Небольшого роста, полноватая, но всегда со свежим ярким маникюром и макияжем, которые абсолютно не вязались с ее возрастом, и с бессменным пучком крашеных светлых волос, Анна Владимировна совсем не походила на тех нечёсаных ведьм в ночнушках и с белой кожей, пронизанной синими сосудами, которых изображают в фильмах ужасов.
Она и вела-то себя так, как будто бы пришла на обыденную деловую встречу с Сергеем.
— Ну что, синяк прошел? – спросила она, без интереса смотря на него. Он не хотел снимать маски.
— Да не. Но не больно хотя бы.
— Ну хорошо. Ее адрес я прислала в сообщении. Там же текст, который она должна написать. Тебе важно убедиться, чтобы она своей кровью подписала — а то еще куриной накалякает. Я-то это сразу пойму, а тебе, бедолаге, еще к ней мотаться придется. И проверь чтобы текст соответствовал моему. После этого возвращайся. А теперь пойдем подальше.
Она повела его в конец двора, где одна из лавочек была хорошо скрыта от внимания располагалась аккуратно подстриженными кустарниками. Анна Владимировна присела на нее, достала из пакета планшет для бумаги, чистый лист и ручку, и начала медленно выводить на бумаге текст.
Когда она закончила, она вытащила из сумки маленькое лезвие, завернутое в тонкую бумагу, и аккуратно нанесла себе порез на подушечке большого пальца. После плюнула на появившуюся каплю крови и поставила пальцем отпечаток внизу листа.
— Теперь на, читай. Писала при тебе, как видишь, чтобы ты не сомневался. — Анна Владимировна лист протянула Сергею.
Он осторожно взял его, с отвращением заметив, что она нечаянно испачкала кровью один уголок, за который держала бумагу.
Город Москва семнадцатое октября две тысячи двадцать первого года
Беднова Анна Владимировна, (дата рождения), ГАРАНТИРУЕТ Лекоркину Сергею Валерьевичу, (дата рождения), что после того, как он предоставит А.В. Бедновой гарантию от Котовой Ирины Денисовны (дата рождения), которую последняя собственноручно напишет и подпишет собственной кровью и слюной, проклятие с него будет навсегда снято в течении суток, облик возвращен прежний и впредь на него никогда ничего не будет наложено.
Красивая подпись Анны Владимировны.
Сергей молча смотрел на лист. Он понятия не имел, как ведьмы дают свои гарантии и дают ли вообще. Может, эту писанину надо заверить у кого-то рогатого нотариуса, чтобы она действительно гарантировала? Он боялся спросить у нее. Но, судя по всему, ничего более она ему не предоставит.
Потом она написала ещё один текст для Ирины Денисовны, где гарантировала ей избавление от проклятия, если та перестанет докучать ее. Та же кровавая подпись со слюной.
Закончив, Анна Владимировна поднялась со скамьи и они быстро пошли к выходу.
— Как все сделаешь, позвони мне. Еще раз - следи, чтобы она свою подпись также кровью и слюной поставила. Чистое лезвие кладу в пакет, тут еще ручки и бумага. Привезешь гарантию сюда же. И главное – ничего не бойся! – участливо произнесла она и закрыла за ним калитку.
Сергей побрел к машине. Погода была прекрасной — солнечной и теплой, и никак не вязалась с гадостью, в которую он вляпался. Он попросил Диму заехать в магазин и купить еды и воды в дорогу. Но проверив в навигаторе маршрут, они решили для экономии времени затариться при выезде из Москвы. Дима вообще настаивал на поездке в деревню в среду рано утром, аргументируя, что они «как те дебилы из ужастиков приедут на место к вечеру, хотя логичнее было бы решать такие дела днем». Но Сергей и слушать не хотел.
В десять часов двадцать минут серебристая иномарка тронулась в путь. Если верить навигации, приятелям предстояло провести в дороге около шести часов.
