Книжная лига

Вопреки разным досужим репликам на тему того, что советские читатели были якобы отрезаны от мировой литературы, в реальности СССР регулярно издавал огромное количество иностранных книг.

Детских книжек это тоже касалось. Особенно в нашей стране любили скандинавскую детскую литературу. Иногда даже складывается ощущение, что советские дети ее читали в куда больших количествах и с куда большим азартом, чем их шведские, норвежские и датские сверстники.

В этой статье хотим вам рассказать о тех скандинавских сказочных повестях, которыми у нас зачитывались лет сорок или пятьдесят назад. Многие из них (а может быть, даже все) вы наверняка тоже читали. Будет здорово, если в комментариях вы поделитесь своими воспоминаниями.

Итак, поехали.

“Малыш и Карлсон”. Астрид Линдгрен

На крыше совершенно обычного дома в Стокгольме живет человечек с пропеллером. Однажды он знакомится с мальчиком, живущим в том же доме. Так начинается их дружба.

Понятия не имеем, зачем мы вам пересказываем сюжет. Это одно из тех произведений. которые вообще не нуждаются в представлении. Разве кто-то у нас не знает Карлсона? Да нет таких вообще!

“Пеппи Длинныйчулок”. Астрид Линдгрен

Книжка шведской сказочницы про сумасбродную рыжеволосую девочку, наделенную фантастической силой, была чуть менее популярной, чем книжка про Карлсона. Но только чуть. Ее тоже расхватывали в библиотеках.

Кстати, в самой Швеции, по слухам, ни Карлсон, ни Пеппи особой любовью не пользовались. А у нас – шли на ура. В 1984 году в СССР даже экранизировали повесть про Пеппи.

“Муми-тролль и комета”. Туве Янссон

Туве Янссон была финской писательницей, а Финляндия к скандинавским странам не относится. Но повести про муми-троллей в оригинале написаны на шведском языке, а на финский и все остальные были переведены. Так что все-таки их можно отнести к скандинавской литературе.

Так вот, книжки про Муми-тролля, Сниффа, Снусмумрика, Фрекен Снорк и прочих забавных и милых обитателей Муми-дола были всегда нарасхват. Их целый цикл, но самой известной повестью была именно “Муми-тролль и комета”.

“Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями”. Сельма Лагерлёф

Мальчик Нильс проказничал, за это гном наказал его – уменьшил в размере. Миниатюрный Нильс вынужден отправиться в путешествие вместе с домашним гусем Мартином, который решает присоединиться к стае диких сородичей.

Эту книгу Сельма Лагерлёф писала как учебник по географии Швеции. В нашей стране популярностью пользовался ее очень сокращенный перевод. Можно даже сказать – пересказ.

“Людвиг Четырнадцатый и Тутта Карлссон”. Ян Улоф Экхольм

Лисенок из нормального лисьего семейства ведет себя совершенно ненормально. Он отказывается разорять курятник и даже заводит дружбу с курицей Туттой Карлссон. Все в шоке – и лисы, и куры. Но потом они все-таки найдут общий язык.

Эту добрую и смешную книжку написал в 1965 году шведский писатель Ян Улоф Экхольм. В СССР повесть издавалась несколько раз. И, кстати, тоже была экранизирована. По ее мотивам снято как минимум два мультфильма и один фильм – лента “Рыжий, честный, влюбленный” режиссера Леонида Нечаева.

“Волшебный мелок”. Синкен Хопп

Сенкен Хопп – норвежская писательница, издавшая в 1948 году сказочную повесть про Юна и Софуса. Юн находит мелок и рисует им человечка на заборе. Человечек оживает, поскольку мелок оказывается волшебным. Ожившего человечка зовут Софус. С этого начинаются их удивительные приключения.

У книги есть еще продолжение, это дилогия. В СССР она вроде бы впервые была издана в восьмидесятые годы в сборнике “Сказочные повести скандинавских писателей”, но сразу пришлась по вкусу советским детям.

“Разбойники из Кардамона”. Турбьёр Эгнер

И еще одна сказка родом из Норвегии. Написал ее Турбьёр Эгнер. Очень милая, веселая и трогательная повесть о трех братьях-разбойниках – Каспере, Еспере и Юнатане. Разбойничают они в городе Кардамон, по соседству с которым живут. И постоянно попадают в разные нелепые ситуации.

