Авторские истории

Пако стал вести себя совсем по свински, и далеко не только с Денисом. Денис навел справки в среде коллег, и выяснил, что в опалу попали все те, у кого "набежало" много отступных. Догадки подтвердились.

От коллег же, Денис узнал о целом ворохе нелицеприятных действий Пако в отношении них, и окончательно потерял уважение к начальнику.

Проконсультировавшись с адвокатом по рабочим контрактам, Денис понял, что способен нагреть Пако в судах по "мама не горюй", и очень хотелось наказать засранца.

Но, на днях Денису позвонил старый знакомый, и предложил неплохие рабочие условия в своей фирме, и вот тут то и собака порылась: перейти по собственной инициативе – избавить Пако от необходимости платить отступные. Хрен бы с ними, с деньгами, но Денис поймал себя на мысли, что ему обидно покидать свинью осчастливленной.

Обида базировалась не на меркантильном интересе, а на факте попрания справедливлсти, ведь свинья, уйди Денис добровольно на другую работу, решит, что его говнодействия целесообразны и ненаказуемы, и продолжит совершать нечто подобное с другими работниками.

"Если есть на свете карма, то Пако она в ближайшее время не настигнет. Не моими руками. А что мне до чужой кармы? За других работников обидно. А вдруг, карма подползла к Пако в его – Дениса обличии, и за ним – Денисом оставила выбор: сыграть с Пако орудием кармы, посудиться-наказать черта, или, экономя собственные нервы, спокойно уйти на другую работу?"– подумалось Денису:"Возможная грядущая битва за справедливость сильно напоминает месть, но нет, это не месть".

В конце концов, Денис перешел на другу работу: оставил Пако довольным, как пряник, создал прецедент к безнаказанности зла, приумножив его в мире. Зато, не подпортил собственную карму действиями, сильно напоминающими месть, оставив карму Пако в "ахуе":"Блять, орудия справедливого наказания от работы отказываются, даже за приличное вознаграждений! Где рабочие кадры искать? Пускай потом не скулят, что зла в мире поприбавилось!"

Мысленно перекрестив девицу, он подошел к зеркалу и застучал ногтями по зубам марш Тореадора из оперы «Кармен».

К концу дня стало ясно, что Даша уже не вернется, и радостный директор отправился в цех, чтобы зафиксировать преступление и вызвать наряд для задержания. Каково же было его удивление, когда он застал свою помощницу, сидящую по правую руку от Ольги Прокофьевны на перевернутом ведре из-под краски. У Даши теперь тоже имелся стол, сделанный из огромного чемодана, и даже новенький компьютер, который сам директор отказался покупать из-за большой стоимости устройства.

— Дарья Александровна, а что вообще происходит? — еле сдерживая гнев, спросил директор.

— Ой, Андрей Константинович, простите… Я решила уволиться, — виновато улыбнулась девушка. — Ольга Прокофьевна предложила устроиться к ней секретарем. Я занесу заявление на увольнение через час.

Директору потребовалось около десяти минут, чтобы переварить информацию: теперь у секретаря Ушакова был свой собственный секретарь. И как только он допустил эту либеральную заразу в свой огород?

— Дашенька, вы как обычно перепутали лево и право. Эта… — директор оглядел Ольгу Прокофьевну со всех сторон, — женщина… здесь не работает. Она бюрократический рэкетир. Зачем вам такое крупное пятно на вашей и без того незначительной репутации?

— Ну… — Даша стыдливо опустила свои красивые глазки в пол, — она пообещала мне прибавку к зарплате десять процентов, карьерный рост, полный социальный и гастрономический пакеты… — девушка показала на пухлую сумку, набитую домашней едой и всевозможной консервацией, — а еще сшила для меня классную форму! — Даша встала с ведра и продемонстрировала стильный приталенный костюм, который хорошо подчеркивал, но не выпячивал женские формы. — К тому же Ольга Прокофьевна не делает мне никаких двусмысленных намеков...

— Думайте, что говорите! — рявкнул смущенный такими обвинениями начальник.

— Если хотите, я буду и вашим секретарем тоже. Сможете делать мне любые намеки: хоть двусмысленные, хоть трехсмысленные — у меня синий пояс по судоку, — пробасила Ольга Прокофьевна, — я люблю головоломки. Это, кстати, тоже намек.

— Вы мне угрожаете? — не верил своим ушам директор.

— Угрозы — метод трусов. Каждое мое слово — официальное заявление, — спокойно ответила Ольга Прокофьевна.

В этот момент к ним подошел тот самый слесарь, который был должен Ушакову четырнадцать пачек сигарет и, не обращая внимания на директора, начал угрожать секретарю расправой. Ольга Прокофьевна молча взяла самонаборный штамп и направила на агрессора. Раздался щелчок. Слесарь моргнул — и очутился в соседнем цехе. На лбу у него алел аккуратный оттиск: «В просьбе отказано».

«Нужно срочно восстанавливать разрешение на оружие», — в ужасе решил директор. Но эту битву он не имел права проиграть.

— Дашенька, я повышу вам оклад на двадцать процентов, если немедленно вернетесь ко мне, — с трудом выдавил он из себя.

У Дашеньки загорелись глаза, и она встала с ведра.

— Дарья Александровна, я полпред личного массажиста таиландского консула. Два раза в год вы сможете летать в отпуск бесплатно, — нанесла контрудар Ольга Прокофьевна.

Радостная Даша мгновенно вернулась на ведро.

— Даша, я выдам вам беспроцентный кредит на машину, — не сдавался директор, и Даша тут вскочила на ноги.

— В яхт-клубе, организованном мной двадцать пять лет назад, в бессрочное пользование выдается судно, — тут же парировала секретарь, вернув Дарью на ведро.

