Авторские истории

Друзья, признавайтесь, вы тоже смотрите передачи Елены Малышевой? Не спешите хмуриться — я понимаю, что у многих к ним вопросы по профессиональной части. Но лично меня завораживает не это. Я в восторге от её фирменного стиля: огромные муляжи органов, разноцветные жидкости в колбах и этот цирк с хлопушками, который наглядно демонстрирует, что творится у нас внутри. Венец творения — тот самый эпизод, где её сыновья в костюмах мужских яичек распевают поучительный хит о тестикулах.

Эта «авангардно-анатомическая» эстетика так впечатлила моего коллегу, доктора Сергея Ивановича с 30-летним стажем на скорой, что он решил перенять это. Нет, он не носится по квартирам пациентов в ростовом костюме печени, не сыплет блёстками и не говорит пронзительным фальцетом, таская за руку ошарашенных больных.

Во-первых, в нашей машине нет места для поролоновых внутренностей. Представьте: два фельдшера тащат на пятый этаж без лифта, помимо всего прочего, реалистичный, в натуральную величину, пенопластовый... ну, вы поняли.

Сергей Иванович пошёл другим путём. Он объясняет «на машинах». А именно, так как он заядлый автолюбитель, проводящий все выходные в гараже с раритетной «Волгой», то все процессы в человеческом организме он описывает в терминах автомеханика.

Особый отклик эта методика находила у пациентов-мужчин. Мужики, как правило, хоть немного, но разбираются в железных конях.

Сергей Иванович (пациенту с аритмией): Смотри, друг. Сердце — это твой двигатель. Принцип тот же. В двигателе есть свечи. Для чего?

Пациент (почесав затылок): Ну... искру дают, чтобы мотор работал.

Сергей Иванович: Точно! А если одна-две свечи откажут?

Пациент: Двигатель начнёт троить, вибрация пойдёт.

Сергей Иванович: Вооот! Вот и у тебя сердце «троит». Какая-то «свечка» — участок мышцы, дающий импульс — бастует. Взгляни на кардиограмму — это не ритм, а езда по ухабам!

Пациент: И чё делать?

Сергей Иванович: А в машине чё делаешь в таком случае?

Пациент: Свечи меняю.

Сергей Иванович: Логично! Но мы тут, в полевых условиях, со своим аптечным инструментарием... то есть, арсеналом, — бессильны. Тебя нужно в автомастерскую... ээээ..., в больницу. Там тебя и «починят», подлечат, значит.

Пациент: Понял. Щас соберусь.

Сергей Иванович: Давай. Полис и техпаспорт... тьфу, паспорт, конечно, не забудь.

Вот такой «технический расклад» всегда находил понимание. Пока однажды его «клиентоориентированность» не привела к казусу, который чуть не закончился «скандалом», но в итоге рассмешил всех. Кроме, пожалуй, самого пациента, которому было немного не до смеха.

Вызов поступил стандартный: «Высокое давление, мужчина 60 лет, вызывает сам». Редкий случай — обычно эту почетную миссию выполняют жёны, наши самые заботливые в мире женщины. Видимо, был дома один. Так и оказалось.

Сидит на диване, в гордом одиночестве, перебирает пачку таблеток. Жена задерживается. Лекарства не помогают. Мужчина солидных габаритов, особенно в обхвате талии. Настоящий ценитель высокой, но нездоровой кухни.

Померили давление, сняли ЭКГ. Давление зашкаливает, кардиограмма более-менее. Коллега велел мне готовить укол, а сам устроился в кресле, заполняя карту. Смотрю — отложил ручку, задумчиво почёсывает бородку и смотрит на живот пациента, как механик на прогоревший глушитель. «Ну, — думаю, — начинается. Выпуск «Жить здорово» в режиме реального времени».

Сергей Иванович: Мужчина, а вы давно в таком солидном тонусе? — указывает ручкой на возвышающийся огромный живот пациента.

Пациент (смущённо): Да как вам сказать... Всю жизнь, наверное. С молодости.

Сергей Иванович: И давление, небось, с тех же времён?

Пациент (вздыхает): Ага... Всё «смолоду»: и давление, и сердце, и печень, и поджелудочная...

Сергей Иванович: Неудивительно. Скажите, а машину водите?

Пациент (насторожившись): Вожу... Старенькая. Но я редко, работа рядом. Жена у меня больше ездит.

Сергей Иванович: Принцип работы мотора представляете?

Пациент: Ну.

Сергей Иванович: Отлично. Скажите, вы масло в двигатель до метки заливаете, или под завязку, до самого горлышка?

Пациент: Какой под завязку?! Только по метке! Движок угробить же можно!

Сергей Иванович: Верно. А что с давлением в системе двигателя что будет, если перелить?

Пациент: Конечно, повысится! Со всех сальников побежит!

Сергей Иванович: Так вот, запоминайте. Человек — та же машина. А еда для нас — это как масло для мотора. Заливаете себя «под горлышко» — давление закономерно ползёт вверх. И такая практика рано или поздно приведёт к тому, что вся система откажет. И «стартёр» полетит (он показал ручкой в сторону мужского достоинства пациента). Так что, кроме таблеток, озадачьтесь ещё и питанием «по метке». Кстати, каждый лишний килограмм — это плюс одна единица на тонометре. Дерзайте.

Пациент всё понял без лишних слов. Вздохнул, согласился. Я сделал укол. Мы посидели, дождались, пока давление придёт в норму, собрали вещи и вышли в коридор.

И тут как раз с работы вернулась его супруга.

Супруга (запыхавшись): Ой, а я вижу — скорая у подъезда! Ну, думаю, точно к нам! Что, опять давление? — перешла на шёпот.

Муж (уныло): Говорят, масло в двигатель меньше надо лить... А то машина скоро «крякнет». И стартёр полетит...

Супруга (не поняв аллегории): Да какая разница, что лить?! Машина-то у нас старая! Чихает, воняет! Еле ездит! Ещё чуть-чуть — и на ходу заглохнет! А стартёр... Да что этот стартёр! Я его уже по полчаса дёргаю, рука отваливается! Выйду, поглажу, ласковое слово скажу — он кое-как и заведётся. Правда, потом всю дорогу дёргается, чихает и дрожит... Но ничего, вроде доезжаю!

Муж, весь монолог смотревший на супругу оторопевшими глазами, не найдя что ответить, только лишь густо покраснел, чертыхнулся, махнул рукой и ушёл в свою комнату.

Доктор же поспешил успокоить бедную женщину, пояснив ей за весь этот кипиш.

Мы с Сергеем Ивановичем попрощались с этой героической парой и ретировались. Добравшись до машины, дали волю накопившемуся гоготу 😂

Вот такие у нас порой на вызовах случаются «Жить здорово». А Сергей Иванович у нас с тех пор у нас зовётся не иначе как «Доктор Малышев».

