В конце 60-х шел фильм-детектив «Два билета на дневной сеанс», в главной роли с Александром Збруевым молодым сотрудником ОБХСС и Людмилой Чурсиной в роли Инки — эстонки. Думаю, что моему поколению хорошо знаком этот фильм. А кто не знает, может посмотреть его по интернету. И название этого фильма очень точно подходит под повествование моего рассказа. 

В советское время ходить в кино было популярно, модно и РАДОСТНО. На большом экране крутили самые разнообразные фильмы, но американские, английские, индийские, итальянские, французские конечно же нечасто. Как-то в середине 80-х, ближе к полудню, я вышел на Невском из метро, в надежде сходить в кино. В это время шел какой-то иностранный кинофестиваль. Фильмы показывали в нескольких кинотеатрах города с раннего утра до позднего вечера. В один сеанс крутили по два фильма. Билеты на сеанс стоили от полутора до трех рублей. Для сравнения, обычные билеты стоили от 30 копеек до 60. Но достать билеты на вечерние сеансы было очень проблематично. В основном, покупали по предварительной продаже. 

Идя по Невскому, прошел кинотеатр Колизей. Билетов уже на сегодня не было, а завтра я должен был уезжать на сборы в Эстонию. Подойдя к кинотеатру Октябрь, остановился прочитать афишу. Сзади ко мне подошел молодой парень и стал предлагать два билета на 14:00. В это время я ухватил взглядом с афиши, что один фильм итальянский, «Укрощение строптивого». В памяти смутно всплыла Шекспировская пьеса и ничего больше. Второй фильм привлек больше внимания. «Новые амазонки». 

Парень от меня не отходил. И я решил взять билет. 

— Один!
— Нет, только два!
— Сколько?
— Шесть. 

Я полез в нагрудный карман. Деньги обычно я держу не в кошельках. Я не люблю всякого рода портмоне. В удостоверении внештатного сотрудника ОБХСС, сложенные вдвое, у меня находились бумажные купюры, мелочь в кармане брюк. Я был партийным и нужна была какая-то общественная нагрузка. Знакомый начальник отделения милиции перед московской олимпиадой предложил мне, лейтенанту запаса, стать внештатным сотрудником на страже социалистического хозяйства. Частенько меня выручали эти корочки. Я достал удостоверение и, не успев его открыть, увидел, что парень бросил билеты и побежал в арку во двор. Никакого злого умысла по отношению к этому спекулянту билетами у меня не было. Но профессиональный навык самосохранения сработал у него молниеносно. Я поднял билеты, просмотрел их и аккуратно сунул в карман. В это время ко мне обратилась дама лет за тридцать, приятного вида, в строгом деловом костюме. 

— Вы не продаете билетики? 

Осмотрев ее еще раз, я вытащил билеты, оторвал один и протянул ей. 

— Сколько с меня?
— Подарок! — и я ушел коротать часик по Невскому. 

Войдя в кинозал и пробираясь уже почти через наполненный зал, я сам себе позавидовал. Мое место было в центре зала, с хорошим обзором. Знакомая уже также сидела на своем месте. Присаживаясь я ей кивнул, и через минуту погас свет и начался документальный фильм. В то время перед фильмами показывали «Документальные новости», вместо сегодняшних рекламных роликов. 

После окончания новостей свет в зале включили и впустили опоздавших на сеанс. Дама со мной заговорила. Ей неудобно, что платить не надо и в этом духе. Я многозначительно молчал и слегка улыбался. Выслушав всю ее тираду по поводу, что билеты дорогие, и мол, наверное, кто-то не пришел на встречу со мной, я повторил, что это подарок. 