Торги продолжались минут пятнадцать. В какой-то момент ведро отлетело в сторону и Дашины ноги заклинило. Она застыла в позе роденовского мыслителя и не могла более принимать решений. К этому моменту ее оклад вырос вдвое, появился дополнительный отпуск, беспроцентный кредит на машину, расширенный соцпакет и неограниченный абонемент в маникюрный салон. Как только директор зафиксировал все свои обещания на бумаге, Ольга Прокофьевна отступила.

Андрей Константинович даже засмеялся от радости. Он посчитал, что разбил врага в пух и прах и, напрочь забыв об изначальной цели, вернулся в свой кабинет.

— Спасибо, — натужно шепнула Даша Ольге Прокофьевне. Не разгибаясь, она приставным шагом побрела к своему старому рабочему месту.

На следующий день Андрей Константинович решил фиксировать любые нарушения Ушакова, чтобы потом уволить его по всем возможным статьям. Сделать это было несложно: слесари часто опаздывали на работу, курили не по расписанию, никогда не следили за чистотой рабочего места и собственной речи. Хоть пачками увольняй людей.

Оставалось только приехать утром на работу и начать записывать. Но попасть на территорию завода теперь оказалось не так просто. Облившись кофе и обматерив весь белый свет, директор впервые в жизни уперся в опущенный шлагбаум.

— Что за дела? — рявкнул он на подошедшего юношу в форме охранника, которого раньше никогда не видел. — Уснул, что ли? Не видишь по камерам, кто подъехал?

— Разрешите ваш пропуск, — невозмутимо попросил тот в ответ.

— Я глава предприятия! А ты кто такой? Где Федор? — начальник имел в виду старого пугливого охранника, который обычно выбегал к нему как послушная собачонка и предлагал помыть колеса и фары.

— Федор Сергеевич на совещании. Я его второй ассистент, — ответил паренек.

— В-второй ассистент?! СОВЕЩАНИЕ У ОХРАННИКА?! Вы что, паразиты, тут устроили?

Директор вышел из машины и попытался вручную поднять шлагбаум, но устройство не сильно впечатлилось харизме мужчины и осталось верным охраннику.

Тогда директор оттолкнул юнца плечом и попытался пройти через калитку. Он собирался найти Федора и пинками гнать его в сторону биржи труда. Но тут из будки степенно вышел первый ассистент охранника — огромный ротвейлер с холодным задумчивым взглядом. Собака выглядела так, словно повидала многое. Не хватало только папиросы в уголке рта и сдвинутой на затылок кепки. Пес даже не гавкнул — так сильно был уверен в своем образе.

Всё это несомненно являлось влиянием той мерзкой секретарши.

Впервые в жизни Андрей Константинович проникал на собственный завод через дырку в заборе. Затем, оглядываясь по сторонам, он перебежками достиг сборочного цеха.

— Опаздываете, — заметил с улыбкой Ушаков, встретившись с директором у туалета.

Слесаря было не узнать. На нем красовалась новенькая практичная форма, сшитая по всем регламентам, но при этом выглядевшая более стильно, чем пропахший потом, облитый кофе и изодранный ржавыми прутьями забора костюм директора. В такой одежде — хоть к станку, хоть в ресторан, хоть на Губернаторскую елку.

— Ты будешь уволен до конца дня, — прошипел взмыленный начальник, сверкая глазами, полными праведного гнева, и рванул к своему кабинету. Но не добежал.

От первых ступеней лестницы до самой двери его офиса стеной стояли работники завода. Воздух гудел, как перегруженный трансформатор — народ возмущался. То ли из-за новых рукавиц и инструмента, которые вчера мистическим образом достались только Ушакову, то ли из-за повышенного оклада секретарши Дашеньки. Попадать под горячую руку толпы было контрпродуктивно, и начальнику снова пришлось искать обходные пути.

Бухгалтер Зоя Олеговна чуть не родила на шестом месяце, увидев, как с улицы в ее приоткрытое окно на втором этаже забирается директор.

— Не сметь! — запретил ей рожать тот. — У меня нет сейчас времени искать нового бухгалтера. Ты вчера разобралась с нашими проблемными счетами, которые я просил подготовить для налоговой? — спросил он, оказавшись внутри и стряхивая с себя фасадную крошку.

— Нет, — несмело заявила женщина, закрывая окно.

— Я же тебе сказал: пока не закончишь, с работы ни ногой. Чего неясно?

— П-п-простите, Андрей Константинович, — с трудом перебарывала дрожь в голосе бухгалтер, — но я вчера узнала от своего юриста, что рабство в нашей стране по-прежнему незаконно, хотя вы и убеждали меня в обратном…

— Какой еще, к черту, юрист? Откуда у тебя, дурынды, деньги на юриста?!

Мужчина схватил со стола кружку бухгалтера и разбил ее об пол. Стало чуточку легче.

— О-о-ольга Прокофьевна подрабатывает уборщицей в юридическом институте и параллельно ведет практику у студентов. Она вчера раздала нам номера отличников и нескольких преподавателей. В общем… — бухгалтер еще больше стушевалась, но потом взяла себя в руки и твердо заявила: — Я теперь буду работать строго по установленному договором графику. И вот еще, — Зоя Олеговна дерзко поправила куцую челку набок, — больше не звоните мне в выходные с вопросами: «Можно ли записать поход в баню с девочками как расходы фирмы».

Директор не верил своим ушам. Весь монолит его авторитета, воздвигаемый годами, трещал по швам. И всё из-за какой-то хабалки, приведенной на его завод идиотом-слесарем.

— В общем, по поводу рабства, — вырвала его из раздумий бухгалтер. — У меня тут двадцать три заявления на отпуск, подпишите, пожалуйста, — она аккуратно пододвинула бумаги начальнику. — Люди нервничают. И за кружку, семьсот рублей переведите, будьте добры… — показала она на осколки.