ВСЕМ ЖЕЛЕЗНОГО ЗДОРОВЬЯ ❤️ и хорошего «стартёра»! 💪

(При создании текста ни один ИИ не использован. События реальны.)

(Ещё больше авторских медицинских историй и видео в моём телеграм-канале - Истории Чумового доктора, а также в Дзене - Истории Чумового доктора)

- Количества пороху стало больше, патроны стали мощней. – парировал бородач. – Мы изменили тут некоторый процесс и теперь наши патроны… лучше.

- В этом ящике. – человек в бейсболке повернул голову на ящик, где трафаретом было нанесено «10 000 rds 5.56». – Не десять тысяч патронов, а меньше, потому что ящик, весит почти столько же, что и раньше, а эти патроны из него, весят больше, чем прежде. Следовательно, при том же весе, патронов меньше, чем раньше.

- Ты можешь посчитать количество вручную. – усмехнулся бородач.

- Смешно. – оскалился в ответ человек в бейсболке, ведь за спиной бородача было сложено не менее десяти таких же ящиков. – Я не буду брать у тебя эти патроны.

- Твой партнер будет недоволен, смотри сам, не разочаруй его. – пожал плечами бородач. – Мы единственные у кого можно купить в этой выжженой земле качественные патроны.

- Хорошее оружие достать сложней. – человек в бейсболке достал платок, чтобы вновь вытереть лоб. – Избыточный пороховой заряд ускорит износ ствола.

- Глупости. – бородач достал из кармана зажигалку и с чувством подпалил потухшую сигару. – Даю скидку в пять процентов на товар.

- Десять. – чуть подскочил с места мужчина в бейсболке.

- Семь или имейте дело с военными. – поставил точку в торгах бородач.

- Идёт. – человек в бейсболке встал со стола и протянул руку бородачу.

Обменявшись рукопожатиями, оба человека встали со стола и направились к выходу. На их место пришли другие, что стали взвешивать остальные ящики и выносить на улицу. Сделка как обычно проходила посреди пустыни, где всё вокруг просматривалось на несколько миль вокруг. Но это днём, а сейчас была ночь, оказаться здесь ночью равно самоубийству. Их колонна была единственной жизнью на этой проклятой земле. Ну это они так думали.

Человек в бейсболке спрыгнул с грузовика и подошел к пикапу, на капоте которого был разложен ланч. Ему налили кружку горячего напитка и тот сделал небольшой глоток, смакуя вкус во рту. Бородач же направился к своему мустангу, что имел здесь самый мощный двигатель по его мнению. Холодный воздух, привычные голоса, очередная успешная сделка и красотки, что ждут своего властелина дома. Сделав очередную незначительную затяжку, борода достал из кармана ключи и случайно выронил их под машину. Выругавшись, он наклонился её поднять, а когда поднялся, что-то его насторожило. Борода огляделся, вроде бы всё было нормально, правда… что-то было не так, пусто как-то, что ли.

Бородач сжал по крепче ключи и задумался, затем убрал ключи в карман и обошел машину. Он снова осмотрелся, и ситуация немного прояснилась – пропал один из дозорных, ведь с этой стороны кто-то стоял, а сейчас его нет. Не поднимая шуму, критикуя собственные мысли, бородач убрал подол куртки и положил руку на рукоять. Несколько осторожных шагов и вот он видит перед собой лежащую банку, что бликует в свете фар. Бородач подошел ближе и поднял её с земли, она не была пуста, а земля под ней оказалась мокрой. Кто бы мог вот так бросать столь ценный ресурс в этом выжженной войной куске земли.

Сначала упал дозорный с кузова пикапа. Тот, что был в бейсболке повернул голову на шум. Кузов пикапа был пуст. Отложив стакан в сторону, человек в бейсболке обошел пикап, рядом, на земле, лежало тело, у которого ребра словно были вырваны из груди. Мужчина застыл, не зная, что и сказать, когда чья-то когтистая рука вдруг схватило тело за голову и быстро утащило его в темноту. Уронив челюсть, человек словно оказался парализован возникшим страхом. Сердце, казалось, гоняет по сосудам желе, а мышцы налились свинцом, разум же словно блюдце разбилось об кафельный пол.

Затем началась беспорядочная стрельба и во вспышках света от выстрелов, человек в бейсболке смог различить тела, что переставали сливаться с землей, когда приходили в движения. Вдруг завопив, он выхватил пистолет и спустил все боеприпасы в «молоко». Продолжая нажимать на спусковой крючок, человек вдруг осознал, что магазин пуст и ловко сменив его, продолжил стрелять в темноту. Так сильно ли он хотел попасть в кого-то или же просто действовал на рефлексах, было не ясно. Потом магазин вновь опустел, и мужчина бросился бежать обратно к контейнеру.

Бородач, сильно сжав челюсть, прикусив сигару, растопырил глаза, стреляя в темноту и лишь заметив бегущего покупателя, решил, что надо менять план, ну или придумать уже его. Убрав свой револьвер, он выхватил у своего человек автомат и начав отстреливаться из него, при этом перебегая к контейнеру. Все стреляли в темноту, кто-то друг в друга или в партнёров по опасному бизнесу. Началась настоящая неразбериха. Растолкав охрану у грузовика, бородач схватился за холодный борт машины, словно бы чувствуя холодное дыхание смерти на своём затылке.

Они оба запрыгнули обратно в контейнер и стали закрывать двери, не пуская к себе своих же людей, что сейчас вели бой с ночным кошмаром. К ним тут же принялись стучаться другие, умоляли, кричали и просили о помощи, но им не открывали. Люди снаружи упорно продолжали пытаться попасть во внутрь, беспорядочно стреляли и кричали уже что-то неразборчивое, а спустя некоторое время всё стихло. Человек в бейсболке сменил магазин в пистолете и, кажется, молился как умел, любому кто услышит его молитвы. Так был велик страх перед ужасом, с которым он впервые столкнулся.

Бородач, прижимаясь к стене, достал свой огромный револьвер, зарядил его и щупая холодную стенку контейнера отходил всё дальше в темноту. Мужчина в бейсболке что-то шептал и держал вход в контейнер на прицеле, остывающая мушка его пистолета гуляла в такт тяжелому дыханию. Затем, кто-то ударил по контейнеру, людей внутри это напугало так, что они чуть не начали палить в неё. Потом, ударов стало больше, а контейнер начали раскачивать снаружи. Человек в бейсболке сел на пятую точку и зажал уши, пока бородач стаскивал ящики с патронами, чтобы освободить решетку, через которую поступал воздух.

- Помоги мне! – крикнул бородач. – Если не освободим трубу, то задохнёмся!