Начался первый фильм. Шекспиром и не пахло. Категорически не приемлющий женского общества грубоватый фермер, вполне счастлив и доволен своей холостяцкой жизнью. Но, неожиданно появившаяся в его жизни героиня пытается изменить его взгляды на жизнь и очаровать его. Вот такая, казалось бы, не самая замысловатая история, если бы не одно, а целых два «но»! Он — неповторимый Адриано Челентано, она — прекрасная Орнелла Мути. Потом этот фильм я просмотрю еще не раз в кинотеатрах, по телевизору несколько раз, но немного обрезанный нашей цензурой, несколько раз с видеомагнитофона я записал его на кассету, и теперь в интернете… 

Перед вторым фильмом был антракт в две-три минуты. Механики быстро меняли пленки и укладывали прокрученный фильм в бобинах в специальные кассеты для транспортировки. Мы перекинулись несколькими фразами, и я узнал, что Марина, так звали даму, работает на Литейном в кассах Аэрофлота. Заведующей. И тут я понял, почему ее костюм из голубоватого материала. Форма летного состава и сотрудников наземных служб шилась из этого материала. Я знал, что ателье индивидуального пошива для сотрудников Аэрофлота находилось на Благодатной. И в свою очередь поделился этим адресом и знаниями авиакомпаний и их представителей: LOT, MALEV, Air France. Она отнеслась к этому уважительно. 

Второй фильм польских кинематографистов тоже не оставил меня, молодого, равнодушным. Многие эту картину в прокате знают как «Сексмиссия». 

Выйдя из кинотеатра в яркий майский день, я решил проводить спутницу до работы и по Литейному доехать до Финляндского вокзала. И в это время к нам подошел мой тренер по институту, в то время уже Председатель Спорткомитета Ленинграда, Степан Васильевич. Он был с женой на этом сеансе. 

— Георгий Григорьевич, какими судьбами! — он часто меня звал по имени отчеству, наверное, в знак уважения моих результатов.
— Как Вам Запад, наслышан, наслышан о Вас, — он имел ввиду, что я выступаю за эстонский «KALEV». 

— Доброго дня, все нормально, завтра отбываю, — попрощавшись, мы с Мариной пошли пешком к Литейному. У меня пришла в голову мыслишка не огорчать даму знакомством с рядовым спортсменом. 

Марина рассказала, что у нее дочь и ей скоро шестнадцать лет. И она просит какие-то джинсы. А в Ленинграде хоть шаром покати, сейчас не выбрасывают никакого дефицита. Даже финские яйца пропали и т. д. Проводив спутницу до работы, я попрощался. 

— Обращайтесь, если вдруг надо будет билетик, я должница. Звоните, — дала визитку, — Марина Владимировна! 

Приехав в Таллин на сборы перед соревнованиями, я прошелся по комиссионкам. Тогда комиссионки в Таллине и в Риге — это был свой особый мир. Моряки сдавали туда вещи, купленные во время походов по странам капитализма. Таллин и Рига — это не Ленинград и Москва, снабжение этих прибалтийских республик было намного лучше, чем даже наших двух столиц, не говоря уже о других городах. Население не большое и товар расходился не так быстро. Можно было выбрать, поискать и даже заказать. 

Джинсы в то время — это фетиш. Популярная актриса тех дней Светлана Светличная, проронила такую фразу о знакомстве со своим мужем: «Это был красавец в первом в Москве, джинсовом костюме…» — знаменитый киноактер Владимир Ивашов. Ходить в джинсах было модно и престижно! 

В одном из магазинов в Старом Таллине я разговорился с продавщицей. Говорил на русском, но на спине моей спортивной куртки была волшебная надпись «EESTI» («Сборная Эстонии»). Это немаловажно, т. к. в таких магазинах с русскими могли не только не разговаривать, но и не продать товар. Она мне вынесла картонную коробку, сопоставимую сейчас с упаковкой под пироги «Штолле», там оказались джинсы. Много красочных этикеток, нашивок. «Montana»! А размер? Какой размер? Примерно на шестнадцать лет. Если маленькие все равно влезет, если большеваты — прокипятит. Маму я видел, ну и надеялся, что дочь в маму. 

— Сколько?
— 200 рублей. 

Да, не дешево, остальные были в пределах 120—160 рублей. Прикинув свои возможности, купил. И не пожалел, еще не раз девушка допускала меня не только к дефициту из-под прилавка …! 

На следующий день, коллега по сборной юниор Андрей уезжал в Ленинград. Я дал ему задание зайти в авиакассы на Литейном и передать пакет Марине Владимировне от Георгия Григорьевича. 

Через два дня спустившись ближе к вечеру к регистрационной стойке в Отеле Пирита, где Спорткомитет Эстонии снимал мне номер, попросил администраторшу Вику, плохо говорящую по-русски, набрать номер телефона с визитки и сказать, что соединяют, ждите. Когда на том конце ответили я взял трубку и выждав несколько секунд, заговорил. 