— Я ее убью… — процедил сквозь зубы Андрей Константинович. — Я точно ее убью.

Продолжение следует...

Александр Райн

Друзья, подписывайтесь на мой телеграм. Зачем? Да просто я не могу делиться тут информацией о продаже моих книг и билетов на литературные концерты, а другого способа рассказать вам о них, я не знаю https://t.me/RaynAlexandr

- Да ничего, нормально все. Спала спокойно, пока ты не разбудил.

Рядом кто-то фыркнул.

- Ну да! Спокойно. Металась вся, как на сковородке.

Кассандра огляделась. Она – дома, в коттедже. Судя по тому, что за окном темно - ночь. Окно закрыто, значит за ним холодно. Рядом, кроме встревоженного Гены, сидел Рик, а около дивана - Грей.

Кассандра почесала за ухом и попыталась сообразить, что не так.

- Я металась? – переспросила она.

- Ну не я же! – пискнул крыс.

Гена коснулся кошачьего носа – холодный, влажный.

- Как ты себя чувствуешь?

- Да нормально все, - отмахнулась кошка, - сон приснился, наверно.

Она зевнула.

- Давайте спать. Здорова я, здорова! Ну, честно.

Для подтверждения своего утверждения, кошка спрыгнула с дивана, пробежалась до кухни, напилась и быстро вернулась. Уткнулась Гене в руки.

- Спать хочу.

Утром кошка проснулась и обнаружила, что вся команда на нее подозрительно смотрит.

- Что? Что опять не так?

Гена включил запись на телефоне. Кассандра увидела себя. Она спала и действительно металась по дивану. Облизывалась, пыталась высунуть язык.

- Что тебе снилось, вспоминай, - сказал Гена.

- Может, сперва позавтракаем? – предложила кошка.

Ее послушались. Кассандра поела, облизнулась.

Странное ощущение. У нее создалось такое впечатление, что она действительно долго пробыла в очень жарком месте. Но это было не так. Дома она была! Сон? Но с чего бы сон на нее так повлиял?

Кассандра снова убедилась в том, что лично с ней все нормально. Неприятные ощущения пропали примерно через час после пробуждения, как раз, когда они собирались поехать на работу.

- Может, ты дома отсидишься? – предложил ей Гена, но кошка отказалась.

Дома ей было скучно. По дороге в контору она постаралась вспомнить, что конкретно ей снилось, но кроме жары в памяти ничего не всплывало, и Кассандра выбросила происшествие из головы.

В конторе было интересно. Поступили неподтвержденные сведения о просачивании с темной стороны. Гена с командой выехали на патрулирование за город.

Их команде досталось проверить ближайший к городу заказник. Кошка почему-то этому очень обрадовалась. Внедорожник бодро пролетел полсотни километров, потом проехал через поле и углубился в лесок.

Там было хорошо, свежий воздух без дыма от машин, легкий снежок, припорошивший землю и разноцветные листья. Было тихо.

Гена остановил машину.

- Прогуляемся по округе? – предложил он.

Все согласились. Рик, правда, забрался Гене в карман. Для него снега было многовато. Кассандра, Грей и сам Гена разошлись в разные стороны.

Гена пользовался приборами, проверяя целостность земного фона, кошка и пес надеялись на свои природные способности.

Через час они встретились.

- У меня ничего, - сообщил пес. – То есть, все в норме.

Гена кивнул. Он тоже ничего непривычного не обнаружил.

- А у тебя что? – спросил он у кошки.

Кассандра замялась. В принципе она тоже ничего странного не обнаружила. Почти. В какой-то момент ей вдруг стало жарко, даже не так. Она почувствовала, что ей передались чьи-то ощущения. Жара. Сухость.

И страх. Сильный страх. И беспомощность. Ничего нельзя сделать! Впереди только гибель…

- Знаешь, Гена, мне кое-что показалось. Давай-ка бери свои приборы, и прогуляемся еще раз вместе, - предложила кошка, - что-то там, по-моему, есть, причем…, - тут Кассандра замолчала, - я вдруг вспомнила ту запись, которую ты мне показал. Кому-то жарко. Хотя, судя по погоде, даже белому медведю сейчас будет комфортно в нашей реальности!

У Гены не возникло никаких возражений. Если Кассандра что-то почувствовала, значит, нужно проверить.

Они отправились в ту сторону, которую кошка обследовала раньше.

Снежок уже подтаял, листья желтели и краснели под ногами и лапами. Неожиданно заволновался Рик.

- Вон там! Смотрите! - крыс показал наверх.

В этот момент всех охватило ощущение, описанное кошкой раньше.

Жара! Страшная жара! Они не смогут это больше выдержать…

- Кто-то так не любит осень, - глубокомысленно сказал Грей, посмотрев на старое гнездо, от которого лились волны паники.

- Я посмотрю!

Кассандра ловко вскарабкалась по дереву.

- Гена, ты сможешь подняться сюда? - спросила она через минуту.

Гена положил приборы, которые ничего не показали, на землю, и полез на дерево. К счастью, оно оказалось достаточно толстым.

В гнезде он увидел странное образование. Нечто явно совершенно чуждое. Потом, во время написания отчета, Гена охарактеризовал нечто как "рой". А пока он видел перед собой лохматый шар, от которого шли волны ужаса.

- Пробой с темной стороны был, это можно считать подтвержденным, - сказал парень, посмотрев на кошку, - но это явно не хочет у нас оставаться! Ему жарко.

- Мне кажется, что именно его я чувствовала во сне, Ген. Что делать будем? Оно очень сильно боится и страдает.

- Да в контору его не повезешь. Если ему сейчас жарко, то что будет в машине? Не выдержит.

- Сможешь открыть проход и выслать это назад?

- Проход открыть я смогу. Ненадолго. Но – куда его открывать-то?

