёшь эту рыбу в пакет, падаешь на землю лицом вверх и капли летят откуда-то из бесконечной высоты тебе на лицо, а ты счастлив - ведь ты рыбу поймал.

И уже в машине переодеваешься, тело от воды похоже на печёное яблоко, всё скукоженное, одежда мокрая насквозь, противно блин, но где-то там в багажнике пакет "шурш" и тебе опять хорошо на душе. А вы любите дождь?!

Однако с каждым годом, когда она пыталась понять, что с ней не так, мир вокруг неё становился всё более враждебным. Её приёмные родители, которые были людьми, вынужденными заботиться о ней, как о своей дочери, не разделяли её боли. Они считали её проклятие не даром, а бедой, и не могли понять, что с этим делать. Их любовь всегда принадлежала её брату, которого они любили намного больше, чем Фрею. Они возлагали на него все свои надежды, в то время как Фрея была лишь бременем. Но Фрея не могла понять, почему она всегда ощущала себя чужой в доме, где её воспитывали. Она была для них чуждой сущностью, созданной не по их воле.

Когда ей исполнилось 14 лет, она в первый раз попыталась использовать своё проклятие, пытаясь контролировать свою кровь. Но однажды, в момент её неуклюжей попытки, её брат случайно оказался на пути её силы. Это была роковая ошибка: её кровь причинила ему серьёзную рану. Для её приёмных родителей это стало ужасной трагедией. Они всегда любили его больше, чем её, и теперь этот инцидент стал для них окончательным поводом для отвержения. Они не могли простить ей то, что она едва не убила их сына, и Фрея была изгнана из дома. Эти приёмные родители, которые не были ей родными, теперь стали для неё врагами, и её жизнь потеряла всякое чувство дома и принадлежности.

Оставшись на улице, Фрея пережила множество лет одиночества и боли. Она выживала как могла, ворую еду и прячась от людей, которые её боялись. В какой-то момент, на её пути встретилась женщина, которая приняла её как свою собственную дочь, давая ей хотя бы крохотное чувство любви и заботы. Но счастье не могло длиться долго. Через год эта женщина была убита своим пьяным мужем на глазах у Фреи. Это событие стало финальной каплей в её душе, окончательно сломав её и заставив погрузиться в бездну ненависти.

Фрея ненавидела мужчин, ненавидела мир, который её отверг, и ненавидела себя. Она превратилась в распутную убийцу, затаившую в себе всю свою боль и ярость. Она стала известна как "Распутная Фрея", обманывая мужчин, заманивая их в ловушки, убивая и забирая всё, что могла. Каждый её удар, каждое использование её проклятия отнимало у неё всё больше крови, но она не могла остановиться. Проклятие требовало своей платы, и Фрея продолжала терять свою сущность, погружаясь всё глубже и глубже в хаос, который сама же и создала.

Если окажется, что кому-то интересно, то в следующем посте расскажу про её способности - они довольно не стандартны..

– Могу ли я составить компанию джентльмену? – спросила она, подсаживаясь к нему за столик.

– О, разумеется.

Он снял очки.

– Чем обязан? Мадам…

Дита улыбнулась – так обворожительно, как умела только она.

– Афродита Смит.

Он пожал протянутую руку.

– Джерард Тейлор. Рад знакомству. Должен признаться, и сам хотел побеседовать с хозяйкой этого замечательного заведения.

– Что вас интересует? Услуги, напитки, вечерняя программа? Заходите завтра, у нас…

– Простите, – перебил он Диту. – Возможно, мой вопрос покажется вам неуместным – заранее прошу меня извинить!

– Пока не спросите, не узнаете.

Он сунул очки в карман.

– В общем… Где вы взяли такой замечательный экземпляр Syringa vulgaris? Это поразительно! Ни разу не встречал ничего подобного!

Разумеется, каждому будет приятно такое признание его заслуг, вот и Дита не стала исключением.