Около четырех вечера они увидели указатель на Лопшево. Дима был хорошим водителем и практически не устал за рулем, а вот Сергей чувствовал себя не очень – ко всем прочим неприятностям его еще сильно укачало на заднем сиденье. Они остановились рядом с указателем и вышли из машины размяться и перекусить.
— Волнуешься? – затягиваясь сигаретой, спросил Дима.
— Да нет особо, чего мне терять. Если только Анна Владимировна не наврала. Да один хрен, пойду тогда к врачам, надоели все эти параномальности.
Некоторое время мужчины молча любовались красивой осенней природой, которую не увидишь в городе – поле с разнотравьем, которое упиралось в край красно—желтого леса, бесконечное синее небо с примесью белых полос, говорящих о грядущем закате, а потом сели в машину.
Сергей где-то выронил свои маски и, не найдя, попросил у Димы его шарф. Тот не без сожаления (шарф был дорогой) отдал, понимая, что уже не примет его обратно.
Машина так медленно двигалась по плохой сельской дороге – с выбоинами, ямами, кусками асфальта, что Дима, матерясь, съехал на параллельно проложенную местными жителями грунтовую дорогу, которая была гораздо лучше.
Дом знахарки, судя по сообщению Анны Владимировны, находился в самом конце небольшой деревни, на хуторе.
— Что весьма ожидаемо в нашей ситуации, в лучших традициях ужастиков, — нервно засмеялся Дима. Мимо мелькали немногочисленные домики, и не в каждом из них горел свет. Когда они подъехали к небольшой развилке, необозначенной на карте, им пришлось остановиться. Куда ехать дальше было непонятно. Приятели решили уточнить у местных и возвратились к одному из деревенских домов со светящимися окнами и с бегающей во дворе у забора небольшой дворняжкой.
Узнавать по понятным причинам отравился Дима.
«Эй! Хозяева!» – крикнул он сиплым и негромким голосом, подходя к калитке.
— Попробуй открыть калитку! – предложил Сергей.
— Ага, тут шавка, еще тяпнет.
Собака не тяпнула, но помогла приятелям, залившись пронзительным лаем. Через минуту дверь дома открылась и нее вышел крупный мужчина лет шестидесяти.
— Умка, замолчи! – прикрикнул он на дворнягу и спросил у приятелей, чего им надо.
— Бывший дом знахаркин? Это вам от распутья надо левее держаться, он там один. А вам зачем?
— Нам Ирина Денисовна нужна, — замотанный по глаза шарфом, высунулся в окно машины Сергей.
— А, она там живет. Погорелица, родственница помершей. Хорошая женщина, но лицо у нее после пожара сильно обожжённое, поэтому мало с кем общается. Но к ней часто чужие ездят. А зачем она вам? – хозяин проявлял совершенно бесхитростный и обычный для жителей глубинки интерес, но мужчины не планировали тратить время на общение с ним.
— Да нам надо ей из Москвы подарок передать, если что, она вам сама расскажет, спасибо! – Сергей попытался придать своему голосу как можно больше благожелательности.
— Ну что ж, по крайней мере, теперь ты знаешь, что увидишь – произнес Дима, заводя автомобиль.
Они сразу поняли, что находятся на месте. Небольшая одинокая изба-пятистенок располагалась на небольшом холме слева от дороги, за немногочисленными деревьями. Немного поодаль ютилось две постройки, одна из которых была побольше, по всей видимости сарай для скота. Забора не было. Напротив хутора, с правой стороны дороги, протекала речка, за которой находилось поле.
Дима развернул автомобиль в обратном направлении, выключил зажигание и достал сигареты.
— Дальше сам, Серег, как и договаривались. Я тебя буду здесь ждать. Если что, выбегая кричи кодовое слово. Давай «гага» что ли. Я на стреме — сказал он, выходя из машины.
Сергей вылез и проверил все необходимые вещи – телефон, гарантии, ручку, бумагу, лезвие, и кошелек. Взяв пакет подмышку, он натянул шарф до глаз и одел перчатки. Очки он решил оставить в машине.