Кошка посмотрела на то, что было в гнезде...

- Попробую спросить.

Она сосредоточилась на своих ощущениях.

" Я тебе не враг. Я хочу помочь. Скажи или покажи, куда ты хочешь?".

Сначала пришелец ее не услышал, он продолжал испускать волны паники. Кошка повторяла снова и снова и в какой-то момент ее поняли. И показали, куда им нужно.

- Поняла!

Гена кивнул.

- Я тоже уловил, Только придется их спустить. В подвешенном состоянии я могу ошибиться.

Гнездо сидело на ветках прочно. Гена стянул с себя куртку, застегнул молнию, связал рукава. И в этот импровизированный мешок он палкой аккуратно перекатил шар.

- Не свались! - сказал Грей снизу.

Да, не желательно, но руками Гена брать пришельца не хотел. Температура его тела могла повредить.

Он старательно сползал, держа пришельца максимально далеко от себя.

- Уф…

На земле Гена поспешно выкатил шар из куртки. Он быстро достал телефон, сделал короткое видео и пару фотографий. Надо же отчет будет писать.

- Так, а теперь – точно – куда? – спросил он кошку.

Кассандра передала ему данные от пришельца.

Гена хмыкнул. Ну и адрес. Все больше ощущения! Но больше у него ничего не было и парню осталось только сосредоточиться.

- Отошли все. Кассандра, скажи этому, чтобы быстрее двигалось. Мне совсем не хочется, чтобы что-то оттуда снова на нас свалилось!

- Оно тебя понимает!

- Ну и ладно. Начали.

Гена не первый раз открывал проходы на темную сторону. Правда, обычно он делал это с помощью приборов, но пришелец был не велик. У Гены мелькнула мысль – надо было запись настроить... но было уже поздно. Шар исчез.

- Фу... теперь и мне жарко.

Он поднял куртку, тщательно осмотрел, но никаких потусторонних следов не обнаружил. Адреналин схлынул. Парню стало зябко, и он быстро оделся.

- Так. Спасательную операцию можно считать успешно выполненной. Только вот вопрос – одно ли это здесь было? Попробуем еще поискать!

Они попробовали, но то ли пришелец действительно был в единственном экземпляре, то ли Гена отослал всех сразу. В принципе, если оно действительно рой, так и могло случиться.

Через час поисков и прослушивания местности никто ничего не обнаружил.

- Домой?

В конторе Гена пошел к начальству и доложил о произошедшем.

- Отчет я напишу, Егорыч, но передайте в лабораторию, что желательно усилить чувствительность оборудования. Кассандра реагирует раньше приборов! Непорядок.

***

Ночью Гена проснулся и посмотрел на партнершу. Кошка спала совершенно спокойно. Значит, пришельцы действительно отправились в свое холодное измерение. Пусть им там будет хорошо.

Он прилег, неотрывно глядя в просвет между креслами. “All you need is love”, — уверяли по радио. Билли сжал зубы.

Златовласка мурлыкала песню, уверенная, что мальчик спит. Он достал из кармана нож. Снял чехол. Лезвие мягко отразило солнечный свет.

Билли поднялся. Сел за водителем. Приготовился.

— О, ты проснулся?

— Вы не могли бы остановиться, мисс Стейси? — сказал Билли, потирая глаза. — Я хочу в туалет.

Автомобиль замедлился, свернул к обочине, пригрелся. Правая рука Билли взметнулась к горлу водителя.

Сердце билось напуганной птицей, но рука оставалась твердой. Лезвие касалось нежной кожи, показалась капля крови. Билли хорошо заботился об этом ноже.

— Не убивай, — прошептала Стейси. Он слышал быстрое дыхание, запах цитруса от волос.

— Мне нужны деньги, — сказал Билли. — Потом я уйду.

Стейси показала направо, где на сиденье лежала сумочка.

— Опустошите, мисс Стейси, — попросил Билли, не опуская ножа.

Она повиновалась, начиная плакать; протянула руку, перевернула сумочку, через плечо передала бумажник.

— Большое спасибо.

Губы Стейси все еще дрожали, когда мальчик вышел из машины и нырнул в придорожный куст. Кошелек, достав оттуда наличность, он выбросил через пару миль. Вскоре Билли снова вышел на трассу и поднял руку.

— Я Джонсон, — представился подобравший его мужчина. — Так что ты делаешь на трассе, сынок? Неужели автобусы отменили?

— Я не люблю автобусы, мистер Джонсон, — ответил Билли, сидя на переднем кресле. — Тут недалеко наша ферма. Проще дойти напрямик, чем делать крюк до остановки. Я еду в гости к тете.

Билли развернул клочок бумаги. Посмотрел на сбивчивый почерк. Убрал в нагрудный карман.

— Адрес тети? — спросил Джонсон.

— Ага.

— А чья ферма, говоришь? Мак-Дермотты или Роуз?

— Роуз, — уверенно ответил Билли. — Мы стараемся оправдывать наше имя.

Билли улыбнулся и продолжил смотреть на дорогу. Мистер Джонсон погладил лысину, с прищуром посмотрел на мальчишку. Пшеничные поля быстро проносились мимо.

— Остановимся.

Мистер Джонсон свернул на заправку. Автомобилей не было, стоял только тягач с прицепом. Билли в нос ударил запах бензина.

— Я захвачу чего-нибудь поесть, — сказал Джонсон, выключая мотор. — Не против, если я закрою двери?

— Я тоже выйду, — встрепенулся Билли. — Хочу в туалет, — добавил он застенчиво.

Они вышли, щелкнул замок. Джонсон вразвалку направился в магазин, Билли свернул за угол. Как только Джонсон пропал среди разноцветных товаров, Билли прошмыгнул обратно.

