Книжная лига

Даже если этот выбор есть, «подталкиватели» могут обставить его так, что одна из альтернатив будет более привлекательной внешне. Бургер Кинг в Австрии придумал новую «нормальность»: они спрашивают клиента: «Вам бургер с мясом или нормальный?» В принципе, у нас остаётся выбор, но на него явно пытаются повлиять, и не всегда это влияние нами осознаётся. Упомянутый выше теоретик «подталкиваний» Касс Санстейн ответил на вопрос авторов, как избежать их очень просто: «Идите своим путём». Но свободно идти своим путём мы сможем лишь тогда, когда осознаем, что нас толкают в одну из сторон.

Мучитель на допросе избавляется от мук совести, говоря своей жертве: «Ты сам выбрал себе страдания». Казино уходит от ответственности, предупреждая: «Прекращайте играть, если больше не испытывайте удовольствия». В следующий раз, когда кто-то даст вам выбор, спросите себя, насколько он реален.

Не давайте одурачить себя утверждениями, что всё зависит от вас. Глядите шире бинарной логики и ищите другие варианты, а также тех, кто собирается сделать выбор за вас. И уж если встали перед выбором – не спешите избрать более лёгкий вариант, который на деле редко бывает оптимальным.

Человек не может жить без символов. Манипуляторы в курсе и пользуются этим. Символизм может действовать неосознанно. Уже известный нам гений пиара Эдвард Бернейс получил однажды заказ от одной из пищевых компаний продвинуть продажи готовых смесей для пирога. Он обнаружил, что домохозяйки мучались муками совести в том, что они обманывают свои семьи. Решением было изменить рецепт с тем, чтобы добавить туда два свежих яйца. Эта добавка стала порцией материнской любви в семейную трапезу.

Или возьмём Макдональдс. Известно ли вам, что в шестидесятых годах они собирались отменить свой традиционный лого? Ситуацию спас известный психолог Луис Ческин, который в полном соответствии с Фрейдом указал, что негоже отменять «груди мамочки Макдональдс». Решили оставить.

* это число - 37

Лого Макдональдс

Символ могут показать лишь на долю секунды, и он, тем не менее, сработает. Подсознательная реклама – известный феномен, и часто она под запретом. Месидж, однако, может пройти, несмотря на запрет. Авторы находят такой в недавней экранизации Бэтмена, где злодей считает, что политическая система не работает, и потому нужно действовать радикальными средствами. Ему противостоит миллионер-отшельник, который обладает инсайдерской информацией и тоже действует за рамками закона. Подспудный месидж для зрителя: публика не должна брать дело в свои руки, а оставить его для разборок между элитами.

Сбежать из мира символов вряд ли получится совсем, но всё же можно сделать определённые шаги. Например, выключить свой ноутбук. Тогда уж точно не попадёшь в искусственный рай Цукерберга под названием Metaverse. Второй шаг – развиваться в интеллектуальном плане. Осознать силу и значение символов.

Смотрите за пределы символьной оболочки. Обращайте внимание на форму и содержание. Знайте эзотерику и историю символов. И возвращайтесь из выдуманных миров в физическую реальность.

Один из авторов, Патрик Фаган, зарегистрировался на форуме трансгендеров. Интерес у него был сугубо академический: он хотел узнать, почему число трансгендеров за последнюю пятилетку удвоилось. Потому, что больше за это не осуждают или это современная культура делает людей трансами? Он зарегистрировался в суб-реддит под ником PatrishiaXO и спросил, с чего начать, если чувствуешь себя трансом. Быстро нашёлся куратор, который посоветовал отфотошопить лицо в женскую сторону и приклеить его к женскому телу. Что Патрик и сделал. Так он отсоединился от реальности и мигрировал в мир символов. Отклик был сугубо позитивный. Он купался в любви, можно сказать. Его в жизни не хвалили так за красоту, как после этого фотошопа. Можно себе представить, как такие похвалы влияют на людей с низкой самооценкой, которые особенно уязвимы перед промыванием мозгов. Легко пасть жертвой обещания начать новую жизнь в новом обличье.

Пообвыкшись на форуме, Патрик заметил, что многие находят в сообществе новую семью с приёмными родителями из числа бывалых трансов. Индоктринация особенно эффективна тогда, когда люди теряют старое окружение. Духовный вакуум заполняется новым содержанием. Окружение это своеобразное, язык в нём тщательно фильтруется, несогласие подавляется (даже в уме новичка). Если есть сомнение, то оно – мозговой червь, и ничто другое. Все дороги ведут... в трансгендерство. Тоталитаризм в чистом виде.