– Ну что вы… Это просто обычные саженцы из каталога. Ничего особенного.

– А вот тут вы не правы! Поверьте мне, я учёный!

– Спасибо. Да, может, так и есть. Вам виднее.

Мистер Тейлор снова достал очки, положил перед собой.

– Мадам Афродита, я буду просто счастлив, если вы позволите мне осмотреть Syringa vulgaris вблизи. Для науки, разумеется!

– Для науки? – растерянно переспросила Дита. – Да, смотрите, конечно.

Мистер Тейлор подскочил на ноги, едва не расплескав кофе.

– Так чего же мы ждём?

Они вышли на крыльцо. Тяжёлые ветки нависли над входом – только руку протяни, но как бы не так! Воздух вокруг кустов сгущался и пружинил, не пропуская никого крупнее кошки. Дита нажала на кнопку на поясе, и поле отключилось.

– Прошу! – она указала мистеру Тейлору на сирень.

Он выудил из карманов перчатки, шагнул к ближайшему кусту. Дита же не сводила с мистера Тейлора глаз – и, как оказалось, не зря. Что-то блеснуло в его руке, но прежде чем он успел что-либо сделать, Дита вновь включила поле, и мистера Тейлора сбила с ног векторная волна. Блестящий предмет оказался небольшим садовым ножом.

– Что вы задумали?!

– Позвольте мне объясниться…

– Какие объяснения? С каких пор «осмотреть» означает «порезать ножом»?

– Афродита, дорогая…

Но Дита не дала ему договорить – она успела вызвать эвакуационный дрон.

– Уйдёте сами или предпочитаете механическое вмешательство?

Он поднялся, отряхнул плащ.

– Вы мне за это ещё ответите!

– Прощайте, мистер Тейлор! – процедила Дита и тут же внесла его в чёрный список салуна.

Верите или нет, но после того случая он действительно пропал. Во всяком случае, так все решили. Только вот счета за электричество подскочили почти вдвое – как будто кто-то подсоединился к нашей сети, хоть нигде и не было видно следов злоумышленника. А ещё – будто бы этого было мало! – Элис, всеобщая любимица, стала жаловаться на странное недомогание. Чаще всего это происходило наедине с гостем. У бедняжки начинала кружиться голова, руки и ноги немели, речь теряла чёткость. Дита вызвала специалиста, а до его прибытия перевела Элис на карантин. Да только не помогло. Следом за Элис недуг поразил Берту, Клару и Дороти. Дита обследовала их так скрупулёзно, как могла, но по всем параметрам девушки были в полном порядке.

В общем, Дита ходила мрачнее склепа. Ну а майор Сандерс не мог этого не заметить.

– В чём дело, крошка? – спросил он, заглянув в салун рано утром.

Дита хмыкнула, поджав губы.

– Горячая ночка?

– Ах, если бы!

Она отвернулась и принялась натирать и без того сверкающие стаканы.

Майор побарабанил пальцами по стойке.

– Может, всё-таки расскажешь?

– Уинстон, милый, – Дита назвала его по имени, а значит, ей было не до шуток, – не заставляй меня вышвыривать тебя прочь. И не вздумай прикрываться своей должностью!

Он прижал руки к груди, изображая грандиозную обиду.

– Детка, ты же знаешь – мне ты можешь доверять. Кто посмел тебя обидеть?

И тогда Дита обо всё м рассказала. Сандерс уверил её, что разберётся, но его помощник рассказывал, что до конца дня он не выходил из кабинета и отменил все назначенные встречи.

Наутро он вновь появился в «Поясе Венеры».

– Детка, как давно ты меняла мастер-ключ?

Лёд звякнул в бокале.

Не дожидаясь вечера, Дита сменила пароли от всех дверей и внутренних систем доступа. Закрыв окна и двери, они с майором Сандерсом расположились в сарае для роллеров – главный вход оттуда просматривался просто отлично.