Человек в бейсболке огляделся и подбежал к бородачу, чтобы помочь ему убрать те самые ящики, они были очень тяжелые. Когда работа была сделана, они сели почти рядом, дожидаясь, пока попытки достать их прекратятся. Только спустя час, с наступлением рассвета наступила долгожданная тишина. Сначала они сохраняли напряжение, думали, точней были уверены, что это такая уловка тех, кто пришел их… Они хоть и была разные, но думали сейчас об одном и том же, кто пришел сорвать их сделку? Прошло достаточно времени, чтобы упорядочить свои мысли и сейчас они обдумывали уйму вариантов.

- Что это было? – спросил тот, что в бейсболке. – Кто они?

- Не знаю. – процедил сквозь зубы бородач. – Южане?

- Тогда бы они стреляли в нас. – оспорил его мнение человек в бейсболке.

- Я впервые вижу такое. – закивал головой бородач, тут же обдумывая, сколько бы брат отдал за его выкуп. – Лучше бы это были южане.

- Будь то они, нас бы уже достали. – человек в бейсболке прислушивался к звукам снаружи.

- Думают, как нас достать. – бородач поднялся по ящикам и попытался прислониться ухом к решетке вентиляции.

- Могли же просто постучать? – выразил надежду человек в бейсболке.

Они оба понимали, что это были… не люди, просто разум пытался их защитить от увиденного и выдумывал разные оговорки, чтобы объяснить ужас произошедшего.

- Погоди. – бородач прекрасно слышал, что снаружи никого не было, ни шума двигателей, ни ходьбы, ничего не было слышно, будто они были одни.

Бородач проверил свой барабан и спустился с ящиков, обдумывая что делать дальше. Спустя некоторое время он перевернул один из ящиков, открыл его и достал автоматическую винтовку, которую тут же начал снаряжать. Когда затвор послал патрон в патронник, он подошел к дверям, открыл замок и со всей силы пнул по двери. Она не открылась. Люди сначала застыли, но потом бородач попробовал снова и снова, дверь не поддавалась. Бородач почувствовал, как спина мгновенно вспотела и тогда он отошел чуть назад и выпустил очередь из автомата. Оглушительный грохот и искры от срикошетивших пуль. Бородач опустил руку которой прикрыл лицо, он смотрел на металл, который, судя по всему, легко выдержал пули.

- Нас что, заперли снаружи? – с ужасом спросил человек в бейсболке.

______

Кен осторожно перешагнул дурно пахнущее пятно посреди коридора и поторопился догнать мистера Эббота. Собиратели выходили с инструктажа и сейчас им дали восемь часов на отдых, прежде чем они отправятся на задание. Людей здесь было не то, что полно, а много, почти как в бункере, только здесь каждый был вооружен. Полковник Эппс собрал всех, всех кого смог, а за некоторыми даже отправил эвакуационные группы. Люди стекались сюда как ручейки в озеро, летели как мотыльки на свет.

Снаружи пещеры всё было заставлено транспортом, палатками, здесь даже работал колесный экскаватор. Чуть дальше, у земляной насыпи были ямы, в которых содержались мародёры и прочие подозрительные личности. Собиратели расположились как раз возле них, но даже их стоны и просьбы о воде и еде не смогли их отвлечь от долгожданного отдыха.

Утром все собрались возле пещеры, перекусили желеобразной мясной массой и уже через пол часа неслись по дороге в сторону торгового поселения. Через несколько часов они заметили поднимающийся дым, а уже через пол часа были у сгоревших ворот. За ними никого не было, лишь следы бойни и случайно сохранившиеся фрагменты тел. Экипаж сопровождения, что плёлся за ними на своих двух внедорожниках, быстро погрузили еду и воду в грузовик и колонна поспешила вернуться обратно.

По дороге обратно, колонна встала, у одно из внедорожников случилась поломка, откуда-то уходило топливо, пока его цепляли к грузику для буксира, прошел ещё час. Они торопились, торопились вернуться в лагерь до наступления темноты. Там было безопасно, на вышках сидели пулеметчики и с помощью тепловизоров и приборов ночного видения просматривали всю пустыню вокруг. Что не ночь, то была попытка прорыва периметра, эти Морлоки были настырны, но не тупы, они зря не подставлялись под крупнокалиберные пулеметы.

Кеннет с облегчением выдохнул, когда последний луч света настиг их уже у ворот в лагерь. Далее дежурство, а именно три часа в патруле пешком по насыпи вокруг лагеря, а потом уже долгожданный ужин и сон. Этой ночью пулеметы не грохотали, что было удивительно, те три дня они каждую ночь отгоняли прочь тех тварей. Утром Кеннет подошел к яме, забрал у пленников теплые одеяла и отнёс их к палатке с имуществом, затем завтрак, а далее… они отправились к бункеру.

Уже вечером передовой отряд занял ворота на внутренние земли, точней постройки из контейнеров, где располагался гарнизон. Здесь было мертвецки тихо, а ночи как-то особенно холодней. На следующий день они поднялись выше и закрепились у ворот в бункер, где специалисты предприняли безуспешные попытки вскрыть врата. К ночи все вернулись обратно, но на утро продолжили вновь, так длилось почти неделю.

В очередной раз, Кеннет и Джимми отправились в патруль, вдоль склона хребта. Кеннет научился водить, а Джимми в тепловизор смотрел выхлопы из породы, они искали вентиляцию и уже на пятом километре, кажется, нашли её. Между камней поднимался и быстро рассеивался воздух, что был чуть теплей окружающей среды. Его было видно едва, едва, но Джимми смог рассмотреть, они даже ближе приехали, чтобы убедиться. К следующему дню, туда уже поднимались солдаты, имеющие опыт в скалолазании. Они поднимались пару часов и исчезли в открывшейся расщелине.

В назначенное время скалолазы не вернулись и Джимми с Кеном запросили распоряжения у начальства, которое приказало сидеть в машине и ждать подкрепления. Близилась ночь и становилось всё более тревожно. Так и было, если бы Кен не заметил, как под прикрытием тени, что-то едва видимое скользнуло в расщелину. Они сразу поняли, что это было и они понимали, чем всё это может закончиться. Прикинув все за и против, примерив положение ребят за своё, собиратели приняли решение. Парень, собрав побольше магазинов, воды, еды, вышел из машины и пока Джимми сообщал новую информацию, стал залезать наверх по свисающим веревкам.

Хоть скалолазы и облегчили подъем своей работой, все равно лезть было чертовски тяжело. Кен, превозмогая боль и ломоту в конечностях взобрался и огляделся вокруг. Свежий ветер, полное россыпи звёзд небо и космическая тишина. Легкие непривычно морозило, дышать было попросту больно, а снизу, в расщелине, казалось было даже как-то теплее. Дождавшись Джимми, Кен спустился вниз и разбросав вокруг сигнальные огни, чтобы свет и дым от них был виден приближающему подкреплению, пошел выручать незнакомых, но своих людей. Они шли неторопливо, остерегаясь подвернуть ногу, так как камни снизу были влажными и скользкими.