У нас эту книгу перевели и издали еще в 1957 году, спустя всего лишь год после ее выхода в Норвегии. А потом переиздали в восьмидесятые.

Ну что ж, на этом остановимся. Хотя список, конечно, неполный. У одной только Астрид Линдгрен можно назвать еще немало повестей, популярных в СССР. И “Рони, дочь разбойника”, и “Мио, мой Мио”, и “Эмиль из Леннеберги”. А что вы вспомните еще?

Источник: Литинтерес (канал в ТГ, группа в ВК)

В обсуждении "Толкования сновидений" мы коснемся темы абсурдности сновидений.

Когда речь идет об абсурдности в сновидении, имеется ввиду его явное содержание. Но З. Фрейд дает понять на примерах, что абсурдность во всех случаях - лишь видимость. Если толковать сновидения по методу З. Фрейда через мысли сновидения, то содержание сна, подверженное толкованию, более не будет являться бессмысленным. Сон разбивается на составные части, выделяются мысли сновидения, переплетенные друг с другом.

Мы проанализируем вслед за Фрейдом лишь одно сновидение из представленных автором, так как целью данной статьи не является доказательство эффективности метода Фрейда, а примеры служат скорее для лучшего понимания тех или иных аспектов.

...Одному мужчине, ухаживавшему за отцом во время его болезни и тяжело переживавшему его смерть, спустя некоторое время приснился следующий бессмысленный сон. Отец снова был жив и говорил с ним, как обычно; но (и в этом заключается странность) он все же был мертв и просто об этом не знал.

"Он все же был мертв" - сновидение по представлениям З. Фрейда не разделяет желаемое от реального. Если прибавить к этому выражению "по желанию сновидца", то все становится понятным. Сновидец ухаживал за больным отцом. Во время страданий отца сын желал отцу смерти, чтобы прекратить его страдания. (Наверное в форме "упокой, Господь, его душу" и подобного рода выражения, смысл которых все равно остается в пожелании смерти).

Далее же после пережитого траура подобное выражение сострадания трансформировалось в упрек самому сновидцу. Сновидцу представляется (абсолютно бессознательно, не осознаваемо), что он своим желанием сократил жизнь отцу вместе с его страданиями.

Тут же Фрейд утверждает, что раннее желание противостоять отцу, которое было родом из детства (отсылка к эдиповому комплексу), пробудилось вновь. Подобный импульс реализовал пожелание смерти в виде сновидения, исполнив желанное.

З. Фрейд отмечает, что сновидения о любимых умерших людях удовлетворительно для сновидца толковать достаточно затруднительно. Возможная причина - амбивалентность чувств к усопшему. Обращаться с умершим как с живым, но затем все-таки признать, что он мертв - это выражение мысли "мне все равно, жив он или мертв". Так сновидение помогает справиться с амбивалентностью. В другой ситуации, если сновидец общается с усопшим в сновидении, при этом во сне сновидцу не поступает напоминание, что его собеседник мертв - это может означать, что сновидец приравнивает себя к мертвому, то есть, ему снится его собственная смерть. Значение смерти для сновидца является ложным в случае, если во сне присутствует осознание или удивление от того, что тот участник сновидения уже мертв. Как заключает Фрейд, толкование подобных сновидений на момент написания "Толкования сновидений" было весьма затруднительным для психоанализа, на тот момент были раскрыты еще не все секреты и особенности подобных сновидений.

Стоит выделить важную заметку Фрейда о цензуре:

Сущность всякой цензуры состоит в том, что о непозволительных вещах можно, скорее, сказать то, что не соответствует истине, нежели правду.

Итак, мысли сновидения никогда не бывают абсурдными.  Мысли сновидения "переводятся" в абсурдную форму выражения благодаря работе сновидения, которая состоит из сгущения, смещения, учета изобразительных возможностей и того, что еще не было названо Фрейдом.

Также важным является то, что отношение к сновидению после пробуждения и то, что всплывает в мыслях при воспроизведении воспоминаний о сне - все это в большинстве своем соответствует мыслям сновидения и должно быть включено в толкование сна.