Не прошло и суток, как Патрик пожалел о своём опыте. Оказалось, его оригинальную внешность было возможно восстановить из фотошопа, что кто-то и сделал. Дальнейшее было делом техники, и вот уже на следующее утро пришёл мейл от незнакомца: «Привет, это Patrishia, можно пообщаться с тобой?» Н-да, анонимность недолго продержалась. Пришлось всё срочно чистить за собой. Автор усёк, что в движении трансгендеров не обходится без элементов манипуляции. А также, что трансы действительно достойны сострадания. Они просто оказались беззащитны в трудные моменты своей жизни. Да, есть и такие, кто чувствует зов природы. Но и такие, кому просто промыли мозги.

Всем нам известна сказка «Новое платье короля». Но все ли задумывались над её смыслом? Трудно раскрыть рот, когда все вокруг говорят нонсенс. Ещё труднее противостоять обману, когда на стороне обманщика стоят обманутые. Чуть ли не каждый из нас думает, что он не пойдёт за толпой. Но такое поведение, на самом деле – норма. Мы смотрим на авторитеты и боимся осуждения за строптивость. В толпе, среди своих – оно часто и безопаснее. Мы – социальные животные, которые полагаются на кооперацию и группу.

Но толпа скрывает в себе и риски. Чтобы сопротивляться массе, необходимо организовать свою индивидуальность не хуже, чем организована сама масса. Это непросто. Культы и толпы с их чёрно-белым мышлением буквально заражают своими идеями и эмоциями одиночек.

Конформность поощряется в обществе и воспитывается ещё со школьной скамьи. Борцы за сохранение климата вербуются в среде малолеток, вполне в духе высказывания Мао:

Вся работа в школе предназначена для изменения мышления учащегося.

Но если кто-то считает, что, выйдя за школьный порог, он избавился от «образовательных» кампаний, то ошибается. В ход идёт всё, что под рукой. В канун климатического саммита ведущие британские мыльные оперы получили соответствующие тематические повороты в своих сюжетах, где герои тоже обсуждают методы спасения планеты. Скептицизм некоторых оппонентов из научной среды замалчивается, их самих считают в лучшем случае чудаками, в худшем – сумасшедшими. Би-Би-Си считает, что противникам идеи антропогенного изменения климата не нужно предоставлять слова в интересах «неправильного баланса». Всё делается для создания иллюзии единства, чтобы подавить инакомыслие.

И всё же они есть, эти отважные одиночки. Стив Джобс сказал про них:

Вот сумасшедшие - неудачники, повстанцы, смутьяны, круглые колышки в квадратных дырах. Те, кто видит вещи по-другому - они не любят правил. Вы можете цитировать их, не соглашаться с ними, прославлять или поносить их, но единственное, что вы не можете сделать, это игнорировать их, потому что они меняют вещи. Они толкают человечество вперед, и хотя некоторые могут считать их сумасшедшими, мы видим гения, потому что те, кто достаточно сумасшедший, чтобы думать, что они могут изменить мир, - это те, кто это делает.

Одинокий голос должен откуда-то черпать энергию. Часто таки люди не без способностей. В конце концов, внушаемость – одна из индивидуальных черт человека. Но что-то можно и развить из ничего. Для этого психологи рекомендуют повышать свою самооценку и уверенность. Противодействие общества скомпенсируется собственной аутентичностью и ростом, когда не врёшь самому себе и имеешь принципы. Ещё один ценный совет: будьте готовы признать свою неправоту. Используйте энергию в продуктивных целях. Будьте открытыми новым идеям, ищите их активно. Упражняйте свою непокорность, и когда-нибудь найдёте компанию таких же бунтарей. Опыт «белой вороны» придаёт психологическую устойчивость.

Высказывайтесь, свистите в свисток и будьте голосом разума. Вы поможете группе и себе. Сопротивляйтесь дискомфорту, который тянет вас обратно в толпу. Ищите опыт одиночки и привыкайте к нему. В следующий раз будет легче.

Ещё одно мощное средство манипуляции – сексуальное влечение. Порнография может быть и психологическим оружием. Недаром её транслировал ЦАХАЛ, захватив палестинские телестудии в Рамалле в марте 2002 года. Секс связан с разумом и духом, и потому его издавна используют в целях пропаганды. Положительный имидж подчинения в садомазохизме чем-то сродни мазохизму масс, чьи мозги насилуют манипуляторы. Доведённое до экстремума подчинение приводит к полному растворению индивидуального «я».