Джимми по дороге пару раз упомянул старика, что его бы им очень не хватает, явно намекая, что Кеннет совсем не тот, на кого он мог бы положиться. Кеннету же было немного все равно, о заботах Джимми, так как пытался тщательно скрыть растущее волнение. Не от скромности и не попытки показать себя перед Джимми, Кен пытался контролировать своё тело и мысли. Хотя, когда сверху упало пару камней, парень не придумал ничего лучше, как спустить пол магазина вверх, нещадно соскабливая пулями пыль с древней породы. Джимми, вздрогнув присел, глядя как ловит воздух ртом молодой собиратель, но он не торопился глумиться, хотя очень хотел.

- Шальная пуля. – констатировал Джимми, проводив взглядом падающего Морлока, что мертвых грузом плюхнулся между ними. – Молодец малец, но в следующий раз предупреждай.

Похлопав Кена по плечу, Джимми неспеша поднялся и прошел вперед, чтобы внимательней разглядеть мертвое тело. Бледная, склизкая кожа, что была словно натянута на острый скелет, чем-то напомнило акулью кожу. Он уже видел похожее, в детстве, когда ребенком его водили в аквапарк и он наблюдал за белой акулой на огромном экране. Из ран сочилась кровь, а ногти были сгрызены, заострены, очевидно, зубами. Они были непривычно толстые, как будто их поразил грибок, у его соседки были такие же ногти на ногах, только эти… Джимми достал нож попытался перерубить ноготь, однако ему это не удалось.

- Что ты делаешь? – Кеннет перестал озираться по сторонам, заметив, как Джимми пытается отрезать Морлоку палец.

- Беру трофеи. – хмыкнул Джимми, пытаясь перерезать палец между фалангами.

- Зачем он тебе?

- Да не зачем, я просто так. – отмахнулся Джимми.

Вот ему удалось отрезать палец и взяв его в руки, Джимми сравнив со своими пальцами, они казались детскими по сравнению с этим… гротескным подобием человеческого пальца. Кости у тварей, были крепкие как… сталь, а может и нет. Джимми выковырял пальцем Морлока из его же тела пулю, а затем вскрыл ножом кожу на груди и осмотрел кость. Ребра твари были целы, пули срикошетили от них, всего лишь образовав незначительную трещину. Тут Джимми встал и выстрелил Морлоку в лоб из пистолета. Пуля в нём застряла, но лобная кость явно раскололась, под кожей аж стала видна трещина.

- Столько времени прошло, и никто не явился. – Джимми убрал пистолет в кобуру и швырнул сигнальный огонь дальше в пещеру.

- Может быть они далеко и не слышат нас?

- А может их убили. – Джимми вытер нож и пошел дальше.

Собиратели шли уверенно, просачивались в узкие места и перелезали завали, единственное что их тормозило – заканчивающиеся сигнальные огни. Они использовали фонари на автоматах и снаряжении, но всё равно света не хватало. Морлоки могли поджидать за каждым углом, каждой тенью, даже их собственной. Опасность нарастала и вновь исчезала, словно дышала вместе с ними. Хруст камней под подошвами и собственное дыхание в такт сердцу, что испытывало перегрузку.

- Вижу! – крикнул Кеннет, спуская пусковой крючок.

Дульная вспышка затмила собой весь излучаемый свет, страстно изрыгивая смертельный поток свинца, что сейчас пронизывал чье-то тело. Казалось бы, всего мгновение, но половина магазина уже была пуста. Кен, наверное, опустошил бы его полностью, ведь тело не хотело падать. Джимми ударил Кеннета в подколенную ямку и перехватил автомат у падающего собирателя. Парень рухнул на колени, вопросительно или скорей испуганно глядя на Джимми, что сейчас не менее вопросительно оглядывался.

- Смени магазин и будь на чеку. – прошептал Джимми.

Джимми вернул Кену автомат и обошел тело, что лежало на сталагмите. Хоть плоть и была изрешечена пулями, он опознал скалолаза, что взбирался пару часов назад в эту пещеру. У тела отсутствовали куски плоти на руках и груди, крови было не так много, и она была уже свернута, значит убили его не здесь. Джимми бросился в сторону, сразу же как ощутил на себе зловонное дыхание. Очередная яркая вспышка и Морлок был отброшен обратно в темноту, из которой он явился.

- Хр-хр. – захрипел Джимми, хватаясь за грудь.

- Подожди, подожди. – Кен бросил в гущу сталагмитов, за которыми прятался Морлок сигнальный огонь и проверил тело, выпустив в него ещё одну очередь.

Джимми пытался снять с себя бронежилет, закашливаясь кровью, его лицо было искривлено гримасой боли от невозможности терпеть возникший кашель, что рвал легкое на части. В момент, когда Джимми бросился с сторону, Морлок успел ударить его наотмашь, попал в грудь, тем самым придав скорости летящему собирателю. Удар был такой силы, что тому видимо сломало ребра и, если бы не бронежилет… наверное, оторвало бы половину груди. Ну или вырвало бы ребра наружу.

- Надо уходить. – прокряхтел Джимми спустя время, видимо обезболивающее которое он себе вколол действовало в считанные секунды.

- Ты можешь идти? – Кеннет озирался назад, молясь, чтобы фальшфейер не погас слишком быстро.

- Не очень быстро. – Джимми сжав губы, промеж которых просочилась кровь, взял свой автомат и поднялся на ноги, пошатываясь, опираясь на Кена, поковылял обратно. – Проще дойти до узкого места, так проще держаться будет…

Собиратели дошли до узкого участка пещеры и сели, прижавшись спиной друг к другу. Кен со всей ответственностью держал свою сторону на прицеле, выключив все фонари, кроме того, что был на оружии. Джимми же положил своего оружие перед собой и теперь пальцами ощущал как под ними хрустят осколки ребер. Закончив свой беглый осмотр, он достал пару таблеток антибиотика и тут же запил их водой. Сморщившись от мерзкого терпкого вкуса просроченного лекарства, собиратель убрал воду. Боль всё еще сохранялась и отзывалась от каждого движения или вдоха. Закатив глаза от осознавая ситуации, Джимми взял автомат, после чего откинулся на рюкзак Кена и старясь аккуратно дышать следил за своей стороной.

Джимми не считал себя виноватым в случившемся, он просто на мгновение не просчитал последствия такого манёвра. Он и не обязан был всё просчитывать, ведь с ним должен был быть старик, а не этот парень, что палит во всё, что похоже на противника. Да, этот парень притупил его осторожность, отвлёк и тем самым подставил его, опытного собирателя.