— Надо было все же взять в аренду травмат – глядя на его приготовления, произнес Дима.
— Теперь то будь что будет. Не убивать же я ее приехал. Биты у тебя в машине есть. Ладно, если все нормально, я от нее выйду и крикну «гага, нормально!». Если помощь нужна – бежать буду и кричать. Если через час не появлюсь, езжай за подмогой.
Дима был очень доволен, что Сергей не настаивал на первом планируемом варианте – в таком случае при долгом отсутствии ему пришлось бы взять биты и пойти в дом самостоятельно спасать его. Он бы вряд ли сделал это и ради родной матери, а тут какой-то приятель.
Он посмотрел на медленно удаляющуюся фигуру Сергея и уселся в машину ждать.
Абсолютно нормально, это абсолютно нормально, что в деревенском доме нет звонка. Трехцветная кошка, внезапно выскочившая откуда-то и начав тереться об ноги Сергея, сильно напугала его. Он постучал в массивную деревянную дверь.
— Есть кто дома? Ирина Денисовна, я с добрыми намерениями, — громко крикнул Сергей. Через минуту по ту сторону двери послышались какие-то лязгающие металлические звуки и раздался приятный голос, достаточно молодой для женщины старше семидесяти.
Сергей повторил и добавил, что приехал за помощью и только Ирина Денисовна может ему помочь.
— Через две минут пройдите в дом, не раньше, — сказала женщина и, судя по звуку, отодвинула щеколду на двери.
Сергей растерянно посмотрел на кошку, но она уже без интереса к нему сидела рядом и лизала шерсть. Несмотря на весь его бравый настрой, к нему снова начало подступать столь знакомое за последние дни чувство страха.
— Я захожу, — крикнул он через пять минут (чтобы наверняка) и надавил на деревянную дверь.
Она не сразу поддалась. Мужчине пришлось несколько раз с усилием подергать ее туда-обратно, прежде чем она, наконец, отворилась и он оказался в небольшом помещении с небольшим окошком. Что-то типа хозяйственной подсобки-коридора.
Оно было довольно чистое. Около одной стены стояли стеллажи с какими-то вещами, холодильник, на вбитых в стену гвоздях висела одежда.
— Заходите, не бойтесь, — раздался все тот же приятный голос из-за двери, ведущей в саму избу.
Сергей поправил шарф и вошел.
Он очутился в довольно просторной комнате, которая и представляла из себя всю избу. Раздавался треск поленьев из небольшой печки, отчего было тепло. В центре избы стоял стол, около которого полубоком сидела на стуле женщина лет сорока пяти. У нее были темные волосы, собранные в пучок и длинное платье в пол синего цвета. На правой руке, обращенной к Сергею, был надет массивный деревянный браслет. Судя по ее профилю, она была весьма симпатична.
— Ну, чего вы хотите? – не поворачиваясь к нему, спросила женщина, продолжая смотреть с безразличным видом в окно.
Несмотря на тепло, Сергея бросило в дрожь.
«Что это такое? Кто она?» — с ужасом подумал мужчина. Ведь он ожидая увидеть изуродованную пожилую женщину. А если это очередной обман и нет никакой Ирины Денисовны? А если она умерла вот недавно и никто, даже соседи, даже Анна Владимировна не знает! А это тогда кто?
— Ну так кто вы, чего хотите? – резче повторила вопрос женщина.
— Извините, а вы Ирина Денисовна? – спросил он с замиранием сердца.
— Да! – в ее голосе было слышно уже раздражение.
— Но…извините, но…мне сказали, что вы старше и вы обожжены после пожара! – Сергей почувствовал себя в этот момент настоящим дураком.
— Старше и после пожара? – она внезапно встала и резко повернулась к нему и он, привыкший за эти дни ко всему, громко вскрикнул и отпрянул к двери.