Выделим прямым текстом еще одно замечание З. Фрейда по поводу интерпретации абсурдных сновидений, смысл которого нами уже частично был раскрыт ранее.

При разъяснении мнимых актов суждения в сновидении можно руководствоваться вышеуказанным правилом толкования, согласно которому связь отдельных элементов, созданную в сновидении, можно оставить в стороне как несущественную внешнюю видимость, подвергнув анализу каждый элемент сновидения как таковой. Сновидение – это конгломерат, который в целях исследования должен быть снова раздроблен на части. Но с другой стороны, наше внимание обращают на то, что в сновидениях проявляется психическая энергия, создающая эту мнимую связь; то есть полученный благодаря работе сновидения материал подвергается вторичной переработке. Мы имеем здесь дело с проявлениями той силы, которую мы обсудим позднее в качестве четвертого момента, имеющего непосредственное отношение к образованию сновидений.

В контексте текущего пункта шестой главы "Толкования сновидений" встречается следующая мысль З. Фрейда:

...я утверждаю, что уже впечатления второго года жизни, а иногда даже первого, оставляют прочный след в эмоциональной жизни будущего больного, и, хотя эти впечатления многократно искажаются и преувеличиваются памятью, они все-таки могут служить первой и самой глубокой основой истерического симптома.

Также З. Фрейд в контексте абсурдных сновидений напоминает о том, что сновидение не способно к генерации новых диалогов. То, что в сновидении может показаться как абсолютно связанная речь, имеющая логику, все равно должно быть разложено на отдельные мысли и быть подвергнуто анализу в этом виде.

На этом подходит к концу обсуждение абсурдных сновидений.

Список литературы

1. Фрейд, З. Толкование сновидений.

Про чувства Татьяны Лариной к заезжему столичному франту говорят и пишут очень много. Письмо юной девушки разбирают на уроках литературы, школьники и школьницы заучивают его наизусть. Психологи поясняют механизм возникновения первой любви на примере Татьяны.

А вот финальный твист этой истории все время остается в какой-то тени. Или рассматривается под каким-то странным углом. Дескать, сначала он не разглядел девушку, а вот когда она вышла в свет – оценил и стал кусать локти. Проникся. Воспылал любовью, но поздно.

Только вот пахло ли тут вообще хоть какой-то любовью? Влюбился ли Онегин в Татьяну на самом деле? Пушкин утверждает, что – да, влюбился. Так и пишет прямым текстом.

“Сомненья нет: увы! Евгений
В Татьяну как дитя влюблен;
В тоске любовных помышлений
И день и ночь проводит он.
Ума не внемля строгим пеням,
К ее крыльцу, стеклянным сеням
Он подъезжает каждый день;
За ней он гонится как тень;
Он счастлив, если ей накинет
Боа пушистый на плечо,
Или коснется горячо
Ее руки, или раздвинет
Пред нею пестрый полк ливрей,
Или платок подымет ей”.

Однако не будем забывать, что роман в стихах “Евгений Онегин” выстроен особым образом. Голос автора в нем звучит очень сильно. Порой автор вообще отодвигает всех героев на задний план и предается воспоминаниям или пускается в отвлеченные рассуждения. По сути он является еще одним полноценным персонажем этого произведения. И в качестве такового может заблуждаться в своих оценках.

Знаете такой прием – ненадежный рассказчик? В литературе он нередко используется, чтобы заставить читателя “включить голову”. Так вот, в “Евгении Онегине” этот прием работает на всю катушку. То, что нам рассказывает автор, нужно пропускать через фильтр. Ведь Онегин – его “добрый приятель”, а приятелей всегда немножко оправдываешь.

Если же посмотреть на ситуацию трезво, то картина вырисовывается совсем некрасивая.

Кем была Татьяна, когда писала ему пылкое письмо? Безвестной сельской девушкой под присмотром маменьки и папеньки. Свяжешься с такой и не оберешься хлопот. Чуть что – грянет скандал. Соблазнить юную невинную девицу – это чревато последствиями в виде последующей подневольной женитьбы.