- Да ну, чушь. – сплюнув кровью, собиратель помотал головой вслух произнеся последнюю мысль.

- Что такое? – шепотом спросил Кен.

- Ничего. – недовольно ответил Джимми.

Они сидели почти без движений уже больше полу часа. Джимми то и дело сплёвывал кровь, а Кен водил подушкой указательного пальца по теплому металлу спускового крючка. Так не могло продолжаться долго, Джимми это понимал, а Кен видимо нет. Еще немного и раненого покинут силы, он уснёт крепким сном и дай бог ему проснуться, если на них нападут. Дурные мысли лезли в головы обоим, печальный конец рисовали воображения и только одного они ждали – подкрепления. Джимми закатил глаза и его разум провалился в пучину кошмаров. Кеннет услышал, как ствол автомата стукнулся о камень и обернулся.

 Привести верховного епископа.

 Святая сила помогла сдержать натиск тёмной энергии, которая исходила от тела моей матери. Но она не могла спасти людей, кто заплутал здесь случайно.

Они были подвержены проклятию Лиановых роз. Колдовство за несколько дней превращает тело в пустой мешок. Остаются лишь кости. А дети…

  Помню, двух служанок, что перешептывались о девочке, что погибла из—за беспечности своих родителей.

— Ребёнок исчезает на глазах, превращаясь в прах. Даже врагу не пожелаешь такой смерти, — пробормотала я себе под нос, глядя на толпу, окружающую могилу матери. — Ты уже не ребёнок, Лорелея. Будь смелее.

Страх сковал тело, мои глаза предательски закрылись от испуга. Я медленно переступила через арку и замерла в ожидании неизбежного. Подождав немного, я выдохнула.

— Не исчезла. А отец твердит, что я  ещё ребёнок.

— Мы навсегда остаемся детьми для родителей. 

Старик Феофил, насмешливо смотрел на меня, ожидая в саду. 

 — Вы так боялись пройти через арку, что даже не заметили, как я прошмыгнул мимо вас.

— Для старика вы очень быстро ходите, — рассмеявшись, я подошла ближе к епископу. — Значит, это и есть тот сад, о котором говорил отец? Он не выглядит таким… 

— Зловещим?

— Да. 

— Зло не показывает истинное лицо. Цветы, что прекрасны внешне, могут быть ядовиты.

— Как Змеиный агнец? Он источает аромат, который очень любят насекомые, они словно завороженные идут к этому запаху и попадают в ловушку. Его пыльца и сок ядовиты. Запретный плод сладок. Настолько, что может убить. — сказала я, показывая, что узнала что—то новое.

— Вы правы. Ваш учитель по травологии положительно влияет на вас.  Так и с людьми. Пример, ваша тётя, прекрасная Августа Антуанетта вторая Аличе де Арнойская: великий стан, золотые локоны, мила на лицо, приятно пахнет, но убила уже четвертого мужа, и каждый четверг приходит замаливать свои грехи. А ваша бабушка только рада, что дочь убивает графов, а все деньги и земли идут обратно в казну.

— Епископ, за такие слова можно лишится головы или языка.

— И поможет мне в этом дорогой друг вашей бабушки, верно? Перед Богиней все равны. Я лишь говорю правду, Августина.

Прикрывая улыбку рукой, я приблизилась к статуе ангела, где в церемониальных нарядах уже стояли мои двоюродные братья и сёстры. Они прибыли со своими родителями из разных уголков нашего королевства. Заметив меня начались перешептывания. Было очевидно, что им неприятно стоять рядом со мной — той, чья мать, была грешницей и даже после смерти вредит другим.

— Прошу внимания! — громко произнёс старший священник Микаэль. — Сегодня день памяти королевы Андре Розалии де Саралии. Она внесла огромный вклад в будущее нашего королевства. Став святой покровительницей медицины и образования…

Не успел он закончить свою речь, как к нему подбежал советник отца и начал, что—то быстро шептать на ухо. Это взволновало всех. Церемонию прервал король. Я посмотрела на отца. Он едва держится на ногах. Не слушая советов лекарей, каждый день, он приходил к могиле матери. Несмотря на святую медицину, его здоровье с каждым годом становилось всё хуже. В свои пятьдесят лет он выглядел так, словно вот-вот упадёт замертво: сухая бледная кожа, старческие пятна на лице и теле, тусклые зелёные глаза, седые редеющие волосы под короной, и вечно усыхающее тело. 

От прежнего короля, который мог защитить всё королевство, не осталось и следа. В каждом походе его сопровождал верный военачальник  Александр Жулье, он брал на себя командование войском. Да, он был младше отца на пятнадцать лет, но при этом был очень умён и стратегически подкован.  Не смотря на разницу в возрасте, они смогли стать настоящими друзьями. Дядя Франсиско — прекрасный человек, преданный своим принципам и моему отцу. Вот и сейчас он помогал ему встать. 

Отец тяжело вздохнул и посмотрел на меня. В его глазах я видела мольбу о прощении. Он всегда видел во мне свою жену, но я была больше похожа на отца. Мне достались от него светлые волосы и курносый нос, а от матери — фиолетово—голубые глаза, прекрасная фигура, средний рост и маленькая родинка под левым глазом, которую некоторые прозвали «меткой Америта ».

Шёпот родственников прервал голос старшего священника.

— Король хочет сказать речь!

Отец медленно шёл к могиле матери, тяжело волоча ноги опираясь на трость и Александра. Он остановился и посмотрел в глаза статуи. Казалось, он может стоять так вечность, но священник мягко коснулся его плеча, возвращая в реальность. Отец повернулся к собравшимся. Но смотрел будто сквозь них.

— Моя любимая жена, Розалия. — хрипло произнес он. — Скоро я вновь встречусь с тобой… Хранительницей твоей души стала наша кровь. Лорелея. Она хранительница наших традиций и принцесса Арнойи. Она готова провести эту панихиду, вместо меня. — Отец поднял руки к небу и радостно воскликнул — Розалия, прими её душу! Вернись ко мне! — он рассмеялся, и его  смех разнесся по ветру.

От этого безумного смеха всем стало не по себе. Я спряталась за статуей, боясь, что на меня будут пристально смотреть. 

Проклятие уже дошло до его разума.

— Спасибо королю Этервульфу за его прекрасные слова, — сказала бабушка, нервно теребя платок правой рукой, пока отца уводили от могилы матери.

— Королева Розалия была чудесной королевой, всегда доброй и учтивой к слугам. Но, к сожалению, её наивность сыграла с ней злую шутку. Прошу вас беречь свои души, души ваших детей и родных. Не позвольте соблазну овладеть вами. Да благословит вас Святая Филиция!