В то же время секс приводит к выбросу гормонов, вызывающих чувство привязанности, в первую очередь окситоцина. Это может на время отключить части мозга, отвечающие за социальные суждения и самосознание. Таким образом, сексуальное освобождение может явиться на самом деле закрепощением. Секс делает человека внушаемым: он снижает сознательность, а также является средством влияния, наряду с наркотиками.

Британский антрополог Джозеф Унвин утверждал, что общества, поощряющие сдержанное сексуальное поведение, достигают культурного расцвета, в то время как времена сексуальной свободы часто являются периодами культурного упадка. Сворачивание сексуальной свободы может показаться немыслимым для наших современников. Однако, взглянув на состояние нашей культуры, можно призадуматься: быть может, в чём-то он был прав. Сегодня можно видеть, что некоторые общества начинают сопротивляться, противостоять новомодным гендерным идеологиям и ЛГБТ. К таковым можно причислить сегодня Россию и правящих в Италии консерваторов.

Постарайтесь завязать или хотя бы ограничить порнографию, которая может сделать вас психологически податливыми. Относитесь к сексу с уважением: это мощное средство связи с партнёром, но также и средство влияния. Учитесь контролировать себя и практиковать сдержанность, иначе общество развалится, не говоря уже про вас.

Чем дальше в лес – тем невнятнее повествование. С некоторыми советами авторов трудно согласиться. Как, например, может повлиять символ на человека, если тот не знаком с его значением? Эзотерика будет безобидной для нас до тех пор, пока мы с ней не познакомимся, а авторы как раз и настаивают на «самообразовании».

Независимость, нон-конформизм – путь для отважных одиночек. Одиночек, Карл! Я, вообще-то, думал, что эта книжка написана для массового читателя. Советы авторов банальны до очевидности, не говоря уже об их сомнительной практичности. Будьте независимым мыслителем – прямо превосходно! Но как прийти к этому? Просто не бояться – это слишком мало. Я считаю, что путь к независимому мышлению пролегает через мышление вообще, к попыткам осмыслить происходящее. А это невозможно без образования, а также без навыка подвергать всё сомнению. Быть независимым – значит, никому не верить на слово.

Глава про секс вообще разочаровала своей банальностью. Любому ясно, что сексуальное влечение – мощный стимул. Любому ясно, что его нужно стараться контролировать. Но как это сделать? Как видно, авторы решили переложить ответ на этот вопрос на чужие плечи.

Кто-то просил добавить аннотацию

Сотню лет они управляли миром из тени. Разжигали войны и восстания. Уничтожали страны изнутри. И когда мир был уязвимее всего, потомки давно забытых королей нанесли решающий удар. Страны исчезли с лица земли, а на их месте возникли королевства.
Чтобы удержать бразды правления Короли манипулировали людьми с помощью новых технологий. Днём люди работали как рабы, а ночью погружались в виртуальные миры. Зачем переживать о том, что происходит в реальном мире, когда можно стать чародеем или божеством в игре? Или посмотреть как представители феодальной лестницы сражаются друг с другом за право владеть целым городом, а иногда материком.
Бродяга Ник, профессиональный игрок среди простолюдинов, ненавидит и хочет убить всех королей и всех тех, кто им служит. Ради достижения своей цели он готов пойти на всё. Даже на сделку с искусственным интеллектом.

Она из тех таинственных, загадочных девушек, познать которых вы не сможете никогда. Это к ним и привлекает одиноких отшельников, таких как я. Это же нас и сводит с ума. Потому что другие девушки кажутся нам слишком пресными и земными, слишком простыми, хотя при этом могут быть и докторами наук.

Всегда, сколько себя не помню, я жил одиночкой. Дитя мегаполиса, киберпанка и компьютерных игр. У меня была крошечная студия на сто пятидесятом этаже высотки в самом центре города, состоящая из крохотной кухоньки, душа и комнатёнки с огромной кроватью и мультимедийной системой на стене. Идеальный траходром для одиночки. Но у меня не было никого, кроме механической кошки.

Каждый вечер я стоял у окна и смотрел на море огней, ощущал звуки вечернего Токио, и сердце наполняла тоска. Я не знал, зачем живу. Утро гнало с кровати, я шлёпал в душ, на скорую руку ел, пил кофе и шёл в просторный лифт, где уже была толпа народа. Рабов, которых город гнал на работу. Мелкие менеджеры, клерки, квалифицированные рабочие. Тусклые лица, пустые глаза под стёклами мультимедиа-очков... Они были мертвы. Таким же был и я. Но нужно работать, чтобы платить даже за такой непритязательный комфорт.