Он подъехал на глайдере, скрытом маскировочной проекцией. Если бы не сирень, они бы так ничего и не заметили. Но в последнее время Дита забросила садовые хлопоты, кусты разрослись, и защитное поле вместе с ними. Там, где проехал глайдер, поле проекции наложилось на силовое, расслоилось, как плохо смешанный коктейль. Маскировка разрушилась, и Дита узнала в нарушителе Джерарда Тейлора.

Майор Сандерс отреагировал первым:

– Именем закона, стоять!

Но мистер Тейлор лишь развернул глайдер и помчался прочь.

– За мной! – скомандовал Сандерс.

Он запрыгнул на служебный роллер (Дита заняла пассажирское место) и переключился на гоночный режим.

Очень скоро они пересекли границу пристанционных земель. Дальше, до самого космодрома, лежала реголитовая пустыня с редкими конусами палладиевых шахт.

– Стой! – ещё раз прокричал майор Сандерс.

Впереди показались скалы, и глайдер направился к ним.

– Это ловушка! – выпалила Дита.

Сандерс усмехнулся.

– Со мной ты всегда в безопасности, крошка. Возьми пистолет, я подъеду поближе, а ты – целься в винт!

Скалы – то есть не скалы даже, а нагромождения валунов – обступили с двух сторон не то пересохшее русло реки, не то заброшенное шоссе. Глайдер юркнул за дальние камни, роллер остановился возле ближних.

– Так не получится, – покачала головой Дита.

– Выманим его, – предложил майор Сандерс и прибавил уже громче:

– Эй, ты! Сдавайся, а не то!..

В ответ раздался выстрел – но мистер Тейлор промахнулся.

– Это что, сорванец плюётся жёваной бумагой? Надеюсь, мамочка вышила твои инициалы на носовом платке! Иначе установить личность будет проблематично!

И прибавил тише, уже для Диты:

– Как только покажется – стреляй.

– Х-хорошо.

Он оглянулся. Лицо Диты напоминало старинную фарфоровую маску – таким неподвижным оно стало.

Майор снова завёл роллер и потихоньку выбрался из-под защиты скал – оставалось надеяться, что провокация сработает. Они уже почти выехали на открытое пространство, а глайдера всё не было видно.

– Ну! Так и будешь праздновать труса?

Глайдер выскользнул из-за широкого валуна. В руках у мистера Тейлора была короткоствольная винтовка образца второй марсианской – скорее, реплика, чем подлинник. Когда расстояние сократилось до дистанции выстрела, майор Сандерс рявкнул:

– Пли!

Дита нажала на спуск. Грохот металлическим шариком срикошетил от скал и затерялся в пустыне. Мистер Тейлор всё так же сидел на глайдере.

– Дита, – майор Сандерс обернулся, – давай-ка мне…

Новый выстрел раздробил сумерки. Лишь доля секунды спасла майора Сандерса – Дита столкнула его с роллера.

Пуля попала ей в грудь.

Глайдер взмыл над скалами. Сандерс подхватил выпавший из рук Диты пистолет и выстрелил, целясь в осевой винт. Один раз, другой… Мимо! Глайдер взлетал всё выше.

– Да я тебя из-подо льдов Энцелада достану! – пригрозил небу майор и склонился над телом Диты.

– Нет, крошка, не умирай, пожалуйста, – бормотал он, пытаясь нащупать пульс, – как же я без тебя…

Дита открыла глаза и попыталась сесть.

– Дита! Ложись, не двигайся. Дыши со мной, вот так.

Он расстегнул воротник её блузки.

– Уинни, – голос Диты звучал слегка хрипло, – я не могу умереть.

Только теперь он заметил светодиодное клеймо между её ключицами.

– Детка, так ты… Так вот почему ты не попала! Что же ты не говорила мне раньше?

– Я боялась.

– Почему?

– Уинни, – она отвернулась, словно речь зашла о чём-то неприятном, – ты один на Церере ни разу не воспользовался услугами «Пояса Венеры». Я думала, андроиды не в твоём вкусе.