Онегину такие приключения не нужны, он вообще не за этим в деревню приехал. Да, ему скучно, но тут слишком велик риск. Да и какой подвиг завладеть сердцем провинциальной серой мышки, о которой и знать-то никто не знает?

А вот потом все меняется с точностью до наоборот. Татьяна блистает в свете, она признанная красавица. К тому же, жена генерала. Поволочиться за такой – для тогдашних хлыщей вполне нормальная практика. Сам Пушкин не раз ухаживал за замужними дамами. Это в определенном смысле даже респектабельно. И никакой женитьбой не грозит. Дуэлью – да, но дуэлей Онегин не боится. Да и дойдет ли до этого – не факт, не факт.

Собственно, сама Татьяна с беспощадной точностью ставит диагноз нынешнему чувству Онегина:

“Зачем у вас я на примете?
Не потому ль, что в высшем свете
Теперь являться я должна;
Что я богата и знатна,
Что муж в сраженьях изувечен,
Что нас за то ласкает двор?
Не потому ль, что мой позор
Теперь бы всеми был замечен,
И мог бы в обществе принесть
Вам соблазнительную честь?”

Именно так. И где здесь “влюбился”? Онегин просто запал на неприступную крепость, которую думал взять с наскока, но просчитался. Ему не терпелось превратить Татьяну в свою любовницу (он ведь ничего иного никогда ей и не предлагал), но план его потерпел неудачу.

А все эти трактовки в духе “он увидел, разглядел, оценил, проникся, полюбил, но было поздно” к тексту романа (это ведь роман по пушкинскому определению) отношения не имеют.

Источник: Литинтерес

Топ-3 книг за 2023 год в трёх категориях: художка, нон-фикшн, перечитанное + комментарии по каждой книге.

Топ-3 художественных книг, впервые прочитанных в 2023 году.

3 – Дмитрий Данилов: «Саша, привет!».

Тут про дядьку, которого приговорили к смертной казни, но особым образом. В тюрьме он вынужден каждый день проходить под пулемётом, который когда-нибудь его расстреляет, но когда – никто не знает.

Книга заставила меня задуматься о том, а как понять, жив я или мёртв? Вот тот приговорённый тип – он же вроде бы уже того… Но при этом каждый день чего-то делает, с кем-то разговаривает. Чем я отличаюсь от него? Я тоже заперт в этом мире и понятия не имею, когда это всё закончится.

***

2 – Чак Паланик: «Бойцовский клуб».

Тут офисный клерк живёт нормальной такой жизнью: мебель себе покупает, шмотки хорошие, вкусно кушает, но слетает с катушек. Ему надоедает потребление, из которого состоит его жизнь и он восстаёт против него. Начинает менять себя, а потом и мир вокруг.

Книга заставила задуматься не столько о потреблении \ созидании, сколько о том, а как побороть привычку потреблять и начать созидать. Паланик показывает, как саморазрушение помогает в этом. Идея такая: нельзя в себе начать строить что-то новое, не разрушив старое. Только на обломках старых убеждений, можно вырастить новые. Как их разрушать? Например, через страдание и боль, как в книге.

***

1 – Саяка Мурата: «Человек-комбини».

Комбини – японский аналог нашей Пятёрочки. Главная героиня работает в супермаркете 18 лет и буквально сливается с ним. Она – образец идеального сотрудника. При чём она делает это не ради денег, а потому что ей удобно так жить. Свою жизнь главная героиня подчинила режиму работы супермаркета и должностным обязанностям. Больше в жизни у неё нет ничего: ни семьи, ни детей, ни животных, ни хобби, а ей уже глубоко за 30. За это большинство других персонажей считают главную героиню ненормальной. Ну вот как так?

Много лет назад услышал фразу: «Миру не нужны индивиды, миру нужны функции». Фразу понял так: если делать своё дело хорошо, то пофигу, кто ты, чем живёшь, как выглядишь и самовыражаешься. Книга «Человек-комбини» расшатала это убеждение. Хорошо делать своё дело – мало, чтобы тебя не трогали. Как бы ты ни жил, люди всё равно будут думать про тебя что-то своё, сочинять про тебя истории и наполнять их понятным им содержанием.