Потом час езды в сабвее под надсадный вой рекламы, ещё полчаса на автобусе, и вот кислородная станция. Огромные ангары с установками сжижения и рядами больших и маленьких синих баллонов. Сбоку устроена небольшая площадка для заправки суборбитальных транспортников. Работа несложная. Я погрузчиком вывозил ёмкости с кислородом на улицу и грузил их в автомобили. Два часа работы, полчаса отдыха. Да и в рабочее время, пока нет машины, можно отвлечься в комнате отдыха, посмотреть фильм или послушать музыку. Народу здесь работало мало. И все они были как роботы. Малоразговорчивые и тусклые одиночки.

А потом появилась она. Яркая, красивая, живая. Она громко смеялась и пела песни, о чём-то мило щебетала и при разговоре брала меня за руку, сокращая расстояние между нами до минимума и уничтожая личное пространство. То, чем дорожил я и подобные мне винтики системы. Долгими ночами я лежал без сна и чувствовал, что не могу жить без неё. Она вторглась в мой мир и взорвала к чертям, развеяла по ветру всё, чем я дорожил. Я не мог более играть в игры. В каждом персонаже я видел её. Я плакал и ничуть не стыдился этих слёз. Они сделали меня человеком.

Набравшись смелости, я как-то пригласил её в уличный ресторанчик. Мы уплетали рамен, сидя у прилавка под навесом, и смотрели, как дождь размывает перспективу и глушит звуки. Мы были одни. Весь мир вокруг исчез. Я смотрел в её глаза. Они казались тёмными и бездонными. Она была как богиня. Вечно юная. Вечно желанная... Вечно живая...

Потом был горячий и безумный секс на моей кровати. Мы лежали разгорячённые и молчали. Слова были излишни. Утром в обнимку стояли у окна и смотрели на восходящее из-за небоскрёбов солнце. Я вдруг впервые увидел, что не так уж тёмен и мрачен этот город и этот мир.

Она всегда выдумывала какие-то милые нежданчики, приключения, развлечения. Одним из них была игра, которую мы называли «Найди меня», в которую мы играли в свободное время. Она на виртуальной карте ставила отметки, а я в реальной жизни должен был искать знаки на местности, которые указывали бы, где она находится сейчас.

В основном это были надписи маркером на стенах или столбах, либо вывески и витрины магазинов, архаичные бумажные объявления на досках и тому подобное. Это было весело и интересно. Вы идёте по целой цепочке следов и находите её, сидящую в кафе и мило улыбающуюся вам.

Правду говорят, что счастье не бывает долгим. Скорее, наоборот, коротким. Мы встречались год. А потом она пропала. Совсем. Не пришла на работу, молчал её телефон, в квартире никого не было. Поиски полиции ничего не дали. Мир для меня погрузился во тьму. Я не знал, как дальше жить, не спал ночами, грыз пальцы и долбился головой в подушку, мокрую от слёз. Я опять вернулся в свой тоскливый мир сумрака, и лишь бессчётные дни отмечали мой скорбный путь по этой жизни.

Как-то усталый я ехал с работы и решил немного развеяться, пройти часть пути пешком. Вокруг была привычная жизнь, обычная суета вечернего мегаполиса, высасывающего все силы и взамен не дающего ничего. Неожиданно на углу дома я увидел слабо фосфоресцирующую надпись маркером. Бессмысленный набор букв и цифр. Бессмысленный для любого, но не для меня. Это писала она, совершенно точно. И эта надпись была мне незнакома. Я посмотрел по карте и нашёл место, на которое указывала эта надпись. Пригород. Рабочий квартал, населённый поденщиками и неквалифицированными рабочими.

Я вызвал такси и решил поехать посмотреть что там. Я не смог бы жить дальше, если не разгадал, что всё это значит.

Час езды через пробки, какие-то циклопические транспортные развязки, через дождь, тьму и тусклый свет гигантских голограмм, и вот я на месте. Оживлённая рыночная площадь с торговцами каким-то хламом и уличной едой. Я бездумно толкался в толпе и ничего не находил. Никаких следов её присутствия, никаких знаков и надписей. Но всё же что-то здесь во всём этом было. Я чувствовал это. Это место выглядело таким же живым и ярким, как и она. Она была здесь. Она плоть от плоти этого странного мира.

Потом я нашёл старую мешковину, прибитую к стенке одиноко стоящей лавчонки с какой-то полузаконной электронной мелочью. И на этой мешковине было написано, как она безумно любит меня, как она не может жить без меня. Но её время пришло, и жизнь закончена.

Я не понял, что это значит. Слёзы навернулись на мои глаза, а сердце отяжелело. Ещё там был знак. Последний. И он указывал на соседнюю с рынком улицу. Там я и нашёл её. В куче электронного хлама. Она лежала, и по её красивому мёртвому лицу текли капли дождя. Такие же, как слёзы на моих щеках.