Ему повезло. Подъехал пикап, из-за руля выскочил молодой человек и пронесся мимо Билли в туалет. Камера над входом в магазин смотрела в другую сторону. Водитель тягача спал. Джонсон все еще был внутри.

Билли добежал до пикапа, открыл дверь и прыгнул внутрь. В бардачке лежала пара фунтов, кредитка и золотая цепочка. Деньги Билли оставил, цепочка свернулась в кармане.

Джонсон вышел из магазина. Билли обогнул заправку и вернулся к машине со стороны туалета.

— Едем? — улыбнулся Джонсон. Они сели, он завел мотор, потянулся в бумажный пакет. — Держи бургер.

— Спасибо, мистер Джонсон, — отмахнулся Билли. — Я поел дома.

В живот словно вонзили нож. От запаха еды слюной наполнился рот. Участился пульс. Сколько он не ел? Со вчерашнего утра?

— Ты сходил в туалет и не помыл руки?

Билли опустил глаза на свои грязные, нестриженные ногти.

— Сынок, — наклонил голову Джонсон. — Не дури мне голову, ладно?

Билли кивнул, протянул руку, накинулся на еду. Джонсон выехал обратно на трассу.

— Не хочешь сказать правду? — спросил Джонсон спустя полчаса. Подъезжали к городу, оставалось недолго.

— О чем вы, мистер Джонсон?

— В наших землях нет ни Мак-Дермоттов, ни фермы Роуз.

Джонсон не отрывался от дороги. Билли потянулся к ножу, передумал. Летнее

солнце билось в стекло.

— Ботинки разбиты, штаны поношены, рубашка на два размера больше, — сказал Джонсон, опуская козырек от яркого солнца. — Едешь один и не в первый раз, но не помнишь адрес. По местному радио говорят, что на трассе орудует грабитель по описанию похожий на тебя. Ничего не хочешь мне рассказать?

Билли зажмурился. Машина ехала быстро. Джонсон выглядел сильным. Билли вздохнул.

— Я ищу своих родителей, — солнце отразило в его глазах дрожь. — Я сбежал из интерната, как только узнал их имена и где они живут. Это их адрес.

Джонсон кивнул. Они въехали в небольшой город, постояли в пробке, свернули по адресу, остановились.

— Удачи, сынок.

Билли замялся.

— Вы не сдадите меня копам?

— Послушай, Билли, — Джонсон ласково улыбнулся. — У меня есть сын, твой ровесник.  Тот еще сорванец! Как думаешь, хотел бы я, чтобы за глупую ошибку он загремел в тюрьму?

Билли промолчал. Джонсон сделал радио потише, но Билли все еще слышал настойчивые “love is all you need”.

— Хотел бы я жить, зная, что не уберег человека в начале его пути? — наклонился к нему Джонсон. — Что не позволил мальчишке осознать, был ли он прав, совершая преступление? Хотел бы наказанием усугубил его боль? Ты ведь умный парень, верно?

Джонсон прищурился. Билли сглотнул, не зная, что говорить. Билли привык к чувству страха, но сейчас он боялся чего-то нового. И что с этим делать, тоже было неясно.

— Спасибо, что подбросили, мистер Джонсон. — Билли выскочил из машины.

Когда мальчик исчез во дворах, Джонсон вытер лицо рукой. Завел мотор и выехал на проспект. Билли подошел к цветочной лавке.

Купив букет из сиреневых ирисов и белой кустовой розы, он поблагодарил продавца и направился к супермаркету через дорогу. Там вошел в отдел парфюмерии; замер, оглушенный стеной ароматов.

— Могу я помочь? — обратился к нему продавец в белой рубашке и с гладковыбритым лицом.

— Я хочу подарить отцу туалетную воду, — ответил Билли.

Продавец помог ему выбрать подарок, и Билли поспешил на свежий воздух. Там он снова пересек улицу, прошмыгнул через два квартала и взглянул на клочок бумаги. Оставалось пересечь двор.

Пятиэтажные здания из серого бетона окружали Билли. В стороне двое подростков прижали к стене ребенка лет шести, злобно смеялись. Сверху на балконе раздался кашель, потянуло сигаретным дымом.

— Пожалуйста, не бейте меня, — заплакал малыш. — Это телефон моей мамы, я не могу его отдать.

Билли поспешил мимо. Вскоре он нашел нужный адрес, забежал в подъезд, поднялся на третий этаж. Длинный балкон тянулся вдоль стены, номера квартир смотрели на него дверными глазками. Билли постучал в одну из дверей.

Не отвечали. Билли заглянул в окно. Внутри было пусто.

— Тебе кого, пацан?

Билли обернулся. Из соседней квартиры вышел небритый мужчина в растянутой майке и с мусорным мешком. Во второй руке он держал бутылку.

На вечерний балкон опустилась тень.

— Я ищу мистера и миссис Фрэмптон. Мы общались по переписке, они меня ждут.

— Опоздал, малец, — отрыгнул мужчина. — Они уж неделю как червей кормят. То ли разбились, то ли допились до чертиков.

Он пожал плечами. У Билли ослабли колени. Мужчина махнул рукой и направился вниз, выбрасывать мусор.

— Или накидались и влетели куда-то… — бормотал он себе под нос, шаркая тапочками по холодному бетону. — Десятку так и не вернули.

Билли аккуратно положил цветы и коробочку с туалетной водой. Оглянулся. Дверь на лестницу подпирал сколотый кирпич. Через минуту Билли разбил им стекло.

Влез в квартиру через окно, открыл дверь изнутри и забрал цветы и туалетную воду. В квартире воняло, на полу валялись пустые бутылки. В блюдце на столе завелась плесень.

В холодильнике он нашел бутылку колы и с жадностью выпил. Прошел в грязную спальню, упал на скомканную постель, закрыл глаза.