— Да благословит нас Святая Филиция! — громко воскликнула толпа.

Мелодия арфы и флейт прервали возглас.  Началась памятная панихида. Старший священник и другие священники тихо зашептали молитву. Старшие, средние и младшие дети, идя друг за другом, бросали лепестки роз вверх. Каждый должен был дотронуться до руки статуи Королевы и возложить цветок, символизирующий фамильный дом. Так семья демонстрировала, что чтит традиции нашего королевства и поддерживает волю короля. Не поднимая глаз, я медленно шла к могиле матери. Все они готовы наброситься на меня здесь и сейчас, их пристальные взгляды следят за каждым моим движением. 

Зачем они здесь собрались? Это не проявление уважения к традициям. Это лицемерие моей семьи. Как только отец умрет, они вонзят свои клыки мне в шею и быстро займут его место. 

Таковы законы королевской династии.

Ударившись ногой о могильную плиту, я подняла глаза. Статуя была невероятно красивой, словно мама стояла прямо здесь и смотрела на меня своими ласковыми глазами. Я зачарованно не могла отвести он неё взгляд, в горле встал ком, а глаза наполнились слезами.

— Мама… — произнесла я, и счастливые воспоминания заполнили мой разум. Я вспомнила наши объятия, первый подарок, вечерние посиделки, рассказы о звёздах и волшебных мирах.

— Почему я это забыла? — спросила я себя и, потянувшись, вложила в её руку розу, что на напоследок уколола меня своим шипом. 

Слеза упала на землю.

 Ужасный писк пронзил мои уши.

 В глазах потемнело, я начала проваливаться в темноту.

 Моё тело двигалось медленно, словно в воде, уши заложило, а сердце не издавало ни звука. Я попыталась вдохнуть, но что—то жгучее проникало в мои лёгкие. Задыхаясь, я нащупала руками землю и резко поднялась. Мои глаза постепенно привыкали к темноте, и вскоре я увидела свет луны.

Место показалось мне знакомым — это было кладбище. Однако оно выглядело не так, как раньше: всё было разрушено, надгробные плиты были залиты кровью, словно здесь произошла ужасная битва.

— Отец? — воскликнула я, а голос отозвался эхом. 

Мой голос. 

Он был не человеческим, я рычала как зверь.

Посмотрев на свои руки я с ужасом отшатнулась. Вместо рук у меня были обугленные лапы с когтями, острыми как нож.

— Ты моя. — голос доносился из кровавой реки, в которой я оказалась по пояс.

Ко мне что—то приближается.

Темный силуэт быстро проплывал тенью под водой.

Оно вынырнуло, обрызгав моё лицо. 

 Это было чудовище.

 С колючей как у дракона кожей. Оно обхватило  своими лапами моё горло и утащило под воду. Борясь за частичку воздуха я старалась отбиться от него, но ничего не получилось.

Дыхания не хватало. 

Смерть поступала в моё тело.

Сильный толчок.

Он вернул меня назад.

Рана на моей ладони начала кровоточить, как от глубокого пореза кинжалом. 

Небо потемнело.

Все кричали и убегали. 

От резких толчков земли я упала на землю.

Подняв взгляд на статую, я увидела, что из глаз матери текут кровавые слёзы.

«Статуи не могут кровоточить! Что здесь происходит?» —  не успев подумать к моим ногам медленно начали подползать тёмно—зелёные лозы, сковывая все движения и утягивая за собой

—Нет, пожалуйста! — кричала я, срывая голос, и отчаянно отбивалась от лоз, но меня никто не слышал. Все в страхе убегали, проклиная мою мать. Кроме Кристины, что рвалась ко мне с слезами на глазах сквозь толпу.

— Лорелея! Подожди! Я сейчас… 

Статуя упала и разбилась на мелкие кусочки возле моей головы. Из мраморного гроба начали вырываться истощенные крики. Множество мелких черных рук сдвигали крышку гроба, выползая наружу чёрным дымом.

Земля начала обрушатся.

Лозы уводили меня глубоко под землю, ногтями я цепляясь за  выступы, но огромная сила тянула меня вниз. Мои ногти превратились в кровавое месиво. Шипы царапали мою кожу, они оплетали всё моё тело. Я была словно бабочка, попавшая в кокон удушающего растения. Я не могла двигаться и чувствовала, как из меня уходят последние силы. Моё тело слабело, погружая в пугающее состояние пустоты.

Еще больше информации по новелле вы можете найти в моей группе - https://vk.com/clubkimayukiinaristory

Мама не отвечала на мои вопросы, а только бормотала что-то себе под нос, словно в трансе. 

— Ещё немного, ещё немного... – повторяла она. 

— Мама! Мы забыли Ноя. – вскрикнув, я начала заливаться слезами. 

Только тогда она обратила на меня внимание. Её фиолетовые глаза были полны страха. Схватив меня на руки и прижав к груди, она прошептала: 

— Мотылек. Я привезу тебе другую игрушку, если будешь вести себя тихо. 

— Мне не нужна другая! – воскликнула я. 

—Тише, малышка. Я верну тебе Ноя, но позже, а пока он погостит у Кристины, хорошо? 

—Хорошо... Кристина любит играть со мной. Она не обидит его. Когда ты привезёшь Ноя?

—Когда вернемся. 

—Мы уезжаем? 

—Да. Помнишь, как-то раз мы ездили в сад к твоей тёте? Когда катались на лошадке? 

—Помню, папа ещё разозлился... и Король Аделио, потому что мы поехали без них и они долго не могли нас найти. Вы так громко ругались. 

—Мы не ругались, мы просто разговаривали. Взрослые часто разговаривают громко. 

Перед нами появились три человека в тёмных одеждах с острыми мечами наперевес. 

—Давай сыграем в игру, – предложила мама. – Закрой глазки, ушки и считай про себя до двадцати. Я послушно закрыла глаза и уши, но яркие вспышки, громкие звуки и крики все равно доходили до меня, пугая. Воцарилась тишина, мы двинулись вперёд. Мама ласково погладила меня по голове: 

—Вот и всё, открывай глазки. Ещё немного и мы с тобой отправимся далеко отсюда. 

—К тёте Агате? – спросила я. 

—Нет, она уехала далеко отсюда, у меня есть друг, который нам поможет. А теперь спи. 

Моё тело обмякло, глаза налились свинцом, и я провалилась в объятия темноты. Сон был коротким, я почувствовала, как кто-то взял меня из рук мамы. Это был отец. Он пах цветком жасмина и сидром. Словно гром, раздался его хриплый голос: 

—Схватить её! Она предала наше королевство! Она предала королевскую семью! 