Она была киборгом. Кто ж виноват, что сейчас машины более человечные, чем люди. На этом можно было бы и поставить точку. Потому что мир для меня более не имеет смысла. Так же, как и моя ничтожная жизнь.

В это время в Японии уже вовсю шёл период Яёй (ок. 300-х гг. до н.э. – 300-х гг. н.э.), появились государственные образования на территории Кореи, стремилась к своему закату Западная Хань, а большую часть современной Индии занимала Сатавахана. Парфии оставалось существовать ещё лет двести с небольшим, но на тот момент она ещё чувствовала себя неплохо (хотя неподалеку и примостились государства ючжей и индоскифов), чего не скажешь о многих других странах. На юго-востоке Аравийского полуострова уже некоторое время развивались арабские государства, культурные наследники древней Сабы – собственно Саба, Химьяр, Хадрамаут, Катабан и Маин, жители которого, возможно, основали знаменитые Мекку и Медину. Этим государствам, хотели они того или нет, приходилось контактировать с африканским Аксумским царством, а само Аксумское царство соседствовало с государством Мероэ (Куш), ныне известным своими пирамидами.

Можно, конечно, упомянуть и о многих и многих других странах и народах, но тогда получится слишком много. Да и куда важнее сегодня подчеркнуть то, что огромная часть Старого Света на тот момент оказалась под властью Римской империи, которой управлял Октавиан Август (как он пришёл к власти и превратил страну в империю можно частично узнать из прошлых заметок, например из этой: История нашего мира в художественной литературе. Часть 54. «Клеопатра», «Юлий Цезарь» и «Антоний и Клеопатра»).

Римская империя к началу I-го века нашей эры достигла ощутимого культурного и экономического взлёта (например, в начале эры там жили и создавали свои труды такие известные личности как Овидий, Тит Ливий и Афинодор Кананит, строились акведуки, и даже стали появляться товары, полученные от восточных торговцев, перемещавшихся по Великому Шёлковому пути), и владела не только хорошо изученными территориями Северной Африки, Ближнего Востока и Средиземноморья, но и заметно продвинулась на север, к германским землям, что побудило жившие там (и не только там) племена как-то на это реагировать. Поначалу грубой силой. Так восстания поднимали и германцы, и фракийцы, и иллирийцы. Причем если восстание бессов во Фракии подавлено было довольно быстро, то Великое Иллирийское восстание (6-9 гг.) оттого так и названо, что тянулось в течение нескольких лет и, по сути, обозначило конец завоевательных успехов первого римского императора.

Но самый большой бадабумс устроили в те годы римлянам германцы. Причём так, как не ждали. Ослепленные собственным величием римляне охотно брали на военную службу тех, кого называли варварами, и не задумывались о том, что полученные при подготовке и в боях знания те могут потом использовать как-нибудь не так. Например, как известный германский вождь Арминий (ок. 16г. до н.э. - 21 г. н.э.) из племени херусков. И надо ж было такому Арминию появиться именно тогда, когда покорять булкой и плёткой германцев Август отправил Публия Квинтилия Вара. Поскольку история довольно известная, дальше рассказывать, пожалуй, не буду, а лучше предложу прочитать сегодняшнюю книгу:

«Верни мне легионы» Г. Тертлдава

Время действия: I век н.э., 7-9 гг. н.э.

Место действия: Римская империя, а также сопряженные земли (территории современных Италии, Германии, Словении и Франции).

Интересное из истории создания:

Данное произведение Гарри Тёртлдав (о котором я подробно рассказывала тут: История нашего мира в художественной литературе. Часть 47.1. «Эллинские торговцы») опубликовал в 2009-м году и посвятил  Гвину Моргану, Рону Меллору и Хэлу Дрейку. Мне стало интересно, что это за люди такие, и, хотя не могу утверждать, что я всех правильно нашла, но получилось вот что.

Рональд Дж. Меллор (р. 1940) – это выдающийся профессор истории Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, специалист по истории Древнего Рима, в частности, древней римской религии и историографии.

Гвин Морган (р. 1945) – канадский инженер и нефтяник. В 2005 году он был назначен членом Канадской инженерной академии (FCAE).

Что касается Хэла Дрейка, то, возможно, речь шла о Харольде (или Гарольде) А. Дрейке (р. 1942), американском исследователе истории Древнего Рима, который специализировался на поздней античности.