У женщины, сидящей напротив, лицо было разделено пополам, так же, как и у него. С той лишь разницей, что одна половина была моложавая, а вторая, изрезанная морщинами и с отвисшими брылями, была явно лет на сорок старше. Мужчина заметил, что видимые части тела тоже были разными – относительно моложавая правая рука и старческая кисть левой. Безобразно повисшая половина шеи, как у индюка.
— Испугался? – улыбнулась женщина, обнажив рот. Немногочисленные зубы на левой стороне, желтые и острые, были зубами старухи.
— Не бойся. Она тебя не предупредила? Вот же дрянь. Да, соседям я в таком виде не показываюсь – меня еще бабушка-знахарка надоумила тряпками голову перед людьми мотать. Хотя по мне лучше чтоб ожоги от пожара были, — она вздохнула и повернулась к нему спиной. — Ну что стоишь, проходи, садись, рассказывай и показывай, — сказала она, указывая на стул напротив.
Сергей осторожно снял шарф и перчатки, сложил их в пакет и положив его на стол, уселся перед Ириной Денисовной. Она внимательно рассмотрела его.
— Ну что ж, узнаю ее фирменный стиль. Пополам прошила. А что за синяк?
Женщина встала и медленно пошла в сторону не огороженной стенами "кухни", которая представляла из себя пару невысоких шкафов, один из которых служил одновременно и разделочным столиком, а на втором стояла электрическая плитка. Он с сожалением отметил, что женщина сильно хромала – из-за того, что «старой половине» тела было тяжелее нести более молодую.
Она поставила чайник греться на плиту и вернулась на место с тарелкой печений и конфет.
Сергей поблагодарил и взял одну конфету.
— Значит, она хочет гарантией от меня отделаться, — усмехнулась Ирина Денисовна и развернулась к окну. Ему стал виден старушачий профиль. — Ну что ж, а теперь послушай ты меня, я тебе расскажу правду.
Девушки действительно дружили в студенчестве и эпизод с женихом имел место быть. Но по словам Ирины Денисовны, жениха приворожила как раз Аня, которую он не любил и оказывал знаки внимания Ире.
— Ходили на курсе слухи, что она действительно чем-то ведьминским занимается. Да и неудивительно – все у нее в учебе, да и в дальнейшей карьере складывалось на редкость гладко. Хотя учится она не училась толком, да и не особо мозговитая была в вопросах учебы. Только вот с Андреем она не угадала – не надо было ей против настоящих чувств лезть. Тем более она хотела его для своего продвижения использовать. А мы друг друга любили. В итоге она сделала на него приворот. И очень сильный – он тогда моментально про меня забыл.
Гонимая страхами, что любимый ее окончательно бросит, Ирина Денисовна тогда вспомнила, что Аня рассказывала ей про какую-то сильную знахарку, и решила просить у той помощи.
Она не без труда ее разыскала. Женщина как-то быстро прониклась историей девушки и помогла ей. В том числе и потому, что затаила обычную человеческую обиду на неблагодарную Аню, которая совсем забыла про нее.
Но ни к чему хорошему, как Сергей уже слышал от Анны Владимировны, это не привело.
— Мы сделали самый сильный ведьминский приворот на Андрея, чтобы разрушить действие Аниного приворота. Но любой приворот, даже сделанный с добрыми побуждениями – это всегда непредсказуемо, и окончательная цена за него может быть известна только потом.
Любимый вернулся ко мне, но совсем другим человеком. Лучше бы и не приходил. Я пыталась сама исправить, что натворила, но не смогла. Надо было мне сразу к знахарке ехать, а я затянула. Мы развелись, и я совершила большую ошибку - пошла к Ане. Зачем? Прощения просить. Хотелось, чтобы мы простили друг друга и начали жить с чистой душой, на нас обеих этот грех висел. Но она оказалась очень злопамятной и жестокой и наорала на меня! — в этот момент Ирина Денисовна всхлипнула, плечи ее затряслись, и она разразилась искренним горьким плачем. Сергей подскочил к ней и начал успокаивать, ласково гладя женщину по спине — ему было по-настоящему жаль ее!