— Добрый день, это Георгий. Марина Владимировна, как ваша дочь, довольна? — Я не буду описывать благодарственные отзывы о моем подарке, о доброй и щедрой моей душе. Все шло так как я задумал. 

По приезду домой я решил навестить кассы Аэрофлота. С утра не поленился заехать в аэропорт Пулково. Я прошел в часть здания, обслуживающие зарубежные рейсы. Прочитав табло о прибытии и вылете самолетов, в те времена таких рейсов было 5—7 в день, я пошел в «простую» зону в кафе. Там я заказал кофе и пирожное «полоску». У меня еще было почти сорок минут. 

Через тридцать минут я опять сидел в «международной» зоне не далеко от таксофона. Когда информационный голос стал вещать о прибытии самолета из Мюнхена, я набрал номер телефона предварительно вставив двухкопеечную монету. Как только информация пошла на английском языке я отпустил монету. Голос дикторши громко оповещал о прибытии рейса из Мюнхена. 

— Марина Владимировна? Это Георгий, Вас можно сегодня навестить? 

Прежде чем покинуть «международную» зону вылета и прилета, я подошел к стойке «Интуриста». Заполнил бланк на вызов такси, оторвал корешок и засунут в карман. А сам общественным транспортом добрался до центра города. 

Почти к закрытию я вошел в кассы Аэрофлота. Народ еще толпился в очереди. Я спросил у девушки за стойкой Марину Владимировну. 

Оставив распоряжение девушкам закрыть офис и сдать на сигнализацию, Марина пригласила меня к себе. Жила она на Марата. Мы неторопливо пошли к ней. В квартире чувствовалось, что хозяйка причастна к распределению дефицита. В то время очень трудно было достать билеты на самолет. Да и хорошую мебель можно было достать только по блату. Я достал из пакета «Березка», дома у меня лежала пачка этих пакетов для особых походов, красивые две коробки: шоколадные конфеты фирмы «Kalev» и польскую «Вишню в шоколаде» от знакомой из таллинской комиссионки. Обошел скромно квартиру, присел на диван, пока хозяйка сервировала стол. Попросив разрешения позвонить, я сделал один звонок. Я заранее предупредил вчера своего друга Вячеслава, чтобы он позвонил мне около полуночи из области, звонки эти принимались как междугородние. Я продиктовал быстро номер. 

Около двенадцати раздался звонок. Марина сняла трубку. Кивнула непроизвольно. 

— Георгий Григорьевич, Вас! — и медленно направилась в ванную.
— Да, слушаю, хорошо, по прилету доложу, — и повесил трубку. 

Репутацию человека, которому нельзя задавать лишние вопросы, я заработал. 

Начиная с 88 года я стал часто летать в Польшу, Германию и Англию. Еще лет пять или шесть покупал себе и своим знакомым билеты на «Литейном» без всяких наценок. Правда мои знакомые с лихвой мне оправдывали мои скромные подарки хозяйке «Аэрофлота».

Воспоминания! Ко дню рождения!

Как преумножал TAX-FREE в Лондоне

Заметки о неспортивном поведении

«Московский парк Победы» стоит на месте блокадного крематория. Его разбили на территории кирпично-пемзового завода № 1. В 1942–1943 годах его туннельные печи использовали как крематорий для жертв блокады. Пепел вывозили в карьеры и котлованы, часть которых позже превратили в пруды (Адмиралтейский и др.). Сегодня здесь целая мемориальная зона: ротонда-памятник, крест, памятник «Вагонетке», Аллея Памяти.

Фонтан «Венок славы» на переднем плане. Это один из самых крупных фонтанов Петербурга: гранитная чаша диаметром 25 м, центральная струя бьёт примерно на 12 метров вверх, 36 форсунок-«тюльпанов». Композиция в виде бронзового лаврового венка задумана как гимн Победе и «торжеству жизни над смертью». Сейчас фонтан «Венок славы» это объект культурного наследия федерального значения.

Канал в Telegram. История Петербурга и Ленинграда в фотографиях: дореволюционные виды и кадры советской эпохи.