Кроме того, Тёртлдав отмечал, что опирался также на работы других современных историков (П. С. Уэллс, Т. Клун), и на воспоминания тех, кто жил в те времена (например, Веления).

О чём:

В 7-м году н.э. Публий Квинтилий Вар был уже немолод и ждал, если не того, что его, наконец, оставят в покое, так хотя бы того, что не станут поручать ничего сверхсложного, а тем более убийственные миссии. Тем более что, как-никак, он женат на Клавдии Пульхре, дальней родственнице самого императора. Однако именно император и вызвал одним несчастливым днём Вара к себе, чтобы объявить ему Good News – поскольку Тиберий очень занят восстанием в Паннонии и Иллирии, то разбираться с непослушными наглыми германцами придётся ему, Вару.

Вар от такого назначения был в полном отчаянии и печали, но поделать ничего не мог – те, кто хотят пожить подольше, с Октавианом Августом не спорят. Тот вон, за безобразное поведение даже родную дочь, Юлию, отправил в ссылку на маленький островок. Так что Вар собрал свои манатки и в сопровождении грека-раба отправился на место ссылки назначения через Галлию. По пути и уже в Ветере, где ему предстояло рулить аж тремя легионами, ему сочувствовали и некоторые даже предупреждали, что mission impossible. Сам Вар, даже, если б и разделил это мнение, взять и свалить всё равно не мог, так что пришлось пытаться.

Примерно в это же время в Паннонии в подавлении восстания принимал участие некий Арминий, сын довольно влиятельного херуска, который подался в римские вспомогательные войска с единственной целью – понять, как работает «непобедимая» военная машина римлян. Он бы и дальше продолжил это узнавать, кабы не явился к нему соплеменник и не сообщил неприятную новость – он так долго изучал римские военные технологии, что другой знатный херуск, Сегест, решил отдать дочь, Туснельду, и по совместительству невесту Арминия другому. Тогда оскорбленный Арминий получил разрешение и убыл на родину, где после всех размышлений девицу с её согласия просто умыкнул. А её отец отправился за справедливостью к самому Вару. Вот тут-то и закрутилась эта карусель…

Отрывок:

«…На северо-западе собирались высокие, плотные, темные тучи. Ветер дул в лица марширующим римлянам. Квинтилий Вар раздул ноздри: если этот ветер не несет с собой запах приближающегося дождя, значит, наместник ничего не понимает в погоде.

Проклятье, а ведь Арминий уверял, что в здешних краях дожди в это время года бывают очень редко. Наместник невольно огляделся и лишь потом вспомнил, что германец отправился к своей Туснельде. Вар поискал взглядом Зигимера, но и того не было видно.

Зато кто маячил поблизости, так это Аристокл, ехавший, как обычно, на ослике, а не на коне.

— Господин… — заговорил раб, перехватив взгляд Вара, причем заговорил таким тоном, словно был значительной персоной и намеревался сообщить нечто важное.

— Ну, что еще? — буркнул Вар и услышал раздражение в собственном голосе.

Как он и думал, раб указал на очевидное:

— Мне неприятно это говорить, господин, но, похоже, собирается дождь.

— Если тебе неприятно это говорить, — взорвался Вар, — тогда незачем разевать свой поганый рот!

— Прошу прощения, господин, — промолвил Аристокл то ли испуганно, то ли обиженно.

Вар вздохнул. Когда владеешь человеком и держишь в руках его жизнь, неизбежно возвышаешься в собственных глазах. Но это не значит, что ты вправе набрасываться на раба не потому, что тот провинился, а просто из-за своего дурного настроения.

Снова вздохнув, наместник сказал:

— Есть вещи, с которыми ничего нельзя поделать. Не везет, так не везет.

— Истинная правда, господин.

Что-что, а это Аристокл, будучи рабом, знал слишком хорошо. Например, если Вару охота на него набрасываться, что он может с этим поделать?

Римский наместник снова оглянулся по сторонам и еще сильнее нахмурился.

— Ты видел в последнее время Зигимера?

Раб энергично покачал головой.

— Нет, господин. Однако он должен быть где-то здесь.

— Мудрое высказывание. Каждый, кто существует, где-нибудь да находится, — проворчал Вар, поднимая взгляд к небесам.

Тучи сгущались, темнели, в воздухе отчетливо пахло близким дождем. Вар огорченно прищелкнул языком.

— Хотелось бы только знать, где Зигимер сейчас.

Аристокл сделал вид, будто заглядывает в свой поясной кошель, что заставило Вара фыркнуть.

— Я не ношу германца с собой, — промолвил грек.

— Да, я тоже.