Через несколько минуту женщина успокоилась, попросила его налить чая и продолжила.
Дальнейшая история с обещанием проклятия совпадала с версией Анны Владимировны. После ее слов Ирина выбежала от нее и заперлась у себя в квартире. Она не выходила из дома около недели. За это время ничего не произошло. Ничего не случилось и позже — шли дни, недели, месяцы, Ира снова начала вести обычную жизнь и вскоре совсем позабыла про проклятие. Она подумала, что Анна просто решила припугнуть ее, окончательно успокоилась и начала жить обычной жизнью. Только на личном у нее не складывалась, но женщина списывала это на расплату за приворот.
Однако после того, как ей стукнуло сорок, Ирина Денисовна начала замечать странные вещи. В зеркале на нее смотрела хорошо выглядевшая женщина, но вот левая сторона лица казалась более морщинистой. Вначале она не придала этому сильного значения, но, когда проснулась в день своего сорокапятилетия и увидела на левой руке обвисшую сморщенную кожу и пигментные пятна, а в зеркале половину лица старухи, все сразу поняла. Коварная Анна Владимировна выбрала очень изощренный способ отложенной мести – она не только лишила подругу красоты и молодости, она лишила ее нормальной жизни, заставив одну половину стареть быстрее.
Женщине пришлось несладко. Она в подробностях (ей очень нужно было выговориться) рассказала о том, как повергла в ужас знакомого врача, который только из-за давней дружбы с ней пообещал не придавать огласке этот уникальнейший случай ассиметричного старения. Как она в спешном порядке продавала квартиру за практически бесценок, замотанная наполовину платками, ссылаясь на автомобильную аварию и при участии хабалистого посредника, которому было наплевать на ее внешний вид.
Как с небольшой суммой денег и мелким скарбом она, наконец, уехала из Москвы к знахарке, у которой осталась доживать свой век. Как и кричала тогда Анна Владимировна.
— Бабушка хорошая была. Она меня приняла, но помочь уже не могла – не те силы были. С тех пор так и жили вдвоем – близких у нас не было. Придумали, что я обгоревшая. Соседи все хорошо относились.
Ирина Денисовна пронзительно посмотрела на Сергея.
— Знаешь, за что у меня на нее зло? Не за то, что она сделала со мной, а как! Лучше бы уродом оставила, а сейчас? Не старею, и не молодею. Мне лет-то уже под девяносто, а я все живу и непонятно, умру ли вообще.
Мужчина посмотрел на время — до контрольного момента оповещения Димы оставалось пять минут. Он спросил, где туалет и вышел на улицу. Не спускаясь к машине, крикнул приятелю кодовое слово и попросил еще полчаса. Дима недовольно согласился, пытаясь рассмотреть силуэт приятеля в наступивших сумерках на предмет того, не является ли он оборотнем и не обманывает ли его.
Сам Сергей теперь уже находился в смятении и растерянности – разве можно рассчитывать на то, что эта несчастная и до сих пор обиженная женщина ему поможет? Но ведь, с другой стороны, кто, если не она?
Он вдруг вспомнил, что оставил свой пакет с бесценным содержимым на столе. А что, если Ирина Денисовна порвет гарантии?! Мужчина влетел в избу. Женщина пила чай, пакет лежал нетронутым. Времени слишком мало. Пора!
Сергей начал истерично умолять ее помочь ему и выглядел при этом забавным и одновременно жалким. Тараторил и почти сразу предложил Ирине Денисовне двести тысяч, разнервничавшись и забыв, что вначале вообще не планировал давать ей денег. Тряс перед ее носом гарантиями от Анны Владимировны и просил женщину написать ему аналогичную.
Ирина Денисовна, казалось, была удивлена такому представлению.
— Успокойся! – внезапно рявкнула она и Сергей испуганно замолчал.