—Этельвульф! Не смей! Ты! Жалкий трус! – воскликнула мама. – Я никого не предавала, а вот ты! Ты не посмеешь забрать мою Лорелею! Она только моя дочь! 

—Мама? Мама! – рыдая, я пыталась вырваться из крепких рук отца. 

Отец уносил меня как можно дальше.

Из-за его крепкой спины я видела ужасающую картину.

Мама сидела на земле, стараясь вырваться, пока солдаты пытались связать её. Силой они заставили поднять руки и связали их толстой веревкой.

Луна вышла из тяжелых, мрачных туч, полностью осветив её облик.

Лицо исказилось от боли и крика.

Наступила тишина.

Звуки исчезли из нашего мира.

Отец резко остановился, боясь повернуться. Лицо матери стали покрывать красные сгустки крови, которые медленно стекали по всему телу. Она превращалась в пугающего монстра с ужасными крыльями за спиной. Черный туман охватил солдат, в один момент они превратились в желеобразную красную жидкость и растеклись по траве.

Оно медленно двигалось к нам. 

—Ты не заберёшь её у меня, Иоан Фридрих Аделио Этельвульф Арнойский. — злобный голос вызвал мурашки по коже. 

Моей мамы больше нет. Это был голос того, кто разрушил наш мир много столетий назад. 

Королевство Арной весна 1683 год.

—Принесите воды! И плед! Она промерзла. – приказал строгий пожилой голос служанкам. Этот голос давно был мне знаком. Епископ Феофил Адонийский, самый благочестивый и уважаемый житель Арноя. 

—Ло-ре…, Августина, как вы себя чувствуете? 

—У меня закружилась голова, но всё в порядке... 

Он помог мне подняться с мокрой земли, подав мне локоть, чтобы я могла облокотиться на него.

—Благодарю.

Мы шли спокойно, слабость больно отдавала в теле, а голова пульсировала от тяжести.

—Епископ. — он посмотрел на меня грустными глазами. — Всегда хотела у вас  спросить… Почему вы меня называете вторым именем?

Он несколько минут обдумывал мой вопрос, но позже дал ответ: 

—У меня есть проблемы с произношением. Я не могу выговорить букву "л" после "р", с этим уже ничего не поделать. В моей молодости не было таких хороших учителей, как сейчас. 

—Поэтому вы не проводите проповеди? Отдаете все полномочия старшему священнику? Как вы стали епископом? — ему не понравился последний этот вопрос.

Дойдя до скамьи он ухмыльнулся. 

—С божьей помощью. Для той, кто недавно был без сознания, вы слишком активны, не находите? — с легким раздражением продолжил епископ. 

Мягко улыбнувшись, я проглотила язык, понимая, что спросила лишнее.

Как всегда, старик Феофил был одет в свой чёрный сутан с красным орнаментом, его седые волосы немного развевались на ветру, а травянистые глаза задумчиво смотрели на меня. 

Последние несколько дней я плохо спала. Мои мысли были заняты моей матерью. 

—У вас такой усталый вид. Не терзайте себя пустыми мыслями, уже ничего не изменить, – он взглядом провёл по надгробиям, сев рядом. 

—Они не пустые. Мама предала королевство, отдав душу Америту. — злоба нахлынула на меня. —Как она могла так поступить с отцом? С королевством? Связать свою жизнь с колдовством! Немыслимо! — вскрикнув, я посмотрела на лица осуждающих людей, что проходили мимо. —Простите. — склонив голову в качестве извинений, я продолжила, но уже шепотом. —А отец, вместо того чтобы вычеркнуть ее из жизни королевства, отдал приказ  высечь статую с её уточненной фигурой, словно она была чиста и непорочна. 

Старик отчего—то помрачнел, но вскоре легко и непринужденно поддержал беседу. 

— Политика сложна. Советую и вам остерегаться подобных изречений. — он замолчал. —Слушая рассказы о вашей матери, я пришёл к выводу, что она была замечательным человеком. Она действительно заботилась о других. Помощь сиротам, продвижение реформ для улучшения качества жизни, медицина, образование – всё это говорит о её доброте и сострадании. Посмотрите сейчас на Арной – наше королевство расцвело с приходом вашей матери. Даже был заключён мир с... 

—С Саралийским королевством. — перебила я, теребя на пальце кольцо с гербом нашего дома. —Чёртовы колдуны! Я помню, что моя мать была родом оттуда. А мир между королевствами был заключён браком. Народ призерает их, как и меня. А отец даже не замечает этого. 

Наш разговор прервала служанка. Она принесла мне мятный, с нотками земляники, отвар и плед из шерсти. Я обратила свой взгляд на её наряд, он был не по погоде. Сострадание. Вот оно чувство, которое я не могу скрыть.

Встав, я накинула на неё плед. 

—Вы простудитесь. Возьмите.

—Я не могу его принять, принцесса. Я в порядке. На кухне очень жарко, пожалуйста, возьмите. 

Отдав мне плед, она поклонилась и убежала прочь. 

—К слугам относиться как к детям. К чему приведет такое правление будущей королевы? 

Вдовствующая королева Маргарита Антуанетта Августина Арнойская не отличалась сдержанностью. Она говорит то, что думает. Для неё все слуги – чернь, о которой не стоит марать руки. 

—Золла. Это ведь служанка из вашей группы? Почему она отказывается от благодеяния нашей принцессы? —переведя хищный взгляд на измазанную сажей служанку спросила вдовствующая королева.

—Прошу простить меня, вдовствующая королева, она ещё молода и не знает всех правил. 

—Так научите же её! Или мне стоит пригласить моего друга Джованни, чтобы он преподал вам урок? 

Страх на лице служанки был таким сильным, что всё вокруг наполнилось ужасом. И это неудивительно. Батисту Джованни всего тридцать лет, но за это время он смог казнить более ста человек, включая мою мать. Его любимая часть – обезглавливание, но до последнего часа перед казнью он любит издеваться над осужденными в комнатах для пыток. В его арсенале множество ужасающих вещей, и никто не хотел бы столкнуться с ними. 

—Простите, Ваше Величество. Я сама её накажу. Позвольте идти? 

—Иди прочь.  —она небрежно махнула рукой в сторону служанки и посмотрела на меня. 

—Здравствуйте, бабушка. — я пыталась спрятать дрожь в голосе, но это давалось мне трудно, как только появлялась её тень, мне становилось страшно. —Что привело вас сюда? — сделав реверанс я поприветствовала её.

—Как вдовствующая королева, я обязана посетить могилу супруги короля, хоть мне и не хочется это делать.  —посмотрев на мои руки, она с недовольством закатила глаза. 

—Красные розы. Как символично. — она ухмыльнулась и подошла ближе. — Сколько крови невинных она пролила, чтобы вырастить их. Роза – красивый цветок. Но шипы... 