Майор Сандерс рассмеялся. Дита с удивлением уставилась на него.

– Крошка, но я, – он замялся, – но ты… Это всё потому…

Как и многим мужчинам, ему было трудно говорить о чувствах. Но Дита всё поняла.

Опустим подробности. Стоит, впрочем, отметить, что мистер Тейлор был пойман, а Дита сменила фамилию Смит на Сандерс. И её свадебный букет был… Да, из сирени. Как вы догадались?

Автор: Екатерина Иващенко
Оригинальня публикация ВК

– Считать потерю прямой видимости гениталий важной, ввиду наличия дородного пуза драматической составляющей, влияющей на сентиментальную компоненту жизненного сюжета, без коего высокие отношения теряют вкус...

Катарсис(отворив челюсть до предела):

– О как! А теперь скажи то же самое, но с бутербродом в руке! Стой! Войди в коридорный проем, ну как в рамку картинную, ага, вот так, теперь откуси от бутерра, но не глотай, и.....вещай...декламируй, да взгляд поглубокомысленней! Интонацию не забудь: вверх-вниз, вверх-вниз...расширяй амплитуду. Четко речь произноси!

Серый:

– С куском во рту?

Катарсис:

– Именно! Это добавит монологу трагикомизма. И пущай ошметки изо рта летят с...с энтузиазмом, чтобы публика поверила!

Серый:

– Жрать, или не жрать – вот в чем вопрос!

Катарсис:

– Отступаешь от текста!

Серый:

– Вхожу в роль – импровизирую...

Катарсис(удовлетворенно):

– Мое чадо, респект, двигай дальше!

Серый продекламировал на папское "ура", вернулся за стол, доел буттерброд.

Катарсис(усмиряя поглаживанием руки радостный стук сердца):

– Чем ты готов пожертвовать, сына, ради высокого искусства?

Серый(метясь на второй буттерброд):

– Стройным станом, отче.

Катарсис:

– Хорошо, хорошо, но пафос лучше приберечь к концу акта!

Серый(нахохлившись):

– Меня судьба ведет от пуза, чем ширше оное, тем лучше путь мой жизненный очерчен, и предка мудрого скупая похвала, звездою путеводной светит...

Катарсис(довольный, как пряник):

– Ладно глаголишь, отпрыск, а почему хвала скупая?

Серый:

– Пап, тарелку с буттербродами придвинь.

Взглянул на другого - вот он, тот самый момент! Пора!

- Ну, куда ж ты две тридцатки-то схватил сразу!? Спину убить себе хочешь? Чтоб к старости, как я, не разогнуться? - Егор Андреевич тут же, ловким движением, выхватил у сотрудника одну из металлических тар, с такою лёгкостью, будто та была пустой, - Рохлю взять не судьба?

- Так они заняты все...

- А позвоночник твой не занят, получается?

- Да так быстрее... Да мне не тяжело, Егор Андреевич! Да давайте, я сам донесу...

Их прения прервала, взволнованно появившаяся на складе, кадровичка Антонина:

- Егор Андреевич, доброе утро, поднимитесь к нам, пожалуйста. Там ситуация такая... Павел Сергеевич сказал без него ни чего не предпринимать, и час уже трубку не берёт... А человек ждёт сидит, у нас сейчас ещё один кандидат подъехать должен, а как с этой быть, непонятно... Генерального по пустякам отвлекать не хочется, может вы посмотрите...

- Чего там у вас? - бросил Егор Андреевич, уложив кег на паллет и проследовав за женщиной к лестнице ведущей наверх - в офисы.

- Да кандидат к вам на склад... Кандидатка. А у вас же, ну... сила физическая нужна, кеги-то грузить...

- Так вам же девочка оператором, вроди, требоволась? Вот и предложили бы ей...

- Да предлагали, Егор Андреевич. На склад, говорит, хочу и всё тут. Упёрлась как...