Проснувшись, он заметил на прикроватной тумбочке небольшую шкатулку. Внутри лежало кольцо с крошечным рубином. Кольцо он с трепетом натянул на палец — все, что осталось от мамы.

Разгреб посуду, умылся, выпил воды. Наполнил водой кастрюлю, поставил в нее цветы и отнес к кровати.

У входной двери висела приплюснутая кепка и пальто. Билли положил в карман пальто коробочку с духами, надел отцовскую кепку, вышел.

Двое подростков внизу травили новую жертву.

— Пожалуйста, не обижайте меня, — плакал ребенок. — У меня ничего нет.

— Отпустите пацана, — Билли подошел ближе.

— А ты кто такой? — плюнул под ноги один из подростков. — Его сестричка?

Подростки засмеялись. Билли поправил кепку, достал нож. Вечерний фонарь погладил лезвие.

— Брось игрушку, шкет, — заявил второй подросток.

Он подошел к Билли. Взметнулся нож. На асфальт упала капля крови. Вскоре, зажимая порезы, они бежали прочь. Билли проводил их взглядом, повернулся к ребенку.

— Иди домой, мальчик.

— Меня там не любят. Мама с папой разводятся, я им не нужен. Вот и гуляю один.

Билли направился к дороге. Электричество боролось с темнотой. Мальчик поспешил следом.

— Можно с тобой?

— Ты их любишь? — спросил Билли.

— Конечно. Они же мои мама и папа. Жалко, что мы больше не будем жить вместе.

— Слушай сюда, — Билли остановился, посмотрел мальчишке в светлые, наивные глаза. — Тебе повезло, что у тебя есть родители.

В помойке взвизгнула кошка. Крохотные ручки смяли края рубашки.

— У меня их нет и уже не будет, — продолжил Билли. — Да лучше бы они пили, разводились, колотили меня что есть сил, но были живы, понял?! Чтобы я мог приехать к отцу и сказать, что я чувствую, что чувствовал все эти годы! Лучше бы мать страдала от похмелья, чтобы я мог бы принести ей воды, чем вот так, просто быть брошенным в роддоме! Не нужен, говоришь? Ты не нужен?! Мальчик…

Билли сжал челюсть, выдохнул. Взял ребенка за воротник, нагнулся ближе. В глазах отразился рубиновый свет кольца.

— Твои мама с папой должны знать, как много для тебя значат. Так пойди и скажи! Не ходи за мной.

Билли свернул за угол. Звуки машин проглотили надрывный крик.

Ребенок постоял немного, вернулся домой.

Автор: Алексей Нагацкий
Художник: Дмитрий Лузянин
Больше работ автор ВК

Вдруг весёлый заливистый смех перекрыл весь этот многоголосый хор. Собаки затихли, люди перестали ругаться и крутили головами в поисках источника звонкого дерзкого смеха. Некоторым показалось, что на столбе, прямо над местом ссоры, держась за фонарь, сидит хулиганистый мальчик лет десяти. Конечно, только показалось. Фигурка парня растаяла, а смех, который только что был реальным, теперь казался фантазией. Люди удивлённо переглядывались, не понимая, что вытворяли мгновение назад. Всем и даже собакам было стыдно. Через пять минут на дороге остался только грузовик, который заглох, чихал и никак не хотел заводиться.

Ваня, неспешно перелетая от столба к столбу, следовал за дамой с таксой. Он хотел продлить веселье, вывести из себя старую таксу, так чтобы и хозяйка понервничала. Настроение было прекрасным: такую бучу устроил, так смеялся, что даже на пару мгновений стал видимым!

Теперь хулиган изводил собаку. Сначала на неё набросились все ближайшие комары, потом безбашенный шмель со всей дури ткнулся в нос. Ветер вдруг принёс интересный запах из кустов, такса потянулась к источнику благоухания, а оттуда совершенно неожиданно, жутко напугав собаку, выскочила гигантская жаба. Шишка сорвалась с дерева и угодила прямо по кончику хвоста, зафиналив взвод нервов собаки.

Псина металась на поводке в разные стороны, скулила, лаяла невпопад и даже прихватила хозяйку за ногу. Дама, раздражившись от таких финтов, сильно дёрнула таксу и наорала на бедное животное прямо на глазах у двух карапузов, играющих на участке рядом. Ваня, довольный результатом, оставил обиженную друг на друга парочку в покое и поспешил на поиски новых развлечений.

Надо сказать, что сам он был бы рад, например, укусить таксу за хвост или кинуть в неё шишкой, но возможностью такой не обладал. Зато он мог пошептаться с ветром, чтобы тот посильнее дунул, и та же шишка в нужный момент сама упала. Скорректировать движение насекомых тоже было в его власти. Конечно, шмель или комар не подчинялись Ваниным командам, надо было собрать цепочку событий, частью которой становилось необходимое действие. Иногда это получалось легко, а порой приходилось хорошенько подумать и собрать целый конструктор последовательностей, чтобы добиться желаемого.

Для начала недавней свалки Ваня совершенно легко устроил, чтобы оса укусила терьера, а тот, в свою очередь, бросился на таксу, которая прыгнула под велосипед. В другой же раз он целую неделю пытался сломать шлагбаум на въезде в садоводство, хотел вмешаться в работу электрической части, а оказалось достаточно паучка, поселившегося в одном из датчиков устройства. Знатный тогда вышел коллапс на въезде.

Очередь к бочке с молоком – вот прекрасное место для организации беспорядков!

Бдительные бабульки, пришедшие пообщаться и ни за что не желающие уступить своё место в очереди, мило гукают в коляску, мамашка им натянуто улыбается, боится, что разбудят чадо. Дети, отправленные учиться быть самостоятельными, тихо смеются под строгими взглядами старших. Хмурый похмельный мужик, отбывающий повинность за свои ночные гуляния. Вся эта биомасса, по мнению Вани, являлась отличным субстратом для скандала, и он конечно этим воспользовался.