Вар снова огляделся. Зигимера по-прежнему нигде не было видно. Наместник подозвал проезжавшего мимо младшего кавалерийского командира и приказал:

— Найди отца Арминия. Мне нужно с ним поговорить.

— Есть, командир.

Кавалерист отсалютовал, передал приказ двум или трем рядовым, и те поехали вдоль колонны, выкрикивая имя Зигимера.

— Этак недолго и спугнуть, — пробормотал Аристокл.

Возможно, он имел в виду скрывавшихся в кустах куропаток. Зигимер, прирожденный хищник, больше походил на клыкастого дикого кота, чем на безвредную, невинную, беззлобную птаху.

Вар слышал, как легионеры все громче и настойчивей выкликают имя Зигимера. Крик передавался по цепочке, но наместник не слышал ответного возгласа отца Арминия.

— Куда он подевался? — проворчал Вар.

— Похоже, поблизости его нет, — отозвался Аристокл.

Римский наместник предпочел бы услышать совсем другое. Спустя некоторое время вернулся посланный на поиски кавалерист и безразличным тоном доложил:

— Прошу прощения, командир, но будь я проклят — похоже, этот несчастный поганец смылся, оставив нас с носом.

— Как это могло произойти?!

Квинтилий Вар махнул рукой, указывая на тысячи марширующих легионеров.

— Нас вон сколько, а он один!

Кавалерист флегматично пожал плечами.

— Еще раз прошу прощения, командир, но так уж вышло. Полагаю, он отъехал в лес пару часов назад. Если бы его кто-нибудь спросил, куда он и зачем, он мог ответить, что хочет облегчиться. Но скорее всего, никто не потрудился задавать вопросы. Для простых воинов он пустое место, лишняя обуза, так к чему за ним следить?  — И они следили так плохо, что даже не заметили, вернулся ли он из леса? — раздраженно спросил Вар.

Всадник снова пожал плечами. Что он имеет в виду, Вар не понял, а кавалерист не спешил пояснять. Впрочем, тут и так все было ясно: наместника Зигимер интересовал лишь потому, что являлся отцом Арминия, а у простых римлян вообще не было причин волноваться из-за исчезновения варвара.

— Это не выглядело бы так подозрительно, если бы он сказал тебе, что хочет составить компанию сыну, — подал голос Аристокл.

Еще одно замечание, которого Квинтилий предпочел бы не слышать.

— Не прочесать ли кусты, командир? — спросил кавалерист. — Бьюсь об заклад, люди не станут возражать. Это будет забавней охоты на кабана или тура, хотя, конечно, толку от такой добычи меньше — ведь пойманного варвара не освежуешь и не поджаришь на углях.

Всадник с ухмылкой добавил:

— Вообще-то, конечно, можно и поджарить, да только кто станет его есть?

Вар неохотно — так неохотно, что удивился сам себе, — покачал головой.

— Нет, не стоит. Он мог отлучиться по вполне невинной причине.

Верховой не стал возражать, но хмыкнул с нескрываемым скептицизмом.

— Вполне мог, — стоял на своем Вар. — И вообще, Арминий — наш верный друг. Мы потеряем союзника, затеяв псовую охоту на его отца!

Кавалерист опять пожал плечами, давая понять, что это не его дело.

Такое отношение нисколько не удивило Вара. Зато удивило и вызвало досаду то, что точно так же пожал плечами Аристокл.

Не успел римский наместник проронить и слова, как на тыльную сторону его левой ладони упала капля. Он с удивлением воззрился на мокрую руку — это еще откуда?

«Идиот! — тут же подумал он. — Откуда же еще, как не…»

Вар поднял взгляд к темному, пасмурному небу, и еще одна капля угодила ему в глаз.

— Да уж, Арминий неважно предсказывает погоду, — проворчал Аристокл, вытирая мокрую щеку.

— Он предупреждал, что ничего не обещает наверняка, — уныло отозвался Вар.

Это прозвучало неубедительно даже для него самого.

А дождь все усиливался…»

Что я обо всём этом думаю, и почему стоит прочитать:

Тёртлдав в некотором смысле подверг сомнению некоторые утверждения, причем, видимо, неосознанно. Например, что Арминий был народным героем, который спас германцев от рабства и исчезновения их неповторимой культуры…Хотя при этом толсто намекнул на то, что культуры-то там с гулькин нос. Да и Арминий в его романе выглядит персонажем, мягко говоря, неоднозначным, хотя лично у меня он вызывал отчётливое отторжение, потому что производил впечатление то ли лицемера, то ли идиота, который не видит противоречий в собственных рассуждениях. Да и честолюбия у него было куда больше, чем любви к родине. Впрочем, вынуждена признать, что такой образ выглядел более чем правдоподобно.