Женщина взяла гарантии в руки и начала внимательно читать. Потом она понюхала подписи и пятно от крови на краешке одного листа.
— Действительно, ее кровь, — заключила она.
Она положила листы на стол и внимательно посмотрела на него.
— И ты думаешь, что эта ведьма тебе поможет? Что она поможет мне?
Он не знал, что уже думать.
Ирина Денисовна громко засмеялась.
— Наивный ты. Поверь мне, я тут у бабушки за столько лет тоже много чему научилась. Если хочешь знать, сама ведьмой стала, сильнее бабушки и уж точно сильнее этой дряни! — Сергей с испугом взглянул на нее и ему показалось, что в глазах женщины мелькнули ярко-красные точки.
— Ничем она тебе не поможет, только посмеется. Твои гарантии — филькина грамота, писала она их неправильно и не в лунную ночь. И подпись нарисовала другую. Она не так расписывается, ты видел ее подпись настоящую?
Он растерянно замотал головой из стороны в сторону.
— То-то же. Обманщицей она была, обманщицей осталась. Но есть плюс — дряхлеет старуха. Поэтому и не может со мной справится и мыслям моим противостоять. Ей от меня кровь моя нужна, даже со слюнями сойдёт. Тогда бы она меня заклинанием ослабила. А тебя, дурачка, заставляла бы все свои дела делать.
— А почему вы, раз сильнее, сами себе не помогли? – слабеющим голосом спросил Сергей, теряя надежду на исцеление.
— Не было ингредиента одного. А теперь есть, и все благодаря тому, что на старости лет она сдурковала! – воскликнула Ирина Денисовна и с прыткостью, которой нельзя было от нее ожидать, схватила со стола гарантии, подбежала к печке и кинула их в огонь. Пламя тут же окрасилось в ярко-салатовый цвет.
Сергей был в смятении – его единственная надежда на избавление от гадости за секунду превратилась в пепел. Яростно рыча, он рванул к женщине.
— Лежать! – громко крикнула она и он упал на спину, подкошенный невидимой силой и парализованный.
Ирина Денисовна захлопнула заслонку и начала шептать что-то около печки. Через минуту огонь в печи чудесным образом погас, хотя дров там было предостаточно. Она открыла дверцу, аккуратно высыпала на руку небольшое количество пепла и отнесла к столу.
Там она высыпала его в свою кружку с чаем и залпом выпила.
— Ну вот теперь все! — улыбнулась она и повернулась к Сергею. Он все еще не мог пошевелиться и с ужасом смотрел на нее. — Долго я искала противоядие от ее заклинания, пока не приснился мне вещий сон, где я увидела нужные ингредиенты. Все у меня было — не хватало только ее крови, капелюшечки, чистой. Без слюны. Вот на краешке листа и нашлась, — довольным голосом сказала Ирина Денисовна. — В полночь в моем организме начнутся процессы восстановления и через пару дней я наконец-то стану нормальной старухой и буду спокойно доживать свои годки.
— А как же я? – прохрипел он с отчаянием. – А я так и буду уродом? Она мне ни за что не поможет. – И чуть не заплакал.
— Но-но, разнылся, успокойся! – женщина подошла к нему и хлопнула руками над головой. Сергей почувствовал, что может двигаться.
— Я помогу тебе! По-настоящему и навсегда. – заверила Ирина Денисовна. – Сядь за стол.
Он медленно подошел к толу и плюхнулся на стул.
— Я сниму с тебя заклинание. Только ты пообещай, что Анну не увидишь в течении недели. Иначе гадость может вернуться. И трубку от нее не бери. Через неделю она тебе уже ничего вообще сделать не сможет.
— Это все? – устало спросил мужчина. Он уже ничему не верил, понимая только, что стал невольным проводником между разборками двух ведьм.
— Не совсем. Заплатить тебе, увы, придется. Но я считаю, что ты должен это сделать. Я вижу, что ты хороший человек. Но иногда ради своего спасения надо быть подлым. Луна на небе есть – будь спокоен.