Чуть скорректировать ветерок, чтобы сивушное дыхание мужичка неслось прямо на чопорную даму в спортивном костюме, так чтобы женщина недовольно морщила нос, но не могла отойти, боясь потерять очередь. Теперь натравить назойливую муху на нервную старушку, чёрно-зелёная жирная жужжалка будет лезть прямо в лицо, пробегать по шее и норовить заползти в ухо.

Маленький камешек из-под проезжающей мимо машины звонко ударяет в детскую коляску. Ребёнок начинает ворочаться, старушка размахивает руками, отгоняя муху, и бьёт соседку по щеке, та хватается за лицо и начинает причитать, поднимая упавший платок. Младенец просыпается и орёт. Помятый мужик, защищая свою голову от похмельный боли, просит мамашку успокоить чадо, та огрызается, что и так уже этим занимается. Скандалят старушки, орёт ребёнок, мужик требует тишины, подключается дама, на которую дышал перегаром гуляка… Снова все кричат и обзываются. Молочная бочка подъезжает, и бурлящая очередь, крича и ругаясь, устремляется к крану. Давка, локти, крики и разборки.

Ваня не любит людей. Он давно не причисляет себя к людям и думает про них “они”. По возможности дух портит своим соседям жизнь. Ни к кому конкретно у него нет претензий или ненависти. Люди сливаются для него в одно неприятное лицо. Этому лицу, по мнению духа, всегда что-то нужно и оно всегда недовольно. Ваня уверен, что людям постоянно чего-то не хватает, они то чем-то недовольны, то радуются ерунде.

Сделать этим существам гадость представляется для духа чем-то само собой разумеющимся. Ведь он уверен, что люди не любят и не уважают не только друг друга, но и самих себя.

После появления Вани в садоводстве ухудшились урожаи, зацвёл колодец, а старый мост, простоявший пятьдесят лет и собиравшийся простоять еще пятьдесят, вдруг за одно лето сгнил и рухнул. Комары досаждали садоводам дольше, чем их коллегам из других поселений, слепни кусали как кровожадные монстры, рыба ушла из реки. В общем, садоводство медленно, но верно разваливалось. Люди приезжали всё реже, с каждым годом становилось больше заброшенных домов и бездомных животных.

Не то чтобы дух специально портил место своего обитания – он, сам того не понимая, хотел избавиться от людей и совершенно не специально негативно влиял на природу и мир вокруг.

— В том случае, если вы потерялись, просто придерживайтесь одного направления, лучше всего строго на север. Лес небольшой, около десяти километров вдоль и поперёк, и со всех сторон окружён полями или дорогами. Дойдите до его окраины и двигайтесь по периметру. В крайнем случае, специальные поисковые отряды вас найдут, но таких сегодня оставят без ужина.

Каждому отряду выдали небольшой запас припасов и воды, после чего нас повели к дальнему лесу, который находился по дороге к Бруневаргу.

Как только мы зашли в лес, мастер расставил каждую команду на начальную позицию.

Тау предложил, в первую очередь, сделать себе копья. «Ведь нельзя идти на охоту без оружия» как он сказал. Судя по всему, для него любой выход куда-либо, был охотой. Мы не возражали, передвигаться по лесу опираясь на палку удобнее и безопаснее, особенно если мы угодим в болото.

Пришлось потратить пять минут на изготовление подходящих копий, к счастью, у Игоря оказался с собой родовой кинжал, который учителя разрешили ему при себе носить за пределами школы.

На выданном нам листе с маршрутом значилось «ССЗ 500 Муравейник».

— Тут все очевидно, нужно двигаться на север-северо-запад и через пятьсот метров будет муравейник, – уверенно произнёс я.

— Понятно, — сказал Тау. — Какие, всё-таки, у вас интересные обозначения для направлений, – после чего уверенно двинулся в лес.

— Постой, Тау! — окликнул его Майкл. — Почему ты решил, что нам нужно идти в этом направлении? Ты так быстро определил это по мху или кронам деревьев?

— Разве вы не ощущаете направление? — Тау удивлённо посмотрел на нас.

— Нет, — хором ответили мы.

— Странно, это первое, чему учат детей в нашей семье, без этого нельзя охотиться, — пожал плечами молодой Лев.

Тау был родом с южного континента и как многие его жители, обладал кожей коричневого цвета, пухлыми губами, курчавыми чёрными волосами. Он был среднего роста, но тело его выглядело более вытянутым, чем у жителей срединного континента.

— Твоя семья промышляла охотой? — поинтересовался Игорь.

Аристократы часто брали детей с собой на охоту, так что молодому принцу, это тоже должно было быть привычно.

— Да, отец с братьями брали меня на охоту с пяти лет. Вся моя семья многие поколения занимается охотой в нашем племени.

— А на каких животных ты охотился? — решил вступить в разговор Николай. – Мы с братом тоже бывали на охоте, но охотились при помощи силков, которые ставили на зайцев и лис.

— Нет, наша охота совсем другая, мы охотимся в степях, которые покрыты сухой травой, местами растут небольшие деревья и кустарник. Охотимся мы, в основном, с луком или копьём, – рассказывал мальчик, вспоминая. – Я мечтал добыть льва в одиночку, но, к сожалению, не успел.

За разговором мы дошли до большого муравейника, который был построен около дерева, как нам объясняли, они всегда находятся с южной стороны.

Проведя беглый осмотр, Майкл обнаружил плоский камень с противоположной стороны дерева. Под ним нашлась первая метка и дальнейшие указания «С 1000 поваленное дерево».

Мы двинулись дальше, уже не боясь потерять направление, убедившись в способностях нашего потомственного охотника.

— А как ты вообще попал к нам в школу? — поинтересовался я.