***

Топ-3 нехудожественных книг, впервые прочитанных в 2023 году.

3 – Лев Толстой: «Что такое искусство?».

В этом эссе Лев Николаевич даёт обзор всех существовавших к концу XIX века теорий искусств. Потом критикует их и выкатывает свою. Толстой настолько титан мысли, что все его рассуждения принимаются безропотно, как аксиомы.

Спустя пару месяцев после прочтения, понимаю, что с чем-то из написанного не согласен и не хочу такое принимать. Но дед проработал тему творчества \ искусства \ красоты так глубоко, что размышлений на пару лет хватит. Мне такое было важно, потому что я вроде как чем-то творческим занят, а плохо осознавал, что это такое. Благодаря Льву Николаевичу теперь получше.

***

2 – Виктор Франкл: «О смысле жизни».

Сборник трёх лекций Виктора Франкла. Это психолог, который пережил концлагерь. В лекциях Франкл отстаивает идею, что нужно жить несмотря ни на что. Совсем кратко идея Франкла вот: «Живи, блин!». Автор непреклонно выступает против суицидов и эвтаназии, даже когда человек совсем стар, обездвижен или неизлечимо болен.

Из лекций почерпнул много важных мыслей, которые помогают держаться на плаву жизни. Самая сильная вот эта:
– Вопрос «зачем жить?» – это не вопрос, который человек должен задавать жизни. Это вопрос, который жизнь задаёт человеку, а дело человека – отвечать.

***

1 – Джулиан Барнс: «Нечего бояться».

Это самое глубокое и самое смешное эссе о смерти и умирании. Меня кофеином не пои, дай только о смерти подумать. Барнс подогнал самосвал фактов и размышлений над вопросами: «Умирать – это как?», «Как относиться к смерти?», «Какими были последние мгновения жизни великих людей?» и проч.

Джулиан Барнс меня настолько зацепил своей книгой, что я добавил его имя себе в татуировку на плече. Кстати, Виктор Франкл там тоже есть, и Лев Толстой, и Чак Паланик.

***

Топ-3 перечитанных в 2023 году книг.

3 – Харпер Ли: «Убить пересмешника».

Главный герой книги, Аттикус Финч – образец человечности для меня. Он ставит справедливость превыше всего, но не опускается до жестокости.

Ещё Аттикус – пример нетипичного нон-конформиста. Обычно, нон-конформизм ассоциируется с чем-то неудобным \ лишним \ стыдливым, но случай Аттикуса другой. Мужик почти в одиночку отстаивает ценности гуманизма в обществе жестоких и необразованных людей. Он непреклонен и гнёт свою линию. В ситуации, в которой оказался дядюшка Финч, хочется схватиться за ружьё и начать стрелять по всем, а он счищает налёт злобы с сердца и держится. Аттикус крутой.

***

2 – Чак Паланик: «На затравку».

Это пособие по писательскому ремеслу. В своих советах Паланик конкретен, всё объясняет на примерах. Больше всего подкупает его «панковость». У Паланика как писателя всегда была цель не понравиться, а чтобы его запомнили. Для этого он пишет настолько пакостливо, что от написанного в голове пускаются в пляс сразу две мысли: а) Что за больной ублюдок это написал?! б) Как же он хорош.

В книге около 40 советов о том, как сделать текст интереснее, как добавить напряжения, как внести разнообразие, как установить авторитет и проч.

***

1 – Майкл Паттон: «Краткий курс философии в комиксах».

Тут есть база по логике, эпистемологии, метафизике, аксиологии, этике. Звучит душно, но нет, потому что всё объясняется в смешных картинках и на абсурдных примерах. Персонажи книги: Сократ, Аристотель, Гоббс, Декарт, Спиноза, Кант, Дарвин, Ницше, да много кто – и какие же они там все весёлые.

Скоро будет год, как веду колонку «О философии без душноты» для телеграм-канала "Вечерний Телеграмъ". «Краткий курс философии в комиксах» мне сильно в этом помогает. Некоторые мысли я тупо оттуда копирую, настолько они хороши. В 2023 году эти комиксы стали моей настольной книгой – перелистываю их каждую неделю.

Такие вот итоги.