Она достала из шкафа небольшой ножик и старую чернильницу.
— Чтоб ты знал – настоящие гарантии, а не филькины грамоты, полностью кровью пишутся.
Он отвернулся, понимая, что она собирается делать. За окном было уже темно и трусоватый Дима наверняка уже поехал куда-то за помощью. Впрочем, Сергею было все равно – его голова была затуманена и казалось, что он находится в какой-то емкости с вазелином, где все расплывчато и все движения становились вялыми и медленными. Он сидел, оперевшись локтями на колени и свесив руки, и смотрел в одну точку.
Через двадцать минут Ирина Денисовна окликнула его и протянула исписанный ею кровью лист.
Он прочитал и вздохнул. Она с материнской добротой посмотрела на него.
— Как видишь, денег твоих мне не надо. Если согласен, ставь подпись и уезжай. Темно уже, а у меня козы не кормлены.
Он свернул лист вчетверо и засунул его во внутренний карман куртки, взял пакет и направился к двери.
— Ирина Денисовна, мне уже терять нечего, я спрошу – а какие ваши гарантии. Подпись я вашу ведь тоже не видел? – вдруг спросил мужчина, остановившись.
— Вот именно что тебе терять нечего. Езжай и делай как я сказала. В полночь все у тебя нормально сделается. Вот, держи, пригодится, — сказала она и сунула ему в руки какую-то косынку.
Он вышел в коридор. Кошка, спавшая на стеллаже, тут же спрыгнула и начала к нему ластиться. Он нагнулся и погладил ее левой женской рукой. Потом с трудом отодвинул тяжёлую дверь и вышел из избы. В лицо ударил свежий вечерний ветер, правда с примесью запаха навоза. На небе бледным мерцанием подмигивала луна.
В сумерках белел автомобиль Димы. Сам водитель спал на своем сидении.
«Да, — подумал про себя Сергей. – Вот так и доверяй тебе. Случись чего – хрен бы выехали отсюда», — и постучал в окно.
Дима резко открыл глаза и испуганно выругался. Сергей уселся сзади.
«Погнали, шеф! Едем назад через Владимир!» — громко сказал он.
— А что так? Ничего не скажешь? – с радостью отозвался Дима и включил зажигание.
— По дороге расскажу, поехали!
Когда они уже подъезжали к Владимиру, Дима предложил остановиться перекусить в заправочной, но Сергей отказался.
— Помоги мне машину до Самары найти сначала, а потом поедим. Скажи, что я после операции, мне домой срочно надо.
Они поехали на железнодорожный вокзал, где всегда, как и в любом крупном городе, тусовались таксисты. Дима был искренне рад, что тот не просил его самого ехать в Самару.
Через несколько минут он вернулся с каким-то парнем лет тридцати.
— Вот этот готов догнать быстро, если сразу деньги ему на карту переведешь.
Сергей достал телефон и спросил номер. Парень, когда услышал сообщение о поступлении средств, радостно ойкнул.
— Хе, а я думал, развод какой!
— Ну ты наивный – засмеялся Дима. – А если развод потом будет, а это так, предразводка? Может он тебя по голове чем-то шарахнет в дороге?
Парень засмеялся в свою очередь.
— Да ну, ради моей машины копеечной такой цирк. Да и мужикам я своим сейчас все расскажу и номер твоей машины оставлю. — Подъезжайте вон к той серой кии, задняя дверь открыта, — сказал он и пошел к толпе курящих мужчин.
Дима уселся за руль и обернулся к Сергею.
— Ну а мне остаток? Раз все кончилось, как ты сказал?
Сергей вытащил из пакета деньги и передал ему.
Пересчитав деньги и положив их в бардачок, Дима подъехал к таксисту.
— Ну что ж, Серег, руки жать не будем, извини. Но ты как при едешь, позвони. И лучше по видеосвязи. Будем надеяться, что в полночь заклятие действительно исчезнет.