- Ну, скажите, что конкурс большой, что все резюме рассмотрите и, если она подойдёт нам, позвоните...

- Да говорили. Она истерику подняла, мол мы не имеем ей права отказывать. Про шестьдесят четвёртую статью ТК запела, тридцать седьмую конституции ещё приплела. Ну я, на всякий случай, Павлу Сергеевичу позвонила, он сказал не отказывать ни в коем случае! Что сам приедет сейчас и с ней поговорит. И с тех пор у него занято.

Все в компании знали, что если Павел Сергеевич, удалённый юрист, колликционирующий коньяк, любящий классическую музыку и странные шутки, наподобии: "Ржится рожь, овёс овсится, чечевится чечевица!", решил приехать в компанию лично, значит дело серьёзное.

- Так может Павла Сергеевича и дождёмся? А она в коридоре пусть посидит, подождёт пока... - предложил начсклада.

- Да в том-то и дело, требует ответ ей дать сразу. Мол, готова приступать сегодня, времени тратить не хочет... А я уж и запуталась, и не уверенна, можем ли мы по закону заставлять соискателя ждать...

Они зашли в кабинет отдела кадров и взору Егора Андреевича предстало истинное чудо - худенькая, кудрявая, светловолосая девчушка в лёгком белом платьице, миниатюрная, с большими глазами и длинными ресницами, будто сказочная фея сошедшая с иллюстрации детской книжки.

- Мария, вот ваш непосредственный руководитель, можете побеседовать с ним! - отчиталась Антонина и сев за компьютер принялась что-то вовлечённо и ответственно исполнять - кажется это был пасьянс. Егор Андреевич сел напротив девушки и принялся читать резюме.

- О, у вас юридическое образование? - спросил он, не отрывая взгляда от бумаги.

- Да, - ответила девушка, - Кандидатскую степень защищать подумываю.

- А что же к нам? Почему не по специальности?

- Кандидатскую писать дело очень энергозатратное. В интеллектуальном плане. А ваша вакансия не требует особых умственных нагрузок, именно это мне сейчас и нужно! Да и на фитнес-клубе сэкономлю.

- У нас тут, скорей, тяжёлая атлетика. То есть, я правильно понял, вы как защитите свою кандидатскую, покинуть нас собираетесь...

- Скорее всего.

- Нам вообще-то хотелось бы постоянного сотру...

- В описании вакансии об этом ничего не сказанно! - жестоко отрезала Мария.

- Вот как. - Егор Андреевич отложил резюме и придвинулся к девушке, - Послушай, дочка...

- Не помнится, чтобы мы с вами переходили на "ты"!

- Вот! У нас на складе коллектив мужской. Мужики все простые - кандидатских не защищают. Шуточки всякие любят там, знаешь... Вот я тебя на ты назвал, так тебе уже неприятно сделалось. А как в коллектив попадёшь... У нас вон, Мишка, балагур, ни минуты проработать не может, чтоб не подколоть кого! А подкалывает обидно. С матюками. А ты вся такая красивая, да нарядная...

- То есть у вас на складе процветает харасмент?

- Хара... что?

- Ну, вы позволяете себе непристойное отношение к женщинам в рабочее время?

- Да ни чего мы себе не позволяем! Потому что у нас мужской коллектив! И хотелось бы, чтобы он таким и оставался!

- То есть вы сейчас хотите отказать мне, по причине половой принадлежности?

- Да при чём тут... Вот смотри. Ящик пива - двадцать бутылок, каждая по 0,5. Итого 10кг+вес тары киллограмма два. Это самое лёгкое. А кеги, есть 30кг, а есть 50кг. Плюс сама кега весит... Вот придёт тебе накладная на двадцать полтинников, как ты их с паллета на паллет перекладывать будешь?

- То есть вы сейчас утверждаете, что я физически слаба, потому что я женщина? И хотите отказать мне в трудоустройстве по причине моих половых качеств и связанного с ними врождённого физического состояния?