То ли дело Публий Квинтилий Вар, которого Тёртлдав выставил просто невменяемым тупым ослом, потому что иначе его поведение объяснить довольно трудно. И просто ассоциация молодого варвара с сыном – слабое объяснение для подобной линии поведения. Как заметил автор в собственном же тексте, военачальнику так-то ничто не мешало хотя бы просто проверить донесения, но он предпочёл на них забить. Это не то что бы неправдоподобно, но всё равно рукалицо) Если б Вар был таким слабоумным, вряд ли ему поручили бы подобное задание. Хотя как знать…Кстати, Тёртлдав клялся и божился, что никак не погрешил против исторической истины, что, в принципе и вправду так, но, как говорится, есть нюанс.

Допустим, он честно написал, что вроде как неизвестно, когда произошло похищение Туснельды, и что, возможно, оно было позже (хотя я, например, видела сведения о том, что это случилось в 15-м году н.э., что делает логичным то, что в 17-м году, во время похода Германика, у неё от Арминия вроде как ещё не было детей, и единственного сына она родила в плену. Ну да ладно, объяснение писателя про высокую детскую смертность в те времена меня, в принципе, устроило). Но вот то, что римляне в роковую для них осень 9-го года н.э. просто решили прогуляться другим маршрутом до зимней базы под предводительством Арминия, о котором ходило столько стрёмных непроверенных слухов, выглядит уже не так правдоподобно. Впрочем, подобную точку зрения имел и немецкий военный историк Г. Дельбрюк, ссылаясь на то, что римское войско сопровождали женщины и дети (о чём, кстати, Тёртлдав умолчал).

Однако есть и другая версия – будто бы восстание начали отдалённые германские племена, и под предлогом подавления этого восстания Арминий и повёл римлян за собой. Конечно, эта версия не очень хорошо согласуется с предыдущим уточнением про обозы, но зато хорошо бы объяснила, как можно было пойти за этим варваром после сообщений о засаде, потому как предполагает недостаток времени для взвешенного решения. И уж коль автор не стал упоминать о женщинах с детьми, странно, что он не воспользовался именно этой версией. Кроме того, из его текста как-то не складывается впечатление, что битва растянулась на два-три дня. Но да ладно.

Не считая этого, я могу сказать, что психологически персонажи романа выглядят живыми и вполне достоверными, есть, за что зацепиться. Уж что-что, а это Тёртлдаву даётся хорошо. Вар, когда он не тупил и не задирал нос, у меня вызывал скорее жалость. Видимо, этого и добивался писатель. Ну а самым адекватным там казался отец Туснельды, Сегест. И вот тут-то и кроется неоднозначность ситуации, сложившейся вокруг подчинения германцев Риму. Сегест ратовал за поддержку римлян, не только потому что опасался истребления своего народа в случае сопротивления, но и потому что видел однозначные преимущества римской цивилизации и культуры, и ту пользу, какую римляне могли бы принести Германии. И сам он производил впечатление миролюбивого, в целом честного и культурного человека, в отличие от Арминия и его отца. Фишечка в том, что было немало тех, кто разделял позицию Сегеста, и отсюда невольно напрашивается вопрос – а точно ли герой-освободитель сделал хорошо, а не плохо?

И всё это сопровождается довольно выразительным текстом с меткими высказываниями и живыми описаниями, уж чего-чего, а остроумия Тёртлдаву не занимать. Единственное, что меня поистине бесило, так это бесконечная ментальная жвачка из повторений раз за разом одного и того же, одного и того же, иногда с небольшими изменениями, иногда и вовсе без них. К этому надо быть готовым. Эту неприятную особенность текстов данного автора я заметила ещё в цикле про Эллинских Торговцев, но тогда списала на то, что повторения обусловлены временным разрывом между книгами. В данном случае на это не спишешь, и внутри одного романа это изматывает. Однако между повторениями раз за разом всплывают новые подробности и детали, которые и приводят историю к её закономерному финалу. Начало и конец в романе реально стоят того, чтоб эту книгу прочитать. Так что рекомендую, но с оговорками, почему – выше расписала.

Полный список прошлых постов можно отыскать в конце заметки по ссылке:

История нашего мира в художественной литературе. Часть 53.1 «Осень в Ханьском дворце»

И ещё хочу задать своим читателям актуальный вопрос.

Дальше скоро рассказывать буду только о нашей эре. Вопрос вот в чём - стоит ли продолжать сквозную нумерацию постов или лучше начать вторую часть с нумерацией от №1 и т.д. для нашей эры?