Обхватив мою руку, она сжала её. Шипы медленно проникли в кожу моей ладони, а кольцо вжалось в фалангу пальца.

Хриплый голос остановил Августину. 

—Розы прекрасны, когда мы ими любуемся. Не зря Святая Филиция любила их как своих детей. Не так ли, принцесса? 

Вдовствующая королева медленно убрала руку и перевела свои янтарные глаза на седого Феофила. 

—И вы здесь, епископ Феофил! Простите за моё пренебрежение. Вы стояли так тихо, словно дерево в лесу. Как продвигается строительство церкви? Вы получили всё необходимое? — её голос наполнился лестью.

—Это вы простите меня, королева Августина. Мне следовало поприветствовать вас по прибытии. 

Бабушке нравилось, когда её называли королевой, особенно когда это делал мужчина. Быть вдовой – не самое интересное занятие. Это утомляет. Поэтому в этот хмурый день её хищная улыбка заиграла новыми красками. 

—Вы так любезны, Феофил. 

—Благодарю вас, королева. Строительство идёт хорошо, мы наняли прекрасного художника, который создаст великолепную фреску в нашей церкви. Вы щедры, Ваше Величество. Как только закончится строительство, я буду ждать вас на проповеди. 

—Конечно же. Я посещу вас. 

Вдовствующая королева медленно пошла со своими служанками дальше, довольно подняв голову. Епископ Феофил нежно взял мою руку и аккуратно разжал пальцы. На бледных ладошках проступили маленькие капли крови. 

—Спасибо, что помогли. 

Из кармана он достал носовой платок и легко промокнул мою ладонь.

—Попросите служанку нанести мазь из цветка Долгосвета, и всё заживёт. Даже самые глубокие порезы, – улыбнувшись, старик Феофил протянул мне отвар мяты. – Выпейте, сразу на душе станет легче. 

Я взяла деревянную чашу тёплого ароматного отвара и выпила его залпом. 

—Торопыга, – снисходительно Феофил сделал мне замечание. – Не стоит так спешить. Мёртвые всегда будут ждать нас. 

—Вы правы. Но я всё ещё жива и хочу поскорее покинуть это место, – схватив розы, я двинулась в сторону могилы матери, оставив старика Феофила позади.

Еще больше информации по новелле вы можете найти в моей группе - https://vk.com/clubkimayukiinaristory

- Угу. Граммов по сто, - отозвалась женщина.

- Можно. И закусить.

Перед тем, как прикрыть дверь оба снова посмотрели на кошку. Она спокойно занималась потомством.

Хозяева пошли на кухню.

- Больше мы боялись, чем кошка, - сказал мужчина, доставая коньяк.

Женщина кивнула. Еще бы не волноваться! Первый раз принимать роды у кошки. Да она когда сама рожала, меньше тряслась!

- Может, не стоит? Утро еще совсем, – женщина посмотрела на стопку и поняла, что муж волновался не меньше, чем она.

- Выходной же. Я сейчас вообще спать лягу. Всю ночь на ногах. Да и ты ложись…

Супруги посидели немного, потом отправились в спальню. По дороге женщина снова приоткрыла дверь комнаты. Там было тихо – Тася и котята спали.

- Пятеро. Куда их теперь девать-то! Горошины такие…

- Пристроим, - пожал плечами мужчина.

- Потом стерилизовать.

- Обязательно.

Кошка, которую они назвали Тасей, появилась у них недавно. Кто-то выбросил ее уже глубоко беременную, а они подобрали.

- И зачем вам проблемы? – скривилась одна из соседок. – Кормят ее и ладно.

Это было так. Кошку, которая откуда-то прибрела во двор девятиэтажки, кормили. Как и всех прочих. Кормила не та соседка, которая кривилась.

А женщина смотрела на то, как изо дня в день растет кошачий живот.

- Павел. Я не могу…, - как-то раз сказала она. – Я как представлю, что она на земле, одна рожает... Она породистая, она же домашняя была.

Муж пробормотал что-то крайне нелестное про тех, кто выбросил животное. Ему тоже было кошку жалко. Он наклонился над ней. Погладил. Кошка доверчиво подняла голову, и мужчина аккуратно подхватил ее под живот.

- Мы ее забираем, - сказала женщина тетеньке из соседнего дома, насыпавшей питомцам корм.

Тетенька кивнула.

- Дай вам бог здоровья. Мне-то некуда уже, - сказала она и перекрестила спины супругов.

Кошку принесли домой, купили все нужное.

- Тася, - сказал мужчина.

- Почему Тася?

- Была кошка в детстве у бабушки в деревне. Так звали.

Кошка обошла квартиру, тяжело переваливаясь, и улеглась на постеленном ей одеяле. Проблем она не создавала. Супруги свозили ее в клинику. Врач осмотрел, пробормотал про себя что-то.

- Ее явно использовал кто-то из разведенцев. А потом посчитал, что старая, наверно... или она сама удрала. Кошке лет пять уже, - сказал врач. – И она часто рожала. К сожалению, у нас нет стационара. Так что привозите, как начнется.

- А если ночью??? – забеспокоилась женщина.

Она долго выспрашивала, что нужно купить и делать, если вдруг не успеют привезти. А потом еще читала в интернете разные статьи.

К счастью, ее страхи не оправдались. Кошка справилась. Теперь оставалось надеяться, что у нее хватит молока, и котята вырастут здоровыми.

- Как время-то летит… Вот только ночь не спали, а уже глаза открылись. А вот и первый из коробки выбрался!

- Горошины! – смеялись супруги, когда серые малявки начали шустро пересекать комнату.

А отдавать-то как не хотелось. Боялись – а вдруг не тем людям попадет ребенок!!!

Выбирали их знакомых. Придирчиво расспрашивали – чем кормить станут, не будут ли дети обижать!

- Света! Да моим детям по двадцать уже, - смеясь, сказала одна из коллег Светланы, - они отдельно живут.

- Да ты что?! Вот недавно же приходили мелкие совсем!

Тася выкормила, вырастила и воспитала потомство.

- А теперь будешь отдыхать.

А чтобы не скучно было кошке, одного котенка Света с Павлом все-таки оставили. Самую мелкую девочку.

- Мышка вырастет, копия мамы Таси будет.

Так и получилось. Через год две серые тушки можно было и перепутать с первого раза. Но только с первого.

Лукавая мордочка Мышки выглядывала из-за старшей кошки, которую выдавал взгляд умудренного опытом существа. Впрочем, Тася за год действительно отдохнула, успокоилась и поправилась. Она меньше бегала, чем дочка. Хотя могла и носиться, когда было настроение.

Кошки вообще существа настроения.

Но если дома все спокойно, то и оно чаще хорошее. И у людей. И у питомцев.