- Да ни чего я не утверждаю, ты головой-то своей подумай, кандидатскую пишешь, всё же!

- Вы меня сейчас глупой называете, верно?

- Господи! Да ничего я не называю! В тебе самой-то 50кг хоть есть!?

- Вы сейчас серьёзно, спрашиваете девушку о её весе?

Егор Андреевич отяжелённо приложил ладонь ко лбу. Несколько секунд подумал, вдохновился, предложил:

- А пойдём ка на склад, родная! Покажу тебе с чем работать нужно будет! Сама попробуешь и решишь, подходит тебе такая работа или нет?

- Пойдёмте! - смело вызвалась Мария.

Антонина оторвалась от пасьянса и, проводив их взглядом, перекрестилась.Спустились на склад. При виде Марии, складские мужики воодушевились.

- Андреич, внучка, чтоль, твоя? Познакомишь? - тут же с иронией выкрикнул грузчик Мишка.

- Знакомьтесь, это Маша. Она хочет у нас работать. - представил Егор Андреевич спутницу.

- Операторша новая? - игриво поинтересовался Мишка, - Ну, думаю сработаемся!

- Нет не операторша. - грустно произнёс руководитель. - Она наш новый грузчик. Как правильно-то грузчикша, чтоли... Или грузчица?

Мужики умолкли. Лишь Мишка бросил со смехом:

- Чё, серьёзно, чтоль? Может и мне деятельность сменить пора? Пойду швеёй мотористкой на ткацкую фабрику!

Егор Андреевич подвёл Марию к паллету с пятидесятилитровыми кегами.

- Ну вот. - сказал он, - Такие штуки тягать придётся. Справишься?

- Почему же я не справлюсь? - вопросом на вопрос ответила девушка.

- Ну, подними одну для пробы. - попросил начальник. - Просто приподними и поставь.

Побросав работу, мужики столпились вокруг этого импровизированного теста на профпригодность. Мария подошла к паллету, схватилась за металлические ушки "снаряда" и, что было сил, рванула вверх. Кег даже не сдвинулся.

- Поняла!? - радостно спросил Егор Андреевич.

Девушка не среагировала. Попятилась, отдышалась и вновь взялась за кег. Всей массой подала на себя - тара слегка наклонилась, встав на ребро и уже начала было заваливаться на Марию, грозя придавить. Вернула в исходное положение.

- Ну вот, видите! - отирая пот с покрасневшего лба, с тяжкой одышкой произнесла девушка, - Уже чуть-чуть сдвинула. Сейчас, пойму как... - она вновь схватилась за металлические ушки и, издав стон потянула вверх.

Бесполезно. Сменила тактику - присела, обхватив тару руками посредине, прижала к себе и попыталась вместе с ней встать, тяжко, но волнующе для собравшихся вокруг ушей, кряхтя. Кег, на долю мгновения, оторвался от паллета, раздался звук, странный, похожий не то на кряканье утки, не то на звук механической трещётки. На платье девушки в области таза мгновенно материализовалось небольшое бурое пятно, будто в кадре триллера, принявшееся тут же расползаться во все стороны по белоснежной ткани.

Все застыли. Лишь грузчик Мишка, не громко произнёс:

- Ммммм, с подливушкой!

Несколько человек рассмеялись, ещё несколько сдержанно улыбнулись, другие молчали.

Красная как рак, потная, с растёкшейся тушью Мария, попыталась взглянуть себе за спину, бурча под нос:

- Это что... это я, сейчас, что..? Это я что ли... При всех..? - она оглядела толпу и остановила свой, полный ненависти, растёкшийся взгляд на нервно подёргивающимся лице Егора Андреевича, - Вы... ДА Я ВАС... ВАС ВСЕХ!..

Прижав колени друг к другу, маленькими но резвыми шажками куда-то засеменила. По её обнажённым икрам с внутренней стороны зарезвились струйки похожие на сильноразбавленный водою кофе.