— Когда мне исполнилось 9 лет, в нашем племени произошло несчастье. Старый шаман Боргр обратился призрачным койотом и стал нападать на людей, — в словах мальчика чувствовалась грусть. — Мы только могли отгонять его от поселения, но он возвращался каждый месяц за новой жертвой. Даже сильнейшие охотники, собравшись все вместе, не могли его одолеть.

Видно было, как тяжело даются ему эти воспоминания.

— Наш вождь послал гонца к королю. Как говорили, такого уже не случалось пятьдесят лет. Через четыре месяца приехал великий охотник с двумя учениками, они смогли одолеть Боргра. Но за эти месяцы погибла моя сестра и два старших брата.

— Прости, что заставил тебя вспомнить об этом, — посетовал я. — И тогда ты решил вступить в Орден Охотников?

— Не совсем. Наш народ не платит деньги Ордену за защиту, за каждый заказ мы отдаём в обучение детей. Мастеру на выбор были предоставлены подходящие по возрасту кандидаты, — он смущённо улыбнулся и посмотрел мне в глаза. — Но ты не подумай, я был рад тому, что выбрали меня, для моего клана это великая часть. Мы всю жизнь охотимся, и каждый член клана мечтает стать величайшим охотником. Но только охотясь на проклятых зверей можно стать, по настоящему, великим.

После такой неожиданной откровенности все притихли, размышляя о судьбе мальчика Тау с далёкого континента, а может быть и о собственной судьбе, которая свела нас вместе.

Продравшись сквозь очередные густые заросли, мы вышли к старому поваленному дереву. Судя по всему, оно лежало тут уже не первый год и наполовину вросло в землю. Обойдя его, мы обнаружили большое дупло, дно которого было покрыто листвой, травой и мхом. Скорее всего, тут жил енот или же дикий кот. К счастью, хозяина жилища не оказалось на месте и, обыскав его, мы обнаружили отметку с номером два. Так же нашлось следующее указание пути «СВ 750 пень».

— Давайте тогда и я расскажу нашу с братом историю, — решил прервать тягостное молчание Майкл.

— Кстати, а почему, если вы братья, то имена у вас, будто бы из разных регионов? — поинтересовался Игорь.

— Ну, понимаешь, — начал мяться Майкл, но всё же решился сказать, — это прозвучит глупо, но мне хотелось, чтобы моё имя звучало более красиво и внушительно. Так-то, я Михаил или просто Миша, но решил представиться в школе Майклом.

— Да ладно тебе, чего тут стесняться, — подбодрил я его. — Хочется тебе называться Майклом, на манер западных земель, и пусть.

— Спасибо. Так вот, — продолжил он, чтобы побыстрее уйти от неудобной темы. – Мы жили у нашей тётки. Она говорила, что, когда мы были совсем маленькие, по нашим землям прокатился мор, от которого наши родители умерли, а она нас себе взяла.

— Да, мне в детстве учитель рассказывал про чуму, которая полыхала в срединных землях лет десять назад, — вспомнил Игорь. — Восточные королевства смогли её удержать, закрыв границы на два года. Но нам тоже тогда не просто пришлось без торговли.

— А у нас, пока крестьяне и горожане умирали, знать закрылась в своих замках и пьянствовала там, — в словах Майкла чувствовалась застарелая ненависть к аристократии. — Нам же нечего делать, хочешь, не хочешь, нужно в поле работать, есть то что-то надо, ещё и кормить дворян. Жили мы совсем бедно. И потому, когда Мастер предложил тётке за нас с Николаем деньги, та, не раздумывая, нас продала Ордену.

— На самом деле, мы на неё зла не держим, — Николай решил поддержать рассказ брата. — Она нас вырастила, давала кров и еду, а у неё и своих голодных ртов с десяток. А если бы мы тогда знали, как нас тут будут кормить, то сами бы сбежали, — улыбнулся он.

Земля под ногами начала хлюпать. Хорошо что мы предварительно подготовили посохи, ощупывая которыми дорогу, можно было продвигаться вперёд не переживая о том, чтобы угодить в трясину.

Посреди небольшого болотца обнаружился старый гнилой пень. Отыскав внутри него третью метку, мы двинулись на запад, где в пятистах метрах нас должен был ждать большой камень.

— Видимо, теперь моя очередь, — Игорь широко улыбнулся. — Так случилось, что во время последней большой войны моего отца и младшего брата взяли в плен и попросили выкуп, который равен доходу всего нашего королевства за два года. Знать, конечно же, не захотела платить столь баснословные деньги. Да и у них был мой старший брат, которого они назначили новым королём. А так как ему только 12 лет, то управлять всем стал регент, из числа тех же аристократов. Они сразу обложили всё королевство очередными налогами, якобы на выкуп короля. Хотя, всем было очевидно, что выкуп они платить не собираются. Меня же они решили отправить в Орден, чтобы с моей помощью другие влиятельные лорды не могли бороться за власть.

— Да уж, как интересно у вас всё устроено, — почесал в затылке Майкл. — Я-то думал, раз ты родился в знатной семье, то всю жизнь проживёшь в роскоши и богатстве.

— Можно сказать, что меня ещё пожалели. Могли отравить и сказать, что умер от болезни или же просто казнить, по приказу моего брата, выдумав, что я изменник и замышлял государственный переворот.

Мы тщательно обыскали всю поляну, посреди которой стоял огромный камень, словно колонна в каком-то храме. И лишь спустя полчаса, мне пришла мысль залезть на него сверху. Тау и Игорь подсадили меня, и на верхушке камня обнаружилась четвёртая метка, под которой лежала записка «С 2000 старый вяз».

С начала испытания прошло уже около двух часов, а пока это выглядело больше как прогулка по лесу. Может быть, благодаря опытному охотнику в нашей команде оно давалось нам столь просто или же основные сложности были ещё впереди.