Сергей кивнул и, повязав вокруг носа косынку, которую дала ему Ирина Денисовна и пересел в машину бомбилы.
Водитель был из любопытных и болтливых и ему очень хотелось расспросить своего странного пассажира о многом, но тот отвечал нехотя и все своим видом показывал, что не жаждет общения.
Кроме того, Сергея начало клонить в сон от сильной усталости. Оставалось двадцать пять минут до полуночи.
— Когда заправка ближайшая нормальная, с туалетом? – спросил он.
— Нормальная? Где-то через минут сорок.
— Обязательно останови и разбуди меня. Я очень устал, посплю немного, — сказал Сергей, улегшись на сиденье с согнутыми в коленях ногами и моментально провалившись в сон.
Он проснулся от того, что его трясли за плечо.
— Вставай, мы на заправке!
Мужчина быстро сел. Стояла темная ночь, но несколько фонарей хорошо освещали машину. Он посмотрел на свои руки – и радостно ахнул. Его левая рука была ЕГО родной левой рукой.
— Ааа, не наврала! – воскликнул он и протянул свои руки водителю. Парень с испугом отодвинулся.
— На, посмотри, одинаковые руки? Посмотри? – почти кричал Сергей, размахивая ладонями перед недоуменным лицом парнишки.
— Руки как руки, — хмуро брякнул тот. – а что с ними должно случиться—то?
— Да ничего ты не понимаешь! Болели они, а сейчас выздоровели! Давай заправляйся, я до туалета и назад, — радостно продолжал Сергей, выбегая из машины.
Наркоман что ли? — с осторожностью предположил водитель вслух и был готов уже отказаться от поездки и вернуть деньги, но природное любопытство взяло свое и он остался ждать.
Сергей влетел в заправочный магазинчик, изрядно удивив персонал и пару покупателей, и сразу побежал в туалет.
— Понос! – безапелляционно заявил немногочисленной публике кассир.
В туалете у зеркала Сергей радостно запрыгал, трогая себя за СВОЕ ЦЕЛЬНОЕ лицо и задирая майку. Все было на месте, все было прежним! Гадость исчезла и, самое главное, он был теперь уверен, что это навсегда. Он верил Ирине Денисовне.
Через десять минут он, довольный и счастливый, сидел в машине и рассказывал удивленному парню о том, что какие-то сельские врачи наконец-то вылечили его от редкого заболевания. Потом они говорили обо всем вплоть до самой Самары, что очень радовало водителя.
Когда они въехали в город, было уже больше трех часов дня.
— Дальше куда? – спросил уставший парень.
— В гостиницу. Поспишь там и назад. Я оплачу — сказал Сергей.
Они заселились в один небольшой гостевой дом и распрощались. Отдохнув несколько часов в номере, Сергей съехал в другое место. Здесь он мог отсидеться какое-то время, а через неделю он объявится у родителей. Он купил новую симкарту и переписал на нее все самые важные телефоны, в том числе родительские — но звонить им сейчас было опасно. В его измученной душе наконец-то наступил долгожданный покой.
Примерно в то же время, когда он прыгал в туалете, в деревенской избе сидела за столом Ирина Денисовна. В руках она мяла шарф Димы, что-то шептала над ним и поджигала свечкой. Салатовые языки пламени облизывали ей руки. Ирина Денисовна была слишком слаба, чтобы снять гадость полностью, но достаточно сильна, чтобы перенести ее на другого человека. Которому Сергей наврал, что «мне пришлось дать Ирине Денисовне деньги и уговорить перекинуть гадость на отца. К нему-то я теперь и поеду».
В пятницу Дима проснулся в хорошем настроении и пошел умываться. Через минуту ему предстояло заорать хриплым и визжащим голосом, увидев свое отражение в зеркале. Свою знакомую половину лица и абсолютно незнакомую левую – какой-то женщины. И хватиться за сердце тоже какой-то чужой женской рукой.