- Э, подруга! Белый алтарь у нас в другой стороне! - крикнул Мишка, изменив направление её движения и, убавив в голосе, добавил, - Знаешь, Андреич, я чёт передумал - ну её на хрен с ней знакомиться!

В этот момент, на складе появился суетливый мужчина в очках, с чеховской бородкой, и небольшим бежевым дипломатом в руке, в вильветовом костюме под цвет дипломата.

- Где соискательница в грузчики? Мне сказали, на склад ушла!

- Там. - кивнул Егор Андреевич на дверь уборной.

Пришедший брезгливо два раза втянул ноздрями:

- Фу, как у вас тут воняет... - он настороженно взглянул на след из капелек густоватой жижи, ведущей к двери уборной, - Это... Это что, из неё?

Егор Андреевич виновато кивнул.

- Вы что, её кеги поднимать, чтоль заставили?

- Павел Сергеевич, я думал она попробует и...

- Да кто вас просил думать!? Сказал же без меня ни чего не предпринимать!

- Антонина Васильевна сказала, что у вас телефон не алё...

- Ещё бы он был алё! У меня вас таких восемь контор беспомощных! Вы, перед тем как на склад её тащить, хоть резюме-то смотрели?

- Смотрел.

- Хотите угадаю? У неё высшее юридическое образование, верно?

- Ну... да...

- Ну, как я и думал. У нас преценденщица!

Дверь уборной приоткрылась и по складу разнёсся истерический женский крик:

- ГДЕ У ВАС ДУШ!?

- У нас нет душа, только сортир! - ответил кто-то из мужиков.

- КАК ЭТО НЕТ ДУША!? НА ТАКОЙ АДСКОЙ ГРЯЗНОЙ РАБОТЕ НЕТ ДУША!?

Дверь снова захлопнулась. Павел Сергеевич деловито констатировал:

- Что и требовалось доказать. Ещё и за душ подтянет. Оркестр, Душ! - он иронически засмеялся этому свежему собственновыдуманному каламбуру.

- Да я... - снова попытался оправдаться Егор Андреевич, но юрист его перебил:

- Да ваше дело здесь кеги двигать! Кто вас вообще просил свой нос в это совать!?

- Антонина Васильевна!

- Антонина Васильевна! Ещё одна... Да откуда ж вы все такие наивные-то!?

- Я не понял, Павел Сергеевич, что теперь будет-то?

- Да уж поверьте, ничего хорошего! Смотрели же все эти фильмы, где они на бананавых корках в дорогих заведениях поскальзываются? Вот до банановых корок был обычный навоз лошадиный. Тупо на дерьме падали и компенсации с владельцев лошадей требовали. Потом это приелось, да и лошади в городах поизвелись, стали на кожуре падать. Потом и кожура приелась, но прецеденщики-то ни куда не деваются! На юристов отучиваются, а работать не хотят! И таких как вы с Антониной Васильевной ищут! Сейчас вот в тренде под машину попасть на малой скорости. Но тоже уже приедается. А эта девчушка молодец, креативно к делу подошла! Так... - в голосе Павла Сергеевича появились нотки восхищения, - Так триумфально здесь обдристаться, это талант! Бесспорно талант!

- И что теперь делать?

- Ждать и надеятся, что она просто... прослабилась. Без повреждения внутренних органов. Скорую кто-нибудь, на всякий случай, вызовите!

Встав рядом друг с другом, Павел Сергеевич и Егор Андреевич, тревожными взглядами уставились на дверь уборной. Помолчав с минуту, юрист, вдруг, спросил интригующим голосом:

- А знаете ли вы, Егор Андреевич, как расшифровывается МХАТ?

Начсклада прищурился:

- Московский... Художественный... что-то там... Театр...

- А вот и нет! - торжественно превосходящим голосом заявил Павел Сергеевич, - Московская Хольцевая Автомобильна Торога!

И гомерически расхохотался.